Гурова Светлана
89221009479
А Я ПЬЯНЕНЬКИЙ-С ЛЕЖАЛ
Фантазия по Достоевскому
Действующие лица:
Пульхерия Раскольникова – женщина лет 50, из серии матерей-клушек, вечно трясущихся над любимым сынком.
Дуня Раскольникова – дочь Пульхерии, сестра Родиона Раскольникова, девушка лет 20, живая и настоящая
Соня Мармеладова – девушка тонкая, вся как будто прозрачная, она одета в белое.
Катерина Ивановна Мармеладова – мачеха Сони, женщина лет 45 (а выглядит она лет на 60), измученная жизнью и туберкулезом, она очень экзальтированная и всегда говорит так, что непонятно истерика у нее или восторг (впрочем, их вообще трудно различить)
Мармеладов – присутствует номинально.
Картина 1
Комната Родиона Раскольникова. Обычная съемная комната студента с обычным беспорядком. Везде немытые чашки, разбросанные вещи (их не так много), сигареты, затушенные, где придется. На окнах грязные занавески. За окнами серый Петербург с серыми домами. В комнате Пульхерия Александровна и Дуня. Они только что приехали. Дверь комнаты им открыл сосед Раскольникова по квартире. Пульхерия Александровна скептически оглядывает комнату, поджимает губы, а потом деловито раздевается и начинает прибираться. Дуня садится на кровать.
ПУЛЬХЕРИЯ: Однако же! Да и чего можно ждать от съемных квартир да за такие деньги.
Дуня молчит
Я говорю: за такие деньги приличную квартиру не снимешь.
Дуня молчит
Что ты все молчишь, да молчишь. Тебе что? Тебе все равно как брат твой живет?
ДУНЯ: Мы же посылали ему деньги.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Так ведь и за учебу платить надо. Вот времена пошли. Чихнуть без денег нельзя. А Родя мой гордый
ДУНЯ: Однако же от денег наших еще ни разу не отказался.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Вот что ты за человек, Дуня?
ДУНЯ: Обычный человек я, мама. Просто за те деньги, что мы ему высылали можно было и поприличнее квартиру найти. А то как мне на обучение, так денег нет, а ему уже третий год шлем и шлем. Куда он их только девает?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Злая ты, Дуня.
ДУНЯ: А я у вас, мамаша, всегда злая
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ты пойми. Дуня…Родя…он же мужчина. На нем ответственность какая. За меня…за тебя… за семью свою будущую. Вот он женится. А он непременно женится. И все! и уже не погуляешь, да на себя много не потратишь.
Пульхерия Александровна всхлипывает
ДУНЯ: Опять слезы. Что вы все плачете да плачете.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Чует мое сердце. Найдет себе кралю столичную. Может уже и нашел. Ой! Заберет она всю власть над ним. Он же у меня такой безответный. Нежный такой .
ДУНЯ: Как-то плохо вы его знаете.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Да, уж, конечно. Где мне, старой дуре, за тобой угнаться по части познания собственного сына. Вот тебе слово скажи, а ты десять в ответ. А вот Родя мой, наш… не такой. Он же мне ни одного грубого слова за всю жизнь не сказал.
ДУНЯ: Ага! Только в туалете на три часа закрывался. И никому в тот туалет не попасть.
Пауза
Я учиться хочу. В университете.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Зачем тебе?
ДУНЯ: Здрасьте! Приехали! Зачем вообще учатся?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Кто зачем. Женщина только, чтобы получше замуж выйти. Ну так ты и закончила курсы. Хватит. Да и жених у тебя есть хороший. Вот ведь повезло. Марфа Петровна подсуетилась.
Пауза
Да и то сказать… чего бы ей не суетиться раз она тебя перед всем миром опозорила. За мужа своего уцепилась как не знаю за что.
Пауза
А только, дочь моя, скажи-ка мне как на духу: точно не было ничего с этим Свидри- Задри- Свидригайловым. Господи! Послал же бог ему фамилию!
ДУНЯ: Мама! Я триста раз уже вам говорила. Не было. Не было.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Вот в кого ты такая? Вместо того, чтобы свою выгоду найти…во всем найти…ты гордую из себя строишь. А между прочим, могла бы брату помочь.
ДУНЯ: Вы мне что предлагаете? Собой торговать?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Пока молодая, надо пользоваться. Свидригайлов-то вон как по тебе с ума сходил. Развелся бы с женой. Жила бы ты сейчас в доме огромном да как сыр в масле каталась. И Роде нашему бы помогла, и я бы около тебя прожила. Что я всю жизнь работаю да работаю?
Пауза
Только на чулки хлопчатобумажные и заработала
Пауза
Тоже как ты по молодости думала: образование главное в жизни. Все зубрила да зубрила пока другие на танцульки бегали. А только они и дипломы получили и замуж за богатых повыходили, а я все горбатюсь и горбатюсь. И конца края не видать.
ДУНЯ: Да хватит уже! Сказала же. Выйду я за вашего Лужина
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ай, спасибо тебе! Одолжение какое делаешь великое. А только Лужин-то по сравнению со Свидригайловым как Мерседес рядом с нашей Ладой.
ДУНЯ: Вы как скажете так хоть стой хоть падай.
Пауза
Выйду я.
Пауза
Только, мама, не люблю я его. И что-то меня в нем напрягает. Покоя мне не дает. Не пойму что. Ну не люблю я его. Не люблю
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Где любовь, там сразу разводом пахнет. Надо замуж по расчету выходить
ДУНЯ: Но вы-то за отца нашего по любви вышли. Сами говорили.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Оттого и говорю, что замуж надо по расчету выходить. Главное, чтобы расчет верный был. А не абы какой.
ДУНЯ: Ну ладно. От Лужина-то меня хоть не тошнит как от Свидригайлова.
В комнату стучится, а потом заходит Соня Мармеладова. Она в белом платье и вся такая прозрачная как будто из другого мира. В руках у нее книга. Это Библия.
СОНЯ: Здравствуйте, Родион Романович
Соня видит Пульхерию Александровну и Дуню и смущается.
Ой, простите. А Родион Романович дома?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Так, девушка, он на занятиях. Он же все-таки студент. Отличник, между прочим… был бы…если бы к нему не придирались.
СОНЯ: Я вот тут ему книгу принесла как обещала.
Соня протягивает книгу Пульхерии Александровне. Она берет ее с легким недоумением.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Первый раз вижу, чтобы юноше девушка Библию приносила.
Обычно поэзию приносят…или там что-то современное.
Соня смущается.
СОНЯ: Я обещала Родиону Романовичу…
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А он у меня такой…думающий. Таким учиться надо. Правильно я говорю? А, Дуня?
Дуня пожимает плечами и отходит к окну.
Я вот всю жизнь мечтала. Поедет мой Родя в Петербург. Университет закончит. К нам вернется. И будем мы все вместе жить. Семьей, значит, одной.
Пауза. Дуня хмыкает
Родя у меня ведь такой мальчик нежный. Ранимый.
ДУНЯ: Еще бы ему ранимым не быть за те деньги, что ему присылают…
СОНЯ: Да. Он ранимый.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: У него будущее… я уверена… большое будущее. Нам надо всё сделать, чтобы он закончил университет. Правильно я говорю, Дуня?
ДУНЯ: А меня-то вы как-то в расчет не берете?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ты же сама только что про любовь мне говорила. А любовь, дорогая моя, это жертва. Это всегда жертва.
СОНЯ: А я согласна. Когда любишь, всегда жертвуешь. Любовь – это ведь глагол. Ну действие, значит. Ради того, кого любишь.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Да! Вот девушка все понимает. Как вас зовут?
СОНЯ: Соня. Софья. Мармеладова я.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ну а я стало быть Пульхерия Александровна. Мама Родиона. А это сестра его. Авдотья. Можно просто Дуня. Которая все время про любовь какую-то рассуждает, а сама ничем не готова поступиться ради брата.
ДУНЯ: Да я всю жизнь чем-нибудь для него жертвую. Всегда и все для него. А мне по остаточному принципу.
СОНЯ: Мы же когда любим, то нам же не сложно жертвовать собой. Нет ничего, что нельзя было бы не отдать ради родных.
Пауза
И желтый билет пойдешь получать коли ничего больше не умеешь.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Желтый билет?
ДУНЯ: Проституцией, значит, занимаетесь.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Проституцией?
Пульхерия Александровна отстраняется от Сони.
Мой Родион и фамилии хорошей. И образование у него будет. За него любая пойдет. Это сейчас он просто студент…нищий…а вот закончит…на работу выйдет…купит себе галстук-бабочку да смокинг. И будет он…да любая за него пойдет.
Пауза
И проституткам деньги платить не надо будет.
ДУНЯ: Вот куда наши деньги-то уходят.
СОНЯ: Да вы что? Родион Романович не такой. Он меня учит языкам…предметам разным… чтобы я экзамены в институт сдать могла.
ДУНЯ: А вы ему как? Деньгами за уроки отдаете или…натурой?
СОНЯ: Родион Романович со мной бесплатно занимается. По дружбе с папенькой моим.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Да он у меня такой!
Пауза
А что же родители ваши? Они знают чем вы занимаетесь?
СОНЯ: У меня мачеха… а папа…знает…только ему не до этого.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Мачеха… понятно все. Под каблуком у жены, значит
СОНЯ: Да нет. Да Катерина Ивановна и сама уже из сил выбилась. Кроме меня же еще трое. А папа…он…не может…одним словом.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Болеет что ли? Онкология?
СОНЯ: Да…болеет…не онкология…славу Богу! Ну мне пора. Да это же просто очень…ради родных людей….А я своих сестер люблю очень и братишку тоже. Хоть они мне и не родные. Мне только первый раз страшно было как я на улицу пошла…
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А отец ваш вас не удержал?
МАРМЕЛАДОВ: А я пьяненький-с лежал
Картина 2
Улица Петербурга, скамейка перед серым домом Раскольникова. Вечереет. Над скамейкой висит фонарь. Из подъезда дома выскакивает Дуня. Они только что поспорили с матерью, и она выбежала, чтобы просто подышать воздухом. Дуня садится на скамейку. Из окна высовывается Пульхерия Александровна.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Вот куда ты побежала? Чуть что не по ней так и норовит бежать. От себя не убежишь. От семьи не убежишь.
ДУНЯ: Отстаньте вы, мамаша.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Людей бы постыдилась. Мамаша да мамаша. Домой иди.
ДУНЯ: Приду я. Дайте без вас посидеть
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ой, люди добрые, поглядите. Растила дочку растила, а она теперь по скамейкам бегает, мать позорит. Так и за желтым билетом скоро пойдет.
Пульхерия Александровна захлопывает окно. Дуня сидит на скамейке и плачет.
ДУНЯ: Господи! Да за что мне все это? Всю жизнь живу для матери. Все время рядом с ней. И день, и ночь. Капризы ее терплю. Брату все деньги, что зарабатываю, отсылаю. А она меня все гнобит и гнобит. Родя – свет в окошке, а я-то кто?
Мимо проходит Соня Мармеладова под руку с кавалером. Она в белом платье и черном плаще. Белое платье выглядывает из-под черного плаща. Соня видит Дуню. Останавливается. Делает шаг к скамейке. Кавалер тянет ее за руку. Соня хочет подойти к Дуне, но кавалер ей что-то тихо говорит. Дуня поднимает голову и смотрит на Соню так как смотрят на проституток – с сожалением и презрением. Соня гордо вскидывает голову, демонстративно берет кавалера под руку и уходит.
Лучше уж вот так на улицу пойти, чем выйти замуж за Лужина. Противен он мне. Противен. А все нищета эта проклятая. Как же хочется одеваться, туфельки носить красивые, на курорты ездить. Господи! Да когда же это кончится-то! Ну почему Родион должен учиться, а я нет? Он уже третий год ошивается в городе, а толку нет никакого. Деньги как в прорву какую-то.
Дуня плачет.
Боже мой! Как же хочется, чтобы тебя любили. Чтобы ты любила.
Пауза
Никому я не нужна. Никому. Я матери своей не нужна. У нее один только Родя – свет в окошке. Все для него. Для него. Работай, Дуняша, работай, собой торгуй, если ничего другого не получается, а достойную жизнь ему обеспечь.
Пауза
А может и вправду пусть учится? Вот выйду замуж. А как Родька выучится, разведусь и будем жить вместе. Он же мужчина, он по любому лучше устроится. А то, может, и я выучусь. Вдруг повезет.
Мимо быстрым шагом идет Катерина Ивановна. Она ищет Мармеладова. Одета Катерина Ивановна очень бедно, но чисто. Она все время кашляет. Присаживается на скамейку. Катерина Ивановна слышит почти весь монолог Дуни.
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Не повезет
ДУНЯ: Что? Простите
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Не повезет, я говорю.
ДУНЯ: Вы прямо наверняка знаете.
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Деточка моя, кому как не мне знать.
ДУНЯ: Вы же ничего обо мне…о моей семье не знаете.
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: А тут и знать нечего. Была бы у тебя семья…нормальная…ты бы здесь сейчас не сидела на скамейке…не плакала бы…
ДУНЯ: Я не плакала…
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Я вижу. Я все вижу.
ДУНЯ: И почему вы ко мне на ты?
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: У меня дочка…падчерица как ты возрастом.
Катерина Ивановна кашляет. Откашлявшись, продолжает
Для меня теперь все дети. Все малыши.
Пауза
Ты же вот сейчас, наверняка, сидишь и думаешь…о любви ты думаешь. А только я тебе так скажу. Гормоны это все. Бродить перестанут. Оглянешься вокруг…а и нет ничего. Это мы по молодости с любовью носимся как с писаной торбой.
Пауза. Катерина Ивановна оглядывает себя
Ты что думаешь? Ты думаешь: я всю жизнь такой клячей была? Я была по молодости хороша собой. А как я танцевала!
Катерина Ивановна встает со скамейки и танцует. Красиво. Но неуклюже потому, что ей не хватает дыхания. Катерина Ивановна закрывает глаза и видит себя молодой девушкой в белом шелковом платье, танцующей на сцене. Звучит музыка и юная Катя кружится и кружится в танце. Катерина Ивановна кашляет. Останавливается. Кашель душит ее. Она откашливается, сплевывает в платок.
И любовь у меня была. Такая… какая раз в жизни только и бывает. Ты что же думаешь, что я всегда как бомжиха выглядела?
ДУНЯ: Ничего я не думаю. Я вас вообще не знаю
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Мой отец, чтоб ты знала, почти губернатором был. Да-да-да! Ко мне такие люди сватались. Да только сердце мое уже занято было. Ах, если б ты знала, как он был хорош.
Катерина Ивановна вспоминает. Лицо ее светится. Потом свет внезапно гаснет.
А только игрок он оказался. Отец мой тот сразу знал. Предупреждал меня. Но мы же молодые. Никого не слушаем кроме себя. Все проиграл. Подчистую. Отца моего тогда удар хватил.
Пауза.
Муж-то мой и на меня ставил. Подлец такой! Долг не отдал. Серьезным людям. Ну и всё.
ДУНЯ: Что всё?
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: А то и все. Что прибили его…насмерть. А квартиру нашу коллекторы забрали. Долги-то карточные погашать надо.
Пауза
Вот и осталась я на улице с тремя детьми. Без копейки денег. Я замуж-то молодая вышла. Мне же еще 20 не было. Ни образования, ни профессии. Куда я? Никуда.
ДУНЯ: А что же родственники ваши?
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: А родственники, деточка, тогда, когда у тебя все хорошо. А вот как наследство замаячит, или квартира в центре города, так родственников у тебя больше нет. А уж объявить меня недостойной наследницей им, юристам, раз плюнуть. Куш-то хороший был. Квартира да дача. Отец-то мой без пяти минут губернатор был.
Пауза
И вышла я замуж снова. А что мне было делать? Мне казалось хоть какой-то выход. Квартирка у него была…от матери осталась. Плохонькая правда, но все-таки. Некрасивый да старый…мне тогда так казалось.
Пауза
А что я должна была делать? Трое детей. Трое! Их кормить надо. Одевать. Учить.
ДУНЯ: Ну и как? Выучили?
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Нет еще. Старшей-то всего 12 лет. И не на что мне их учить. В школу-то ведь ходить надо в чем-то. А у нас даже стола нет, чтобы уроки делать.
Пауза
Понимаете? Стола нет. Все. Все из дома вынес и пропил
ДУНЯ: Кто?
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Муж мой нынешний. Алкаш
ДУНЯ: Так бросьте вы его
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Бросила бы. Да ведь это я жизнь ему испортила. Он же меня с довеском…с хвостом, значит, взял. А с работы его поперли. Ну а тут…как в России водится, друзья сочувствующие…и каждый с бутылкой. Это ж они сначала такие добрые – на свои гуляют. А потом уже на твои. Все. Все из дому вынес и пропил.
Пауза
Страшно сказать. Дочь. Он же родную дочь на панель отправил.
Пауза
Хотя нет. Это я виновата. Своими истериками. Соня, она же святая…
ДУНЯ: Соня? Соня ваша дочь? В смысле падчерица
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: А откуда ты ее знаешь? Да неважно. Ты же видела…святая она. Непорочная.
А я…я своими криками… А как не кричать? Ну как не кричать? Денег нет. А без денег никуда. Ну никуда. Я б сама работать пошла, да меня с туберкулезом никуда не берут. Боятся. Да я бы и на панель пошла, да кто ж на меня обзарится. А Сонечка, девочка чистая такая.
Пауза
Никогда не забуду, как она первый раз после того…пришла. Легла на кровать. А на ней лица нет. Я всю ночь в ногах у нее на коленях стояла. Прощения просила.
Пауза
А все это чудовище. Этот пьяница.
Пауза
Ему же место нашли. Какой-то его сослуживец бывший что ли. Место-то хлебное! Так это чудовище неделю только и отработал. А через неделю запил. Кто его на работе держать будет? Он все и пропил. Все. До последних трусов.
Пауза
Теперь вот только Соня нас и кормит.
Пауза
А было бы у меня образование. Работа. Да разве пошла бы я за такого. Да я бы замуж вообще не вышла. Нечего там делать. Каторга одна. А казалось, что праздник.
Пауза
Вы не видели Мармеладова моего? Он такой …не молодой уже…опойка словом?
ДУНЯ: Нет.
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Сейчас вот еще из подворотни вытаскивать. Домой тащить. Будет лежать, да на всю квартиру вонять. Перегаром. Квартирка -то у нас всего 13 метров. Пойду я. Искать. Мне еще все постирать надо. У нас же смены-то нет. Вот я стираю да сушу.
Пауза
Я к чистоте приученная. Я и с детьми занимаюсь как могу.
ДУНЯ: А что ж вы не лечитесь?
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: А кто меня лечить будет? У меня же полиса нет. Пенсионных тоже. Кому мы нужны?
ДУНЯ: Значит замуж надо по расчету выходить!
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Профессию надо сначала получить. Самой. Не надо ни на кого надеяться.
Пауза
Захочешь на руку опереться…а она и дрогнет. Только на себя можно надеяться. Сам себя по любому не подведешь.
Пауза
Ну а любовь? А что любовь? Лучше любви нет ничего на свете. Каждый день как один миг.
Пауза
Вот бы этот миг назад вернуть.
Пауза
Ладно! Пойду я. Чудовище это надо найти. Я Соне обещала.
Катерина Ивановна уходит.
ДУНЯ: Жаль, что папа рано умер. Он бы нас не допустил до нищеты этой.
Пауза
Как же мог отец…отец допустить, чтобы его дочь на панель пошла?
МАРМЕЛАДОВ: А я пьяненький-с лежал
Картина 3
Комната Раскольникова. Его снова нет дома. Но в комнате чисто, окна помыты и за ними виден Петербург, который уже не кажется серым, а освещенным солнцем. В комнате Дуня и Пульхерия Александровна. Дуная трет руку, на запястье у нее красуется синяк.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Вот где опять наш Родя? Ведь занятий в университете сегодня нет.
ДУНЯ: Да опять пьет где-нибудь или кальян курит.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ой, да тебе лишь бы плохо о брате своем сказать. Злая ты, Дуня, злая.
ДУНЯ: Я работаю на двух работах, мне некогда к подругам сходить, а он только и делает, что гуляет – вчера в клубе зависал, позавчера кальян в баре курил.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ты не понимаешь. Он же учится среди богатых. Ему надо себя показать…ну что он не хуже их. Вот он и старается.
ДУНЯ: Лучше бы он учился больше.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Вот выучится и остепенится
ДУНЯ: Ага! Выучится он. Гляди как бы не отчислили!
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А ты вот только этого и ждешь
ДУНЯ: Да упаси Боже! Вообще тогда на шею сядет.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Я же говорю – злая ты, Дуня. Что ты все руку трешь, да морщишься?
Пульхерия Александровна подходит к Дуне, отворачивает рука и видит синяк.
Кто?
ДУНЯ: Любимец ваш
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Родя не мог
ДУНЯ: А я не про него. Я про Лужина
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Петр Петрович не мог. Не мог и все. Он же приличный…воспитанный человек. Он же должность занимает…в Петербург назначение получил. Он не мог. Это ты специально говоришь.
ДУНЯ: Не мог да поставил.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Значит ты сама его вывела из себя. Я твой характер знаю. Ты же говоришь без разбору. Не смотришь кто перед тобой и как он отреагирует.
Пауза
Вот что ты такое Петру Петровичу сказала?
ДУНЯ: Ничего я ему не говорила. По крайней мере ничего такого.
Пауза
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Говори!
ДУНЯ: Он хотел…со мной переспать…просто переспать… а я отказалась…вот он за руки меня схватил и в постель тащил. Я еле вырвалась.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Господи! Я-то думала. Он ведь все равно твоим мужем будет
ДУНЯ: Ну вот тогда и уступлю. А сейчас…да противен он мне.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ничего. Стерпится-слюбится.
ДУНЯ: Вы меня готовы за кого угодно спихнуть
Дуня отходит к окну и смотрит на улицу. Она плачет так, чтобы мать не видела. В комнату заходит Соня.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А Родиона нет дома. Я думала он у вас.
СОНЯ: Он никогда ко мне не заходит. Чтобы меня не компрометировать. У меня квартирная хозяйка строгая.
ДУНЯ: Я думала вы с родными живете.
СОНЯ: Я не могу. Там же дети. А если…не дай Бог!…ну вы понимаете… И потом мне же выспаться надо…перед…работой словом
ДУНЯ: Я тоже пойду на панель.
СОНЯ: Зачем?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Что?
ДУНЯ: Я знаю…говорят…что вы хорошо имеете. Квартиры вон снимаете. Да наряды покупаете. А я колготки капроновые зашиваю. Да что там говорить! Трусы себе приличные купить не могу.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ты что говоришь-то?
ДУНЯ: А то и говорю. Вы же мне все время…все 24 часа говорите, что я должна собой жертвовать, чтобы Родя ни в чем себе не отказывал.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Но не до такой же степени.
СОНЯ: Не надо. Это ужасно
ДУНЯ: А что ужасного?
СОНЯ: Я не могу об этом говорить
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Нет уж. Вы скажите…Пусть она знает.
ДУНЯ: Какая разница? Замуж выйдешь, каждый день супружеский долг исполняй. Та же самая проституция. За удобство. За квартиру. За шмотки.
СОНЯ: Там вы хоть одному…хоть один каждый день…
Дуня показывает синяки.
ДУНЯ: Да. Один. И если что не по нему, то вот они – синяки.
СОНЯ: Так это один бьет. А тут много их. Убить могут.
ДУНЯ: А разве ты не сама выбираешь…с кем тебе…
СОНЯ: Я не могу выбирать. Меня выбирают.
Пауза
А тут уж как повезет.
Пауза
У нас одной девочке ребра переломали.
Пауза
А другой…там…зашивали все. Она теперь и работать не может…и родить…тоже уже…не сможет никогда.
Пауза
Меня…пока миновало. Везло мне…
Пауза
Бог сирот любит. В беде меня не оставляет. Я же ему каждый день молюсь…
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Вот что, дочка. Может ты и права. Замужество та же проституция. Да только одного мужика еще вытерпеть можно, а когда их много…
ДУНЯ: Да вы-то откуда знаете?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А я не в космосе живу. На земле пока что.
ДУНЯ: Земная вы наша. Дочь свою готовы хоть за кого спихнуть.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А ты думаешь в нищете-то лучше жить? Ты на меня посмотри. А я ведь тоже молодая да красивая была. Пока замуж сдуру по любви не выскочила. Любовь-то быстро закончилась. Ровно в тот день, когда молоко тебе понадобилось. Твой отец тогда ушел и не вернулся. Он к богатой пристроился. А ведь меня, дуру, замуж звали…пусть не олигархи, но из хороших семей. А я..поди ж ты…влюбилась как кошка. А он…он по пьяни дурной был. А я его так любила… Голова от счастья кругом шла.
Пауза
Ты забыла? Как зимой мы мерзли потому, что топить было нечем? Или как голодали мы?
Пауза
А нет. Ты не помнишь. Это же я знаю как желудок болит, когда от голода усыхает. Мне вас двоих кормить надо было.
Пауза
А репетиторы? Без них Родя бы не поступил.
Пауза
Девочка моя, ты что же думаешь…я не хочу, чтобы ты училась…чтобы у тебя все хорошо было?
А только ты – женщина. С тебя и спрос меньше. Ты замуж можешь выйти. Если умная будешь, то хорошо пристроишься. А Родя – мужчина. С него спрос другой. Он же семью обеспечить должен. Карьеру сделать. Дом построить не абы какой. Экипаж завести. Жену одевать. Понимаешь? А без образования…он куда? Слесарем? Так они много не получают и всю жизнь в дерьме.
ДУНЯ: А я думала…что отец наш…
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А ты что хотела? Чтобы я вам правду рассказала?
ДУНЯ: Хотя бы.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А правда, девочка моя, никому не нужна. Правда вон под забором валяется. Да, Соня?
СОНЯ: Да. И желтым билетом помахивает.
Пауза
А только я все равно ни о чем не жалею. Ну кто, если не я? Пусть хотя бы сестры мои выучатся, да профессию нормальную получат. Раз уж у меня не получилось.
Пауза
А только я все равно выучусь. Мне Родион Романович поможет. Я на бюджет поступлю. Я смогу.
Пауза
И не надо будет мне каждый день…этих…клиентов мерзких видеть…прихоти их исполнять…
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А ты, Дуня, не упусти свой шанс…Твой шанс – Лужин. А то будешь как я с хлеба на воду перебиваться…или вон как она (показывает на Соню) по желтому билету пойдешь. А только я тебе так скажу… жена – она, конечно, проститутка. Да только она одному отдается. Поверь. Это по любому лучше. У нее вон спроси.
СОНЯ: Да. У нас многие мечтают на содержание…к одному…попасть. А только содержанка…это ведь не жена. Она прав никаких не имеет. Она же даже детей не имеет права рожать… Ее же в любой момент турнут…и все. И опять на улицу…. А жена…она права имеет.
Пауза
Да что говорить? Взял бы меня кто-нибудь замуж… из состоятельных, пошла бы не задумываясь.
ДУНЯ: А я хочу, чтобы муж меня уважал…чтобы я его уважала… я любить хочу своего мужа…и чтобы он меня любил. Чтобы дети от любимого были, а не от того, кто взял.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Этого все хотят. Да не все получают.
ДУНЯ: Да противно же на пузе скакать толстом.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Все лучше, чем щи пустые хлебать.
СОНЯ: Пойду я. Мне еще за квартиру платить. Да у младшей туфли прохудились.
ДУНЯ: Да почему ты? Почему не отец?
МАРМЕЛАДОВ: А я пьяненький-с лежал.
Картина 4
Серый Петербург. Серый дом, в котором квартира Раскольникова. Перед домом скамейка. Над ней горит фонарь. Темнеет уже. На скамейке сидят Пульхерия Александровна и Дуня. Они обе молчат. Пульхерия Александровна вдруг что-то хочет сказать дочери, но не говорит, а только вздыхает. Дуня тоже хочет что-то сказать, но не говорит, а лишь крепче закутывается в платок. По бульвару прогуливается Соня Мармеладова в поисках клиентов. Наконец к ней подходит хорошо одетый господин. Они сговариваются о цене. Но тут Соня видит Пульхерию Александровну и Дуню и отказывает клиенту. Он угрожает ей. Но потом уходит. Соня садится на скамейку рядом с женщинами.
СОНЯ: А Родион Романович где?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Здравствуй, Соня
СОНЯ: Здравствуйте
ДУНЯ: А его со вчерашнего дня нет. Мы думали…он у тебя
СОНЯ: Он ко мне не ходит. Нельзя.
ДУНЯ: Ну значит неизвестно где.
СОНЯ: Надо больницы обзванивать
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Обзвонили уже.
СОНЯ: А морги?
ДУНЯ: Мы уже и кладбища обзвонили.
Пауза
Это он от нас сбежал. Перед друзьями университетскими стыдно. Они вон лощеные какие. А мы…оборванки
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: И ничего мы не оборванки. Ну и пусть одежда не новая. Зато вон как отглажена. Как из магазина будто только что.
ДУНЯ: Я вот выйду замуж за Лужина…на следующей неделе свадьба. И все узнают… все увидят.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Не надо
ДУНЯ: Что не надо?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Не надо замуж.
ДУНЯ: Ты же другое говорила
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Лучше учиться иди. Я еще подработку возьму.
ДУНЯ: Надорвешься
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Мне не привыкать. А только у тебя специальность будет. И не надо будет никого терпеть и ничего.
СОНЯ: Это правильно! Это хорошо! Я тоже пойду учиться. Чтобы этот желтый билет выбросить.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Ты ничего не должна. Они ведь тебе не родные. Пусть живут как хотят. А ты свою судьбу устраивай.
Пауза
Никому наши жертвы не нужны.
ДУНЯ: Вы меня удивляете, мама. Вы же сами еще вчера мне все уши прожужжали про жертвы во имя любви, да про нищету нашу.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Лучше уж нищей быть, чем битой.
Пауза
Лужин-то говорят первую жену забил…до смерти.
ДУНЯ И СОНЯ: Как?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Не знаю как. Да это и неважно. Дуня, ты – моя дочь. И ты за него замуж не пойдешь.
На улице слышны крики «Задавили». Мимо скамейки пробегают люди. Стоит шум и крики «Кого? Где?». Вносят окровавленную Катерину Ивановну. Она тяжело дышит.
КАТЕРИНА ИВАНОВНА: Отмучилась старая кляча.
Глазами она ищет кого-то и наконец видит Соню, которая подходит к ней. Катерина Ивановна хватает руку Сони, кашляет страшно и плюется кровью. Люди отскакивают от нее.
Соня, ты должна. Ты не бросай детей моих. Пожалуйста.
Катерина Ивановна умирает. Соня плачет. Потом вскидывает голову, поправляет платье и прическу и решительно идет к хорошо одетому господину, которому отказала раньше. Она берет его за руку и, жалко улыбаясь, кокетничает. Они сговариваются о цене, и Соня уходит с кавалером.
МАРМЕЛАДОВ: А я пьяненький-с лежал!
Картина 5
Комната Мармеладовых. Нищета лезет из всех углов. Но тем не менее накрыт стол. Приходят какие-то люди в черном. Они говорят какие-то слова и уходят потому, что взять со стола почти нечего. У стола сидит Соня в черном. Она не плачет и похожа на ангела. Даже поза у нее как у ангела, на минуточку присевшего на стул. В комнату заходят Пульхерия Александровна и Дуня.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Вот, Дуня, видишь? Теперь ты понимаешь, что деньги – это все в нашей жизни. Без денег даже не умрешь нормально.
ДУНЯ: Да понятно все.
Они подходят к Соне, что-то говорят ей и садятся рядом.
СОНЯ: Надорвалась она. Бедная. Надорвалась.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Как не надорваться? Отец-то где?
СОНЯ: Не знаю
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А детей почему нет?
СОНЯ: Я их к себе отвела. Они еще не знают. Не представляю себе как им сказать? Что сказать?
Господи! Как они…как мы без нее будем? А?
ДУНЯ: Зато она теперь отмучилась.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: И детей на произвол судьбы бросила
СОНЯ: На меня она их оставила.
ДУНЯ: Так они ведь тебе чужие
СОНЯ: Нет. Они – моя семья. Они теперь совсем моя семья.
В комнату заходит студент – однокурсник Раскольникова с полицейским.
СТУДЕНТ: Я так и знал, что вы здесь. Тут к вам пришли.
Студент показывает на полицейского.
ПОЛИЦЕЙКИЙ: Раскольникова Пульхерия Александровна?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Да. Это я.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Кем вам приходится гражданин Родион Романович Раскольников?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКАНДРОВНА: Родя? Что с ним?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Еще раз вас спрашиваю: кем вам приходится Родион Романович Раскольников?
ДУНЯ: Сын это ее. И брат мой
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Девушка, я не к вам обращаюсь.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Да сын он мне. Сын. Что с ним? Жив? Убит? В больнице?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Он арестован по подозрению в убийстве и ограблении двух человек.
Пульхерия Александровна буквально падает на стул.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Этого не может быть
ДУНЯ: Его что? Его теперь расстреляют?
СОНЯ: Да это же еще неизвестно. Может, он не виноват
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Гражданин Раскольников написал чистосердечное признание.
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Погиб. Погиб. Его теперь расстреляют
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Нет. На каторгу сошлют.
ДУНЯ: Куда?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: В Сибирь, конечно. Куда еще-то?
ПУЛЬХЕРИЯ АЛПЕКСАНДРОВНА: У него легкие слабые. И горло. Он простужается часто
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Как убивать, так все здоровы. Как на благо общества работать, вдруг враз больные делаются
ПУЛЬХЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Я его молоком теплым всегда поила. У него же горло слабое. И легкие. Он же так простужался часто.
Пауза
Как же он в Сибири?
Пауза
Как же?
Пауза
Один. Кто ему молоко разогреет. А если он заболеет?
СОНЯ: Я поеду за ним. Можно же?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ: Да можно. Коли хочется. Не запрещено.
СОНЯ: Значит, я поеду.
ДУНЯ: Куда ты поедешь? На тебе вон трое детей.
СОНЯ: А они со мной и поедут.
Пауза
Здесь у меня желтый билет. Кто ж мне их отдаст? Сама подумай?
ДУНЯ: Можно подумать в Сибири их тебе отдадут
СОНЯ: А Сибирь большая. Никто не найдет нас там.
МАРМЕЛАДОВ: А я пьяненький-с лежал. Меня карета задавила еще три дня тому назад. А никто и не заметил
Екатеринбург
2021
