Юрий Ломовцев
Апрельская рапсодия
монопьеса
Однокомнатная квартира. Пенсионерка Галина Ивановна марширует из кухни в комнату.
ГАЛИНА ИВАНОВНА (поет). Взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры дети рабочих… Барабана не хватает… (Приносит из прихожей стремянку, ставит возле шкафа, залезает, снимает со шкафа огромный чемодан, достает из него горн и барабан, дудит в горн.) Подъем! Ту-ту-ту-ту! Ту-ту! Подъем! (Барабанит в барабан и марширует.) Близится эра светлых годов, клич пионера «Всегда будь готов!» Я и готова. (Открывает шкаф и достает из него пакет.) Смертное. Мне Валька подружка давно говорила: приготовь смертное. А я не готовила. Думала, приготовлю и помру. Боялась. А вчера на все плюнула и приготовила. (По очереди достает из пакета вещи.) Вот кофточка. Веселенькая, правда? В горошек. Не слишком вызывающе? Не слишком, Галя! Можно в такой на страшном суде появиться? Можно! Почему бы и нет? Это я как будто бы со своей подружкой Валентиной разговариваю. Ну, не самой же с собой. А поговорить иногда очень хочется. Где-то я слышала, если женщина не скажет в день двадцать тысяч слов, она может сойти с ума или тяжело заболеть. Вчера, чтобы не заболеть и не сойти с ума, читала вслух словарь Ожегова и считала слова. Досчитала до десяти тысяч. Потом сбилась, плюнула. Потом пела народную песню «Во поле береза стояла». Сосчитала сколько в ней слов. Шестьдесят пять вместе с «люли, люли». Я каждое «люли» отдельно считала. А ведь правильнее было бы их за одно слово сосчитать – «люли-люли». Тогда в песне будет пятьдесят шесть слов. Двадцать тысяч поделить на пятьдесят шесть это… В уме не сосчитаешь, Галя! А вот и сосчитаю! Вечно ты , Валентина, споришь со мной! У меня в школе пятерка по арифметике была! А я говорю, не сосчитаешь! Это уже как будто бы Василий, мой муж говорит. Ладно, ты прав! Зачем считать в уме, когда есть калькулятор. Ты им чеки в магазине всегда проверяешь! Зануда ты, Вася, вот что. Все тебе мерещится, будто бы тебя обсчитали. (Достает калькулятор, считает.) Двадцать тысяч слов делим на пятьдесят шесть и получаем триста пятьдесят семь слов. Каких слов? Не слов – раз! В день нужно спеть песню «Во поле береза стояла» триста пятьдесят семь раз, чтобы не заболеть и не сойти с ума. Но десять тысяч слов я уже произнесла, поэтому петь нужно будет в два раза меньше. Триста пятьдесят семь дели пополам (Делит на калькуляторе.) получается сто семьдесят восемь с половиной раз. Я спела уже… Сколько же я спела? Не помню. Сбилась. И плюнуть решила: помирать так помирать! Взяла и приготовила смертное. Кстати, эту кофточку мне мама сшила еще в 1956 году. Я ее в пионерлагере носила. Я пухленькой пионеркой была. И рослой. Потом-то, правда, еще толще была, а за последнюю неделю подусохла. Из дома не выхожу, жратвы нет, а мне и не хочется совсем. Три дня ничего не ем, только чай пустой пью. Одним словом, налезла кофточка. С трудом, но налезла. Ничего, для гроба сойдет. Кстати сказать, песню «Во поле береза стояла» я тоже в пионерском лагере выучила. У нас там фольклорный кружок был, назывался «Березонька». Мы хороводы водили. Платочками размахивали. Вот я платочек тоже приготовила. Кружевной. Говорят, надо чтобы в гробу в руке платочек был. (Поет и мелким шажком, как в ансамбле «Березка» плывет в кухню. ) Во поле береза стояла, во поле кудрявая стояла, люли-люли стояла…. Вчера как на зло начал кран подкапывать. Хотела вызвать сантехника. Позвонила. Говорят, сантехник работает дистанционно. Я говорю, это как же так? Они отвечают: вы приготовьте отвертку, плоскогубцы, лён или ленту фум, прокладки резиновые или паранитовые, кран-буксу и что-то еще там. А я говорю, если у меня ничего этого нет? Тогда сидите и наслаждайтесь, как ваш кран капает, пока режим самоизоляции не закончится. Я отвечаю: я пошутила! Все у меня есть! Тетка диспетчерша на том конце немного прибалдела: оттуда у вас все это, дама? С прошлого раза, когда у меня в ванной кран потек. Сантехник мне список составил, и я все это купила. На всякий случай в тройном размере. Так что теперь у меня три отвертки, трое плоскогубцев и две кран-буксы. Одну кран-буксу он уже использовал. Вам повезло, говорит диспетчерша. Выходите в скайп с тринадцати до четырнадцати. Я спрашиваю, зачем? Сантехник вас по скайпу научит, как кран буксу заменить. Диктуйте ваш логин в скайпе. А я говорю: нет у меня скайпа. Компьютер сдох. Это я конечно соврала, интересно стало, что она скажет. Она говорит: звоните в ремонт компьтеров. Пусть они его вам дистанционно его починят. Я спрашиваю: а по-другому нельзя? Без компьютера? Она говорит, можно по телефону. Но обычно это больше времени занимает, ведь по телефону показать нельзя. Соответственно, и обойдется дороже. Но у вас же все есть? А если бы не было? Что вы мне голову морочите? Я не морочу. Я спрашиваю, что бы было, если бы не было. Была бы другая схема. Вы самолетики делать умеете? Умею. Сделайте самолетик из тысячной купюры и запустите в форточку. Мы поймаем. Форточку не закрывайте! Все необходимое мы вам через форточку закинем. И телефон не занимайте! Сантехник вам позвонит. Вас такой вариант устраивает? Я говорю: устраивает. Самой любопытно стало. Думаю, если я одной тысячей рискну − не обеднею. Сложила я из этой тысячи самолетик − и запустила в форточку. Пять минут прошло, мне в форточку пакет залетел, чуть в голову не попал. Я пакет распечатала, аа в нем набор «Юный сантехник». 6 +. Села я у телефона и стала звонка сантехника ждать. Думаю, хоть с сантехником поговорю. Но так звонка и не дождалась. Сама позвонила в жилконтору. Дама, говорю, сантехник мне не перезвонил. Она с другого конца мне отвечает так грубо: вы что, читать не умеете? Я говорю, умею. Тогда зачем вам звонок? Читайте инструкцию. Там в наборе инструкция приложена. И правда, в наборе подробная инструкция была, как кран починить. Видите, кран не капает? Это я сама починила! (Поет и движется в комнату. Снимает трубку телефона, набирает номер.) Вальке пытаюсь дозвониться. Валька — это подружка, про которую я уже говорила, ну, которая мне смертное приготовить посоветовала. Мы с ней с детства дружим, и в лагерь пионерский нас вместе всегда отправляли. Валька живет напротив. Вон ее окно. Мы в детстве, когда еще у нас телефонов не было, пытались с ней с помощью нитки телефонную связь установить. Если два спичечных коробка ниткой между собой соединить, то можно разговаривать. Один в коробок говорит, а другой коробок к уху прикладывает. Плохо, но слышно. Только у нас с ней нитка все время рвалась. Мы не одну катушку ниток извели, потом плюнули. А когда телефоны нам поставили, мы каждый день с ней на связь выходили. Во дворе наговоримся, или в скверике через дорогу, а потом еще и по телефону. И не приходилось «люли, люли» считать для здоровья! Позавчера я весь день пыталась Вальке дозвониться, а трубку никто не брал. А вчера вовсе связи не было, в телефоне говорили «линия перегружена». Ну как же, все по домам сидят, чем еще заняться? Обычно мы с Валькой как разговаривали: к окошку обе подойдем, говорим и друг на дружку в окошко смотрим. Чем не скайп? Только она уже третий день к окну не подходит. И дозвониться до нее не могу. А я ей новость сообщить хотела. Печальную новость. Мужа я схоронила. А она и не знает даже! Да, похоронила я Васеньку моего. Увезли-то его в нашу местную Коммунарку еще неделю назад, а похороны были позавчера с утра. Меня на них не пустили, похороны дистанционные были. Зато все транслировали в фэйсбуке. На кладбище приехал экскаватор, вырыл яму. К яме подъехал самосвал, в кузове гроб стоял. Кузов поднялся − гроб в могилу сам съехал. Экскаватор присыпал гроб землей. И ни одной живой души! Кажется и водителя в кабине не было. Потом подлетел дрон, сбросил на могилу Васеньки веночек. Крошечный такой, как пенсия. От государства. И музыка звучала вдохновенная. Шуман. «Греза». Механический голос произнес: Вы были хорошим человеком, Василий Петрович. Выражаем вам благодарность за то, что снизили нагрузку на пенсионный фонд. Диск с записью обещали прислать. Обо все этом я Вальке хотела рассказать, да вот никак дозвониться не могу. Куда вот она запропастилась? (Берет горн, играет «Отбой». Барабанит и марширует.) «Мы поднимаем красное знамя, дети рабочих смело за нами». (Набирает номер телефона.) Алле! Алле! Ну, слава богу, дозвонилась? Валя? Почему ты трубку не берешь? Ах, не Валя… А кто же? Валю позовите, пожалуйста! Ах вот оно что… Забрали… Три дня назад? Тогда понятно, почему она к окошку не подходила. Что вы говорите? Сегодня? Ах, вон оно что… (Вешает трубку.) Снизила нагрузку на пенсионный фонд… (Достает из пакета белый саван и накидывает на плечи.) Так ты и не узнаешь, Валечка, что Васенька умер… А с Васенькой мы познакомились тоже в пионерском лагере в том же 1956 году. Мы оба в пятом классе были. С тех пор так и дружили. В городе вместе в драмкружок записались при Доме пионеров. Его артистка Карелина из Пушкинского театра вела. И Валя записалась. Спектакль мы ставили «Пионерский прожектор». Я там двоечницу Машу играла, хотя на самом деле отличницей была. А Валечка и Васенька играли пионеров, которые пришли подтянуть меня по математике и русскому, только я от них под стол спряталась. Очень веселый спектакль был! (Берет скакалку. Скачет.) Я скачу, скачу, скачу, так скачу, и так скачу! Я скачу, как захочу! Два часа уже скакала и ни капли не устала!
(Раздается звонок в дверь.) Ой, кто это? Это Васенька с Валечкой пришли меня по математике и русскому подтягивать! А я от них спрячусь! Ха-ха−ха-ха-ха! (Залезает под стол.)
Занавес
