Девяносто девятый

                                                                                                                      Александр Домовец

 

                                                 Девяносто девятый

                                                        Пьеса в двух актах

                                                             Волгоград

8 961 069 21 12

Domovets-rg@yandex.ru

                                             Действующие лица:

 

Михаил — физик, лет 35, среднего роста, худощавый крепкий человек.

Галина — его невеста, лет около 30, яркая и симпатичная женщина.

Хозяин кафе — человек лет около 60, одет хорошо, но не броско, носит усы и бороду.

Бармен

Официант

Посетители

                                                           Акт первый

 

 

Интерьер кафе. Всё, как  везде: стойка бара и бармен, столики, стулья. В стену замурованы пивные бочки с кранами. За столиками по отдельности сидят пять-шесть человек. Входят Михаил и Галина в осенних куртках.

          Г а л и н а (оглядываясь). Уютно, правда, Миша? А мы здесь раньше не были.

          М и х а и л. Действительно. Вроде, живу неподалёку, а не знал, что в этом доме есть кафе. (Снимает куртку, вешает.)

          Г а л и н а. Значит, недавно открылось. Да неважно. Это или другое… (Снимает куртку, вешает, садится.) Ну, рассказывай, что у тебя за событие. А то позвонил, заинтриговал и отключился.

          М и х а и л (садясь). Интригую дальше. (Официанту.) Шампанского принесите.

          Г а л и н а. Шампанское? Да что случилось-то? Что-то хорошее?

          М и х а и л. Хорошее, Галочка, хорошее. Ни за что не угадаешь.

          Г а л и н а. Погоди-ка… На членкора баллотируешься?

          М и х а и л. Ну, что ты, милая. И года нет, как докторскую защитил. Рано ещё.

          Г а л и н а. Та-ак… Монографию двинули на премию Академии наук?

          М и х а и л. Нет ещё. Может, через пару лет.

          Г а л и н а. В лотереи не играешь, значит, «джек-пот» отпадает…

          М и х а и л. Это точно.

          Г а л и н а. А-а, я, кажется, поняла. Неужели у нас будет ребёнок?

          М и х а и л. Боже упаси. До свадьбы ─ никаких детей. Только процесс.

          Г а л и н а. Тебе бы только процесс… Ладно, сдаюсь. Говори уже, не мучай.

          М и х а и л. Не буду, не буду. В общем, звонит мне нынче утром сам Лисицын.

          Г а л и н а. Тот самый? Академик?

          М и х а и л. Ну да, тот самый. Корифей квантовой физики. Я, честно говоря, обалдел. Звонит этак запросто и приглашает пообщаться у него в институте. Ну, я у шефа отпросился, прыгнул в машину и рванул, как на пожар. В общем, встретились, поговорили.  Но как!

Подходит официант, разливает шампанское, удаляется.

 

          Г а л и н а.  Ну, и как?

          М и х а и л. Грандиозно. Оказывается, он меня давно держит на примете. Читал мою диссертацию, монографию и статьи по параллельным пространствам. Наговорил кучу комплиментов. А потом пригласил в свой институт заведовать отделом. Представляешь, какая перспектива? Командовать отделом в институте Лисицына ─ это же … (Умолкает и сам себе закрывает рот.)

          Г а л и н а. Что – это же?

          М и х а и л (понизив голос). Это дорога к Нобелевке!

          Г а л и н а. Ура-ура-ура! Гений ты мой! (Хлопает в ладоши и, перегнувшись через стол, целует Михаила.) За это надо выпить.

          М и х а и л. А шампанское на что?

Пьют шампанское, улыбаясь друг другу.

 

          Г а л и н а. А какой у тебя будет оклад?

          М и х а и л. Оклад? Да я как-то… Не спросил, в общем. Да какая разница? Примут, ─ узнаю.

          Г а л и н а. Ну и ладно. Уж наверно побольше, чем теперь. Завотделом всё же, не старший научный сотрудник. Я бы твоего академика сейчас расцеловала, ─ такой подарок к свадьбе! Слушай, давай его тоже пригласим. А вдруг придёт?

          М и х а и л (после паузы). Да он-то, может, и придёт. Но свадьбу… (Умолкает, крутит в руках фужер.)

          Г а л и н а (после паузы). Что ─ свадьбу?

          М и х а и л. Свадьбу придётся отложить, Галочка. Ненадолго. Месяца на три-четыре.

          Г а л и н а (отставляя фужер). Почему?

          М и х а и л. Понимаешь, Лисицын ждёт меня уже буквально через неделю. Сразу грузит срочной темой. По аналогичной давно работают американцы, а мы отстаём. Собственно, под эту тему он меня и берёт. Ну, пока перейду, пока освоюсь, пока налажу экспериментальный цикл… Словом, придётся немного подождать.

          Г а л и н а (после паузы). Шведов, ты меня вообще любишь?

          М и х а и л. Господи, ну, конечно. (Пытается поцеловать.)

          Г а л и н а (отстраняя). Сомневаюсь. Любил бы, ─ не откладывал.

          М и х а и л. Ну, ты же видишь, как всё получается.

          Г а л и н а. Ничего не получается, ─ это я вижу. Сначала ты зарылся в свою диссертацию. Предложил сыграть свадьбу после защиты. Я согласилась. А как же: диссертация!

          М и х а и л. Я помню. Спасибо тебе.

          Г а л и н а. После защиты начались проблемы с монографией: сроки жмут, издательство торопит… Ладно. Я же всё понимаю. Опять отложили.

          М и х а и л. Милая, ты всегда всё понимаешь. Ты большая умница.

          Г а л и н а. Я идиотка. Надо было тогда сказать, что беременна. Враз женился бы… (Михаил пытается что-то сказать.) Не перебивай! Но в третий раз не выйдет, милый. Я от папы с мамой уже глаза прячу, подруги хихикают. Если забыл, кроме физики есть ещё и обычная жизнь. Ты об этом подумал, Шведов? Скажешь Лисицыну, что сначала свадьба, а ударный труд потом.

          М и х а и л. Галя, но я не могу ставить условия академику.

          Г а л и н а. А я тебе ─ могу. И вот моё условие: либо мы играем свадьбу через три недели, как собирались, либо свадьбы не будет вообще.

          М и х а и л. Это не условие. Это ультиматум.

          Г а л и н а. Он самый. Мне уже, между прочим, почти тридцать. Я вечной невестой служить не нанималась. И забирать заявление из ЗАГСа не пойду. Я вообще не понимаю,  что тебя смущает? Поженимся, а потом  занимайся наукой, сколько влезет, ─ жми за своими американцами, догоняй и перегоняй. А я как верная жена буду тебя вдохновлять всеми способами, от кулинарных до интимных.

          М и х а и л. Интимные ─ это хорошо… Галочка, ну, я тебя прошу. Это последняя отсрочка, клянусь. Если бы ты знала, сколько сейчас всего навалится… Дай войти в колею.

          Г а л и н а. Не дам. Или я, или академик. Расставь приоритеты.

          М и х а и л (после паузы, разводя руками). Не обижайся, но на этом этапе ─ академик.

          Г а л и н а. Извращенец! (Достаёт из сумочки и швыряет на стол ключ.). Забирай. Ноги моей больше у тебя не будет.

          М и х а и л. Ну, как ты не поймёшь, что это не прихоть. В конце концов, речь идёт о карьере, о будущем…

          Г а л и н а. Ну, да, смелый взгляд в светлое будущее… Но без меня. Я теперь твоё прошлое. А ведь говорила мама: не связывайся, он же не от мира сего. Живи в своих параллельных пространствах в обнимку с академиком. (Плачет, встаёт, идёт к выходу.)

          М и х а и л (следом). Галя, ну, подожди, нельзя же так…

          Г а л и н а (обернувшись). Это невесту динамить нельзя. А рвать отношения с женихом, который то ли женится, то ли нет, очень даже можно. Даже необходимо! Не ходи за мной. Вечная невеста устала и подаёт в отставку.

Хватает куртку, уходит. Михаил, поднявшись, растерянно смотрит ей вслед.

          М и х а и л. Ушла… (Садится. Берёт в руки бутылку, вертит в руках, ставит на стол. Горько.) Вот тебе и шампанское. Вот тебе и отметили…

Встаёт и подходит к стойке бара. Садится у стойки

          М и х а и л (бармену). Пятьдесят виски налейте. Льда не нужно.

          Б а р м е н (наливая и ставя стопку). Пожалуйста. За счёт заведения.

          М и х а и л. С чего такая благотворительность?

          Б а р м е н. Ну, вы же  у нас впервые, верно? А каждому новому посетителю ─ бонус. Традиция.

          М и х а и л. Какая хорошая традиция.

          Б а р м е н. Угощайтесь. Вам надо снять стресс.

          М и х а и л. С чего вы взяли?

          Б а р м е н. Я же не глухой. Ваша девушка говорила довольно-таки громко. Так что волей-неволей я в курсе вашей размолвки.

          М и х а и л. Это не размолвка. Это разрыв. (Пьёт залпом.) Повторите.

          Б а р м е н (наливая). За счёт заведения.

          М и х а и л. Опять?

          Б а р м е н. Традиция.

          М и х а и л. Слушайте, мне как-то неловко…

          Б а р м е н. Всё в порядке, Михаил. На здоровье.

          М и х а и л. Вы знаете, как меня зовут?

          Б а р м е н. Я слышал. У вашей девушки красивый зычный голос.

          М и х а и л. А-а… Ну да, кричала. (Отхлёбывает. Устало.) Ну, раз вы всё слышали, что скажете? Как независимый наблюдатель? Может, я неправ, а?

          Б а р м е н. Откровенно?

          М и х а и л. Разумеется.

          Б а р м е н. Позвольте вас поздравить.

          М и х а и л. Господи, с чем?

          Б а р м е н. Точки над «и» всегда лучше многоточия. А ужасный конец лучше, чем ужас без конца. Да и не ужасный он вовсе. Так, четверть часа скандала…

          М и х а и л. Нет, я всё-таки неправ. Надо было побежать следом, успокоить… (Допивает.) Как теперь жить без неё?

          Б а р м е н. Да с удовольствием. Невеста, которая скандалит до свадьбы, непременно превратится в сварливую жену. А знаете ли вы, что такое сварливая жена? Нет, вы не знаете, что это такое. Вы пока ещё молоды. Сварливая жена ─ это Баба Яга, фрекен Бок и Медуза-Горгона в одном лице. Это постылый дом и неуютное семейное ложе. Минус душевный покой плюс вечная нервотрёпка. Вам нужна сварливая жена? Вы мазохист?

          М и х а и л. Нет, я нормальный.

          Б а р м е н. Я был в этом уверен… Ну, так радуйтесь. Вас миновала участь мужа-подкаблучника при харизматичной супруге. Это с одной стороны. А с другой, ─ отныне вы свободны, и ничто не мешает с головой уйти в новую работу. Вы же этого хотите? Вам же не терпится?

          М и х а и л. Откровенно говоря, да.

          Б а р м е н. Ну, вот видите, как всё хорошо складывается. Разрешите поздравить ещё раз.

          М и х а и л. Вы, наверно, сами были неудачно женаты, ─ уж очень ярко обрисовали ситуацию. Прямо в деталях. Натерпелись, да?

          Б а р м е н. Я-то? Бог миловал. Я холостяк.

          М и х а и л. Так вы женоненавистник-теоретик?

          Б а р м е н. Ну и что? Вы вот тоже физик-теоретик, но разве от этого ваши параллельные пространства становятся хуже?

          М и х а и л. Хм… А вы откуда знаете? Что-то я не помню, чтобы мы с Галиной обсуждали здесь мою работу.

          Б а р м е н. Ещё как обсуждали. В полный голос.

          М и х а и л. Да? Ну, может быть. Мы тут много чего наговорили. (Достаёт мобильный телефон, набирает номер.)

          Б а р м е н. Позвольте угадать. Звоните Галине?

          М и х а и л (держа трубку возле уха). Ей, кому же ещё. Всё-таки хочу ещё раз попытаться… (Пауза.) Странно, нет соединения. Что за чёрт? Аппарат в порядке, я же недавно звонил… (Снова набирает номер.)

          Б а р м е н. Ну, вот видите. Вы не можете дозвониться до бывшей невесты, и это символично.

          М и х а и л (держа трубку возле уха). Я и до отца не могу дозвониться. Опять нет соединения. Как будто звоню в вакуум. Непонятно.

          Б а р м е н. С этими хвалёными гаджетами всякое бывает. Не берите в голову.   (Наливает.)

          М и х а и л Что, опять?!

          Б а р м е н. Согласно традиции бонус равняется трём рюмкам.

          М и х а и л. Спиться за счёт заведения, конечно, заманчиво… А прогореть не боитесь?

          Б а р м е н. Не боюсь. Не так уж часто здесь появляются новые посетители.

          М и х а и л (оглядываясь). Да у вас, я вижу, и старых-то немного.

          Б а р м е н. Это верно. Зато каждый самобытен.

          М и х а и л. А вы что, ─ всех знаете?

          Б а р м е н. Работа такая.

          М и х а и л (оглядываясь). Слушайте, какие-то они у вас тут странные. Вялые какие-то. Ничего не заказывают, уткнулись в ноутбуки. И одеты как-то не по сезону. Вон, двое в рубашках с короткими рукавами. Октябрь всё-таки.

          Б а р м е н. А что вы хотите? Творческие люди. Когда работают, про всё забывают. Ну, и мы стараемся не мешать. У нас, если заметили, даже музыки нет. Между прочим, тут есть и ваши коллеги-учёные.

          М и х а и л. Да что вы?

Один из посетителей заторможенно поднимается, оглядывается и зовёт бармена. Говорит замедленно, словно во сне.

          П о с е т и т е л ь. Э-э, любезный… Кофе принесите.

          Б а р м е н. Ну, ясное дело. Работа без кофе ─ мысли на ветер…  Как всегда, с коньяком?

          П о с е т и т е л ь. Да. И коньяку побольше.

          Б а р м е н. Может, сразу графинчик?

          П о с е т и т е л ь. Можно и графин. Тогда уж и лимону порежьте. Формула не идёт.

          Б а р м е н. С коньяком побежит.

Посетитель медленно садится, склонятся над ноутбуком. Бармен готовит кофе, наливает коньяк. Ставит на поднос, относит за столик.

 

          Б а р м е н (Михаилу). А вы говорите, ничего не заказывают. Очень даже заказывают. Это вот математик. А вон тот, биолог (показывает), скоро попросит наше фирменное блюдо. Для творческой злости.

          М и х а и л. А какое у вас фирменное блюдо?

          Б а р м е н. Шашлык, вымоченный в молоке молодых одуванчиков.

          М и х а и л. Что?!

          Б а р м е н. Исключительно нежное мясо получается, я вас уверяю. Хотя готовить непросто, непросто. Одуванчики нужны очень молодые. Подростки, практически. А вот крапивный сок или репейное масло не годятся, ─ послевкусие не то. Заказать не желаете?

          М и х а и л. Да нет, пожалуй, воздержусь. (Отхлёбывает виски.) На Кавказе вашего шеф-повара за такой шашлык линчевали бы.

          Б а р м е н. Это уж непременно. С предварительной кастрацией. Он поэтому на Кавказ ни ногой. (Открывает дверь за стойкой бара. Кричит.) Я правильно говорю, Севостьян?

          Г о л о с  з а  д в е р ь ю. Правильно. Ни ногой.

          Б а р м е н (закрывая дверь). Вот видите.

Подходит официант, наклоняется через стойку и что-то шепчет бармену.

 

          Б а р м е н. Михаил! Хозяин заведения приглашает вас на чашку кофе.

          М и х а и л. За что такая честь?

          Б а р м е н. Хозяин лично знакомится с каждым новым посетителем. Харитон вас проводит. (Официанту.) Харитоша, сопроводи.

          М и х а и л. Странный у вас хозяин.

          Б а р м е н. Ну, что вы! Исключительно умный и креативный человек. Увлекается законотворчеством.

          М и х а и л. Довольно редкое увлечение для ресторатора.

          Б а р м е н. Уникальное. Вам с ним будет интересно.

          М и х а и л. Давайте я хоть за шампанское заплачу.

          Б а р м е н. Успеется.

 

Кабинет хозяина кафе. Деловая обстановка: стол с компьютером, с приставным столиком и стульями, шкафы для бумаг. За столом сидит хозяин. Заходит Михаил с официантом.

 

          О ф и ц и а н т. Разрешите? Вот, препроводил согласно вашему распоряжению.

          Х о з я и н (вставая). Спасибо, Харитон, свободен.

Официант уходит. Хозяин подходит к Михаилу, жмёт руку.

 

          Х о з я и н. Добро пожаловать, Михаил. Располагайтесь. Меня зовут Илья. Рад познакомиться.

          М и х а и л. Взаимно. (Садится.) Хотя, не скрою, знакомство неожиданное. Сколько не бывал в кафе или ресторанах, ни один хозяин не приглашал в гости.

          Х о з я и н. Ну, другие заведения нам не указ.  У нас тут всё по-простому, по-домашнему. Так сказать, хоум-кафе. Каждый посетитель ─ наш друг, а с друзьями надо общаться. Коньяк? Виски? Водка?

          М и х а и л (махнув рукой). Давайте виски.

          Хозяин достаёт из холодильника бутылку виски, разливает по стопкам, ставит на стол плошку с кубиками льда.

 

          Х о з я и н. Ваше здоровье, Михаил.

          М и х а и л. Ваше здоровье.

Чокаются, пьют.

 

          Х о з я и н. Ну, как вам у нас?

          М и х а и л. Да, в общем, нравится. Интерьер, обслуживание, ─ всё на уровне. Но кое-что удивило.

          Х о з я и н. Да что вы? Например?

          М и х а и л. Например, бесплатно поите клиентов дорогими напитками.

          Х о з я и н. А что вас удивляет? Мы на друзьях не экономим, знаете ли.

          М и х а и л. Меню какое-то странное. Шашлык, замаринованный в молоке молодых одуванчиков, ─ как такое вообще в голову могло придти? Это же извращение.

          Х о з я и н. Скорее, импровизация. Взлёт фантазии нашего шёф-повара. Севостьян у нас романтик и выдумщик.

          М и х а и л. Не иначе, берёт пример с хозяина.

          Х о з я и н. С меня? Почему вы так решили?

          М и х а и л. Ну, как же. Ваш бармен сообщил, что вы сами человек креативный. Мол, увлекаетесь законотворчеством.

          Х о з я и н. Хм… Пётр ─ прекрасный бармен, однако и болтун изрядный. Впрочем, насчёт моего увлечения не соврал.

          М и х а и л. И вы действительно сочиняете законопроекты? Наверно, что-нибудь о защите прав рестораторов?

          Х о з я и н. Права рестораторов ─ это очень локальный предмет. Проще говоря, мелочь. Меня интересуют более важные темы.

          М и х а и л. Какие же?

          Х о з я и н. Сейчас  я работаю над проектом закона об ограничении прогресса.

          М и х а и л (после паузы). Я правильно вас понял? Закон об ограничении прогресса?

          Х о з я и н. Совершенно верно.

          М и х а и л. Какого прогресса?

          Х о з я и н. Научно-технического в масштабе планеты.

          М и х а и л (разводя руками). Ну, знаете, у вас не соскучишься…

          Х о з я и н. И не надо.

          М и х а и л. Вот так, запросто, хозяин мелкого заведения вместо развития бизнеса сочиняет глобальный закон…

          Х о з я и н. Я рад, что вы сразу оценили его масштаб и значение. Ваше здоровье. (Отхлёбывает.)

          М и х а и л. Вы меня разыгрываете?

          Х о з я и н. Помилуйте, чего ради? Хотите, зачитаю преамбулу?

          М и х а и л. Не надо. Я верю, что вы пишете, но… Илья, вы мракобес?

          Х о з я и н. Никоим образом. С чего вы взяли?

          М и х а и л. Рассуждать об ограничении прогресса может либо мракобес, либо фантазёр.

          Х о з я и н. Предвосхищаю ваш вопрос: я и не фантазёр. То есть не сумасшедший, если вы это имеете в виду.

          М и х а и л. Да на кой чёрт вам ограничивать прогресс?

          Х о з я и н (после паузы). Если скажу, что человечество жалко, вы мне поверите?

          М и х а и л. Причём здесь человечество? А на кого, по-вашему, работает прогресс? На марсиан, что ли?

          Х о з я и н. Прогресс давно уже работает сам на себя.

          М и х а и л. В каком смысле?

          Х о з я и н. В том смысле, что набрал инерцию снежной лавины. Катится лавина себе и катится, ─ не остановить. А по пути, между делом, сносит людей, машины, дома…

          М и х а и л. Некорректное сравнение.

          Х о з я и н. Очень даже корректное. Научно-технические и технологические разработки плодятся со скоростью мух. Примерно с такой же скоростью и внедряются.

          М и х а и л. А что в этом плохого?

          Х о з я и н. Плохо то, что человек отныне предельно зависим от машин и, в сущности, становится их придатком. Homo sapiens нынче не такой уж и sapiens. По многим исследованиям, за последние 25-30 лет человек сильно изменился, и не в лучшую сторону.  Интеллектуальный уровень падает, физические кондиции тоже. В итоге техника развивается, а люди в массе своей деградируют. Вас это не пугает?

          М и х а и л. Абсолютно. Если человек хочет деградировать, флаг ему в руки. Это зависит только от него. Лично я ежедневно тренирую голову и четыре раза в неделю хожу в тренажёрный зал. При этом на «ты» с любой техникой ─ от рабочей до бытовой. Похож я на деграданта?

          Х о з я и н. Теперь уже и я скажу: пример некорректный. Вы у нас наособицу. Таких, как вы, дай Бог, один на тысячу. А я говорю об общей тенденции

Стук в дверь. Входит официант.

          О ф и ц и а н т. Илья Семёнович, семь вечера. Закрываемся?

          Х о з я и н. Да, наверно. Сегодня уже никого не ждём.

          О ф и ц и а н т. Всё понял. Сделаю. И ещё…

Передаёт хозяину какую-то бумагу. Уходит.

 

          Х о з я и н. Извините. (Встаёт и, пройдясь, просматривает бумагу. Как бы про себя.). Господи, что я сказал, ─ один на тысячу. Просто один… (Садится за стол. Проводит рукой по лицу.)

          М и х а и л. Не понял. Это вы в семь вечера закрываетесь?

          Х о з я и н. Ну, да. Пора уже. А что вас удивляет?

          М и х а и л. Да ведь в это время в других заведениях жизнь только начинается.

          Х о з я и н. Ну, у нас своя жизнь. И заведение наше, если заметили, нестандартное.

          М и х а и л. Да уж заметил… Что, ─ и клиентов на выход попросите? Люди только пришли, расположились, настроились отдыхать…

          Х о з я и н. Господь с вами, никто их никуда не попросит. Пусть себе сидят, ─ отдыхают или работают. Вы же видели, все с ноутбуками.

          М и х а и л. А как же я потом выйду? После разговора?

          Х о з я и н. А вы разве куда-то спешите?

          М и х а и л (после паузы). Да теперь, пожалуй, что и некуда…

          Х о з я и н. Извините, но я в курсе вашей личной ситуации. В отличие от Петра, ─ сочувствую.

          М и х а и л. Вы-то откуда знаете?

          Х о з я и н (показывая на компьютер). У меня на монитор выведено изображение и звук. Всё, что в зале, я отслеживаю.

          М и х а и л. Да, ситуация… (Пауза.) Странно.

          Х о з я и н. Что именно, Михаил?

          М и х а и л. Вместо того, чтобы искать Галину и срочно мириться, сижу в незнакомой комнате, выпиваю и беседую с незнакомым человеком на абстрактную тему…

          Х о з я и н. Не могу с вами согласиться. Что ни делается, всё к лучшему. Если вы не бегаете в поисках утраченной невесты, то лишь потому, что инстинктивно расставили приоритеты. Пришли к выводу, что семья и наука плохо совместимы. По крайней мере, в вашем случае. Что касается разговора на абстрактную тему, опять же не соглашусь. Тема прогресса, увы, не абстрактная, тем более для учёного… Ещё глоток?

          М и х а и л. А-а, наливайте. (Хозяин подливает виски.) Как учёный ничего плохого в прогрессе не вижу. Более того, посильно в нём участвую.

          Х о з я и н. То-то и оно, что участвуете. Вы, учёные, в чём-то сущие дети. Если представить мироздание в виде сложной игрушки, вы не успокоитесь, пока не залезете внутрь. А потом начнёте вытаскивать гайки, винтики, шестерёнки…

          М и х а и л. Так и должно быть. Нормальная любознательность.

          Х о з я и н. Но игрушка-то от ваших действий сломается! И Бог с ней, коли речь о машинке или настольном футболе. Но вы же лезете в интимные тайны природы. Мир и человечество в сегодняшнем виде ─ результат сложнейшей длительной эволюции. Сломать сложившийся порядок вещей не боитесь?

          М и х а и л. Я понял, Илья. Вы не мракобес и не фантазёр. Вы паникёр-консерватор.

          Х о з я и н. В известной степени, да. И ничуть этого не стыжусь. Что касается науки, то страшны не открытия сами по себе, а технологические выводы из них. Технологии всегда воплощаются в производство.

          М и х а и л. И что с того?

          Х о з я и н. А то, что любое производство поглощает ресурсы и выдаёт отходы.  При этом под промышленный нож идут фрагменты, а то и целые пласты природы. Вы думаете, такое проходит бесследно? Глобальное потепление ─ это так, первая ласточка. И только одна грань проблемы.

          М и х а и л. Насчёт промышленного ножа и пластов природы не ко мне. Я теоретик. У меня разработки сугубо умозрительные.

          Х о з я и н. Пока ─ да.

          М и х а и л. Что значит «пока»?

          Х о з я и н. Видите ли, работая над законопроектом, я попутно открыл одно непреложное правило. Формулируется так: всякая теоретическая разработка стремится к практическому воплощению. Ваша идея о взаимопроникновении параллельных пространств ─ не исключение.

          М и х а и л (после паузы). А вот с этого момента поподробнее. Откуда вы знаете тему моей диссертации?

          Х о з я и н. А разве она засекречена?

          М и х а и л. Нет, но тема очень специфическая. Вы разве интересуетесь квантовой физикой?

          Х о з я и н. Представьте себе. И уж если случай привёл в моё заведение доктора наук Михаила Шведова, хочу сказать со всей искренностью: потрясён силой вашего интеллекта.

          М и х а и л (пожимая плечами). Спасибо, конечно… Но если вы не физик, как вы можете оценить мою диссертацию?

          Х о з я и н. До конца не могу. Но и того, что понял из автореферата, вполне достаточно. А вот кое-кто понял гораздо больше и глубже и сделал далеко идущие выводы.

          М и х а и л. Вы кого имеете в виду?

          Х о з я и н. Академика Лисицына, кого же ещё? Или вы думаете, что он пригласил вас в свой институт за красивые глаза?

          М и х а и л. Ерунду вы какую-то говорите. При чём тут мои красивые глаза?  У академика правильная ориентация, трое детей и куча внуков. Ему нужен разработчик сложной темы в ранге заведующего отделом, вот и всё.

          Х о з я и н. Эх, Михаил… Разработчиков у него хватает. А вот гениев нет.

          М и х а и л. Как интересно… Гений, надо понимать, это я?

          Х о з я и н. Ну, не я же. И вы свою гениальность смутно ощущаете. Именно поэтому почти без борьбы отпустили невесту. Хотя она красивая девушка, дочь состоятельных уважаемых родителей, и вы уже три года вместе. Но ведь это логично. Вам надо реализовать свой потенциал, а семейная жизнь с энергичной и властной женщиной этому, конечно, помешает.

          М и х а и л (поднявшись и наклонившись над столом). Слушайте, вы ─ кто?

          Х о з я и н. Человек, разумеется. А что?

          М и х а и л. Вижу, что не  птица. Вы обо мне чересчур информированы. Что-то вы поняли из моей ссоры с Галиной. Автореферат диссертации тоже при желании достать можно. Но откуда вы знаете, что у неё почтенные состоятельные родители и что мы встречаемся три года? Откуда?

          Х о з я и н (поднимаясь в свою очередь. Теперь они стоят друг против друга). Видите ли, я немного телепат. Не очень сильный, правда, но какие-то мысли собеседника уловить могу. Всё просто, Михаил.

          М и х а и л (после паузы). Ну да, телепат. Куда уж проще… (Повышает голос.) Предупреждать надо. Я, может, с телепатом общаться не желаю.

          Х о з я и н. Отчего же, мой друг?

          М и х а и л (с угрозой). Никто не имеет права лезть в мою черепную коробку. Ясно?

Со стуком в дверь заходит официант, меряет взглядом стоящих друг против друга мужчин.

 

          О ф и ц и а н т. У вас всё в порядке, Илья Семёнович? А то Пётр говорит: мол, у хозяина в кабинете разговор на повышенных тонах. Пойди кофе предложи. Ну, или растащи, ─ по ситуации.

          Х о з я и н. Всё в порядке, Харитон, спасибо. Кофе будете, Михаил?

          М и х а и л. Чай буду. А мы что, так громко разговаривали? В баре услышали?

          Х о з я и н. Нормально разговаривали. Просто у меня с персоналом двусторонняя связь.

          М и х а и л. Телепатическая?

          Х о з я и н. Обыкновенная  аудио- видеосвязь. Я их контролирую, они меня.

          М и х а и л. Ну, вы демократ. Такая открытость для собственного персонала…

          Х о з я и н. Мне от них скрывать нечего. А они пусть только попробуют.

          О ф и ц и а н т. Мы-то? От вас? Да не в жизнь.

          Х о з я и н (официанту.) Молодец. Ступай, Харитон. Гостю чай, мне кофе.

          О ф и ц и а н т. Я мигом. (Уходит.)

          Х о з я и н. Что касается телепатии, не беспокойтесь. Если человек не хочет, чтобы его мысли читали, телепат бессилен. Словно уткнулся в закрытую дверь, и всё. А вы не хотите, так я больше и пробовать не буду. Обещаю.

          М и х а и л. Ладно, проехали. (Отхлёбывает виски.) Так что вы начали говорить про мою гениальность? А заодно и про Лисицына?

          Х о з я и н. Видите ли, академик и его институт в глубоком кризисе. Как учёный Лисицын уже выдохся и ушёл в голое администрирование, ─ и не говорите, что впервые об этом слышите. В узких научных кругах это уже давно не секрет. А институт задушен мелкотемьем. В сущности, Лисицына от руководства пора отстранять, но старые заслуги,  былой авторитет… Я прав?

          М и х а и л. Допустим. И что?

          Х о з я и н. А то, что академику, как воздух, нужна крупная резонансная тема. И эту тему он увидел в ваших разработках. Отсюда неожиданное и срочное приглашение перейти к нему.  Ещё большой вопрос, кто кому сейчас нужнее, ─ академик вам или вы академику. (Откидывается в кресле.)

          М и х а и л (после паузы). Слушайте… Я даже не спрашиваю, откуда вам всё это известно. Предположим, всё так и есть. Но что такого необычного в моих разработках? Развить теорию Эверетта о параллельных пространствах пробую не я первый и не я последний…

          Х о з я и н. Да, не первый. И, наверно, не последний. Но вы копнули глубже других. И Лисицын с его звериным чутьём уловил в ваших работах то, что вы и сами ещё не осознали.

          М и х а и л. Это что же я в собственных трудах не осознал?

          Х о з я и н. Возможность практического применения.

Пауза. Михаил разражается хохотом. Хозяин терпеливо ждёт, пока гость успокоится.

          М и х а и л. А вы занятный человек, Илья. Просто Леонардо да Винчи какой-то. Мало того, что ресторатор, законотворец и телепат в одном флаконе, так ещё и фантастику сочиняете.

          Х о з я и н. Даже не думал. С чего вы взяли?

          М и х а и л. А кому, кроме фантаста, придёт в голову такой бред? Вы считаете, что можно практически воплотить физико-математическую абстракцию?

          Х о з я и н. Это Лисицын так считает. С вашей, между прочим, подачи.

          М и х а и л. Ничего не понимаю…

          Х о з я и н. А кто в прошлом году опубликовал большую статью о параллельных пространствах в журнале «Юный физик»? (Достаёт из ящика и бросает на стол журнал.) Кто в этой статье теоретически обосновал возможность создать резонатор? То есть прибор, который генерирует электромагнитные импульсы и с их помощью пробивает межпространственные каналы?

          М и х а и л. Вы и это читали?..

          Х о з я и н. Читал, читал. А уже через эти каналы можно устанавливать связь с параллельными мирами, общаться, обмениваться информацией… Вы даже в общих чертах описали гипотетический резонатор.

          М и х а и л (после паузы). Господи, как тяжело с дилетантами… Это же статья для подростков, а не монография. Разницу улавливаете? Редактор попросил написать как-то поинтересней, с полётом фантазии, чтобы вышло занимательно. Вот я и размечтался.

          Х о з я и н. Лучше бы вы этого не делали.

          М и х а и л. Это почему же?

          Х о з я и н. Потому что Лисицын дал своему референту команду собрать все ваши публикации. Прочитал и эту статью для подростков. Именно после неё, а не после вашей диссертации, решил, что вы ему нужны, как воздух.

          М и х а и л. Зачем?

          Х о з я и н. Чтобы на базе своего института создать резонатор. У вас будет всё: деньги, лучшая техника, люди, энергоресурсы. Лисицын надеется, что за пять-семь, ну, десять лет прибор вы создадите. Сам он при этом  рассчитывает стать вашим соавтором. А когда величайшее научное открытие ─ контакт с параллельными мирами ─ состоится, ещё успеет на склоне лет  в компании с вами получить Нобелевскую премию.

          М и х а и л (взрываясь). Откуда вы знаете планы академика, чёрт бы вас побрал? Вы что, работаете его исповедником?

Хозяин встаёт, подходит к окну и, сунув руки в карманы, куда-то вглядывается.

          Х о з я и н (спиной к Михаилу). Михаил… Разговор у нас с вами непростой. Это вы уже заметили.

          М и х а и л (с усмешкой). Заметил. Непростой… и, похоже, не случайный.

          Х о з я и н. Да. Не случайный… Так вот: давайте  его упростим. Для этого прошу всё, что я говорю, принимать на веру. Как аксиому. Как истину, не требующую доказательств. Иначе мы увязнем.

          М и х а и л. Да с какой стати я должен принимать на веру ваши странные сентенции?

          Х о з я и н. Ну, странного в них не больше, чем в окружающей реальности. А верить мне надо, потому что я не гадаю и не фантазирую. Я знаю. И вы в этом уже могли убедиться. (Оборачивается, смотрит Михаилу в глаза.) Источник моего знания, если не возражаете, я пока утаю. (Пауза.) Я могу продолжать?

          М и х а и л. А что, есть продолжение?

          Х о з я и н. Конечно. Мы остановились на том, что вы одной ногой уже в институте Лисицына, и он вот-вот озадачит вас разработкой резонатора.

          М и х а и л (после паузы). Пусть так. Замечательно. Это же феноменальная задача. По масштабу и значению просто беспрецедентная. Я уж молчу, что даже частичное решение ─ это верная Нобелевка. В компании с Лисицыным? Ну, и чёрт с ним. Тут славы на всех хватит.  Да я ради этого в лаборатории койку себе поставлю и пропишусь в институте, ясно вам?

          Х о з я и н. Да, ясно.  Койку в лабораторию… (Пауза.) Этого я и боялся.

          М и х а и л. Чего вы боялись?

          Х о з я и н. Понимаете, задача на первый взгляд выглядит нерешаемой. На второй, третий и десятый ─ тоже. Но ваш дикий по силе талант… Невероятная энергия… Огромные ресурсы, которые будут в вашем распоряжении… Словом, есть шанс, и немаленький, что в конце концов свой прибор вы создадите.

          М и х а и л. Да? Ну, в таком случае вы разговариваете с будущим нобелевским лауреатом. Вы этого боитесь?

          Х о з я и н. Я боюсь последствий вашего изобретения.

          М и х а и л. Послушайте, Илья… Это уже не смешно. Вбили себе в голову, что прогресс надо ограничивать, и не понимаете очевидного. Прорыв в параллельные миры, ─ если он, конечно, произойдёт, ─ это невероятный переворот в науке. Выход в космос отдыхает.

          Х о з я и н. Чего ради?

          М и х а и л. То есть как это, ─ чего ради?

          Х о з я и н. Ладно, формулирую иначе: что мы забыли в параллельных мирах? Мы со своим-то никак не разберёмся. Не обустроим. Не сделаем удобным и безопасным, будь оно всё проклято…

          М и х а и л. Ну, я не знаю, как вам объяснить… Давайте на пальцах, ─ может, что-нибудь поймёте. По теории Эверетта, все параллельные миры развиваются в одинаковых условиях. Все законы природы ─ физические, химические, биологические ─ в каждом из них идентичны. А вот временные эпохи не совпадают. Иначе эти миры вообще бы не существовали. Был бы один-единственный мир, ─ наш. А так, ─ где-то ещё средневековье, но где-то уже и двадцать пятый век. А то и тридцатый. Мы можем заглянуть в будущее, понимаете?

          Х о з я и н. Это я понимаю. Но вы так и не ответили: что мы забыли в параллельных мирах?

          М и х а и л (ударив кулаком по столу). Знание, обскурант вы несчастный! Знание!

          Х о з я и н. Какое же, позвольте спросить?

          М и х а и л. Новое! Огромное! Неограниченное, мать вашу!

          Х о з я и н (наклоняясь к Михаилу). Вот! Вы произнесли ключевое слово: неограниченное. Запомните: везде, всюду и для всего должны быть разумные ограничения. Неограниченное ─ страшно. Оно по сути революционно и анархично. Оно грубо разрушает сложившийся порядок вещей. Мало в мире было революций? Мало ваша страна от них настрадалась?

          М и х а и л. Постойте… Что значит «ваша»? А вы-то сами кто, ─ иностранец?

          Х о з я и н (после паузы). Ну, я в некотором роде гражданин мира… Неважно. Важно, что неограниченное знание, которые вы надеетесь почерпнуть в параллельных мирах с наступившим будущим, приведёт к неограниченным же негативным последствиям. Я бы сказал, катастрофическим.

          М и х а и л. Вы с ума сошли?

          Х о з я и н. Да нет, скорее вы. Неужели не ясно? Новое знание из будущего в короткий срок неминуемо даст новые технологии, новые материалы, новые машины и механизмы, новую пищу, наконец. Само собой, новые средства массового уничтожения.

          М и х а и л. Да с чего вы взяли?

          Х о з я и н. Логика, Михаил. Одно вытекает из другого. Существующее производство, естественно, в масштабе планеты будет сломано. Смело прогнозируем (загибает пальцы) глобальную безработицу, социальный хаос, массовую миграцию, ужесточение извечной борьбы за ресурсы, ─ новое же не из воздуха берётся, а всё из той же таблицы Менделеева.  Значит, обязательно возрастёт угроза мировой войны, только уже на другом этапе и с другим оружием…

          М и х а и л. Прямо Апокалипсис рисуете…

          Х о з я и н. Почти. А в общем, меру потрясений представить просто невозможно. И всё это благодаря прорыву в параллельные миры с помощью ещё не созданного резонатора. Вы по-прежнему хотите его создать, Михаил?

          М и х а и л. Даже не сомневайтесь. А всё, что вы говорите, ─ чушь. Бред сивой кобылы. Узколобый лепет. Человечество рано или поздно всё равно придёт к новым технологиям, материалам, механизмам… ну, и так далее. Мой резонатор просто сэкономит время и сократит  путь.

          Х о з я и н. Правильно, Михаил, придёт. Именно придёт, а не перепрыгнет, как в вашем варианте. Лимит революций на Земле исчерпан. За долгие тысячелетия человечество выстрадало право на эволюцию ─ без потрясений, без хаоса, без крови. А ваше открытие на это право покушается. Как и неконтролируемый прогресс в целом. (Пауза.) Виски не желаете?

          М и х а и л. Лейте. С вами разговаривать, ─ не то что виски, тормозная жидкость пойдёт. (Подставляет стопку.)

          Х о з я и н (разливая). Я рад, что наш спор вас так заинтересовал.

          М и х а и л. Ещё бы. Я же теоретик. Обожаю абстрактные дискуссии.

          Х о з я и н (после паузы). Вы никак не хотите понять главное… Нет в нашем разговоре никакой абстракции или фантастики. Мы говорим о сугубо практических и чрезвычайно опасных вещах. Ну, как вас убедить? (Достаёт из кармана сложенную бумагу.) Это то, что мне передал Харитон.

          М и х а и л. А что он вам передал?

          Х о з я и н. У нас на входе установлен такой, что ли, ментальный сканер. Прибор, оценивающий интеллектуальный потенциал посетителей.

          М и х а и л. Однако… А большой адронный коллайдер у вас в подвале случайно не завалялся?

          Х о з я и н. Нет. Вредными и опасными игрушками не балуемся… Так вот: по шкале сканера максимальный уровень интеллекта ─ три тысячи единиц. Это абсолютный интеллект. Собственно, уже не человеческий, ─ компьютерный. Ваш уровень составляет две тысячи девятьсот семь единиц.

          М и х а и л. А что, прилично.

          Х о з я и н. Прилично? Выше был только у Эйнштейна, да и то ненамного.

          М и х а и л. Вы что, и Эйнштейна успели замерить? Сколько же вам лет?

          Х о з я и н. Не отвлекайтесь… Вот эта распечатка доказывает, что вам по плечу практически всё, ─ разумеется, при наличии вспомогательных ресурсов. А они у вас будут. И ваш чёртов резонатор через несколько лет вполне может вылупиться в стенах лисицынского института.

          М и х а и л. Я фаталист, любезный хозяин. Чему быть, того не миновать.

          Х о з я и н. Ну, да, ну, да… Риск есть. (После паузы, рассеянно.) И вот я себя спрашиваю: что с вами делать?

          М и х а и л (после паузы). В каком смысле?

          Х о з я и н. В прямом, Михаил, в прямом. Гении хороши только в книгах из серии «Жизнь замечательных людей». В повседневной жизни от них слишком много проблем. Гений ─ это обуза для цивилизации. Он же и угроза для неё.

          М и х а и л. Это вы про Моцарта? Рембрандта? Достоевского?

          Х о з я и н. Ну, какие же они гении? Они талантливые демиурги. Оставили человечеству красивые мелодии, яркие полотна, глубокие романы. Не меньше, но и не больше. А настоящий гений по природе своей агрессор. Он свирепо вгрызается в окружающий мир и норовит изменить его в соответствии со своими представлениями. Для него не существует табу. Приоритетна истина, а всё остальное гори синим пламенем.

          М и х а и л. Эк вы нас, гениев-то…

          Х о з я и н. Гений ─ это ядерная боеголовка, которая взрывает мироздание. Ни природа, ни общество от него не застрахованы. Классический пример ─ это, конечно, Ленин. И горе земле, породившей этого гения… Или возьмите блестящую плеяду физиков-ядерщиков: Беккерель, супруги Кюри, Резерфорд, Ферми. Не будь их, не было бы и атомного оружия.

          М и х а и л. Но они же были всего лишь теоретики…

          Х о з я и н. Расскажите это теням Хиросимы и Нагасаки. Всякая теория стремится к практическому воплощению, ─ это мы уже установили. И вот я снова спрашиваю: что с вами делать?

          М и х а и л (вскакивая). Вы мне надоели со своими идиотскими проповедями, ясно? Кто вы такой вообще, чтобы со мной что-то делать? Совсем сдурели со своими законопроектами? Тоже мне, мракобес-ресторатор… Вообще, какого хрена я здесь сижу и слушаю весь этот бред? (Идёт к выходу.)

Со стуком открывается дверь и входит официант с подносом.

 

          О ф и ц и а н т. Вот, ─  как заказывали. Чай и кофе.

          М и х а и л. Пропусти.

          О ф и ц и а н т. Не могу. Сначала выпейте чаю. Не обижайте заведение.

          М и х а и л. Пропусти, сказал.

          О ф и ц и а н т. Вы осторожнее. Толкнёте, ─ чаем оболью. А он горя-а-а-чий…

          Х о з я и н. В самом деле, Михаил. Давайте оба успокоимся, выпьем: вы чай, я кофе. Что-то у нас разговор накалился. А ведь это только присказка. Неужели не интересно, что дальше?

          М и х а и л. Мне интересно уйти и никогда сюда не возвращаться.

          Х о з я и н. «Никогда не говори никогда», знаете ли. Или вы чего-то боитесь?

          М и х а и л. Может быть… Какая-то у вас в воздухе угроза висит…

          Х о з я и н. У нас-то? Да вы сами угроза, и притом глобальная. Это не оскорбление, это констатация. Мина замедленного действия с тикающим механизмом. Не дай Бог сработает, ─ мало никому не покажется. Но я же с вами разговариваю, общаюсь.

           М и х а и л. А вы не общайтесь.

Забирает из рук Харитона поднос, ставит на стол. Молча отодвигает официанта, пытается открыть дверь. Та не поддаётся.

          М и х а и л (пнув дверь и повернувшись к хозяину). Как это понимать? Вы меня не выпускаете?

          Х о з я и н. Ну, вы же слышали, ─ заведение уже закрыто.

          М и х а и л. Или вы откроете, или я звоню в полицию.

          Х а р и т о н. Вот люди, а? Чуть что, сразу в полицию…

  Михаил набирает номер, прислушивается, отключает трубку и суёт в карман.

 

          М и х а и л. Опять нет соединения… У вас что, ─ установлен экран для радиоволн?

          Х о з я и н. Нет тут никакого экрана. Что у нас со связью, Харитон?

          Х а р и т о н. Всё в порядке, Илья Семёнович. Вы же сами установили: по чётным числам не можем дозвониться мы, а по нечётным ─ нам. Сегодня чётное.

          Х о з я и н. Сожалею, Михаил. Правила есть правила. Сможете позвонить только завтра.

          М и х а и л. Да ты издеваешься, сволочь!

Бросается к хозяину, но на полпути словно упирается в невидимую стену. Застыв на месте, беспомощно шарит вокруг себя руками.

 

          М и х а и л. Что… что это? Почему?..

          Х о з я и н. Шутки в сторону, Михаил. Всё в порядке. Выйти отсюда вы не можете, дотянуться до меня тоже. Предлагаю продолжить разговор. Морду мне набьёте как-нибудь потом.

          М и х а и л (шаря перед собой руками). Но как? Как это у вас получается?..

          Х о з я и н. Всё объясню, не волнуйтесь. Да вы садитесь, садитесь. Будет интересно, это я вам обещаю.

Михаил неуверенно делает шаг вперёд, опускается в кресло и, опустив голову, закрывает лицо руками.

          Х о з я и н. А теперь давайте чайку попьём. Харитон, подавай.

          Х а р и т о н (подавая чай и кофе). Илья Семёнович, там один… из этих… что-то вспомнил. Беспокоится.

          Х о з я и н. Ну, так помогите забыть. Кто именно?

          Х а р и т о н. Биолог.

          Х о з я и н. А-а… Трудный случай. Помогите человеку.

Харитон кивает, уходит.

          Х о з я и н. Вот теперь нам никто не мешает. Можем продолжить.

          М и х а и л (поднимая голову). Может, и продолжим. Но сначала вы мне кое-что объясните.

          Х о з я и н. Что именно?

          М и х а и л. Много чего. Вот, например… Почему я буквально вчера шёл по этой улице, а вашего кафе здесь не видел? Что за кафе, которое закрывается в семь часов вечера и явно не интересуется выручкой? Почему у вас в зале сидят какие-то зомби с ноутбуками? Вы-то сами кто такой, господин ресторатор-законотворец-телепат? Откуда всё знаете? Почему, наконец, я не могу уйти? Есть и ещё вопросы…

          Х о з я и н. Естественно. Почему здесь не работает мобильная связь. Как удалось измерить интеллект Эйнштейна. Случайно ли вы здесь очутились. И дальше по списку… Конечно, я всё объясню, Михаил. Без этого дальнейший разговор не имеет смысла.

          М и х а и л. Ну, так вперёд.

Хозяин  наклоняется к Михаилу.

          Х о з я и н. История началась давно, Михаил. Очень давно. Сотни и сотни лет назад… И я вам её расскажу. Но сначала хочу кое-что показать. Пойдёмте.

                                                    Конец первого акта

 

                                                          

                                                          

 

                                                              Акт второй

 

Зал кафе. За стойкой протирает бокалы бармен Пётр. У выхода, привалившись к стене, стоит официант Харитон. За столиками, уткнувшись в ноутбуки, сидят те же посетители. Хозяин и Михаил ходят между столиков.

          Х о з я и н (останавливаясь и показывая на одного из посетителей).  Это биолог. Создал лазерную технологию, с помощью которой можно легко манипулировать  ДНК. На уровне эмбриона лепим из человека всё, что угодно: от красавца до урода, от умницы до кретина. Можно программировать определённые функции и наклонности. Ребёнок ещё не родился, но уже фактически обречён исполнять волю программиста.

          М и х а и л. Великолепное открытие. Почему сразу «урод», «кретин», «обречён»… Будут рождаться красивые, здоровые дети.

          Х о з я и н. Разумеется. Но пусть это всегда будет обычным порядком. Любые манипуляции с генетическим естеством низводят человека до уровня биологического материала. К тому же нет никаких гарантий, что открытием не воспользуются в криминальных или террористических целях. Ведь с помощью этой технологии можно как угодно зомбировать младенца ещё в утробе матери. И несчастная женщина, сама того не зная, произведёт на свет, к примеру, будущего шахида-смертника…

          М и х а и л. Это почему?

          Х о з я и н. Да просто ей однажды в женской консультации на несколько минут прикрепили к животу некий прибор-излучатель. Под видом обследования, конечно.

          М и х а и л. Слушайте… Но ведь есть и генетические болезни. Я так понимаю, с помощью этой технологии можно их побороть?

          Х о з я и н. В принципе, да. Собственно, биолог с этой темы и начинал, но пошёл дальше. Настолько дальше, что потенциальный негатив от его исследований намного превышает потенциальный позитив. И я сказал: табу.

Отворачивается от биолога, который во время разговора о нём никак не реагирует. Показывает на другого посетителя. 

 

          Х о з я и н. А это психолог. Принципиально усовершенствовал методику нейролингвистического программирования и стал по-настоящему опасен.

          М и х а и л. Каким же образом?

          Х о з я и н. Он вычислил сочетания отдельных слогов и целых слов, которые сильнейшим образом воздействуют на определённые участки головного мозга. В вашем присутствии произносят некую внешне безобидную фразу, и этого достаточно. Вы обезволены и фактически порабощены. Отныне вы бездумно исполняете желания своего поработителя. Думать вы уже не сможете. Велит зарезаться, ─ зарежетесь и глазом не моргнёте.

          М и х а и л. Эка невидаль… Во все времена существовали сильные гипнотизёры. Внушали подопытным всё, что угодно.

          Х о з я и н. Конечно, такие были. Но речь всегда шла о сложном индивидуальном воздействии. А методика нашего друга психолога очень проста, и в этом её гениальность. Её можно использовать в глобальном масштабе, ─ прежде всего, через средства массовой информации.

          М и х а и л. Например?

          Х о з я и н. Допустим, подкупленный телеведущий в прямом эфире произносит незапланированный текст. Может, несколько странный, но как бы невинный.  И вот аудитория уже в руках злоумышленников. Остаётся лишь отдать тот или иной приказ. Любой. И дай Бог, чтобы это был всего лишь приказ покупать определённый товар… По сути, создано новое средство массового воздействия.

          М и х а и л. А вы не преувеличиваете?

          Х о з я и н. Скорее, преуменьшаю. Остановили чуть ли не в последний момент. Он заканчивал работу над словарём кодовых слов и слогов. Ему было по-детски интересно создать способ для превращения человека в зомби, и только. Его не интересовало, что открытие может быть использовано самым чудовищным образом. Великолепный, мощный, не отягощённый моралью интеллект… (Пауза.) Мне редко бывало так страшно. И я сказал: табу.

Отворачивается от углублённого в ноутбук психолога и, сделав несколько шагов, останавливается у следующего столика.

 

          Х о з я и н. А вот это химик…

          М и х а и л. И, разумеется, он тоже открыл что-то ужасное?

          Х о з я и н. Ничего ужасного он не открыл. Просто придумал, как синтезировать из неорганических частиц жиры, белки и углеводы. Так сказать, даровую пищу.

          М и х а и л. Ничего себе… Ну, этот-то вам чем не угодил?

          Х о з я и н. Мы уже говорили: страшны не открытия, страшны последствия. Производить и продавать дешёвую пищу захотят многие компании. Очень многие. Слишком выгодно, чтобы пройти мимо такого бизнеса. Повышенный спрос тоже обеспечен. А как иначе, если бедности хватает всюду, включая Америку и Европу. А тут ─ хлеб, мясо, молоко по копеечным ценам.

          М и х а и л. Так чем же плохо задёшево накормить бедных? Фермеры, конечно, в массовом порядке начнут разоряться, ─ вас пугает это?

          Х о з я и н. Само собой. Подрыв сельского хозяйства в общепланетном масштабе, ─ последствия представляете? И всё же это не главное. Синтетические продукты способны утолить голод, но какой ценой? Неестественное питание неминуемо подорвёт организм человека  и сильно изменит его генную структуру.

          М и х а и л. Ну, не факт…

          Х о з я и н.  Это более чем вероятно. Через одно-два поколения начнут появляться мутанты, причём характер мутаций непредсказуем. И есть огромный риск, что через пятьдесят-сто лет Землю заполонят люди-уроды. А то и люди-монстры…  Такова изнанка великого открытия. И я сказал: табу.

          М и х а и л (после паузы). Ваше любимое слово я уже запомнил… Я хочу поговорить с кем-нибудь из них. Вот с этим, например. (Указывает на одного из посетителей.)

          Х о з я ин (после паузы). Что ж, в порядке эксперимента попробуйте. Это историк.

          М и х а и л. Историк?! Господи, гуманитарий-то чем провинился?

          Х о з я и н. А вы сами спросите.

          М и х а и л (подойдя к историку). Здравствуйте.

Историк продолжает работать на ноутбуке, словно не слыша.

          М и х а и л (громче). Здравствуйте! (Кладёт руку на плечо историку.)

          И с т о р и к (поворачивая голову, глядя на Михаила снизу вверх, медленно, словно заторможено). Не мешайте. (Отворачивается.)

          М и х а и л. Я только хотел спросить, кто вы и чем заняты.

          И с т о р и к. Человек. Работаю. Не мешайте.

          М и х а и л. Но хотя бы два слова…

          И с т о р и к (Харитону). Эй, любезный.

          Х а р и т о н (подходя). Чего угодно?

          И с т о р и к. Убери этого. Мешает работать. (Склоняется над ноутбуком.)

          Х а р и т о н (Михаилу). Вы уж отойдите от греха подальше. А то ещё разговорится, да и, не дай Бог, начнёт вспоминать. Вон как давеча тот биолог… (Его передёргивает.)

          Х о з я и н. Эксперимент не удался, Михаил. Все они на внешние воздействия практически не реагируют.

          М и х а и л. Так что он такого сотворил, этот историк, что оказался у вас взаперти?

          Х о з я и н. Доказал  тождественность социально-исторических циклов.

          М и х а и л. И что сие означает?

          Х о з я и н. По его теории, все крупные исторические катаклизмы по сути цикличны и жёстко детерминированы. Попросту говоря, что было, то и будет.

          М и х а и л. Так что из этого вытекает?

          Х о з я и н. Вытекает, что войны, смуты, бедность и многое другое  ─ это неизбывная данность исторического развития. Борьба за место под солнцем между людьми, народами и странами ─ это навсегда.

          М и х а и л. Пессимист, однако…

          Х о з я и н. Меняется лишь бытовой и технологический антураж. Но какая разница,  подыхать от голода в лаптях или в кроссовках? Погибнуть на войне от стрелы или от пули? Лучше никогда не будет, ─ вот в чём беда. А по мере истощения ресурсов и развития технологий будет только хуже. И никакие религии, никакие политические усилия от этого не спасут.

          М и х а и л (после паузы). Вы сами-то с этим согласны?

          Х о з я и н. Во многом ─ да… Эта теория стала бы колоссальным источником социальной депрессии. Проще всего сказать, что света в конце туннеля не будет, ─ туннель взорван.  Пусть это сто раз правда, но зачем такая правда? Людям нужен хотя бы клочок надежды на лучшее. В общем, нельзя было допустить, что автор свою теорию обнародовал…

          М и х а и л. …И вы сказали: табу.

          Х о з я и н. И я сказал: табу. (Пауза.) Хотите продолжить экскурсию по заведению?

          М и х а и л. С меня хватит. Какой-то паноптикум гениев… Какой-то сон ─ непонятный… и жуткий. Как эти люди здесь очутились? Что с ними? Зачем вы мне их показываете? Я ничего не понимаю. Я хочу проснуться.

          Х о з я и н. А вы и не спите, Михаил. Всё наяву. (Жестом указывает на свободный столик. Садятся.) Пётр, принеси нам чего-нибудь.

          Б а р м е н. Тридцать секунд. (Начинает хлопотать.)

          Х о з я и н. Слово «инквизиция» вам, конечно, знакомо.

          М и х а и л. Конечно.

          Х о з я и н. И, конечно, известно, что само слово издавна считается синонимом невероятной жестокости и чёрного мракобесия.

          М и х а и л. Известно. К чему этот ликбез?

          Х о з я и н. Это не ликбез. Это предыстория.

          М и х а и л. Что-то я не понимаю…

          Х о з я и н. Терпение. Чуть позже поймёте.

          Б а р м е н (подходя с подносом). Вот, как заказывали. (Ставит на стол бутылку виски, закуски. Уходит.)

          Х о з я и н. Официально считается, что инквизицию упразднили в девятнадцатом веке. На самом деле это не так. Ватикан изменил статус святого трибунала и преобразовал его в религиозный орден. Изменились также цели и задачи.  Всё это, разумеется, не афишировалось. Монахи-инквизиторы рассеялись по всей Европе и непублично приступили к исполнению своей новой миссии.

          М и х а и л. В чём же эта миссия заключалась, позвольте спросить?

          Х о з я и н.  Не примите за пафос, ─ в сбережении рода человеческого.

Пауза. Михаил разражается нервным смехом.  

 

          Х о з я и н. Кажется, я догадываюсь о причине вашего веселья.

          М и х а и л. Ещё бы! Изуверы и фанатики в роли ангелов-хранителей! Инквизиторы-благодетели! У меня и фантазии-то не хватит, чтобы такое представить.

          Х о з я и н. Вы просто в плену живучих стереотипов. Инквизиция века напролёт искореняла ересь и ведовство, ─ это правда. Правда и то, что святые отцы в средствах не стеснялись. Пытки, массовые казни, аутодафе, ─ всё это, увы, было, и этому нет оправдания. Но давайте не забывать, что инквизиторы работали сообразно средневековью, а оно-то захлёбывалось в крови и невежестве. Сказать сегодня, что святой трибунал действовал в интересах человечества, ─ засмеют же…

          М и х а и л. Я первый.

          Х о з я и н. И напрасно. Уже напрочь забыто, что в раннем средневековье страны Европы невероятно страдали от наплыва нечисти. Сегодня ведьмы, колдуны, вампиры, оборотни и связанная с ними жуть, к счастью, остались только в преданьях старины глубокой.

          М и х а и л. О, Господи! Теперь сказки какие-то пошли: колдуны, ведьмы…

          Х о з я и н.  Так было, Михаил. И ведь именно инквизиция буквально вычистила Англию, Францию, Испанию и другие страны от колдовской заразы. Фактически спасла. Да, жестоко, да, с перегибами, ─ но спасла. Так что не всё однозначно, Михаил.

          М и х а и л. Я понял… Голливудской мистики насмотрелись?

           Х о з я и н. То, что сегодня мистика, столетия назад наводило ужас на миллионы людей. Просто это было очень давно. Кроме Голливуда об этом никто не вспоминает. Да и тот исключительно в коммерческих целях.

          М и х а и л. Ну, допустим.  А борьба с наукой? Джордано Бруно, Галилей, а? С инакомыслием, наконец? Тоже в интересах человечества?

          Х о з я и н. Я уже сказал, ─ перегибов было очень много. От многого и не отмыться. Но что касается борьбы с инакомыслием… в ней было рациональное зерно. Вот если бы, например, удалось вовремя остановить Мартина Лютера, ─ что тогда?

          М и х а и л. Ну, и что же?

          Х о з я и н.  А то, что миллионы людей остались бы живы. Не было бы церковного раскола с огромными жертвами, удалось бы избежать многолетних гугенотских войн  и много чего ещё.

          М и х а и л. Но тогда не было бы и протестантской церкви.

          Х о з я и н. А чем плоха единая католическая? Да Бог с ним, что церковь раскололась, ─ Реформация расколола  Европу, вот беда. Что в итоге? Все воюют со всеми.  Кровь, пожарища, разорение целых стран. Пепел, трупы, пирующее вороньё. Всеобщее озверение… А ведь инквизиция пыталась всё это предотвратить. Как могла, пыталась.

          М и х а и л. У вас удивительный талант, Илья: вы всё замечательно выворачиваете наизнанку. Прогресс плох, инквизиторы хороши… Вы вообще зачем эту историческую лекцию про святых отцов затеяли?

          Х о з я и н. Чтобы перебросить мостик из прошлого в настоящее. Я повторяю: инквизиция не погибла. Она ушла в тень и трансформировалась. Она жива по сей день, ─ более того, она активно действует.

          М и х а и л. И чем же она занимается, сберегая род людской?

          Х о з я и н. Ваша ирония понятна, однако неуместна. Современная инквизиция посильно ограничивает развитие научного и технического прогресса. Именно в нём она видит главную угрозу для дальнейшего существования человечества.

          М и х а и л (после паузы). Так вот оно что… Раньше боролись с дьяволом, теперь с прогрессом. А вы, значит, судя по теме вашего законопроекта, последователь святых отцов?

          Х о з я и н. Ничьим последователем я не являюсь. Я и есть инквизитор.

Пауза. Михаил встаёт и делает шаг назад.

 

          М и х а и л. Что вы сказали?

          Х о з я и н. Теперь могу представиться. Я ─ глава святого трибунала, чья юрисдикция распространяется на территорию вашей страны. А это члены трибунала (указывает рукой) ─ брат Пётр и брат Харитон.

          М и х а и л. Вот эти клоуны? Бармен и официант? И мелкий ресторатор впридачу?

          Б а р м е н. Придержите язык. Извольте относиться к святому трибуналу и его главе с подобающим уважением.

          М и х а и л. Да пошёл ты…

Внезапно с болезненным возгласом сгибается пополам, словно получил сильный удар поддых. Медленно  разгибается.

 

          Б а р м е н. Пытки давно не практикуются. Но почтительное отношение, когда надо, мы внушать умеем. Хотите ещё попробовать?

          М и х а и л (держась руками за живот, пошатываясь). А-а, теперь я всё понял. Тоже мне, святая троица… У вас тут психиатрическая клиника. Вот эти, с ноутбуками, ─ пациенты. Этот ─ главврач. А вы двое ─ шестёрки, санитары. Угадал?

Вновь сгибается, как от невидимого  удара.

          Б а р м е н. Не угадали. Продолжим?

          Х о з я и н. Достаточно, брат Пётр. А вы, Михаил, не дерзите. Шутки кончились. Вам сейчас вообще не до шуток. Решается ваша судьба.

          М и х а и л. Да кто вы такой, чтобы решать мою судьбу? Даже если вы все тут не сошли с ума и действительно образуете какой-то святой трибунал, я не признаю его юрисдикцию.

          Х о з я и н. Зато святой трибунал признаёт вашу гениальность и, следовательно, опасность для существующего миропорядка. Следствие закончено. Время судить.

          М и х а и л (кричит). Бред, бред, бред!..

          Х о з я и н. Довольно. (Поворачивается к официанту.) Брат Харитон, пора. Действуйте.

          О ф и ц и а н т. Слушаюсь.

Кабинет хозяина. За приставным столом сидят трое: в центре хозяин, по бокам бармен и официант. Все ─ в чёрных мантиях и в чёрных беретах. На столе распятие. Перед ними на стуле сидит Михаил.

          Х о з я и н. Михаил Шведов, намерены ли вы отвечать на вопросы святого трибунала?

          М и х а и л. Вы погодите… У меня у самого много вопросов. Вроде бы вы обещали на них ответить.

          Б а р м е н. Он всё ещё не осознал своё положения и ведёт себя слишком вольно. Это граничит с неуважением. Предлагаю внушить ему правила поведения подсудимого в святом трибунале.

          О ф и ц и а н т. Поддерживаю.

          Х о з я и н. Возражаю. Это слишком болезненно. К тому же я действительно обещал… Спрашивайте, Михаил.

          М и х а и л. Вы воюете с прогрессом, ─ ну, и воюйте. Я-то здесь причём?

          Х о з я и н. Объясняю. Коллайдеры, мегамощные компьютеры, опасные физические теории и многое другое, ─  это лишь следствие, а бороться надо с причиной. Причина же всегда кроется в людях. В безответственных учёных, которые из любопытства играют с огнём. По мере сил и возможностей мы таких учёных выявляем и обезвреживаем.

          М и х а и л. То есть как это «обезвреживаем»? Убиваете? Нет человека ─ нет проблемы?

          Х о з я и н. «Не убий», ─ сказал Иисус, и мы никого не убиваем. Мы поступаем по-другому. А как именно, вы узнаете, когда дело дойдёт до приговора.

          М и х а и л. А-а, так ещё и приговор будет?

          Х о з я и н. Увы.

          Б а р м е н. Я всё-таки предлагаю сделать ему внушение. Его ирония здесь неуместна.

          Х о з я и н. Возражаю. Мы можем осудить его, но мучить ─ это лишнее.

          М и х а и л. И как вы своих опасных гениев выявляете? На них же не написано.

          Х о з я и н. И не надо. За многие десятилетия мы выработали комплексную методику отслеживания людей и ситуаций. Есть разные способы получать информацию ─ от сканирования ментального эфира до банальной вербовки сотрудников научных учреждений.

          М и х а и л. А на меня как вышли?

          Х о з я и н. Помог ни кто иной как референт академика Лисицына. Ну, тот, который подбирал ему ваши публикации. Мы заинтересовались, отдали тему в проработку нашим экспертам, и они подтвердили весьма высокую степень опасности вашего потенциального открытия. А значит, и вашу личную… И вот мы встретились. А референт получил свою мзду. Все довольны… кроме вас, разумеется.

          М и х а и л (со стоном). Господи, ну зачем я привёл Галю именно в ваше кафе…

          Х о з я и н. А вы не могли не придти. Об этом уж мы позаботились.

          М и х а и л. Внушили мысль зайти именно сюда?

          Х о з я и н. Конечно. Кстати, ещё вчера этого кафе здесь не было. А завтра уже не будет. Это такая специальная  ловушка для наших подопечных. Если угодно, мобильная капсула. Доведись вам жить в другом городе, кафе появилось бы там.

          М и х а и л. Но как же…

          Х о з я и н. Послушайте, Михаил! Инквизиция столетиями воевала с нечистыми. Неужели вы думаете, что мы ничего не почерпнули из их магического арсенала? Мы многое можем делать с людьми и пространством. Все наши навыки и умения служат миссии трибунала.

          М и х а и л. Но ведь миссия ваша изначально обречена на провал! Нельзя же решетом вычерпать море. Может, вы сильны и богаты. Допустим, есть развитая агентурная и экспертная сеть. Но вы никогда не возьмёте под контроль и четверти серьёзных научных работ. Для этого придётся завербовать… ну, я не знаю… всю академию наук.

          О ф и ц и а н т. Надо будет, ─ завербуем.

          М и х а и л. Вы даже не представляете, с каким размахом идут научные исследования даже у нас… не говоря уже об Америке, Европе, Китае.

          Х о з я и н. Отчего же, представляем. Доля истины в ваших словах есть. Нельзя объять необъятное. И всё же мы действуем.

          М и х а и л. Вхолостую действуете. У вас ложная базовая установка. Вам не с прогрессом надо бороться, ─ с природой человеческой. Неужели не ясно? Потребность в развитии заложена в человеке на генном уровне. Вы уж тогда берите прибор биолога и переделывайте природу эмбрионов прямо в женских консультациях. А так… (Пожимает плечами.) Обезвредите одних, придут другие.

          Х о з я и н (после паузы). Интересная мысль.

          Б а р м е н. Но избыточная. Отец Илья, мне кажется, разговор затянулся. Что думаешь, брат Харитон?

          О ф и ц и а н т. Согласен. Ситуация ясна, приговор очевиден.

          Х о з я и н. Что предлагаете?

          Б а р м е н. Воздействие-два.

          О ф и ц и а н т. Воздействие-два.

          Х о з я и н (после паузы). А я предлагаю воздействие-один.

          Б а р м е н. Возражаю. Он слишком опасен, чтобы отпускать.

          Х а р и т о н. Я бы тоже не рисковал. К тому же, он может быть полезен.

          М и х а и л (хрипло). Послушайте, святые отцы или как вас там… Что значит «воздействие-один»? А «воздействие-два»? И чем это я могу быть вам полезен?

          Х о з я и н. Я думаю, он имеет право знать.

          Б а р м е н (переглянувшись с официантом). Ну, в общем, уставу не противоречит. Хотя, конечно, излишний гуманизм… Под вашу ответственность, отец Илья. Брат Харитон, занеси в протокол особое мнение главы трибунала.

          Х о з я и н. Благодарю, брат Пётр. (Михаилу.) Убийство ─ это вчерашний день. Мы не палачи. Мы просто обезвреживаем. Воздействие-один означает обработку определённых участков головного мозга. После этого вы навсегда забываете опасную тему своих исследований и всё с ней связанное.

          О ф и ц и а н т. Возвращаетесь домой с провалом в памяти, ─ только и всего. Мало ли людей после травм головы страдают провалами памяти?

          Б а р м е н. Конечно, дальнейшая жизнь будет мучительна. Человек до конца дней пытается вспомнить что-то невероятно важное, однако не может.

          М и х а и л. Но это же страшно.

          О ф и ц и а н т. Ну-ну. Зато живёте. Лисицына, конечно, побоку. Но будут жена, дети, какая-то работа, какой-никакой заработок. А ещё рыбалка, алкоголь, любовницы, коллекция марок и так далее. Можно футболом увлечься.

          М и х а и л (после паузы). То есть в этом варианте я фактически отрекаюсь от собственной личности? От главного, что есть в жизни?

          Б а р м е н. Это не вы отрекаетесь. Это мы вас отрекаем.

          М и х а и л. А верёвку и мыло вы к воздействию-один прилагаете?

          Б а р м е н. Сочтёте нужным, ─ сами купите.

          М и х а и л. Сочту, не сомневайтесь. То, что вы описали… это даже прозябанием не назовёшь. Это растительное существование.

          О ф и ц и а н т. То, что мы описали, ─ это обычная жизнь. В любой цивилизованной стране так живут девяносто процентов населения.

          М и х а и л. Наверно, да. Но я так не хочу, не могу… После лабораторного халата очутиться в робе сантехника…

          Б а р м е н. Не волнуйтесь. После встречи с нами  роба сантехника вам понравится.

          Х о з я и н. О чём вы, Михаил? Из двух зол надо выбирать то, которое меньше. Воздействие-два гораздо жёстче.

          М и х а и л. А что это?

          Х о з я и н. Это опять-таки воздействие на головной мозг. Но в данном случае гораздо более обширное. В первом варианте вы помните всё, кроме науки. Во втором, ─ в голове одна только наука и остаётся. Ну, и простейшие потребности вроде еды, питья, отдыха. Всё это мы предоставляем, ─ прямо здесь, в кафе. Навсегда.

          Б а р м е н. Воистину. Работайте, ешьте, пейте, сидите на унитазе… А другой жизни словно никогда и не было. Да уже и не будет. Останется лишь наслаждение от работы и сознание собственной гениальности. (Тихо смеётся.) Впрочем, вы всё равно собирались поставить койку в лаборатории…

          М и х а и л. Так, значит, все эти бедняги с ноутбуками…

          Б а р м е н. Совершенно верно. Эти и другие. Воздействие-два.

          М и х а и л (после паузы). Лучше бы уж сразу убили.

          О ф и ц и а н т. Зачем? Пусть работают, пусть мыслят, пусть изобретают. Вполне могут додуматься до вещей, которые нам самим когда-нибудь пригодятся. Магия магией, но надо же идти в ногу со временем. Всё ради миссии.

          М и х а и л. Какое же вы зверьё…

Вскакивает, хватает и заносит над головой стул. И ─ застывает на месте. Стонет.

 

          Б а р м е н. Должен сказать, отец Илья, что ваша, с позволения сказать, доброта по отношению к подсудимому была неуместна. Смотрите, что он себе позволяет. Будет наказан.

Делает руками жест, словно выкручивает мокрое бельё. Михаил роняет стул, кричит.

 

          Х о з я и н (поднимаясь). Прекратите.

          Б а р м е н (поднимаясь и повышая голос). Вот как? Вы жалеете подсудимого?

          Х о з я и н (негромко, с угрозой). А вы, кажется, повышаете голос на главу трибунала?

Меряют друг друга взглядами. Наконец бармен отводит глаза и садится. Делает плавный, гладящий жест в сторону Михаила. Тот перестаёт кричать и буквально падает на стул.

          Х о з я и н (садясь). Так-то лучше.

          Б а р м е н. Брат Харитон, прошу отразить в протоколе этот инцидент, вызванный странной и неоправданной лояльностью главы трибунала по отношению к подсудимому.

          Х о з я и н. Брат Харитон, отразите в протоколе проявление садистических наклонностей брата Петра, которые порочат и его, и трибунал в целом.

          О ф и ц и а н т (покачав головой). Отражу, почему не отразить… Только пора бы уже и приговор вынести. Что-то мы сегодня разговорились.

          Б а р м е н. Предлагаю приговорить к наказанию в виде воздействия-два.

          О ф и ц и а н т. Поддерживаю.

          Х о з я и н (после паузы). Ваши предложения приняты к сведению. Однако властью главы трибунала я приговариваю Михаила Шведова к наказанию в виде воздействия-один.

Пауза. Михаил неожиданно начинает смеяться.

          М и х а и л (сквозь смех). Вы сами-то поняли, что тут наговорили? Они меня наказывают… За что, отцы-инквизиторы? За что распинаете на кресте науки? За то, что я умнее других и чего-то добился?

          Х о з я и н. Не придирайтесь к словам, Михаил. Такова старинная формула, и мы её не меняем.

          Б а р м е н. Кстати, горе от ума ─ это так по-русски.

          М и х а и л. Не тем занимаетесь, господа. С коррупцией надо бороться, а не с прогрессом. Там хоть какие-то шансы есть. И люди спасибо скажут.

          О ф и ц и а н т. Не пытайтесь острить.

          М и х а и л. И в мыслях нет. Или вот лучше подумайте, как создать общемировую полномочную комиссию, которая открыто и гласно определит критерии для оценки научных открытий. Что полезно, ─ в работу. Что опасно или вредно, ─ в утиль. Но в утиль всё-таки открытие, а не автора.

          Б а р м е н. У вас есть последнее слово. Говорить будете?

          М и х а и л. Буду. (Пауза.) Пошутили и хватит. Отпустите меня. Готов дать честное слово, что навсегда забуду про параллельные пространства. И про вас тоже. И к Лисицыну не уйду.

          Х о з я и н (после паузы). Отпустить вас? К сожалению, это исключено. Нет гарантии, что вы в дальнейшем не придумаете что-нибудь похлеще резонатора. Или когда-нибудь не проговоритесь о существовании святого трибунала. Всё решено, Михаил. Смиритесь.

          М и х а и л (после паузы). Но это же абсурд… Ещё утром я разговаривал с академиком… Ещё три часа назад рядом со мной была невеста… Отцу звонил… И весь мир в кармане, и Нобелевка впереди… И вдруг мне предлагают будущее в двух вариантах, один другого хлеще. Либо овощ-алкоголик, либо овощ с научным уклоном…

          Б а р м е н. Ошибаетесь. Вам никто ничего не предлагает. Вас таким сделают. Вы никак не хотите понять, что всё кончено. Вслед за отцом Ильёй говорю вам: смиритесь.

          М и х а и л (поднимаясь). Ну, попробуйте. Кто подойдёт, убью. Вот ты, брат Пётр, не хочешь подойти поближе?

          Б а р м е н. Зачем? Я и отсюда могу.

Делает резкий жест. Михаил медленно, словно против воли, опускается на колени. Хозяин отворачивается.

 

          Б а р м е н. Брат Харитон, уводи. Он уже безопасен.

          О ф и ц и а н т. Ты его сначала с колен подними. На себе тащить, что ли?

          М и х а и л (поднимаясь). Погодите. Я требую воздействия-два.

          Х о з я и н (поворачиваясь). То есть как это? Я же вам обеспечил более щадящий вариант.

          Б а р м е н. Похоже, отец Илья, ваша доброта растрачена впустую.

          М и х а и л. С такой добротой и зла не надо.

          О ф и ц и а н т. Капризный нынче гений пошёл.

          М и х а и л. Идиот… Тебе невдомёк, что для меня щадящий вариант тот, в котором я смогу продолжить исследования. Мыслить. Пусть в состоянии зомби, пусть только на бумаге и только для себя, ─ но мыслить.

          Х о з я и н. Но я же вам предлагаю почти нормальную жизнь! Скучную, серую, и всё-таки жизнь!

          М и х а и л. Это для вас она нормальная. А я гнить заживо не смогу, ─ повешусь.

          Х о з я и н. Но это максимум, на что можно надеяться в вашем положении.

          М и х а и л. А я уже ни на что не надеюсь. Вы меня перемелете и пойдёте дальше. Вы все сумасшедшие фанатики. Вы даже не в силах понять, что вся ваша святая борьба с прогрессом ─ сплошное богохульство.

          Х о з я и н. Вот как? А почему, позвольте узнать?

          М и х а и л. Да потому! Кто вы такие, чтобы отнимать у людей данный Богом гений? Свободу мыслить? Право созидать? Не много ли на себя берёте?

          Б а р м е н. Он уже заговаривается. Брат Харитон!

          О ф и ц и а н т. Ещё обзывается… Пошли. Значит, воздействие-два.

Михаил медленно идёт к выходу. Официант следует за ним. У двери Михаил останавливается, оглядывается.

 

          М и х а и л. Отец Илья…

          Х о з я и н. Да, Михаил.

          М и х а и л. Вы тут единственный, кто приблизительно похож на человека…

          Х о з я и н. И что же?

          М и х а и л. Мне страшно.

          О ф и ц и а н т. Да иди уже. Страшно ему… А лазить в параллельных пространствах не страшно?

          М и х а и л. Неужели нет никакого способа, чтобы избежать…

          Б а р м е н. При всей доброте отца Ильи такого способа нет.

Хозяин молча садится в кресло, закрывает лицо руками. Михаил и официант выходят.

 

          Б а р м е н. Отец Илья!

          Х о з я и н. Что, брат Пётр?

          Б а р м е н. Я хотел бы с вами поговорить.

          Х о з я и н. О чём?

          Б а р м е н. О вас. О вашем поведении.

          Х о з я и н (после паузы). Интересно… Вы намерены обсудить поведение главы трибунала?

          Б а р м е н. Увы. И, смею считать, этот разговор назрел.

          Х о з я и н. Я устал и мне теперь не до вас. (Пауза.) А впрочем, говорите.

          Б а р м е н. Уже довольно давно я заметил, что вы исполняете свои высокие обязанности без прежнего рвения. Иногда даже кажется, что они вас тяготят. Вот уже несколько раз вы проявляли по отношению к подсудимым ничем не оправданную лояльность. Я считаю, что такое поведение несовместимо с тем званием и полномочиями, которыми вас облёк генерал ордена.

          Х о з я и н. Это всё?

          Б а р м е н. Нет. Иногда мне даже кажется… страшно сказать… что вы начинаете сомневаться в нашей миссии и в наших целях. Отсюда ваша жалость к подсудимым, стремление беседовать с ними, обсуждать то, что обсуждению не подлежит. Брат Харитон вполне разделяет моё мнение. Мы перестали вас понимать.

          Х о з я и н. Ах, вот как?

          Б а р м е н. Да, именно так. Попытка смягчить участь Шведова вообще из ряда вон. Хотя чему удивляться… Ведь это именно вы когда-то настояли, чтобы святой трибунал не тронул Эйнштейна.

          Х о з я и н. Он не был опасен.

          Б а р м е н. Вы так думаете? А я располагаю мнением двух экспертов, которые считают, что Эверетт со своими параллельными пространствами находился под сильным влиянием теорий Эйнштейна. А спустя десятилетия появился и Шведов…

          Х о з я и н. Да вы с ума сошли. Эдак мы выкосим всех, кто выбивается за уровень кандидата наук.

          Б а р м е н. Вас это смущает?

          Х о з я и н. Любое дело, тем более святое, надо делать без фанатизма.

          Б а р м е н. По-вашему, мы фанатики?

          Х о з я и н. Хочу надеяться, что нет. Хочу…

          Б а р м е н. Я был прав, ─ вы колеблетесь. Ваш уклончивый ответ вполне красноречив, отец Илья. Ваша вера пошатнулась. Душу гложут черви сомнения.

          Х о з я и н (после паузы). Послушайте, брат Пётр… В отличие от брата Харитона вы человек неглупый. Неужели вы никогда не задумывались, что наша деятельность по крупному счёту бесплодна? Региональный трибунал работает в нашем составе без малого век. Скольких гениев за эти десятилетия мы обезвредили?

          Б а р м е н. Девяносто восемь.

          Х о з я и н. Шведов, стало быть, ─ девяносто девятый… Немало. В других странах трибуналы тоже работают не покладая рук. Но что изменилось? Природу губят в нарастающих масштабах. Оружие становится всё разрушительнее. Люди сходят с ума от реальной жизни и бегут в электронный астрал, в наркотики, в извращения. Бедность зашкаливает. Коррупция пожирает всё. Может быть, дело не в гениях?

          Б а р м е н. А в чём же тогда?

          Х о з я и н. Мы стоим на страже общечеловеческой безопасности. В правоте и благородстве нашей миссии я не сомневаюсь ничуть. Неконтролируемый прогресс ─ огромная угроза для людей, для планеты, для жизни самой. В этом смысле нейтрализация гениев вполне полезна. Но Шведов во многом прав…

          Б а р м е н. Вы это серьёзно?

          Х о з я и н. Да. Не перебивайте. Мы ликвидируем одну угрозу, и тут же появляются новые в других сферах. В чём причина? Может быть, в человеке вообще? В его натуре, которая стремится к личному благополучию и в то же время плюёт на благополучие общее?

          Б а р м е н. Вы философствуете, а надо работать.

          Х о з я и н. Сизифов труд… Мир непоправимо разделился на горстку сытых и толпу голодных. Может быть, наши усилия и спасают от научно-технических угроз. Но угрозы политические и социальные рано или поздно взорвут Землю не хуже водородной бомбы. С ними-то что делать?

          Б а р м е н. Довольно, отец Илья. Ещё немного, и вы начнёте проповедовать мировую революцию.

          Х о з я и н. Глупости. Я верю только в эволюцию. Если мир и будет спасён, то лишь ценой огромных всеобщих усилий, ─ шаг за шагом, день за днём…

          Б а р м е н. Ну, допустим.

          Х о з я и н. Но где эта эволюция? Сильные много говорят о помощи слабым и бросают крохи. Слабые ими давятся и проклинают сильных. Я даже боюсь представить, какая сумма ненависти скопилась в мире. В тротиловом эквиваленте зашкаливает…

          Б а р м е н. Отец Илья! Святая инквизиция сильна отнюдь не общими рассуждениями, а неукоснительным исполнением возложенной на неё миссии. Вы забыли эту простую истину? В таком случае я очень сомневаюсь, что вы можете  и впредь исполнять свои высокие обязанности.

          Х о з я и н (после паузы). К счастью, не вам это решать.

          Б а р м е н. Разумеется. (Достаёт из кармана и протягивает хозяину конверт.)

          Х о з я и н. Что это?

          Б а р м е н. Письмо от генерала ордена.

          Х о з я и н (глядя на конверт). Почему адресованное мне письмо очутилось у вас?

          Б а р м е н. Потому что его передали мне.

Хозяин молча берёт письмо. Читает. Смотрит на бармена.

          Х о з я и н. Вы знаете, о чём здесь пишется?

          Б а р м е н. Конечно.

          Х о з я и н. И, значит, для вас не секрет, что генерал отправляет меня в отставку?

          Б а р м е н. Не секрет.

          Х о з я и н. А исправлять обязанности главы регионального трибунала отныне будете вы?

          Б а р м е н. Совершенно верно.

          Х о з я и н. Но как?.. Почему он даже не выслушал меня?

          Б а р м е н. Отчего же, выслушал. К донесению о вашем неподобающем поведении я приложил двадцать часов различных аудио- и видеозаписей. Ваша подозрительная снисходительность к подсудимым видна, как на ладони.

          Х о з я и н. Значит, ты за мной шпионил…

          Б а р м е н. Я исполнял свой долг. Никто не вправе нарушать кодекс инквизитора.

          Х о з я и н. Какой же ты негодяй, брат Пётр…

          Б а р м е н. Отец Пётр. Извольте обращаться согласно уставу.

Хозяин бросается на бармена, но, не успев дотянуться, отлетает в сторону.

          Б а р м е н. Не трудитесь. В дистанционном бою я намного сильнее.

          Х о з я и н. Сволочь. Стукач. (Тяжело поднимается, садится.)

          Б а р м е н. Ваши оскорбления мне безразличны.

          Х о з я и н. Иуда.

          Б а р м е н. И что с того?  Будем считать, что отношения выяснили. Остаётся одно, ─ главное.

          Х о з я и н (после паузы). А-а, пятьдесят второй пункт устава…

          Б а р м е н. Он самый. Соблюдая формальность, напоминаю, что инквизиторы в отставку уходят одним-единственным способом.

          Х о з я и н. Мог бы и не напоминать.

          Б а р м е н. Я обязан. Есть ли у вас последнее желание?

          Х о з я и н. Придушить тебя.

          Б а р м е н. Отклоняется. Ещё?

          Х о з я и н. Будь ты проклят.

          Б а р м е н. Значит, нет. (Пауза. Воздевает руки.) В таком случае, ─ прощайте. Уйдите с миром.

Хозяин медленно встаёт. Снимает чёрную мантию. Ложится на пол лицом вниз. Раскидывает руки крестом.

 

Зал кафе. За стойкой протирает бокалы бармен Пётр. Рядом, опершись на стойку, стоит официант Харитон. За столиками, уткнувшись в ноутбуки, сидят те же посетители.

 

          О ф и ц и а н т. А всё-таки поторопились мы с отцом Ильёй.

          Б а р м е н. С бывшим отцом. Привыкай, брат Харитон. А почему это поторопились?

          О ф и ц и а н т. А как мы отсюда уберёмся? Капсулой управлял он. Теперь придётся ждать нового брата.

          Б а р м е н. Невелика проблема. Завтра или послезавтра он появится, а пока останемся здесь. Ну и что? Посторонний сюда всё равно не зайдёт.

          О ф и ц и а н т. Ну, это кого считать посторонним.

          Б а р м е н.  Ты что имеешь в виду?

          О ф и ц и а н т. Да вон там в окне одна персона… Интересно, увидит ли вход или пройдёт, не заметив?

В кафе заходит Галина. Волосы взъерошены, куртка нараспашку.

 

          Г а л и н а. Добрый день!

          Б а р м е н. Добрый, добрый. Проходите, присаживайтесь. Харитон, обслужи.

          Г а л и н а. Спасибо, не надо. Вчера вечером я у вас была со своим женихом. Потом ушла, а он остался.

          Б а р м е н. А-а, точно. Припоминаю. То-то лицо знакомое. Вы ещё, кажется, я извиняюсь, поссорились.

          Г ал и н а. Ну, да, да. Поссорились.

          Б а р м е н. Так чем могу помочь?

          Г а л и н а. Сама не знаю… Понимаете, он пропал.

          Б а р м е н. Да что вы? Ай-я-яй. (Качает головой.)

          О ф и ц и а н т. Ну, уж так сразу и пропал.

          Г а л и н а. Его нигде нет. (Плачет, вытирает лицо ладонью.) На звонки не отвечает, ни на работе, ни дома, ни у знакомых нет. Я уж все больницы, все морги обзвонила. Родители в панике, в институте переполох…

          Б а р м е н. Да вы так не переживайте. Найдётся ваш жених. Сами же говорите, ─ поссорились. Небось, расстроился, где-то выпил лишнего, да и заночевал в случайном месте. Может, у какой-то женщины, я извиняюсь.

          О ф и ц и а н т. Ну да. Дело-то житейское. А вы сразу паниковать.

          Г а л и н а. А он вчера долго ещё сидел?

          Б а р м е н. Да нет, минут десять. Потом стукнул кулаком по столу и убежал, как ошпаренный. А больше мы его не видели.

          Г а л и н а (оглянувшись). Подождите. Это же его куртка висит. (Подходит к вешалке-стойке, снимает куртку Михаила.) Он что, всё ещё здесь?

          Б а р м е н. Я же вам говорю: убежал, только мы его и видели. Куртку, ─ и ту забыл. Вы её заберите от греха подальше. Нам чужого не надо.

          О ф и ц и а н т. Да что там куртку… Он за шампанское и то не расплатился. Как не в себе был, ей-богу.

          Г а л и н а (прижимая к себе куртку). Как-то это всё странно…

          Б а р м е н. Ничего странного. Не надо было, я извиняюсь, человека до такого состояния доводить. Вы же на него кричали на всё кафе. Я ещё раз извиняюсь.

          Г а л и н а. Да, правда… Дура, дура… Только бы нашёлся… (Плачет, идёт к выходу.)

          Б а р м е н. Женщина, а женщина!

          Г а л и н а (оборачиваясь). Что вам?

          Б а р м е н. Вы не могли бы заплатить за вчерашнее шампанское? Когда ещё ваш жених найдётся, да и наведается ли… А у меня недостача. Я сильно извиняюсь.

          Г а л и н а. Да, конечно. (Достаёт из сумочки купюру, кладёт на стойку и выходит.)

          О ф и ц и а н т. Ну, ты шутник, отец Пётр. Далось тебе это шампанское. Я же так вспомнил, для разговора.

          Б а р м е н. Трибунал трибуналом, а касса кассой. Я из своего кармана платить не обязан, брат Харитон. (Открывает дверь за стойкой бара. Кричит.) Верно я говорю, брат Севостьян?

          Г о л о с  и з – з а  с ц е н ы. В точку, отец Пётр.

          Б а р м е н. Ну, то-то. (Закрывает дверь. Пауза.) Но как она смогла зайти? Я же поставил экран.

          О ф и ц и а н т. Чего тут не понять? Любит она, и вся песня. (Пауза.) Видел, как его куртку к себе прижала? Как ребёнка…

Сидящий за столом человек отрывается от ноутбука, медленно встаёт и поворачивается. Это Михаил.

 

          М и х а и л (официанту, медленно, с усилием). Эй, любезный, принеси кофе. Что-то формула тормозит.

          О ф и ц и а н т. Принесу, отчего не принести. С коньяком?

          М и х а и л. Можно с коньяком.

Сидящий за соседним столиком сгорбившийся человек, не вставая, поворачивается к официанту. Это хозяин.

 

          Х о з я и н. И мне принеси. Никак законопроект не идёт…

                                                       Конец пьесы

                                                                                                                              

 

                                                                                                                             Волгоград

                                                                                                                             Март 2019 года