Юрий Ломовцев
ДОННА АННА
(из цикла «Фарсы XXI века»)
Действующие лица:
МАТЬ, старуха с густо накрашенным лицом и рыжими крашеными волосами
АННА, ее дочь, одета во все черное
На сцене – телевизор, из которого вылетают звуки рекламы. Мать сидит в кресле, уставившись в телевизор. Раздается звонок в дверь. Мать не реагирует. Слышен звук открываемой ключом двери. Входит Анна.
ДОЧЬ (ставит на пол тяжелые сумки с продуктами). Мама, я пришла.
МАТЬ (подпрыгнув в кресле) А-а-а! Анька! Как ты меня напугала! Зачем открыла дверь ключом, когда я дома?
ДОЧЬ. Я звонила, мама.
МАТЬ. Неправда. Я не глухая.
ДОЧЬ. Ну, прости…
МАТЬ. Нашла время, когда прийти! (Смотрит на часы.) До моего сериала осталось десять минут.
ДОЧЬ. Мама, мне нужно с тобой поговорить!
МАТЬ. Сейчас?
ДОЧЬ. Мне очень нужно с тобой поговорить!
МАТЬ. Но можно было прийти в любое другое время!
АННА. Значит нельзя! Понимаешь? Мне очень, очень плохо!
МАТЬ. Зачем ты кричишь? Я прекрасно слышу.
АННА. Я не кричу.
МАТЬ. Ну, хорошо. Говори. Только быстро.
АННА. Разве сериал для тебя важнее дочери?
МАТЬ. Конечно, нет. Но ты ведь даже не спросила, что это за сериал.
АННА. Ах, мама! Ты смотришь их как минимум двадцать!
МАТЬ. Но это – самый главный сериал! «Дон Жуан»! (Смотрит на часы.) Осталось девять минут.
АННА. Мама, от меня уходит муж!
МАТЬ. Нашла чем удивить! Он от тебя всю жизнь уходит. Это не серьезно.
АННА. А сериал – это серьезно?
МАТЬ. Как ты не понимаешь, сегодня будет двести первая определяющая серия. Если Донна Анна все-таки согласится с ним переспать, дальше будет все более или менее понятно.
АННА. Что же мне делать, мама?
МАТЬ. Давай посмотрим сериал, а уж потом поговорим. (Смотрит на часы.) Семь с половиной минут. Ты даже не представляешь, как это захватывает! В прошлой серии Анна весь вечер плакала. Она решила отдаться ему! Впрочем, я еще раньше поняла, что она решится на этот смелый поступок. Ради Дон Жуана можно и не на такое решится. Потом передумала. И дура! Какой мужчина Дон Жуан, какой мужчина! Ну, просто неземная красота! А какой обходительный, вежливый! Честно тебе скажу, если бы он мне предложил – я бы не стала раздумывать двести серий, сразу бы отдалась. Но ты понимаешь, у нее есть муж, причем муж – Командор. И тоже очаровашка.
АННА. Мама!!!
МАТЬ. Нет, ты не понимаешь! Он тоже очень положительный мужчина. Притом большой начальник. Командор, я так понимаю, – это почти как президент. Ну, или маршал. Вот тут и возникла дилемма. Кого предпочесть? Ясный перец, ей трудно было! Целых двести серий мучалась, сомневалась. А тут еще этот Лепорелло.
АННА. Какой Лепорелло? О ком ты говоришь?!
МАТЬ. Это слуга Дон Жуана. Но такой интриган, такой интриган! Маленький, плюгавенький, черномазенький, а бегает, суетится, интригует, не хуже, чем агент ЦРУ!
АННА. Мама, ты мне про фильм, а я тебе про жизнь! Про свою жизнь.
МАТЬ. А что жизнь? В моем сериале все, как в жизни. Хотя нет. Значительно интереснее. Жизнь, Анька, – это такой примитив!
АННА (кричит) Муж от меня уходит! Что мне делать?!
МАТЬ. Твой Витька что ли? Вернется. Кому он нужен.
АННА. Как выяснилось – нужен!
МАТЬ. Этот твой недомерок? Метр с кепкой?
АННА. Мама, у него нормальный рост! Метр шестьдесят два.
МАТЬ. Об этом я и говорю. Карманное издание мужчины!
АННА. Неправда! Это ты всю жизнь пыталась развить у него комплексы!
МАТЬ. Я же еще и виновата! Нет, если бы мне предложил Дон Жуан – я бы слету согласилась. Я ведь в молодости не хуже была, чем эта Донна Анна. А вот твой отец был далеко не Дон Жуан. И даже не Командор. Так, пустое место.
АННА. Прекрати! Ты всю жизнь пыталась смешать отца с грязью!
МАТЬ. Защищаешь? А он того заслужил?
АННА. Зачем же ты вышла за него замуж, если он был такой плохой?!
МАТЬ. Потому что беременная была! Тобой, между прочим! И не кричи на меня! Не смей!
АННА. Я не кричу, мама…
МАТЬ. Ты, кстати, копия папаши! Знаешь, чем ты отличаешься от Донны Анны в невыгодную сторону? Ты очень грубая!
АННА. Мама, постой! Ты не слышишь меня! Витька уходит!
МАТЬ. Я же говорила, тебе нужно покраситься в рыжий цвет! Я ведь покрасилась, не побоялась.
АННА. Причем здесь это, мама?!
МАТЬ. Это так модно и привлекает мужчин! Может, и Витька бы не ушел. А ты − трусиха!
АННА. Пока мы с тобой говорим, Витька уже пакует чемоданы!
МАТЬ. Наплюй. Вернется, никуда не денется. Когда тебе было два месяца, твой папаша тоже ушел. Но ведь вернулся года через три. Тут-то я на нем и отыгралась, царство небесное!..
АННА. Он не вернется!
МАТЬ. Почем ты знаешь?
АННА. Она меня младше на десять лет! Это кошмар!
МАТЬ. Разве не я говорила тебе: «Не ходи замуж за этого козла!» И разве ты меня послушалась? А теперь у нее кошмар! Можно подумать, у меня не кошмар!
АННА. Какой у тебя-то кошмар, мама?!
МАТЬ. А ты даже не спросишь никогда! А, между прочим, лифт так грохочет по утрам, что я совершенно не могу спать! Бух, бух! С шести утра! Телевизор кончается поздно, и я в результате хронически не высыпаюсь.
АННА. Господи, какая ерунда!
МАТЬ. Нет, это не ерунда! Это расшатывает мне нервы!
АННА. Ну, хочешь я позвоню лифтерам?
МАТЬ. Ни в коем случае! Тогда его совсем отключат и скорую не дождешься! Тебе меня совсем не жаль. Мать – это ерунда! А Витька ее – не ерунда. А на самом деле твой Витька– это действительно самая настоящая ерунда.(Смотрит на часы.) Поторопись, у тебя совсем времени не осталось.
АННА. Ну, хорошо… А внук? Твой внук, это тоже ерунда?
МАТЬ. Что внук?! Ты хочешь лишний раз напомнить мне, что я уже не молодая?
АННА. Нет, мама, нет! Просто вчера я прихожу домой, а Лешка мой сидит с пакетом на голове.
МАТЬ. С каким пакетом?
АННА. Полиэтиленовым! А рядом валяется тюбик клея «Момент». И тут я все поняла. Неделю назад я заметила, что из аптечки исчезли все лекарства, мне нужен был анальгин, и я не нашла. Да ведь это же он их все съел!
МАТЬ. Ты не путаешь?
АННА. Он в седьмом классе, и он уже токсикоман!
МАТЬ. А разве он не в третьем?
АННА. Он в седьмом, мама! Ты даже не помнишь, сколько лет твоему внуку!
МАТЬ. Что ты кричишь на меня? Я всегда забываю цифры и даты. Да ты его ко мне сто лет не приводила! Постой, а зачем Лешка съел все лекарства? Он случайно не заболел?
АННА. Не заболел!
МАТЬ. А зачем же он съел лекарства?! Если это грипп, ты должна была надеть марлевую повязку!
АННА. Это не грипп!
МАТЬ. Как ты не понимаешь, я так подвержена любой инфекции, а в моем возрасте это чревато!
АННА. Нет никакой инфекции! Это другое!
МАТЬ. Корь? Корью я в детстве болела. Свинка? Взрослые очень плохо ее переносят! Я умоляю тебя, не чихай на меня!
АННА. Я не чихаю на тебя, мама! Сегодня он токсикоман, а завтра? Завтра он – наркоман?! Мне страшно!
МАТЬ. Ты все преувеличиваешь. Почему он должен стать наркоманом?
АННА. Потому что эта отрава продается на каждом шагу! Везде!
МАТЬ. Ну, даже если станет. Подумаешь! Сейчас все наркоманы.
АННА. Как ты можешь это говорить! Ты словно бесчувственная!
МАТЬ (смотрит на часы). Не кипятись. Имей в виду, до сериала осталось полторы минуты.
АННА. Как я устала, мама! Я не понимаю, как дальше жить! Я никому не нужна! Вокруг холодные, злые люди! Жизнь разбита! Планета катится в пропасть!
МАТЬ. Чего это она катится в пропасть?
АННА. Но ты же смотришь телевизор! Разве ты еще не поняла, что мир на гране третьей мировой войны?
МАТЬ. Не поняла… Постой, с чего ты взяла? В мире уже давно утвердилась демократия!
АННА. Скажи мне, мама, посоветуй, что мне делать?
МАТЬ. Доченька моя! Ласточка моя! Вот ты меня будешь критиковать, а я тебе скажу: смотри сериал «Дон Жуан». Все интеллигентные люди смотрят. И я тебя уверяю, ты очень, очень многое поймешь!
АННА. Нет, мама. Не стану я смотреть твой сериал.
МАТЬ. Ну, вот! Такая же упертая, как твой папаша!
АННА. Я не хочу больше жить! Я больше не могу терпеть эту пытку! Я выброшусь из окна!
МАТЬ. Не говори глупостей. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не способна на решительный поступок. И, между прочим, я всегда об этом тебе говорила. Вот если бы пришел Дон Жуан и сказал: Я люблю тебя, Анна! Вернее, не Анна – Анька. Я знаю, что бы ты ему ответила! Знаешь, что? Ты бы стала ныть, рассказывать про мужа и про ребенка. И вообще, я не такая, я жду трамвая. Но знаешь, милая, Дон Жуан к тебе близко не подойдет! Это тебе не грозит. (Смотрит на часы.) Все! Осталось 25 секунд. Нет, уже двадцать три. Двадцать две, двадцать одна…
АННА. Прощай, мама. (Выпрыгивает из окна.)
МАТЬ. Восемнадцать секунд. Ну, что ты молчишь? Разве я не права? Ну, говори что-нибудь быстро, а то уже начинается. Быстро-быстро! (Оборачивается и не видит дочери.) Ушла. И даже не попрощалась! Вот и расти детей после этого!
Из телевизора доносится:
– Подите прочь – вы человек опасный.– Опасный! чем?– Я слушать вас боюсь.– Я замолчу; лишь не гоните прочь Того, кому ваш вид одна отрада… И так далее. Занавес
