Светлана Гиршон

По вопросам постановки можно связаться с автором

Контакты:

lanasv67@mail.ru

Вконтакте  https://vk.com/id28079175

Допрос

Действующие лица

Всеволод – следователь, 28 лет

Мария – бывшая сельская учительница, 43 года

В тексте использованы фрагменты дневника исповедницы Ираиды Тиховой

Сцена 1

Действие происходит во время Великой Отечественной войны в России.

Монастырь, превращенный в тюрьму НКВД.

Бывшая келья настоятеля превращена в допросную. Это  небольшое помещение с низким потолком. Маленькое окно, забранное решеткой, откуда проникает тусклый свет. В углу резной киот, из которого вынуты иконы, он чернеет пустыми провалами. В комнате стоит массивный канцелярский стол с электрической лампой и телефоном и два стула.

Всеволод – молодой человек в форме НКВД – читает дело. Звонит телефон. Всеволод снимает трубку

 

ВСЕВОЛОД (в трубку).  Здравия желаю, товарищ майор. Она полгода молчит, вы думаете, что я за три дня смогу признания добиться?..Так точно…Так точно. Есть по выполнении доложить.

Нажимает кнопку звонка. Конвойный вводит Марию – седую женщину, сломанная рука на перевязи. Конвойный уходит, Мария присаживается на стул перед следователем.

 

ВСЕВОЛОД. Я ваш новый следователь Всеволод Михайлович Румянцев. Что с рукой?

МАРИЯ. Ваши коллеги постарались.

ВСЕВОЛОД. Жалобы, просьбы есть?

МАРИЯ. Нет.

ВСЕВОЛОД. Имя, отчество, фамилия.

МАРИЯ. Всеволод Михайлович, может, не будем тратить время зря? У вас же все в деле записано.

ВСЕВОЛОД. Я задал вопрос.

МАРИЯ. Мария Николаевна Тишина, 1899  года рождения, беспартийная, образование среднее.

ВСЕВОЛОД. Происхождение?

МАРИЯ. Из семьи священника.

ВСЕВОЛОД. Судимости?

МАРИЯ. Отбыла срок по статье 58-10. За антисоветскую агитацию  и пропаганду. Отбывала ссылку в  Сыктывкаре.

ВСЕВОЛОД. Мария Николаевна, как же вы с таким прошлым, добровольно отправились на оккупированную территорию, а после  еще на что-то надеетесь. С немцами сотрудничали? Сумели вернуться как ни в чем не бывало? Почему же не подписываете признания? Хотя бы расстрела избежите.

МАРИЯ. Мне признаваться не в чем. Я и при первом аресте следователю говорила, что никакой агитации против советской власти не вела, а занималась только церковной работой. И сейчас вам повторю – я за мужем, который в плену оказался, отправилась. Как Василий Ефремович?

ВСЕВОЛОД. В отношении него проверка еще не закончена.

МАРИЯ. Где он сейчас?

ВСЕВОЛОД. По-прежнему в тюремной больнице.

МАРИЯ. И так настрадался человек в лагере, в плен попал, будучи контуженным, бежать пытался, его поймали. Чудом не расстреляли. От голода и дизентерии едва не умер. Сколько же можно ему мучиться? Невиноват он ни в чем.

ВСЕВОЛОД. Разберемся.  Если не виноват, отпустят.

МАРИЯ. Отпустят…Сказал волк барашку…Милосердия в вас нет, молодой человек.

ВСЕВОЛОД. Милосердие – это по вашей поповской части. У нас социалистическая законность и справедливость.

МАРИЯ. А разве справедливо его на мучения обрекать? И где – у своих, не у немцев.

ВСЕВОЛОД. Он кто по специальности?

МАРИЯ. Ветеринар. В армии в пехоте был.

ВСЕВОЛОД. Лагерь где находился?

МАРИЯ. В Карелии, концлагерь Ильинское.

ВСЕВОЛОД. Как узнали, что муж в лагере?

МАРИЯ. Их когда поездом перевозили, он сумел банку консервную из окна выбросить. В ней записка была  с моим адресом. Просил передать, что в плену, что везут его и земляка его, Мишу Самсонова,  в Ильинское. Банку кто-то подобрал из добрых людей, письмо мне с оказией переслали.

ВСЕВОЛОД. Согласитесь, в это поверить смешно. Слишком много случайностей. А если бы не переслали?

МАРИЯ. Если бы я была засланной диверсанткой, мне бы наверняка правдоподобную легенду придумали. А я говорю так, как есть. Бог свидетель.

ВСЕВОЛОД. А других свидетелей кроме Бога у вас не найдется? Он молчит, а факты все против вас.

МАРИЯ. Я ни от кого не скрывала, что за мужем иду. Мне все село помогало, люди продукты свои отдавали, два мешка набралось. Соня Самсонова, Мишина жена, тоже со мной собралась мужа выручать. Только забоялась потом, отказалась. Так я одна и пошла.

ВСЕВОЛОД. Пешком? В Карелию?

МАРИЯ. Сначала пешком, потом на попутках до станции, там на поездах. Потом снова пешком, через линию фронта.

ВСЕВОЛОД. Кто подтвердить может?

МАРИЯ. Никто. Я документов у тех, кто подвозил, не спрашивала. Кому деньгами платила, кому продуктами.

Всеволод достает из папки бумагу, показывает ее Марии.

 

ВСЕВОЛОД. При обыске у вас был обнаружен пропуск из немецкой комендатуры. Откуда он у вас?

МАРИЯ. Нина Селифанова машинисткой там работала. В селе Ильинском жила. Она меня у себя приютила, помогла разузнать про охрану, порядки. А потом, чтобы нам обратно с ним уйти,  пропуск выписала, будто бы мы с мужем по деревням ездим для немецкой армии закупаем продукты.

Всеволод записывает.

 

ВСЕВОЛОД. Селифанова Нина. Отчество?

МАРИЯ. Не знаю, не спрашивала. Зачем вам?

ВСЕВОЛОД. Допрос окончен.

По его звонку входит конвойный, Мария встает.

 

ВСЕВОЛОД (конвойному). Уведите.

МАРИЯ. Мне бы с мужем увидаться.

Всеволод молчит. Марию уводят. Всеволод звонит по телефону.

ВСЕВОЛОД. Здравия желаю, товарищ майор. Извините, что поздно…точнее уже рано. Мне нужно, чтобы наши оперативники в Ильинском поработали. Его освободили недавно…Да. Селифанова Нина, работала машинисткой в немецкой комендатуре. Узнать,  выписывала ли пропуск для продвижения по немецкой территории и кому…(долго слушает, мрачнеет )Никак нет…никак нет… Я разобраться хочу. Не похожа она на диверсантку…Да, затягиваю…Но я хочу быть уверен. Разрешите сделать запрос в Ильинское?

Сцена 2

Всеволод открывает папку с делом, перечитывает бумаги, хмурится.

Конвойный вводит Марию.

МАРИЯ. Простите, Всеволод…извините отчество  запамятовала.

ВСЕВОЛОД.  Михайлович.

МАРИЯ. Прошу прощения. Всеволод Михайлович,  дело моего мужа тоже вы ведете?

ВСЕВОЛОД. Нет, им другие занимаются. Какие иностранные языки знаете?

МАРИЯ. Церковнославянский.

ВСЕВОЛОД. У меня на шутки времени нет.

МАРИЯ. Так он вам уже как иностранный стал. Чураетесь.

ВСЕВОЛОД. Советскому человеку язык церковный ни к чему. Мозги у нас ясные, верим в прогресс, а не в поповские сказки.

МАРИЯ. Вы еще добавьте про опиум для народа.

ВСЕВОЛОД. Зачем, вы и так все знаете, раз срок отсидели. Детей на уроках вместо азбуки молитвам учили?

МАРИЯ. И молитвам, и азбуке. Я курсы при Угличской педагогической семинарии закончила. Инспекторы из наробраза ко мне все с проверкой приходили в школу. Пеняли, что наглядной агитации нет на стенках.

ВСЕВОЛОД. Значит, обиду в душе на советскую власть до сих пор держите?

МАРИЯ. Отчего же? Вас жалеть надо, слепых, а не обижаться.

ВСЕВОЛОД. Мне из прошлого дела прислали изъятый у вас дневник.

Достает из папки тетрадку, читает.

«Не могу никак подладиться к текущим событиям. Не в то качество и цвет попала. Надо, говорят, приноравливаться к жизни; а как, когда интерес-то к ней потерян, осталась одна только апатия. Да как-то и язык не ворочается начинять этих Ванюшек, Колюшек, Машуток советской Конституцией, историей социализма и историей первобытного человека, произошедшего эволюционным путем от обезьяны. Как говорить это детям: „Человек произошел от обезьяны, а не сотворен Богом“. А откуда же появилась на Яве обезьяна? Люблю школу, это душа моя! Но невольно теперь приходит мысль: не уйти ли? Ведь такой работницей, какая требуется теперь для Советской России, я быть не могу, а самой притворяться и этим огораживать себя не по силам.»

И вот еще фрагмент. «Дожила матушка Русь, сбилась с дороги, заблудилась в людском бору, нашлись путеводители бессознательные, безнравственные, сами блудят и другим не дают дороги поискать  под лозунгом желания добра народу обкрадывают его в физическом и нравственном отношениях и уходят в сторону, набив себе карманы…»

Не любите, значит,  Советскую власть?

МАРИЯ. Я и тогда на допросе следователю сказала, и вам повторю. Никакой агитации против советской власти или подготовки к бунту я не вела. Я занималась только церковной работой. А инакомыслия что же вам бояться? Вы в коммунизм верите, я в Бога. Или вы в своей вере не крепки?

ВСЕВОЛОД. Я понять хочу, может ли инакомыслящий перейти на сторону врага.

МАРИЯ. Если вы по приказу врага в инакомыслящем ищите, конечно, найдете. А если правду хотите найти, вы на дела смотрите, ибо сказано «по делам их узнаете их».

Всеволод нажимает кнопку звонка, входит конвойный.

ВСЕВОЛОД. Уведите.

Марию уводят.

Сцена 3

Обстановка та же. Мария измученная, почти засыпающая, сидит перед следователем. По ним видно, что допрос длится уже давно.

ВСЕВОЛОД. Повторяю вопрос. В Ильинском с кем из немцев общались?

МАРИЯ. Нина познакомила сначала с двумя полицаями, которые были в охране. Мы им столы вечером накрывали, с водкой, салом, угощали. Потом упросили на пирушку немца с собой привести. Звали Карлом, фамилию не знаю. Он пленных по спискам каждый день сверял. Тоже поили-кормили до отвала.

ВСЕВОЛОД. О чем разговаривали?

МАРИЯ. Сначала о жене его, детях, он захмелеет, карточку показывает, плачет.

ВСЕВОЛОД. Немецкий, стало быть, знаете, раз беседовали?

МАРИЯ. Как учительница я знаю немецкий и французский языки. Но не слишком хорошо. Читать могу, а вот на слух плохо понимаю.

ВСЕВОЛОД. В чем заключалось полученное вами задание?

МАРИЯ. Бог с вами.

ВСЕВОЛОД. Хватит, Мария Николаевна, Бога всуе поминать. Эдак и надоест всевышнему. Вы сумели попасть на оккупированную немцами территорию. Вы вступили в контакт с фашистами. У вас обнаружен пропуск из немецкой комендатуры. Наконец, вы невредимой вернулись домой, да не одна, а с мужем, счастливо освобожденного из лагеря, откуда выход для советского бойца только один – в могилу. Потому мой вопрос вполне логичен. В чем заключалось ваше задание?

МАРИЯ. Я себя оговаривать не стану только для того, чтобы вы лишнюю звездочку на погоны поймали. Еще раз повторяю. Я ни в чем не виновата.

ВСЕВОЛОД. А я еще раз повторяю вопрос – откуда у вас пропуск из немецкой комендатуры?

МАРИЯ. А я еще раз повторяю – мне помогла Нина Селифанова. Найдите ее, расспросите.  Она подтвердит.

ВСЕВОЛОД. Гражданка Селифанова была расстреляна за сотрудничество с немецкими оккупантами.

МАРИЯ. Господи помилуй! Не пожалели… Разобраться не захотели! Она же не виновата ни в чем была. Но вам же правда не нужна. Главное – приказ сверху выполнить. Вы винтик и счастливы им быть, потому что чувствуете, что от вас ничего не зависит. В случае чего – у меня был приказ. Так ведь и немцы по приказу наших пленных в лагерях расстреливали, в душегубках травили.

ВСЕВОЛОД. Вы что же, на одну доску нас с фашистами ставите?

МАРИЯ. А вы, Всеволод Михайлович, не прячьтесь за это —  «мы», «нас». Перед Богом каждый за себя отвечать будет

ВСЕВОЛОД. Вот за себя и отвечайте. Селифанова была вашей сообщницей. И это  факт, подводящий  и вас к расстрелу. У вас остался последний шанс рассказать мне всю правду.

МАРИЯ. Хорошо. Я расскажу. Нина познакомила меня с Карлом. Я дала ему взятку – деньгами и продуктами. Ночью я подобралась к ограде лагеря и спрятала там гражданскую одежду для мужа. Ночью после поверки он выбрался через подкоп под проволокой. Карл должен был вычеркнуть фамилию мужа из списков как расстрелянного. Мы с мужем сначала бежали из села, потом в близлежащей деревне наняли подводу. Дальше ехали в товарных поездах, прятались в куче угля, сене. Он совсем стал плох, я думала не довезу. Последние километры до села на себе волокла. Никто не верил, что я смогу вернуться да еще с ним. Соня Самсонова, которая со мной не пошла, так убивалась, что Мишу своего не смогла спасти.

ВСЕВОЛОД. Да, ее показания в деле есть. Показания Василия Тишина тоже. Подпишите протокол: «С моих слов записано верно».

Мария читает протокол.

МАРИЯ. Задним числом не впишете, что я признаю себя виновной?

ВСЕВОЛОД. Это было бы не законно.

МАРИЯ. А вы уверены, что закон защищаете?

ВСЕВОЛОД. Да. И хочу, чтобы наказание было действительно законным.

МАРИЯ. В первый раз среди ваших встречаю такого Дон Кихота.

Подписывает протокол.

Смогу я перед расстрелом попрощаться с мужем?

ВСЕВОЛОД. Это не я решаю.

МАРИЯ. Ну конечно. Снова не вы. Все равно, спасибо. Храни вас Бог.

Всеволод нажимает на кнопку звонка, входит конвойный, уводит Марию. Всеволод рассматривает  бумагу из дела.

 

ВСЕВОЛОД. Пропуск, пропуск…будь он неладен…

Достает из кармана  спички, поджигает бумагу, следит, чтобы она догорела. Набирает номер по телефону.

ВСЕВОЛОД. Товарищ майор, никаких доказательств сотрудничества с немцами обнаружить не удалось. Ее муж так же прошел проверку, он чист. (Слушает). Считаю нецелесообразным дальнейшее задержание Тишиных. (Слушает) Никак нет…Утром мой рапорт об увольнении будет у вас на столе.

Конец

 

Ярославль, 2024 г.