Владимир Рыжков

ДВЕ С ПОЛОВИНОЙ СЕСТРЫ

Семейная драма в двух действиях

Действующие лица:

Ландышев Виктор Семенович – отец семейства

Валентина Ивановна – мать

Татьяна – старшая дочь, 37 лет

Катерина – средняя дочь, 35 лет

Наталья – младшая дочь, 32 года

Максим – муж Натальи

Анатолий – его друг

Игорь – жених Катерины

Марина – знакомая Игоря

Врач из поликлиники

Могилевцев – дежурный в отделении полиции

Рогачева – чиновница из департамента

Плещеева – директриса школы

Юлия – любовница Максима

Первое действие

1. Дом Ландышевых

Виктор Семенович, крепко сбитый мужчина семидесяти четырех лет с совершенно

седой головой, лежит на диване. В сторонке стоит Валентина Ивановна, сухопарая женщина лет семидесяти. На ее лице крайне печальное выражение.

За столом, стоящим посреди комнаты, сидит врачиха, женщина средних лет, пишет заключение. Рядом на полу стоит чемоданчик с прибором для ЭКГ. Она заканчивает писать, отдает бумаги Валентине Ивановне, смотрит на старика.

Врачиха. Так что у вас все-таки болит?

Виктор Семенович. Душа болит за страну. Вы посмотрите, что делается!

Врачиха. По поводу души обращайтесь в другое ведомство. У меня три участка! А вы тут концерт устраиваете! (Поднимает чемоданчик, встает.)

Виктор Семенович. Могу я раз в десять лет врача на дом вызвать?

Врачиха. Могли бы и сами до поликлиники дотащиться.

Виктор Семенович. Охота была с бабками в очереди сидеть! Я молодых люблю.

Врачиха (возмущенно). Знаете что! Развлекайтесь как-нибудь по-другому. До свидания! (Идет на выход.)

У дверей ее поджидают Валентина Ивановна.

Валентина Ивановна. Какое же все-таки у него состояние?

Врачиха. Судя по ЭГК, с сердцем все серьезно. Он мне о своих болях говорить не хочет, а я не умею по глазам болезнь определять.

Валентина Ивановна. Так что же нам делать?

Врачиха. В кардиологию его положите на обследование. Чем скорей, тем лучше! Я вам написала направление. Там точный диагноз поставят и лечение назначат.

Виктор Семенович. Не поеду я ни в какую кардиологию! Лучше дома умереть.

Врачиха. Почему вы решили, что там умрете? Сотни людей излечиваются и возвращаются домой.

Виктор Семенович. Я – исключение. Со мной что-нибудь будет не так.

Врачиха. Что там может быть не так? Что!?

Валентина Ивановна (машет рукой). Что-нибудь обязательно будет. С ним всегда что-нибудь происходит. Ничего, мы привыкли.

Виктор Семенович (садится). Надо же, мои неприятности вошли у них в привычку. Если ничего со мной не случается, то уже как-то и скучно. Скоро я вам устрою неприятности!

Валентина Ивановна пожимает плечами – сами видите, какой он.

Врачиха. Ничего там не будет! Проведут обследование и все. Может, нужна операция! Сердце капризы не слушает. Хочет человек, не хочет. В любой момент может…Так что не затягивайте с этим.

Валентина Ивановна. А если дома лечить? Он же не поедет.

Врачиха. А если будет осложнение? Я на себя такую ответственность не возьму.

Виктор Семенович. А я всю жизнь брал ответственность на себя. Поэтому получал одни нагоняи вместо благодарности. Все отказывались, а я брал. Не мог поступить иначе.

Врачиха. За мою зарплату только отпуск брать, а не ответственность.

Валентина Ивановна (тяжко вздыхает). Ой, видно, придется дочек срочно вызывать. Сейчас им позвоню. Пускай они решают, как заставить отца лечиться.

Врачиха. И сколько их у вас?

Валентина Ивановна. Таня, Катя и Наташа. Очень хорошие девушки. Только видимся с ними редко. Они в городе живут, своими делами занимаются. Сюда заезжают редко. Да и звонят только по праздникам.

Врачиха. Как же вы с ними так разъехались?

Виктор Семенович (поднимается с дивана, подходит). А потому что про родителей забыли! Мы им все дали: образование, воспитание, по жизни помогали, а они все получили и прощайте. Вот она, благодарность от детей!

Валентина Ивановна. Не наговаривай, Витя! Они родителей не забывают. Просто проблем у них много в личной жизни. Да и времена сейчас на сахар.

Виктор Семенович. А то наши времена сахаром были! Послевоенная разруха, голодное детство, беспризорники, бандитизм. Но мы выжили и стали людьми. На родителей не надеялись. У меня вообще отца не было, бросил нас с матерью. Меня воспитывала улица. Но я же не стал бандитом. А этим принцессам все на блюдечке принесите, а они еще носом воротят, выбирают.

Валентина Ивановна. В детстве девочки еще дружили. Ссорились, конечно, друг с дружкой, но играя. Потом мирились. А выросли, разошлись, как в море корабли. Старшая, Таня, замуж вышла, учительницей в школе работает, дочку родила. Правда, муж от нее ушел. Вторая, Катя, в банке на солидной должности. Пока вот только мужа себе хорошего не найдет. А младшая, Наташка, представляете, артисткой стала. Ну что хорошего в артистках? В театре через день спектакли, платят гроши, а семью кормить надо. Муж у нее, все в поиске себя, хочет ничего не делать и много получать. И Наташа, как неприкаянная. Всю жизнь такой была. Никакой серьезности. Не то, что старшие. Я ее за глаза называю половина от дочери. Вроде как дочь есть, а вроде как и нету. Вот и разметала дочек жизнь по разным углам. Никак не соберешь.

Врачиха говорит потише, чтобы не слышал Виктор Семенович.

Врачиха. Валентина Ивановна, вы поняли? Вам надо как можно скорее положить мужа в кардиологию. Даже если силой придется. В любой момент может быть приступ.

Валентина Ивановна. Да не захочет он…

Врачиха. А умирать он хочет?

Валентина Ивановна. Неужели всё так серьезно?

Врачиха. Серьезней некуда.

Она уходит. Мать хватает трубку телефона.

 

2. Дом Ландышевых. Позже

Появляются две сестры:  Татьяна и Катерина.

Татьяна. Мам, привет! (целует мать) Как вы здесь живете?

Катерина. Здравствуйте! (тоже целует мать)

Валентина Ивановна. Ну, вот и хорошо, что вы приехали. А то еще когда бы увиделись!

Татьяна. Лучше по другим поводам собираться, мам.

Валентина Ивановна. Вы же не собираетесь! Вы звоните. Как дела, что, чего, кто был, и до свидания. Забываете про родителей. Даже забыли, что вы родные сестры. Когда последний раз тут были все втроем? Год прошел…

Татьяна. У всех свои заботы, мам. И своя личная жизнь. Времени нет.

Виктор Семенович (входит) У вас времени никогда не будет! А семью разрушать нельзя. Вас ведь не допросишься ни о чем. Наташке звонили! И где она!? Нету! Вот так она об отце беспокоится. Сейчас лягу при смерти, она даже не почешется.

Катерина. Папа, зачем тебе лежать при смерти? Ну, зачем?

Виктор Семенович. Чтобы проучить вас. И понять, кто больше отца любит. Кто первой приехала, та и выиграла…

Катерина. То есть любовь измеряется скоростью приезда? А если я застряну в пробке и не приеду, то, выходит, я тебе ненавижу? Так, что ли?

Виктор Семенович. Примерно. Ладно, пойду к себе, прилягу. А вы скажете Наташке, что я, мол, того, уже отхожу. И посмотрим на ее ответную реакцию.

Валентина Ивановна. Витя, может, не надо экспериментировать, а? Устала я от твоих экзерсисов. А Ната и, правда, могла бы приехать. Я же ее  просила.

Татьяна. Наверное, она занята на репетиции. Она не в офисе сидит, а к спектаклю готовится. У них в театре работа трудная, нервная, многоплановая.

Виктор Семенович. А у шахтеров и водителей, можно подумать, легкая! У врачей и инженеров легкая! Они просто отдыхают на работе. Только на сцене вкалывают до седьмого пота.

Катерина. В банке тоже не соскучишься. Целый день, как заведенная. То клиенты достают, то начальник.

Татьяна. У нас в школе тоже отдыхать некогда, между прочим. Дети требуют постоянного внимания. Отвлекись на минуту, такое натворят. А виновата будет  учительница. Недосмотрела.

Валентина Ивановна. Так вы же делом заняты. Уважаемые профессии. Учитель и сотрудник банка! Не стыдно людям сказать, что две дочки у меня такие серьезные профессии выбрали. Не то что младшая.

Катерина. В этом, конечно, есть доля истины. Финансовое дело – это очень важная составляющая нашей жизни. Одна ошибка может людям очень дорого обойтись. А вот если актеры плохо сыграют, от этого никто особо не пострадает.

Татьяна. Мои ошибки тоже дорого обходятся. Если детей плохо научить  грамоте или вообще  научить не тому, чему надо, из них потом получатся лентяи и преступники. Вот так-то!

Валентина Ивановна. Да мы с отцом вас ценим. Очень ценим! А про Нату я и не говорю никому. Кому скажешь, что дочка артистка, так все сразу смеются.  Говорила ей, не иди ты в актрисы, жизни не будет. Так и есть! Света белого не видит. Одни репетиции с утра до ночи. Да еще спектакли. Что хорошего? Ни сына не видит, ни мужа. Он, наверное, скоро ее бросит. Или на сторону побежит. Она по сцене будет прыгать, а ее муж – в чужой постели.

Татьяна. Мама, ну что ты такое говоришь? Максим – порядочный человек. Он никогда Нате изменять не станет. Он ее любит.

Виктор Семенович. Интересно, как он ее будет любить, если ее не видит? Любовь на расстоянии, что ли? Это из романов. Мужчине всегда нужен вкусный ужин, теплый кров и жена под боком. Нет одной из трех составляющих брака, он распадается. Вот не дали ему ужина, второй раз не дали, он уже макушку чешет, задумывается. В доме жены нет, он настороже, всю неделю ее нет, он уже думает. Подумает, подумает, соберет манатки и уйдет. Вот почему твой жених тебя бросил?

Катерина. Почему?

Валентина Ивановна. Витя, не надо об этом. Кате и так тяжело вспоминать. Пожалей ее!

Виктор Семенович. Я ее жалею. Поэтому не хочу, чтобы она снова те же самые ошибки делала. Может, он и подлец был! Но нам же понять надо, почему подлец.

Катерина. Все три составляющих у меня были. И дома всегда его ждала, и ужин готовила. И в постели у нас тоже все в порядке было. Чего еще ему надо было?

Виктор Семенович. Значит, какой-то пункт недоработала. С ужином задержалась. Или меню скудное. Но что-то ему точно в тебе не понравилось.

Татьяна. Просто он себе другую нашел. Получше Кати. Вот и все!

Виктор Семенович. Чем получше? Надо же разобраться. И устранить недостатки.

Катерина. Пап, давай не будем разбираться. Нет его, и покончим с этим. Даже не хочу вспоминать. Другого найду.

Валентина Ивановна. Где ты его найдешь, интересно? У вас в банке одни женщины работают. И женатые мужики. А тебе уже тридцать пять. Так и будешь одна?

Катерина (смотрит в окно).  Мама, ну, хватит об этом! Я замуж не тороплюсь. Вон какая-то машина у ворот остановилась! Ната вылезает. А вы волновались!

Валентина Ивановна. А мы за вас всегда волнуемся. Даже когда вы без машины.

Входит Наталья. Скидывает куртку на стул.

Наталья. Здравствуйте всем! (Целует в щеку мать.) Как ты себя чувствуешь, мам?

Валентина Ивановна. Да я еще ничего. А вот отец плохой совсем.

Виктор Семенович. Да уж, долго собирались! Целых полгода. Умирать будешь, никого не дождешься. Соберутся, когда услышат, как гвозди в крышку забивают.

Валентина Ивановна. Так ведь собрались же намного раньше. Чего ты ворчишь?

Наталья. Ну, так что у вас случилось? Что за срочное собрание?

Валентина Ивановна. Отцу нужно делать комплексное обследование в кардиологии. В любой момент приступ может быть. С плохими последствиями. Врач сказала, очень плохие симптомы. Вот ее заключение!

Отдает заключение Татьяне, та читает, передает Кате.

Наталья. Это что, дорого? Найдем деньги. Сейчас, конечно, туговато, но найдем.

Катерина. Не в деньгах дело. Можно положить в государственную больницу, сделают почти бесплатно. Можно и деньги на лекарства найти! Отец ни в какую не хочет.

Наталья. Не хочет, заставим!

Виктор Семенович. Заставлять они меня будут! Три девки необразованные будут отца учить, как ему жить. Сказал, не поеду никуда! Лучше дома умереть.

Татьяна (подходит). Папа, почему ты все время говоришь о смерти? Врачи проверят сердце, обследуют, если нужно, сделают операцию. И будешь себе дальше жить!

Валентина Ивановна. Если протянуть, только хуже будет… Сердечный приступ может случиться в любой момент. Хорошо, если дома, а если в лесу на прогулке? Кто его оттуда вытащит?

Наталья (решительно). Тогда надо положить! Нечего церемониться. Отвезем в больницу силой и оставим.

Виктор Семенович. Наташка, уйди с глаз долой! Я тебе, что, чемодан? Оставит она! Вот раскомандовалась! Мои болячки, что хочу, то с ними и делаю.

Валентина Ивановна. Ната, зачем ты так с отцом? Как это можно отвезти отца в больницу без его желания? Нельзя же быть такой бесчеловечной! А еще артистка! И чему вас там в театрах учат?

Виктор Семенович. Пока я жив, решаю я! Ясно или нет? А ты, Наташка, всегда была самой жестокой дочерью из трех.

Наталья. А раньше говорил, самой любимой.

Виктор Семенович. А у меня любовь периодическая. Был период, когда да, была любимой. Потом этот период закончился. Полюбил другую. Так что учтите, девки, у меня периоды быстро сменяются. Когда любовь закончится, пощады не ждите.

Валентина Ивановна (вздыхает). Ну вот, что с ним делать?

Татьяна (жестко). Папа, ты у нас пенсионер. Значит, отдыхаешь и ни за что не отвечаешь. А мы отвечаем за порядок в семье и за твое здоровье. И поэтому должны решать мы. Договорились?

Виктор Семенович. Не получится! Со мной главный конструктор не мог договориться. Если я стоял на своем, то все, никакие уговоры не помогали. И очень часто выходило по моему. Главный прибегал, извинялся. Потому что я был прав. И когда на пенсию провожали, он лично мне ценный подарок вручил – бронзового орла работы известного итальянского скульптора. Забыл фамилию. И медаль как лучшему конструктору в бюро. И потом еще дали звание «Ветеран труда».

Валентина Ивановна. А мне так и не дали! Столько лет работала, а мне даже звания «Ветерана» пожалели. Как будто я не заслужила.

Наталья. Зачем оно тебе нужно?

Валентина Ивановна. Как это зачем? Пенсия немного побольше. Льготы по оплате коммунальных услуг, на лекарства и транспорт. И еще раз в год бесплатную путевку в санаторий дают. Ну, и вообще, обидно! Отцу дали «Ветерана» за сорок лет стажа. А мне нет. Хотя у меня стажа чуть-чуть поменьше. И трех дочерей вырастила. Это, что, разве не труд?

Татьяна. А почему отцу дали?

Виктор Семенович. Потому что заслужил! Хотя я не просил. Никогда ни  о чем у начальства не просил для себя. Какая-то молодая женщина пришла в управление, попросила за меня, и мне дали «Ветерана» без разговоров.

Катерина. И что это была за женщина?

Виктор Семенович. Не знаю, я был с ней незнаком.

Катерина. Незнакомая женщина за тебя попросила у чиновников?

Виктор Семенович. Да. Бывают такие неизвестные благодетели. Видимо, она любила общаться с чиновниками. Просто так – неинтересно. А тут хороший повод – для умного, сообразительного и сильного пожилого мужчины выпросить звание «Ветеран труда». Ну, она и кинулась в бой. Который выиграла.

Валентина Ивановна. Может, все-таки ты был с ней знаком? Втайне от меня.

Виктор Семенович. У меня, Валя, от тебя никаких тайн нет. Если бы у меня была женщина на стороне, я не стал бы скрывать ее от семьи. Пригласил бы домой, познакомил бы с женой, вы бы подружились.

Валентина Ивановна. Интересно, как бы мы подружились, если бы я огрела  ее сковородкой?

Наталья. Мама, что ты говоришь? Как можно бить подруг сковородкой?

Валентина Ивановна. Иногда бывают такие подруги у мужей, сами просятся под сковородку.

Татьяна. Может, маме тоже выпросить?

Валентина Ивановна. Не пойду я на поклон к чиновникам, не буду у них ничего просить. Никогда в жизни не просила. Сидят такие важные, надутые, словно  пуп земли, а тут ты приходишь, отвлекаешь их от чтения журнала мод. Они тебя за это ненавидят. Противно!

Катерина. Да, у чиновников просить – только унижаться. Они все такие высокомерные. Никогда не дадут человеку то, что ему положено. Все надо выклянчивать. Я могу, конечно, сходить и за маму попросить. Но это так неприятно.

Валентина Ивановна. Даже не пытайся! Сами дадут, если нужно будет.

Катерина. Мама, у нас ничего никому само не дается. Все надо вырывать из рук и вцепляться зубами в глотку, если не дают.

Виктор Семенович. Этому тебя в твоем банке учат?

Катерина. Нет, папа, этому сама жизнь учит. В банк приходят люди уже обученные, а многие даже где-то попрактиковались вцепляться зубами. Все такие вежливые, тактичные, но когда улыбаются, я на их зубы смотрю – очень хорошо наточены и даже со следами крови. Если что-то им не дать, вцепятся в глотку, не задумываясь.

Виктор Семенович. В мое время никто никому в глотку не вцеплялся. Все честно работали, отдавали всего себя стране, и никто ни у кого ничего не просил. Руководители сами все давали. Только работай!

Катерина. Папа, теперь руководители только сами себе все дают. От них не требуют результата, от них требуют освоить выделенные бюджетные деньги. Через наш банк миллионы так и текут, как реки с гор. А куда впадают, неизвестно. И как чиновники их освоят, никого не интересует.

Татьяна. Вот они и осваивают их себе в карман.

Виктор Семенович. А вы не смотрите, что в чужих карманах лежит. Время придет, совесть проснется, и они все вернут государству.

Наталья. Вот все ждем и ждем, а она все не просыпается. Может, надо что-то делать уже? Как-то разбудить ее, что ли, в колокол звонить, по рельсе стучать. Я не знаю. Я могу только через театр воздействовать.

Виктор Семенович. Да что толку от твоего театра!

3. Кабинет чиновницы

Наталья в старушечьем костюме – потертой юбке и старой кофте, в платке и с гримом на лице, который старит ее лет на 40, в образе своей матери сидит напротив стола чиновницы Рогачевой.

Наталья (скрипучим старушечьим голосом). Ландышева Валентина Ивановна меня зовут. Сорок лет отработала на авиационном заводе. Огромный стаж. Имею право на звание «Ветеран труда». Но мне почему-то не дали. Но я ведь честно работала.

Рогачева (сухо). Многие отработали по сорок. Но не все имеют право.

Наталья. А от чего это зависит?

Рогачева. Надо не просто отработать. Но еще и заниматься общественной работой. Например, проводить профсоюзные собрания. Тогда начальник написал бы на вас заявление о присвоении вам «Ветерана».

Наталья. Значит тот, кто проводит собрания – ветеран труда, а тот, кто работает у станка – не ветеран?

Рогачева. Не я устанавливаю законы, я их исполняю.

Наталья. Да у меня вся спина исполосована мотовилом. Хотите покажу! (Начинает стягивать кофту.)

Рогачева. Спасибо, не надо. Верю, что исполосована, чем вы там сказали…

Наталья. Мотовилом. Десять лет на мотовиле отработала. Авиационную контровочную  проволоку на бобину наматывала. Проволока на мотовиле крутится, и вдруг как порвется, да как по спине оторванный конец хлестнет. Так больно! Но я ничего, терпела, надо было план выполнять. Потом этой проволокой все штуцеры и штекеры в системах самолета прикручивала, чтобы в полете они не открутились от вибрации. Если в полете какой-нибудь штекер оторвется, прибор не сработает, самолет в землю. Ответственная работа на контровке.

Рогачева. Понимаю. Но многие на ответственных работах работали. И травмы получали. Но не все они – ветераны. Если будет звание «Ветеран контровки», я вас обязательно внесу в списки.

Наталья. Когда я свою спину показала начальнику цеха, он меня сразу на монтаж закрылков поставил. Тоже не сахар, я вам скажу. В крыльях самолета, в плоскостях по–нашему,  закрылки – самый важный механизм, между прочим. Если где тягу заклинит в полете, закрылки не провернуться, самолет на землю сесть не сможет. Так и будет летать с заклинившим закрылком. Пока керосин не кончится. Представляете! Ответственней, чем контровка.

Рогачева. Я все понимаю. Но не я же «Ветерана труда» присваиваю. Могу, конечно,   отнести начальнику на подпись документы в исключительных случаях.

Наталья. Отнесите, пожалуйста! Работала я бывало в две смены, потому как людей не хватало, а план над нами висел, как топор над головой. Я не отказывалась. Только чтобы мои дочки ни в чем себе не отказывали и питались здоровой пищей. У меня ведь три девочки, муж весь день на работе торчал, он в конструкторском бюро авиазавода всю жизнь отпахал, приходил поздно, ему дочками заниматься некогда было. Иной раз и в выходные работал. А девочки такие хорошие! Две старшенькие замечательные, послушные, выучились одна на учительницу, а вторая на банкиршу. Такие умницы!

Рогачева. Причем здесь ваши дочери? За это звание «Ветерана» пока не дают.

Наталья (жалостливо). Так я же практически в одиночку их воспитывала. Я смену на мотовиле отработаю, без ног домой приползаю, а еще надо девочкам еду приготовить, уроки у них проверить. Так тяжело было. Но я справлялась. Понимала, что муж важной работой занимается, некогда ему детьми-то заниматься.

Рогачева. Все женщины детей воспитывают. Но не все они ветераны труда. У меня тоже ребенок, и я вас прекрасно понимаю, что женщинам за воспитание детей надо давать звание «Ветеран труда». Была б моя воля, я бы всем женщинам с детьми давала.

Наталья. Понимаете, да! Ну, хоть в этом мы с вами понимаем друг друга. Тяжело это воспитывать детей. Двух девочек я воспитала, как надо, они серьезными людьми стали в жизни, а вот третью не успела. Вот потому младшая дочка Наташка оказалась глупая, не в пример страшим. Я ее за глаза называю – половина от дочери. Так что у меня две с половиной дочери. Так и не выросла в настоящую дочь. Мало того, что в детстве хулиганила, с мальчишками дралась и по деревьям лазила, пока старшие дочки за учебниками сидели. А Наташка ни за что не хотела учиться. Ну и какое у нее было будущее? Пошла в артистки, куда еще глупой девке идти, играет на сцене разных дурочек, Дездемон всяких, Джульет там. Представляете, нашла себе занятие! Ну, сколько получают артистки, это же смех один, такие жалкие гроши, на еду не хватает. И то если спектакли каждый день. А если раз в неделю, то гонорары у нее – с трудом на хлеб наскребает.

Рогачева. Я понимаю, как вам было тяжело. И воспитание детей – это вторая работа. Но я лично не могу вам «Ветерана труда» сделать. Могу только ваши документы отдать начальнику лично и замолвить словечко. А уж как он решит, так и будет.

Наталья. Передайте, пожалуйста! Так что мне приходится и на пенсии работать, чтобы содержать Наташку. Потому что муженек ейный Максим все хочет бизнесменом стать. Но пока у него только спекулянтом стать получается. Тут купил, там продал. И ее сынишку Сережку. Он такой же глупый, как мамаша, пошел в музыкальную школу, чтоб учиться играть на скрипке. Представляете! Все дети нормальные, в футбол играют, бизнес осваивают, а этот – на скрипке. Ну, кому сейчас скрипка нужна? Только если на похоронах слезу вышибать тоскливым пиликаньем. (Пускает слезу, хлюпает носом, вытирает глаза платочком.) А вы говорите, я не ветеран! Я такой ветеран, что еще поискать. Гораздо больше ветеран, чем некоторые другие. (Тяжко вздыхает.)Какая же у меня была тяжелая жизнь! Сколько же я работала! Спину разогнуть некогда было. Да еще старик мой больной весь, сердце ни к черту, а лечиться не хочет. Ну, никак его в больницу не заставишь лечь. И что делать, ума не приложу!

Рогачева. Хорошо! Давайте ваши документы, я отдам начальнику и попрошу срочно рассмотреть. Он к моим просьбам обычно прислушивается. У нас ведь с ним очень хорошие, можно сказать, теплые, близкие отношения. Несмотря на то, что он женат.

Наталья (отдает ей папку с документами). Передайте пожалуйста! Я вам так буду благодарна, так благодарна! И старик мой тоже будет вам благодарен. Как узнает, что мне «Ветерана труда» присвоили, так от радости сразу в больницу и побежит. Может, его там вылечат. Он мне так и говорит всегда: дадут тебе, старуха, «Ветерана труда», поеду в больницу, а если откажут, ни за что не поеду. Дома, говорит, лучше буду помирать. Ведь в больнице непременно спросят: кто ваша жена? Так я им, говорит, скажу с гордостью – Ветеран труда! А без Ветерана что отвечу? Женщина какая-то, которая даже не смогла стать ветераном труда, отвечу. Позориться только. Еще и лечить откажутся. Не поеду!

Рогачева. Хорошо, хорошо, вы не волнуйтесь, Валентина Ивановна! Присвоят вам «Ветерана труда», не сомневайтесь. Уж я побеспокоюсь! У меня с начальником разговор короткий. Если откажет на мое требование, получит потом по полной. Пускай ваш муж соглашается на больницу. Можете передать ему, что вы уже все получили. Через два дня подъезжайте за удостоверением.

Наталья встает, благодарно кланяется и выходит из кабинета.

4. Дом Ландышевых

Сестры снова приехали навестить родителей.

Валентина Ивановна. Пошли бы вы, девочки, в огороде порядок навели. А то нам с отцом тяжеловато уже в земле ковыряться. Все грядки развалились.

Виктор Семенович. Для зарядки даже полезно лопатой помахать.

Валентина Ивановна. Какая зарядка!? Такая нагрузка на сердце. Не позволю я тебе лопатой махать ни за что.

Виктор Семенович. Почему ни за что? Я согласен на оплату. Таджиком буду у тебя в огороде работать за баланду и койку. Ты им по сто рублей в час платишь, и мне заплати. (Уходит в свою комнату.)

Валентина Ивановна (качает головой). Утомил причудами донельзя.

Татьяна. Я бы, конечно, помогла, но у меня завтра важные уроки. Устану, потом спать буду у доски. Вы поймите!

Катерина. А мне вообще к восьми утра в банк. Я сейчас тут наломаюсь, до банка еле доползу. Пускай Ната помогает! У нее спектакль вечером. С утра может и поспать.

Наталья. Конечно, кого еще нагрузить, как ни меня. Может, как-то по-другому решить проблему? Если вы уже не справляетесь с хозяйством, давайте продадим  дом. Вместе с участком. Пускай другие здесь корячатся.

Валентина Ивановна. Как это продадим? Да ты что, Ната? Ты же здесь родилась. Твое детство здесь прошло.

Наталья. Вот именно! Прошло и больше не вернется. У детей теперь другие интересы – Интернет и гаджеты. Никто тут на качельках больше качаться не будет.

Татьяна. Ну и что! Как это можно продать родной дом?

Наталья. Это только кажется абсурдной идеей. А на самом деле всем будет только лучше. Продадим дом, купим вам квартиру рядом с больницей, и папа будет ходить на обследование хоть каждый день. И вам больше не придется заниматься таким большим участком. Хоть отдохнете на пенсии!

Катерина. Можно поискать возможных покупателей, чтобы не продешевить.

Татьяна (в сомнении). Все это как-то не очень. Все-таки, дом родной. Многоуважаемый шкаф и все такое. Тут наша молодость прошла. Сколько тут слез выплакано! Сколько радостей было!

Наталья. Давно высохли твои слезы. Смотри! Все полы иссохли и трещат. Потолок провисает, не сегодня, завтра рухнет на голову. Тут просто опасно жить. Наша жизнь меняется, надо подстраиваться под новую.

Валентина Ивановна. Вы с ума сошли! Только не говорите об этом  отцу.

Виктор Семенович (появляется). Я все слышал. Наташка, выметайся отсюда! Ищи себе другую дачу. Иду переписывать завещание. Ничего не получишь. Даже сарая!

Наталья. Успокойся, папа! Я только предлагаю. Если вы против, то и не надо.

Виктор Семенович (вспыхивает). Пока я хозяин в доме, решать мне. Ишь чего удумали! Отца сдать в больницу, мать отправить к дом престарелых, а сами продадут наш дом и поделят денежки. Вот, мать, до чего мы с тобой дожили!  Нас на свалку истории списывают.

Наталья. Мы же о тебе беспокоимся, папа! Рано или поздно тебе придется лечь в больницу. Вдруг что с тобой случится, а рядом никого.

Виктор Семенович. Уже случилось! Родная дочь хочет выгнать меня из моего дома. Чтобы продать его и нажиться на этом. Я понял твои коварные планы.

Наталья (устало). Нет у меня никаких планов.

Катерина. Ната, я тебя предупреждала. Не надо это предлагать.

Наталья. Да, я виновата! Все делаю не так и не вовремя. Всех раздражаю и всегда говорю не то, что нужно. И поэтому меня никто не понимает. Ни родные, ни любимые! Но я же никому не хочу зла. Если человек говорит разумные вещи, то все сразу ищут в этом личную корысть. И никто не верит, что ее нет.

Татьяна. Папа, не надо так резко с Натой. Она в чем-то права.

Виктор Семенович. Ничего, она крепкая, выдюжит. У нас вся семья выносливая. Мать вот десять лет терпеливо ждала, когда ей дадут звание «Ветеран труда», и дождалась. Вчера позвонила чиновница, сказала, приходите за удостоверением. Представляете! Мать  ни о чем не просила, сами дали. Русский народ терпеливый, никогда ни о чем не просит. Это у чиновников совесть проснулась.

Наталья. А может, кто-то попытался ее разбудить?

Катерина. У чиновника совесть пробудить нельзя. Ему можно только указание дать.

Татьяна. Ну, не все же указаний ждут?

Катерина. Абсолютно все!

Виктор Семенович. Нельзя так думать про всех, дочки. И среди чиновников попадаются порядочные люди. Я знал двоих. Хорошие были мужики.

Катерина. В твоем высказывании, папа, главное слово – были.

5. Квартира Натальи

Максим собирается на банкет – он уже одет в дорогой костюм. Наталья оценивающе разглядывает его. Поправляет воротник пиджака.

Максим. Ну что, Наташ, идешь со мной?

Наталья. Сказала же, не могу, у меня вечером спектакль.

Максим (недовольно). Вот как всегда! Когда прошу тебя пойти со мной на важную встречу, ты занята.

Наталья. Иди без меня. Ничего страшного.

Максим. Мне нужно там быть с женой. Понятно! Это деловой ужин с конкурентами. Все приходят с женами. У кого красивей жена – тот выиграл контракт. Ты будешь красивей всех, и контракт будет мой. Точно!

Наталья. Надо же! У вас жены вместо лотерейных билетов?

Максим. Почти. Ладно, не хочешь, не надо. Я знаю, с кем мне пойти. Запасной вариант имеется.

Наталья. У тебя появилась замена жене?

Максим. Временная.

Наталья. Ничего нет временного, что не может стать постоянным.

Максим. На один вечер арендую жену у одного знакомого.

Наталья. У Толика?

Максим. Толик давно развелся. И я его жену больше не видел. (Смотрит на часы.) Кстати, где он? Обещал заехать. Мы идем вместе.

Наталья. Он тоже арендует себе жену?

Максим. Ему жена не обязательна. Это я заключаю контракт, а он – просто мой помощник.

Наталья. Смотри, не увлекайся арендованной женой, ладно.

Максим (с вызовом). А это уж как получится! Ничего гарантировать не могу. Может, она будет красоткой. Придется ухаживать. И чем это все закончится…

Наталья. Закончится изменой. Чем еще это у мужчин заканчивается?

Раздается звонок. Максим открывает входную дверь. Входит Анатолий.

Анатолий. Привет, Наташа! Ты сегодня изумительна! (Максиму.) Ты готов?

Максим. Я давно готов. Тебя жду.

Анатолий. Я-то пришел вовремя. Это ты копаешься.

Максим. Полчаса хожу, как неприкаянный. Скажи, Ната!

Наталья. Хватит вам спорить! Толя, ты можешь выполнить одну мою просьбу.

Анатолий. Конечно, прелесть моя! Любую, за исключением денежных. Я сейчас не совсем платежеспособен.

Наталья. Просьба личного характера. Ты можешь присмотреть за моим мужем, чтобы он не очень увлекался чужими женами.

Анатолий. Я только и делаю, что за ним присматриваю. Могу я один вечер отдохнуть?

Наталья (обиженно). Все с вами понятно! Пошли по бабам.

Максим (повышает голос). Не надо в позу вставать! Сказал же, у нас деловая встреча с партнерами. Для промоушена мне нужна жена. Больше ни для чего! Ты не можешь, значит, она…

Наталья. Не надо на меня кричать!

Анатолий. Ладно, пошли уже! А то подеретесь. (Подталкивает Максима к двери.)

Максим. А что я такого сказал? Я же ее не обманываю. Честно сознаюсь, что буду ухаживать за молодой красоткой. Ради моего бизнеса можно и потерпеть. Мне надо раскрутиться или нет?

Наталья. Восемь лет назад ты мне то же самое говорил. Когда я раскрученного мужа увижу, наконец? Доживу ли?

Максим. Бизнес, Ната, это как по болоту идти. Тут кочка, там топь. Шагнешь не туда, и тебя засосало навсегда. Встал на кочку, крутись, пока не поднимаешься ввысь.

Мужчины  выходят из квартиры.

Наталья (горько). Я его теряю. Теряю! Неужели любовь закончилась? (Раздается звонок мобилы.) Да, мама, я слушаю! Что? Как пропал? Три дня уже!? Сегодня не могу. У меня спектакль. Завтра буду! Ну, не могу сегодня, поверь! У меня важная роль, а меня некем заменить. Да люблю я вас всех, люблю! (Отключает, без сил опускается на стул. Тяжко вздыхает.) Самые близкие люди меня не понимают. Вообще!

6. Дом Ландышевых

Татьяна стоит у окна. Катерина сосредоточенно ходит из конца в конец комнаты. Валентина Ивановна сидит, сильно расстроенная.

Валентина Ивановна. Вот куда он мог пропасть!? Ушел гулять на час, и все – три дня ни слуху, ни духу. Думала, хоть вечером вернется. Или хотя бы позвонит. Ничего!

Татьяна. Сказал, куда он пошел? И к кому?

Валентина Ивановна. Нет. Сказал, знакомиться идет.

Катерина. С кем?

Валентина Ивановна. С людьми. Кого встретит на улице. Говорит, неинтересных людей не бывает. В каждом человеке свой стержень есть. Вот он и хочет узнать, у кого какой стержень. С его сердцем только стержни искать.

Татьяна. Почему он не взял с собой мобилу?

Валентина Ивановна. Не любит он эти штуки. Вон она лежит, отключенная.

Катерина. Зачем мы ему ее дарили? Дорогая ведь. Как можно быть таким легкомысленным!

Валентина Ивановна. Какой есть! Это ваш отец. Его не переделаешь!

Татьяна. С ним что-то случилось. Точно! Три дня уже – это беда! Может, сердце прихватило, а рядом никого. Как можно было его одного отпускать?

Валентина Ивановна. Попробуй не отпусти… Я уже по десять раз обзвонила все больницы и все морги в нашем районе. Нет нигде! И заявление в полицию отнесла.

Татьяна. И что, полиция ищет?

Валентина Ивановна. Ответили, что у них других дел невпроворот. Неделя пройдет, как человек пропал, тогда начнут искать. Может быть.

Татьяна. Безобразие! Что в стране творится? Никакого порядка. Эти полицейские –бесчеловечные люди.

Катерина. Так их в школах обучают. Сначала в средней, потом в школе полиции.

Татьяна. В средней школе бесчеловечности не учат. Там детям русскую классику преподают. Она вся построена на гуманности и доброте. А потом дети выходят на улицу и знакомятся с блатной классикой и воровским жаргоном. И получается, что дети знают блатную феню лучше, чем русскую классику. Что, Толстому надо было писать «Войну и мир» на жаргоне, чтобы современные дети его понимали? Петруха Безухов в дыму пожаров надыбал в подворотне прикинувшихся ветошью фраеров. Так, что ли?

Катерина. Может быть. (Татьяна возмущенно вспыхивает.) Я просто предполагаю. Я не знаю, как воспитывать современных детей. У меня своих нет, а как разговаривать с чужими, понятия не имею.

Валентина Ивановна. О чем вы говорите, девочки! Надо думать, где искать отца. А они о Толстом рассуждают! (Смотрит в окно.) Нате позвонила, просила приехать. Отказалась.

Татьяна. Да не проси ее, мам, ни о чем! Она вся в театре. Ей не до отца! Пускай полиция ищет. Что мы втроем можем сделать? Ничего не можем? Мы даже не знаем, в каком направлении его искать. Где живут его дружки, где знакомые женщины, неизвестно.

Валентина Ивановна. Какие еще знакомые женщины?

Татьяна. Я просто предполагаю, где может на три дня зависнуть мужчина. Либо у дружков, либо у женщины. Либо… самый крайний вариант.

Валентина Ивановна. Он не мужчина. Он – старик! Никаких женщин у него нет и быть не может.

Катерина. Мужчины и в восемьдесят лет детей делают. Если здоровье позволяет. А у папы только сердце слабое. А все остальное…

Татьяна. Ладно, мам, успокойся! Была бы у него женщина, мы бы об этом знали. Значит, он засел у какого-то приятеля-алкаша. Они выпили, отцу стало плохо. Отлеживается.

Валентина Ивановна. Хорошо, если так. А если уже… Хоть бы Ната приехала, она как-то сможет его найти?

Катерина. Как!? Скорее мы с Таней найдем, чем эта вертихвостка. Половина сестры. Разве ей можно что-нибудь серьезное доверить?

7. Отделение полиции

В отделение входит «съемочная группа». Анатолий держит видеокамеру на плече. Наталья в куртке с надписью на спине – «Канал БТВ» держит в руках микрофон.

Дежурный за стеклом удивленно смотрят на них.

Наталья (Анатолию). Дай общий план отделения! (Тот водит камерой.) Покажи рабочее место дежурного и обезьянник с решеткой. Зритель должен видеть, что это реальная обстановка отделения полиции, а не декорация.

Анатолий. Ничего себе декорация! Я сам за такой решеткой два дня сидел после драки.

Анатолий снимает всю обстановку, подходит вместе с Наташей к стеклу, за которым сидит дежурный. Наталья говорит уверенно и напористо, тоном, не допускающим возражений.

Наталья. Добрый день! Мы с канала «Блеф-ТВ», репортер Наталья Полосухина, мы снимаем репортаж о работе вашего отделения. Вот разрешение начальства! (Показывает какую-то бумагу, тут же убирает ее.) Мы уже взяли у него интервью. Он нам все подробно рассказал. Можно задать вам несколько вопросов, полковник? (Подставляет микрофон к дежурному.) А вы полковник?

Дежурный (растерянно). Капитан Могилевцев, дежурный по отделению. Какие у вас вопросы?

Наталья (Анатолию). Дай крупный план капитана! (Оператор направляет объектив видеокамеры на дежурного.) Скажите, пожалуйста, товарищ капитан, как проходит сейчас оперативная работа в вашем отделении? Много преступников поймали за истекшие сутки?

Дежурный. Пока троих. Двух драчунов и одного карманника.

Наталья. Не густо. То есть в вашем районе практически не бывает преступлений?

Дежурный. Конечно, не так много. Но зато раскрываемость стопроцентная. Один из задержанных, между прочим, находился в розыске целых полгода. Вот так-то! Полгода вся полиция страны не могла поймать преступника. Поймали мы!

Наталья. Поздравляю! Видимо, ваши оперативные сотрудники работают, не покладая рук. И ни один преступник не уйдет от наказания?

Дежурный. Именно так! Не покладая.

Наталья. Скажите, товарищ капитан, а в вашем отделении ведется работа по поиску пропавших людей?

Дежурный. Конечно! Если поступает заявление о пропавшем человеке, мы сразу отправляемся на поиски. Буквально через несколько минут.

Наталья. Так ли это? Мы вот тут взяли интервью у одной пожилой женщины, она еще три дня назад написала заявление о пропаже мужа. И, похоже, у вас тут его никто не ищет.

Дежурный. Как фамилия?

Наталья. Виктор Семенович Ландышев, семьдесят четыре года, рост средний, волосы седые, небрит. Нос обыкновенный, скулы обычные, лоб как у всех. Одет в черную куртку и коричневые брюки. Пропал в вашем районе.

Дежурный (смотрит в журнале). Да, три дня назад заявление поступало. Надо же, я и забыл. Тут и фото есть! А какие-нибудь особые приметы у него имеются?

Наталья. Особые? Вредный характер – вот и все его приметы. Больше никаких особых примет нет.

Дежурный. Маловато, конечно. Но мы найдем. Обязательно найдем вам этого вредного старичка. Если уж репортаж о нем делают, то сам бог велел найти.

Наталья. Вспомнила! У него шрам от аппендицита внизу живота. Лет двадцать назад операцию делали. За всю жизнь только один раз в больнице и был. Никогда на здоровье не жаловался. Думает, что и сейчас оно у него крепкое. А на самом деле…

Дежурный. Шрам, конечно, хороший, заметный. Но, согласитесь, на улице по нему человека не узнаешь. Если только в морге… (Осекается.) Мы ищем! Ей-богу, ищем!  Одну минуту! (Хватает трубку телефона.) Симаков, кто у тебя на розыске пропавших? Что значит, никого! Да ты что! Бросай этих домушников к черту! Чего их ловить? Сами попадутся, когда хозяин квартиры домой вернется. Всех направляй на розыск. Слышишь, всех пятерых! И чтоб через час мне Ландышева Виктора Семеныча достали хоть из-под земли. Я вам на него ориентировку еще три дня назад давал.

Наталья. И доставили по домашнему адресу.

Дежурный. И доставите домой! В ориентировке адрес есть. Не найдешь, премии тебе не видать, как своих ушей из-под фуражки. Понял меня! (Кладет  трубку, говорит  Наташе.) А если он того… у подруги застрял?

Наталья. Женщина сказала, что у ее мужа нет таких подруг, у которых можно застрять. Он порядочный семьянин, у него три дочери и все умницы, красавицы. Правда, одна зачем-то стала актрисой. Если бы у него была подруга, дочери об этом знали бы. Так что ищите. А вы три дня ничего не делаете, оказывается.

Дежурный (виновато). Всякие неувязки бывают, товарищ репортер. Вы же понимаете. Работа у нас тяжелая, нервная. Людей не хватает! А преступлений много. То ограбление, то драка, то, извините, изнасилование. Не дай бог, убийство! Тут вообще все на ушах стоят. Прокурорские как понаедут. Не до пропавших. А когда будет ваша передача?

Анатолий. В вечерних новостях на канале «Блеф-ТВ». Завтра утром повторят.

Дежурный. И меня покажут?

Наталья. Обязательно! У нас весь материал в эфир идет. Мы просто так ничего не снимаем. Если уж берем интервью, то можете быть уверены.

Дежурный. Вот здорово! Надо будет жене сообщить. Чтоб посмотрела. И теще! А то она у меня капризная. Думает, что я тут прохлаждаюсь. Думает, что я тут водку пью. А увидит меня по телевизору, как я тут в поте лица вкалываю, сразу зауважает, А водку я после работы пью. Поэтому прихожу домой пьяный. Но если меня в телевизоре покажут, брошу пить. Ей-богу! На месяц. Целый месяц в рот не возьму эту гадость.

Наталья. Спасибо за розыск, товарищ капитан. (Анатолию.) Сворачиваемся! Поехали на студию, материал монтировать. А то к новостям не успеем. Потом дадим вторую серию – как пропавшего человека нашли.

Анатолий. Так что смотрите, товарищ капитан, если не найдете Ландышева Виктора Семеныча в черной куртке и коричневых брюках со шрамом на боку, придется показывать ваш прокол в работе. Позор на всю страну!

Дежурный. Нет, что вы! Не надо прокол. Найдут вам вредного старичка. Головой отвечаю!

Наталья и Анатолий уже  выходят из отделения.

8. Дом Ландышевых

Татьяна смотрит в окно. Катерина и Валентина Ивановна понуро сидят на диване. Наталья невозмутимо нарезает овощи за столом.

Татьяна (радостно). Вон патрульная машина подъехала! Папу выгружают.

В комнату входит Виктор Семенович. Он бодр, но изрядно устал и потаскан.

Валентина Ивановна. Здрасьте, приехали! И где ты пропадал три дня?

Виктор Семенович. В гостях. Я познакомился с очень интересным человеком. Он тонко чувствует природу, понимает язык зверей и птиц. Правда, мы там немного пошумели, и нас утром того… попросили на улицу. Пришлось третью ночь провести под раскидистым деревом. Как же хорошо спится на свежем воздухе.

Наталья (звонит по мобиле). Это репортер с телевидения! Спасибо, товарищ капитан, за розыск и доставку в целости и сохранности. Пришлю вам благодарность от канала. Как не видели репортажа? Значит, перенесли на понедельник.

Виктор Семенович. Так вот кто меня полиции сдал!

Наталья. Ну а кто же еще? Конечно, я сдала. Просто у нас многие любят говорить, а я делаю. От пустых разговоров уши вянут.

Татьяна. Папа, может, хватит тебе колобродить? Поехали завтра в больницу! Это хорошо, сейчас все обошлось. А если бы сердце прихватило? Неизвестно где и неизвестно с кем в компании. Выбросили бы тебя в канаву и все. Страшно представить!

Виктор Семенович. Не поеду, не просите! Больница – это  смерть.

Валентина Ивановна (стонет). За что мне все это!? За что! Уже нет никаких сил!

Катерина. Давайте наймем сиделку! Пускай она за отцом присматривает. Конечно, это не дешево. Но мы потянем. Я могу часть зарплаты выделить.

Татьяна. Правильно! И лучше женщину с медицинским образованием. Она будет контролировать прием лекарств и делать нужные уколы.  Я бы помогла, но со временем плохо, у меня его просто нет. И еще она будет присматривать за ним. Чтоб больше не сбегал из дома.

Валентина Ивановна (вздыхает) Сейчас ни у кого нет времени! Все заняты своими проблемами. Куда-то бегут, несутся, хотят все успеть. Но почему-то все время ничего не успевают. Иной раз с родителями не попрощаются. Прибегают впопыхах на похороны.

Наталья. Сиделку, конечно, неплохо. Только не получится у нас ничего.

Татьяна. Почему не получится? Деньги найдем.

Наталья. Потому что будет как обычно. Поговорили и забыли.

Старик отодвигает стул в сторону, возмущенно подходит к ним.

Виктор Семенович. Хотите приставить мне надзирателя!?

Катерина. Не надзирателя, а помощницу. Мы не хотим, чтобы ты снова ушел из дома, оказался в незнакомом месте и там у тебя случился сердечный приступ.

Виктор Семенович. Послушайте, дочки! Когда вы в детстве играли, никто за вами не присматривал. Полная свобода действий! Хотела Танька книжки читать до утра, читала вдоволь. Над ней никто не стоял и не говорил, что спать пора. Хотела Катька в деньги играть, пожалуйста! Все листья в саду оборвала. Яблоневый лист у нее десяткой был. Вишневый лист – сотенной. А лопухи – тысячной купюрой. И за все платила нам с матерью этими листьями. А мы ей. Ведро воды принесет и сотню с нас требует. Вот откуда у нее такая страсть к деньгам. И Наташке мы все позволяли. Хотела с мальчишками драться, я был не против. Глаз ей подбили, сама виновата. Хотела на дерево залезть, ради бога! Ее же никто за штаны не стаскивал. Захотела свалиться с ветки и руку сломать, пожалуйста! Я не возражал. Я ей даже не говорил, что она может упасть и руку сломать. На себе познавала все трудности жизни. Вот что такое – свобода воспитания. А теперь вы мне – надзирателя!

Наталья. Когда это я руку ломала?

Валентина Ивановна. Лет двенадцать тебе было. Все по деревьям любила лазить. Залезла как-то на яблоню, ветка подломилась, ты шнырь оттуда на землю. И все, правая рука в гипсе. Хорошо, шею не свернула. Месяц дома просидела. Занятия в школе пропустила. Потом нагонять пришлось. Так и не нагнала, видно. Таня и Катя на одни пятерки учились. А ты, Ната, то тройку принесешь, то двойку. Сколько Таня тебя учила, учила! Вытянула с трудом. Потому и пошла в училки. Катя со своими денежными листьями теперь в банке работает на солидной должности. А ты кто? Артистка! Это что, занятие для серьезного человека? Скоморошничать? Да еще, если б платили.

Наталья. Не всем же в банке работать. Кто-то должен быть скоморохом. И нести людям радость от веселого представления. Лучше уж я, чем Катя.

Катерина. Никогда в жизни не выйду на сцену. Кривляться перед толпой народа. Вот радость!

Виктор Семенович. Да, в чем тут радость-то!? Вот я сделал отличный проект, внедрил его, вот это, я понимаю, радость. Весь завод праздновал. Татьяна выпустит учеников грамотных. Их родителям – радость. Катерина вовремя людям зарплату на карточку перечислит, представляете, какая им радость. А что радостного в представлении? Ну что? Других людей изображать, большого ума не надо.

Наталья (вздыхает). Эх, давно вы в театре не были. Театр это и есть радость.

Валентина Ивановна. Нет, если уж говорить начистоту. Ты, Ната, всегда была, не пришей кобыле хвост. Сама по себе, в дела семьи не лезла, заботы от тебя нам с отцом никакой не было. Только на свои репетиции и бегала! И в детстве тоже. Постоянно представляла себя кем-то. То она принцесса, то принц, то Баба-яга, то Кощей Бессмертный, то еще кто… И ведь все в лицах разыгрывала. Сестры за учебниками сидят, а ты напялишь парик, глаза подведешь и давай Дездемону изображать. Даже просила дружка своего Ваську тебя немного придушить для реализма. Он и душил от радости со всей силы. Мы с отцом даже пугались, до того он тебя натурально душил. Поэтому я всегда отцу говорила, что у нас две с половиной дочери. Вроде бы третья дочь есть, и вроде как нету.

Виктор Семенович. А я всегда с матерью спорил, Ната. Всегда! Зачем уж так тебя принижать? Никакая ты не половина, а целых три четверти. Не соглашался на половину ни за что!

Наталья. Спасибо, хоть четверть отстоял. Мне больше и не надо.

Виктор Семенович. А ты не обижайся на правду. Мы же с матерью все в вас вложили, всему научили, всем обеспечили, чем могли. Хочется увидеть отдачи от наших стараний.

Наталья. Будет отдача, папа, не сомневайся.

Виктор Семенович. Памятник на могиле красивый поставите? И на том спасибо. Хоть проект заранее покажите. Чтоб я одобрил.

Наталья. Можешь сам себе проект нарисовать. Если так уж хочется! А Катя смету подсчитает. Самый дорогой камень закажи, не скупись.

Катерина. Ната, прекрати! Что ты несешь? Как ты можешь об этом говорить?

Татьяна. Хоть бы гуманность проявила к отцу.

Наталья. Он сам просил памятник покрасивее. Мы не можем отказать родному отцу в последней просьбе.

Виктор Семенович. Ну, теперь понятно, кто моей смерти ждет, не дождется.

Наталья. Папа, ждать смерти глупо. И тебе. И мне твоей. Это неожиданное событие происходит вне зависимости от настроения человека и его желания. Нас с тобой никто не спросит о дате. «А когда бы вы хотели? В пятницу вам будет удобно? Ах, вы хотите весной, когда птички поют? Сделаем! Весной, так весной. Заказ принят. Ждите!» Нужно просто жить, делать что-то, творить, заботиться о близких и не думать об этом. Какое тебе дело, какой у тебя будет памятник? Тебе потом будет не все равно?

Виктор Семенович. Ну, все-таки, хотелось бы покрасивее.

Наталья. Ангелам будешь его показывать?

Татьяна. Ната, памятники ставят не для тех, кто под ним лежит, а для живых. Чтобы они не забывали о тех, кто ушел. Это память о родных и близких, которых уже нет.

Катерина. И эта память измеряется суммой. Чем сильней память, тем дороже.

Валентина Ивановна. Что-то вы не ту тему затронули. Рано еще об этом говорить.

Наталья. Ну, если отец не хочет ложиться на обследование, то самое время.

Татьяна. Ната, не надо цинизма! А ты, папа, действительно, мог бы послушаться. Если врач говорит, что тебе надо лечь в больницу, так и надо делать.

Виктор Семенович. Бесполезные разговоры. Я слушаю только свою совесть.

Катерина. Неужели тебе совесть не говорит, что нужно уважать желание близких? Мы все хотим, чтобы ты срочно лег в кардиологию на обследование.

Виктор Семенович. По этому поводу мне совесть ничего говорит. Она молчит.

9. Картинная галерея

В зале немного посетителей и много картин. Посетители  переходят от одной картины к другой, разглядывая вывешенные полотна. Среди посетителей Катерина. В другом конце зала Игорь. Он поглощен созерцанием полотен, перемещаясь от картины к картине навстречу движению Кати. И вот они застывают перед одной картиной.

Игорь. Правда, замечательное полотно!

Катя оборачивается на его голос, видит симпатичного молодого человека рядом с собой. Ее впечатление от замечательного полотна несколько меркнет, а впечатление от незнакомца возрастает с каждым его словом.

Катерина. Что? А, да-да, очень!

Игорь. Мне вообще очень нравится этот художник. У него потрясающая техника!

Катерина. И мне он очень нравится.

Игорь. Какой божественный свет! Видите, как мягко он освещает все полотно.

Катерина. Да, очень мягко. Даже с трудом различаешь, где свет, где тень.

Игорь. А вот посмотрите, еще одна его картина. Тоже великолепна! Скажите, какая из них вам больше нравится? Только честно.

Катерина. Из этих двух?

Игорь. Да. Вот эта освещена утренним светом. А эта вечерним. Ну, какая?

Катерина. Да вроде обе хороши…

Игорь. Вы не чувствуете разницы?

Катерина. Почему, чувствую! Только выразить не могу. Вы, наверное, настоящий знаток живописи, а я хожу по музеям редко. Вот эта, левая, мне нравится больше.

Игорь. Вы абсолютно правы! Мне тоже она нравится. Здесь столько гармонии, столько пространства, а какой чудесный свет падает на обе фигуры. И лица выписаны поразительно. Как живые.

Катерина. Да, свет просто великолепен!

Игорь. Конечно, я люблю живопись. Но не могу назвать себя истинным знатоком. Моя профессия только отчасти связана с искусством. Я продаю антиквариат, у меня свой салон.

Катерина. Правда!

Игорь. Дела вроде бы идут успешно. И я каждые выходные стараюсь попасть в музей. Сейчас я окончательно расстался с моей бывшей подругой. Мы не сошлись характерами. Я остался один, но зато теперь имею возможность приобщаться к искусству сколько душе угодно.

Катерина. Я тоже рассталась. И мы не сошлись.

Игорь. Люди, несмотря на то, что все разные, чем-то похожи. И представьте себе, девушка, искусство очень помогает в бизнесе. После встречи с прекрасным я по-другому отношусь к людям. Добрее, уважительней, у меня появляются другие интересы, не связанные с коммерцией.

Катерина. Я тоже стараюсь отключиться от быта и забыть про работу. Иначе можно потерять себя. И забыть, что существует вечное искусство, не подвластное времени.

Игорь. Вы абсолютно правы! Кстати, как вас зовут? Не сочтите за навязчивость.

Катерина. Нет, что вы! Меня зовут Катя.

Игорь. А меня Игорь! Приятно познакомится в храме искусства. Так вот, Катенька, я хочу сказать о том, почему вы правы. Мы ведь много суетимся, расходуем время на пустяки, занимаемся мелкими делами, необязательными разговорами. А жизнь-то неумолимо проходит. Ведь так?

Катерина. Да, да я вами совершенно согласна!

Игорь. Но когда мы видим перед собой вот эти великие полотна, мы понимаем, что существует еще и вечность. Которая не суетится, не разменивается на мелочи, она неизменна в течение большого отрезка времени.

Катерина. Я тоже иногда об этом думаю.  (Слушает его с большим вниманием.)

Игорь. И что бы ни происходило с нами, какие бы мелкие проблемы на нас ни давили, какой бы ерундой мы ни занимались, эти люди с полотен живут так же, как жили несколько веков назад. Они как бы застыли в вечности и поэтому отбросили всю суету. Время для них перестало существовать. Как я им завидую!

Катерина (вдохновенно). Я тоже! Так надоело решать всякие мелкие проблемы. Когда же будет настоящая жизнь? С важными делами, с большой любовью, с интересными людьми.

Игорь. Интересные люди вокруг нас. Надо просто находить их и все. Вот мы с вами, Катенька, сейчас случайно познакомились. А ведь мы оба интересные люди. Не так ли?

Катерина. Да, конечно! Я тоже интересный человек.

Игорь. Как это замечательно, что мы встретились! Я сразу почувствовал в вас родственную душу.

Они проходит по залу теперь вместе, Игорь воодушевленно рассказывает Кате о каждой картине.

10. Дом Ландышевых

Входят Татьяна и Наталья. Она целует мать в щеку. Татьяна чем-то сильно расстроена, отходит в сторону, не смотрит на мать.

Наталья. Что это там папа заработался со своими грядками? Как бы ему плохо не стало от такой нагрузки.

Валентина Ивановна. Ну, если у тебя получится затащить его в дом… (Удивлена поведением Татьяны.)

Наталья. Мы пробовали. Ни в какую не хочет. Он себя загоняет. А потом скажет, что это мы его до могилы довели.

Валентина Ивановна. Ната, не надо так об отце говорить! Он непоседливый, деятельный. Не может просто так сидеть, как я, и телевизор смотреть.

Наталья. Я тоже непоседливая. Но за своим здоровьем слежу.

Татьяна. Ната, ты, конечно, у нас самая разумная. Но у других тоже есть право на выбор. Что человек считает для себя нужным, значит, ему надо. Нельзя его за это бранить. Пускай даже если его выбор кажется тебе неправильным.

Наталья. Учительница! Всех бы тебе учить. Вот и пролетела со своей учебой, что тебя погнали… (Осекается.)

Татьяна (кричит). Я же просила, Ната!

Наталья. Извини.

Валентина Ивановна. Как погнали?

Татьяна. Ничего, мам, ничего страшного. Просто я временно в школе работать не буду.

Виктор Семенович (входит с улицы). Это еще почему!? Тебя, что, Танька, отстранили от уроков, отругали, уволили? Лучшую училку школы!? Ладно, я схожу, разберусь.

Татьяна. Папа, умоляю, не надо! Ты только все испортишь. Ничего уже не вернешь, а себе и мне хуже сделаешь.

Виктор Семенович. Значит, тебя турнули, да!? Нет, ты так и скажи! Не надо от родителей ничего скрывать! Уволили, да!? Ну, все, эта ваша директриса у меня  схлопочет! Я выскажу в лицо все, что я о ней думаю. Дождалась звездюлей!

Наталья. Папа, успокойся! Криком делу не поможешь.

Валентина Ивановна. В другую школу иди. Хорошие учителя везде нужны.

Наталья. Получается, не везде. И в серьезных профессиях случаются проколы.

Валентина Ивановна. Ната, все бы тебе язвительные замечания делать! Хоть  бы пожалела сестру.

Наталья. Она не маленькая девочка, выпутается.

Татьяна. Что я могу сделать, что!? Ученика из моего класса на перемене сильно избили его одноклассники, отомстили за заносчивость. А его папаша – какой-то крупный чиновник, написал жалобу в департамент образования, пригрозил судом, если не накажут учителя. Пообещал нанять  самого дорогого адвоката. Чиновники испугались и спустили в школу указивку – уволить классного руководителя за то, что не досмотрела. Но я же не виновата! Раз директрисе приказали, что она может? Взяла и уволила!

Наталья. Но это же несправедливо!

Татьяна. Еще бы! Я столько лет работала без нареканий. Столько учеников выпустила в жизнь. И вот она, благодарность! Уволили за проступок, которого я не совершала. (Вытирает слезы.)

Виктор Семенович. Ничего, я прогуляюсь в департамент. И твоя директриса сама полетит колбаской! И на чиновников можно управу найти.

Татьяна. Умоляю, только не надо тебе с твоим слабым сердцем в это влезать!

Наталья. Папа, давай-ка, ты собирайся. И завтра с утра поедем в боьницу. Это будет лучше всего. Тебе еще по кабинетам ругаться! Нам только инфаркта не хватало!

Виктор Семенович (подходит к ней). Давайте, я сам буду решать, что для меня лучше, а что нет. Чужих советов не слушаю.

Наталья (вспыхивает). Нет, это невозможно! Ты думаешь, у нас своих проблем нет? Мы должны еще тратить время на твое упрямство?

Виктор Семенович. А я не прошу! Сам все сделаю. Надо будет, сам до больницы доковыляю. Без вашей помощи.

Наталья. Интересно, как? В твоей деревне даже скорую не вызвать. Приезжает, когда лечить уже некого – больного нет на свете.

Виктор Семенович. Эта деревня такая же твоя, как и моя! Ты тут полжизни прожила. Ты тут свою самодеятельность устраивала. Забыла, как всех детей из этой деревни развлекала? То она, понимаешь, барышня на выданье, то гусар-девица у Кутузова, то Джульетта, то еще черт знает кто. Вот балаган был!

Валентина Ивановна. Оставьте отца в покое! Пускай побеситься напоследок.

Виктор Семенович. Да, пускай! Что мне еще делать перед смертью, как не беситься?

Татьяна. Прекратите вы спорить! Мне хуже всего. Я безработная. Я же не кричу на вас.

Наталья. И что ты теперь будешь делать?

Татьяна (вздыхает). Попробую найти себя в другой профессии. Знакомый предложил мне работу секретарши у какого-то бизнесмена. Правда, сказали, он злой, как собака. Придется его воспитывать. Задействовать весь свой педагогический опыт.

Наталья. Это будет нелегко. Новое дело. Да еще злой шеф. Загоняет до смерти. Таких перевоспитывать бесполезно.

Татьяна. Сама понимаю. Но жить дальше надо. Дочка растет. Ей теперь тоже придется несладко. В общем, беда!

Наталья. Еще не все потеряно.

Татьяна. Кажется, уже все! (Вытирает слезы.) Из департамента во все школы сообщат, что уволили за профнепригодность, и на мне клеймо. Нигде больше не возьмут.

Валентина Ивановна (вздыхает). Ты же всегда мечтала быть учительницей.

Татьяна (плачет). Часто наши мечты разбиваются о реальность. Об этом вся русская литература пишет. Мне ли не знать! Я ее преподаю.

11. Кабинет директора школы.

Наталья в очень дорогом костюме, в роскошном парике и с великолепным макияжем в образе инспектора из департамента образования. Она строго смотрит на директрису, важно заходит в кабинет, без приглашения садится в кресло хозяйки. Директриса Плещеева смущается, не решаясь присесть.

Плещеева. Я вам все показала! Все наши классы. Все служебные помещения, столовую, кухню, спортзал, раздевалку, актовый зал. Вы же сами видели, что у нас все содержится в идеальном порядке. Так и можете передать руководству.

Наталья. Обязательно передам. Про великолепное содержание ваших помещений. У меня никаких претензий нет. Правда! Были бы нарушения, я бы указала. Меня и послали инспектировать вашу школу, чтобы искать нарушения. Но я ничего не нашла.

Плещеева. Не знаю, как и благодарить. Простите, Ангелина Валерьевна, а вы давно инспектором департамента образования работаете?

Наталья. Два месяца. Я раньше в другом округе работала. Сюда перевелась по знакомству. Поближе к дому. Вы же знаете, у нас без хороших знакомств и шагу не ступишь.

Плещеева. Я ничего не имею против. Не подумайте чего, просто нас проверяла другой инспектор. Очень хорошая женщина. Соколова. Знаете ее?

Наталья. Конечно, знаю. Но она ушла в декрет.

Плещеева. Да что вы говорите! Я за нее рада. Что бы вы еще хотели посмотреть?

Наталья. Осталось проверить штат педагогов. И все. Хватает ли вам учителей?

Плещеева. Вполне достаточно.

Наталья. Можно посмотреть списочный состав?

Директриса дает ей книгу со списком учителей. Наталья перелистывает страницы, доходит до буквы «Л»

Плещеева. Все учителя здесь переписаны.

Наталья.  А вот – Татьяна Викторовна Ландышева! Отмечено, что она уволена. За что же!? Разве можно сейчас учителей увольнять?

Плещеева (испуганно). Как же! Мне спустили указание из вашего департамента ее уволить! Это не моя инициатива. Я бы ее никогда… Но если приказали из департамента, не могу ослушаться.

Наталья. Неужели от нас пришло такое глупое распоряжение?

Плещеева. Именно так.

Наталья. Это какая-то ошибка! Уверяю вас.

Плещеева. Если бы так! Мальчика из ее класса побили одноклассники, уж очень он вредный мальчик, с гонором. А его отец – крупный чиновник, написал жалобу в департамент. И во всем обвинил классного руководителя. И мне пришло от вас указание ее того…

Наталья. Безобразие! Я проверю этот вопиющий факт, и виновные будут строго наказаны. Можете смело взять ее обратно. Позвоните Татьяне Викторовне, извинитесь за нашу недоработку, и пригласите обратно в школу. Мало ли какие указания вам спускают! Если все указания департамента исполнять, вы нормально работать не сможете.

Плещеева (радостно). Правда! Вот и хорошо! Обязательно позову ее обратно. Раз вы мне такое указание даете.

Наталья. И надо ей повышенную ставку дать. В качестве компенсации.

Плещеева. Так она и работала по повышенной ставке. За опыт и совмещение.

Наталья. Нужно еще повысить.

Плещеева. Хорошо, что-нибудь придумаем. Как скажете!

Наталья. Кстати, мы вводим премии директорам школ за привлечение к работе новых сотрудников. Так что вам будет премия.

Плещеева. Благодарю от всей души.

Наталья. Меня-то  не за что благодарить. Такая сейчас установка из Минобразования пришла. Стимулировать учителей и директоров школ повышенными ставками. Чтобы не разбегались. И так людей не хватает. А вы увольняете! Идете против постановлений министерства. Да вы что!

Плещеева (в крайнем испуге). И в мыслях не было! Мне что прикажут из департамента, так и делаю. Даже если сами что надумаем, обязательно посоветуемся. Кстати,  вам случайно новые сотрудники не нужны – бывшие директора школ? У меня опыт колоссальный. Двадцать лет директором школы. Устала немного. Хотелось бы инспектором поработать. Ответственности никакой, езди по школам, проверяй. Да еще ненормированный рабочий день. Красота!

Наталья. Обязательно замолвлю за вас словечко моему начальнику. Он к моим советам обычно прислушивается. У нас с ним очень хорошие, можно сказать, теплые, близкие отношения. Несмотря на то, что он женат. До свидания! (Встает, выходит.)

12. Дом Ландышевых

Три сестры снова приехали навестить родителей.

Татьяна. Если отец категорически не хочет в больницу, придется нанимать сиделку.  Ему ведь нужно лечение. Уколы, процедуры, таблетки. Все должно быть по часам, а мама не уследит. Ей и так тяжело.  Пускай сиделка следит за его режимом.

Катерина. Хорошо! Будет, кому за ним приглядеть.

Татьяна. Но на это нужны деньги. А у меня дочка на руках.

Наталья. А у меня только оплата со спектаклей. Сущие гроши.

Катерина. Вы хотите, чтобы сиделку оплачивала я?

Татьяна. Ты живешь одна, у тебя приличная зарплата.

Катерина. Не такая уж она и приличная. И я уже не одна.

Наталья. У тебя кто-то появился?

Катерина. Один молодой человек. Восхитительный, умный, обаятельный. Я в него влюбилась по уши. Только о нем и думаю. Мы скоро поженимся и поедем в свадебное путешествие. В какую-нибудь европейскую столицу. Приобщимся к великой культуре. Никаких курортов. Игорь обожает искусство. Я возьму отпуск за свой счет. Мне деньги будут нужны.

Татьяна. Но папу тоже нельзя оставлять без присмотра. Катя, ведь он любил тебя больше нас с Натой. Ты была его любимая дочь. Теперь тебе придется ответить ему такой же любовью.

Катерина. Вот так всегда! Вы все решаете, а мне расплачиваться.

Наталья. Что ж, если ты отказываешься, мы не настаиваем. Да и вряд ли у нас что-то получится с сиделкой. Разговоры одни.

Катерина. Да не отказываюсь я! Не надо меня сразу упрекать! Я согласна. Сколько надо платить?

Татьяна. Когда найдем сиделку, тогда и узнаем.

Катерина. Ладно, ищите! А меня Игорь ждет. До свидания! (Торопливо уходит.)

Татьяна (Наталье). Ты сегодня какая-то нервная, раздраженная. Что-то случилось?

Наталья. Да у меня каждый день что-нибудь случается.

Татьяна. С Максом поругалась?

Наталья. Не поругалась, но отношения в тупике. Он меня не понимает. Как будто его подменили. Кричит на меня, унижает. Раньше таким не был.

Татьяна. Мужчины вечно хотят командовать. Мнение женщин для них ничто.

Наталья. Пускай мое мнение для него неинтересно. Пускай! Но уважать он меня должен? Любить должен? Считаться с моими желаниями? А если ничего этого нет, то зачем тогда вместе жить?

Татьяна (вздыхает). Нужны компромиссы.

Наталья. А, слышала уже! Пускай он на компромисс идет. Я иду на компромисс, а он не хочет! Не могу же я все время под него подстраиваться.

Татьяна. Да, мужчина и женщина – два совершенно разных организма. У них разное строение тела, разное понимание жизни, разные пристрастия, разная психология. Очень трудно сделать так, чтобы между ними было согласие. Попробуй подстроить его под себя, под свои интересы. Ненавязчиво, постепенно. Вроде бы соглашаешься с ним, но делаешь так, как считаешь нужным. Потом объяснишь ему, что так лучше, и он согласится. Поверь, Ната!

Наталья. Что-то ты не смогла своего мужа подстроить. И он тебя оставил.

Татьяна. Потому что я тогда многое не понимала. Пошла на принцип, он тоже. Если бы все вернуть назад, я бы его не отпустила.

Наталья. Эх, учительница! Хорошо тебе детей учить. А попробуй взрослых поучи! Тут же по шее получишь. Слово не так скажешь, а он на тебя как заорет. Просто он завел себе любовницу. Я уверена. И теперь меня ненавидит.

Татьяна. Не может этого быть! А в это не верю. Максим не такой.

Наталья. Я тоже не верю. Но он ее завел, несмотря на мою веру.

Татьяна. Вы просто немного устали друг от друга. Все у вас наладится! (Радостно.) У меня же наладилось. Я просто счастлива! Представляешь, Ната! Позвонила директриса, извинилась, сказала, в департаменте что-то напутали, и позвала меня обратно в школу. И даже ставку прибавила. Все-таки у чиновников совесть есть!

Наталья (печально). Конечно, есть. Как не быть? В каком-нибудь ящике стола непременно лежит. Под папками с документами.

13. Кафе

Катя и Игорь сидят за столиком кафешки.

Катерина. Как хорошо в городе! Здесь столько пространства, столько людей, столько движения. Я люблю город.

Игорь. А ты разве, Катенька, не устаешь за весь день от посетителей.

Катерина. Устаю. У нас много народу приходит. Всем чего-то надо, у каждого свои проблемы. Но я, к счастью, с посетителями не работаю.

Игорь. Мне надо как-нибудь заглянуть к тебе в банк, посмотреть, как ты работаешь.

Катерина. Лучше не надо. Ты будешь меня смущать. Начальница отругает за то, что отвлекаюсь. Она у нас строгая. Один раз мне такое высказала, я три дня ходила, как побитая собака. Хорошо еще не при всех. Я бы умерла от позора.

Игорь. Зачем же от этого умирать? Умирать надо от трагедии. А разве это трагедия? Подумаешь, начальница отругала! Скажи про себя – а не пошла бы ты со своими претензиями! Я так всегда делал, когда в офисе работал. Шеф кипятится, слюной исходит, а я стою, как валенок, и мне по фигу, что он там кричит.

Катерина. Я так не могу. Очень сильно волнуюсь, когда у меня неприятности. Я ведь впечатлительная. Все принимаю близко к сердцу.

Игорь. Я это заметил. В наше время нельзя быть такой, Катенька. Столько всяких неприятностей происходит. Если по каждому поводу расстраиваться, никаких нервов не хватит.

Катерина. Постараюсь! Нет все-таки, вечерний город мне очень нравится. Дух захватывает от всей этой круговерти.

Игорь. А я больше люблю загород. Природу, уединение. Такое отдохновение души.

Катерина. Так мои родители живут загородом. Я там жила в детстве. Но сейчас увольте. Скучно, однообразно. День-два еще можно пожить, а через три дня скучаешь. Хочется куда-нибудь пойти, оказаться в гуще людей. Почувствовать себя в массе, а не одинокой.  Давай, я познакомлю тебя с родителями?

Игорь. Зачем?

Катерина. На будущее. И представлю тебя своим женихом, ладно?

Игорь (улыбается). Я вроде бы еще не делал тебе предложения. Но если ты так хочешь, Катенька, то пожалуйста. Люблю беседовать с пожилыми людьми. Они так много прожили, так много знают. Всегда узнаешь от них что-то интересное.

Катерина. Вот и здорово! А то они меня запилили, что я не могу выйти замуж. И сестры надо мной смеются. Правда, папа у меня человек сложный. Но если ты найдешь с ним общий язык, он может многое рассказать.

Игорь. Постараюсь его разговорить.

14. Дом Ландышевых

Катерина и Игорь входят в гостиную. Их встречают родители Катерины.

Катерина. Познакомься, папа! Это Игорь. Мой жених.

Игорь. Добрый день!

Виктор Семенович. Добрый, молодой человек. (Изучающе смотрит на Игоря.)

Игорь (улыбается). Мне очень приятно с вами познакомится, Виктор Семенович. Вижу, вы человек занятой. Я тоже люблю природу, лес и огород. Сейчас бы взял лопату и прошелся вдоль грядки. Такое удовольствие! Упросил Катю познакомить меня с вами.

Виктор Семенович. Ну что ж, познакомились! А фамилия у жениха имеется?

Игорь. Конечно, имеется! Востриков. Игорь Востриков. Папа у меня бывший военный. Служил в ракетных войсках.

Виктор Семенович. Неплохая фамилия. Боевая. До какого звания дослужился?

Игорь. До подполковника. И ушел в отставку.

Катерина. Пап, ну что ты сразу паспортные данные спрашиваешь?

Виктор Семенович. Так если Игорь твой жених! Придется нам с матерью его паспорт изучать. Кто такой, откуда, чем занимается. Так ведь?

Игорь. Вы не волнуйтесь, Виктор Семенович! Я вам все о себе расскажу. И паспорт продемонстрирую. Я ни от кого ничего не скрываю.

Валентина Ивановна. Это хорошо! Главное, чтобы у вас с Катей характеры сошлись. А то знаете, как бывает. Люди поженятся, года не проходит, как разбегаются…

Катерина. Мам, ну зачем сейчас об этом говорить?

Валентина Ивановна. Я пока ничего не говорю. Мы с отцом пока просто пытаемся понять человека. Хороший он или не очень.

Катерина. Я вас уверяю, Игорь – очень хороший человек. Замечательный! И характеры у нас совпадают. И интересы тоже. Он отлично разбирается в искусстве.

Игорь. Кстати, ваш дом – отличная старая постройка. Поздний советский классицизм. Этому дому еще бы портик с колоннами, вполне сошел за дворянскую усадьбу конца девятнадцатого.

Катерина. Тебе нравится? Правда?

Игорь. Еще бы. Я в восхищении!

Игорь обнимает ее. Катя прижимается к нему. Тем временем Валентина Ивановна ставит на стол посреди комнаты чайник, чашки, пирог с яблоками. Все уютно, по-домашнему.

Валентина Ивановна. Игорь, садитесь за стол и попробуйте мой пирог. Сегодня утром испекла. Как чувствовала, что будут гости.

Виктор Семенович. С чего это такое предчувствие?

Валентина Ивановна. Стая птиц над домом кружила. То обычно мимо пролетают. А тут вдруг кружит и кружит. Примета верная. Потом улетели к лесу.

Виктор Семенович. То есть они гостя ждали, не покормит ли? Но не дождались.

Валентина Ивановна. Я не знаю, чего они ждали. Народ такую примету приметил. А народ врать не будет.

Игорь. Это явление можно трактовать как угодно. Над полем после боя тоже птицы кружат. Выбирают место для пира. Но раз мы с Катей собирались к вам приехать,  примета оправдалась.

Валентина Ивановна. И сколько времени вы знакомы?

Катерина. Три недели. Мы познакомились в картинной галерее. Игорь очень большой знаток живописи. Я тоже стараюсь не отставать.

Игорь (смущенно). Катя преувеличивает. Я просто увлекаюсь искусством. А вообще моя фирма продает антиквариат, ювелирные изделия, старинные книги, монеты, скульптуру и картины. Сотрудничаю со многими известными  антикварными салонами. Хотя не люблю распространяться о своем бизнесе. Чтобы другим не наскучить.

Виктор Семенович. Если проблемы интересные, почему о них не рассказать?

Игорь. Ну, представьте, если бы я говорил только о слотах, аукционах, эстимейтах и прочей ерунде. У человека, далекого о всего этого, может голова кругом пойти.

Катерина. Если бы ты мне рассказал, мне было бы интересно.

Игорь. Как-нибудь обязательно расскажу. Могу даже показать. Посетишь мой салон и сама все увидишь, Катенька!

Катерина. Пригласишь, обязательно посмотрю.

Игорь. Конечно, приглашу! Виктор Семенович, а у вас, случаем, нет ли каких-нибудь антикварных вещиц? Было бы интересно взглянуть.

Виктор Семенович. Не люблю собирать всякое старье. Мне и самолетов хватает.

Игорь. Каких самолетов?

Катерина. Папа работал в КБ авиаконструктором. Разрабатывал двигатели и системы питания пассажирских самолетов.

Валентина Ивановна (мужу) А бронзовый орел у тебя на шкафу стоит, пылится? Чем не антиквариат? Продал бы его. Такой страшный! Мы бы на эти деньги крышу починили.

Виктор Семенович (возмущенно). Он не страшный, он – символ авиации. Понимать надо! Мне его подарили, когда на пенсию провожали. Между прочим, это работа какого-то известного итальянского скульптора.

Игорь. Давайте, я сфотографирую! Проконсультируюсь с нашим специалистом. И потом точно скажу вам, чья эта работа.

Виктор Семенович. А меня и без фамилии он устраивает. Стоит себе и стоит. Улетать не собирается.

Катерина. Может, он имеет большую художественную ценность.

Виктор Семенович. И что мне с того? Я же сказал, продавать не буду! Это все равно, что продать знамя полка.

Игорь. Но посмотреть-то можно? Обожаю осматривать произведения искусства, которые еще не видел.

Валентина Ивановна. И в самом деле, что тебе, отец, трудно показать?

Виктор Семенович. Ладно. Сейчас принесу.

Выходит, возвращается с большой бронзовой птицей в руках. Тяжело ставит на стол.

Валентина Ивановна. Правда, страшный?

Игорь. Да, есть что-то грозное в его взгляде.

Виктор Семенович. Это же хищник! Охраняет свою территорию. И мой кабинет заодно.

Катерина. Что там охранять? Одни модели самолетов.

Виктор Семенович. Для знатоков они представляют большую ценность. Для недотеп, которые не связаны с авиацией, ничего не значат.

Катерина. Я недотепа? Спасибо, папа! А кто мне в детстве рассказывал про эти модели? Я до сих пор могу их назвать. Запомнила на всю жизнь.

Виктор Семенович. Я всегда говорил, что Катя – самая любимая дочь. Все мои уроки помнит.

Игорь. И сколько дочерей у вас всего?

Валентина Ивановна. Три девочки. Катя – средняя. Еще есть Татьяна  и Наташа.

Катерина. Натка у нас всегда разбитной была, хулигнанистой. Я с ней не дружила. Таня более сердечная, отзывчивая. Всегда поможет, посочувствует. А Натка только насмехаться может.

Виктор Семенович. Иногда и посмеяться полезно. Чтоб человек нос не задирал. Я, когда был начальником первого КБ, так своих драл и высмеивал! По струнке у меня ходили. Но зато работа шла полным ходом.

Игорь рассматривает бронзовую птицу.

Игорь. Виктор Семенович, позвольте зафиксировать эту скульптуру для показа специалисту? И потом точно вам скажу, кто автор.

Виктор Семенович. Пожалуйста! Мне не жалко.

Игорь (фотографирует смартфоном птицу). Очень выразительная поза! По-моему, у Бонериччи есть скульптурная серия орлов. Не из его ли серии ваша птица?

Катерина. Кто такой Бонериччи?

Игорь. Итальянский скульптор восемнадцатого века. Конечно, он не настолько известен, как Донателло или Канова. Но считается лучшим в третьей плеяде скульпторов. Надо будет еще раз посмотреть альбом его работ. Может, ваш орел и найдется.

Валентина Ивановна (мужу). Я же тебе говорила, это известный скульптор. Не хочешь продавать, подарил бы какому-нибудь музею.

Виктор Семенович. В музеях и без моего орла всякого барахла полно. А у меня он один такой! Много лет тут стоит и стоять будет.

15. Квартира Натальи

Анатолий сидит в кресле. Максим ходит по комнате, подбирает галстук к пиджаку. Смотрит на себя в зеркало. Наталья удивленно следит за его действиями.

Наталья. Куда это ты так наряжаешься? На свиданье?

Максим. Я же сказал, у меня важное совещание с партнерами.

Наталья. С партнерами ты обычно встречаешься в трусах и с теннисной ракеткой.

Максим. Это другие партнеры. Они играют в преферанс. Я не умею, поэтому просто встречаюсь. В трусах в карты не играют.

Анатолий. А я умею. Могу научить.

Максим. Как-нибудь потом. Если я с ними заключу договор о сотрудничестве.

Он удовлетворен своим костюмом, берет кейс, идет к двери.

Максим. Ну все, я побежал! Партнеры уже ждут. Посидите тут вдвоем, поболтайте, чтобы не скучать.

Он уходит. Наталья пристально смотрит на Анатолия. Он отводит взгляд.

Наталья. Ну, и что это за партнеры?

Анатолий. Я с ними не знаком. Это партнеры Макса, не мои.

Наталья. А зачем партнерам французский парфюм, которым он облился с ног до головы?

Анатолий. Видимо, это французы! В бизнесе такое правило – с кем встречаешься, тем и обливаешься. Чтоб приняли за своего.

Наталья. Знаешь, Толя, я была о тебе лучшего мнения.

Анатолий. Я-то здесь причем? Это он полетел на встречу!

Наталья. Можно подумать, он тебе ничего не говорит?

Анатолий. Иногда говорит, иногда нет.

Наталья подходит, смотрит ему в глаза.

Наталья. Не люблю, когда мне врут. Пускай горькая, но правда. Тем более от друзей. Ты ведь не только друг моего мужа, но и мой.

Анатолий. Ну, друг, друг! И что?

Наталья. А то, что я хочу услышать от тебя правду. А не сказки про французов.

Анатолий (виновато отводит глаза). Ну, да, да, да! Тебе от этого легче?

Наталья. Легче! Потому что меня не обманывают. Когда я чувствую, что мне врут, мне плохо. Кто она?  Та самая арендованная жена?

Анатолий. Да.

Наталья. Она, что, красивей меня?

Анатолий. Ну что ты, Наташа! Красивей тебя женщины нет. На мой вкус. Если бы ты была моей женой, я бы никогда… Клянусь!

Наталья. И что он в ней нашел?

Анатолий (вскакивает). Да не знаю я! Обычная девушка. Красивая, конечно, но ты лучше. И, по-моему, у нее завышенные требования. Особенно, денежные.

Наталья. И давно она у него?

Анатолий. Примерно месяц.

Наталья. Месяц!? А я думала, недели три. Ошиблась на целую неделю.

Анатолий. И что это меняет?

Наталья. Все! Моя интуиция уже не так хороша. Значит, старею.

Анатолий (обнимает ее). Ты всегда будешь молодой. Для меня. Если бы ты знала, Наташенька, как я тебя люблю. Каждое утро вспоминаю твои чудные глаза и жду, не дождусь, когда увижу их вновь. Давай отомстим Максу вдвоем? Прямо сейчас, вот тут на этом диване! Жестоко отомстим, мучительно и долго. (Хочет ее  поцеловать.)

Наталья (отстраняется). Прекрати! Я люблю своего мужа. Какой бы он ни был, он мой. Никому не отдам. Поможешь мне его вернуть?

Анатолий. Как? Набить ему морду? Он тебе изменяет, а не мне.

Наталья. Все у вас, мужиков, как-то грубо, нетактично. Набить морду. Это, что, предел мужской фантазии?

Анатолий. Ну, почему предел? Еще можно подзатыльник дать.

Наталья. Можно вернуть и без рукоприкладства. Ты можешь мне эту фифу показать?

Анатолий. В принципе, могу. Они всегда встречаются в одном ресторане. Я знаю, в каком. И что? Ты заколешь ее вилкой?

Наталья (думает о чем-то). Нет, ложкой.

16. Зал ресторана

Максим и Анатолий сидят за столиком в одном углу. Юлия одиноко сидит за столиком в другом углу. Между ними небольшая перегородка. Так что Максим и Анатолий видят Юлию, а она их нет. Просто не знает, что они уже здесь, и не смотрит в их сторону. Недовольно  проверяет время на часах.

Максим. Все, иду к ней! Она меня ждет.

Анатолий. Погоди, говорю! Посмотрим, что будет дальше.

Максим. Ничего не будет. Сколько еще ждать?

Анатолий. Ты обещал выполнить мою просьбу. Я просил подождать.

Максим пожимает плечами.

В зале появляется Наталья. Она в образе мужчины, с короткой стрижкой, с приклеенными усами,  в модных брюках и мужской куртке с широкими плечами. Она подходит к столику Юлии. Максим ее не узнает и слышит только обрывки фраз. 

Наталья (низким мужским голосом). Позвольте присесть?

«Мужчина» смотрит на Юлию влюбленными глазами. Юлия замечает это, прихорашивается.

Юлия. Вообще-то я жду одного человека. Он должен скоро подойти.

Наталья. Я ненадолго! Просто хочу сказать вам о моем восхищении. Не могу оторваться.

Юлия. От чего?

Наталья. От ваших глаз. От вашей лучезарной улыбки.

Юлия. Правда? Ну, тогда присаживайтесь.

«Мужчина» садится рядом с ней. Юлия заинтересованно смотрит на «него». Оценивает  дорогую одежду.

Наталья. Спасибо! Я и не надеялся. Женщины обычно незнакомого мужчину встречают в штыки. Думают, что мужчина хочет их обмануть. Соблазнить и бросить. Но, поверьте, у меня такого даже в мыслях нет.

Юлия. Ничего я не думаю! Ладно, пять минут посидите.

Наталья. Мне хватит. Можно узнать, как вас зовут?

Юлия. Ну, Юля!

Наталья. А меня Павел. Понимаете, я вижу вас, Юлинька, третий раз в этом ресторане и покорен вашей красотой. Никак не могу забыть. Каждое утро вспоминаю ваши чудные глаза и жду, не дождусь, когда увижу их вновь. И вот сегодня увидел. Я так рад!

Юлия. Вы что, тут, в ресторане, живете?

Наталья. Почти. Я тут проживаю. Вернее, прожигаю! Свою жизнь. Свое состояние. Свои миллионы, которые достались мне от папы.

Юлия (еще более заинтересованно). И кто же был ваш папа? Крупный чиновник?

Наталья. Нет, что вы! Чиновники по сравнению с папой – мелкие клерки. Папа был крупный бизнесмен, владелец нефтяной скважины. Но его застрелили конкуренты. Помимо его миллионов, которые он мне завещал, он дал мне наказ – никогда не заниматься нефтяным бизнесом. Он не хотел, чтобы я тоже погиб от рук конкурентов. В нашей семье кто-то должен был остаться в живых и продолжить род. Поэтому я не могу заниматься бизнесом, как завещал мне мой любимый папа, а просто просаживаю в ресторанах его миллионы. Пока не закончатся.

Юлия. И когда они закончатся?

Наталья (с грустью). К сожалению, никогда. Все его состояние помещено в высокодоходные акции, которые дают мне доход больше, чем я могу потратить. И чем больше я трачу, тем больше у меня становится денег. Представляете, как мне тяжело?

Юлия (восхищенно). Сочувствую! Вы знаете, Павлик, я могу помочь вам тратить ваши миллионы. Думаю, с моей помощью они истратятся гораздо быстрей.

Наталья. Правда!?

Юлия. Честное слово! Я умею тратить деньги с такой скоростью, что никто за мной не угонится. Если провести конкурс на лучшую мотовку, я бы заняла там первое место.

Наталья. Хорошо бы так. Но, я вам не очень-то верю. Все мои знакомые женщины тоже обещали мне, что будут быстро тратить мои деньги.

Юлия. И что?

Наталья (тяжко вздыхает). Не справились. У них не хватило фантазии. Им так и не удавалось тратить мои доходы быстрее, чем они росли. И женщины бросали меня со словами: (Женским голосом.) «Нет, я больше не могу тратить твои миллионы. У меня уже нет никаких сил ходить по бутикам и торговым центрам. Хватит надо мной издеваться! Могу я хоть один день ничего не покупать!» (Мужским голосом.) Нет, отвечал я им! В этом деле выходных не бывает. Миллионы прибывают каждый день и тратить их тоже нужно каждый. Иначе произойдет перенасыщение счета. И банковская сеть зависнет навсегда.

Юлия. Да что вы говорите! Никогда о таком не слышала.

Наталья. И когда у моей подруги опускались руки, она уже ничего не могла купить. Просто не способна была пойти в торговый центр и что-то выбрать. Ее начинало тошнить от одного вида магазина одежды. Представляете! Мы просто гуляем по улице, взявшись за руки, говорим о нашей любви. Больше ничего. И случайно проходим мимо бутика какой-нибудь известной торговой марки. Моя подруга тут же бежит к ближайшей урне, потому что ее всю выворачивает от одного вида вывески. На глазах у покупателей бутика. И вскоре эта подруга меня бросала.

Юлия. Надо же! А меня вид торгового центра очень возбуждает. Так хочется пройтись по его этажам и что-нибудь купить.

Наталья. Вы еще неопытная в этих делах. Нет, конечно, я их понимаю. Тяжело жить с человеком, который заставляет женщину постоянно тратить деньги. Не каждая это выдержит.

Юлия (с надеждой). А если мне попробовать?

Наталья (обреченно машет рукой). Зачем вам это насилие над собой?

Юлия. Я терпеливая. Я справлюсь. У меня хватит мужества побороть неприязнь.

Наталья. Не стоит. У меня к вам только одна просьба. Приходите сюда еще. Чтобы я мог видеть ваши удивительные глаза как можно чаще. И слышать ваш чудный голос.  Что ж, не буду вас задерживать. Приятного свидания. Скоро придет ваш мужчина, и я вас скомпрометирую. Позвольте поцеловать?

«Мужчина» берет ее руку, целует. Смотрит на кольцо на пальце.

Максим вскакивает с явным намерением разобраться. Анатолий с трудом удерживает его за столиком.

Наталья (Юлии). Какое у вас дешевое колечко! Такой красивой девушке не пристало носить  дешевую бижутерию. Я подарил бы вам кольцо с большим бриллиантом. К несчастью, не захватил с собой. Если вы придете сюда еще раз, и я увижу ваши глаза снова, я обязательно вам его подарю. Мне это ничего не стоит.

 «Мужчина» поднимается из-за столика и отходит. Юлия, недолго думая, вскакивает и бежит за «ним». Берет «его» под руку.

Юлия. Позвольте, Павлик, я вас провожу?

Наталья. А как же ваш приятель? Он ведь сейчас придет. И будет гневаться, что вас нет. Мужчины очень не любят ждать.

Юлия. Да черт с ним! У него никогда денег не выпросишь. Давайте все-таки мы с вами вместе попробуем тратить ваши миллионы. Возьмите меня на испытательный срок. И я покажу вам, на что я способна. От ваших миллионов не останется камня на камне.

Наталья. Только если попробовать…

Юлия. Конечно! И думать нечего! Лучшей кандидатуры, чем я, на должность растратчика миллионов вам не найти. Уж я то знаю, что делать с чужими деньгами!

Наталья. Что ж, пойдемте в мою Бугатти! Я покажу вам свой особняк на Рублевке. Попробуйте придумать, что туда еще можно купить, когда в доме все есть. Может, у вас богатая фантазия. И вы придумаете что-нибудь этакое.

Юлия. Поехали скорей! Фантазия на траты у меня будь здоров! Просто прет изо всех щелей. Даже не знаю, как ее сдержать. Спасаюсь только постоянной нехваткой денег.

Они выходят. Максим нетерпеливо вскакивает. Они с Анатолием подходят к столику, за которым сидели Наталья и Юлия.

Анатолий. Ну что, ты все видел? Она ушла с другим. И про тебя забыла!

Максим. Вот чертова шлюха! Как только подвернулся смазливый богатый парень, сразу ухватилась за него.

Анатолий. И чем он смог ее увлечь? Ведь она сама за ним побежала.

Максим. Как чем? Смазливой харей! Видел, какое у этого урода бабье лицо? Такой весь тощий, вертлявый, как червяк. Надо было двинуть ему в челюсть. Зря ты меня сдержал!

Анатолий. Точно, в его облике было что-то женское. А он тебе никого не напоминает?

Максим. Кто? Этот урод? Я с такими никогда дел не имел. Нет, какая же стерва! Ждет меня и цепляется за другого. Променяла меня на какого-то хлыща! Ну, я ей устрою, попадется она мне по руку.

В двери ресторана влетает разъяренная Юлия.

Юлия. Чертов педик! Нет у него никакого Бугатти! (Видит Максима.) Ты уже здесь! А когда ты пришел? Я немного задержалась с подругой. Снова притащил с собой партнера по бизнесу?

Анатолий. Нет, что вы! Я – партнер по наблюдению за подругами.

Максим. Я все видел! Я видел вас! Поняла! Вон оттуда из того угла! Видел, как ты сидела здесь и обнималась с этим хлюпиком. Надо было подойти и врезать ему! Если бы Толик меня не сдерживал, точно врезал бы. Что это был за урод?

Юлия (растерянно). Один загадочный незнакомец.

Максим. Не ври мне! Я что, слепой! Ты чуть не висла на нем. Он держался от тебя подальше, а ты так и норовила сесть к нему на коленки. Хорош незнакомец! Шлюха!

Юлия. Не надо меня оскорблять! Извинись немедленно!

Максим. Оскорбление – это когда честного человека называют позорным именем. А когда человека называют тем, кем он является, это не оскорбление, а правда. За что извиняться?

Юлия. Что я такого сделала? Просто поговорила с посторонним мужчиной?

Максим. Да он тебя трахнул тут за столом! Думаешь, я не видел? Можно и глазами трахнуть! Ты была готова на все. Так перед ним расстилалась. Наверняка, у вас что-то есть. Меня не проведешь! Ручки он ей целует! Это какой мужик станет такое вытворять в первый день знакомства?

Юлия. Уверяю тебя, мы только что познакомились.

Максим. И ты сразу прыгаешь к нему на коленки, да? Хватит мне врать! Мало того, что ты шлюха, так еще и лживая шлюха.

Юлия. Да пошел ты к черту! Денег не дает, и еще обзывается. Жмотяра!

Она бьет его сумочкой по плечу и уходит. Максим с отвращением машет ей вслед рукой, словно отмахиваясь от нее.

Максим. И зачем я связался с этой дурой? Променять мою любимую Наташку на эту стерву! Вот дурак!

Анатолий (иронично). Любому мужику хочется иногда сходить налево. Так ведь? Испытать новые ощущения.

Максим. Зачем мне новые? Мне и старые по душе. Знаешь, что я хочу сейчас больше всего? Поцеловать мою Наташу. Лучше этих ощущений и быть не может.

Анатолий. Может, расскажешь ей о своих встречах с подружкой? Попросишь прощения?

Максим. Конечно, расскажу! Мне скрывать нечего. Нет, пожалуй, не стану. Не хочу ее нервировать. Она станет переживать, ревновать.

Анатолий. Не говорить правды – это тоже обман. Политики постоянно увлекаются этой игрой. И никогда не чувствуют себя виноватыми.

Максим. С чего это ты стал таким праведником?

Анатолий. Просто очень хорошо отношусь к Наташе. Если бы она не была твоей женой, я бы завел с ней любовь, не раздумывая.

Максим. Но-но, поосторожней!

Анатолий. Что, ревнуешь? Ух ты, надо же! Ты ведь Наташу не особенно любишь. Хочешь сменить на другую, помоложе. Юлия сбежала, найдешь еще?

Максим. Ты говори, да не заговаривайся! Я мою Наташку никому не отдам. Понял! Даже тебе! Как друга предупреждаю.

Анатолий (усмехается). А я так надеялся. Раз она тебе уже не нужна…

Максим (хмуро). Хочешь подраться? (Хватает его за грудки.)

Анатолий. Хочу, чтоб ты с Наташей не ссорился. Больше ничего. Пошли отсюда!

Он идет на выход. Максим машет рукой и выходит за ним.

Второе действие

1. Квартира Катерины

Катя и Игорь сидят вместе на диване. Катя прижалась к нему и смотрит на него влюбленными глазами.

Катерина. Как мне хорошо с тобой, Игорек!

Игорь (улыбается ей). Мне тоже, Катенька.

Катерина. Не представляю, как я могла жить без тебя.

Игорь. И я не представляю, как я раньше жил без тебя. Все мое существование было бессмысленным. Ходил на работу, ел, спал, посещал выставки и галереи, проводил время с друзьями. Все это было пустым, ненужным.

Катерина. Наверное, в этом тоже был смысл. Ты готовился к встрече со мной. Если бы ты не посещал выставки, мы бы не встретились. Так ведь?

Игорь. Да, я искал там тебя. Подсознательно, конечно. Смотрел на девушек в зале, и они мне не нравились. А ты сразу мне понравилась!

Катерина. И тебе ведь надо было изучить историю искусства, чтобы сразить меня наповал своим познаниями.

Игорь. Ну, только если для этого. Но сейчас я понимаю, как наполнилась моя жизнь, когда в ней появилась ты.

Катерина. Моя жизнь тоже наполнена. Теперь меня так не раздражает скучная работа в банке, мне нравятся мои коллеги. Когда я знаю, что вечером уйду с работы и встречусь с тобой, так хорошо делается. Я жду нашей встречи с таким душевным трепетом.

Игорь. Я тоже.

Он целует ее. Катя страстно прижимается к нему.

Звонит мобила, лежащая рядом. Игорь берет ее, смотрит имя на экране. Выражение его лица искажается от боли.  

Игорь. Черт! Снова они! (нажимает ответ) Да! (слушает) Я знаю, что срок, знаю! Да верну я все, верну! Соберу всю сумму и верну. Через три месяца. Нет, через три дня не смогу. Да слышал я про счетчик! Ну, и убивайте! Нет у меня сейчас денег! (отключает, кидает мобилу на пол) Черт побери их всех!

Он встает, начинает нервно ходить по комнате. Катя испуганно следит за ним.

Катерина. Кто тебе звонил?

Игорь. Не спрашивай, Катенька.

Катерина. Но я все должна про тебя знать. Если у тебя серьезные проблемы, может быть, я могу тебе помочь.

Игорь. Ничем ты мне помочь не можешь. Забудь!

Катерина. Как забыть!? Я не могу забыть! Кто это!?

Игорь (нервно отходит от нее). Да эти… в общем… Нет, не буду говорить!

Катерина (подходит, смотрит в глаза). Прошу тебя, Игорь! Расскажи мне все! Я ведь теперь не успокоюсь, пока не узнаю.

Игорь. Эти чертовы бандиты! Которые давали мне деньги на раскрутку. Откуда я знал, что они бандиты!? Вроде были культурные, приличные парни, я считал их своими друзьями, попросил у них. Чтобы открыть антикварный салон. У меня ведь полно идей, как все нормально сделать. Все деньги вбухал в этот салон. Но не срослось. Бывает. Бизнес – дело рисковое. Не смог раскрутиться. Теперь срок подошел, они требуют все вернуть. И угрожают меня подвесить.

Катерина. Как это подвесить?

Игорь. Не знаю. Просто угрожают и все. Наверное, это означает – убить.

Катерина (в ужасе). Как – убить!?

Игорь. Насмерть.

Катерина. Так надо что-то делать! Если тебя убьют, Игорь, я не переживу. Я умру! Сколько ты им должен?

Игорь. Много! Очень много. Я брал у них полтора миллиона. Да еще набежали проценты. Теперь я им должен почти два миллиона.

Катерина. И совсем нечем расплатиться?

Игорь. Конечно, есть! Надо продать квартиру бабушки. Я единственный внук, и свою квартиру она завещала мне.

Катерина. Так продай! В чем проблема?

Игорь (чуть не плачет). В законах, Катя! В законах! После ее смерти прошло только три месяца. А по закону я вступаю в права наследства через полгода.

Катерина. Да, я что-то такое слышала. Что же придумать?

Игорь. Ничего ты не придумаешь. Хотел взять кредит, и тот не дают. Плохая кредитная история. Если только ты возьмешь кредит в своем банке, а через три месяца я тебе все верну. (Машет рукой.) Хотя нет, не надо! Не хочу впутывать тебя в это грязное дело.

Катя обнимает его, заглядывает в глаза. Он морщит лицо, словно его обидели, а он ни в чем не виноват.

Катерина (ласково). Ну что ты, любимый! Я могу взять кредит в моем банке под льготные проценты. Это просто. Мне дадут без вопросов. Ты с ними рассчитаешься. А мне вернешь, когда продашь квартиру бабушки.

Игорь (с надеждой). Правда!? Тогда ты меня спасаешь, Катя! И, скорее всего, сохранишь мне жизнь. Благодаря тебе я буду жить. Любимая моя!!

Игорь поднимает ее на руки, радостно кружит по комнате. Катя весело смеется. 

2. Дом Ландышевых

Виктор Семенович лежит на диване. Он бледен и слаб. Рядом на журнальном столике прибор для измерения давления, таблетки, стакан воды, одноразовый шприц, ампула с отколотым верхом. Валентина Ивановна сворачивает трубку от прибора.

Вбегают Наталья и Татьяна.

Татьяна. Была скорая? Что сказал врач?

Валентина Ивановна. Сердечный приступ. Она сделала укол. Вроде отошло. Если бы приехала позже, не знаю… Все бы кончилось.

Татьяна. Видишь, папа, до чего доводит твое упрямство. Хватит капризничать! Ты не ребенок. Надо ложиться в больницу.  Пускай сделают операцию.

Наталья. Я говорила, меня не слушают. Надо силой посадить его в машину и отвезти против его воли.

Виктор Семенович. Сказал, не поеду! Попробуйте силой, узнаете, на что я еще способен. Таких вам навешаю! Проще врачихе сюда доехать. У нее служебная машина есть.

Наталья. А если она не успеет!? Ты ведь не знаешь, когда у тебя случится приступ.

Виктор Семенович. Знаю! Когда ты приезжаешь, он и случается. Я печенкой чую, что ты будешь тут распоряжаться.

Валентина Ивановна. Что же, теперь Нате не приезжать!? Дочки должны нас навещать. Почти через день тут бывают. Раньше раз в полгода, а сейчас…

Наталья. Мама, мы будем вас навещать, будем. Мы не отказываемся. Но мы же не медики. Что мы можем?

Виктор Семенович. Вот именно! Мы с матерью так надеялись, что хоть одна из трех станет медиком. Чтоб на старости лет по врачам не бегать. А они вот что придумали – пожалуйте в театр. Нам уколы нужны, а они нам – представление. Чтоб последнее здоровье потерять от восторга.

Наталья. Если мне тут не рады, могу не приезжать.

Виктор Семенович. Да, лучше к спектаклю готовься, учи роль. А то режиссер заругает.

Валентина Ивановна. Зачем ты так, Витя? Ната ведь за тебя переживает. Убегает с репетиций, чтобы нас навестить.

Виктор Семенович. Не знал, что силой отвезти человека на смерть, – это значит, за него переживать.

Наталья. Нет, конечно, я много чего играла на сцене. Но роль дочери такого человека, как ты, самая трудная. И с годами все трудней и трудней. Хоть бы кто мне текст написал! Хоть бы вторым составом заменили, дали передохнуть.

Татьяна. У тебя, Ната, еще есть выдержка. А что делать нам с Катей? Мы ведь более чувствительные. (отцу) Папа, пожалей нас! У нас своих проблем по горло. Так ты еще добавляешь.

Виктор Семенович. Только слабые взывают к жалости. Кстати, а где третья дочь? Не вижу ее. Вот так она отца любит!

Татьяна. Зачем еще Кате приезжать? Она наконец-то устраивает свою личную жизнь. У нее есть любимый человек. Ты же его видел, папа! Замечательный парень. Они скоро поженятся, и Катя будет счастлива. Давайте не будем ей мешать!

3. Сквер

Игорь сидит на скамейке, смотрит на часы, затем вдаль. Оттуда торопливо идет Катерина. Она радостно сияет.

Катерина. Заждался меня, Игорёк?

Игорь (встает). Я готов ждать тебя всю жизнь, любимая! Ожидание прибавляет мне радости от встречи с тобой. Весь день как на иголках. Даже не могу сидеть, до того мне хочется увидеть тебя.

Он обнимает ее, целует. Они садятся на скамейку. Она прижимается к нему, он обнимает ее за плечи.

Катерина. Какая прекрасная погода! Хорошо подышать свежим воздухом после душного офиса.

Игорь. Не люблю офисы. Чувствуешь себя в замкнутом пространстве. Начинает мучить клаустрофобия.

Катерина. А меня не мучает. Привыкла.

Он напряженно смотрит на нее. Но Катя радостно смотрит по сторонам. Наконец, поворачивает голову.

Игорь. Ну как, что-то получилось?

Катерина. Конечно, Игорёк! Разве у нас с тобой может что-то не получиться. Мы ведь не занимаемся какими-то незаконными делами. Мне выдали кредит без вопросов. Я беру первый раз. Если бы я брала кредит каждый год, они бы не дали. А первый раз – никогда сотрудникам не отказывают.

Игорь. Как же с тобой легко, Катенька! Мне еще никогда ни с кем не было так легко и приятно. Наверное, это и есть настоящая любовь. (обнимает ее)

Катерина (вдохновенно). Я тоже думаю, что это она! Я так счастлива! Не могу и пяти минут вытерпеть, не думая о тебе. Печатаю какую-то таблицу, а вижу за ней твои глаза.

Игорь. Мне становится страшно от мысли, а что если бы мы с тобой не встретились. Это была бы катастрофа.

Катерина. Но она ведь не произошла. Значит, это судьба!

Она открывает сумочку, достает из закрытого молнией кармашка банковскую карточку. Протягивает Игорю. Он берет карточку, вертит в руках.

Катерина. Это все, о чем ты меня просил. Вся сумма!

Игорь. Правда! Такая маленькая штучка и так много денег.

Катерина. Представь себе! Вот такие бывают чудеса.

Игорь. Но позволь тебе напомнить, любимая, что к этой штучке полагаются четыре заветные цифирки.

Катерина. Ух, ты, какой хитренький! Так я тебе и сказала. Их еще надо заслужить.

Игорь. Тогда зачем мне она? (протягивает обратно)

Катерина. Если ты сегодня ночью будешь ласковый, утром я сообщу тебе заветные цифирки. Мы ведь проведем эту ночь вместе?

Игорь. Конечно, любимая! Две ночи без тебя были для меня кошмаром. Я даже не мог уснуть, думал о тебе. (мягко улыбается и убирает карточку себе в карман) Огромное тебе спасибо, Катенька! Значит, я могу воспользоваться этими деньгами?

Катерина (смеется). Конечно, дорогой! Только не забудь вернуть их обратно на карточку, когда продашь квартиру бабушки. Чтоб мне было чем расплатиться с банком.

Игорь. Можешь не сомневаться, Катенька! Когда продам квартиру, у меня будет огромная сумма. И я верну тебе в два раза больше.

Катерина. Больше не надо. Умоляю тебя! Ни в коем случае. Ты ведь хотел раскрутить свой антикварный салон. Вот на него и потратишь остальное. Я уйду из банка и буду работать у тебя финдиректором. Как это замечательно! Ты будешь рядом, я буду заниматься любимым делом. Вот оно, настоящее счастье!

Игорь. Конечно, моя милая! Обязательно так и сделаем.

Он целует ее. Катя  прижимается  к нему.

4. Квартира Натальи

Теперь Максим ходит за Натальей по пятам. Она удивлена.

Наталья. Отстань! Дай пять минут побыть наедине со своими мыслями.

Максим. Не могу отстать! Если бы ты знала, как ты мне теперь дорога и как я тебя снова люблю. (Обнимает ее.)

Наталья. А раньше не любил, да?

Максим. Раньше думал, что привык. И не думал о чувствах. Занимался своими делами. А сейчас понял, что люблю и очень сильно. Даже бизнес забросил. Так и сказал партнерам – погодите, дайте налюбоваться моей женой, а потом приставайте.

Наталья. А как поживает твоя арендованная жена?

Максим. Мы с ней давно расстались. То есть у нас ничего и не было. Встретились один раз на бизнес-ланче и разошлись. Я даже забыл, как ее звали.

Наталья. Юлия.

Максим. Да, точно! Симпатичная была девчушка. А кто тебе сказал?

Наталья. Сама догадалась. Ты во сне как-то бормотал: Юля, Юля, где ты?…

Максим. Я!? Видимо, увидел кошмар. Мне часто сняться кошмары. Вот на днях приснился. Я шагаю по самому краю крыши, и какая-то женщина по имени Юлия пытается меня столкнуть, я кричу ей: Юлия, не надо, не надо… Потом вижу тебя на другом конце крыши и сразу успокаиваюсь. Ты, Ната, мое спасение!

Наталья. Нет уж! Ты бормотал во сне: Юля, давай еще раз.

Максим. Правда!? А, вспомнил! Юлия хотела зачем-то перепрыгнуть с крыши на крышу соседнего здания, но боялась. Гнались за ней что ли, не знаю. Во сне чего только не бывает. Подойдет к краю, хочет прыгнуть, но цепляется за меня. И все никак у нее не получается. Я тогда и говорю ей: попробуй еще раз, может, получится.

Наталья. Знаешь, Макс, вот Толик мне никогда не врет. В отличие от тебя. Потому что он настоящий друг. В отличие от тебя.

Максим. Значит, у вас с ним любовь, да? Ладно, поговорю с ним как мужчина с мужчиной. Кто после этого разговора останется в живых, не знаю…

Наталья. Если ты заметил, я тебе тоже никогда не вру. Потому что люблю. А врут всегда тому, кого не любят и кого ненавидят. Поэтому я говорю тебе: у нас с ним только дружба. Он меня любит, я его нет. А тот, кого я люблю, изменяет мне с Юлией. И все время изворачивается. Но это бессмысленно. Потому что я вранье за версту чую. Вот такой у меня недостаток.

Максим (виновато). Больше ее не будет. Клянусь! Это она изменила мне с каким-то хлыщом со смазливой рожей. Если бы я еще раз его увидел, шею бы свернул.

Наталья (испуганно отстраняется). Может, шею не стоит. Парень ведь не виноват. Он не хотел Юлию соблазнять, он хотел, чтоб ты вернулся к жене.

Максим пытается вникнуть в смысл ее слов, но у него это не получается.

5. Дом Ландышевых

Наталья и Татьяна снова навещают родителей.

Наталья. Катя обещала дать денег на сиделку и пропала. Все гуляет со своим Игорем?

Татьяна. И пускай! Очень хороший молодой человек. Так сказала мама. Катя его уже познакомила с родителями. По-моему, она в него влюбилась по уши. Когда я видела ее последний раз, она спешила на свидание и была на седьмом небе от счастья.

Наталья. Как бы не пришлось оттуда, с седьмого неба падать. Лететь долго, да и падать больно.

Татьяна. Ты всегда и везде видишь плохое, Натка. Почему она должна падать?

Наталья. Потому что я знаю мужчин. От них хорошего не жди.

Татьяна. Не все же такие.

Наталья. Не все. Но почему-то попадаются одни прохиндеи. (бросает взгляд в окно) Ну, вот и Катя приехала! Что-то она не торопится. Чего-то ждет у калитки.

Татьяна. Пойду встречу!

Татьяна выходит, возвращается вместе с Катериной. Та  вся поникшая, в глазах печаль. На улице идет дождь, и Катя промокла до нитки.

Татьяна. Катя, ты чего без зонта? Смотри, как вымокла.

Катерина. Что? А, наплевать!

Татьяна. Вдруг заболеешь.

Катерина. Ну и что! Кому до этого дело есть?

Татьяна. Нам. Мы с Натой за тебя переживаем. Мама за тебя переживает. Отец тоже немного. Только этого не показывает и скрывает за грубостью. Зачем ты приехала? Мы вдвоем все, что нужно, сделаем.

Катерина. Не нахожу себе места. Маюсь, как потерянная. Не могу одна дома. В банке еще люди, а дома – такая тоска.

Наталья. Пойдем, выпьешь горячего чаю.

Она снимает с сестры мокрую куртку, вешает на вешалку. Катя печально садится на стул возле обеденного стола, опускает голову, молчит.

Наталья (Татьяне). Что с ней?

Таня пожимает плечами.

Наталья. Что случилось, Катюх?

Катерина (поднимает голову). А? Не спрашивайте.

Наталья. Кому еще говорить, как ни нам? Лучше сразу сказать, чем мучаться в одиночку.

Катерина (тяжко вздыхает). Я не знаю, что делать! Целую неделю его не видела. Ни слуху, ни духу. Ни звонка, ни письма, ни вздоха. С ним что-то случилось.

Наталья. С кем?

Катерина. С Игорем. Он же не мог уехать и ничего не сказать мне. Он бы обязательно предупредил. От такой тактичный и заботливый. Может, он попал под машину? Мобила отключена все время. А я даже не знаю, где он живет.

Татьяна. Он разве не приглашал тебя в гости?

Катерина. Нет. А что?

Наталья. Может, он решил с тобой расстаться? Так бывает. Ну, не сошлись характерами. Ничего страшного. Переживешь.

Катерина (удивленно). Как это не сошлись? Мы же любили друг друга. Очень сильно любили. И характер у него замечательный. Мы даже ни разу не поссорились.

Наталья. Может, это ты сильно любила? А он не сильно.

Татьяна. Погоди, Ната! Не надо рубить с плеча. У него какие-то срочные дела. Мама, скажем, заболела. Он поехал ее навестить в родной город. Из какого он города?

Катерина. Не знаю. Вроде из нашего.

Наталья. Ну, все ясно! Местный плейбой. Поиграл и бросил. Знаем таких!

Татьяна (строго). Натка, помолчи! Кате и так тяжело. А ты еще добавляешь! (Кате.) Давай, чаю налью!

Она наливает в чашку горячий чай, ставит на стол перед сидящей Катей. Катя делает два глотка, отодвигает.

Татьяна. Может, ты есть хочешь! У нас готов горячий ужин. Сейчас позову маму с отцом. Все вместе поужинаем.

Катерина. Не хочу! Ничего не хочу! Я уже два дня не ела и не хочу. Хочу, чтоб он вернулся.

Наталья. Давай имя, фамилию, фото, особые приметы. Я договорюсь с патрулем. Они живо найдут.

Катерина. Какие-то бандиты угрожали его убить. Может, его уже того, нет…

Катя начинает плакать. Татьяна ее утешает. Дает носовой платок, Катя вытирает глаза.

Наталья (заинтересованно). Какие, какие бандиты?

Катерина. Которым он должен был крупную сумму. Полтора миллиона и двести пятьдесят тысяч проценты. Он же взял у них деньги в долг, чтобы раскрутить антикварный салон. Они потребовали срочно все вернуть. Но он ведь должен был с ними расплатиться.

Наталья. Чем?

Катерина. Моими деньгами. Я кредит в своем банке взяла, чтобы спасти его от неминуемой гибели. Все деньги у него.

Наталья. Ты отдала ему полтора миллиона?

Катерина. Миллион семьсот пятьдесят! Чтобы спасти его от бандитов. Которые угрожали его убить.

Татьяна. Значит, он поехал с ними расплачиваться. Не волнуйся, Катя! Отдаст и вернется.

Наталья. Что-то мне все это не нравится. Категорически не нравится!

Татьяна. Тебе вообще никогда ничего не нравится. И никто!

Наталья подходит вплотную к Кате, смотрит ей в глаза.

Наталья. Повтори еще раз! Он взял у тебя почти два миллиона и пропал?

Катя кивает.

Наталья. Ты ксерокопию паспорта сделала? Расписку он тебе написал? Там его подпись есть?

Катерина. Да, расписку написал. И копию паспорта дал. Только на ней не очень четкое фото.

Катя достает из сумочки две сложенные пополам бумаги, разворачивает, показывает. Наталья берет расписку, читает. Затем изучает копию паспорта. Фото, действительно, смазано, и черты лица довольно расплывчатые.

Наталья. Надо было тебе самой копию сделать.

Катерина. Когда я была с ним, я забывала обо всем. Я видела только его перед собой. И больше ничего. Он такой замечательный и добрый. Такой человек не может сделать плохого. Он не мог меня обмануть!

Наталья. Я тоже знаю одного замечательного человека. И даже его люблю. Но он мне изменил и не почесался.

Катя плачет сильней.

Татьяна. Натка, замолчи! Нельзя же так! Пожалей ее!

Наталья. Ничего, есть международный розыск пропавших мерзавцев. Даже если он свалил за границу. Найдем!

Катерина. Он не мерзавец! Он очень хороший человек. Он гораздо лучше тебя, Натка. В сто раз лучше! Ты всегда над нами издеваешься, а он себе даже такого позволить не смог бы.

Наталья. Бывают издевательства иронические, а бывают финансовые. Это две большие разницы. И второе гораздо хуже.

Катерина. Правда, его найдут?

Татьяна Конечно! Не расстраивайся, Катюх.

Наталья (разглядывает фото на копии). Здесь ничего не разберешь. Надо было его сфотографировать на смартфон.

Катерина (хлюпает носом). Я его снимала, когда мы гуляли в парке.

Наталья. И где эти фото?

Катерина (виновато отводит взгляд). Не знаю. Куда-то пропали из смартфона.

Наталья. Не надо смартфон оставлять на виду. Он все удалил. Хитрый аферюга. Все следы зачистил.

Татьяна. Зачем ты так говоришь, Натка? Может, он никакой не аферист.

Наталья. Конечно, не аферист! Он Деточкин. Отдает все украденные у женщин деньги в детские дома. Себе оставляет только командировочные.

Катерина. Снова издевается! (отходит) Я знаю, вы всегда считали меня недалекой. И никогда меня не любили, потому что я была любимой дочкой у отца и мамы. В детстве вы всегда играли вдвоем, а меня даже не звали. И всегда обсуждали семейные проблемы без меня. Я для вас была чужая. Не родная сестра, а надоедливая соседка. Ненавижу вас! (Плачет.)

Татьяна. Успокойся, Катя, мы тебя любим. (Обнимает ее.)

Наталья. Нельзя же быть такой доверчивой.

Татьяна. Ната, ты не права! Тогда никому верить нельзя. На лбу же не написано, что он мошенник. Глаза добрые, слова льстивые, манеры галантные. Любая доверится.

Наталья. А я никому не верю. Никому! Даже себе. Сама себя могу обмануть. Думаю одно, делаю другое.

Татьяна. И что теперь? Пишем заявление в полицию?

Наталья. Идея неплохая. Но, по-моему, не стоит. Два года его искать будут. Уж  я-то знаю, как полиция ищет. И если он узнает об этом, покинет город. Тогда вообще никогда не найдем. Пускай он думает, что его никто не ищет. Скорее поймаем!

Татьяна. У нас же есть его паспортные данные. Объявят в розыск по стране.

Наталья (мотает головой). Вряд ли! Паспорт, скорее всего, липовый. Вернее, паспорт настоящий, только другого человека. С переклеенным фото. Он был украден или потерян. На копии ведь не видно, приклеено фото или нет. А этот твой Игорь ездит со своим настоящим паспортом. И его фамилию мы не знаем. Да и зовут его по-другому.

Катерина. Как это по-другому? Да ты что!

Наталья. Когда я, как вы выражаетесь, прыгаю по сцене, то временно присваиваю себе имена и фамилии моих героинь. Как-то я даже была Марией Стюарт. Для зрителей я – шотландская королева, а по жизни просто Наташа. Очень многие изображают из себя тех, кем они не являются. У артистов и аферистов похожие приемы работы. Цели разные.

Татьяна. Рано или поздно полиция найдет и его посадят в тюрьму.

Наталья. Боюсь, посадить не получится.

Татьяна. Почему это?

Наталья. Потому что он скажет полиции, что деньги у Кати одолжил, а не украл. Она ведь сама отдала их под расписку. Он вернет деньги и привлечь его будет не за что. Или вообще скажет, что видит Катю впервые, и она его с кем-то спутала. Покажет свой настоящий паспорт с другой фамилией. Ни одного их совместного фото нет. Он сменит имидж, сделает новую прическу, наложит грим. И даже Катя его не узнает. Уж в гримах-то я разбираюсь. И попробуй докажи, что он что-то у нее взял.

Катерина. Нет, он не такой! Я ему верю. Он не мог меня обмануть. Как тебе не стыдно, Ната, наговаривать на этого честного и добросердечного человека.

Наталья. Стыдно, очень стыдно. За мою доверчивую сестру.

Татьяна. Прекрати, Натка! Хватит над ней издеваться. Ей и так тяжело.

Наталья. Катя уже взрослая. Надеюсь, справится со своими эмоциями.

Татьяна. Катя права! Ты ее никогда не любила. Ни капли жалости.

Наталья. Ну, погладь ее по головке и пожалей! А я пока поищу афериста.

Татьяна. Где ты его теперь найдешь?

Наталья. Как говорила Агата Кристи, преступник всегда возвращается на место преступления.

Катерина. Он не преступник! Вы обе с ума сошли! Он – лучший человек на свете. Я не верю, что он мог меня обмануть. Не верю!

Наталья. И где ты познакомилась с этим лучшим человеком?

Катерина. В картинной галерее. Он так одухотворенно рассказывал мне о картинах. Он так любит искусство. Разве преступники могут любить искусство? Они любят себя в искусстве. Это я потом ему сказала, что работаю в банке.

Наталья. И, значит, легко сможешь взять кредит.

Катерина. Нет, об этом я ему не говорила.

Наталья. Сам догадался. А может, заранее приходил в ваш банк и выбирал жертву. Выбрал самую беззащитную и без обручального кольца.

Татьяна. Он, что, прям так на руки смотрел?

Наталья. Конечно! Аферисты все детали замечают. Такая профессия. Ну, в галерею он вряд ли вернется. Хотя можно попробовать. Где вы еще бывали? В каких ресторанах?

Катерина. Не ходили мы по ресторанам. Несколько раз сидели в кафешках.

Наталья. В каких? Адреса, пароли, явки?

Катерина. Могу вспомнить.

Наталья. Его домашний адрес, марка и номер машины?

Катерина. Не знаю я адреса, не знаю! Никогда не была у него дома. А на номер машины даже не смотрела.

Наталья. В каких парках гуляли?

Катерина. В одном. Но зачем ему туда приходить?

Наталья. Чтобы найти новую жертву.

Катерина плачет навзрыд. Татьяна ее успокаивает.

Татьяна. Ната, прекрати! Катя – не жертва. Хочешь ее унизить?

Наталья. И в мыслях не было. Хочу составить психологический портрет преступника и понять его дальнейшие шаги.

Катерина плачет еще сильней. Татьяна снова ее успокаивает.

Татьяна (Наталье). Оставь ее в покое, пожалуйста! Ты, что, не видишь, как ей сейчас тяжело?

Наталья (Кате). Тогда последний вопрос. Ты с ним спала?

Катерина. Конечно! Мы ведь любили друг друга. Страстно любили.

Наталья. В порыве страсти ты не заметила у него какие-нибудь особые приметы? Шрамы, татуировки?

Катерина. Нет! У него рядом с пупком большая родинка.

Наталья. Ладно! Когда найдем, будем идентифицировать по пупку.

Входят Виктор Семенович и Валентина Ивановна.

Виктор Семенович. Кого надо идентифицировать?

Валентина Ивановна. Катя, что с тобой? Что-то случилось?

Татьяна. Пока ничего. Успокойтесь!

Виктор Семенович. Как ничего? Если Катя вся в слезах – это ничего? Этот Игорь тоже ее бросил?

Наталья. Если бы бросил, Катя бы пережила. Он ее бросил с особым цинизмом.

Валентина Ивановна. Что значит, с особым?

Татьяна. Замолчи, Натка, не надо родителей в это впутывать. Пожалей их здоровье!

Наталья. Всех бы тебе жалеть! Когда у папы был острый аппендицит, хирург его не жалел. Засадил скальпель в живот, не раздумывая. А если бы пожалел, папа умер бы от боли. Иногда жалость вредна. А очень многие своей лицемерной жалостью прикрывают нежелание что-либо делать.

Виктор Семенович. Так что у вас опять случилось-то?

Наталья. Катю ограбили? Почти на два миллиона.

Виктор Семенович. Кто?

Наталья. Игорёк.

Виктор Семенович. Этот симпатичный молодой человек?

Наталья. Симпатичного в нем только одно лицо. А все остальное… Время сейчас такое. Человек приятный, говорит складно, а копнешь поглубже, трясина. И таких все больше и больше. Особенно в телевизоре.

Виктор Семенович. Черт возьми, а я еще показывал ему своего орла, которого мне подарили при выходе на пенсию.

Наталья. А что, не надо было?

Виктор Семенович. Конечно! Орел тоже куда-то пропал.

Татьяна. Как пропал? Улетел?

Виктор Семенович. Ну, это вряд ли. Он бронзовый. Шесть кило весу. Работы известного итальянского скульптора. Забыл фамилию. Стоял на шкафу, никому не мешал. Символ авиации.

Наталья. Неужели он и орла прихватил? Но как?

Виктор Семенович. Проще не бывает. Мы с матерью идем в лес гулять, двери на замок не закрываем. В нашем поселке воров пока не было. Вот он и…

Катя плачет навзрыд, вскакивает, убегает в свою комнату. 

Татьяна. Нельзя ее одну оставлять. (идет за ней) Как бы она чего с собой не сделала.

Валентина Ивановна. Что же теперь делать?

Наталья. Искать преступника и возвращать украденное.

Виктор Семенович. Пускай полиция ищет!

Наталья. Ты сам всегда нас учил – надейся только на себя.

Виктор Семенович. Сволочь, даже орлом не побрезговал! Раньше работник три гвоздя домой с работы принесет, потом неделю со стыда сгорает. А сейчас воруют миллионами и за честь почитают. Чем больше своровал, тем больше почета. Мелкая шушера смотрит на тех, кто наверху, и пример с них берет. Если там миллионы крадут, почему нам нельзя. Если там врут напропалую, почему нам  не соврать. Ну и где ты его теперь найдешь?

Наталья. Кто ищет, тот найдет! Папа, ты можешь выполнить мою просьбу?

Виктор Семенович. Помочь чем-то?

Наталья. Нет. Ты должен пообещать нам с мамой, что если я найду афериста и верну катины деньги, ты ляжешь в кардиологию на обследование.

Валентина Ивановна. Пообещай, Витя! Умоляю!

Виктор Семенович. Чем не пожертвуешь ради дочек. Ладно, обещаю.

Наталья. Клянешься?

Виктор Семенович. Ну, клянусь, клянусь! Хотя это и противоречит моим убеждениям.

6. Кафе

В углу зала за столиком сидят Наталья, Катерина и Анатолий. Наталья и Анатолий сидят боком к залу, а Катерина лицом. Она в гриме. На ней кудрявый парик, большие очки, накрашены глаза и губы, ее трудно узнать. Анатолий разливает вино в бокалы, Катерине, Наталье, потом себе. Поднимает бокал.

Анатолий. Ну, с днем рожденья, Катюша! (Чокается с Катериной.)

Катерина. Спасибо! (удивленно) Не рановато ли?

Анатолий. Ната сказала, что у тебя день рождения…

Наталья (чокается с Катериной) С днем рожденья, Катенька! (Делает ей знаки, показывая на Анатолия.)Знаю, ты не любишь отмечать свой день рожденья. Но когда это нужно для дела, почему не отметить?

Катерина (соображает). Только напоминать себе о возрасте.

В дверях появляются посетители — мужчина и женщина. Катерина пристально смотрит на них, не отрывая взгляда, и следит, пока те не садятся за свободный столик. Анатолий замечает это, удивленно оглядывается, смотрит на посетителей.

Анатолий. Это, что, твои знакомые?

Катерина. Первый раз вижу.

Анатолий ставит бокал на столик, принимается за еду.

Наталья. Не волнуйся, Толя, больше никто не придет. Мы будем втроем. Ты, я и Катя.

Анатолий. Я не волнуюсь. Я не против, если кто-нибудь еще придет. Будет хоть с кем поболтать.

Наталья (Катерине). Смотри внимательней, Кать, он может быть в гриме.

Катерина. Смотрю! Это не он.

Анатолий (отрывается от тарелки). Кто может быть в гриме?

Наталья. Один артист! Сюда часто известные артисты заглядывают. Бывает, после спектакля так в гриме и приходят. Захочешь, не узнаешь!

Анатолий. Не пойму, мы пришли отмечать день рождения Кати или пялиться на артистов?

Катерина. Будет приятно, если меня поздравит с днем рождения известный артист.

Анатолий. А откуда он узнает, что у тебя день рождения?

Наталья. Я познакомила Катю со многими артистами из театральной богемы.

Катерина (бормочет). С детства обожаю театр. Ната все время таскала меня с собой. И я, затаив дыхание, смотрела все спектакли. Ах, этот запах кулис!

Катя пристально смотрит на новую вошедшую пару. Анатолий замечает это, оборачивается. Ни мужчина, ни женщина не вызывают у него никакого интереса. Но Катя и Наталья уже заняты закуской.

Наталья. Что ты на них уставился, Толик? Это твои знакомые?

Анатолий. Вы смотрели на них, я и подумал, что это известный артист с известной артисткой.

Наталья. Мы пришли отмечать день рождения Кати или пялиться на артистов?

Анатолий. Да я только взглянул, кто это…

Катерина. Не ссорьтесь, ребята! Лучше давайте выпьем за вас!

Анатолий (берет бутылку, наливает вина). За нас можно не пить. У нас с Натой платоническая дружба. Очень хорошо друг к другу относимся, но делаем вид, что постоянно в ссоре.

Наталья. Я с тобой не ссорюсь, а отношусь критически. А то Макс начнет ревновать, и вы поругаетесь. Мне это зачем?

Катерина (берет бокал, чокается с Натальей и Анатолием) За ваше здоровье!

Анатолий тоже пьет, берет вилку и хочет закусить, как вдруг Катерина вскрикивает.

Катерина. Это он!

Анатолий роняет вилку. Оборачивается. В зал входит молодой человек с очень короткой стрижкой, в модных очках и с усами. Это Игорь. Он совершенно преобразился, сменил костюм. Рядом с ним его новая знакомая — Марина. Они проходят к свободному столику, садятся. К ним подходит официант.

Наталья (негромко). Не смотрите на него, а то спугнем.

Анатолий. Почему спугнем? Этот артист не любит, когда на него смотрят? Как же он на сцене-то выкручивается, бедняга?

Наталья. Он уже известный, но еще не привык к славе.

Наталья и Катерина старательно делают вид, что не замечают вошедших. Но Катерина все же искоса поглядывает на Игоря.

Катерина (вполголоса). Ты смотри, голову обрил, а ходил с шевелюрой. И усы отрастил. Думает, никто не узнает. А я сразу узнала! И глаза, и походка, и манеры – все его. Это ведь не спрячешь.

Анатолий. А зачем ему прятаться от общественности?

Наталья. Попадаются такие артисты! Так женщину охмурят, что потом родные сестры ее не узнают.

Катерина (искоса смотрит на Игоря) Меня он тоже в это кафе водил. И сидели мы за тем же столиком. Ты была права, Ната! Они всегда возвращаются на то же место.

Анатолий. Так ты с ним знакома? Чего же он тебя не поздравляет?

Катерина. У артистов память короткая.

Наталья. Толя, загороди Катю, а то он в нашу сторону смотрит. Вдруг вспомнит!

Анатолий (загораживает Катю). Может, я подойду, напомню?

Наталья. Пока рано! Напоминать о грехах лучше тогда, когда человек собрался каяться. А если напоминать между делом, нарвешься на грубость.

Анатолий. И чего вы так боитесь, что он вас увидит?

Наталья. Это он боится, что мы его увидим. Поэтому мы делаем вид, что его не узнаем.

Катерина. Если он меня увидит, ему точно станет не по себе.

Анатолий. Нет, явно, между вами какая-то связь! Вот какая, не пойму…

Наталья. Потом расскажу! Когда понадобится твоя помощь.

Катерина. Интересно, куда он потом ее поведет?

Наталья. Скорее всего, к ней домой. У него нет дома. Только воровская хаза.

Катерина. Да, он ведь так ни разу не пригласил меня к себе домой.

Наталья. Не хотел засвечивать свой притон.

Анатолий. Не пойму, девочки, о чем вы все время говорите?

Наталья. Хотим узнать, где этот артист живет.

Анатолий. Вам что, нужен его автограф? Давайте я подойду и возьму!

Наталья. Он сейчас не готов к даче автографа. Когда будут понятые, тогда и даст.

Анатолий. Я хоть и смотрю кино по ящику, но этого артиста ни в одном сериале не видел.

Наталья. Ты же в театры не ходишь. А он больше известен театралам.

Анатолий. Он, что, играет в твоем театре?

Наталья. Нет, я в драматическом, а он в кукольном. И почему-то уверен, что людей можно дергать за нитки, как марионеток.

Анатолий. Мне кажется, Ната, ты его ненавидишь.

Наталья. Извини, недоработка. Когда ловишь подонка, не надо показывать ему свои эмоции. Спугнешь.

Анатолий. Я понял. Этот тип бросил Катю?

Наталья. Ты поразительно догадлив.

Анатолий. Давайте, я набью ему морду! Просто так, мимоходом. Пройду мимо столика  и заеду ему  в глаз с разворота. Он даже не поймет, от кого прилетел привет.

Наталья. Ладно, набьешь! Но тогда, когда я скажу. А пока надо его выследить и собрать максимум информации:  кто такой, где обитает, с кем, где прячет деньги. И только после этого…

Анатолий. Какие деньги?

Наталья. Которые он украл у Кати. Почти два миллиона.

Анатолий. Вот сволочь! Ну, сейчас он у меня точно получит по зубам. (Встает.)

Наталья. Сидеть! Сорвешь нам всю операцию! Тут надо тонко действовать. Поймать с поличным и прижать к стенке. Чтоб не отвертелся. Иначе он тебе такую легенду сочинит, похлеще сказок Андерсена.

Катерина. Не могу терпеть! Сейчас подойду и все ему выскажу.

Наталья. Катя, прошу тебя, не торопись!

Но Катерина снимает парик, очки, вытирает грим салфеткой. Быстро встает и идет к столику Игоря. Тот в это время беседует с Мариной. Но чувствует за спиной человека, оборачивается, узнает Катю. На его лице мелькает испуг, но только на секунду. Он мгновенно проявляет завидное самообладание.

Катерина (наигранно легко). Привет, Игорь! Как поживаешь?

Игорь (сильное удивление). Здрасьте! Ничего…

Катерина. Ты что, меня не узнаешь?

Игорь (пожимает плечами). Нет. Вообще-то меня зовут Андрей! А вы кто?

Катерина (растерянно). Я – Катя! Мы с тобой жили целый месяц. Ты обещал на мне жениться. Взял мои деньги и сбежал.

Игорь (хмуро). Вы меня с кем-то путаете! Я никогда никому ничего не обещаю.

Катерина (со злостью). Можешь брить башку, может отращивать бороду. Я тебя все равно узнаю. По глазам.

Марина. Что ей надо? Кто это такая? Она с тобой жила?

Игорь. Да не знаю я ее! Не знаю! Успокойся! (Кате) Пить надо меньше, мадмуазель!

Катерина. Какой же ты, оказывается, мерзавец!

Марина. Мы сейчас охрану позовем!

Катерина. Охрана вам скоро понадобится, девушка. Когда он вас ограбит. У него это быстро делается. Ахнуть не успеете!

Марина подозрительно смотрит на Игоря, встает. Он пытается задержать ее за руку.

Марина. Я ухожу!

Игорь (тоже встает). Погоди, Марин! Неужели ты ей поверила!? Это какая-то пьяная.

Игорь бежит за Мариной, та выходит в дверь, Игорь выбегает за ней.

Наталья (Анатолию). Быстро за ним! Садись на хвост. Нам нужно знать про него всё! Кто он такой на самом деле. Номер и марка его машины, адрес проживания. Если она его прогонит, он поедет домой. Несомненно. Выясни, все что сможешь!

Анатолий. Будет исполнено, командир! (Бежит на выход.)

Катя продолжает стоять в растерянности. Наталья подходит к ней.

Катя расстроена и готова расплакаться. С трудом сдерживает слезы.

Катерина. Ничего не получилось. Вот подлец! Сделал вид, что меня даже не узнал.

Наталья. Я так и предполагала. Ничего, еще попадется нам на крючок.

Катерина (с отчаянием) Как? Надо было припугнуть его полицией.

Наталья. Не надо было. Только спугнем, он спрячется, и мы потеряем его из вида! Сами поймаем.

Катерина. Когда он обманет эту несчастную?

Наталья. Нет. Тут схватить его за руку не получится. Ты ее сильно напугала. Скорее всего, она от него уйдет. Оно и лучше. Прекрати реветь!

Катерина (плачет). Он уже с другой! А меня как будто не было. Все наши отношения забыть? Всю нашу любовь – вычеркнуть?

Наталья. Не пойму, Кать, что тебя больше огорчает – то, что он тебя бросил, или то, что он тебя ограбил?

Катерина. Конечно, первое! Деньги – мусор! И они, как мусор, накапливаются и исчезают. А любовь уже не вернешь. Все погибло!

Наталья. Ничего, еще полюбишь какого-нибудь порядочного парня.

Катерина. Где он? Одни проходимцы попадаются. Нет их, порядочных…

Наталья. Искать надо. Пробовать. Испытывать на честность. Может, третья попытка будет удачной.

Катерина. Третью неудачу я не переживу. Так и останусь старой девой. Что же нам теперь делать?

Наталья. Как что? Изображать подсадную утку.

7. Другое кафе

За одним из столиков сидит Наталья. На ней экстравагантная  одежда, на голове нелепая прическа, она хлопает глазами с длинными приклеенными ресницами – простушка-простушкой. Перед ней бокал с красным вином, легкая закуска. Она посматривает по сторонам. Звонит мобильный телефон. Она достает его из сумочки.

Наталья (возбужденно). Приехал! Точно он? Я наготове! Работаем по плану! (Отключает мобилу, прячет в сумочку.)

В зале появляется Игорь с короткой стрижкой, в модных очках и с усами – решил не менять имидж. Он подходит к свободному столику, садится, берет меню, внимательно осматривает зал. И замечает одиноко сидящую Наталью. Заинтересованно смотрит на нее. Но Наталья смотрит в другую сторону. Игорь встает, подходит к ее столику.

Игорь. Простите, девушка, у вас не занято?

Наталья (бросает не него короткий взгляд). Пока нет. Но скоро могут занять.

Игорь садится напротив, берет меню, принимается с умным видом его изучать.

Наталья  посматривает на входные двери с видом нетерпеливого ожидания. 

Игорь (откладывает меню в сторону) Вы кого-нибудь ждете?

Наталья (расстроено) Конечно, жду! Уже целый час. А его все нет! (Хлюпает носом.)

Игорь. Целый час! Ничего себе! А если он вообще не придет?

Наталья. Я звонила полчаса назад. Обещал приехать.

Игорь. Ну, знаете, мужчины необязательные. Наобещают золотые горы, а потом…

Наталья. И вы тоже такой?

Игорь. Я? Нет, что вы! Если бы меня ждала такая красивая девушка, как вы, я бы бросил все дела и прибежал на полчаса раньше.

Наталья (кокетливо). Не надо мне льстить. Все мужчины – такие льстецы. Прямо ужас какой-то!

Игорь. Я не льстю. Вы действительно красивая. Мужчины ничего не понимают. А я кое-что понимаю в женской красоте. Мне не нравятся размалеванные куклы с большими, кругленькими глазками и пухлыми губками. Настоящая женская красота заключена в сдержанных, неброских чертах. Вот как у вас.

Наталья. Это я-то неброская? По-моему, вы переборщили с этими… с комплиментами. К чему бы это?

Игорь. Ни к чему. Просто увидел красивую девушку и говорю ей об этом, не рассчитывая ни на что.

Официант (подходит к их столику.) Что будете заказывать?

Игорь. Красное вино и какой-нибудь легкий салат. (Наталье) А вам что заказать?

Наталья. Зачем? Если он не придет, я вообще уйду. Надоело тут сидеть. Да еще пристают всякие. Прямо ужас какой-то!

Игорь. Посидите еще полчасика, прошу вас. Поболтаем! Если через полчаса его не будет, тогда – всего хорошего.

Наталья (закатывает глаза к потолку, типа думая). Ладно! Еще бокал вина. (Достает мобильный телефон, нажимает кнопку набора.) Ну, ты где, Толик? Как это не придешь!? А сразу сказать не мог? Я тебя жду, жду! Ну, все! Я ухожу! Понял, ухожу! До какой еще встречи? Не знаю, когда мы с тобой теперь встретимся! (Убирает телефон в сумочку.) Подлый обманщик! Жду его, а он… Какая же я дура!

Игорь. В жизни всякое бывает. Если из-за каждого обмана расстраиваться… Кто знает, что у мужчины на уме?

Официант приносит заказанное, ставит на столик. Отходит.

Наталья. А чему тут радоваться-то? Сам назначил встречу и сам не пришел (Плачет, вытирает глаза платком.) Вот свинтус! А я так надеялась. Все мои надежды в никуда.

Игорь. Хорошо, попробую поднять вам настроение. (поднимает бокал) Давайте выпьем  за нашу судьбоносную встречу!

Наталья. А, назло ему! (тоже поднимает бокал, чокается, пьет) А почему судьбоносную?

Игорь. Это здорово, что я вас встретил. А то бы сидел тут один, как пугало. Но вы посланы мне судьбой.

Наталья. Почему один?

Игорь. Потому что, как и вы, не дождался подруги.

Наталья. Что, тоже не пришла на свидание?

Игорь (огорченно). Хуже! Гораздо хуже! Не пришла на свадьбу.

Наталья. На вашу?

Игорь. Представьте себе! Исчезла перед самой регистрацией. Уехала в свой городок. Вот они, провинциалы! Никогда не знаешь, что от них ждать.

Наталья (сочувственно). Бедненький, как я вас понимаю. Если бы он не пришел на нашу свадьбу, я бы умерла от горя. Я вся такая чувствительная, такая ранимая, такая противоречивая.

Игорь. Не надо принимать все близко к сердцу! Раз уж мы выпили за встречу, может, познакомимся?

Наталья (кокетливо). Кристина.

Игорь. А я Вадим. Какое у вас красивое имя! Может, на брудершафт, Кристиночка?

Наталья. Давайте!

Пьют на брудершафт.

Игорь. Она меня, конечно, не понимала. Поэтому сбежала. И теперь я один. Знаешь, Кристиночка, одному жить хорошо. Никаких забот. Но недолго. Потом такая тоска берет. И чего, думаешь, ты все один и один. Хочется, чтобы кто-то был рядом.

Наталья. Когда много друзей, Вадик, тогда не скучно. Люблю веселые компании.

Игорь. Надо не много друзей, а одного. Самого верного. Но лучше подругу. Чтоб говорить с ней обо всем,  заботиться о ней, любить ее. Вот где такую найти?

Наталья. Если хорошо поискать, найти можно.

Игорь. Эх, Кристиночка, хорошая ты девушка! Такая прелестная! Но на подругу жизни ты не тянешь.

Наталья (наигранно удивленно). Почему это?

Игорь. Слишком самостоятельная. Не хочешь связывать себя узами. А мне о женитьбе надо думать. Тридцать пять уже. Мне нужна такая девушка, которая согласилась бы ради меня на жертву. Пускай я ей не понравился, пускай нет любви, но если она будет рядом и станет моей женой, я сделаю для нее все. Я ее озолочу, я буду исполнять любое ее желание. Потому что привык заботиться о близких, тех, кто рядом со мной. Они для меня важнее всех других.

Наталья. Знаешь, Вадик! Я ваще-то тоже о муже думаю, но пока не было подходящего. Вернее были, но почему-то уходили. А я могу пожертвовать всем ради любимого. Мы, конечно, еще плохо знаем друг друга, но я чувствую к тебе притяжение. Да, такое сильное притяжение, прямо ужас какой-то! У меня ведь интуиция очень сильная. Поговорила с человеком десять минут и сразу поняла, можно ему доверять или нет.  Я вижу, что тебе доверять можно. Ты не обманешь, как некоторые.

Игорь. Потому что так воспитан. Для меня любой обман, как ножом по сердцу. Поэтому я не могу человека обмануть. Просто умру со стыда. Правда, умру! Я ведь один раз попробовал. Сказал девушке, что я долларовый миллионер. В шутку сказал. Захотел пыль в глаза пустить. И чуть не умер. Так совесть придавила, еле врачи откачали. И я сказал себе – больше никакой лжи, никаких обманов, никакого вранья, даже в шутку. Иначе мне не жить.

Наталья (восхищенно). Как это благородно!

Игорь. Понимаешь, Кристиночка, я к женщинам отношусь очень трепетно. Если женщину полюбил, то навек. Не могу ее оставить никогда. Просто не в силах. Женщина может меня бросить, я ее – никогда.

Наталья. Неужели наши израненные души нашли полное взаимопонимание? (вытирает радостные слезы)

Игорь. Конечно, нашли, Кристиночка. Как же ты мне очень нравишься! Это любовь с первого взгляда. Так бывает. Но надо быть уверенным, что мы подходим друг другу. Что, если нам какое-то время пожить вместе? Присмотреться, попробовать. Если я тебе разонравлюсь, то уходи. Я не обижусь. Никогда не буду надоедать своим присутствием. Познакомился с хорошим человеком, получил от него все, что надо, и прощай. Чтобы не надоедать.

8. Улица

Наталья и Игорь идут по улице, взявшись за руки. Игорь смотрит на нее влюбленными глазами. Наталья тоже поглядывает на него с нескрываемой радостью – наконец, нашла того, кто ей нужен.

Игорь. Чем больше я на тебя смотрю, Кристиночка, тем больше понимаю, как ты мне дорога. Это было бы несчастье, если бы мы с тобой не встретились. Ты такое чудо! Ты не похожа ни на одну из девушек, которых я знал. А их было немного. Мне вообще трудно знакомится с девушками, но почему-то с тобой мне очень легко.

Наталья. Ну, ваще-то со мной всем нелегко. Но если ты чувствуешь легкость, значит, так и есть. Вадик, ты мне тоже нравишься, значит, ты добрый и порядочный. Я же тебе говорила про свою интуицию. Она меня никогда не подводила. Я своей интуиции подчиняюсь. Чего она мне советует, так и делаю.

Игорь. Можешь не сомневаться, Кристиночка, в моей порядочности. Я человек слова. Если что-то обещаю девушке, в лепешку разобьюсь, но сделаю.

У него звонит мобила. Игорь вынимает ее из кармана, смотрит номер вызова, отключает. Звонок повторяется. Игорь строит на лице страдальческое выражение, отвечает.

Игорь. Ну что вам!? Я же сказал, что все верну через три месяца. Не раньше! Прекратите мне названивать. Нет, через три дня не могу, не просите. Ну, режьте меня на куски! Где я вам сейчас все возьму! Нет их у меня! Я вас не боюсь, не надо мне угрожать. Все! (отключает мобилу) Сволочи!

Наталья. Кто это тебе названивает с такими угрозами? Прямо ужас какой-то!

Игорь. Не обращай внимания, Кристиночка! Не хочу портить тебе настроение.

Наталья. Я же вижу – у тебя серьезные проблемы. Может, я могу помочь?

Игорь. Ну что ты, дорогая! Ты мне ничем помочь не можешь. Забудь!

Наталья. Я теперь не успокоюсь. Если у моих друзей несчастье, я должна им помочь. Иначе не могу. Мой папуля занимается нефтяным бизнесом. Он все может. И мне не откажет ни в чем. Когда я прошу его помочь дорогому мне человеку, он обязательно помогает.

Игорь (хочет сказать, но не решается). Нет, не могу. Еще впутывать в эту неприятную историю твоего папулю. Ни за что!

Наталья. Ладно, как хочешь. Не буду настаивать. Но на твоем месте, я бы воспользовалась знакомством со мной. (Уходит вперед.)

Игорь (догоняет ее). Ладно, уговорила! Но если твой папуля откажется мне помочь, я не буду надоедать. Я человек скромный.

Наталья. Я вижу. Так в чем дело?

Игорь. Банальная история. Никогда не думал, что попаду в такую. Я ведь занимаюсь антикварным бизнесом. И в прошлом году решил организовать свой салон по продаже антиквариата. Нашел подходящее помещение и взял у друзей два миллиона, чтобы заплатить за аренду и на раскрутку. Это я думал, что они друзья. Но бизнес не пошел, и я прогорел. И теперь эти друзья требуют вернуть деньги. Если бы я знал, кто они такие, даже не стал бы связываться. Это настоящие бандиты. Они ждать не хотят, угрожают меня убить. Я им все верну, я же честный человек, но только через три месяца. Деньги точно будут. У меня умерла бабушка и оставила свою квартиру мне. Но полгода еще не прошло, и я не могу вступить в права наследства. И продать квартиру. В банках мне кредит не дают. Я даже не могу продать салон – он ничего не стоит.

Наталья. Сколько ты им должен?

Игорь. Теперь два с половиной миллиона вместе с процентами. Где мне сейчас такую сумму взять, даже не представляю. (Плачет, вытирает слезы рукавом.) Пускай лучше убьют! Мне теперь все равно! Денег нет и не будет!

Наталья (весело). Не смеши меня, Вадик! У меня дома в шкафу лежит три или четыре миллиона наличных. Уже не помню. Не люблю карточки, постоянно забываю пин-код. И беру, сколько мне надо. Так хоть видно, когда деньги кончаются. И папуля мне еще дает. У него зарплата – миллион в день. Я могу тебе спокойно дать, сколько надо! Не стоит из-за такой ерунды убиваться.

Игорь (радостно). Правда, ты можешь одолжить мне такую сумму!? Радость моя, Кристиночка, как я тебе обязан! Ты не волнуйся, я тебе расписку напишу и копию паспорта дам. И через три месяца все верну. Ей-богу, верну!

Наталья (презрительно). Можешь не торопиться. Мне не к спеху. Папуля забивает мою кубышку доверху, когда она иссякает.

Игорь. Хорошо иметь такого папулю! Если бы он у меня был, я бы горя не знал. Но у меня папули не было, он бросил нас с мамой, когда я еще в детсад ходил. (всхлипывает) Бедная моя мамуля, как я ее люблю! Ей пришлось одной меня растить. Наверное, поэтому я вырос таким честным. Сейчас молодежь пошла – глотку другому перегрызет из-за лишних бабок. А я не способен глотку перегрызть. В этом моя беда. Если бы не моя врожденная честность, давно бы карьеру сделал.

Наталья (смеется). Какая же это беда! Это замечательно! Мне и нужен такой человек, который не способен на обман. А то попадаются одни прохиндеи. Если ты, Вадик, будешь честен со мной, то я тебя непременно полюблю.

Игорь. Даже не сомневайся в моей честности, Кристиночка. Иной раз меня самого коробит от своей честности. И чего это, думаю, все кругом друг друга обманывают, кидают на бабки, врут напропалую. Только я блюду свою честность, как будто это самая большая драгоценность. Но как только пытаюсь соврать или обмануть, мне так плохо становится, так плохо. Просто сердце останавливается.

Наталья (притворно восхищенно). Надо же! У меня такое же чувство! Не могу соврать, хоть плач. Иногда так хочется соврать, а не могу. Просто нет никаких сил на вранье. Прямо ужас какой-то! Ну что, Вадик, поехали ко мне! Я тебе все отсчитаю на месте.

Игорь. Что, вот так вот сейчас!? Просто не верится в такое счастье!

Наталья. А чего тянуть? Вдруг они тебя, действительно, того… С бандитами шутки плохи. Я не переживу, если укокошат такого симпатичного парня, которого я даже немного успела полюбить. Прямо ужас какой-то!

9. Квартира Натальи

Наталья и Игорь сидят на диване. Он обнимает ее, она страстно прижимается к нему. Восхищенно смотрит на него. Игорь даже смущается.

Наталья. Боже, как мне хорошо! Ни с одним мужчиной мне не было так приятно.

Игорь. Правда? Это потому что я проявляю к тебе, Кристиночка, самые искренние чувства. Не умею притворяться. Если бы я тебя не полюбил так искренне, я бы к тебе домой не пришел. Поверь!

Наталья. Верю! Но и ты поверь мне, Вадик, я хочу только одного – настоящего женского счастья. (капризно)Вот чтоб было счастье и все тут! Чтобы рядом был любимый мужчина, чтоб он меня тоже любил, и чтобы нам вместе было хорошо. Чтоб он мне не изменял. Терпеть не могу, когда мне изменяют. Другим девушкам все равно, а я не могу стерпеть. Прямо ужас какой-то!

Игорь. Боже, да зачем мне нужны другие, когда рядом со мной такая прелестная девушка с таким прекрасным именем – Кристина? Кроме тебя мне никто не нужен! Это я уже понял. Вот это и есть настоящее счастье. Мне бы еще свою финансовую проблему решить и тогда – стопроцентное счастье. Понимаешь, любимая! Только одна проблема меня гложет. Гложет и гложет, просто сил нет никаких! Как вспомню, так сразу всего меня передергивает.

Наталья (весело) Забудь о ней! Я же сказала, что тебе помогу. И дам тебе денег, сколько нужно. Не считая. Меня папуля приучил к этому – не считать деньги. И я никогда не считаю. С меня сдирают в два раза дороже, а я плачу и не считаю. Мне говорят – Зачем? Посчитай! А я не хочу считать. Папуля научил.

Игорь. Позволь спросить тебя, милая, когда произойдет этот радостный момент?

Наталья. Да когда хочешь! (Встает, подходит к шкафу, открывает дверцу.) Так, где мои миллионы? А, вот они! Лежат себе спокойненько. Может, здесь три миллиона, а может все семь. Я ведь деньги не считаю.

Игорь. Я напишу тебе расписку. И вот моя копия паспорта. Если тебе все равно, и ты можешь дать мне деньги без расписки, то я не могу так поступить. Я все же порядочный бизнесмен. (Вынимает из кармана сложенную бумагу, разворачивает.) Здесь все мои паспортные данные.

Наталья (кокетливо). Фу, как это прозаично! Не люблю я никаких документов. Они навевают скуку. А впрочем, оставь. Хоть узнаю, кто ты такой и какая у тебя фамилия.

Игорь (с горящими глазами). Можно принимать? (Подставляет руки.)

Наталья (закрывает дверцу шкафа, лукаво улыбается). Ишь ты, какой хитренький! Сейчас возьмешь деньги и уйдешь? Нет уж, так не пойдет! Я хочу, чтобы ты остался на ночь. Пускай у нас с тобой будет самая прекрасная, самая сказочная ночь. Я обожаю сказки! А утром я тебе отсчитаю всю сумму. Пускай полежат в шкафу до утра. Договорились?

Игорь. Конечно, радость моя, Кристиночка! Я с удовольствием останусь на ночь. Даже если ты дашь мне деньги сейчас, я все равно останусь. Можешь не сомневаться?

Наталья (капризно). Нет, нет и нет! Сначала мы проведем с тобой страстную и бурную ночь, а потом уж будем говорить о делах. И только так! Я так хочу!

Игорь. Хорошо, хорошо, как скажешь, любимая. Я не настаиваю. Одна ночь ничего не решит. Если мои так называемые друзья захотят меня убить, то могут подождать до утра. (Натужно смеется.)

Наталья (притворно напугана). Не шути так, Вадик! Прямо ужас какой-то! Могу позвонить папуле, он пришлет сюда охранников. И они будут нас охранять.

Игорь. Ну что, ты, любимая, не стоит беспокоить папулю по таким пустякам. Стальная дверь твоей квартиры надежно защитит нас от любых бандитов.

Наталья. Я тоже на это надеюсь! Значит, ты остаешься до утра? (Игорь кивает.) Тогда я иду в ванную и потом разберу постельку.

Игорь. Понял, любимая моя! Лучше и быть не может. Я тебя буду трепетно ждать вот на этом самом диване. Пока ты будешь купаться.

Наталья уходит в ванную, закрывает дверь. За дверью слышен шум воды.

Игорь осматривается, недолго думая, встает, открывает дверцу шкафа, видит пачки денег. Забирает со столика копию паспорта, сует ее в карман. Засовывает четыре пачки в карманы брюк, оставшиеся пачки сует в карманы куртки, надевает ее. Носовым платком протирает все, к чему он прикасался, направляется к входной двери, открывает замок, держась за ручку через платок. Распахивает дверь и хочет выйти из квартиры.

Но за дверью стоит массивная фигура Анатолия. Игорь вздрагивает от неожиданности.

Анатолий. Куда это ты намылился, приятель?

Игорь (мгновенно приходит в себя). Засиделся у Кристины, пора и честь знать. У меня еще есть дела. Позвольте пройти!

Анатолий. Шустрый ты, как вода в унитазе. Только в гости пришел и сразу драпать. Может, поговорим, познакомимся? (Толкает Игоря в квартиру.)

За спиной Анатолия возникает внушительная фигура Максима.

Максим. Какие у парня проблемы?

Анатолий. Не хочет с нами знакомиться.

Игорь. Правда, мужики, времени нет. Давайте в другой раз! Назначим встречу, посидим, выпьем. А?

Максим. А другого раза может и не представится. Придется сейчас.

Игорь. Почему это?

Анатолий. Как почему? Ты в следственном изоляторе сидеть будешь, а мы на свободе. Ты только со следаком видеться будешь?

Игорь (немного напуган). С какой стати?

Максим. А чего ты в карманы напихал? Покажи! (Хлопает ладонью по его карманам.)

Игорь. Это деньги, которые мне одолжила Кристина. Даже расписка…

Максим. Не писал ты расписки. Не писал! Выворачивай карманы, ворюга.

Игорь суровеет, его веселая физиономия превращается в мрачную. Отходит на шаг, резко выхватывает из кармана нож-выкидуху, нажимает кнопку. Из рукоятки выскакивает острое блестящее лезвие. Игорь машет им из стороны в сторону, угрожая противникам.

Игорь (со злостью). Дайте пройти! Иначе порежу обоих! Мне терять нечего!

Анатолий. Надо же, какой смельчак! Твоим перышком только колбасу резать.

Максим. Бросай ножик, парень. А то срок добавят.

Анатолий и Максим осторожно подступают к нему. Игорь продолжает махать ножом, неожиданно наносит удар, но Анатолий ловко перехватывает его руку, заворачивает на спину. Нож выпадает из руки. Анатолий с Максимом заваливают Игоря на пол, цепляют на запястья наручники. Максим придавливает его коленом к полу. Вытаскивает из карманов все украденные пачки денег.

Максим. Надо же, сколько нагреб! Все вычистил. А просил миллион.

Анатолий подходит к двери ванной, стучит.

Анатолий. Выходите, девочки! Ваш гость во всем сознался и прилег немного отдохнуть.

Из ванной выходят Наталья и Катерина. Игорь с трудом  поворачивает голову, прижатую к полу. Он видит Катю, теряет  самообладание. Но быстро приходит в себя.

Игорь (ласково). Катя, это, что, твои друзья? Какие же они грубые! Разве так принимают гостей? Вспомни, как нам было хорошо вместе. Как мы любили друг друга. Попроси их отпустить меня. Я ведь не сделал тебе ничего плохого. Просто взял у тебя в долг небольшую сумму. Я все верну! Неужели ты мне не веришь?

Катерина. Конечно, верю! Искренне верю, Игорёк, что такой негодяй, как ты, все-таки окажется в тюрьме. Наташа мне все рассказала. И все твои выверты теперь мне понятны. Можешь больше не притворяться. А я ведь тебя любила. (Хлюпает носом.)

Игорь. Какая еще Наташа?

Наталья. Это я, Кристина! А как тебя зовут на самом деле, Вадик? Игорь, Андрей, Евлампий, Ферапонт? Или, может, Леонардо или Ричард? Как?

Игорь. Какая тебе разница?

Максим. Точно! Нам все равно. Доставим ворюгу в следственный отдел, там  разберутся.

Игорь. Вы что, опера из полиции?

Анатолий. Из нее родимой! Я старший опер, а он – младший.

Максим. Почему это я младший?

Анатолий. Как почему? У меня пистолет больше твоего.

Максим. Зато у меня фуражка выше. И погоны красивей.

Анатолий. А у меня папка с делами толще.

Максим. Зато у меня зарплата больше.

Анатолий. А наш генерал – мой родственник.

Максим. Зато у меня связи в управлении.

Наталья (нетерпеливо). Хватит вам! Давайте решать, что с этим аферистом делать.

Анатолий. Да кончим его, и все дела. Тюрьма же не исправит.

Максим. А на кого жмура повесим?

Анатолий. На летюху новенького. Скажем шефу, застрелил при задержании. Неопытный.

Максим. Думаешь, шефу понравится? И так у нас на каждом деле – жмур. И все по нашей вине.

Анатолий. Одним больше, одним меньше. Не все равно?

Игорь (испуганно). Может, это, мужики, договоримся?

Максим. Насчет чего?

Игорь. Я возвращаю Кате все ее деньги, и еще вам обоим премию за поимку. И вы меня отпускаете.

Анатолий. И какая премия?

Игорь. Не пожалеете.

Максим. Мне лимон, и старшему оперу тоже лимон. Мы оба большие любители лимонов.

Игорь (тяжко вздыхает). Ладно, согласен.

Наталья. А бронзовую птицу куда подевал?

Игорь. Пока не успел продать. Я ведь искусство очень люблю. Поэтому и занимаюсь антиквариатом. Не смог устоять.

Наталья. Как же ты с такой любовью к искусству в жулики пошел?

Игорь. Наследие жестокого воспитания. Родители хотели сделать из меня приличного мальчика, воспитанного на высоком искусстве. Водили по музеям, по лекциям, учили игре на пианино, преподавали хорошие манеры и все такое. Прививали художественный вкус, одним словом. Привили, конечно! И одновременно привили лютую ненависть ко всему этому. Такое художественное насилие было надо мной, что я все это возненавидел. И я  пошел на противоречие – стал изымать у людей художественные ценности и деньги. Зато манеры пригодились.

Наталья. А мои родители не хотели, чтоб я была актрисой. И я назло им тоже пошла на противоречие – стала актрисой.

Игорь (сокрушенно). К сожалению, хорошей.

10. Дом Ландышевых

Анатолий и Максим втаскивают бронзового орла, ставят его на стол посреди комнаты. За ними входят Наталья, Катерина и Татьяна.

Валентина Ивановна протирает птицу тряпкой.

Виктор Семенович. Как новенький! Как будто и не улетал. Неужели вы поймали этого афериста?

Анатолий. Конечно! Благодаря Наташе. Только она могла со всем своим обаянием заманить его в свои хитрые женские сети. Как и меня.

Максим. Ну, меня она еще раньше заманила. Никак не выберусь.

Наталья. Тебя это тяготит? Тогда ты свободен.

Максим (смущенно). Я не то хотел сказать. Конечно, я тебя, Наташка, так люблю, что никуда теперь не стремлюсь. Ну, сорвался недавно, с кем не бывает. Но я исправлюсь.

Наталья. Надеюсь.

Катерина. Я так благодарна тебе, Ната, что ты вернула все мои деньги. У меня нет слов! (Вытирает слезы.)Что бы я без тебя делала?

Татьяна. И как ты теперь поступишь со всеми этими деньжищами?

Катерина. Верну в банк. А что?

Татьяна. А как же лечение папы? Нам на лекарства и полное обследование нужно  будет немало. Хотя бы часть выдели.

Катерина. Как скажете! Берите, сколько нужно. Остальное верну сама, постепенно. Подчиняюсь решению большинства.

Максим. Надо было все-таки взять у этого афериста премию.

Наталья. Не надо было! Все деньги он украл у несчастных женщин. Может, в полиции разберутся, у кого именно, и вернут их пострадавшим. Зачем нам ворованное?

Максим. Ты всегда была честной до противного. Можно иногда и схитрить. Сейчас такое время. Все друг друга обманывают. Одни аферисты и мошенники кругом. Включаешь телевизор, а там одни аферисты. Врут, обещают, снова врут. Мы чем хуже них?

Анатолий. А я с Наташей согласен! Надо все деньги мошенника вернуть женщинам. Хоть кто-то должен начать не обманывать и не красть. Давайте начнем с себя!

Максим. Ты всегда мне противоречишь. Ведь я прав!

Анатолий. А ты мне противоречишь. Хотя я тоже прав!

Максим. В чем? Мы старались, рисковали жизнями, ловили опасного преступника. Он даже не догадался, что ему подсунули куклы. Нам, что, премии не положено?

Анатолий. Дадут тебе в полиции грамоту, успокойся!

Максим. На грамоту бензина не купишь. Налью полный бак и дам кассирше  грамоту. Что она про меня подумает? Скажет – тут клиника недалеко, все больные с такими грамотами. Вы туда едете?

Анатолий. По-твоему, если человек честный, так ему в клинику надо?

Максим. Может, и не в клинику, но полечить мозги стоит. Иначе он не выживет. Его будут обманывать постоянно. Ложь стала политикой. От нее нельзя сбежать, ее нельзя выключить. Она проникает в мозг и заставляет людей тоже идти на обман. Не обманешь ты, обманут тебя.

Наталья. Вам не надоело ругаться!? И как вы дружите тридцать лет, не пойму?

Анатолий. Ну что ты, Наташ, сейчас мы мило беседуем. А в школе мы дрались.

Татьяна. Итак, решено! Часть катиных денег пойдут на лечение папы. Думаю, хватит с лихвой. Осталось уговорить его.

Все смотрят на старика. 

Наталья. Ну, теперь тебя уговаривать не нужно. Ты обещал мне кое-что. Не так ли, папа?

Татьяна. Что?

Валентина Ивановна. Если Ната поймает афериста и вернет деньги, он ложится в кардиологию на обследование. Добровольно!

Старик  хочет выйти, но не выдерживает осуждающих взглядов родных.

Виктор Семенович (вздыхает). Я согласен, согласен! Хотя это и противоречит моим убеждениям.