Ольга Милованова +79088821080
milol66@yandex.ru
КЛАДОВАЯ СОЛНЦА
Пьеса в 5-ти картинах по сказу-были М.М. Пришвина «Кладовая солнца»
Действующие лица
Настя Весёлкина, 12 лет
Митраша Весёлкин, 10 лет
Животные:
Травка, охотничья гончая собака
Волк, заяц, сороки, ворон
1 картина
Изба Весёлкиных. Ранее утро, за окном ещё темно. Митраша уже сидит у стола, стругает дощечку. Входит Настя с ведёрком свеженадоенного молока.
Настя. Что это ты, Митраша, до свету встал?
Митраша. Вот ещё! Когда разлёживаться? Работа сама себя не сделает.
Настя. Для кого ладишь?
Митраша. Тётке Матрёне. Спросила посудинку с зубчиками — домашний цветок посадить.
Настя наливает молоко в бутылку и два стакана.
Настя. Затейливо.
Митраша. Вот ещё!
Настя. Чего с утра хорохоришься?
Митраша. Вот ещё! Сама хорохоришься.
Настя. Вот возьми молочка выпей.
Митраша. Вот ещё!
Настя. Ты не хорохорься, а пей. Я только что надоила.
Митраша и Настя пьют молоко.
Митраша. Ты слыхала? В город привезли эвакуированных детей из Ленинграда.
Настя. Слыхала.
Митраша. Чем бы нам помочь им?
Настя. Эх, ты, помогальщик. Кто б нам помог? Мы сами сироты.
Митраша. Вот ещё! Мы – другое дело. Мы здесь дома, при хозяйстве. У нас тут вон, чего душе угодно: и корова Зорька, и телушка Дочка, и коза Дереза, и куры, и петух Петя, и поросенок Хрен, и огород. А у них поди-ка что в их детдоме ничего и нет.
Настя. Откуда ж и быть.
Митраша. Вот ведь и нам помогают. Дядя Миша, тётя Аня… тётка Матрёна… и дед Михей тоже. А тётка Лукьяна сколько к себе жить звала? Мы ж сами не пошли.
Настя. Да куда ж мы от дома, от хозяйства? Этот дом папка до войны ставил, а мамкины руки здесь на каждой на каждой тарелочке, на каждой тряпочке. Я, как Зорьку дою, всякий раз мамку вспоминаю. Она будто рядом стоит, наставляет: «Так, доню, так. Не дёргай. Ласку всякий любит». Эх… Чем же мы им поможем, Митраша? Разве что молока отдадим, картохи, да яичек с пяток наберём?
Митраша. Да на много ли этого хватит?
Настя. Не намного.
Митраша. Во-о-т. Надумал я, Настёна, такое дело. Они ведь, дети-то эти из Ленинграда?
Настя. Из Ленинграда.
Митраша. Голодали поди?
Настя. Ясное дело, голодали.
Митраша. Болели?
Настя. Как без этого?
Митраша. А чем им здоровье поправить?
Настя. Не знаю.
Митраша. А вот я придумал!
Настя. Ну? Скажи.
Митраша. Ягоду клюкву знаешь?
Настя. Об ней каждый знает.
Митраша. Во-от. А что ты про ней знаешь?
Настя. Ну… полезная для здоровья. Витаминов в ней много.
Митраша. Тьма тьмущая! Вот кабы насобирать её, да в детдом отдать, подкормить ребятню витаминами!
Настя. Я помню, мамка кисель варила из клюквы, когда мы болели. Она говаривала, что клюква от всех болезней лечит. Только где ж мы её возьмём теперь? Собирают-то её на болотах осенью, а теперь весна.
Митраша. Мне дед Михей вчера сказывал, что самая-самая хорошая клюква, которая перележит зиму под снегом. Она от того сладкой делается.
Настя. Ишь ты?! А как её добыть-то из-под снега? Хоть и апрель, да снег всё ещё не сошёл.
Митраша. Дед Михей ещё сказывал, что в болотах завсегда много теплее. Там в это время снега уже нет вовсе.
Настя. Коли так, то пошли. Солнце только встало, успеем клюквы набрать. Пособим сиротам. Мамка бы обязательно так сделала.
Дети собираются. Настя берёт бутыль молока, отрезает большой ломоть хлеба, раздумывает и вытряхивает из чугунка на газету картошку.
(Тихо) Может быть, еще и заблудимся… Хлеба у нас взято довольно, бутылка молока… и картошка, может быть, тоже пригодится.
Всё заворачивает, складывает в большую корзину. Повязывает голову платком, надевает коротенькую шубку, на ноги мамины сапоги. Митраша оборачивает вокруг ног портянки, надевает сапоги, на голову картузик со сломанным надвое козырьком, старую отцовскую куртку, которая ему велика, повязывается кушаком. Затыкает за пояс топор, берёт со стены двустволку «Тулку».
Митраша. Я возьму папкину двустволку и манкѝ на рябчиков. О! Чуть компас не забыл!
Настя. Зачем тебе компас?
Митраша. Папка завсегда в лес компас с собою брал.
Настя. Всю жизнь он ходил по лесу и знал весь, как ладонь. Нужна была ему эта стрелка?
Митраша. Вот ещё! Что бы ты понимала? В лесу эта стрелка добрей матери. Небо закроется тучами, и по солнцу в лесу ты определиться. Пойдёшь наугад — ошибешься, заблудишься, заголодаешь. Вот тогда взгляни только на стрелку, и она укажет, где дом. Стрелка эта верней друга, всегда, как её ни верти, всё на север глядит. Так папка говорил!
Настя. Ишь ты? Ну, бери-бери, коли так.
Настя вешает на плечо корзину, подложив полотенце.
Митраша. Зачем тебе полотенце?
Настя. А как же? Ты разве не помнишь, как мама за грибами ходила?
Митраша. За грибами! Много ты понимаешь: грибов бывает много, так плечо режет.
Настя. А клюквы, может быть, у нас ещё больше будет.
Митраша. Вот ещё!
Настя. Да чего ты хорохоришься?
Митраша. Вот ещё! Ты, Настя, сама хорохоришься.
Настя. Нет, это ты!
Митраша. Вот ещё!
Настя. Вот же какой ершистый!
Митраша. Вот ещё! Сама ты ершистая.
Настя. Да ну, тебя! Правильно тебя в деревне кличут – мужичок в мешочке. Всегда сам по себе, во всём поперечный.
Митраша. Вот ещё! Я самостоятельный.
Настя. Ну, Дмитрий Палыч, будет тебе.
Гладит Митрашу по голове, он сразу успокаивается.
Пошли что ли.
Митраша. Пошли.
2 картина
Дети идут по лесу. Ранний рассвет.
Митраша. А ты помнишь, Настя, как папка перед войной ещё сказывал про палестинку в лесу?
Настя. Не-ет. Помню, говорил, что знает местечко, где клюква осыпучая. Но что он о какой-то палестинке говорил, я не знаю. Ещё помню, говорил про страшное место Слепую елань. Много там погибло и людей, и коров, и коней…
Митраша. Вот там, возле елани, и есть палестинка. Папка говорил: идите на Высокую гриву и после того держите на север и, когда перевалите через Звонкую бо̀рину, держите все прямо на север и увидите — там придет вам палестинка, вся красная, как кровь, от одной только клюквы. На этой палестинке ещё никто не бывал! Потому как на пути к ней есть Слепая елань.
Перед ними открывается Блудово болото.
Митраша. Ишь ты. Широкое, как море.
Настя. Учитель в школе рассказывал, что оно и было дном древнего моря.
Митраша. А в болоте холмы, покрытые бором, как острова.
Настя. Точно. А помнишь, сосед наш, дядя Миша называл всё Блудово кладовой солнца?
Митраша. Помню, только я не понял, почему это?
Настя. Потому что в болоте скрыты огромные запасы горючего торфа.
Митраша. А торф тут при чём?
Настя. Это нам на ботанике в школе объясняли. Вот подрастёшь, будешь проходить ботанику…
Митраша. Вот ещё!
Настя. Будешь ершиться, не стану рассказывать.
Митраша. Ладно, не буду. Рассказывай.
Настя. Так вот. Горячее солнце – это заботливая мать каждой травинки, каждого цветочка, каждого болотного кустика и ягодки. Всем им солнце отдавало свое тепло, и они, умирая, разлагаясь, в удобрении передавали его как наследство другим растениям, кустикам, ягодкам, цветкам и травинкам. Тысячи лет это добро под водой сохраняется. И потом торф достается человеку от солнца в наследство.
Митраша. Ух, ты! Болото становится кладовой солнца?
Настя. Да. Ой, смотри, Митраша! Клюква.
Собирает несколько ягод, пробует.
И верно, сладкая… попробуй.
Митраша. А я что говорил.
Настя. Смотри, на взгорке уже цветочки проклюнулись. Везде снег ещё лежит, а они вот, уже красуются.
Настя рвёт подснежники.
А это что за цветочки?
Митраша. Это волчье лыко. Они хорошо пахнут. Попробуй сорви.
Настя пробует, цветочек не обрывается.
Настя. А почему это лыко называется волчьим?
Митраша. Папка говорил, волки из него себе корзинки плетут.
Настя. А разве тут есть еще волки?
Митраша. Ну как же! Папка говорил, тут есть страшный волк, Серый помещик.
Настя. Тот самый, что порезал летом наше стадо.
Слышен протяжный волчий вой.
Митраша. Слышишь? Это он – Серый помещик. Живет на Сухой речке, в завалах.
Настя. Отчего же он так страшно воет?
Митраша. Волки воют весной оттого, что им есть нечего. А Серый ещё один остался, волчья команда прошлой зимой всю стаю повыбила. А он хитрый, через флажки махнул и ушёл. За одно лето порезал коров и овец не меньше, чем резала их раньше целая стая. Зимой он питается почти только собаками по деревням. И до того обнаглел, что однажды, загнал собаку в сани, за которыми она бежала и вырвал её прямо из рук хозяина.
Настя. Ой, как страшно! Что ж его не убьют?
Митраша. Пять раз собиралась волчья команда, пытались его зафлажить.
Настя. Как это зафлажить?
Митраша. А так. Собираются охотники, определяют место, где живут волки. Обходят его по кругу и развешивают по кустикам на веревочке флаги, красные и пахучие. Красный цвет пугает волков и запах кумача страшит. Особенно боязливо им бывает, если ветерок шевелит этими флагами. Сколько есть стрелков, столько делают ворот в кругу этих флагов. Против каждых ворот становится где-нибудь за густой елочкой стрелок. Так всех волков и перебили. Только Серый, услыхав первые выстрелы, махнул через флаги. На прыжке в него было пущено два заряда: один оторвал ему левое ухо, другой половину хвоста.
Настя. Нас с тобой он не тронет?
Митраша. Пусть попробует! Ружьё со мной на что?
Дети идут дальше. Вокруг просыпается лес, наполняется голосами птиц.
Слышишь? «Тэк-тэк! Тэк-тэк!» Это птица глухарь постукивает в тёмном лесу.
А это «Кряк-кряк!» — дикая утка Кряква на озерке. «Жив, жив!» — большой кулик Кроншнеп кричит. А там тетерев бормочет и чуфыкает. Белая Куропатка, как будто ведьма, хохочет. Слышишь?
Настя. Как же не слышать! О чём это они?
Митраша. А это они нам как бы «здравствуйте» говорят.
Настя. А-а. Здравствуйте!
Кричит заяц.
Настя. Ой, напугал.
Митраша. Ничего нет страшного! Это так весной заяц кричит.
Настя. А зачем так?
Митраша. Папка говорил, он кричит: «Здравствуй, зайчиха!»
Дети садятся отдохнуть на большой плоский камень перед развилкой тропинок – от широкой отходит узкая едва видная тропинка. Громкий крик журавлей над лесом.
Настя. Это что?
Митраша. Так журавли солнце встречают. Скоро солнце взойдет.
Всходит солнце, освещая всё вокруг.
Настя. Мы куда же пойдем?
Митраша достаёт компас, показывает на узкую тропку.
Митраша. Мы пойдем на север по этой тропе.
Настя. Нет, мы пойдем вот по этой большой тропе, куда все люди идут. Помнишь, что папка про Слепую елань рассказывал? Нет-нет, Митрашенька, не пойдем туда. Все идут в эту сторону, — значит, там и клюква растет.
Митраша. Вот ещё! Много ты понимаешь! Мы пойдем на север, куда стрелка показывает. Найдём папкину палестинку, где ещё никто не бывал.
Настя. Это не тропа!
Митраша. Вот ещё! Люди шли, — значит, тропа. Нам надо на север. Идём, и не разговаривай больше.
«Кра! Кра!», — кричит ворона.
Настя. Смотри, какая плотная моя тропа, тут все люди ходят. Неужели мы умней всех?
Митраша. Пусть ходят все люди. Мы должны идти по стрелке, как папка учил, на север, к палестинке.
Настя. Папка нам сказки сказывал, шутил с нами. Наверно, вовсе и нет никакой палестинки. Очень даже будет глупо нам по стрелке идти — как раз не на палестинку, а в самую Слепую елань угодим.
Митраша. Вот ещё! Иди по своей тропе, куда все бабы ходят за клюквой, я же пойду сам по себе, по своей тропке, на север.
Настя. Ну и иди. Мужичёк в мешочке!
Митраша потопал по узкой тропе, а Настя по широкой. Кричит ворона. Тучи закрыли солнце. От ветра качаются и жалобно стонут деревья. Мимо камня бежит заяц, за ним Травка — большая рыжая собака с черным ремешком по спине и черными полосками под глазами вроде очков. Она останавливается, обнюхивает камень и бежит по тропинке за Настей.
3 картина
Блудово болото. Митраша идёт, осторожно ступая – земля под ним колышется. Деревья вокруг маленькие, скрюченные, как старушки, цепляются ветками за Митрашу. Над его головой стрекочут сороки.
Митраша. Эх, ты! Ну, и забрёл я… Чего трусить? Тропа есть, значит по ней шёл такой же человек, как и я. Значит, и я пройду.
Кричит ворон.
Врёшь, ворон! Не будет тебе поживы!
Снова кричит ворон.
Не дождётесь.
(Поёт) Ты не вейся, черный ворон, над моею головой!
Вон и трава белоус аллейкой встала. Она завсегда указывает, где человек ходил… Ишь ты? Тропа влево завёртывает. Проверю-ка по компасу…
Достаёт компас.
Тропа уходит на запад… Тэк-с… что же делать? Гляди-ко, впереди полянка чистая, а за ней и белоус виднеется. Зачем же я буду повертывать налево, на кочки, если тропа вон, рукой подать, там, за поляной?
Митраша идёт через поляну, ноги его начинают вязнуть. Он останавливается и тут же ноги утопают всё глубже. Он оборачивается, чтобы вернуться, но край полянки близко.
Перескочу!
Рвётся и проваливается по грудь. Кладёт плашмя ружье на болото и, опирается на него двумя руками, стараясь не шевелиться. Порыв ветра доносит Настин крик: «Митраша!»
Настя!.. Настя!.. Настя-а-а-а!..
Ветер относит его голос в сторону. Отзываются только сороки и ворон. Митраша кричит всё тише, плачет.
4 картина
Настя собирает клюкву. У неё уже почти полная корзинка. Иногда она разгибается и кричит брата.
Настя. Митраша! Митраша! Эй! Ишь, ершистый какой… Всё хорохорится… поперешный… Точно, мужичок в мешочке… Ничего, проголодается, придёт. Еда-то у меня…
Выходит на полянку красную от клюквы.
Вот она палестинка! Вот так чудо! (Кричит) Митраша, я нашла! Митраша!
«Дрон-тон!», — кричит над ней ворон. Настя собирает ягоды, не поднимая головы, ползая на коленях. Корзинку уже не поднять, она толкает её перед собой. Издалека за ней наблюдает Травка. Складывать ягоды уже некуда. Настя мокрая и грязная выбирается к большому чёрному пню. На нём лежит как будто плеть. Настя дёргает её, это оказывается змея. Настя вскрикивает, вскакивает и видит Травку.
Откуда это ты здесь? А-а-а. Я тебя узнала. Ты собака Антипыча. Лесника, который помер в прошлом годе. Как зовут-то тебя? Муравка? Муравка… Изголодась поди одна в лесу? Поди сюда. Я дам тебе хлебца!
Настя копается в корзинке. Еда засыпана ягодами.
Что ж это я? Сколько же времени прошло? А брат голодный? Как же я забыла об нём?! (Кричит) Митраша!.. Братец!..
Ответа нет. Она падает на землю и плачет. Снова кричат журавли. Садится солнце. Травка подходит к Насте и лижет ей щёку. Настя плачет ещё горше. Травка вдруг замирает и прислушивается. Появляется заяц. Травка бросается, но перелетает через него. Заяц мчится прочь, Травка убегает за ним.
5 картина
Митраша уже с головой почти в болоте, глаза его закрыты. В кустах появляется Волк с оторванным ухом и половиной хвоста – Серый. Он осматривается, готовится к прыжку… Вдруг громко застрекотали сороки, и прямо на Митрашу выскочил заяц. За ним несётся Травка. Заяц перепрыгивает через голову Митраши и убегает, Травка замирает перед мальчиком и осторожно машет хвостом. Митраша открывает глаза.
Митраша. Травка!
Травка ложится и медленно ползёт к Митраше.
Ну! Ну!.. Иди ко мне, умница! Травушка, милая Травушка!.. (Тихо) Ну, ползи… только ползи! Ну, голубушка, ещё, ещё! Ползи…
Травка подползает к Митраше, он хватает её заднюю лапу. Травка рвётся и немного вытаскивает его из трясины. Митраша хватает вторую лапу, и Травка выволакивает его. Митраша отпускает собаку, она отбегает. Он, опираясь на ружьё, доползает на четвереньках до тропинки и встаёт.
Иди же теперь ко мне, моя Травка!
Травка подбегает к нему, визжит, ластится, лижет руки, лицо.
Помнишь! Помнишь меня! Травушка! Помнишь, как мы с папкой у вас в сторожке ночевали! Умная собака! Прости, что пришлось тебя обмануть. Спасибо тебе!
Травка снова замирает и прислушивается.
Давай! Заяц нам сейчас не помешает.
Митраша поднимает ружьё. Травка срывается с места, с лаем продолжает охоту за зайцем и исчезает в кустах. Митраша перезаряжает ружьё, тихо идёт к кустам, разводит их, и нос к носу сталкивается с Волком. Митраша стреляет. Волк падает. Слышен голос Насти: «Митраша! Митраша!» Голос всё ближе, и вот выбегает Настя.
Настя. Вот ты где?! Митраша! Как же ты меня напугал! Я тебе кричу-кричу! Почему не отзывался?!
Митраша. Так я тебе тоже кричал.
Настя. Врёшь! Я ни разу не слышала!
Митраша. Честно-пречестно кричал! Верно, ветер голос в сторону относил.
Настя. А стрелял чего?
Митраша. Да вот… Волка убил…
Настя. Какого волка?! Ты что?!
Митраша. Да вот… этого…
Раздвигает кусты, показывает волка.
Настя. Ох, ты! И вправду волк! Как же ты его убил?
Митраша. Просто. Выстрелил и убил.
Настя. Ох ты, Дмитрий Палыч! Охотник ты мой! Совсем как папка! И нисколечко не испугался?
Митраша. Не успел.
Настя. (Смеётся) А чего ж ты весь мокрый, да грязный?
Митраша. Да так… искупался немного. Ты лучше на себя погляди.
Настя. И вправду. Вот мы с тобой вывозились! Ты поди-ка, что голодный? С утра маковой росинки во рту не было.
Митраша. Вот ещё!
Настя смеётся, гладит его по затылку.
У тебя рука… как у мамы… Прости, Настя. Я и вправду голодный. Есть у тебя чего-нибудь?
Настя. Конечно, есть. В корзине и хлеб, и картоха, и молоко. Только я её у пня оставила — полнёхоньку набрала, не поднять. Это ж тут рядом, за гривкой. Нашла ведь я заветную палестинку.
Митраша. Получается, мы с тобой оба на неё вышли? Только с разных сторон.
Настя. Получается так. Принесёшь корзину-то?
Митраша. Принесу. Только… Настя, ты туда не ходи. Здесь стой. Там дальше та самая Слепая елань и есть.
Настя. А ты почём знаешь?
Митраша. Да так уж. Знаю.
Настя. Ну, иди.
Митраша убегает, быстро возвращается с корзиной.
Митраша. Ну, ты Настя, и мастерица! Столько ягод набрала!
Настя. Да ну. Пожадничала. Как её до дому-то донести?
Митраша. Ничего. Мы палку приладим и вдвоём уж донесём. Будут витамины ребятишкам в детдоме.
Настя. Вот и ладно. Садись, подкрепимся и домой. Вечер уже, а у меня Зорька недоенная. Ревёт уж поди.
Дети усаживаются, достают еду. Возвращается Травка с зайцем в зубах.
Настя. Гляди-ко, собака старика Антипыча. Она ко мне приходила. Муравка… Муравка… иди сюда.
Митраша. Какая она тебе Муравка, когда она Травка.
Настя. Ну, что Травка, что Муравка – не велика разница.
Митраша. Чего бы понимала! Охотничья собака от слова «травить». Эх, ты! Травка, ко мне!
Травка подходит, кладёт зайца ему под ноги.
Настя. Да пусть и Травка. Мне чего ж?
Митраша. Дай и ей хлебца, она заслужила.
Настя. Чем это?
Митраша. Мы с ней знаем. Папка всегда говорил: Помоги, и тебе помогут.
Травка берёт из рук Митраши хлеб и ложится рядом.
Настя. Тяжело ей, поди, одной в лесу без людей?
Митраша. А то! Конечно, тяжело.
Настя. Давай её, что ли, себе возьмём? Чего ей одной в лесу пропадать. Собака человеку — друг. А друзей бросать нельзя.
Митраша. Вот и прибыло в нашем хозяйстве.
Достаёт компас.
Ну, стрелка, не подведи, показывай, где дом.
КОНЕЦ
Февраль 2023 г.