КРИЗИС
(из цикла «Фарсы XXI века»)
Действующие лица:
ОН
ОНА
Они входят в номер гостиницы. Он в смокинге, она – в белом свадебном платье.
Приглушенный свет настенных бра. Зеркала, мебель в барочном стиле, хрусталь. Холодильник, телевизор. В центре огромная кровать с горкой подушек.
ОНА (глубоко вздохнув). Какая прелесть!
ОН. Как бы первая ночь!
ОНА. Любимый!
ОН подхватывает ЕЕ на руки, несет к кровати, осторожно укладывает и начинает целовать.
ОНА (мягко высвобождается, встает). Подожди. Нам некуда торопиться. Теперь мы сможем делать это каждый день. И всю жизнь. А здесь – всего одна ночь. Мы должны запомнить каждую минуту. Нет, каждое мгновение! Такое бывает только раз…
ОН. Мы сможем возвращаться сюда каждый год. Хоть даже два раза в год.
ОНА. Но это будет не в первый. Позволь мне осмотреть наш будуар.
ОН. Конечно, дорогая.
ОНА. Зеркала, хрусталь, рококо…
ОН. Вообще это было заявлено как барокко.
ОНА. Не рококо?
ОН. Как бы барокко.
ОНА. Неважно. Когда в детстве мы с подругами читали романы Барбары Картленд, именно в таком будуаре я представляла себя в первую брачную ночь.
ОН. Подруги – это те, которые были у нас на свадьбе?
ОНА. На свадьбе были сотрудницы. А тех подруг уже не существует.
ОН. Куда ж они делись? Умерли?
ОНА. Да нет же! Они остались там.
ОН. Где там?
ОНА. В провинции. Повыходили там замуж.
ОН. Ну, да, конечно.
ОНА. Мне не о чем жалеть. Они оказались такими приземленными. Им нужно было испытать все сразу. Все! Понимаешь, о чем я?
ОН. Как бы понимаю…
ОНА. А я предпочитала ждать. Учиться и ждать. И верить в лучшую жизнь. Они смеялись надо мной. Называли меня глупой гусыней… Представляешь, они не верили, что я как бы… (Икает.)
ОН. Как бы, что?
ОНА. Как бы девушка!
ОН. О, да! Это такое счастье, быть первым мужчиной у девушки! Даже не верится, что ты мне даришь его, дорогая.
ОНА. Дарю что?
ОН. Ну, как бы счастье.
ОНА. В первую очередь это большое счастье для меня!
ОН. Не понял, что?
ОНА. Отдать себя законному супругу.
ОН. Как жаль, что я не могу тебе ответить тем же!
ОНА. Чем?
ОН. Мне кажется, я говорил тебе…
ОНА. О чем?
ОН. Что у меня до тебя…
ОНА (подумав). Для девушки это как бы не имеет значения. Мужчина и должен, ну, что ли, сначала набраться опыта… Ведь с тех пор, как мы с тобой познакомились, у тебя не было никого?
ОН. Разумеется, нет! Вот уже полтора года…
ОНА. Вот видишь! Считай, что ты отплатил мне той же монетой.
ОН. Если честно, к тому времени, когда мы познакомились, мне уже порядком поднадоело с этой Светочкой из отдела логистики… в обеденный перерыв…
ОНА. Не будем о грустном… И все-таки мне очень нравится этот номер. Ты говоришь, это рококо? Да? (Он икает.) Что ты сказал?
ОН. Не рококо.
ОНА. Жаль… Рококо изысканней. И все же эта ночь запомнится нам на всю жизнь. Будет о чем рассказывать детям и внукам. (Он икает.) Что ты сказал?
ОН. Да, любимая.
ОНА. Послушай, почему мы до сих пор не зажгли свечи?
ОН. Действительно, почему? (Зажигает свечи.)
ОНА. Давай еще раз вспомним события сегодняшнего дня? Я выхожу из дома в этом платье – правда, оно мне к лицу? Как жаль, что нельзя ходить в нем в офис.
ОН. Это было бы неуместно…
ОНА. Постой, не перебивай. Белый Кадиллак, кольца, воздушные шарики, ленты , мы поднимаемся по мраморной лестнице… (Икает.) Поднимаемся с тобой по лестнице и входим в зал. (Икает.)
ОН. Что-что?
ОНА. Нельзя мешать водку с шампанским!
ОН. Моя начальница пьет только шампанское. Неудобно было не выпить с ней.
ОНА. А мой начальник только водку!
ОН. Вот видишь! Мы с тобой заложники обстоятельств. Зато теперь мы вместе. (Икает.)
ОНА. Что ты сказал?
ОН. Честно говоря, десерт «Бон бонжур» и селедка под шубой не очень сочетаются.
ОНА. Но мой начальник обожает селедку!
ОН. А моя – «Бон бонжур»!
ОНА. Зато теперь мы будем есть наш любимый французский супчик из шампиньонов с профитролями.
ОН. Да-да, с профитролями!
ОНА(икает). Надо чего-нибудь выпить.
ОН. Нет! Только не это!
ОНА. Я же не предлагаю водку с шампанским. Надо выпить минеральной воды. (Заглядывает в холодильник). «Рамлеза»!
ОН. О, да! В самый раз.
ОНА. Мы выпьем ее из этих хрустальных бокалов. В нашу первую ночь все должно быть красиво!
(Разливают воду , чокаются, пьют мелкими глотками.)
Знаешь, чего я бы сейчас хотела?
ОН. Чтобы я тебя поцеловал?
ОНА. Нет. Разбить эти бокалы об пол!
ОН. Зачем?!
ОНА. На счастье. Ты знаешь, в детстве я именно так представляла себе счастье.
ОН. Как?
ОНА. Брызги шампанского и осколки хрусталя.
ОН. Не делай этого, пожалуйста!
ОНА. Чего?
ОН. Ну… Осколков хрусталя. Понимаешь…
ОНА. Я и не собиралась…
ОН. Нет, ты, конечно, можешь, если это детская мечта…
ОНА. Я же говорю, я не собиралась.
ОН. Пожалуйста, не перебивай меня! Ты конечно можешь, если это детская мечта, но дело в том, что эти бокалы как бы антиквариат. Заявлены как антиквариат.
ОНА. Какая прелесть!
ОН. Я, конечно, не уверен, что это антиквариат, но они так были заявлены.
ОНА. Выходит, здесь все настоящее?
ОН. Как бы да. Отель позиционирует себя именно так.
ОНА. Сколько же ты заплатил за номер?
ОН. Зачем тебе это знать?
ОНА. Почему бы и нет? У мужа не должно быть секретов от жены.
ОН. Ну, хорошо. Семьсот баксов.
ОНА. Так дорого?
ОН. Это еще дешево! Я считаю, нам повезло. И потом ты сама говоришь, такая ночь бывает раз в жизни.
ОНА. А сколько это в евро?
ОН. Семьсот умножить … умножить… поделить …
ОНА. Сосчитал?
ОН. Не сбивай (Продолжает считать шевеля губами).
ОНА. Ты переводишь доллары в евро через рубли?
ОН. А как я должен это делать?
ОНА. Не знаю. Через бивалютную корзину?
ОН. Какую корзину?
ОНА. Не знаю. Мой начальник так пересчитывает.
ОН. Ну вот, я сбился!
ОНА. Потому что надо носить с собой калькулятор!
ОН. Я не думал, что он мне понадобится в эту ночь! Считать?
ОНА. Потом сосчитаем. Давай лучше потанцуем.
ОН. Где мы возьмем музыку?
ОНА. Я думала, здесь есть.
ОН. Есть телевизор.
ОНА. Только не телевизор! Его мы еще успеем насмотреться. Знаешь что? Пусть музыка звучит у нас в душе. (Прижимается к нему, и они танцуют.)
ОН. Осторожней, здесь скользкие полы.
ОНА. Ламинат?
ОН. Заявлены как наборный паркет.
ОНА. А выглядит, как ламинат. Знаешь что?
ОН. Что?
ОНА. В нашей квартире мы настелим ламинат. А выглядеть будет, как наборный паркет.
ОН. Согласен! И будем всем говорить, что это наборный паркет!
ОНА. Зачем лишние траты, если выглядит одинаково?
ОН. Ты умница!
ОНА. Как ты думаешь, мы осилим сразу и квартиру, и ламинат?
ОН. Боюсь, что нет.
ОНА. Тогда ламинат отложим на потом.
ОН. Или квартиру…
ОНА. Как это квартиру?! Зачем нам ламинат без квартиры?!
ОН. Согласен. Но в мире сейчас кризис…
ОНА. Зачем ты сказал это слово?! Ведь мы договорились ни слова о нем в эту ночь!
ОН. Прости, сорвалось! (Бьет себя по губам.) Считай, что я не говорил.
ОНА. Ты хочешь сказать, что летом мы не купим квартиру, как собирались?
ОН. Боюсь, что нет.
ОНА. Но почему?
ОН. Никто не даст нам кредит. А если бы и дали, то под чудовищный процент.
ОНА. Но ведь квартиры будут дешеветь. К лету они совсем подешевеют.
ОН. С чего ты взяла?
ОНА. Мировой кризис!
ОН. Зачем ты произнесла это слово?
ОНА. Ты его первый произнес!
ОН. Теперь я буду думать только о кризисе.
ОНА. Я тоже. Скажи, с чего ты взял, что квартиры не подешевеют?
ОН. Потому что они подорожают.
ОНА. А как же кризис? Ведь все должно подешеветь! В Америке все дешевеет!
ОН. Потому что у нас инфляция, а у них как бы дефляция.
ОНА. С чего ты взял?
ОН. Я слушаю биржевые новости.
ОНА. А что такое дефляция?
ОН. Вы разве в институте не проходили?
ОНА. Не помню. А вы?
ОН. Я тоже смутно помню. Но знаю, что дефляция как бы еще хуже, чем инфляция.
ОНА. Ну ни фига себе! У них все дешевеет, и это хуже, чем когда все дорожает?!
ОН. Все так говорят…
ОНА. Нет, все-таки объясни мне, почему у нас инфляция.
ОН. Потому что девальвация.
ОНА. И когда она закончится?
ОН. Когда-нибудь закончится. Будет деноминация, и мы снова хорошо заживем. Так говорят…
ОНА. Значит у нас не будет квартиры… Зачем же мы купили обои в стиле рококо?
ОН. Мы еще не знали о мировом кризисе…
ОНА. И что теперь с ними делать?
ОН. Попробуем продать.
ОНА. Ты прекрасно знаешь, что продать ничего невозможно.
ОН. Мы попробуем. Если меня сократят, я займусь этим.
ОНА. Почему тебя должны сократить?
ОН. Потому что всех сокращают. Каждый день.
ОНА. И ты до сих пор ничего не предпринял?
ОН. Я пил шампанское с начальницей… Увы, ее тоже могут сократить.
ОНА. О боже! Но меня ведь тоже могут сократить!
ОН. С чего ты взяла?
ОНА. Секретарша начальника проболталась.
ОН. Ты спросила откуда у нее такая информация?
ОНА. Не успела. Ее сократили.
ОН. Вот это номер!
Присаживаются на кровать и отворачиваются друг от друга. Долгая пауза.
ОНА (прервав молчание). Послушай, зачем же мы тогда поженились?
ОН. Потому что любили друг друга.
ОНА. Это самой собой, но главное не в этом.
ОН. А в чем?
ОНА. Ты что забыл? Я снимала комнату…
ОН. Ну да! А я снимал квартиру.
ОНА. Я сосчитала, что если сложить те деньги, которые ты платишь за квартиру, а я за комнату, то мы смогли бы выплатить кредит по ипотеке!
ОН. О, да! Когда ты это сосчитала, я понял, что не могу без тебя жить!
ОНА. А я − без тебя!
ОН. И мы решили пожениться и взять этот кредит!
ОНА. И мы бы выплатили его лет через двадцать!
ОН. И у нас была бы собственная квартира!
ОНА. А теперь ты говоришь, что ее не будет?!
ОН. Не будет… (Долгая трагическая пауза.) Так… Надо выпить.
ОНА. Я как раз хотела предложить. (Открывает бар.)
ОН. Я выпью шампанского, а ты?
ОНА. Давай уж пить что-нибудь одно. Водку.
ОН. Согласен. (Подходит к столу.) Рюмок нет.
ОНА. Нальем в фужеры. Тебе сколько?
ОН. Да уж наливай по полной.
ОНА. Напитки оплачены?
ОН. Разумеется.
Разливают водку и залпом выпивают.
ОНА. К черту обои! К черту ламинат! К черту квартиру! У нас сегодня главная ночь в жизни! Ты меня любишь, милый?
ОН. Очень!
ОНА. Тогда не будем больше произносить это слово.
ОН. Какое слово?
ОНА. Кризис! Сто кадушек зеленых лягушек проглотит тот, кто первый скажет слово… Т-сс!
ОН. Т-сс!
ОНА. Давай ляжем в кровать!
ОН. Давай! О, дорогая, как я ждал этой минуты! Теперь нам никакой… т-сс!.. нипочем!
ОНА. Зачем ты опять про этот… т-сс!..
ОН. Прости родная! (Подхватывает ее на руки, несет к кровати, гасит свет.)
В темноте раздаются охи, вздохи, сопение.
Снова звук выключателя. Когда свет загорается, сцена представляет собой гигантскую кровать.
ОНА (стоит голая на кровати). Милый, ты где? (Ходит по кровати, заглядывает по подушки, приподнимает край одеяла ищет его под одеялом.) Где ты? (Раздаются его всхлипывания.) Ты где, милый?
ОН вылезает голый из под одеяла, в слезах бредет в угол кровати, садится и громко рыдает.
ОНА. Вот ты где, милый! (Подбегает к нему.) Я потеряла тебя!
ОН. Не выходит!
ОНА. Что не выходит?
ОН. Ничего не выходит! Я так мечтал об этой ночи! Она снилась мне каждый день!..
ОНА. Ты перевозбудился.
ОН (горестно). Если ты заметила, я недовозбудился …
ОНА. Заметила! Попробуем еще раз. Мы с тобой сильные люди, и наша программа – успех!
ОН. Думаешь?
ОНА. В конце концов, мы вырвались с тобою из провинции?!
ОН. О да!
ОНА. Смогли же мы закончить институт, а это намного труднее!
ОН. Ты права.
ОНА. А найти престижную работу в офисе? Ведь это было еще намного труднее!
ОН. Не знаю… Не знаю, что со мной…
ОНА. Блин! Все этот … т-сс!
ОН. Какой т-сс?
ОНА. Кризис!
ОН. Зачем ты произнесла это слово, идиотка!
ОНА. Я идиотка?
ОН. Вот и глотай теперь своих зеленых лягушек!
ОНА. Сам идиот! (Бьет его по лицу.) Импотент! Чего уж говорить про квартиру, если ты не способен на такую малость!
ОН. Поверь, у меня не было с этим проблем! Даже с начальницей! Сейчас я выпью водки, и все получится.
ОНА (уходит в другой угол кровати). Не суетись. Теперь я этого не хочу.
ОН. А я тебя и спрашивать не буду!
ОНА. Теперь мне будет только противно! Противнее, чем с начальником!
ОН. Ах, вот ты как! (Издает звериный рык и направляется к ней.)
ОНА (показывает ему язык). Кризис, кризис, кризис!
