Светлана Сологуб
Посвящается мамочкам
«Балет — это каторга в цветах. Я не пожелал бы им заниматься даже врагу». Н.Цискаридзе
МИСС ИДЕАЛЬНАЯ ОСАНКА
Мелодрама
14+
Действующие лица:
Ирина, 38
Мама, 76
Дмитрий, 43
Комната в квартире, которая находится в старом доме. Высокие потолки, высокое окно. На окне тюль и гардины. Старинный буфет с тарелками, поставленными стопочками, и разнообразным хрусталём – салатницы, рюмки, бокалы. Посередине комнаты круглый деревянный стол – тоже старинный, накрытый парадной скатертью с бахромой. Два венских стула. Над столом хрустальная люстра. На стене висит большой портрет в богатой раме – балерина делает элегантное па. Книжный шкаф с подписными изданиями. Напольные часы. Тумбочка с городским телефоном. Единственная современная деталь обстановки – диван.
МАМА в инвалидном кресле напротив часов. Сверяет время на своих наручных часиках и на напольных. Трясёт рукой, подносит часы к уху. Подъезжает к напольным часам, с трудом открывает дверцу, тянется к стрелкам, пытается достать. Входит ИРИНА с пакетами, наполненными продуктами.
ИРИНА. Мама, что ты делаешь?! Опрокинешься!
Ставит пакеты, идёт к маме. Отодвигает коляску, закрывает дверцу часов.
ИРИНА. Зачем тебе понадобилось переводить часы?
МАМА. Они опаздывают. Уже полшестого.
Ирина смотрит на свои наручные часы, потом на циферблат напольных.
ИРИНА. Всё нормально. Ещё пять.
МАМА. Я же чувствую, что полшестого.
ИРИНА. Пять.
МАМА. Нет.
ИРИНА. Хорошо, давай я проверю.
Достает мобильник. Включает громкую связь. Набирает 100. Механический голос отвечает «Точное время семнадцать часов три минуты».
МАМА. По мобильнику ещё не то скажут.
Ирина закатывает глаза, идет к городскому телефону, набирает 100.
ИРИНА. Московское время семнадцать часов четыре минуты.
Пауза.
МАМА. Всё равно я чувствую, что уже позднее, чем показывают часы.
ИРИНА (разбирает пакеты, выкладывает продукты). Значит, я ничего не успею приготовить.
МАМА. Я читала в интернете, что Земля стала вращаться быстрее, чем раньше.
ИРИНА. Я подарила тебе планшет, чтобы ты смотрела в интернете фильмы, а не читала всякую ересь.
МАМА. Ересь – это то, что ты готовишь, а я читаю только научные статьи.
ИРИНА. По-твоему, в сутках теперь не 24 часа?
МАМА. Я не знаю, сколько часов теперь в сутках, я знаю только то, что я теперь ничего не успеваю.
ИРИНА. Мама, ты целыми днями смотришь сериалы, что ты не успеваешь, скажи, пожалуйста.
МАМА. Ты думаешь, я не знаю, сколько всего надо сделать? Я вижу. Я всё вижу! Плитку в ванной, плинтус на кухне…
Пытается встать и дотянуться до продуктов на столе.
ИРИНА. Сиди, ради Бога, я сама!
МАМА. Ты совершенно не видишь во мне полноценного человека.
ИРИНА. Я вижу. Я всё вижу.
Подкатывает мамино кресло к столу, мама рассматривает продукты. Ирина достает из буфета тарелки, ножи, разделочные доски.
МАМА. Что ты собралась готовить? Колбасу?
ИРИНА. Бутерброды.
МАМА. Ты первый раз приглашаешь мужчину в дом и хочешь поставить на стол бутерброды?!
ИРИНА. Не вижу в этом ничего страшного.
МАМА. Плебейство. Ты еще картошку отвари и поставь в кастрюльке – вот прямо посреди стола и поставь. И селёдку в круглой такой банке, железной, можешь даже не чистить.
ИРИНА. Зачем ты опять преувеличиваешь.
МАМА. Я не хочу позориться перед незнакомым человеком.
ИРИНА. Уверяю тебя, бутербродами мы не опозоримся.
МАМА. Положи колбасу на тарелку, а хлеб – в хлебницу.
ИРИНА. Так будет не плебейство?
МАМА. Так будет хотя бы прилично.
ИРИНА. Хорошо, мама.
Пауза.
МАМА. Ты была у остеопата?
ИРИНА. Была.
МАМА. И что он тебе сказал?
ИРИНА. Сказал, что сколиоза у меня нет.
МАМА. Странно. При твоей-то сидячей работе. Я же вижу. Я всё вижу. Ты забрала у него снимок?
ИРИНА. Забрала.
МАМА. Покажи.
ИРИНА. Мама!
МАМА. Покажи, говорю!
Ирина достает из большого бумажного пакета огромный рентгеновский снимок – вся верхняя часть позвоночника. Мама забирает у неё снимок, отъезжает, отворачивается, рассматривает.
МАМА (про себя). Ну… Так вроде всё нормально… Но… (Ирине) У тебя выпирает левая лопатка. Ну вот повернись.
ИРИНА. Мама…
МАМА. Повернись.
Ирина поворачивается.
МАМА. Ну вот же. Явный сколиоз.
ИРИНА (забирает у мамы снимок). Врач сказал, что у меня идеальная осанка для моего возраста и образа жизни.
МАМА. Что этот эскулап может знать о твоем образе жизни, господи.
ИРИНА. У меня нормальный образ жизни.
МАМА. Нормальный образ жизни в твоём возрасте – это муж, двое детей и отдых у моря, а не вот это вот всё!
ИРИНА. Ты разговариваешь как необразованный подросток. «Вот это вот всё».
МАМА. Не меняй тему!
ИРИНА. Какую тему? Разве у нас была тема?
МАМА (начинает плакать). Я не доживу до внуков, не доживу…
ИРИНА. Мама!
МАМА (перестает плакать). Что мама, что мама! Господи, вот уж не думала, что моя дочь добровольно захочет остаться старой девой!
ИРИНА (ровно). Добровольно я хотела выйти замуж за Петра.
МАМА. В семнадцать лет! На заре карьеры!
ИРИНА. Какой карьеры?
Мама молчит.
ИРИНА. Моей карьеры балерины, которая была только у тебя в голове.
МАМА. Тебе просто не хватило упорства.
ИРИНА. И выворотности. И гибкости. И прыжка. И еще много чего, о чем тебе талдычили мои преподаватели.
МАМА. Дилетанты. Ты прекрасная стройная, гибкая девочка. И с прыжком у тебя всё нормально.
ИРИНА. Мне все эти качества по жизни очень помогли. И сейчас помогают. Особенно прыжок.
Часы бьют четверть шестого.
МАМА. Мы ничего не успеем.
ИРИНА. Всё уже готово.
МАМА. Бутерброды и овощи. Это позор, а не стол для мужчины.
ИРИНА. А нужен был кусок мяса с кровью?
МАМА. Ты никогда не выйдешь замуж.
ИРИНА. Надеюсь, меня можно ценить и не за кулинарные способности.
МАМА (мягко). Когда любишь человека, тебе хочется его накормить.
ИРИНА. Лишний вес вреден для здоровья.
МАМА. В кого ты такой сухарь, господи.
ИРИНА. Действительно, в кого.
Звонок в дверь. Женщины смотрят на часы.
МАМА. А я говорила. Часы врут. Уже шесть!
ИРИНА. Нет, это просто кто-то пришел на 45 минут раньше.
МАМА. Очень вежливо, однако. А если бы ты была в ванной, например.
ИРИНА. Подождал бы. (идёт открывать дверь)
Мама двигает на столе приборы и тарелки.
МАМА. Что-то ни один путный пока не дождался…
Ирина возвращается с Дмитрием. Высокий, интеллигентного вида, в очках, с букетом.
ДМИТРИЙ. Добрый день. Великодушно прошу прощения, что пришёл раньше и внёс сумятицу. Не рассчитал время в пути, на улице ждать холодно, а в машине, извините, насиделся.
МАМА. Ну что вы, любезный, ничего страшного. Мы всегда во всеоружии, правда, Ирочка. А за употребление слова «сумятица» я прощаю вам вообще всё на ближайшие десять лет вперёд.
Неловкая пауза. Дмитрий не может решить, кому же подарить цветы.
ИРИНА (забирает у него букет). Не мучайтесь. Это неважно.
МАМА. Очень важно.
ДМИТРИЙ. Прошу прощения, не подумал. В следующий раз принесу два.
ИРИНА. В следующий раз.
МАМА. Ира.
Дмитрий смущается.
ДМИТРИЙ. Да, наверное, я тороплю события…
МАМА. Некоторые события и правда надо бы поторопить.
ИРИНА. Мама!
МАМА. Земля вращается быстрее, Ира, и только ты одна за ней не успеваешь.
Дмитрий несколько ошарашен. Мама лучезарно улыбается ему, подъезжает ближе и протягивает руку.
МАМА. Любовь Фёдоровна.
Дмитрий целует маме руку.
ДМИТРИЙ. Дмитрий.
МАМА. Очень, очень рада, Дмитрий. Наконец-то я вижу в этом доме мужчину с достоинством.
ИРИНА. Мама!
МАМА. Что? Дмитрий — мужчина, который полон внутреннего достоинства, разве ты не видишь?
ИРИНА. Я всё вижу. По-русски это называется «достойный мужчина», мама, а не вот это вот всё. Давайте уже садиться за стол.
МАМА (Дмитрию). Ирочка работает в библиотеке, вы знаете?
Дмитрий хочет ответить, Мама перебивает.
МАМА. Ирочка очень много читает, она очень умная, видите, сколько у нас книг, она всё прочитала!
ИРИНА. Не всё. Только Жюля Верна. В 13 лет.
Мама принуждённо смеется.
МАМА. Вот, Дмитрий, у Ирочки ещё и оригинальное, а главное, ни на кого больше не похожее чувство юмора! Вы обязательно оцените! Жена с юморком – это клад, говорю я вам, клад, не каждому так повезёт!
Дмитрий опять хочет ответить.
ИРИНА. Давайте уже сядем за стол.
МАМА. Что ты так спешишь.
ИРИНА. Мама, ты разберись уже. То события надо поторопить, то я слишком спешу.
МАМА. Потому что надо понимать, когда следует ускоряться, а когда можно и притормозить. Правда, Дмитрий?
ДМИТРИЙ (Ирине). Вы любите Жюля Верна?
ИРИНА. Я вообще люблю фантастику. Рассказы о том, чего в жизни не бывает.
МАМА. Вот и я говорю, Дмитрий, Ирочка с детства очень много витает в облаках, мечтает о чем-то несбыточном, придумывает всякие глупости, ей очень нужен мужчина, который твёрдо стоял бы на земле, приземлял её немножко, вы понимаете, о чём я, вы ведь из таких, Дмитрий?
Дмитрий хочет ответить.
ИРИНА. Может быть, уже выпьем чаю?
МАМА. Чай не молоко, не убежит.
Мама едет к картине.
МАМА. Дмитрий, как вам эта картина?
Дмитрий подходит, рассматривает картину.
ДМИТРИЙ. Экспрессивно. Но в то же время сдержанно. Скромно. И с гордостью.
Удивлённая мамина пауза.
ДМИТРИЙ. Это ведь Жизель? И… Любовь Фёдоровна, это ведь вы?
Ирина у них за спиной закатывает глаза. Мама млеет.
МАМА. О да, конечно, Жизель! Моя Жизель!
ДМИТРИЙ. Балет – это удивительное искусство. Оно спорит с гравитацией.
МАМА. Балет спорит с понятием «человечность», молодой человек, и иногда со здравым смыслом. (гладит раму картины) Другие девочки мечтают об Одетте и Одиллии, а я грезила о ней… Сколько всего положено на алтарь… Ира могла быть моим третьим ребенком, вы понимаете, Дмитрий, о чём я, не краснейте, все тут взрослые. Арабеск был для меня важнее. Первый арабеск, Дмитрий. Ручки из первой позиции открыты, левую ножку назад… То есть в первом арабеске ручки на зрителя открыты и ножки открыты. Можно ведь быть открытым на зрителя, а можно закрытым, понимаете, Дмитрий?
ДМИТРИЙ. Сценический ракурс вообще больше тяготеет к положению анфас, Любовь Федоровна.
МАМА. Ира, достойный мужчина разбирается в сцендвижении! Немедленно сажай его за стол! И ухаживай! И тебе должно быть стыдно за свои бутерброды!
Дмитрий поворачивается к Ирине, та незаметно показывает ему кулак.
ДМИТРИЙ. Ничего страшного, я не привередлив. (садится за стол, увлекается, ляпает, не подумав)Однажды меня накормили борщом и селёдкой под шубой, и это еще меньше походило на романтическое свидание, чем…
Ирина пихает его в спину.
МАМА. Где вас накормили? Борщом?
Дмитрий глупо улыбается.
ДМИТРИЙ. Это… Жена бывшая, жена. Совсем не понимала толк в романтике.
МАМА. Моя Ирочка очень романтична.
ИРИНА. Кушайте бутерброды.
МАМА. Ира, я тебя не понимаю. Первый раз пригласила мужчину в дом, а ведешь себя так, будто делаешь ему одолжение!
Ира смущается. Хотя скорее, спохватывается.
ИРИНА. Ээээ… Даа… (с милой улыбкой) Дмитрий, как вы добрались, благополучно? На дорогах, наверное, жуткие пробки, ведь сейчас час пик?
ДМИТРИЙ (говорит как заученный текст). Хорошо добрался, благодарю вас. Выехал немного раньше, успел до пробок. Но и пробки меня не пугают, я люблю слушать в дороге хорошую музыку, например, Чайковского или Стравинского, или аудиокниги, например, Ремарка или Чехова. (смотрит на Ирину) И Жюля Верна.
МАМА. Вы, наверное, много работаете и очень занятой человек, раз успеваете слушать музыку только в машине?
ДМИТРИЙ. Мой бизнес, конечно, требует постоянного личного контроля, но я умею хорошо делегировать обязанности, у меня широкий штат высокопрофессиональных помощников и ассистентов.
МАМА. Серьёзный бизнес, наверное?
ДМИТРИЙ. У меня модульный цех по термической обработке минерального сырья с целью разложения его на солевые компоненты для последующего производства простых амидных удобрений.
Пауза.
МАМА. Простых.
ДМИТРИЙ. Простых амидных.
МАМА. И вы в курсе про Жизель и сценические ракурсы?
У Дмитрия в глазах мелькает лёгкая паника. Небольшая пауза.
ДМИТРИЙ. Кхм. Я приглашаю для своих сотрудников преподавателей актёрского мастерства. Для преодоления персональных комплексов и разрешения коллективных конфликтов через актёрские тренинги. Очень эффективно. И познавательно. Хоть и не всем дается легко, да.
Ирина незаметно показывает Дмитрию большой палец.
МАМА. Как интересно. Например?
ДМИТРИЙ. Что?
МАМА. Каким тренингом можно преодолеть комплекс книжного червя, синего чулка и старой девы в совокупности?
ИРИНА. Мама меня очень любит. С самого детства.
ДМИТРИЙ. Ну… Ээ..
Смотрит на Ирину, которая отвечает ему взглядом, в котором явственно читается: «Только попробуйте».
ДМИТРИЙ. Думаю, начинать всегда можно с тренинга на доверие, Любовь Фёдоровна.
МАМА. Очень интересно. Продемонстрируете?
ИРИНА. На маме.
МАМА. Да с удовольствием. У меня с доверием нет проблем.
Дмитрий встаёт, подходит к маме, аккуратно берёт ее за руку.
ДМИТРИЙ. Закройте, пожалуйста, глаза, Любовь Фёдоровна. Хорошо. Я буду везти вас за собой. А вы просто следуйте за мной.
МАМА. Здесь же тесно!
ДМИТРИЙ. Это неважно.
МАМА. Мне нужно как-то поворачивать коляску!
ДМИТРИЙ. Вы сможете это делать свободной рукой, я вам обещаю.
МАМА. Ну… Давайте попробуем.
Дмитрий аккуратно сдвигает маму в коляске на шаг, ещё на один. Очень осторожно хочет повернуть в сторону.
МАМА. Не туда!!!
Ирина громко смеется.
ДМИТРИЙ. Любовь Федоровна… Это тренинг на доверие. Я вас веду. Вы мне доверяете и следуете за мной.
МАМА. Глупый тренинг. Это моя квартира, я знаю, где что тут стоит, и ориентируюсь в ней даже с закрытыми глазами. Если бы мы повернули туда, я врезалась бы в буфет.
ДМИТРИЙ. Я бы этого не допустил.
МАМА. Ах, оставьте, молодой человек, вы первый раз в этом доме, вы в любой момент можете тут налететь на что угодно.
ИРИНА. В нашей семье ни у кого нет проблем с доверием, Дмитрий, уверяю вас. Идите дальше кушать бутерброды.
МАМА. Можно было предложить какой-нибудь другой тренинг, я не знаю. Разве нет каких-нибудь специальных женских актёрских тренингов? «Я самая обаятельная и привлекательная», ещё что-нибудь…
ИРИНА. Мама, это из другой оперы. Ты дашь человеку спокойно покушать? Он ведь наверняка голодный после рабочего дня. Правда, Дмитрий?
МАМА. Да, кстати. Как же вы в таком плотном графике серьезного бизнеса умудрились обнаружить мою Ирочку? Где?
ИРИНА и ДМИТРИЙ (хором). В библиотеке.
МАМА. Вы посещаете библиотеки? Дмитрий, по степени неожиданности сочетания положительных качеств в отдельно взятом мужчине с вами может поспорить только известный сантехник Гоша, он же Гога, он же Жора, он же Григорий Иванович.
ДМИТРИЙ. Конечно, в наше время книги можно читать и в электронном виде, но я, знаете, люблю ощущать в руках настоящую, бумажную. Люблю переворачивать страницы, люблю их запах. И к тому же от экрана у меня глаза слезятся. (опять простодушно ляпает) А покупать каждый раз дорого.
МАМА. Вы мало зарабатываете на удобрениях?
Ирина пихает Дмитрия под столом ногой.
ДМИТРИЙ. Эээ… (входит опять в роль мужчины с достоинством) Не беспокойтесь, зарабатываю я достаточно. Просто не считаю целесообразным именно такое вложение средств. На книгах в домашней библиотеке, как правило, скапливается пыль. А это аллерген.
МАМА. Книги – нецелесообразное вложение средств…(оглядывается на книжный шкаф)
ДМИТРИЙ. Мне вполне хватает библиотек, Любовь Фёдоровна. Например, в библиотеке Ирины вполне обширный фонд. И потом, я достаточно легко запоминаю прочитанное, могу долго осмысливать, и мне, как правило, не нужно ничего перечитывать, разве что для удовольствия. И вообще я предпочитаю задумываться больше о ценностях духовных, невещественных. Не о лишнем сборнике фантастики или очередном столовом сервизе. А о том, что в сердце, в душе, понимаете?
Мамина пауза.
МАМА. Конечно, понимаю. Ира, можно тебя на минуточку, надо достать из шкафа… Что-то там надо достать, в общем, поди сюда, Ира!
Ирина и мама около шкафа. Дмитрий в этот момент лезет в карман. Достает оттуда сложенные листы, быстро пробегает глазами, кивает, убирает листы обратно в карман.
МАМА (шёпотом). Если ты не выйдешь за него замуж, я тебя прокляну!
ИРИНА. Я так понимаю, что у нас в доме появился идеальный зять? Но, может быть, он при этом совсем даже не идеальный муж?
МАМА. Напомни-ка мне, кто в твоем начитанном воображении был бы идеальным мужем?! Женатый таксист, на которого ты угробила три года моей жизни?!
ИРИНА. Мама, это другое!
МАМА. Конечно, другое! Жизнь к тебе привела…
ИРИНА. Мужчину с достоинством, я поняла.
Ирина с грохотом достаёт тарелку из шкафа, возвращается к столу. Опять надевает милую улыбку.
ИРИНА. Так неожиданно наступила осень в этом году, правда? Кажется, еще вчера было жарко, а сегодня всего плюс десять. И листья уже осыпаются.
МАМА. Дмитрий, как вы относитесь к времени?
Дмитрий от неожиданности закашливается. Ирина с милой улыбкой стучит его по спине.
ДМИТРИЙ. Смотря в каком контексте, Любовь Федоровна.
МАМА. Разумеется, он знает слово контекст.
ИРИНА. Мама!
МАМА. Простите, я всего лишь хотела подчеркнуть факт ваших исключительных интеллектуальных способностей. Даже неловко как-то на вашем фоне рассуждать об абстрактных философских категориях. Вдруг сморожу какую-нибудь ерунду. Но вы уж позвольте, я просто, по-бабьи, на одних только эмоциях, как это принято у нас, у девочек, спрошу. Как вы относитесь к времени в контексте его скоротечности?
Дмитрий смотрит на Маму. Ирина дёргает его за пиджак на спине. Дмитрий не реагирует.
ДМИТРИЙ. Я думаю, Любовь Фёдоровна, нам только кажется, что время иногда бежит быстрее, а иногда тянется медленно. На самом деле это мы постоянно куда-то бежим. И время мчится вместе с нами. И в какой-то момент ты перестаешь понимать – то ли это ты бежишь за временем, пытаешься его догнать, а оно от тебя убегает. То ли это само время пытается успеть за тобой, бегущим. А если мы не бежим, то ложимся на диван и смотрим в потолок. И времени приходится ложиться рядом. (пауза, оборачивается на Ирину, Ирина молча смотрит на него, Дмитрий опять поворачивается к Маме, переходит на официальный тон) По сути, Любовь Фёдоровна, в состоянии стресса и в состоянии покоя вы проживаете одинаковые временные отрезки, и скоротечность времени так же иллюзорна, как и его неспешность.
Пауза.
МАМА. Иллюзорна.
ДМИТРИЙ. Да.
Пауза.
МАМА. Приятно было услышать в этом доме рационально мыслящего человека. Скоротечность времени иллюзорна. Иллюзорна. Действительно. Я действительно сморозила глупость.
ИРИНА. Мама…
МАМА. Всё нормально, Ирочка. Я только ещё больше уверилась в достоинствах Дмитрия. Он действительно твёрдо стоит на земле.
ИРИНА. Пожалуй, я подогрею чайник.
МАМА. Нет-нет, сидите, общайтесь. Это же, в конце концов, ваше свидание. Я сама.
Мама выезжает из комнаты.
Молчание. Ирина и Дмитрий сидят, как чужие.
ДМИТРИЙ. Вас пока всё устраивает?
ИРИНА. Пока да. Одна большая просьба – не увлекайтесь. Будьте достойным ровно настолько, насколько это нужно, чтобы мама не усомнилась в моей способности привлекать адекватных партнеров. Но и расстаться с вами в конце вечера она должна без сожаления, понимаете, о чем я?
ДМИТРИЙ. Понимаю. Не беспокойтесь, свои гонорары я отрабатываю честно. Нареканий пока не было.
ИРИНА. Я читала отзывы.
ДМИТРИЙ. А бутерброды вкусные.
ИРИНА. Ой, прекратите, это просто колбаса с хлебом, не надо так стараться, чаевых не будет.
ДМИТРИЙ. Мужчина для вас – партнёр?
Ирина вспыхивает.
МАМА (из-за двери). Тук-тук, воробушки, я возвращаюсь, если вы целуетесь, прекращайте немедленно, до свадьбы нельзя!
Дмитрий показательно приобнимает Ирину.
Возвращается мама, у неё в руках планшет.
МАМА. Я поставила чайник, скоро вскипит.
Смотрит некоторое время на Ирину и Дмитрия с умилением.
МАМА. Дмитрий, я понимаю, у человека вашего уровня запросы в отношении спутницы жизни, наверное, завышены. И не нам, инвалиду второй группы и библиотекарю первой категории – первой, прошу заметить – претендовать на ваше внимание…
ДМИТРИЙ. Ну что вы…
ИРИНА. Мама, ты сегодня в ударе.
МАМА. Дмитрий, скажите, только честно, вам нравится Ирочка?
Ирина и Дмитрий смотрят друг на друга с непередаваемым выражением, мама этого не видит.
ДМИТРИЙ (неожиданно искренне). Ира очень милая. И скромная. И нежная.
Ирина вдруг смущается, тоже искренне.
МАМА. Это у неё от меня.
ИРИНА (опять превращается в ёжика). Конечно, мама, от тебя.
МАМА. Только она очень закрытая. Как моллюск. Она боится жизни, как ваши сотрудники боятся заданий по актёрскому мастерству. Ей кажется, что, если она станет чуть более искренней, настоящей, на неё сразу все будут пялиться, как на голую.
Пауза.
ИРИНА. Зато ты мама, очень искренняя.
МАМА. А что мне терять? В моём-то положении и моём-то возрасте. И так уже всё утеряно. Способность говорить то, что думаю – вот, пожалуй, и всё, что у меня осталось. Ну, и интернет, конечно. (поднимает планшет) Дорогой Дмитрий. Я рада, что вы пришли. Вдвоём у нас обязательно получится.
ИРИНА (подозрительно). Что получится?
МАМА (не обращает на нее внимания). Мы вдвоём обязательно поможем Ире выбраться из её раковины. Я всё уже придумала. А вы меня поддержите, пожалуйста.
ДМИТРИЙ. Ну, я…
ИРИНА. Дмитрий!
ДМИТРИЙ. Я ещё не настолько хорошо знаю Ирочку, но я уверен, что…
МАМА. Вот именно, что не знаете. Зато я знакома с ней достаточно. Она никогда сама не сделает ничего, что было бы ей полезно, всё время приходится направлять и подталкивать. Вот, полюбуйтесь, сегодня я разрешила ей самостоятельно накрыть на стол к вашему приходу, и что?
ДМИТРИЙ. Что?
МАМА. Бутерброды, господи! Бутерброды!
ИРИНА. Мама, ты повторяешься.
МАМА. Я повторяюсь с самого твоего рождения.
ИРИНА. Зато у меня не было бы проблем в тренинге на доверие. Я же готова идти с закрытыми глазами туда, куда меня ведут, правда, мама?
ДМИТРИЙ. Знаете, Любовь Фёдоровна, я не против бутербродов. Из рук любимой женщины можно принять хоть сухарь с водой и ими насытиться.
Пауза.
МАМА. Звучит вполне…по-библейски. Вы верующий?
ДМИТРИЙ. Задумывающийся.
МАМА. О Боге?
ДМИТРИЙ. О жизни.
МАМА. В контексте её смысла?
ДМИТРИЙ. В контексте совести.
Пауза.
МАМА. Совесть – понятие относительное, молодой человек. У каждой медали две стороны.
Пауза.
ДМИТРИЙ. Разумеется, вы можете повернуть каждую медаль той стороной, которая вам кажется правильной, Любовь Фёдоровна. В каждый конкретный момент.
МАМА. Вот именно, могу.
ИРИНА. Я, пожалуй, схожу за чайником.
МАМА. Подожди. Оставим схоластику. А, Дмитрий, заценили, какое я слово знаю?! Плюс один в мою пользу. Итак. Любезный достойный мужчина. Напоминаю, я взяла вас в союзники. (берёт конверт с рентгеновским снимком Ирины). Я придумала, как мне распаковать свою дочь и помочь ей обрести уверенность.
ИРИНА. Мама, я вполне уверенна…
МАМА. Я вижу. Я всё вижу. Что я тебе всегда говорила? Не отказывайся от подарков, которые сама судьба дает тебе в руки.
ИРИНА. Я и не отказывалась. Только ты их потом всё равно не одобряла.
МАМА. Женатый таксист – это не подарок.
ДМИТРИЙ. Простите?
МАМА. Не обращайте внимания, Дмитрий, таксист — это у нас с Ирочкой личное. Лучше посмотрите сюда. (достает из конверта снимок)
ИРИНА. Мама!
ДМИТРИЙ. Что это? Кто это?
МАМА. Это Ирочка. Правда, она идеальна?
ДМИТРИЙ. Нуу… Ээээ…
МАМА. Вот! (поднимает планшет) Конкурс! Я нашла конкурс, который ты, Ирочка, точно выиграешь! И тогда твоя жизнь наполнится наконец смыслом! Конкурс «Мисс Идеальная осанка!»
Пауза.
МАМА. Для регистрации нужно прислать своё фото в купальнике с рентгеновским снимком позвоночника.
Пауза.
ДМИТРИЙ. Эээ… Ирина, нууу…. У вас действительно безупречная осанка. И, может быть…
ИРИНА. Действительно. Почему бы и нет.
Мама и Дмитрий переглядываются.
ИРИНА. Нельзя отказываться от подарков, которые тебе предлагает судьба. Откуда я знаю, может быть, выйти на сцену полуголой со своим рентгеновским снимком позвоночника – это именно то, что мне нужно с точки зрения судьбы. Ведь это именно то, о чем я мечтала всю жизнь. Доказать всему миру, что у меня самая идеальная осанка.
МАМА. Это поможет тебе раскрепоститься.
ИРИНА. Ах, ты считаешь меня недостаточно раскрепощенной?
Ирина подходит к Дмитрию походкой роковой женщины, виснет на нем и страстно целует. Дмитрий сначала в ужасе пытается отстраниться, потом поцелуй затягивается и почти переходит в искренний. «Почти» — потому что Ирина отрывается от Дмитрия и молча уходит.
Пауза.
МАМА. Мда. Дмитрий, какие тренинги существуют для раскрепощения, не подскажете?
ДМИТРИЙ. Этюд на поцелуй. Например.
МАМА. Что вы говорите?!
ДМИТРИЙ. Что, вы сказали, нужно, чтобы выиграть в этом конкурсе?
МАМА. В каком конкурсе?
ДМИТРИЙ. Осанки.
МАМА. Мне кажется, вы уже выиграли. В конкурсе.
Дмитрий встаёт, начинает быстро ходить по комнате.
ДМИТРИЙ. Она выиграет, выиграет, обязательно выиграет…
МАМА. А вы целеустремлённый, Дмитрий. Мне это нравится!
ДМИТРИЙ. Так, покажите мне сайт конкурса. Что там ещё нужно, кроме фото и рентгена?
МАМА. Согласие конкурсантки.
ДМИТРИЙ. А, ерунда, она согласна.
МАМА. Вы уверены?
ДМИТРИЙ. Конечно. Просто капризничает немного. Это чепуха. Я её знаю.
МАМА. Ой, «чепуха» — прекрасное слово, оно мне так нравится!
Ирина входит с чайником.
ИРИНА. Интересно, когда это вы успели меня так близко узнать.
ДМИТРИЙ. Отзывы почитал.
ИРИНА. Смешно пошутил, да, ха-ха-ха.
ДМИТРИЙ. Милая, не злись.
ИРИНА. Я вам не милая. И вообще. Достаточно. Вам уже пора, Дмитрий.
МАМА. Ира! Человек только пришёл!
ИРИНА. И уже уходит.
ДМИТРИЙ. А вот и нет.
Ирина делает ему страшные глаза.
ДМИТРИЙ. Мы еще не заполнили анкету.
ИРИНА. Так заполняйте! И не забудьте приложить своё фото в купальнике с рентгеновским снимком позвоночника!
Дмитрий подходит к Ирине и берёт ее за руки.
ДМИТРИЙ. Ирочка… Есть такой тренинг…
Ирина хочет отдёрнуть руки, но Дмитрий её держит.
ДМИТРИЙ. Просто. Прямо сейчас. Спроси у себя. «Ира, что ты хочешь?»
Ирина молчит, смотрит на него.
ДМИТРИЙ (мягко). Что ты хочешь, Ира?…
Ирина вдруг закрывает глаза, перестаёт напрягать руки, она словно выдыхает, успокаивается, становясь при этом как будто выше, сильнее, красивее.
ИРИНА. Хочу… Лететь над землей… И чтобы за спиной были крылья… Сильные… Мощные… Красивые… Чтобы я была спокойна и уверенна в этом полёте. И ни минуты не сомневалась, не думала о том, что могу упасть… Или врезаться в гору… Или в закрытую дверь… Чтобы ни одной мысли… Я не хочу знать о том, куда лечу, что там, впереди. Я не хочу каждую минуту просчитывать, куда мне приземляться. Я хочу лететь… И знать, что я совершенна в этом полёте…
ДМИТРИЙ. Ира…
Ирина открывает глаза, «приземляется».
ИРИНА (горько). И разве для этого нужны конкурсы?
Пауза. Дмитрий хочет что-то сказать, но его опережает мама.
МАМА. А я говорила, говорила вам, Дмитрий, про её дикие фантазии! Крылья! Полёты! Жизнь – это не полёт, Ира, это гонка на выживание! Как ты хочешь её выиграть, не соревнуясь?!
ДМИТРИЙ. Любовь Фёдоровна… А как же фаза полёта… Например, в прыжке гранд жете… Ведь Жизель спорит с гравитацией…
Его не слушают.
ИРИНА. А кто тебе сказал, что я хочу выигрывать?! Тебе никогда не приходила в голову мысль, что можно жить, не бегая ни с кем наперегонки?! И не требовать от своего ребёнка побед, побед, бесконечных побед, превращая его жизнь в гонку-невроз за приманкой в виде высочайшего родительского одобрения!
МАМА (озабоченно). У тебя невроз? Тебе врач сказал?
ИРИНА. Мама, ты же опять меня не слышишь!
МАМА. Надо ходить по земле, Ира!!!
ДМИТРИЙ. Девочки… Ирина… Давайте решим всё спокойно.
МАМА (очень спокойно). А давайте. Давайте для начала прикинем, сколько мне осталось жить. Согласно статистике, которую любой может легко найти в интернете, продолжительность жизни женщины в России – 78 с половиной лет. Мужчины, кстати, по той же статистике живут в среднем на десять лет меньше женщин, Дмитрий, я бы на вашем месте прямо сейчас задумалась о правильном питании. Мне до статистической нормы осталось всего ничего, слава тебе, Господи, и никаких иллюзий относительно своего долгожительства я не испытываю, и, в принципе, готова. Тем более, если внимательно на меня посмотреть, что мы увидим? Арабеск? Спор с гравитацией? Разрешите представиться, я – обуза. Я — бесполезный придаток к этим напольным часам. Всё, что я умею сейчас – это считать минуты, оставшиеся до статистического предела и пытаться понять, почему, почему в старости твоё время мечется, как безголовая курица по деревенскому двору, бестолково и безнадёжно. Еще я могу чувствовать себя виноватой. Да, виноватой за каждый прожитый день, потому что, наверное, этот день я отнимаю у собственной дочери, которая могла бы уже пожить, как человек, а вместо этого жертвует собой ради меня, обузы. Даже если у вас, Дмитрий, имеется своя жилплощадь, свободная от бывшей жены и её борщей, жилплощадь, которая не воняет нафталином, как вот это вот всё, и вы готовы привести туда мою Ирочку, она откажется, откажется от этого сама, только ради того, чтобы продолжать с утра до вечера слушать моё нытьё. Она отказывается от всего, в её жизни есть только я и её библиотека, и ни одной минуты настоящего счастья. Которого вы, Дмитрий, я надеюсь, поможете ей добиться.
ИРИНА. Мама…
МАМА. Не перебивай! Да, я гоню её, гоню вперёд, и каждый день гоню быстрей, потому что Земля, Дмитрий, ускоряется, и время совсем не слушается – подгоняю, только с одной-единственной целью, чтобы, когда я лягу, наконец, в гроб, успеть увидеть, что моя девочка счастлива. А так получается тут, среди людей, Дмитрий, что счастье себе нужно выгрызать зубами в борьбе, в бесконечных ежедневных конкурсах, особенно если ты — женщина, ведь с женщины всегда больше спрос – даже, видимо, у Господа Бога. Не зря же он, шельмец, отвалил нам по статистике в среднем на десять лет жизни больше, чем нашим мужикам, не иначе, чтобы мы, похоронив мужиков, потом десять лет общались только с Ним, отчитывались и за себя, и за того парня. Вот приду я к Нему, спросит он меня, Люба, что ты сделала, чтобы быть счастливой, я ведь тебя для этого в жизнь посылал. Где твой мужик, Люба, ведь сказано – каждой твари по паре, как твои дети, Люба, ведь сказано – плодитесь и размножайтесь. А я ему отвечу, Господи, с мужиком как-то не задалось, понимаешь, не считала я это важным – любить близкого, когда вот она – сумасшедшая Жизель в фазе полёта. А дети, ну что дети. Вот она, Жизель, и она сумасшедшая, какие уж тут дети. Но ты же знаешь, Господи, и меня вот научил, что для матери главное счастье, оказывается – это когда её ребенок счастлив, а у нас, видишь, с этим как-то не сложилось. У моего ребенка глаза мёртвые, и совсем не светятся, потому что она ни разу в жизни не узнала, что такое победа, хоть я её и учила, своими победами учила. (пауза) А я не хочу так отвечать. Я. Хочу. Чтобы. Она. Выиграла.
Пауза. Бьют часы. Ирина молча выходит.
ДМИТРИЙ. Долгих, долгих лет вам, Любовь Федоровна.
МАМА. Оставьте, молодой человек. Я всё про себя вижу.
ДМИТРИЙ. Если вы считаете, что Ирине для счастья необходимо выиграть в этом конкурсе, я приложу все усилия…
МАМА. А вы как считаете? Ей необходимо?
ДМИТРИЙ. Ну… (берёт рентгеновский снимок Ирины, рассматривает) Я думаю, у неё велики шансы на победу… Объективно говоря…
Мама закатывает глаза.
Входит Ирина в купальнике. Молча проходит, забирает у Дмитрия снимок, встает в эффектную позу вместе со снимком.
ИРИНА. Дмитрий, возьмите у мамы планшет и сделайте фотографию для анкеты.
ДМИТРИЙ. Эээ… Вы уверены? (берёт планшет, направляет на Ирину)
ИРИНА. Конечно. Если маме в разговоре с Господом Богом необходимо отчитаться о моей победе в конкурсе «Мисс Идеальная осанка», разве я могу её подвести.
Дмитрий опускает планшет.
Мама молча выезжает из комнаты.
Пауза.
ДМИТРИЙ. Мне кажется, ваша мама желает вам добра.
ИРИНА. Прежде чем пожелать человеку добра, неплохо было бы его спросить. Хочет ли он именно этого добра. Может быть, у него совсем другие представления о добре.
Дмитрий кладет планшет, снимает пиджак, накрывает им Ирину. Ирина оседает за стол, закрыв лицо руками.
ДМИТРИЙ (осторожно). А вы… Ты… Какое добро ты хотела бы получить от мамы?
Пауза.
ИРИНА. Чтобы она никогда не умирала.
ДМИТРИЙ. Ира…
ИРИНА. Что? Вы своим рациональным умом мужчины с достоинством скажете, что это инфантильная позиция?
ДМИТРИЙ. Моя мама умерла, когда мне было одиннадцать. Тромб. Я сам её нашел, когда пришел из школы. Сам просил соседей вызвать скорую. Ей было 38.
ИРИНА. Простите… Прости.
ДМИТРИЙ. Ей, наверное, тоже за меня стыдно. Там.
ИРИНА. За что ей стыдиться, по-моему, вы вполне счастливы. Никаких обязательств, возможность хоть каждый день оттачивать актёрское мастерство, приятные женщины, накрытые столы, диваны на ходу, ещё и деньги за это получаете.
ДМИТРИЙ. Вы жестокая.
ИРИНА. Вы сами выбрали этот род деятельности.
ДМИТРИЙ. Может быть, я таким образом ищу. Долго ищу. И жду. (пауза) И сексуальные услуги в прейскурант не входят.
ИРИНА. Но деньги-то берёте.
Пауза.
Дмитрий хочет что-то сказать, но въезжает мама. У мамы в руках одежда Ирины. Мама бросает одежду Ирине.
МАМА. Оденься.
Ирина начинает молча одеваться.
МАМА (любезно). Дмитрий, давайте пить чай. И кушать бутерброды.
Пауза Дмитрия. И его выход на авансцену.
ДМИТРИЙ. Обычно мы ценим красочность позы. Чистый фас однозначен. Если другая поза, например, в три четверти, как будто бы выражает целую фразу с несколькими придаточными предложениями, то простой фас — это одно слово. Тем интереснее случаи, когда абсолютный фас есть как раз то, что требуется. Эта поза чаще всего выражает одно из двух.
Во-первых, беззащитность. Этот случай разворота полностью анфас можно назвать фасом Белого Пьеро. Белый Пьеро — символ беззащитности, наивной прямолинейности и чистоты.
Во-вторых, если персонаж не содержит в себе обезоруживающей трогательности Пьеро, но его простота соединяется с глупостью, тупостью и достойна осмеяния — этот распространенный случай назовем глупым фасом.
Простите, Любовь Фёдоровна. Что-то аппетит пропал. И вообще, знаете, мне уже пора. Время и правда не слушается, это вы очень правильно заметили.
МАМА. Да, наверное, мы вам не подходим. Простите. Всего доброго.
Дмитрий надевает пиджак. Медлит. Уходит. Ирина начинает собирать тарелки.
МАМА. Белый Пьеро… Глупый фас…
Дмитрий быстро возвращается, кладёт на стол перед Ириной деньги, быстро уходит.
МАМА. Не то чтобы я удивлена.
Ирина молчит.
МАМА. Но ты мне всё-таки объясни. Вдруг я ошибаюсь. Что это за деньги.
Ирина (устало). Это его зарплата, мама. Он актёр. По совместительству эскортник.
МАМА. Всё-таки.
ИРИНА. Я хотела, чтобы ты увидела меня счастливой. Для тебя же это важно.
МАМА. А для тебя нет?
Пауза.
ИРИНА. Я привыкла к такому счастью, какое у меня есть. Иду по улице, вижу, листочек с дерева падает – счастье. Хорошая новая книга в библиотеку пришла, я её прочитала, что-то кольнуло от неё тут, внутри – счастье. Фильм старый любимый пересмотрела – счастье. (пауза) Вспомнила, как любила – счастье. (пауза) Для счастья мало надо. На самом-то деле.
МАМА. Девочка моя… Тебе еще рано жить воспоминаниями.
ИРИНА. Разве? А чем ещё жить? Все живут воспоминаниями. Никакого настоящего нет. Жизнь в моменте – это иллюзия, мама. Каждая секунда вот прямо сейчас из будущего, которого нельзя знать, превращается в прошлое, которое уже знаешь, но не можешь изменить. И только и остаётся – помнить то, что в эту секунду произошло. Жить воспоминанием.
МАМА. Но ведь только от нас зависит, ЧТО мы будем помнить. От нас зависит, ЧТО в эту секунду произойдет.
ИРИНА (вздыхает). Мама… Можно я не буду помнить конкурс «Мисс Идеальная осанка». Давай я лучше буду помнить, как наливаю тебе чай, как мы с тобой кушаем эти несчастные бутерброды, как смотрим какую-то ерунду в интернете. Я хочу помнить, как у меня была мама. Не тренер, не хореограф, не воспитатель. Мама. Давай попробуем вместе прожить так хоть одну секунду. Чтобы было, что вспомнить.
Пауза.
МАМА. Жаль, что он ушёл. Я бы хотела, чтобы у вас с ним тоже были общие воспоминания. Такие вот… Кофе, который он только что сварил в турке и добавил в него немного соли, немного корицы, немного имбиря и кардамона… Чайки над морем… Горы, солнце и ветер…
ИРИНА (просто). И я бы хотела.
МАМА (подбирается). Так. Звоним ему.
ИРИНА. Ни за что. Я его обидела, мне стыдно, никогда в жизни больше ему не позвоню.
МАМА. Господи, в кого ты такая.
ИРИНА. Действительно, в кого. Может быть, у папы спросим.
МАМА. Это другое!
ИРИНА. Конечно, другое.
Пауза.
МАМА. Детка… Знаешь… Я, наверное, была не права. С папой.
ИРИНА. Боже мой, у меня слуховые галлюцинации. Впервые в жизни.
МАМА. Ира… Дня не проходит, чтобы я не просила у него прощения. Только, увы, по телефону я это теперь сделать не могу. Одна надежда на то, что Бог действительно есть, и вся эта история с загробной жизнью – не православный хайп, а правда. И что я действительно потом встречусь с твоим отцом и смогу сказать то, что должна была сказать десять лет назад, до его инфаркта. (пауза) Да, дорогой, да. Не получится у меня перед тобой отбрехаться этой замечательной отговоркой про две стороны у медали. Не получится. Сумасшедшая Жизель дала мне много. А отняла – всё. Как ты и предупреждал.
Ирина подходит к маминой коляске со спины, крепко-крепко её обнимает.
МАМА. Не повторяй моих ошибок. В конце концов, мамы для того и существуют – чтобы совершать ошибки, на которых потом должны учиться их дочери. Ты же у меня умная. Учись.
ИРИНА. Ну… (подходит к столу, берёт телефон)
Раздаётся звонок в дверь. Ирина и мама переглядываются.
ИРИНА. У нас открыто!
Входит Дмитрий с двумя букетами. На лице у него – грим Пьеро. Молча дарит цветы маме и Ирине. Мама хочет что-то сказать, но Дмитрий жестом просит ее помолчать.
ДМИТРИЙ. Уважаемая Любовь Фёдоровна. У меня никогда не было детей, но, уверен, если бы они у меня были, я тоже желал бы им счастья. И старался бы делать всё, от меня зависящее, лишь бы их глаза светились. Скорее всего, я был бы очень плохим отцом, потому что прощал бы детям всё, а потом вместе с ними оплакивал бы их неудачи, которые случились бы с ними именно из-за моего всепрощения. Или, наоборот, я бы направлял каждый их шаг в надежде обезопасить от любой неудачи и, безусловно, из-за этого тоже был бы плохим отцом. Не знаю, Любовь Фёдоровна. Никто не рождается взрослым. Никто не рождается родителем. Все учатся быть мамой и папой. И только дети рождаются, уже умея быть детьми. И они не виноваты, что мы не умеем быть родителями. Но мы же стараемся, правда, Любовь Фёдоровна? Что нужно детям и родителям? Просто немножечко прощать. Просто немножечко понимать. Просто немножечко делать друг друга счастливыми. На данный – иллюзорный — отрезок времени я понимаю, что счастье Ирины напрямую зависит от вашего благополучия и продолжительности жизни. Не спорьте. Я с вами не спорил. Поэтому от себя могу предложить путёвку в санаторий, специализирующийся на заболеваниях опорно-двигательного аппарата и сердечно-сосудистой системы. Судя по отзывам, тамошние специалисты творят чудеса.
МАМА. Тамошние… Дмитрий, где вы берёте все эти словечки…
ДМИТРИЙ. Мастер курса в театральном приучил. Вы еще зажжёте на дискотеке с парнями, Любовь Фёдоровна.
МАМА. Арабеск, Дмитрий, арабеск…
ДМИТРИЙ. Дорогая Ирина. Возможно, я тороплю события и подгоняю Землю, но… На данный – иллюзорный – отрезок времени я понимаю, что счастье вашей мамы напрямую зависит от…
ИРИНА. Я хочу выиграть этот конкурс. Помоги мне.
МАМА и ДМИТРИЙ (хором). Что?!
ИРИНА. Чёрта с два я позволю Земле вращаться быстрее, чем это нужно мне. Чёрта с два я позволю тебе баловать наших детей. И чёрта с два у кого-то получится меня обставить в том, что касается осанки.
МАМА. Дмитрий. Мне срочно нужен тренинг на доверие.
Музыка. Дмитрий и Ирина держат маму за руки и катают в танце по всей комнате. Мама, закрыв глаза, счастливо и расслабленно улыбается.
Конец.
2022 – 2023г.г.
В пьесе использованы материалы из статьи «Ракурсы» с сайта bookitut.ru
