ПЕСНЬ О ДОЖДЯХ И КАШТАНАХ

Пьеса в двух действиях и двадцати трёх сценах

Действующие лица:

ИРМА. Стройная, симпатичная женщина. Возраст – около 35 лет. Преподаватель немецкого языка в средней школе.

ДЕНИС. Мужчина в возрасте 40 лет. Одет в потёртые джинсы и слегка растянутый свитер.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Мама Дениса. Хотя и пожилая, но довольно крепкая ещё женщина.

МАРИНА. Физрук в школе Ирмы. Носит синий спортивный костюм, с тремя белыми полосками по бокам, и свисток на шнурке.

КАТЕРИНА ЛЬВОВНА. Учитель биологии в школе, где работает Ирма.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Учитель математики, в школе, где работает Ирма.

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Учитель русского языка и литературы, в школе, где работает Ирма.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Учитель физики, в школе, где работает Ирма.

АННА ВИКТОРОВНА. Учитель химии, в школе, где работает Ирма.

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. Учитель географии, в школе, где работает Ирма.

ОФИЦИАНТ. Молодой парень. Обслуживающий персонал в одном из учреждений общественного питания.

ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ. Сосед Ирмы по дому. Помятого вида человек, предпенсионного возраста.

ДЕЙСТВИЕ 1

Сцена 1

В обычной средней московской школе раздаётся звонок, извещающий о начале перемены. В учительскую заходит ИРМА, следом, один за другим другие педагоги. Каждый проходит и садится за свой стол. Кто-то заваривает и пьёт чай, кто-то листает какие-то бумаги, кто-то беседует друг с другом.

Последней в учительскую заходит МАРИНА. В одной руке у неё оранжевый баскетбольный мяч, в другой – средних размеров, кубок. Поставив кубок на стол, МАРИНА подносит к губам свисток и дует в него. Кто-то из учителей морщится, кто-то закрывает уши ладонями.

МАРИНА (громогласно). Минуточку внимания, коллеги! Грандиозное, воистину историческое достижение нашей школы. Команда девочек, не старше тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, заняла первое место в турнире по баскетболу Северо-Западного административного округа Москвы. Сборная физико-математического лицея разгромлена в финале со счётом восемьдесят семь на сорок шесть!

В подтверждение слов, МАРИНА берёт в руку кубок и поднимает над головой. В ответ, раздаются нестройные аплодисменты и восторженные возгласы.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Ого! Сорок очков разница!

МАРИНА. Моя школа, как вы хотели? (Усмехается.) Насовали им, как следует. Размазали по паркету!

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. Молодцы! (Хлопая в ладоши, по слогам.) Мо-лод-цы! Мо-лод-цы!!!

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Знай наших!

МАРИНА ставит кубок на полку, на которой стоят уже несколько похожих.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Наконец-то, уделали этот противный лицей.

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА. Хоть в чём-то…

МАРИНА. Я ни на что не намекаю, но… Одна, за всех вас, отдуваюсь.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Вы у нас, Марина Валерьевна, прям как Д’Артаньян! А дальше, какие планы?

МАРИНА. Дальше? А дальше — первенство Москвы. Нутром чую, заруба знатная будет. Покой нам только снится.

АННА ВИКТОРОВНА. Вы уж там, не посрамите честь нашей школы.

МАРИНА. Костьми ляжем… Даже не сомневайтесь.

МАРИНА пару раз ударяет мячом о пол, ловит отскоки, делает обманный финт и приседает, приподняв руки с мячом над головой, словно намереваясь послать мяч в корзину. Не обнаружив в учительской баскетбольного кольца, МАРИНА выпрямляется и кладёт мяч на свой стол. Садится на стол сама, рядом с мячом, положив на него руку.

МАРИНА. А вы, коллеги, чем похвастаетесь? Что у вас нового?

Присутствующие в учительской переглядываются, кто-то пожимает плечами.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. У нас, Марина Валериевна, всё по-старому… Ежедневный, кропотливый труд, может не столь заметный…

МАРИНА (усмехается). Понятно всё с вами… Болото, тоска… То ли дело, у меня, на уроках физкультуры! В глазах азарт, воля к победе… Адреналин зашкаливает… Знаете, девчонки, я порой просыпаюсь и думаю… Реально, лежу в кровати утром и думаю… Спасибо тебе, Господи, что создал меня физруком!

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Могу об заклад побиться – на любой другой факультет, баллов не хватало.

Звучит школьный звонок, извещающий о начале урока. Учителя, один за другим, встают из-за своих столов.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Где тут у меня 5 «А»? (Ищет и достаёт, из стопки школьных журналов, журнал нужного класса и берёт его под мышку.) Ну что, вперёд, по классам! Сеять разумное, доброе, вечное.

Кто с тетрадями в руках, кто с наглядными пособиями, учителя идут к выходу из учительской. У преподавателя географии, в руках глобус.

МАРИНА. Это что такое, коллеги? Кто так ходит! (Марина всплескивает руками.) Какой пример подрастающему поколению? Я вас спрашиваю… Левой, правой, левой, правой… Слушай мою команду… Ать, два, ать, два… Спину ровно держим, титьки вперёд… Я сказала, титьки вперёд! Ать, два… Носок тянем… Левой, правой…

Переговариваясь друг с другом, и не обращая на МАРИНУ внимания, преподаватели выходят из кабинета. Некоторые, проходя мимо МАРИНЫ, отмахиваются от неё. В учительской остаются лишь ИРМА и МАРИНА. МАРИНА, стоя в дверях, с выражением досады на лице, смотрит вслед расходящимся, по классам, учителям.

МАРИНА (Ирме). Нет, ты только глянь на них… Учишь их, учишь, и толку никакого. На детей бочку катят, а сами… (Недовольно качает головой.) Идут по коридору, как стадо баранов!

ИРМА (не отрываясь от проверки тетрадей). Необучаемые.

Сцена 2

МАРИНА подходит к ИРМЕ, берёт из-за соседнего стола стул и садится на него верхом, сложив руки на спинке. ИРМА, с красной ручкой в руках, продолжает проверять тетради.

МАРИНА. Окошечко между уроками?

ИРМА что-то исправляет в тетради красной ручкой и кивает.

МАРИНА. Это хорошо, очень кстати… Разговор к тебе есть, тет-в-тет… Ты уж, прости мне мой французский.

ИРМА. Слушаю, Марин.

МАРИНА. Деньги нужны?

ИРМА отрывается от тетрадей и удивлённо смотрит на МАРИНУ.

МАРИНА. Что молчишь? Вопрос непонятен?

ИРМА. Понятен…

МАРИНА. Так, отвечай. Только прямо… Ты же знаешь¸ Ирма, что я это вот… (Марина изображает, ладонью в воздухе, извилистую линию.) Не люблю.

ИРМА ненадолго задумывается.

ИРМА. Если прямо — нужны позарез. Можно сказать, жизненно необходимы!

МАРИНА. Даже так!

ИРМА. На мне же, кредит висит. Его выплачиваю, себе вообще ничего не остаётся. Репетиторствовать пробовала – нет спроса. Немецкий язык не нужен, всем английский подавай – язык международного общения… Представляешь… (Ирма достаёт из сумочки губную помаду, открывает её и показывает, что осталось чуть больше сантиметра.) На помаде экономлю!

МАРИНА. Да ты что?

ИРМА пожимает плечами, разводит руками и вздыхает.

МАРИНА. Это не дело, подруга.

ИРМА. Сама знаю… (Ирма закрывает помаду, убирает обратно в сумку и досадливо машет рукой.) В общем… Коли, тебе так интересно, финансы поют романсы.

МАРИНА. Какой мне интерес… Я, к чему, разговор этот завела… Деньжат срубить по-быстрому, не желаешь?

ИРМА вопросительно смотрит на МАРИНУ.

ИРМА. С этого места, поподробней, пожалуйста…

МАРИНА. У одного человека есть для тебя предложение. Говорит, хорошо оплачиваемое. Очень хорошо.

ИРМА. Не интим?

МАРИНА. Раскатала губу… Конкретно, он ничего не сказал. Но, как я поняла, с немецкого, что-то перевести надо… Или, наоборот, на немецкий.

ИРМА. Это я могу.

МАРИНА. Вот и я ему тоже самое… Напирала на это, как могла. Мол, ты в этом деле такой специалист! Каких, в Москве, днём с огнём не найти… За рекламу, шоколадку должна будешь.

ИРМА. Не вопрос.

МАРИНА. Короче, ближе к делу… Зовут его Денисом, подробности по этому телефону. (Марина достаёт из кармана спортивного костюма визитку и кладёт её на стол перед Ирмой.) Позвонишь, тебе всё разъяснят. А мне в спортзал бежать надо.

МАРИНА встаёт со стула.

МАРИНА. Сегодня, во второй половине, обещали инвентарь подвезти. Как штык, нужно на месте быть, принять…

ИРМА (рассматривая визитку). Спасибо, Марин.

МАРИНА. Пустяки, не за что…

МАРИНА, забрав со своего стола баскетбольный мяч, уходит из учительской.

Сцена 3

ИРМА, глядя на визитку, долго думает, потом подходит к телефону, разворачивает его к себе, снимает трубку и начинает крутить пальцем диск, набирая номер. Затем, некоторое время слушает гудки в трубке.

ИРМА. Алло, извините, можно Дениса… Очень приятно, это — Ирма… Мне Марина дала Ваш телефон, сказало, что у Вас ко мне деловое предложение… Не телефонный разговор, понимаю… Да, конечно, подойду, а куда… Подождите, не кладите трубку, я ручку возьму…

ИРМА оставляет телефонную трубку рядом с аппаратом, подбегает к своему столу, хватает красную ручку, из какой-то тетради выдёргивает промокашку. Возвращается к телефону и прикладывает трубку к уху.

ИРМА. Диктуйте… А где такое кафе… Примерно поняла… Да, вполне удобно… Всё, я записала адрес… В семь вечера… Хорошо, до встречи…

ИРМА кладёт телефонную трубку на аппарат, возвращается за свой стол и задумывается.

ИРМА (вполголоса). А денег-то, у меня, хватит на такое кафе?

ИРМА достаёт из сумочки кошелёк, заглядывает в него и высыпает содержимое на стол. Смотрит на горстку мелочи, быстро пересчитывает её, после чего, досадливо морщится.

ИРМА. Н-да… Совсем забыла — в России педагог работает не ради денег…

ИРМА машет рукой, сгребает мелочь в кошелёк, закидывает его обратно в сумочку и застёгивает молнию.

ИРМА. Коли на то пошло, сам пригласил — сам пусть и платит… Надеюсь, он джентльмен.

Сцена 4

ДЕНИС сидит в кафе за столиком. Заходит ИРМА и оглядывается по сторонам, пытаясь определить, кто из присутствующих – ДЕНИС. ДЕНИС, привлекая её внимание, поднимает руку и машет ею. ИРМА подходит к столику.

ДЕНИС. Добрый день! Ирма, если не ошибаюсь?

ИРМА. Да. А Вы Денис?

ДЕНИС. Собственной персоной. Присаживайтесь.

ИРМА садится за столик.

ИРМА. Спасибо. По голосу, я Вас примерно таким и представляла.

ДЕНИС, взмахом, подзывает ОФИЦИАНТА.

ОФИЦИАНТ. Что будем заказывать?

ДЕНИС. Две чашечки кофе и два вишнёвых десерта, будьте добры…

ОФИЦИАНТ делает пометки в блокнотике, кивает и отходит от столика. ДЕНИС поворачивается к ИРМЕ и внимательно смотрит на неё. Какое-то время, ИРМА делает вид, что не замечает этого взгляда, разглядывая обстановку кафе, затем поворачивает голову в сторону ДЕНИСА.

ИРМА. Вы хотели поговорить о каком-то деле.

ДЕНИС. Да, действительно… Хотел…

Подходит ОФИЦИАНТ и расставляет на столике заказ, сделанный ДЕНИСОМ.

ДЕНИС. Вы знаете, Ирма, я подумал… Дело – оно не волк. Не денется никуда. Предлагаю сначала хоть немного узнать друг о друге. Наладить контакт… Попробовать кофе, пока не остыл.

ИРМА берёт в руки чашку и отпивает глоток кофе.

ДЕНИС. Как Вам?

ИРМА. Необычно… (Ирма отпивает ещё глоток.) И горькое, и хочется ещё.

ДЕНИС. Ну, так… Угощайтесь…

ИРМА делает ещё глоток.

ДЕНИС. Вы его, с вишнёвым десертом попробуйте… Ещё лучше зайдёт.

ИРМА отламывает ложечкой кусок вишнёвого десерта и отправляет его в рот.

ИРМА. М-м-м… Действительно! (Ирма съедает ещё один кусочек.) А, Вы разбираетесь в вишнёвых десертах… Откуда такие познания?

ДЕНИС. В любом вопросе, Ирма, главное – практика… Больше практики.

ДЕНИС двигает свою тарелочку с десертом в сторону ИРМЫ. ИРМА вопросительно смотрит на ДЕНИСА.

ДЕНИС. Сегодня, что-то, не хочется.

ИРМА. Денис, Вы полагаете, что сытая, я буду сговорчивее.

ДЕНИС. Есть такой расчёт…

ИРМА. Так нечестно. Я требую раскрыть карты прямо сейчас. Пока не объелась и способно адекватно оценивать ситуацию… Ещё, только один, последний кусочек… (Ирма съедает ещё кусочек вишнёвого десерта.) Говорите…

ДЕНИС делает пару глотков из кружки и ставит её на стол.

ДЕНИС. Ну, хорошо… Не буду вокруг, да около – скажу сразу по существу… У меня больна мать. Тяжело больна…

На лице ИРМЫ появляется удивлённое выражение.

ДЕНИС. Чему Вы удивляетесь? Да, люди болеют, такое бывает…

ИРМА. Но, я, же не врач… Или, может, Вам нужна сиделка со знанием немецкого языка?

ДЕНИС. Несмотря на болезнь, сиделка маме не требуется. Она, слава Богу, сама себя обслуживает.

ИРМА. Тогда зачем Вы ко мне обратились?

ДЕНИС. Мне нужна жена.

ИРМА с недоумением смотрит на ДЕНИСА.

ИРМА. Что?

ДЕНИС. Извините, я не совсем точно выразился… Нужна фиктивная жена… Понарошку… Да не смотрите на меня так, Ирма, я сейчас Вам всё объясню. Мама всю жизнь мечтала меня женить… На хорошей, разумеется, девушке.

ИРМА. Тогда, Вы не по адресу. С чего Вы взяли, что я хорошая?

ДЕНИС. Это неважно. Хорошая, плохая – без разницы… От Вас требуется два, максимум три месяца изображать перед мамой мою супругу… Прийти иногда, посидеть, чаю попить, пообщаться… Маме уже недолго осталось. Мне хотелось бы, перед тем как она отойдёт в мир иной, выполнить это её желание.

ИРМА отрицательно качает головой.

ИРМА. Нет, это всё как-то странно выглядит…

ДЕНИС. Полностью с Вами согласен… Ещё как странно. Видите, какое у нас с Вами взаимопонимание… (Денис делает глоток из своей кружки.) И всё же, поверьте мне, принимать первое, пришедшее на эмоциях решение — не совсем правильно. Давайте, сделаем по-другому… Обдумайте всё дома, Ирма, в спокойной обстановке. День, два, я не тороплю… Если согласитесь, позвоните. Первый телефон в визитке рабочий, второй – домашний. Если отвергаете предложение, то не звоните, и всё. Как Вам такая схема?

ИРМА (пожимая плечами). Даже не знаю…

ДЕНИС. По крайней мере, не придётся отказывать лично, в лицо… Что для нас обоих, согласитесь, было бы, не очень приятно.

ИРМА. Хорошо, давайте поступим так. (Ирма встаёт из-за столика.) Я, пожалуй, пойду домой.

ДЕНИС. Я провожу.

ИРМА. Не надо.

ДЕНИС. Как скажете… Да, самое главное забыл, Ирма… В случае Вашего согласия, я хорошо заплачу. Очень хорошо… Подумайте серьёзно над моим предложением.

ИРМА. Пошла думать… Всего хорошего, Денис. (Ирма идёт в сторону выхода, открывает дверь и выходит на улицу.)

ДЕНИС, с задумчивым видом, какое-то время сидит за столиком, затем вытаскивает из бумажника и оставляет на столике пару купюр, встаёт и, скорым шагом, покидает кафе.

Сцена 5

ИРМА идёт по улице. ДЕНИС, догоняет её и следует немного позади. ИРМА останавливается и оборачивается к ДЕНИСУ.

ИРМА. Я просила меня не провожать.

ДЕНИС. А я и не провожаю. Просто гуляю по вечерней Москве. Дышу свежим воздухом. (Денис делает глубокий вдох и выдох.) Разве у меня нет такого права?

ИРМА. Этого я Вам запретить не могу. Но почему, Вы идёте в ту же сторону, что и я?

ДЕНИС. Вы меня, сейчас, опередили, Ирма. Я хотел задать Вам тот же самый вопрос… (Пауза.) Так совпало, видимо.

ИРМА пристально смотрит на ДЕНИСА.

ДЕНИС. Бывают же, такое… Захотелось прогуляться именно здесь… Давно не был в этих краях.

ИРМА отворачивается от ДЕНИСА и идёт дальше. ДЕНИС, по-прежнему, чуть поодаль, продолжает движение. Внезапно раздаётся раскат грома и, почти сразу, начинается дождь. ИРМА достаёт из сумочки зонт, раскрывает его и прячется под ним от дождя. ДЕНИС поднимает воротник и втягивает голову в плечи. ИРМА оборачивается и смотрит на ДЕНИСА.

ИРМА. Бегите скорей домой. Вы же промокнете.

ДЕНИС. Не вижу смысла суетиться, мой дом отсюда далеко.

ИРМА. Тогда в метро спуститесь, переждите там непогоду…

ДЕНИС упрямо мотает головой и поднимает лицо вверх, навстречу каплям дождя.

ИРМА. Вы так простынете.

ДЕНИС. Судьба, значит, такая.

ИРМА. Что же мне с Вами делать… Ладно, идите сюда, становитесь под зонт.

ДЕНИС. Вы, этого действительно хотите?

ИРМА. Я же Вам русским языком сказала.

ДЕНИС становится рядом с ИРМОЙ под зонт, вытирает рукой мокрое лицо и смотрит на ИРМУ.

ИРМА. Пойдёмте, что стоять… Раз нам, оказывается, по пути.

Какое-то время ИРМА и ДЕНИС идут рядом молча. Затем ДЕНИС прерывает затянувшееся молчание.

ДЕНИС. Так и будем молчать?

ИРМА. О чём говорить?

ДЕНИС. Хотя бы о погоде… Чудесная, нынче, погода, Вы не находите?

ИРМА бросает удивлённый взгляд на ДЕНИСА.

ИРМА. Вы полагаете? Серьёзно?

ДЕНИС. Да, полагаю… Присмотритесь внимательней, Ирма, остановитесь, куда Вы так спешите… Я за Вами еле поспеваю.

ИРМА останавливается.

ДЕНИС. Всмотритесь в этот вечерний, сумеречный дождь, в эти опустевшие улицы… Оцените дрожащие отражения фонарей в лужах, разве они не прекрасны…

ИРМА. Да, красиво.

ДЕНИС. Ещё бы… У Москвы, во время дождя, появляется какой-то особый шарм, нечто таинственное, особенно если повезёт оказаться в старинных переулках… А эти клокочущие потоки воды по мостовой, уносящие прочь всякую грязь, хлам… Полюбуйтесь на них. Скажу по секрету, обожаю на них смотреть! В детстве, после дождей, я отправлял по этим волнам бумажные кораблики. Угадайте, куда…

ИРМА пожимает плечами.

ДЕНИС. В океан… Одному кораблику давал задание плыть, с братским приветом, в Бразилию, другому – в Австралию…

ИРМА. Замечательное у Вас было детство.

ДЕНИС. Грех жаловаться… А потом, я пошёл в школу, и мне там рассказали, что Москва-река впадает в Оку, Ока впадает в Волгу, а Волга впадает в Каспийское море… Которое, на самом деле, не море, а озеро, не имеющее выхода в океан… Жестокое было разочарование…

ИРМА. Многие знания – многие печали.

Небольшая пауза.

ИРМА. Хотя если разобраться, океан – это слишком опасно для бумажных корабликов. Возможно, Каспийское море им больше подходит.

ДЕНИС. Если рассматривать, данную ситуацию под таким углом… (Взявшись рукой за подбородок, ненадолго задумывается.) Допускаю, что Вы и правы… Тогда, действительно, Каспий – лучший вариант для моих корабликов…

ИРМА. Поверьте, Денис, им там сейчас очень даже неплохо.

Небольшая пауза.

ДЕНИС (глядя на Ирму). У меня, словно камень с души свалился!

ИРМА, в ответ, улыбается.

ДЕНИС. Вы сами-то, умеете делать бумажные кораблики?

ИРМА. Конечно. Я и самолётики могу.

ДЕНИС. Экая, Вы, мастерица… На все руки.

Сцена 6

ДЕНИС смотрит из-под зонта на льющиеся сверху струйки дождя.

ДЕНИС. Ещё сильней пошёл. Это хорошо… Москва после каждого такого ливня, она как… Как машина после автомойки – чистенькая, блестит, вся в каплях воды, прям, как новая. Любо-дорого посмотреть… Не все, правда, это понимают…

ИРМА. Я понимаю.

ДЕНИС. Правда?

ИРМА. Да. Просто, предпочитаю любоваться на всё это из окна своей тёплой, сухой квартиры.

ДЕНИС. Многое теряете.

ИРМА. Простуду? Кашель? Или, может, насморк? Что именно?

ДЕНИС улыбается и отрицательно мотает головой.

ДЕНИС. Нечто большее… Смотреть на дождь из квартиры, это… Это всё равно, что смотреть из окна на жизнь… Вода – это жизнь, слышали, наверное, такое выражение?

ИРМА кивает.

ДЕНИС. Ты в квартире, а они там, на улице… Проходят мимо тебя… Иногда так нестерпимо тянет в них окунуться…

ДЕНИС выходит из-под зонта и стоит под дождём, раскинув руки в стороны.

ИРМА. Денис, что Вы делаете? Вы же совсем промокните!

ДЕНИС. Ирма, Вы сейчас совсем не о том говорите… О каких-то пустяках… Господи, хорошо-то как!

ИРМА. Вернитесь под зонт.

ДЕНИС (отрицательно мотая головой). Ни за что! Вы только посмотрите, как здесь здорово! Как хлещет… (Денис поднимает лицо кверху.) Буря! Пусть сильнее грянет буря!

ИРМА. Господи, да что же это такое!

ИРМА хватает ДЕНИСА за рукав и затаскивает к себе под зонт.

ДЕНИС. Что Вы делаете, Ирма? Зачем?

ДЕНИС предпринимает ещё одну попытку выйти под дождь, но ИРМА цепко держит его за рукав.

ИРМА. Стойте смирно! Не хватало еще, потом отвечать за Вас… В кафе, Вы мне показались гораздо благоразумней.

ДЕНИС (вытирая ладонью мокрое лицо). Я прикидывался… Хотелось произвести на Вас благоприятное впечатление. Интересно, получилось?

ИРМА. Почти. Но сейчас Вы сами всё разрушили.

ДЕНИС. Глупец, что я наделал…

ИРМА. Идёмте. И, пожалуйста, без фокусов.

Какое-то время, ИРМА и ДЕНИС идут, под зонтом, молча.

ИРМА. Денис, можно один вопрос?

ДЕНИС. Да сколько угодно, Ирма. Что Вас интересует?

ИРМА. За что, на мою голову свалилось такое счастье? Почему Вы обратились именно ко мне с Вашим предложением?

ДЕНИС. А, к кому ещё, я мог бы обратиться?

ИРМА. В Москве, если не ошибаюсь, почти десять миллионов человек. Десять миллионов!

ДЕНИС. Половина из них — мужчины. Этих вычёркиваем сразу.

ИРМА. Об этом я не подумала… Хорошо, согласна. Но, пять миллионов — женщины. Этого мало?

ДЕНИС. На первый взгляд, немало, но… Это только на первый взгляд. Либо по возрасту не проходит, либо слишком худая или слишком толстая. Или без высшего образования, или ноги кривые, или ещё что-то не так… Очень многие, не знают ни одного иностранного языка… Представляете, Ирма, это, действительно, серьёзная проблема — пять миллионов женщин, а выбирать не из чего.

ИРМА. С такими-то запросами.

ДЕНИС утвердительно кивает.

ДЕНИС. У моей мамы очень высокие требования для кандидатов мне в жёны. Какая попало не подойдёт.

ИРМА. Я соответствую её критериям?

ДЕНИС. Идеально… Одна на пять миллионов! Тебя, мама была бы согласна видеть моей женой.

ИРМА. Большая честь, я польщена. (Ирма останавливается у подъезда кирпичной пятиэтажки.) Мы пришли. Это мой дом.

ДЕНИС (оглядываясь по сторонам). Ничего так… Дворик симпатичный.

ИРМА. И дождь, кстати, кончился. (Ирма складывает и убирает зонт.)

ДЕНИС. Жаль.

ИРМА. Зато я могу оставить Вас на улице со спокойной душой… Я пойду, Денис. Уже поздно.

ДЕНИС понимающе кивает. ИРМА подходит к подъездной двери и открывает её.

ДЕНИС. Ирма, я ведь, не предлагаю ничего дурного. Напротив – скрасить последние дни старого, больного человека, подарить ему какую-то радость. Разве это плохо?

ИРМА. Денис, если честно… Я, ещё в кафе, сразу же после нашего разговора, приняла решение с Вами не связываться…

ДЕНИС. То было в кафе… А, сейчас?

Ничего не ответив, ИРМА входит в подъезд и закрывает за собой дверь. ДЕНИС внимательно смотрит на окна дома. В некоторых окнах свет горит, но большинство – тёмные. Через некоторое время, в одном из них, на четвёртом этаже, вспыхивает свет. Немного погодя, в освещённом окне появляется силуэт ИРМЫ. Из небольшой леечки, она поливает, стоящий на подоконнике цветок, после чего задёргивающей шторы. ДЕНИС внимательно смотрит на это окно, словно пытаясь запомнить его расположение.

ДЕНИС (вполголоса). Четвёртый этаж, третье окно справа…

Сцена 7

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА сидит в кресле перед работающим телевизором и, слегка наклонив голову вбок, дремлет. Слышится музыкальная заставка, после чего на экране появляется диктор.

ГОЛОС ДИКТОРА. Добрый вечер, дорогие телезрители! В эфире – «Московские новости». Коротко об основных событиях прошедшего дня. Президент России – Борис Николаевич Ельцин принял в Кремле мэра Москвы Юрия Лужкова. Разговор, главным образом, шёл о перспективах и путях развития пассажирского транспорта города Москвы. В своём докладе, Юрий Лужков особое внимание уделил проблемам столичного метрополитена…

Раздаётся звук дверного звонка. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА вздрагивает, но не просыпается.

ГОЛОС ДИКТОРА. По результатам данной встречи, Борис Ельцин дал поручение Министерству финансов по выделению дополнительных средств для финансирования строительства нескольких станций метро…

Дверной звонок настойчиво звенит несколько раз. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА просыпается и встаёт с кресла. Сначала она идёт к телевизору и, нажатием кнопки, отключает его. Затем направляется к двери. Звонят ещё раз.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Иду я, иду. Что так трезвонить.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА открывает дверь. В квартиру заходит ДЕНИС.

ДЕНИС. Добрый вечер, мам. (Денис целует Людмилу Ивановну в щёку.)

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Добрый… Да ты весь мокрый, раздевайся скорее…

Денис снимает с себя плащ, вешает на крючок вешалки.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Есть будешь?

ДЕНИС. Конечно, буду.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Мой руки. Я пока ужин на стол накрою.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА уходит на кухню. ДЕНИС, глянув на себя в зеркало, проходит в комнату. Раздаётся телефонный звонок. ДЕНИС подходит к телефону и снимает трубку с аппарата.

ДЕНИС. Алло… Ирма, добрый вечер. Очень рад снова услышать Ваш голос… Предлагаю тогда завтра встретиться и обсудить все детали… Как у Вас завтра со временем… Вторая смена? Прекрасно… Тогда давайте, там же, в десять утра… Договорились, буду ждать… До свидания, Ирма…

ДЕНИС, счастливо улыбаясь, кладёт телефонную трубку на аппарат. Идёт по комнате, от избытка чувств, начинает пританцовывать. Подходит к катушечному магнитофону «Нота 203-1», нажимает кнопку «Пуск». Бобины начинают вращаться, звучит композиция «Daddy Cool» группы «Bony M». Под эту музыку, ДЕНИС начинает делать прыжки, дёргать руками, ногами и головой, имитируя движения на сцене солиста группы Бобби Фаррелла.

She’s crazy like a fool

What about its Daddy Cool

She’s crazy like a fool

What about its Daddy Cool

I’m crazy like a fool

What about its Daddy Cool

Daddy, Daddy Cool

С тарелкой в одной руке, и с кружкой чая в другой, ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА заходит в комнату и останавливается на пороге. Она с изумлением смотрит на ДЕНИСА, который, не замечая ЛЮДМИЛУ ИВАНОВНУ, танцует дальше. Движения его становятся всё резче, а прыжки выше и дальше…

She’s crazy like a fool

What about its Daddy Cool

I’m crazy like a fool

What about its Daddy Cool…

Увидев ЛЮДМИЛУ ИВАНОВНУ, ДЕНИС резко обрывает свой танец, подходит к магнитофону и выключает его. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА проходит в комнату, ставит на стол тарелку и кружку.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Что это такое было?

ДЕНИС (поправляя одежду и причёску). Бони М.

Сцена 8

Учительская. Находящиеся в ней педагоги, переговариваются друг с другом, занимаются каждый своим делом. ИРМА отсутствует.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. А скажите, девочки… Если к вам на улице, вдруг подойдёт незнакомый мужчина с красивым букетом в руках и предложит выйти замуж, вы бы согласились?

В учительской сразу стало тихо. Все оставили свои дела и обернулись в сторону ЕЛЕНЫ АНДРЕЕВНЫ.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Если букет красивый – почему нет?

АННА ВИКТОРОВНА. Что ты подразумеваешь под красивым букетом? Три гвоздички сойдут;

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Вполне.

АННА ВИКТОРОВНА. А одна?

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. Лично мне гладиолусы больше нравятся.

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА. Вы бы посмотрели, какие у меня георгины на даче…

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА (слегка повышая голос). Девочки, лучше хризантем ничего нет. И не спорьте, пожалуйста…

МАРИНА, недовольно глядя на спорящих коллег, медленно подносит к губам свисток.

АННА ВИКТОРОВНА. Элеонора Васильевна, позвольте с Вами не согласиться, насчёт хризантем…

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Анна Викторовна, даже не начинайте… Я знаю, что говорю!

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА. Вы забыли про астры…

Спор постепенно переходит на повышенные тона. МАРИНА встаёт на ноги и, надув щёки, дует в свисток. Спор, в учительской, стихает.

МАРИНА. Тихо! Разгалделись тут… Устроили педсовет.

МАРИНА медленно переводит взгляд с одного учителя на другого и останавливается на ЕЛЕНЕ АНДРЕЕВНЕ.

МАРИНА. У меня вопрос, Елена Андреевна, как Вы сами-то поступили, когда к Вам на улице подошёл незнакомый мужчина с букетом цветов?

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА (опуская глаза). Убежала.

По учительской проносится вздох разочарования. МАРИНА опять обводит всех тяжёлым взглядом и поворачивается к ЕЛЕНЕ АНДРЕЕВНЕ. Глядя на ЕЛЕНУ АНДРЕЕВНУ, МАРИНА улыбается, на лице её появляется довольное выражение.

МАРИНА. Молодец, Конькова! Выйду на руководство с предложением о награждении тебя Почётной грамотой к следующему Дню учителя.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Спасибо.

МАРИНА. Еще, Конькова, тебе от меня личная благодарность… А, вот, с другими, будет отдельный разговор!

МАРИНА закладывает руки за спину и идёт между столами, поглядывая по очереди, то на одного педагога, то на другого.

МАРИНА. Расстроили вы меня сегодня, дорогие коллеги, своим поведением…

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Что опять не так?

МАРИНА. Вы ещё спрашиваете, Элеонора Васильевна… (Марина саркастически усмехается.) Советую всем брать пример с Елены Андреевны. Вот! (Марина выкидывает с указующим перстом в сторону Елены Андреевны.) Вот как надо поступать при виде незнакомого мужчины! Бежать прочь сломя голову, а не рассуждать, какой из букетов в его руках будет лучше смотреться…

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. Мы просто обсуждали, кому, какие цветы больше нравятся. И ничего более.

МАРИНА. Ну-ну… Обсуждали они… (Марина усмехается и качает головой.) С таких, безобидных на первый взгляд, обсуждений и начинаются порой всякие штучки-дрючки…

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Зачем Вы так, Марина Валерьевна?

МАРИНА. Затем… Затем, что благодушное отношение к букетам из рук мужчины может иметь далеко идущие, негативные последствия. Я, конечно, понимаю, что не всегда, но лучше, как говорится, перебдеть…

Небольшая пауза.

МАРИНА. Нет, должна честно признать, уважаемые коллеги, в целом, коллектив у нас, слава Богу, морально устойчивый. В целом… Одна только биологичка замужем. Насмотрелась в учебнике своём на всякие пестики, тычинки…

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА. Марина Валерьевна, сколько можно, замужеством меня попрекать!

МАРИНА подходит к столу, за которым сидит ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА. ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА съёживается и становится как будто меньше.

МАРИНА. Успокойтесь, Екатерина Львовна, никто Вас не попрекает. Я просто использую Вас в качестве отрицательного примера, чтобы донести до народа, как поступать не следует… Вы у меня, идёте, как наглядное учебное пособие… Ничего личного, надеюсь, теперь Вам это понятно?

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА (негромко). Понятно.

МАРИНА. Вот, и замечательно… А, скажите-ка нам всем, уважаемая Екатерина Львовна, есть ли жизнь после брака?

КАТЕРИНА ЛЬВОВНА открывает, было, рот, собираясь что-то промолвить, но МАРИНА обрывает её.

МАРИНА. Ладно, молчи. Я за тебя отвечу… Нету! (Марина, покачивая головой, обводит коллектив взглядом.)

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Вы то, Марина Валерьевна, откуда это знаете?

МАРИНА. Мне рассказывали, Элеонора Васильевна, я в курсе… Разве это жизнь – стирка, готовка, уборка… А домашние задания – не проверены либо проверены абы как, отчёты в РАЙОНО – не подготовлены… Это, разве, нормально? Я вас спрашиваю…

МАРИНА делает небольшую паузу, словно ожидая услышать ответ на свой вопрос и, не дождавшись его, продолжает.

МАРИНА. Вы когда-нибудь задавались вопросом, что есть такое замужний педагог? (Марина снова обводит взглядом притихший коллектив.) Нет? Хорошо, тогда я вам на него отвечу! Учитель, вступивший в брак – это человек, поставивший личные интересы выше общественных… У таких, с вашего позволения, преподавателей, успеваемость в классе, интересы родной школы, рейтинг учебного заведения – всё уходит на второй план, становится чем-то неважным, малозначимым… Они, как Стенька Разин, меняют родной педагогический коллектив на какого-то постороннего мужика… А то ещё, и в декрет уйдут посреди учебного года, а вы, дорогие коллеги, выкручивайтесь, как знаете… Не так разве? Или, мало вам подобных примеров?

Ответ на поставленный вопрос, никто из присутствующих не даёт. МАРИНА подводит итог своему выступлению.

МАРИНА. Не знаю, как у вас, а у меня, называть таких людей педагогами, язык не поворачивается…

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Это уж Вы загнули, Марина Валерьевна.

МАРИНА. Загнула? Интересно, ещё кто-нибудь так считает?

МАРИНА скова обводит взглядом коллектив. Все молчат.

МАРИНА. Как видите, Элеонора Васильевна, больше никто не разделяет Вашу точку зрения… По моему глубокому убеждению, истинного педагога, ничего не должно отвлекать от воспитания подрастающего поколения… Больше скажу, по-хорошему, при вручении дипломов, с учителей надо брать обет безбрачия. Как с католических священников…

В учительской висит тяжёлая, гнетущая тишина.

Сцена 9

Внезапно распахивается дверь, в учительскую, стуча каблуками, вбегает вся раскрасневшаяся ИРМА, снимает и вешает плащ на вешалку, проходит к своему столу. Берёт со стола какую-то тетрадь, обмахивается ею, как веером.

МАРИНА (Екатерине Львовне). Потом договорим… Подумайте пока, Екатерина Львовна, над своим поведением.

От стола ЕКАТЕРИНЫ ЛЬВОВНЫ, МАРИНА подходит к столу ИРМЫ.

МАРИНА. Привет.

ИРМА. Здравствуй, Марин.

МАРИНА. Что такая запыхавшаяся? Словно, за тобою волки гнались?

ИРМА (продолжая обмахиваться тетрадью). Столько дел, с утра, навалилось. Боялась, из-за них, в школу опоздаю. Автобуса не было, бегом бежала от метро, с километр, наверное.

МАРИНА. Время засекла?

ИРМА. Какое время… А, нет. Но личный рекорд, думаю, установила.

МАРИНА. Надо было засечь.

Отложив тетрадь, ИРМА идёт в угол учительской, где стоит графин с водой, наливает полный стакан и выпивает его. Возвращается к своему столу.

МАРИНА. Что за дела, если не секрет.

ИРМА. С Денисом встреча была… Ну, ты удружила, Марин. Спасибо тебе!

МАРИНА. Всегда, пожалуйста. Результаты уже есть, какие-нибудь?

ИРМА. А как же… Вот, полюбуйся.

ИРМА демонстрирует безымянный палец с обручальным кольцом. МАРИНА, схватившись рукой за сердце, медленно оседает на, оказавшийся рядом, стул. Педагоги, присутствующие в учительской, один за другим, разворачиваются и смотрят в сторону ИРМЫ.

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА (молитвенно складывая ладони и поднимая их кверху). Слава Богу! Не одна я теперь такая.

МАРИНА. Не поняла… Ты Дениса, что… За день, охомутала?

В учительской раздаётся шум.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. За день?

Кто-то из педагогов встаёт, чтобы лучше разглядеть кольцо на пальце ИРМЫ. ИРМА внезапно смущается и прикрывает кольцо ладонью другой руки.

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. Как ты такое провернула, Ирма? Поделись опытом.

МАРИНА (командным голосом). Зачем это вам?

ЭЛЕОНАРА ВАСИЛЬЕВНА. Успокойтесь, так просто. Для общего развития.

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА (язвительно). Это они, Марина Валентиновна, уточнить желают, как поступать не следует…

Не обращая внимания на МАРИНУ, учителя окружают столик ИРМЫ.

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. Ирма, это трудно было?

ИРМА. Э-э-э… В принципе, ничего сложного… Всё просто оказалось, сама не ожидала…

АННА ВИКТОРОВНА. Ирма, будь человеком, рассказывай, не тяни резину! (Смотрит на настенные часы.) Звонок скоро!

ИРМА растерянно молчит.

АННА ВИКТОРОВНА. Не молчи, Ирма! Народ ждёт…

ИРМА. Да что вы от меня хотите?

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Колись, как за один день довести мужчину до законного брака?

ИРМА. Ну, что я могу сказать… Мужика, девочки, надо брать сразу за жабры… Вот…

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. А где они у него?

МАРИНА, прищурив глаза, недобро смотрит в сторону ИРМЫ.

МАРИНА. Ага… Значит, вон как ты с Денисом…

Звучит звонок на урок.

ИРМА. Потом, девочки… Потом всё расскажу…

Схватив со стола несколько тетрадей, учебник и указку, ИРМА, пробирается между, окружившими её, коллегами.

АННА ВИКТОРОВНА. Ну, Ирма…

ИРМА (на бегу, покидая учительскую). Потом, потом…

Все стоят и смотрят вслед убежавшей ИРМЕ. МАРИНА поднимается со стула, идёт по учительской и останавливается за спинами, стоящих в дверях, педагогов.

МАРИНА. Чо уставились? Занятия за вас, кто будет вести?

Учителя, с разочарованным видом, отходят от двери, берут необходимые, для ведения уроков, принадлежности, МАРИНА косо смотрит на них.

МАРИНА. Посмотрели бы на себя со стороны, товарищи педагоги… Словно, с ума все посходили.

Ничего не отвечая, преподаватели выходят из учительской и разбредаются по классам. Последней, забрав со стола оранжевый баскетбольный мяч и пару раз стукнув им о пол, уходит МАРИНА.

Сцена 10

Звучит дверной звонок. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА идёт открывать дверь. Входит ДЕНИС, за ним, немного смущаясь, ИРМА.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вот это сюрприз… Я вижу, Денис, не один, а с очаровательной спутницей.

ДЕНИС (помогая снять плащ Ирме и раздеваясь сам). Да, мам, это ты точно подметила… Очаровательной.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Познакомь меня с ней поскорей, пожалуйста.

ДЕНИС. Я как раз собирался этим заняться… Мам, это – Ирма.

ИРМА кивает головой.

ДЕНИС (Ирме). А это – моя мама, Людмила Ивановна.

ИРМА. Очень приятно.

ДЕНИС. Мам, я сразу должен тебе сказать… Мы с Ирмой… Короче, мы сегодня узаконили свои отношения. Вот, полюбуйся…

ДЕНИС демонстрирует безымянный палец с обручальным кольцом.

ДЕНИС. Ирма, ты тоже покажи.

ИРМА показывает ладонь, с обручальным кольцом на пальце. С изумлённым видом, ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА кладёт ладонь себе на грудь.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Я уже смирилась… Решила, что ты у меня закоренелый, неисправимый холостяк. Думала, не доживу до такого…

ДЕНИС (перебивает Людмилу Ивановну). Видишь, как ты ошибалась… Мам, может, мы пройдём в квартиру? Посторонись немного.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Да, конечно…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА делает шаг в сторону, освобождая проход. ДЕНИС и ИРМА проходят в квартиру.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (Ирме). Вы, только, Ирма не подумайте, ничего плохого, про меня, старуху…

ИРМА. Что Вы… Почему я должна так думать?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вдруг, Вы решите, я специально проход перегородила… Я просто при виде Вас, Ирма… Просто… Обалдела от радости.

ИРМА. Я Вас очень хорошо понимаю.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Присаживайтесь на диван.

ИРМА. Благодарю.

ИРМА садится на диван. ДЕНИС присаживается рядом, ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА немного поодаль.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Должна сразу сказать – вы прекрасно смотритесь вместе. Идеальная пара!

ИРМА. Спасибо.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. И когда свадьба?

ДЕНИС переглядывается с ИРМОЙ.

ДЕНИС. Мы с Ирмой подумали… К чему всё это мещанство? «Волга» двадцать четвёртая с куклой на капоте, банкет на сто персон… (Денис морщится.) Зашли в ЗАГС, расписались и полагаю — этого достаточно. Как считаете, Ирма?

ИРМА. Денис, я с Вами полностью согласна.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вам молодым виднее. Ну, может, мы хоть свадебное чаепитие организуем? В узком, так сказать, кругу…

ДЕНИС. Это можно.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА встаёт и направляется в сторону кухни.

ИРМА. Вам помочь?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Спасибо, милая. Пока что, сама управляюсь.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА уходит на кухню. ИРМА и ДЕНИС остались в комнате вдвоём.

ИРМА. Денис… Мне кажется, нам лучше перейти на «ты», чтобы Ваша мама нас не спалила. Странно выглядит, когда супруги друг другу «выкают».

ДЕНИС. Нет, ну вообще-то, есть семьи, основанные на взаимном уважении.

ИРМА с недоумением смотрит на ДЕНИСА.

ИРМА. Если хотите, я могу к Вам обращаться и по отчеству.

ДЕНИС. Это уже лишнее. (Задумывается.) Наверное, Вы правы, давайте на «ты».

Из кухни в комнату входит ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА, с подносом в руках, на котором чашки с чаем и вазочки с вареньем и конфетами. Ставит поднос на невысокий столик возле дивана.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Предлагаю отметить, ваше бракосочетание, хотя бы так.

ДЕНИС. Предложение принимается.

Каждый берёт себе чашку чая, кто-то пьёт его с вареньем, кто-то вприкуску с конфетой.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (Ирме). Интересно, как вы с Денисом познакомились? Вместе работаете?

ИРМА. Нет. Я работаю в другом месте.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Где же, если не секрет?

ИРМА. В школе.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. В обычной, средней?

ИРМА кивает.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Примерно представляю, что это такое… Коллектив, в основном, женский? Из мужчин, поди, только физрук и трудовиком?

ИРМА. Физрук у нас тоже женщина. А трудовика два года как нет, уволился.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Правильно сделал, не то вы бы его на куски разорвали… Получается, коллектив чисто женский? Это невыносимо. Скажу честно, я бы в таком не смогла работать… Доносы, обиды, кляузы, интриги… Как Вы там выживаете, Ирма?

ИРМА. Привыкла уже. Втянулась…

После этих слов повисла неловкая тишина. Не зная, о чём говорить, ИРМА отхлебнула чай из чашки, ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА развернула и положила в рот конфету.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. И какой предмет преподаёте?

ИРМА. Немецкий язык.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (оживлённо). Супер! Я, в школе, тоже немецкий язык изучала. Денис уже в другое время учился, у них на английский упор был, а я – немецкий. Я, даже, свою учительницу по немецкому хорошо помню – Ирина Георгиевна. За глаза, мы её называли просто – немкой. А если двойку влепит, то и фашисткой! (Людмила Ивановна кивает головой.) Да, да…

ИРМА. В этом плане, скажу Вам, ничего не поменялось.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Надо же! Всё-таки здорово, когда традиции бережно сохраняются и передаются из поколения в поколение… Согласитесь, Ирма!

ИРМА. Ну-у-у… Наверное…

И снова всё замолчали, не зная о чём говорить.

Сцена 11

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА поднимается с дивана.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Похоже, я засиделась… Вам, наверное, не терпится куда-нибудь меня сплавить и остаться одним, наедине, дорогие мои новобрачные?

ИРМА. Нет, нет, что Вы…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Я же по глазам вижу… Не смею вам больше досаждать своим присутствием, пойду в дальнюю комнату, в конце коридора. Эта, большая, теперь будет вашей.

ИРМА, с широко раскрытыми от изумления глазами, смотрит на ДЕНИСА. ДЕНИС делает руками успокаивающие жесты. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА подходит к коридорной двери, открывает её и оборачивается.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Только, потише, дорогие молодожёны, звукоизоляция в доме – ни к чёрту.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА уходит, закрывая за собой дверь.

ИРМА. Не поняла… Денис, мы же, так не договаривались! Ты обещал, что я посижу, поболтаю – и свободна!

ДЕНИС. Говорил, да. Я от своих слов не отказываюсь.

ИРМА. Прекрасно… Я с Людмилой Ивановной пообщалась, чаю попила… А теперь, я ухожу домой.

ДЕНИС. Постой, давай подумаем… Ирма, поверь, для меня, это тоже неожиданный сюжет… Маму, однако, можно понять. Человек старой, ещё советской закалки… Она думает, что раз мы расписались, законные супруги, то должны жить вместе. Так-то, логично…

ИРМА. Твоя мама может думать, что хочет. Мне пора.

ИРМА встаёт и берёт в руки сумочку. ДЕНИС встаёт на пути ИРМЫ.

ДЕНИС (с отчаяньем). Ирма, с твоим уходом, всё рухнет… Мама только поверила в эту красивую сказку и, вдруг, всё прахом… Что я ей скажу?

ИРМА. Скажи, что развелись, не сошлись характерами.

ДЕНИС. Шутишь, да… Для неё это будет таким ударом! Врачи говорят, ей, ни в коем случае, нельзя расстраиваться, испытывать негативные эмоции… Состояние может резко ухудшиться.

ИРМА. Мне очень жаль, но…

ДЕНИС, с выражением серьёзной работы мысли на лице, шагает по комнате. Останавливается.

ДЕНИС. А если… А что, если… Ирма, у меня есть идея!

ИРМА. Опять? Какая на этот раз?

ДЕНИС. Здесь же есть ещё одна комната, смежная…

ДЕНИС подходит к двери в углу комнаты и распахивает её.

ДЕНИС. Посмотри.

Скрестив на груди руки, ИРМА нехотя подходит и заглядывает внутрь. Обводит взглядом стены комнаты, потолок.

ИРМА. Посмотрела… И, что?

ДЕНИС. Я буду спать здесь, а ты в этой комнате. У каждого своё отдельное помещение. Хоть какой-то выход из сложившейся ситуации…

ИРМА опять заглядывает в смежную комнату и морщится.

ИРМА. Не подписывалась я на такое…

ДЕНИС. Я понимаю, надо было «на берегу» договариваться… Но, коли так получилось… Всего же не предусмотришь!

ИРМА снова, с недовольным видом, заглядывает в смежную комнату.

ДЕНИС. Ирма… В связи с такой ситуацией, непредвиденной… Я готов увеличить в два раза сумму, о которой договорились.

ИРМА (немного подумав). В три.

ДЕНИС. По рукам!

ИРМА. Хотелось бы ещё, аванс прямо сейчас получить.

ДЕНИС подходит к серванту, достаёт из ящичка пачку купюр и протягивает ИРМЕ. ИРМА пересчитывает деньги, убирает их в сумочку, затем заходит в смежную комнату, осматривает её ещё раз, возвращается к стоящему на пороге, ДЕНИСУ.

ИРМА. Значит, так, запоминай… Без стука не входить. Со стуком – тоже.

ДЕНИС. Запретная зона.

ИРМА. Именно.

ИРМА закрывает дверь перед носом у ДЕНИСА. ДЕНИС отходит от двери, останавливается, морщится и громко чихает. Дверь смежной комнаты немного приоткрывается, оттуда выглядывает ИРМА.

ИРМА. Простыл? Поздравляю!

Сцена 12

Утро следующего дня. ДЕНИС сидит на диване. Вытаскивает из-за пазухи градусник, смотрит на него. Стряхивает, кладёт в футляр и убирает на место. Раздаётся стук в дверь.

ДЕНИС. Да, мама, входи.

Дверь немного приоткрывается, ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА, с вопросительным выражением на лице, заглядывает в комнату.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Можно?

ДЕНИС. Можно, можно…

С интересом, оглядываясь по сторонам, ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА проходит в комнату.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Доброе утро! А где Ирма?

ДЕНИС. Уже ушла, у неё сегодня с утра занятия.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Как прошла брачная ночь? Я имею в виду – вместе?

ДЕНИС. Ты что, мам! Она ж педагог – человек высочайших моральных и нравственных качеств.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Так думаешь?

ДЕНИС. А других туда и не берут.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. То есть, она ночью была там? (Указывает на дверь смежной комнаты.)

ДЕНИС кивает.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Развитие событий пошло по запасному сценарию. Тоже неплохо, главное, что удалось уговорить её остаться у нас… На работу, сегодня, собираешься?

ДЕНИС. Температурю. Пропущу, наверное.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА прикладывает ладонь ко лбу ДЕНИСА, идёт к серванту и возвращается с парой таблеток и стаканом воды.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Пей.

ДЕНИС послушно глотает таблетки и запивает водой.

ДЕНИС. Что скажешь про Ирму, мам?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Пока ничего конкретного, слишком мало информации…

ДЕНИС. Пару месяцев, минимум, будем жить под одной крышей… За это время, узнаешь её получше.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ты не в курсе, почему она выбрала немецкий язык? Английский сейчас более востребован.

ДЕНИС. Без понятия. Есть, правда, предположение… Я, ведь, теперь, не только её имя, но и фамилию знаю – Шнайдер. Гены, должно быть, свою роль сыграли. Язык предков захотела освоить или что-то в этом духе.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ирма Шнайдер… (Задумчиво покачивает головой.) Она, похоже, истинная арийка.

ДЕНИС. Вот это поворот!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Впрочем… Возможно, это и к лучшему. (Людмила Ивановна внимательно глядит на Дениса). Как раз то, что тебе надо! Ты, ведь, у меня, лентяй по натуре…

ДЕНИС. Ну, мам…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Не мамкай… Ты можешь достичь в жизни гораздо большего! Тебе необходим рядом человек, который постоянно заставлял бы arbeiten, arbeiten… Schnell, schnell… Если тебя, как следует, подгонять, ты можешь и министром стать.

ДЕНИС. Министром… (Денис морщится.) Да, ну… Зачем?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вот… Вот наглядное подтверждение, что тебе необходима именно такая жена… А ещё, надеюсь, она наведёт порядок в твоей холостяцкой берлоге. Выкинет, наконец, все эти твои ужасные, растянутые свитера… Немки, надо отдать должное, они чистоплотные… Ordnung, для них, превыше всего. Будешь ты ходить в свежевыглаженных рубашках и начищенных туфлях. Как Ален Делон.

ДЕНИС. Ужас… Ещё, поди, и одеколон пить запретит.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Было бы, вообще, замечательно… Должна признать, хотя я её ещё совсем мало знаю, твоя Ирма, производит благоприятное впечатление… Это, правда, самое первое ощущение, но как показывает жизнь, зачастую именно оно является верным.

ДЕНИС. Я знал, что она тебе понравится.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Садись за стол, знаток, а я завтрак принесу.

ДЕНИС садится за стол. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА уходит на кухню и возвращается с подносом, с которого переставляет на стол пару тарелок и чашку кофе.

ДЕНИС (потирая руками). Что у нас тут?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Омлет. Диетическая, легкоусвояемая пища для проблемных желудков.

ДЕНИС. Зачем так много? Ты же знаешь, что я его не очень…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Я приготовила на вас двоих.

ДЕНИС. Понятно…

ДЕНИС берёт вилку, кусок хлеба и принимается за еду. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА садится рядом и смотрит на него.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Интересно, если ты женишься на Ирме, чем она тебя будет кормить?

ДЕНИС (пожимая плечами). Полагаю, чем-нибудь из немецкой национальной кухни.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Надеюсь, это будут не копчёные свиные колбаски с баварским пивом.

ДЕНИС (отпивая из чашки кофе). А я, наоборот, именно на это рассчитываю.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Помечтай, помечтай…

ДЕНИС доедает омлет.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Всё съел?

ДЕНИС кивает и отодвигает от себя тарелку.

ДЕНИС. Вроде, получше стало. Уж не знаю, от таблеток или после кофе с омлетом.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Комбинированное воздействие.

ДЕНИС. Помогло, действительно… Пойду, наверное, на работу.

ДЕНИС целует ЛЮДМИЛУ ИВАНОВНУ в щёку, собирается и уходит. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА, проводив ДЕНИСА, уносит грязную посуду из комнаты на кухню.

ДЕЙСТВИЕ 2

Сцена 13

ДЕНИС сидит на диване и смотрит футбол по телевизору. ИРМА, в домашнем халатике, сидит рядом с ним и ест черешню.

ГОЛОС ДИКТОРА. Право на угловой получили футболисты московского «Спартака»… Оператор показывает нам крупным планом Олега Ивановича Романцева, который встал со скамейки и подошёл к кромке поля… Он, что-то кричит, пытаясь дать указания своим игрокам… Подаётся угловой… Нападающий «Спартака» делает рывок, уходит от опеки защитника…

ДЕНИС (кричит). Давай, давай… Бей же…

ГОЛОС ДИКТОРА. Удар!

ДЕНИС подпрыгивает на диване и делает ногой движение, словно наносит удар по воображаемому мячу. ИРМА с удивлением косится на него.

ГОЛОС ДИКТОРА. Мяч проходит, буквально, в считанных миллиметрах выше перекладины ворот…

ДЕНИС, в отчаянье, со стоном, обхватывает голову руками.

ИРМА (участливо). Что-то случилось?

ГОЛОС ДИКТОРА. И сразу же, судья даёт свисток на окончание встречи… На последних секундах «Спартак» упускает явную возможность сравнять счёт…

ДЕНИС пультом выключает телевизор и, с явным раздражением, швыряет его на столик.

ДЕНИС. Козлы колченогие…

ИРМА (сплёвывая косточку от черешни в кулак) Не расстраивайся. Подумаешь – продули, в другой раз выиграют. (Берёт с тарелки следующую черешню, есть, выплёвывает косточку в кулак.) У меня дома цветок несколько дней не полит – вот о чём стоит переживать. И пыли с палец, а всего неделю не была… Не получается разорваться на два дома, да ещё в разных концах Москвы.

ДЕНИС. Привози сюда свой цветок, какие проблемы… Всем места хватит.

ИРМА. Нет, у меня здесь вещей – по минимуму. Я, здесь, как в командировке, лишь то, без чего – уже никак… А если цветок притащить, будет, словно я и вправду переехала… Буду и дальше, раз в недельку заскакивать, поливать, квартиру проверять.

ИРМА съедает ещё одну черешню и на этом тарелка становится пустой. ИРМА высыпает на тарелку косточки из кулака, достаёт из кармана халата платочек и вытирает ладонь.

ИРМА. Слушай, Денис… Людмила Ивановна, как-то не очень походит на тяжелобольного человека.

ДЕНИС. Последний курс лечения ей здорово помог. Врач хороший, так удачно лекарства подобрал. Маме значительно лучше стало.

ИРМА. Дай Бог…

ДЕНИС. Возможно, придётся не два месяца, а дольше играть роль супругов.

ИРМА. Раз уж согласилась, что делать.

ДЕНИС. У тебя неплохо получается, мама ни о чём не догадывается.

ИРМА (усмехаясь). Прям, как Нерон, римский император… Тот тоже страдал — какой артист пропадает…

ДЕНИС. Нет, действительно… Может, тебе стоило идти в театральный институт, а не в педагогический?

ИРМА. Теперь, что об этом говорить…

ДЕНИС. Ты, какой институт заканчивала? В Москве несколько ВУЗов дают педагогическое образование.

ИРМА. Я в Новосибирске училась. В Москву, уже после приехала…

ДЕНИС. Что, правда?

ИРМА (кивая и улыбаясь). Понаехавшая.

Слегка отстраняясь, ДЕНИС внимательно разглядывает ИРМУ.

ДЕНИС. Сроду бы не подумал. На вид – коренная москвичка в пятом поколении.

ИРМА. Как ты их определяешь?

ДЕНИС. В принципе, это несложно. У них какая-то такая… Особенная стать…

ИРМА. Хм… Но у меня-то это откуда?

ДЕНИС. Вот и я удивляюсь.

Небольшая пауза.

ИРМА. А впрочем, мы же выяснили уже, что я ещё та актриса.

ДЕНИС. Точно, запамятовал… И как тебе столица? Правду говорят, что в провинции её не очень её любят?

ИРМА. Есть такое.

ДЕНИС. Интересно, почему?

ИРМА (уклончиво). Есть за что.

ДЕНИС. А, лично твоё, какое к ней отношение?

ИРМА задумывается.

ИРМА. Как бы это лучше сформулировать… Возьмём, к примеру, людей… Кто-то родится здоровым, кто-то больным. Кто-то в богатой семье, кто-то в бедной. Кто в этом виноват? Никто… Просто, кому-то больше везёт, кому-то меньше, кому-то вообще — никак. Такова жизнь, обижаться на неё за это можно, но непродуктивно. (Ирма немного помолчала.) Примерно также и с городами… Можно не любить Москву, только ей от этого ни жарко, ни холодно. А если, к ней с душой, по-хорошему, то и она постепенно, шаг за шагом, раскрывается перед тобой во всём своём великолепии… А ей есть, что показать. Лет десять уже, живу в Москве, хожу по её проспектам, улицам, переулкам, но и сотой доли, всех её тайн и красот, ещё не видела… Даже там, где уже была и, кажется, всё знаешь, Москва откроется вдруг с неожиданной стороны…

ДЕНИС. А что, самое первое, тебя в Москве впечатлило?

Небольшая пауза.

ИРМА. Каштаны.

ДЕНИС. Неожиданно… Я думал, ты скажешь – Кремль, Третьяковка… Красная площадь…

ИРМА. Это потом. Вначале Москва поразила своими каштанами. У нас они не растут. Только по телевизору слышала, песню Бернеса о том, что «каштан над городом цветёт», но не думала, что это так красиво. Я приехала в Москву весной, каштаны, как раз начали цвести. Впервые увидев это, наверное, полчаса стояла и не могла наглядеться. Помню, показалось ещё странным, что москвичи все бегут куда-то по своим делам и не замечают этого чуда. (Ирма поворачивается к Денису.) Может, ответишь, почему вы такие?

ДЕНИС. Мы привыкшие… Да и некогда нам.

ИРМА. Не понимаю… (Ирма пожимает плечами.) А я никак не могу к этому привыкнуть… С тех пор, как живу в Москве, я и весну-то жду, чтобы снова увидеть цветение каштанов.

ДЕНИС. Надо будет, как-нибудь, глянуть.

ИРМА. Обрати внимание… Я пойду, завтра рано вставать.

ИРМА поднимается с дивана, поправляет на халатик и идёт в сторону смежной комнаты. Открывает дверь.

ДЕНИС. Ирма.

ИРМА останавливается и вопросительно смотрит на ДЕНИСА. ДЕНИС молчит.

ИРМА. Ты, что-то хотел сказать?

ДЕНИС. Да я, вот… Поймал себя на странном ощущении, словно мы с тобой давным-давно знакомы.

ИРМА. Забавно.

ДЕНИС. У тебя нет такого чувства?

ИРМА. Нет… К чему этот разговор?

ДЕНИС. Так… Подумал, что когда-нибудь вся эта история – раз, и закончится… Какая тогда жизнь начнётся после этого? Буду сидеть один в пустой квартире? Смотреть, в полном одиночестве, футбол… (Денис морщится.)

ИРМА. Раньше же, смотрел.

ДЕНИС. Отвык уже… Видимо, надо опять, морально к этому готовиться.

Небольшая пауза.

ИРМА. Мы можем остаться добрыми знакомыми. Встречаться иногда в кафе и пить вкусный кофе с вишнёвым десертом.

ДЕНИС. Было бы неплохо… Хотя, с другой стороны… Похоже на милостыню.

ИРМА неопределённо пожимает плечами.

ИРМА. Что я ещё могу для тебя сделать?

ДЕНИС. Не знаю.

ИРМА. Я тоже…

ДЕНИС молчит.

ИРМА. Я пойду к себе?

ДЕНИС кивает. ИРМА улыбается, уходит в свою комнату и закрывает за собой дверь.

Сцена 14

С красной ручкой в руке, ИРМА сидит за своим столом в учительской и проверяет тетради. Кроме неё, в учительской никого нет. Внезапно, заходит МАРИНА и садится рядом. ИРМА поднимает глаза и смотрит на МАРИНУ.

ИРМА. Привет, Марин, рада тебя видеть. Что-то ты, в последнее время, в учительскую почти не заходишь.

МАРИНА. Почему, захожу… Просто, так получается, что с тобой не пересекаемся.

ИРМА. А-а-а…

МАРИНА. Тут ещё, в спортзале работы много. Новый инвентарь расставляем, в раздевалках ремонт…

ИРМА. Понятно… А сейчас, Марин, посреди урока, зачем пришла, случилось что? (Ирма бросает взгляд на настенные часы.) На кого детей бросила?

МАРИНА. За них, не беспокойся… Я им задание дала — в спортзале, по кругу, бегать.

ИРМА. Они у тебя, при деле…

МАРИНА. А ты, как думала? Будут бегать, пока отбой не дам. Ни землетрясение, ни цунами не остановит… Даже звонок с урока! Во, как надрессировала…

ИРМА. Ты, Марин, учитель от Бога…

МАРИНА. Да, с детьми-то нетрудно, они такие… Как пластилин… Это с вами тут, со всеми… Воспитываешь, воспитываешь, пытаешься людей из вас сделать, а результатов — никаких…

ИРМА (сочувственно вздыхая). Упущено время…

ИРМА снова погружается в проверку тетрадей. Исправляет, в тетради, ошибку.

МАРИНА. Оторвись, от тетрадок. Мне, с тобой, поговорить надо.

ИРМА (поднимая глаза). Слушаю тебя.

МАРИНА напряжённо молчит, собираясь мыслями.

ИРМА. Что-то важное?

МАРИНА. Очень… Я, знаешь, сколько к этому разговору готовилась… Всё думала, как лучше сказать.

ИРМА. Говори, как есть.

МАРИНА. Как есть… Ну, хорошо… То есть, вот так прямо взять и сказать… Разрешаешь?

ИРМА кивает.

МАРИНА. Что ж… Сама напросилась (Марина ещё немного времени собирается духом и выпаливает.) Я требую от тебя, чтобы ты оставила Дениса.

ИРМА кладёт ручку на стол, скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула.

ИРМА. Требуешь? Даже так…

МАРИНА. Именно!

ИРМА. Я, собственно, за Дениса и не держусь, но вот этот твой тон… Марин, я, конечно, давно уже поняла, что тебе до всего есть дело…

МАРИНА (кивая). Да! А, в данной ситуации, тем более…

ИРМА. Чем же она уникальна?

МАРИНА. Я вас, с Денисом, свела… Невольно… Я эту ошибку совершила, я её и должна исправить! Почему-то, решила, что ты Денису нужна в качестве специалиста по немецкому языку… Думала, может, делегация приезжает из ФРГ, или документацию какую надо на русский перевести, а ты вон как дело повернула… Такие хищницы, как ты, выгоды своей не упустите, всё высматриваете неженатых москвичей… Завлекаете в свои сети, опутываете… Только увидела Дениса, моментально за жабры…

ИРМА. Ещё вопрос, кто кого за жабры взял.

МАРИНА. Не увиливай, я тебя насквозь вижу… В газетах, знаешь, сколько историй печатают, про тебе подобных… Вцепилась в мужика мёртвой хваткой, как клещ… На жилплощадь московскую позарилась, хочешь оттяпать.

ИРМА. Есть у меня уже жилплощадь. И прописка московская есть.

МАРИНА. Ты говорила, что квартира совсем маленькая!

ИРМА. Мне хватает.

МАРИНА. Добром прошу, оставь в покое Дениса. Оставь… Не то, я на тебя в РАЙОНО и в прокуратуру жалобу напишу… По судам затаскаю. Ты даже не представляешь, на что я, ради брата, способна!

ИРМА (удивлённо приподнимая брови). Денис тебе брат?

МАРИНА. Двоюродный… Но люблю его, как родного – кроме него и тётки, никого у меня больше нету… И, я не позволю тебе оставить их без крыши над головой…

ИРМА. Марин, ты меня, действительно, считаешь таким чудовищем? Ты поэтому последний месяц избегала меня? Мне казалось, мы с тобой, вроде как, подруги.

МАРИНА. Мне тоже так казалось… А ты так поступаешь.

ИРМА. Как я поступаю?

МАРИНА. Подло! Не знаю, как ты за день сумела заставить Дениса с собой расписаться… Он же всегда был такой умный, рассудительный… Признайся, ты его пытала? Калёным железом жгла?

ИРМУ пробивает нервный смех.

МАРИНА. Тебе смешно…

ИРМА. Да, если честно.

МАРИНА (молитвенно складывая руки на груди). Умоляю, Ирма, если в тебе осталось что-то человеческое, поищи себе жертву в другом месте. Посмотри, сколько в Москве мужиков…

ИРМА. Пять миллионов.

МАРИНА. Что, подсчитала уже… Вот, видишь, сколько! И побогаче есть, чем Денис, гораздо богаче. Ты лучше их, квартир лишай, на бабки разводи, я тебе ни слова против не вымолвлю…

ИРМА. Всё сказала?

МАРИНА на мгновение задумывается.

МАРИНА. Самое главное…

ИРМА. Прекрасно… Теперь слушай меня. Во-первых, мы с Денисом не расписаны. И, стало быть, ни на какие его жилплощади я не имею никаких прав.

МАРИНА. А как же это… (Марина указывает на обручальное кольцо на пальце Ирмы.)

ИРМА. Они продаются, в ювелирном магазине, всем желающим, были бы деньги. У Дениса они есть… (Ирма поправляет обручальное кольцо на пальце.) Мы носим с ним эти обручальные кольца без всяких на то юридических оснований.

МАРИНА. Так разве можно?

ИРМА. Как видишь…

МАРИНА, с озадаченным видом, молчит, переваривая услышанное.

ИРМА. Ты, наверное, сейчас думаешь – для чего весь этот цирк?

МАРИНА. Для чего?

ИРМА. Хороший вопрос… Я тебе, на него, отвечу. У Дениса смертельно больна мать, и он хочет успеть осуществить её последнее желание. Людмила Ивановна хотела, чтобы Денис женился, вот он и попросил меня разыграть перед ней роль его супруги. Это всё спектакль для одного зрителя.

МАРИНА. Тёть Люда больна?

ИРМА. Да. Говорят, онкология.

МАРИНА. Серьёзно…

ИРМА вздыхает. МАРИНА сидит с ошарашенным видом.

МАРИНА. Ничего себе, новость… Родная тётка при смерти, а я и знать ничего не знаю…

ИРМА. Про это не любят распространяться.

МАРИНА. Ну, да… Плюс эти вечные школьные проблемы с утра до вечера, да вся эта, история с тобой… Я, последний месяц, не только тебя избегала. Им тоже не звонила, виноватой, чувствовала… Мол, такую свинью подложила…

ИРМА укоризненно качает головой.

ИРМА. Накрутила сама себе в голове… Почему сразу ко мне, с этим вопросом, не подошла, целый месяц выжидала?

МАРИНА. Так, я думала — всё, дело сделано… Расписались уже, после драки, какой смысл кулаками махать… А сегодня, с утра, как прижало… (Марина прижала руку к груди.) Так тошно здесь, на сердце, было… Сижу и думаю — а чего это я одна-то страдаю, мучаюсь? Пойду, хоть, в лицо выскажу всё этой твари.

ИРМА. Это мне что ли?

МАРИНА. Кому же ещё… (Небольшая пауза.) Слушай, Ирма, если я на днях заскочу, застану ещё тётю Люду в живых?

ИРМА. Думаю, да.

МАРИНА, на некоторое время, задумывается.

МАРИНА. Как обухом по голове… (Марина качает головой.) А ведь, тёть Люда, ещё и не старая… Она мне – как мать родная. Отца своего я и не знала… Родительница моя мною почти не интересовалась, всё личную жизнь свою обустраивала. Я, считай, у тёть Люды и выросла, вместе с Денисом…

ИРМА кладёт ладонь на ладонь МАРИНЫ.

ИРМА. Людмила Ивановна держится молодцом… Не раскисает, никакого унылия ни в поведении, ни в разговорах… Следит за собой, аккуратная всегда, опрятная… Сильная женщина.

МАРИНА. Тёть Люда, да… Она такая…

ИРМА. Скажу честно, я ею восхищаюсь!

МАРИНА. Может, ещё поправится?

ИРМА. Дай Бог.

Небольшая пауза.

МАРИНА. Ирма, ты меня это… Извини… Я тебе тут, сгоряча… Лишнего наговорила, ерунды всякой…

ИРМА. Не переживай, всё нормально… Если бы к моему брату, какая-нибудь шаболда клеилась, я бы прокурорам жалобы не писала. Я бы знаешь, что с ней сделала?

МАРИНА. Что?

ИРМА, резким движением, проводит ребром ладони по горлу. МАРИНА вздрагивает и отстраняется от ИРМЫ немного в сторону.

МАРИНА. Ого!

ИРМА (усмехаясь). Ладно, расслабься… Нет у меня никакого брата.

Сцена 15

Звучит школьный звонок, извещающий об окончании урока. В учительскую, где сидят ИРМА с МАРИНОЙ, постепенно, один за другим, стягиваются учителя. Входя, они здороваются с ИРМОЙ и МАРИНОЙ, садятся каждый за свой стол и занимаются своими делами. В учительской стоит негромкий гул, состоящий из звуков отодвигаемых и пододвигаемых стульев, разговоров друг с другом…

В учительскую входит ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА, в плаще и большим букетом алых роз в руках. В кабинете сразу же воцаряется полная тишина, взгляды всех присутствующих обращены на букет. Не выпуская розы из рук, ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА снимает плащ, садится за свой стол. Она продолжает держать букет в руках, склоняя голову к цветам и вдыхая их аромат.

МАРИНА. Елена Андреевна… Что это значит?

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА вздрагивает и прижимает букет к груди.

МАРИНА. Может, Вы нам, всё-таки, объясните, как это понимать?

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА одной рукой прикрывает букет от МАРИНЫ, словно защищая его.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Я не хотела… Правда… Так, вот… Так получилось… Костик оказался, кстати, замечательным человеком… Правда…

МАРИНА. Костик, значит?

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Константин…

Небольшая пауза.

МАРИНА. Понятно… От Вас, Елена Андреевна я этого никак не ожидала…

ИРМА (перебивая Марину). Марин, отпусти детей. Урок уже закончился, а они там у тебя всё круги нарезают.

МАРИНА. Ничего… Побегают, им полезно… Тут, видишь, что происходит…

ИРМА. Отпусти детей, а то на следующее занятие опоздают. Им же переодеваться ещё надо.

МАРИНА. Ирма, отстань… Не до них сейчас.

АННА ВИКТОРОВНА (глядя на расписание). Кто там, у нас, на физкультуре? 9 «А»… Нежелательно им, ко мне, на следующий урок, опаздывать. Годовая контрольная по химии, проверяющий из РАЙОНО будет присутствовать. Уж, не знаю, что он в отчёте укажет, если урок сорвётся.

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. А он сорвётся, как пить дать. Если Марина Валерьевна сейчас на любимого конька сядет, её уже ничто не остановит.

МАРИНА задумывается. На лице отражается борьба противоположных мыслей и желаний.

МАРИНА. Вечно, эти проверяющие, не вовремя… Ни вперёд, ни после… Ладно, сейчас отпущу.

МАРИНА нехотя встаёт и идёт в сторону выхода. Возле стола ЕЛЕНЫ АНДРЕЕВНЫ, останавливается. ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА, глядя на МАРИНУ, сильнее прижимает букет к груди. МАРИНА передёргивает плечами, недовольно хмыкает и качает головой.

МАРИНА. Стыдно должно быть, Конькова! Стыдно…

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА втягивает голову в плечи. МАРИНА обводит взглядом присутствующих и осуждающе качает головой.

МАРИНА. Не школа, а какой-то бордель!

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Подбирайте слова, Марина Валерьевна… Что значит – какой-то? Не какой-то, а элитный! Сплошь, одни лишь, педагоги высшей квалификации и отличники народного образования.

МАРИНА. Ну, знаете…

МАРИНА, громко хлопнув дверью, покидает учительскую. Все преподаватели встают из-за своих столов, и окружают стол ЕЛЕНЫ АНДРЕЕВНЫ. ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА, достав из тумбочки трёхлитровую банку, наполняет её водой, и ставит на стол перед ЕЛЕНОЙ АНДРЕЕВНОЙ.

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Цветы лучше в воду поставить.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Нет.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА отрицательно мотает головой и ещё сильнее прижимает букет к груди.

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Нет, так нет. Только ты, Лен, поосторожней, на них же шипы.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА смотрит на свою ладонь и машет ею.

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Это пустяки. (Снова, обеими руками прижимает к себе букет.)

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Тот же самый тип, что и в прошлый раз?

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА кивает.

АННА ВИКТОРОВНА. Гляди, какой настырный!

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА. Я бы не сказала. Где, спрашивается, он целый месяц пропадал?

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА. Я ходила на работу другим маршрутом… Каждый день новым…

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. Всё равно, вычислил… Ой, Ленка, наверное, это судьба? От неё не уйдёшь.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. А я считаю, недельку ещё надо было поломаться…

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Ты что, Надь, ей же не восемнадцать лет…

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. А как он выглядит, этот Костик?

АННА ВИКТОРОВНА. Да, правда, как…

Звучит звонок, извещающий о начале урока. Все замолкают на полуслове.

АННА ВИКТОРОВНА (с досадой). Блин… Звонок этот… Вы заметили — всегда, на самом интересном месте! Как специально!

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Слышь, Лен, урок начинается. Розы в учительской оставишь?

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА пододвигает трёхлитровую банку с водой. ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА снова отрицательно мотает головой.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Действительно, лучше не стоит. А то, Марине этой, неизвестно ещё, что в голову взбредёт…

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Про неё, я даже не подумала…

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА. Что ей теперь? На урок с букетом?

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. Подумаешь, что тут такого? (Елене Андреевне.) Лен, куда идти, знаешь?

ЕЛЕНА АНДРЕВНА отрицательно качает головой. НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА смотрит на расписание, висящее на стене.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. У неё 8 «Б» сейчас.

ИРМА находит в стопке журналов, классный журнал 8 «Б» и суёт его ЕЛЕНЕ АНДРЕЕВНЕ под мышку.

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА (Елене Андреевне). Лен, запоминай… У тебя 8 «Б», двести третий кабинет… Выйдешь из учительской и направо, до конца коридора.

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Твой предмет – физика, Лен… Что-нибудь помнишь по ней? Ну, там… Закон Бойля-Мариотта… Или Ома…

ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА отрицательно качает головой.

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА. Ладно, как-нибудь выкрутишься…

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА. Иди, Лена. С Богом.

С букетом роз в руках и с классным журналом 8 «Б» под мышкой, ЕЛЕНА АНДРЕЕВНА покидает учительскую. Оставшиеся в кабинете учителя, столпившись в дверях, смотрят её вслед.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Вам не кажется, коллеги, что Ленка сегодня, словно слегка чокнутая.

ЭЛЕОНОРА ВАСИЛЬЕВНА. Да уж, не слегка…

ЮЛИЯ МАКСИМОВНА (складывая руки на груди). Ой, девочки, как бы я хотела быть на её месте.

Небольшая пауза.

ИРМА. Будешь… Когда-нибудь, к каждой из нас подойдёт таинственный незнакомец с букетом роз.

Все оборачиваются и смотрят на ИРМУ.

ИРМА. Обязательно подойдёт. Надо, просто, его дождаться.

НАДЕЖДА ДМИТРИЕВНА. Легко, Ирма, тебе говорить. Твой-то принц тебя уже нашёл…

ИРМА смотрит на обручальное кольцо, поправляет его и невесело улыбается. Педагоги разбредаются по своим столам. АННА ВИКТОРОВНА бросает взгляд на, висящие в учительской, настенные часы.

АННА ВИКТОРОВНА. Батюшки светы… А урок-то, давно уже идёт…

В учительской начинается переполох. Кто-то, в суете, хватает классный журнал, кто-то учебное пособие, кто-то стопку тетрадей.

ЕКАТЕРИНА ЛЬВОВНА. Ань, ты говорила, у тебя там из РАЙОНО кто-то…

АННА ВИКТОРОВНА (торопливо сворачивая в трубочку пару плакатов). Что, тоже поверила…

Похватав необходимое, все торопливо разбегаются по классам.

Сцена 16

Звук дверного звонка в квартире. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА подходит к двери и открывает её. В квартиру заходит МАРИНА, с порога обнимает и целует ЛЮДМИЛУ ИВАНОВНУ.

МАРИНА. Здравствуй, тёть Люда!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Здравствуй, Мариночка! Что, так давно к нам не заходишь.

МАРИНА. Извиняюсь, тёть Люда, дела…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Раздевайся, проходи в комнату…

МАРИНА вешает на крючок куртку, под которой оказывается всё тот же синий тренировочный костюм со свистком на шее. Поправляет, глядя в зеркало, свисток, причёску.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Располагайся пока, а я пельмени брошу – вода, как раз закипела.

МАРИНА. Пельмени, поди, свои? Всё сами лепите?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. А как же.

МАРИНА. И охота тебе, тёть Люда, этим заниматься? В магазине готовых – на любой вкус.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Сама, магазинные пельмени, ешь. Пока жива, духу их в моём доме не будет.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА уходит на кухню. МАРИНА проходит в комнату. Присаживается на диван, осматривается. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА возвращается из кухни в комнату, присаживается на диван рядом с МАРИНОЙ.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Через пять минут будут готовы.

МАРИНА. Это я удачно зашла… Денис на работе?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. На работе.

МАРИНА. Всё там же?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Там же. Этими, как их… Компьютерами занимается. Ты их видала?

МАРИНА. Конечно! В кабинете директорском стоит один. Издалека смотреть — на телевизор похож.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Денис говорит – за ними будущее… Поживем, увидим. Лично я сомневаюсь…

МАРИНА. Я тоже в эти компьютеры не верю. Баловство это всё. Валя, секретарша говорит, что директриса на нём пасьянс раскладывает, в «косынку» какую-то играет… Помяните моё слово, тёть Люда – через год в эти компьютеры все наиграются и забудут про них.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Так думаешь?

МАРИНА утвердительно кивает.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Так-то, Денису платят в этой компании очень даже неплохие деньги. И вовремя…

МАРИНА. У Дениса светлая голова — не пропадёт. За это, тёть Люда, не переживайте. Тем более, что при вашем состоянии — это противопоказано.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА бросает на МАРИНУ слегка удивлённый взгляд.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Переживать в любом состоянии — противопоказано.

МАРИНА. Это точно.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Расскажи, лучше, у тебя как дела?

МАРИНА. Нормально.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. По-прежнему, в школе?

МАРИНА кивает.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Как, у тебя, с коллегами отношения? Как коллектив?

МАРИНА. Коллектив… (Марина вздыхает и задумывается.) Коллектив у нас, тёть Люда, в целом, ничего… Бывает и хуже… Более-менее, коллектив… Но нуждается в постоянном контроле и руководстве. Сильно нуждается… (Марина снова вздыхает и качает головой.) Честно говоря, меня это уже достало!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Тебе-то что… Для этой цели, директор с завучем поставлены. Пусть у них голова болит.

МАРИНА. Директор с завучем сидят в отдельных кабинетах, как на Олимпе… И не спускаются оттуда, месяцами. А коллективом постоянно управлять надо изнутри. Ненормаль… Неформальный лидер коллективу нужен.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Кроме тебя некому?

МАРИНА. А кто? У меня, хоть, опыт какой-никакой есть, благодаря урокам физкультуры. Знаю, как в шеренги строить, маршировать учу, в ногу ходить… Пришлось взвалить это бремя на себя.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ты, Марина, не меняешься. Помню, как в детстве была атаманкой – во дворе всеми командовала, так и осталась… Призвание такое, наверное?

МАРИНА. Крест это мой, тёть Люда. Рвёшь жилы, стараешься изо всех сил, а в ответ – какое-то скрытое противодействие, и благодарности никакой!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. От людей какая благодарность, Мариночка? Сроду не дождёшься.

МАРИНА. Я и не жду, бескорыстно всё делаю, от души… Хотя, иногда психанёшь, так хочется всех послать подальше… А потом сядешь, подумаешь… Ведь пропадут же без меня…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Меньше думай.

МАРИНА. Да куда ещё меньше, тёть Люда.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ладно, с этим всё ясно… А еще, какие у тебя новости?

МАРИНА. Новости… Есть у меня для тебя тёть Люда, одна новость… Лично для тебя! Очень хорошая…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ну-ка, ну-ка…

МАРИНА. Недавно статью одну читала, в газете. Так пишут, что наука далеко вперёд продвинулась.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Надо о чём-то писать, журналистам.

МАРИНА. Нет, правда, там напечатано, что врачи сейчас могут вылечить любую онкологию. Надо только не опускать руки, тёть Люда.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Руки, вообще, никогда не следует опускать.

МАРИНА. Это ты, тёть Люда, правильно сказала. В газете так прямо и написано, что рак – это не приговор. Здорово, ведь, тёть Люда!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА поворачивается к МАРИНЕ и внимательно смотрит на неё.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ну, да…

МАРИНА. С онкологией можно бороться и побеждать!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Марин, ты бы сменила пластинку. Давай, про что-нибудь другое.

МАРИНА. Ну, ладно, тёть Люда… Я понимаю – неприятная, для тебя, тема.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Для тебя, приятная что ли? Не замечала у тебя прежде интереса к данному вопросу.

МАРИНА. Для меня, эта тема, тоже неприятна… Просто, положено так, по правилам хорошего тона… Поддержать, больного человека, приободрить…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вот, больных и поддерживай, а меня – не надо.

МАРИНА. Так, Ирма же мне сказала…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА прерывает МАРИНУ, останавливающим жестом.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Стоп! Не продолжай, я всё поняла… Опять, из головы всё вылетело. (Людмила Ивановна негромко смеётся.) Можешь оставить свои соболезнования при себе… Я ещё всех вас переживу.

МАРИНА. Не поняла…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Нет у меня, слава Богу, никакой онкологии.

МАРИНА. Тёть Люд, ты уверена?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Абсолютно. И помирать, в ближайшее время, не собираюсь. Можешь зарубить себе это на носу.

МАРИНА. Правда, не собираешься, тёть Люд?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Правда!

МАРИНА сидит с недоуменным выражением на лице.

МАРИНА. А я уже настроилась… Что же тогда получается? Ирма – лгунья? Если честно, тёть Люда, совсем не похоже на неё.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Нет, Марин, Ирма – не лгунья. Ирма… Как это лучше выразиться… Ирма сама была введена в заблуждение. Так нужно было. (Людмила Ивановна прислушивается.) Минутку подожди. Как бы пельмени не убежали…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА вскакивает с дивана и уходит на кухню.

Сцена 17

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА возвращается в комнату с двумя тарелками дымящихся пельменей. Ставит их на стол, кладёт рядом вилки.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Прошу к столу. Как говорится, чем богаты…

МАРИНА, довольно потирая руками, пересаживается с дивана за стол.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. По капельке? Для аппетита.

МАРИНА. Можно.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА достаёт из холодильника графинчик с прозрачной, бесцветной жидкостью, а из серванта — две стопки. Ставит всё это на стол. Садится, наполняет стопки.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (поднимая стопку). Ну, Мариночка… Как говорится, будем здоровы.

МАРИНА. Будем… (Марина прикасается краем своей стопки край стопки Людмилы Ивановны.) Ты только, тёть Люда, со смертью, больше так не шути.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА и МАРИНА опрокидывают стопки, морщатся. МАРИНА хватается за вилку.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Осторожно! Горячие.

МАРИНА дует на пельмень, аккуратно кладёт в рот и медленно разжёвывает.

МАРИНА. Так, кто же, тёть Люда, ввёл Ирму в заблуждение? Ты недоговорила.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Кто, кто… Я, конечно. Полностью моя идея. Приходит как-то Денис домой, говорит, что надумал жениться. А я, что? Я – не против, женись. Пора, сорок лет уже парню. Только жениться желательно на хорошей женщине, а ежели она плохая – то зачем? Лучше и не стоит.

МАРИНА, пережёвывая пельмень, согласно кивает головой.

МАРИНА. Логично. Тут, я с тобой, тёть Люд, полностью солидарна.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Начинаю его расспрашивать об избраннице, а он даже имени её не знает… Представляешь!

МАРИНА усмехается и подцепляет вилкой следующий пельмень. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА тоже накалывает пельмень на вилку.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ещё по одной?

Не дожидаясь ответа, ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА наполняет стопочки.

МАРИНА. Тёть Люд, у меня, вообще-то, уроки сегодня во вторую смену.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (машет рукой). Всё выветрится, к тому времени.

Опрокинув в себя стопки, МАРИНА и ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА быстро заедают пельменями.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (прожевав пельмень). Заходил, он, значит… Это Денис мне рассказывал… В школу, к Марине… К тебе, то есть… Примерно, пару месяцев назад…

МАРИНА. Было дело.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Вот… А в углу, говорит, за столом сидит какая-то женщина, тетрадки проверяет. Глаза подняла, глянула на меня, и снова в свои тетрадки… А, он, Денис, после этого неделю сам не свой ходил, всё глаза ему эти мерещились…

МАРИНА. Прям, индийское кино про любовь. Только без песен и танцев… Не, ну так-то, Ирма ничего… Личико смазливое… Ноги, тёть Люд, реально, от ушей… Попадись она мне раньше – я бы из неё, перворазрядницу, по бегу, подготовила. А то и мастера спорта.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Во-во, ноги от ушей, а больше мужик ничего не видит и ничего ему больше и не надо… Я Денису прямо сказала, сначала необходимо узнать, что это за человек. Но, Денис, он в людях не разбирается, это мне надо смотреть, мне… (Людмила Ивановна стучит себя рукой в грудь.) А где и как я эту Ирму увижу…

МАРИНА согласно качает головой.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. И, ведь, чтобы человека узнать, мало пару минут на улице пообщаться. Надо какой-то срок пожить с ним под одной крышей, как говорится — пуд соли съесть. В общем, думала я, думала и придумала… Вся эта история с умирающей мамой, мечтающей, хотя бы одним глазком, увидеть перед смертью женатого сына – моя, Мариночка, затея.

МАРИНА. Вот это ты даёшь, тёть Люда!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Самой тяжёлое – постоянно помнить, что находишься при смерти. Когда ты пришла, тоже ведь, из головы, моя болезнь, вылетела… Носишься по дому, носишься, потом – бац! Вспомнила… Завалишься на диван с мокрым полотенцем на лбу, поохаешь немного… Надоест лежать, опять подскакиваешь, типа, полегчало…

МАРИНА. Артистка ты, тёть Люд!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Так ведь, жизнь – театр, Мариночка, а люди в ней – актёры… Не помнишь, кто такое сказал?

МАРИНА (морща лоб). Кажется, Ленин.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Умный был человек, что говорить. Про что не спросишь – всё знал… И, ведь, самое главное – сработал план! (Любовь Ивановна стучит ладонью по столу.) Сработал на все сто процентов! Уже больше месяца, Ирма живёт с нами. Изучила я её, за это время, вдоль и поперёк. Скажи, Мариночка, каким ещё образом я могла получить такую возможность?

МАРИНА. И, что в результате?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. А в результате… В результате у нас с Денисом вчера вечером был разговор. Семейный совет… Дала я ему своё родительское благословение.

МАРИНА. Да, ну!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. На днях, Денис сделает Ирме официальное предложение.

С торжествующим видом, ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА берёт в руку вилку и есть пельмени. МАРИНА сидит со слегка ошарашенным видом.

Сцена 18

МАРИНА качает головой и разводит руками в стороны.

МАРИНА. Фантастика… Просто фантастика… Не знала я, тёть Люд, что ты способна провернуть такую аферу.

ЛЮБОВЬ ИВАНОВНА (пережёвывая пельмень). Думаешь, я знала? На что только не пойдёшь, ради единственного сына… Ты, кстати, про Ирму, ещё какую-нибудь информацию можешь добавить? Мне всё важно.

МАРИНА. Про Ирму?

МАРИНА ненадолго задумывается.

МАРИНА. Только хорошее, тёть Люда, только хорошее… Постоянно повышает свой профессиональный уровень. В прошлом году Почётную грамоту от РАЙОНО получила…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (многозначительно). О-о-о…

МАРИНА. Что ещё сказать… Со стороны товарищей и коллег по работе характеризуется положительно. Взысканий не имеет. Характер – нордический… (Марина, на мгновение, задумывается.) Точнее сказать, склонный к нордическому… Склонный.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. То, что надо! Теперь у меня последние сомнения отпали – Ирма, как раз, та женщина, которая нужна Денису. Полагаю, за это можно пропустить ещё по рюмочке.

МАРИНА ненадолго задумывается и машет рукой.

МАРИНА. Наливай!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА снова наполняет стопки.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. За Ирму с Денисом.

МАРИНА встаёт на ноги, держа стопку в руках. Лицо её принимает строгий и торжественный вид.

МАРИНА. Предлагаю, тёть Люда, выпить за это стоя.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА тоже встаёт. МАРИНА некоторое время молчит, собираясь мыслями.

МАРИНА. Скажу откровенно, тёть Люда, обычно я эти действия не одобряю… Твёрдое моё убеждение — очень хорошо, когда учительница незамужняя. Тогда одни плюсы кругом… Она полностью посвящает себя коллективу, целиком отдаётся работе в школе, домой после занятий не спешит, ибо делать ей там нех… Э-э-э… Нечего… А самое главное — декретам менее подвержена, будь они неладны… Эти декреты, тёть Люд, вообще, бич какой-то, ломают весь учебный процесс… В прошлом учебном году, математичка в декрет ушла, так пришлось мне её подменять у десятиклассников… Пока новую не нашли.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ты вела математику в старших классах?

МАРИНА. Коли, родина сказала, что надо… (Марина вздыхает и задумчиво смотрит вдаль. Лицо её становится серьёзным.) Целых две четверти, представь… Было тяжело, тёть Люд, но я справилась…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Какая молодец!

МАРИНА. Сейчас не об этом… Я свою точку зрения высказала, тёть Люда… Ты меня услышала?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. А как же.

МАРИНА. Вот… Но, несмотря на всё вышеизложенное, здесь мы имеем дело с особым случаем… Ради семейного счастья Дениса, брата моего дорогого… Ради тебя, тёть Люда… Коли для вас надо, я готова поступиться принципами, какие проблемы… Всегда готова. (Марина, в приветственном пионерском салюте, вскидывает руку над головой.) Что я, не человек, что ли? Я тоже человек, и у меня тут тоже есть сердце! (Марина стучит себя кулаком в грудь.) Я всё хорошее, тёть Люд, помню, что вы для меня сделали…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Да, ладно тебе…

МАРИНА. Нет, не ладно… Всё помню…

Свободной рукой, МАРИНА привлекает к себе ЛЮДМИЛУ ИВАНОВНУ и целует её в щёку.

МАРИНА. Дай Бог здоровья тебе, тёть Люда!

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Да, что ты, Мариночка, в самом деле… Гляди, расплескала половину…

МАРИНА. Водку? Да, плевать на неё, у тебя же ещё есть… Ты что, родной племяннице не нальёшь разве?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Налью, конечно, не жалко.

МАРИНА. И мне для вас, родные вы мои, ничего не жалко… Ради вас, я согласна пожертвовать таким ценным педагогическим кадром, как Ирма… (Марина машет рукой.) Коли надо, забирайте… И, похрен, что будет с немецким языком в нашей школе… Хоть пропади он, вообще, пропадом.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Кому он сейчас нужен, этот немецкий, по большому счёту? Пройдись по Москве – всё на английском, как на Брайтоне, каком-то…

МАРИНА. Во-во, точно.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА (протягивая в сторону Марины руку со стопкой). Ну, давай, Марин… Сколько можно зря стоять? Рука уже отваливается.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА и МАРИНА касаются краями стопок и выпивают содержимое. Морщатся. Выдыхают. Опускаются на стулья.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ты закусывай, Мариночка, пельмешками заедай.

МАРИНА (накалывая пельмень на вилку и демонстрируя его Людмиле Ивановне). А я, по-твоему, тёть Люд, чем занимаюсь…

МАРИНА, прикрыв от блаженства глаза, жуёт пельмень.

МАРИНА. М-м-м… Обалденные пельмени, реально вкусные… С магазинными, действительно, никакого сравнения.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Я кладу в них мясо.

Сцена 19

ИРМА сидит в учительской за своим столом. Перед ней стопка тетрадей. Одна тетрадь, раскрытая – перед ИРМОЙ. ИРМА проверяет её, делая пометки и исправления красной ручкой. В учительскую заходит МАРИНА.

МАРИНА. Привет! А вот и я!

ИРМА. Добрый день, Марин.

МАРИНА. Опять окно, между занятиями?

ИРМА. Как обычно, по средам третьим уроком во вторую смену.

МАРИНА. Я помню… Потому и пришла.

МАРИНА подходит к столу ИРМЫ и садится рядом. ИРМА отрывается от проверки тетрадей и внимательно смотрит на МАРИНУ.

ИРМА. Марин, ты выпила?

МАРИНА. Совсем чуть-чуть… Вот столечко.

ИРМА. Запах чувствуется…

МАРИНА. Сильно?

ИРМА. Нет. Но, лучше, если ты к людям, сегодня слишком близко не подходить не будешь.

МАРИНА. Очень нужно к ним подходить. Катись они все… (Марина оборачивается в сторону пустых столов и машет на них рукой.) Колбаской по Малой Спасской…

ИРМА. Вот и хорошо. Отдохните, денёк, друг от друга.

ИРМА снова погружается в проверку тетрадей.

МАРИНА. Да, брось ты это… Лучше угадай, где я только что была?

ИРМА пожимает плечами.

ИРМА. Москва большая… Вариантов много.

МАРИНА. У Людмилы Ивановны, у родной тётушки. Она меня пельменями угощала, домашними… Поболтали о всяком-разном… Всё у неё хорошо, ничем она не больна… Как за такое не выпить? Сама посуди!

ИРМА отрывается от тетради и внимательно смотрит на МАРИНУ.

ИРМА. Ничего не путаешь, Марин?

МАРИНА. Я тебе говорю, нет у неё онкологии! И не было никогда.

ИРМА задумывается.

ИРМА. У меня порой проскакивали подобные мысли…

МАРИНА. Но ты гнала их прочь… (Марина усмехается.) Прикинь… Ты думала, что это ты, тёть Люду, разводишь, а на самом деле – она тебя.

МАРИНА откидывается на спинку стула и смеётся.

МАРИНА. Тётка моя – стреляный воробей, вокруг пальца не обведёшь.

ИРМА. Но, для чего это всё? Не вижу никакого смысла?

МАРИНА. Смысл есть, Людмила Ивановна хотела, чтобы ты пожила рядом с ней, под одной крышей.

ИРМА. У неё что? Ностальгия по коммуналкам?

МАРИНА, в ответ, снова смеётся.

ИРМА. Нет, правда, зачем ей понадобилось селить в свою квартиру постороннего, незнакомого человека?

МАРИНА. О! Это ты правильно подметила – незнакомого человека… Уже теплее… Именно здесь ключ к разгадке.

ИРМА. Никак не могу сообразить… Зачем?

МАРИНА. Чтобы познакомиться, что тут непонятного… Чтобы ты, целый день, как на ладони была… Тебя решили тщательно и всесторонне изучить, просветить, так сказать, рентгеном… Тёть Люда захотела разобраться, что ты за человек… Её, кстати, оказывается идея и воплощение, хотя Денис, тоже, принимал участие… Нет, Денис не особо этого хотел, но тёть Люда убедила его, что человека перед таким ответственным шагом надо получше узнать… Не, ну она права же?

ИРМА. Перед каким шагом?

МАРИНА. Перед женитьбой… Нравишься ты Денису. Увидел и влюбился, как мальчишка. С первого взгляда, втюрился… Больше месяца изучали они тебя, и решили, что человек ты хороший, им подходишь…

ИРМА встаёт со стула и, сложив руки на груде, медленно и задумчиво идёт по учительской.

МАРИНА. Что молчишь? От радости, дар речи потеряла?

ИРМА, ничего не отвечая, останавливается возле окна.

МАРИНА. Ну, молчи, молчи, я тебя понимаю… Поздравляю, Ирма… Вот, от всей души поздравляю… Я к тебе, Ирма, всегда хорошо относилась. Ты, какая-то, не такая, как эти все… (Марина снова обернулась в сторону пустых столов и махнула рукой.) Дуры набитые, тьфу на них… Ты особенная… Я так рада, что вы с Денисом поженитесь… Правда, рада! Я тёть Люде, прямо так сказала – плевать, что будет с учебным процессом в школе, если надо, могу и немецкий подменить… А что, «хенде хох», да «Гитлер капут» ещё помню, как-нибудь справлюсь… Можете, говорю, забирать Ирму, с моей стороны никаких возражений и препятствий нет… Мы с тобой, подруга, теперь, вроде как родня будем…

ИРМА снимает с пальца обручальное кольцо, открывает окно и выбрасывает кольцо на улицу.

МАРИНА (выпучив глаза). Ты что творишь, Ирма… Может, не поняла что-то? Ты же прошла проверку… И у тёть Люды, и у Дениса…

ИРМА (закрывая окно). А они у меня – нет.

МАРИНА. Как так?

ИРМА. Вот так… Провалили полностью.

ИРМА подходит к вешалке, снимает с крючка свой плащ и надевает его. Застёгивает пуговицы.

МАРИНА. Уходишь?

ИРМА. Дело срочное.

МАРИНА бросает взгляд на, висящее на стене, расписание уроков.

МАРИНА. У тебя же, занятие сейчас будет!

ИРМА (завязывая поясок плаща). Выручи, проведи вместо меня. Ты, говорила, что можешь… Ага?

МАРИНА. Ага…

ИРМА. Спасибо, Марин.

ИРМА выбегает из учительской.

Сцена 20

Кафе. За одним из столиков сидит ДЕНИС. В кафе заходит ИРМА, глазами ищет ДЕНИСА. Увидев, подходит и садится напротив него.

ДЕНИС. Я думал, ты не придёшь.

ИРМА. Я тоже так думала….

Небольшая пауза.

ДЕНИС. Мы с мамой, в тот вечер даже не поняли, что ты ушла… Ни слова не говоря, зашла, через пару минут вышла…

ИРМА. Вещей было всего-ничего.

ДЕНИС. Могла бы, и попрощаться.

ИРМА. Наверное, действительно, надо было. Месяц, всё-таки, прожили под одной крышей… Потому и решила сегодня прийти, чтобы расставить все точки над i… (Ирма обводит взглядом помещение.) Кажется, здесь всё начиналось?

ДЕНИС. Да, именно в этом кафе.

ИРМА. Символично, что в нём всё и закончится.

ДЕНИС лезет рукой во внутренний карман куртки.

ДЕНИС. Ты забыла аванс в комнате, на тумбочке.

ИРМА (делая останавливающий жест). Я оставила его специально.

ДЕНИС. Но почему? Ты его честно заработала, без вопросов. Больше месяца играла эту роль…

ИРМА. Будем считать, что я работала за еду… Тем более, что пельмени у Людмилы Ивановны, действительно вкусные.

К столику подходит ОФИЦИАНТ. Достаёт карандаш и блокнотик.

ОФИЦИАНТ. Что будете заказывать?

ДЕНИС. Два кофе. И вишнёвый десерт.

ИРМА. Я не буду.

ОФИЦИАНТ вопросительно смотрит на ДЕНИСА.

ДЕНИС. Принесите… Для антуража.

ОФИЦИАНТ кивает и уходит.

ДЕНИС. Я не думал, что вся эта история тебя это так заденет. Прости.

ИРМА. Ладно, проехали.

ДЕНИС. Ты говорила, мы можем остаться добрыми знакомыми… Или это уже неактуально?

Небольшая пауза.

ИРМА. Лучше не надо.

ОФИЦИАНТ приносит две чашечки кофе и вишнёвый десерт, ставит их на стол. На подносе лежит одна роза. ОФИЦИАНТ ставит розу в узкую вазу, стоящую перед ИРМОЙ.

ОФИЦИАНТ. Презент от нашего заведения.

ИРМА. Спасибо.

ОФИЦИАНТ улыбается ИРМЕ и удаляется. ДЕНИС, всё это время, смотрит на улицу.

ДЕНИС. Небо хмурое, как и тогда, помнишь… В день нашей первой встречи.

ИРМА (глядя на улицу). С самого утра, пасмурно. Как-то давит… Скорей бы дождь, что ли…

ДЕНИС. Скорей бы… (Денис смотрит на небо.) Самое обидное… Бывает, целый день тучи ходят, ходят над головой и – ни капли… Ждёшь, ждёшь дождя, а он возьмёт и прольётся, где-нибудь в Подмосковье.

ИРМА. Может там он нужнее… В Подмосковье тоже люди живут.

ДЕНИС. Никогда не думал об этом.

ИРМА. Денис, давай ближе к делу. Зачем ты позвал меня сюда? Хочешь мне что-то сказать?

ДЕНИС. Да.

ИРМА. Я слушаю.

ДЕНИС (громко, на всё кафе.) Я люблю тебя, Ирма!

ИРМА оглядывается по сторонам и делает ДЕНИСУ знак говорить потише.

ДЕНИС (тише). Люблю тебя.

ИРМА. Уверен в этом?

ДЕНИС. Да.

ИРМА. А я – нет.

ДЕНИС. Но, почему?

ИРМА долго молчит, отвернувшись в сторону, затем поворачивается к ДЕНИСУ.

ИРМА. У меня на работе, коллеге, незнакомый мужчина сделал предложение.

ДЕНИС. Совсем незнакомый?

ИРМА. Ей – да. Он же, скорее всего, видел её несколько раз. В метро или ещё где… А потом, подошёл на улице с букетом цветов, встал на одно колено и предложил руку и сердце… В первый день, она испугалась, убежала, а во второй раз, через месяц – согласилась…

ДЕНИС. Забавно.

ИРМА. Возможно…

ИРМА проводит пальцами по лепесткам розы, стоящей перед ней. Какое-то время и она, и ДЕНИС молчат.

ДЕНИС. И какая мораль у этой истории?

ИРМА. Не знаю… Возможно, что никакой… Просто, мне кажется, что любовь должна быть неожиданной, ошеломляющей… Безрассудной… Когда с мамой не то, что не советуются, про неё, в этот момент, даже не вспоминают… Настоящая любовь – это вспышка, удар молнии… А ты меня смотрел, оценивал, словно цыган, который на ярмарке, кобылу выбирает… Зубы ей проверит, копыта… Под хвост заглянет… Какая же это любовь?

ДЕНИС. Наверное, ты права, я тебя понимаю… (Денис болезненно морщится.) И всё же, я тебя люблю! Поверь, Ирма… Просто, любовь разной бывает.

ИРМА. Мне такая любовь не нравится… Открою тебе одну тайну… Может, лучше не надо… (Ирма, на мгновение, задумывается.) Ладно, так и быть, скажу… Я, может, лет с шестнадцати любовь жду, но не такую, как эта, твоя… (Ирма встаёт из-за столика.) Совсем не такую.

ДЕНИС. Уходишь?

ИРМА. Вроде, всё сказала…

ДЕНИС. Тогда… Просто, посиди рядом… Немножко.

ИРМА. Не могу… Дома цветок надо срочно полить…

Скорым шагом, опустив голову, ИРМА покидает кафе.

Сцена 21

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА занята хлопотами по дому. Раздаётся трель звонка. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА открывает дверь, в квартиру заходит ДЕНИС.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Где ты был?

ДЕНИС не отвечает.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Что молчишь? На встрече с Ирмой?

ДЕНИС, снимая туфли, кивает головой. Затем проходит в комнату и ложится на диван. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА садится у ДЕНИСА в ногах, на край дивана.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Она пришла?

ДЕНИС. Пришла…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ну, и… Почему из тебя каждое слово клещами тянуть надо?

ДЕНИС. Как пришла, так и ушла. Сказала, что всё закончено…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Подумаешь… Ушла и ушла… Долго ещё, переживать, из-за этого, будешь?

ДЕНИС отворачивается лицом к стене. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА кладёт ладонь на плечо ДЕНИСА и трясёт его.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Она об этом ещё пожалеет, вот увидишь.

ДЕНИС. Спасибо, мам, умеешь найти нужные слова. Сразу, полегчало… Только не надо меня трясти, без того тошно.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА, с досадой, ещё раз толкает ДЕНИСА в плечо и убирает ладонь.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Если подумать, что плохого в том, чтобы получше узнать друг друга, перед принятием такого ответственного решения, как вступление в брак? Не понимаю её обид… Это же, наоборот, показатель серьёзности намерений, зрелых отношений.

ДЕНИС. Ты мне это объясняешь?

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Это ты ей должен был объяснить…

ДЕНИС. Я пытался.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Плохо пытался.

ДЕНИС молчит. ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА смотрит на него, вздыхает и качает головой.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Надо было апеллировать к разуму, здравому смыслу… Объяснить Ирме, логику наших действий… Денис, ты меня слушаешь?

ДЕНИС. Очень внимательно.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ты должен был дать обоснование нашим поступкам, желательно развёрнутое. Вот на что давить надо было в первую очередь! Тогда бы, Ирма всё поняла, согласилась бы с нашими аргументами.

ДЕНИС. Сомневаюсь…

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Зря… В конце концов, она же немка, у неё должно быть рациональным образом организованное мышление!

ДЕНИС. Она обрусела, мам. Доводы рассудка на неё больше не действуют…

ДЕНИС садится на диван и задумчиво смотрит вдаль.

ДЕНИС. Всё должно было быть совсем по-другому.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Как?

Небольшая пауза.

ДЕНИС. Не знаю. Да и какое это имеет теперь значение… (Денис встаёт с дивана, идёт в прихожую. Надевает туфли, плащ.)

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Ты куда?

ДЕНИС. Пройдусь. Когда ходишь, как-то легче.

ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА. Под дождь, не попади. Тучи, видел, какие ходят…

ДЕНИС. Пережду где-нибудь…

ДЕНИС уходит.

Сцена 22

ИРМА, из небольшой леечки, поливает цветок на подоконнике. Внезапно раздаётся какой-то стук. ИРМА поднимает глаза и видит за окном ДЕНИСА, костяшками пальцев, стучащего по стеклу. Поставив лейку на подоконник, ИРМА торопливо открывает окно и распахивает его настежь.

ИРМА. Ты как тут оказался?

ДЕНИС. Потом расскажу… Можно войти?

ИРМА. Конечно…

ИРМА сдвигается немного в сторону, освобождая ДЕНИСУ дорогу в квартиру. ДЕНИС собирается забраться внутрь квартиры, наклоняет туловище, но тут нога его соскальзывает и ДЕНИС падает, успевая зацепиться руками за подоконник. ИРМА громко вскрикивает, хватает ДЕНИСА за одежду и помогает перелезть через подоконник в комнату.

ДЕНИС (оказавшись в квартире). Я сделал это… Сделал! (Денис победно вскидывает руку вверх.) Видела! У меня всё получилось!

ИРМА. Дурак!

ИРМА отталкивает от себя ДЕНИСА, подходит к столику, наливает из графина в стакан воды и пьёт. Руки её мелко дрожат. ДЕНИС, стоя у распахнутого окна, отряхивает и поправляет одежду.

ДЕНИС. Получилось… Ну и кто это сказал? Кто ляпнул такую глупость, будто мы перестали залазить в окна к любимым женщинам? Кто, я спрашиваю… Какой-то чудак на букву «М»? Ну, ну… (Денис посмотрел через раскрытое окно на улицу.) А ещё уверял, что никогда не врёт!

ИРМА. Ты же мог разбиться!

ДЕНИС высовывает голову в распахнутое окно и, оценивающим взглядом, смотрит вниз. Согласно кивает.

ДЕНИС. Запросто… В этом-то и вся изюминка. Весь смак… Позвонить и войти, как все делают, через дверь – что может быть обыденней и рутиннее? Так, каждый вечер, постылые мужья приходят с работы к своим нелюбимым жёнам… Не захотелось им уподобляться… Понимаешь, Ирма? Душа просила нечто такого… Необычного…

ИРМА. Ты подумал, нужно ли мне это всё!

ДЕНИС. Разве, нет?

ИРМА. Не нужно совсем.

ДЕНИС (улыбается и снисходительно машет рукой). Это ты, просто, сейчас так говоришь… В данный момент, ты сама не контролируешь свои слова… Взволнована, взвинчена…

ИРМА. С чего ты взял, что я взволнована… (Небольшая пауза.) По крайней мере, не настолько…

Руки у ИРМЫ всё ещё мелко дрожат. Чтобы скрыть это, она скрещивает руки на груди. ДЕНИС улыбается.

ДЕНИС. Неужели тебе непонятен смысл моего поступка?

ИРМА. Нет… Будь добр, объясни. Сделай такое одолжение.

ДЕНИС. Просто, мне захотелось, подарить тебе что-то такое… Чего нет ни у кого… И, чтобы память на всю жизнь осталась…

ИРМА (бросая взгляд в сторону окна). Лучше выдумать не мог?

ДЕНИС. А что, плохая, разве, идея? Редкая женщина может похвастать, что к ней, рискуя жизнью, залазили в окно на четвёртый этаж… Ты можешь, теперь…

ИРМА. И что это мне даёт?

ДЕНИС. Как что? Будешь этим гордиться… Посматривать свысока, на всех остальных женщин…

ИРМА молчит, затем поправляет причёску.

ИРМА. Вот ещё!

ДЕНИС (утвердительным тоном). Будешь, будешь… Не сейчас, конечно, а потом — точно… Это я тебе гарантирую.

ИРМА. Ну, не знаю… Возможно, требуется время, чтобы осознать… Проникнуться. (Ирма выглядывает в окно.) Но, как тебе это удалось?

ДЕНИС. Нет ничего невозможного… Тем более, если на углу дома пожарная лестница. А под окнами четвёртого этажа, как по заказу, вдоль всей стены, идёт карниз…

ИРМА. Это для голубей.

ДЕНИС (кивая). Парочку пришлось согнать…

ДЕНИС присаживается на подоконник и замечает стоящий рядом цветок в горшке. Берёт горшок в руку.

ДЕНИС. Тот самый цветок, который тебя держит в этом доме?

ИРМА. Да.

ДЕНИС (цветку). Ну, здравствуй! Наслышан о тебе. (Двумя пальцами, Денис берётся за край листика и трясёт, словно руку.) Будем знакомы.

ИРМА. Его Гансом зовут.

ДЕНИС. Очень приятно.

ДЕНИС отпускает листик цветка, какое-то время ещё разглядывает его и поворачивается к ИРМЕ.

ДЕНИС. Пока не забыл… У меня к тебе очень важное дело, Ирма. В Москве зацвёл каштан. Самый первый…

ИРМА. Где?

ДЕНИС. На Бульварном кольце, я только что, оттуда… Ты была права, цветущий каштан – фантастическое зрелище. Если бы я не вспомнил о тебе, до сих пор, так и стоял бы перед ним…

ИРМА бросается к вешалке и торопливо надевает плащ, обувает туфли. ДЕНИС прячет руку, со цветком в горшке, за спину и подходит к ИРМЕ.

ИРМА. Покажешь мне этот каштан?

ДЕНИС. Конечно. За этим я и пришёл…

ИРМА (взяв в руки сумочку). Бежим скорее на Бульварное кольцо…

ИРМА с ДЕНИСОМ покидают квартиру.

Сцена 23

ИРМА с ДЕНИСОМ торопливо спускаются по лестнице и выходят во двор. Когда они идут по двору, раздаются раскаты грома и стук первых капель дождя. ИРМА достаёт из сумочки зонт и раскрывает его. ИРМА идёт под усиливающимся дождём, спрятавшись под зонт, ДЕНИС идёт немного позади. Остановившись, ИРМА кивком головы приглашает ДЕНИСА под зонт. ДЕНИС отрицательно качает головой и поднимает лицо кверху, подставляя дождю. Посмотрев на ДЕНИСА, ИРМА задумывается, решительно складывает зонт и убирает обратно в сумочку. Затем ИРМА разводит руки в стороны и тоже подставляет лицо каплям дождя. ДЕНИС, с удивлением, смотрит на ИРМУ.

ДЕНИС. Ты-то чего?

ИРМА. Одному тебе только можно? Я тоже хочу это попробовать… И на вкус, и на запах…

С разведёнными в стороны руками, ИРМА кружится под дождём.

ДЕНИС. Ну и как тебе?

ИРМА. Классно… (Ирма улыбается.) Дождик, дождик, пуще…

ДЕНИС снова поднимает лицо кверху, подставляя дождю.

ДЕНИС. Давай, дождь, не отлынивай, лей, как следует. Отмой всё набело… Чтобы – как с чистого листа…

ИРМА. Он может?

ДЕНИС. Конечно. (Денис поднимает голову кверху и кричит.) Эй… Ты меня слышишь… Прибавь ещё маленько… Уноси, с собой, весь сор, мусор… (Ирме.) Что ещё ненужное?

ИРМА. Обиды, боль, непонимание…

ДЕНИС (снова глядя вверх). Это, тоже, забирай.

Дождь усиливается. ДЕНИС подходит к ИРМЕ и обнимает её. ИРМА кладёт голову ему на грудь.

ДЕНИС. Хороший весенний ливень, такой, как этот – самая лучшая вещь на свете… Смывает грязь со всего, что под него попадёт. Вот увидишь, после него, чище станет не только в Москве, но и на душе… Он, словно живая вода…

ИРМА. Я это уже ощущаю…

ДЕНИС и ИРМА стоят под дождём и смотрят в глаза друг друга.

ДЕНИС. Я, кстати, Ганса с собою взял… (Вытаскивает из-за спины руку со цветочным горшком.) Чтоб лишний раз не возвращаться.

ИРМА берёт горшок со цветком из рук ДЕНИСА. Листья цветка колышутся от льющихся сверху струек воды.

ДЕНИС. Этот дождь, ему тоже будет полезен… Сколько можно уже — всю жизнь, из леечки, отстоянная вода…

В доме, распахивается одно из окон. Появившийся в оконном проёме, ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ ставит на подоконник жестяную банку из-под растворимого кофе, служащую пепельницей. Затем чиркает спичкой, сложив ладони лодочкой, раскуривает папиросу. Бросив спичку в банку, ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ затягивается, выпускает струйку дыма и, облокотившись о подоконник, смотрит вниз, наблюдая за происходящим во дворе.

ИРМА (снова поднимая лицо вверх, навстречу струйкам дождя). Под дождём, так здорово… А как красиво вокруг… Жаль, все куда-то попрятались, хоть кто-нибудь это видит?

ДЕНИС (глянув по сторонам). Один человек, точно. Смотрит в окно, прямо на нас.

ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ, с наслаждением, затягивается и выпускает дым, стараясь, чтобы он шёл кольцами. Полюбовавшись, как эти кольца расширяются и постепенно исчезают, он снова обращает внимание на ИРМУ с ДЕНИСОМ.

ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ. Эй! Чо мокнете… Под грибок в песочнице шли бы…

ДЕНИС (повернув голову вполоборота в сторону Человека в майке). Не беспокойтесь, уважаемый. Нам норм.

ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ хмыкает, пожимает плечами, делает очередную затяжку и выпускает, в небо, струйку дыма.

ИРМА. Интересно, что он о нас думает?

ДЕНИС. Что мы с тобой — двое городских сумасшедших.

ИРМА. Ну, и пусть…

ИРМА и ДЕНИС продолжают стоять под дождём, который идёт всё сильнее и сильнее. ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ кидает окурок в жестяную банку, откуда-то снизу, поднимает и ставит на подоконник кассетный магнитофон «Вега-326». Затем достаёт несколько кассет, разглядывает их. Выбрав одну из кассет, ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ вставляет её в магнитофон и нажимает кнопку «Пуск». Кассета начинает крутиться и сквозь шум дождя, постепенно усиливаясь, пробивается песня композитора Алексея Экимяна на стихи поэта Роберта Рождественского «Не надо печалиться».

Колышется дождь

Густой пеленой.

Стучатся дождинки

В окошко твоё.

Сегодня мечта

Прошла стороной,

А завтра, а завтра

Ты встретишь её…

ИРМА поднимает глаза и смотрит на ДЕНИСА.

ИРМА. Ты когда-нибудь танцевал под дождём? Я – нет.

ДЕНИС. Мне, тоже, не доводилось.

ИРМА. А хочешь?

Не дожидаясь ответа, ИРМА ставит горшок со цветком на землю и танцует под непрекращающимся дождём. Жестами, ИРМА приглашает ДЕНИСА присоединиться. Не сводя глаз с ИРМЫ, ДЕНИС тоже начинает танцевать под дождём. ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ, с интересом, наблюдает за ними из окна.

ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ. Во, дают… Артисты!

Не надо печалиться,

Вся жизнь впереди.

Вся жизнь впереди,

Надейся и жди.

Вся жизнь впереди,

Надейся и жди…

ИРМА и ДЕНИС танцуют во дворе под дождём. ЧЕЛОВЕК В МАЙКЕ, стоя в оконном проёме, тоже начинает пританцовывать в такт мелодии. Кассета вращается, песня звучит всё дальше и дальше…

Тропинка в лесу

Запахла весной.

Земля разомлела

От солнечных дней.

Сегодня любовь

Прошла стороной,

А завтра, а завтра

Ты встретишься с ней

Не надо печалиться,

Вся жизнь впереди.

Вся жизнь впереди,

Надейся и жди.

Вся жизнь впереди,

Надейся и жди…

КОНЕЦ

Новосибирск. Сентябрь 2024 г.