Гасан Салихов (Гасан Санчинский)
+7 963 4155143
Право выбора
(трагедия)
Действующие лица:
Аким Михайлович – бизнесмен
Михаил — сын Акима
Злата — дочь Акима
Олег — друг Михаила
Джон Орби – американец
Егор — сын Мэра и глава нацистской группировки
Глеб — правая рука Егора
Первый милиционер
Второй милиционер и другие
Действие происходит в 2014-2017 гг., в одном из городов Донбасса, когда началось преследование всего русского и возрождение нацизма.
Акт первый
Сцена первая
Центральная улица. На стене плакат: «Одна мова, одна нация, одна батьковщина, це – Украина! Москаляку на гилляку!» По улице идут несколько прохожих, кое-где стоят молодые пары и весело общаются на русском языке. Рядом проходят милиционеры и косо смотрят на них, но не задерживают. Резко выбегают с десяток молодых ребят с фашистской свастикой на рукавах и с оружием. Кто-то с дубинками. Увидев их, некоторые убегают. Нацисты со всей злостью, жестоко нападают на прохожих, не успевших убежать, избивают дубинками, ногами, харкают на них и ругаются.
Егор. Геть москаля! Убей москаля!
Глеб. Коммунаку на гилляку! Москалей на ножи!
Все. На ножи! На ножи!..
Нацисты отбрасывают дубинки и, обнажив ножи, уродуют лица своих жертв. Потерпевшие стонут и орут от боли, стараясь прикрывать руками лица. Подходят милиционеры и хотят остановить резню.
Первый милиционер. Всё, хлопцы, хватит уже…
Глеб. Що?.. Що ти сказав?.. Ти що, заступаешься за москалей?!
Второй милиционер. Может, не москали они вовсе…
Егор. А ничого по-русски размувляти! Одна мова, одна нация! Украина не Россия!
Глеб. Кто не с нами, тот москаль!
Егор. Скажите спасиби, що ми за вас работаем та наводимо порядок. Глеб. Досить бухати – час воювати!
Первый милиционер. А мы и следим за порядком. Так что, расходитесь, хлопцы, пока наряд не вызвали.
Глеб. Що?.. Ха, напужал!..
Второй милиционер. Ну, побаловались, поиграли в войну – хватит…
Егор. Да пошов ти! Защитник нашёлся! Лучше бы с предателями разбирались!
Глеб. Ментяра бестолковая!
Егор. Хлопцы, разоружите их!
Люди Егора отбирают у растерявшихся милиционеров оружие. Первый милиционер хочет силой вернуть своё оружие. Второй – вызывает наряд. Егор отбирает у того телефон и разбивает. Глеб бьёт кулаком по лицу первого милиционера, тот падает, Глеб бьёт его ногами.
Глеб. Кто хочет забрать у меня автомат?! Ты, Сукаблять!
Второй милиционер (растеряв весь энтузиазм, слабо возмущается). Хлопцы, хватит, не надо… Прошу вас, остановитесь, вы же убьёте его…
Егор. Ладно, Глеб, угомонись. (Милиционеру.) И убьём, если надо будет…
Глеб. А будешь роптать, и тебя прищучим! Ясно?!
Милиционер согласно кивает. Егор показывает свастику на рукавах ребят.
Егор. Ти що, падла, наши знаки отличия не видишь? Мы – цвет нации!
Глеб. Слава Бандере! Слава нации!
Егор. Слава Украине!
Все. Героям слава!
Глеб (милиционеру). А ти що молчишь? Повтори за мной: Слава Бандере!
Милиционер. Слава Бандере!
Глеб. Громче! Голоснише!
Милиционер (всей мощью). Слава Бандере!!!
Глеб. Ось так-то!
Егор. А теперь, вызывай свой наряд и уберите за собой мусор! (Пнув ногой корчащегося от болимилиционера.) Твоего напарника избили эти предатели, за что они и были наказаны. (Даёт милиционеру пощёчину.) Ясно?
Глеб. Зробить! Будь ласка!
Милиционер (кивая головой). Да… ясно…
Егор и его команда уходят. Появляется наряд милиции. Всех уводят.
Сцена вторая
Комната Олега. На часах 11. 30 дня. Олег лежит на диване и читает книгу. Входит Михаил, немного встревожен. Олег встаёт навстречу, здороваются за руку.
Михаил. Олег, привет.
Олег. Привет, Миша.
Михаил. Где Наташа? Она что-то на звонки не отвечает.
Олег. Наташа… так она же вчера к Лене с ночёвкой уехала. (Смотрит на часы.) К обеду вместе обещали приехать.
Михаил. Не звонили?
Олег. Нет.
Михаил (вздохнув). Неспокойно мне что-то… Позвони Лене.
Олег. Да, сейчас наберу. (Звонит.) Не отвечает…
Михаил. Сердцем чую, что-то тут не так…
Олег. Надо же, и мне не по себе уже…
Михаил. Поехали к ним!
Олег. Мне сосед Лены как-то дал свой номер телефона, позвоню ему. (Звонит.) Коля, привет. Не узнал? Это я, Олег, жених Лены. Вчера сестра к ней поехала – не могу до них дозвониться… (Небольшая пауза.) Что?.. (Меняется в лице.) Увезли ночью?! Кто?! Куда?! Ребята со свастикой… Спасибо… (Отключает телефон и убирает в карман. Михаилу.) Плохие новости, их нацисты увезли…
Михаил. Что?..
Олег. Вчера ночью к ним в посёлок приехали на машинах нацисты, устроили погром и, забрав с собой десяток девчат, уехали в неизвестном направлении.
Михаил. Это, скорее всего, сын мэра Егор и его шайка. Им покровительствует сам Джон Орби.
Олег. Тот самый резидент США?
Михаил. Да. Их все боятся, а милиционеры даже приближаться к ним не смеют.
Олег. Это люди мэра Артёма Богдановича отняли наш бизнес. Они убили моего отца, а дядю заставили подписать все бумаги, заплатив всего треть суммы. На эти деньги дядя Борис вооружил своих людей, возглавив отряд сопротивления.
Михаил. А мой отец обучался бизнесу у твоего отца, и всегда был ему благодарен. Артём прибыл к нам из США вместе с Джоном, а теперь он – мэр города.
Олег. А сын его, с подобными себе, разъезжает по области и наводит на всех страх.
Михаил. Мне отец рассказывал, что предки Артёма воевали на стороне фашистов и в 45-ом с ними же эмигрировали в США.
Олег. Фашисты недобитые!
Михаил. Теперь же Украина вновь открыла им двери. И, к сожалению, нынче и власть в их руках. Опираясь на доллар, США стала величайшей державой мира, что теперь они нагло и жёстко диктуют всем свои правила, устанавливая везде свои законы.
Олег. Надо найти их и вызволить наших девчат из плена. Пока не поздно…
Михаил. Поехали. Я знаю, где их штаб.
Сцена третья
Возле штаба Егора. Джон и бригада Егора.
Джон. Друзья, я уполномочен сказать вам и уверить в том, что мы, Соединённые Штаты Америки, с вами! Вы – в объятиях Запада, и можете быть уверены, что вам всё дозволено! Мы поддержим каждый ваш шаг! For real!!![1]
Глеб. США – сила! И эта сила непобедима! Мы – не братья москалям! Наш девиз – смерть москалям! Никакой пощады!
Егор. Зик Хайл! Слава Бандере! Донецкие – второй сорт!
Все. Героям слава!
Джон. Не все люди – люди, есть особи! И эти особи – люди России! Ruski![2](Пренебрежительно сплёвывает.)
Егор. Смерть москалям! Благослови, Господи, Америку!
Глеб. Слава Украине!
Все. Героям слава!
Егор. Блин, надо брать оружие в руки и идти мочить этих блин кацапов чертовых!
Джон. Бейте… убивайте русских! Я подниму весь мир, как только смогу, чтобы от, Damn[3], этой Империи Российской не осталось даже выжженного поля!
Глеб. Смерть москалям!
Все. Слава Бандере! Смерть ворогам!
Егор. Слава Украине! Империя, жди! Москалей на ножи!
Все. На ножи! На ножи! Слава героям! Смерть кремлёвским оккупантам!
Джон. Россия – изгой! (Смеётся.) Будем расстреливать русских из атомного оружия!
Подняв над головой скреплённые в рукопожатии ладони и, взмахивая ими, Джон уходит продолжая улыбаться. Небольшая пауза. Входят Михаил и Олег.
Егор (увидев Михаила с Олегом, кривит губы). Миша, ты до сих пор с этим москалём дружишь? Тебя не тошнит от них?
Михаил. Меня тошнит от твоего круга… Что вам всё неймётся? Чего вы хотите?
Егор (ухмыляется). Очистить землю от всякой нечисти…
Михаил. У нас всё было хорошо, пока не объявились такие, как твой отец и его друзья.
Егор. Заткнись!..
Олег. В Одессе вы сожгли наших братьев – остановитесь уже! Хватит!
Глеб. Нужно будет – сожжём всех!
Пауза.
Михаил. Давай, решим вопрос мирно. Сейчас разговор не о том…
Егор. Ну, тогда о чём?
Михаил. Вчера вечером тебя с друзьями твоими видели в Светлом…
Егор. Ну, допустим.
Михаил. Вы увезли с собой девчат… Где они?
Егор. Не факт!
Михаил. Не надо так со мной, Егор, я знаю, что это правда. Есть свидетели.
Глеб. Не докажешь!
Входят милиционеры. Узнав Егора и его команду, наблюдают за всем происходящим со стороны.
Михаил. Егор, может, не будем обострять ситуацию?..
Глеб. А що?..
Михаил. Верните нам девчат, и мы уйдём.
Егор (цокает). Неправильно живёшь, Миша, не на той ты стороне – это опасно.
Глеб. Не те времена…
Михаил. Не вам меня пугать. И время тут ни при чём.
Егор. Ну-ну… (Небольшая пауза.) Слушай, Миш, шёл бы ты отсюда, а…
Михаил. Без девочек я не уйду!
Егор. Зачем они тебе?
Михаил. Я не торговаться пришёл! Верни девушек и…
Егор (прерывая). А если не верну? Что, объявишь мне войну? (Хохочет вместе со своими друзьями.)
Олег (не выдержав). Да, Егор, лично я объявлю тебе войну – там сестра моя!
Михаил. И моя невеста…
Егор. Ну, извини, Миша, не знал.
Михаил. Теперь знаешь!
Егор. Увы!.. Поздно уже…
Михаил. Не понял…
Егор. Я не могу их вернуть! Что тут понимать – нет их больше, нет!..
Михаил. Что?..
Олег (сжимая пальцы в кулак). Что?.. Что ты сказал?.. (Какое-то время от шока пребывает в неком стопоре, не может поверить.)
Егор. Що… що!.. Подумаешь, ещё несколько мрази не стало: поиграли мои ребята, а после пришили их.
Михаил (стискивая зубы и, сжав пальцы в кулак). И ты… говоришь о том так спокойно?!
Егор. Прости, Миша, грешен, но ничего не могу с собой поделать…
Глеб. Вибачте… (Сплюнув, с ухмылкой.) Место мрази – в грязи… Вот и зароем их всех в эту грязь!
Михаил. Первая мразь – это ты! Вы боитесь правды – и эта правда вас уничтожит!
Егор. Пийшов ти до трех бисов! Злодий!
Глеб. Каждой твари – по заслугам! Понял, ты, московская шавка!..
Придя в себя, Олег с кулаками бросается на Глеба и бьёт его. Глеб падает. Выхватив пистолет, Егор целится в Олега. Михаил заслоняет собой друга и, хватаясь за грудь, падает без чувств. Олег спешит на помощь другу и, припав перед ним на колени, зажимает рукой его рану, пытаясь остановит кровь. Заметив милиционеров, Олег кричит им.
Олег. Что вы стоите?! Вызывайте скорую! Он умирает!..
Милиционеры подходят к ним и обращаются к Егору.
Первый милиционер (указывая на Михаила). Кто это?
Егор (слегка растерявшись). Я… я стрелял не в него… (Показывает на Олега.) Это он… он виноват, поняли… он убил его!..
Олег. Вызывайте скорую!.. (Егору.) Если он умрёт – тебе не жить!.. Я убью тебя!.. Убью!..
Второй милиционер. Да кто это?! Что за переполох?!
Глеб. Это – сын Акима Михайловича…
Второй милиционер. Что-о?! Сын Акима – известного олигарха?!
Егор. К сожалению, да… (Вдруг, резко хватает милиционера за грудки, говорит сквозь зубы, указывая на Олега.) Это он стрелял в него, он… Понял, ты?!
Милиционер кивает головой. Егор передаёт милиционеру свой пистолет.
Егор. Он не должен выжить, а этого (кивает на Олега) – в тюрьму.
Олег (в шоке, растерянно, милиционерам). Вы же всё видели!.. Арестуйте его!..
Егор ухмыляется и, забрав свою команду, уходит. И вдруг, милиционеры нападают на Олега, колотят его ногами. Олег прикрывает голову руками, защищая лицо от ударов.
Сцена четвёртая
Прошло три года. Джон в гостях у Акима, сидит спиной к двери. За столом с ними и дочь Акима Злата. Слева двери, чуть далее, на той же линии – окна.
Джон. Я думал, что наша встреча будет чисто деловой, но присутствие вашей unreal[4]очаровательной дочери украсил наш стол и придал беседе иную, более тёплую атмосферу, чем я предполагал.
Злата. Тсэнкью, мистер Орби, я польщена.
Акиму звонят на мобильный. Отвечает.
Аким (Джону). Извините, мистер Орби, вынужден оставить вас одних: моей домработнице стало плохо. Я скоро.
Джон. Да, конечно.
Аким уходит.
Джон. Злата – ты настоящая жемчужина Украины, я в своей жизни не встречал ещё таких красавиц. Я настолько очарован, что потерял дар слов.
Злата. Ну что вы, я такая же, как все – обыкновенная славянка.
Джон. Но-но-но, Злата, – вы просто золото, вы особая! Я уже завидую тому, кому вы отдадите своё сердце. У вас, наверное, уже есть свой парень…
Злата. Вы не поверите – нет.
Джон. И вы… никого ещё не любили?.. Ни с кем не встречаетесь?..
Злата. Я люблю отца, а маму и не помню даже, какой она была…
Джон. Болела?
Злата. Нет, автомобильная авария… Отец был для нас с братом всем.
Джон. Да, я помню историю с вашим братом. Он похитил русскую девушку, но она погибла. А после её брат отомстил за сестру и застрелил вашего брата.
Злата. В той истории всё так запутано… Но, к сожалению, брата не вернёшь.
Джон. Sorry, я испортил вам настроение.
Злата. Три года прошло уже, так что, всё давно отболело.
Джон. И вправду, славянки так прекрасны, что от их красоты недолго и ума лишиться.
Злата. А говорят, что любовь зла и дело не в красоте…
Джон. Может быть, но… (улыбается) смотря на вас, не могу с этим согласиться. Я люблю русскую классику, и, когда смотрю на вас, понимаю, почему ваши офицеры стрелялись из-за женщин. Damn[5], я бы горы свернул, чтобы завоевать сердце такой красавицы!
Злата. А ваша супруга, она…
Джон (прерывая). Я не женат.
Злата. Правда? Вам же за тридцать, если не ошибаюсь…
Джон. Да, мне 36 лет. Но я пока ещё не встречал такую, кто бы окольцевал меня.
Злата. Значит, и вы ещё не влюблялись?
Джон. Влюблялся много раз, но не любил ни разу, чтобы женой назвать.
Злата. Это как?
Джон. Любовь – это серьёзно, она как стрела пронзает сердце, пробуждая в ней сладкую страсть и такие чувства, что и слов-то не найти это выразить. А влюблённость – просто увлечение.
Злата. А по мне, что любовь, что влюблённость – одно и то же.
Джон. Значит, вы ещё не любили и, даже не влюблялись.
Злата. Не знаю… Нет, даже ни с кем не целовалась ещё. А вы? Говорят, у вас там мужики в мужиков влюбляются…
Джон. Да, есть такое, но я не отношусь к этой категории людей и предпочитаю женщин.
Злата. А вы… вам знакома любовь?
Джон. До сегодняшнего дня я не смог бы ответить на этот вопрос…
Злата. Надо же, а сегодня что изменилось?
Джон. Всё! Я – влюбился!
Злата. Серьёзно?!
Джон. Да, Злата, (смотрит ей в глаза и берёт её руку в свои ладони) это чувство невозможно спутать ни с чем другим – оно особенно… Я это понял, как только увидел тебя – я люблю тебя, Злата.
Злата. Вот те на! Не успели познакомиться – и сразу о любви. Неужели вы думаете, что я смогу полюбить такого взрослого, как вы?
Джон. Что?.. (Улыбается.) И у меня нет никакого шанса?
Злата. Я не знаю… Будете судить меня?
Джон. Ну что ты, Злата, я не смею даже возразить. Ничего, что я на «ты»?
Злата. Нет, разумеется, я же намного моложе вас, почти вдвое.
Джон. Я думаю, что возраст не преграда для любви.
Злата. Надеюсь, моё мнение не скажется на ваши деловые отношения с моим отцом?
Джон. Ну что ты, Злата, ни в коей мере. Даже видеть тебя хоть иногда – счастье для меня. Наоборот, в дальнейшем, я намерен общаться с твоим отцом более теснее. И с тобой, разумеется. Ты же не против общения?
Злата. Только с условием, что вы не будете назойливы и не станете переходить границы дозволенного.
Джон. Excellent!!![6] Даю слово, Злата, что все преимущества будут у тебя – ты теперь для меня королева.
Злата. О, даже так…
Возвращается Аким.
Аким. Мистер Джон, простите меня…
Джон (прерывая). Всё хорошо, Аким Михайлович. А что случилось?
Аким. Где-то поблизости стреляли, наша гувернантка перепугалась и впала в обморок. Пришлось приводить её в чувства и успокаивать – я же когда-то врачом работал.
Злата. Стреляли?..
Джон. А мы ничего и не слышали.
Аким. Разумеется, шумоизоляция хорошая.
Акиму снова звонят, отвечает.
Аким. Да, Марго. Что? Какая милиция – полиция, Марго, уже более года, как переименовали, пора бы запомнить. Пустите, конечно, проводите в залу.
Злата (Джону, тихо). Я вас не обидела?
Джон. Я никогда не посмею обидеться на вас, чтобы ни случилось.
Аким. К нам полиция пожаловала.
Злата. С чего бы это?
Джон (смеётся). Наверное, меня ищут.
Входит полицейский, обращается к Акиму.
Полицейский. Простите, за столь поздний визит, но нам придётся обыскать территорию вашей усадьбы.
Аким. Позвольте узнать в чём дело? Что-то случилось? Говорят, стреляли неподалеку…
Джон (оборачивается к полицейскому). Уж, не меня ли вы ищете?
Полицейский. Джон Орби… Простите великодушно, мистер Орби, не знал, что вы здесь.
Джон. Теперь знаете! Объясните подробно, что произошло и кого вы намерены здесь найти…
Полицейский. Сегодня вечером сепаратисты на двух автомобилях проникли в город и обстреляли отряд Егора.
Джон. Кто-то убит?
Полицейский. К сожалению, да, убитых много, а Егор тяжело ранен.
Джон. Это печально…
Полицейский. Здесь поблизости нам удалось взять в кольцо один из их автомобилей. Началась стрельба. Но, кое-кому удалось бежать и спрятаться где-то поблизости.
Аким. И вы решили, что они могли укрыться у меня? Или, мистер Джон решил вдруг помочь им?
Джон. Тем более тех, кто посмел напасть на моих последователей?..
Полицейский. Простите ещё раз, мы не могли знать, что…
Джон (грубо и резко прерывая). That right![7] Теперь знаете!..
Полицейский. Да, мы уже уходим.
Джон. Постойте, я с вами.
Все уходят.
Сцена пятая
Джон и Аким.
Джон. Уважаемый Аким Михайлович, спасибо вам, что позволили мне общаться с вашей дочерью. За эту неделю она стала более доверчивой и уже не считает меня таким старым.
Аким. Ну что вы, мистер Орби, вам ли говорить о старости, в расцвете лет.
Джон. Но вначале ваша дочь так не считала. (Тихо смеётся.) Я даже не думал, что мне удастся изменить её мнение. Я так счастлив, что мы с ней нашли общий язык, даже назвала меня своим другом. Вы же не против, если я сделаю ей предложение?
Аким. Мистер Джон, о лучшем зяте я и мечтать не мог, но, решать, конечно, дочери. Она одна у меня и полностью свободна в своём выборе и решении. Ей жить – ей и выбирать.
Джон (обняв Акима). Excellent!!![8] Спасибо! Я так хочу сделать вашу дочь счастливой женщиной и посвятить ей всего себя. Я люблю её – с первого дня, как увидел.
Аким. Я позову её.
Джон. Будьте добры.
Аким уходит. Входит Злата.
Злата. Папа сказал, что вы хотите меня видеть.
Джон. Да, драгоценная Злата, у меня к тебе важный и серьёзный разговор. Я уже говорил тебе о своей любви, но готов повторять это вновь и вновь: я тебя люблю, Злата. Ай лав ю!
Злата. Я… к сожалению, кроме дружбы не могу вам ничего обещать, простите.
Джон. Нет-нет, Злата, не надо извиняться. Понимаешь, Злата, с той минуты, как тебя увидел, я потерял покой и всё время о тебе только и думаю, даже во снах своих…
Злата. Я назвала вас другом, всё своё время провожу с вами – разве этого мало? Что ещё я могу для вас сделать?
Джон. Стать моей женой… Выходи за меня, Злата, я сделаю всё для твоего счастья, обещаю. Согласен заключить брачный договор на всех твоих условиях, сделать всё, как ты скажешь.
Злата. Мне кажется, вы торопите события, мистер Орби. Но пока ещё я не ощущаю к вам никаких чувств и нет особого желания стать миссис Орби.
Джон. Простите, мисс Злата, но моё предложение остаётся в силе, и, надеюсь, со временем всё прояснится и я смогу услышать «да».
Злата. Вы всегда так уверены в себе?
Джон. Да, я всегда добивался своего…
Злата (улыбается). Ну-ну…
Джон. Позволь мне, поцеловать ручку и отклоняться…
Злата подаёт Джону левую руку. Он нежно берет её руку и, продолжая смотреть ей в глаза, целует руку.
Джон. Мисс Злата… Прекраснее женщину не встречал ещё в своей жизни и я не намерен от тебя отказываться, ни за что.
Злата. А если я предпочту вам другого? (Улыбается.)
Джон. Буду сражаться за тебя – хоть с самым Дьяволом…
Злата. Убьёте его?
Джон. Как можно – нет, конечно, я же не убийца… (Небольшая пауза.) Я твой друг, Злата, и можешь всегда на меня рассчитывать, что бы ни случилось.
Злата. Тсэнкью, друг мой Джон Орби… (Мило улыбается.)
Подарив ей на прощанье улыбку, Джон уходит.
Злата (одна). Может, мне и вправду согласиться выйти за Джона Орби и стать миссис Орби? А что, буду жить как королева, не зная ни в чём себе отказа… (Вздыхает.) Правда, я не люблю его и вряд ли смогу полюбить, но… (Хмыкнув.) Все говорят о любви, но мне незнакомо, что такое любовь. Напридумали себе! (Улыбается.) А, посмотрим! Чем чёрт не шутит… (Смеётся.)
Сцена шестая
В ресторане. У столика возле окна Джон и Злата. Пьют вино и мило общаются. Играет вальс. Джон приглашает Злату на танец и они присоединяются к другим танцующим парам.
Джон. А ты красиво танцуешь.
Аким. В школе я ходила на кружок танцев.
Джон. Вот оно что.
Злата. А вы что подумали?
Джон. Это уже не важно.
Злата. А у вас, разумеется, было время всему учиться…
Джон. Да, мужчина должен уметь всё.
Злата. Прямо, как Джеймс Бонд!
Джон. А может, я и есть такой агент… (Весело, с улыбкой.) Так что, не смей мне ни в чём отказывать!
Злата. А иначе вы арестуете меня?
Джон. Увы! Я уже сам давно в твоём плену… Твоя красота меня обезоружила!
Злата. Ах, мистер Джон, какой вы шутник.
Джон. Ну что ты, Злата, я разве посмею шутить с тобой… Я сгораю от желания целовать и ласкать тебя, но…
Злата. И что вас удерживает – вам же никто не указ…
Джон. Боюсь обидеть тебя… Damn… (И вдруг, резко прижав к себе, страстно целует.) Прости, иногда желание бывает выше всяких сил. Sorry. (С любовью смотрит на Злату. Нежно и благодарно улыбается, провожает к столу.)
Идут, садятся снова за стол. Злата улыбается.
Злата. А я и целоваться-то не умею…
Джон. Злата, ради тебя и твоей любви я готов отказаться от всего, что до сегодняшнего дня имело для меня смысл. А без тебя жизнь не имеет для меня никакой цены, и только ты можешь сделать меня счастливым.
Злата. А как же все старания ваши и труды по изменению мира? Вы же богатый человек, который может позволить себе всё, или не так?
Джон. Позволить – да, но заставить тебя полюбить и выйти за меня замуж я не в силах.
Злата. А что, если я так и не смогу вас полюбить?
Джон. Уверен, моей любви достаточно, чтобы….
Злата (прерывая). А… если я соглашусь и выйду за вас – вы бы согласились уехать со мной, куда бы я хотела?
Джон. С тобой – хоть на край света.
Злата. Я подумаю, Джон.
Джон. Благодарю, мисс Злата, твои слова бальзам для моего сердца. (Целует её руку.)
Конец первого акта
Акт второй
Сцена первая
Аким и Олег. Олег ранен и Аким перевязывает рану.
Олег. Я уже больше недели у вас. Скоро ли заживёт рана?
Аким. Минимум ещё месяц надо будет отлежаться.
Олег. Так долго… (Небольшая пауза.) Зачем вы помогаете мне? Вы… вы же рискуете всем, спрятав меня у себя.
Аким. Ах, мой милый мальчик, я знаю, если б в тот день полицейские нашли бы тебя, ты сделал бы всё, чтобы снять с меня все подозрения. Я хорошо знал твоего отца, дружил с ним, он не мог воспитать сына иначе.
Олег. Вы тоже, и я очень дорожил дружбой с вашим сыном. Они с моей сестрой любили друг друга и собирались пожениться, но… они убили её, а после и вашего сына.
Аким. Я знаю. Девушек вскоре нашли в лесу, мёртвыми… Есть и у меня преданные люди, но, к сожалению, нас ужасно мало, чтобы изменить этот мир.
Олег. Надеюсь, мне удалось отомстить этим нацистам…
Аким. Егор скончался в больнице, не приходя в сознание. Но, к сожалению, Украина уже не та и вряд ли когда-нибудь станет прежней…
Олег. А как же человечность? Не могут же все в одночасье превратиться в бесчувственных и в бессердечных зомби!..
Аким. Увы, чувства и сердце вещи разные. И, когда чувства берут вверх, человек забывает о стыде, о совести и сердце. Стыд и совесть разбиваются в пух и в прах от тяжести тех чувств, что давят на сердце тяжёлым молотом, словно пресс. А разбитое сердце не склеишь…
Олег. Вы знаете, что это подлый и чужой мир, но приняли его. Зачем?
Аким. А зачем живут с нелюбимыми, да ещё и притворяются, что любят?
Олег. Не знаю. Зачем?
Аким. А затем, что отец жены или мужа богатый, влиятельный человек и, может позволить себе всё… Может, такое сравнение кажется тебе странным, но…
Олег. Нет-нет, я всё понял.
Аким. Ты, наверное, никогда не простишь меня, что я склонил свою голову, как и многие из нас. Это из-за страха за близких… Сына я уже не верну, но будущее дочери…
Пауза.
Олег. У всего, что делается, должна быть цель. А что видите вы в конце тоннеля?
Аким. Что я вижу… Я боюсь даже думать о том – это страшно… Мне часто снится сон, что мои душа и тело отдалились друг от друга, а сердце бешено стучит где-то между… От стыда я готов провалиться сквозь землю…
Олег. А стыдно-то от чего?
Аким. Я вижу себя совершенно голым в гуще толпы, и мне стыдно и страшно, что меня увидят мои дети – я не знаю, что делать, где спрятаться. Все они голые, будто так и должно быть. А я просыпаюсь в страхе от стука собственного сердца и долго ещё не могу придти в себя.
Олег. Да, это ужасно.
Аким. Ещё в начале 2000-х у власти оказались ставленники Запада, а вскоре нацистские ценности стали идеалами, а сторонники их – патриотами. Бандера стал национальным героем Украины, символом её свободы. Но они не считают себя фашистами, а – богоизбранными и свободными.
Олег. И в Германии в тридцатые годы прошлого века немцы не считали себя фашистами, как сегодня и на Украине. Сначала идеи и кучка людей с символикой, а после они сливаются в стаи. Если человек продал душу Дьяволу, то не стоит труда пленить его чувства – фашизм находит тут готовое, лучшее место для гнезда, распространяясь как заразный, невидимый микроб.
Аким. Сегодня у нас преследуют даже за доброе отношение к инакомыслящим. А дружба с русскими – это уже…
Олег. …преступление?
Аким. Да. Вот и боятся все.
Олег. На что они надеются – что мы безропотно склоним свои головы, под их гильотину? Они ошибаются – мы не сдадимся, а плечом к плечу будем воевать за право жить и оставаться свободными. Дух Свободы выше всего.
Аким. Свобода даже во сне уже не снится…
Олег. А кто виноват? Вы же знаете, что в русской груди бьётся сердце полное человеколюбия. Как так случилось, что нас – один народ по идее! – разделили на два враждебных лагеря?
Аким. Наверное, все. Мы в своё время видели своё будущее с Россией, но сегодня Украина стала другой.
Олег. Если б народ восстал, это можно было остановить в своём зародыше, но, увы, вы трусливо закрыли глаза на всё. И мы стали чужими…
Аким. К сожалению, для некоторых русские люди всегда были чужими… А сейчас этих «некоторых» стало намного больше, когда вы начали открыто противостоять.
Олег. А что, мы должны были позволять убивать себя? Ясно, мы вооружились и стали сопротивляться, создали отряды самообороны. На своей же земле пришлось прятаться и уходить в подполье. И это нормально? Запад, увы, всё это не только устраивает, он одобрил нацизм и поддержал, помогая всеми силами и средствами. Нацисты врываются в наши дома и, если на стене не висит портрет Бандеры – насилуют и убивают. И это они называют наведением порядка. Даже говорить на родном языке стало преступлением.
Аким. К сожалению, с этим уже поздно бороться – их идеология словно чума заразила все слои общества от детского садика до всех министерств.
Олег. Знаете, Аким Михайлович, всё, что сегодня происходит, мне напоминает схватку щенят, за брошенную им кость. Разница в том, что я дерусь за свою свободу, за право быть и оставаться собой, за право помнить свою историю, свой язык. И это – священно.
Аким. А у нас уже и выбора нет, или ты со всеми, или – нелюдь, чужой… И тогда перед тобой закрыты все пути, и никакого шанса выжить.
Олег. Но… вы спасли мне жизнь, вы меня не выдали, вы рисковали не только жизнью своей – всем.
Аким. Да, потому, что я верил и верю в тебя. Если б я тебя предал, не смог бы жить. А у меня есть дочь, и я ещё не определил её судьбу.
Олег. Я видел её из окна, она выросла такой красавицей.
Аким (вздохнув). Я ради неё только и живу. Злата слишком избалованный судьбой ребёнок, привыкшая получать всё, что захочет. Я ни в чём ей не отказывал, исполняя любой её каприз. Я только одно ей не позволил, сесть за руль машины…
Олег. Понимаю. (Улыбается.) Она всегда ходит с книгой в руках.
Аким. Да, читает любовные романы, но жизнь, увы, далека от книг. (Вздохнув.) Отдыхайте.
Сцена вторая
Там же. Входит Аким.
Аким (один). Слава Богу, опасность миновала и рана вскоре заживёт.
Аким оглядывается по сторонам и уходит. Входит Злата.
Злата (оглядываясь по сторонам). Интересно, что папа прячет в этой комнате, любовницу что ли свою?.. Сейчас мы проверим. (Уходит.)
Входит Олег. Ложится на диван.
Олег. Да, Аким прав, рана не зажила ещё, даже спать мешает, болит. (Прислушивается.) Кажется, кто-то идёт. (Прячется за шторы.)
Крадучись, входит Злата, осматривается.
Злата. Вроде бы никого… (Заметив под шторами чьи-то ноги.) Ой!.. Кто тут?.. Выходите немедленно!..
Олег выходит из-за штор.
Олег. Я не хотел вас пугать… Простите, Злата.
Злата. Не подходите!.. (Небольшая пауза.) Откуда вы меня знаете?.. Кто вы?.. Як вас зваты?..
Олег. Я…
Злата (прерывая). Постойте… кажется, я вас знаю… Где мы встречались и почему вы здесь?..
Олег. Да, когда-то мы дружили семьями, и мне не надо было прятаться, как сегодня…
Злата. Вспомнила! (Отступая.) Вы – Олег, убийца моего брата…
Олег. Нет-нет, это совсем не так… Подумайте сами, стал бы иначе ваш отец лечить меня и укрывать от полиции?
Злата. Вы больны?!
Олег. Я ранен…
Злата. Ах, значит, это вас искала полиция в тот вечер…
Олег. Да. Мне больше некуда было идти… (Небольшая пауза.) Михаил был мне как брат, я бы жизнь отдал за него. Они с моей сестрой собирались пожениться, но…
Злата. Я не знала. Говорили, что брат мой погиб от рук сепаратистов.
Олег. Не скажут же они, что сами и убили его.
Злата. А где теперь сестра?
Олег. Егор и его люди похитили сестру с моей невестой, изнасиловали их и убили. Позже их нашли в лесу… мёртвыми.
Злата. Боже, какой ужас!.. (Небольшая пауза.) И вы?..
Олег. Как узнали, что их похитили, мы поспешили на помощь, но было уже поздно. В потасовке, они начали стрелять, а Михаил прикрыл меня собой. Егор приказал милиционерам избить и посадить меня в тюрьму, откуда в прошлом году мне помогли сбежать друзья, товарищи по оружию.
Злата. А мой отец знал правду?
Олег. Да, а на днях я рассказал ему всё, что случилось в тот день.
Злата. У отца же связи, почему он молчал?
Олег. Это не тот случай, Злата. Отца обвинили бы в предательстве и лишили бы всего, а не только свободы… Я думаю, что он промолчал из-за любви к тебе – не мог он рисковать и тобой.
Злата. Значит, любимец Джона Егор и убил моего брата?
Олег. Да, и поплатился за это. Отец твой сказал мне, что Егор скончался в больнице, не приходя в себя.
Злата. А тебе не страшно противостоять власти? Тебя же могут убить…
Олег. Могут, и убьют, если поймают. Теперь вашему мэру я враг номер один.
Злата. Мы с отцом можем тебе помочь, я не допущу, чтобы…
Олег. Вы итак помогли мне, спрятав у себя дома.
Злата. Можно сделать паспорт на другое имя и другую национальность…
Олег. Зачем?
Злата. Чтобы можно было выехать из страны.
Олег. Я не собираюсь убегать – это моя Родина.
Злата. Ты хочешь воевать?
Олег. Нет, Злата, я ненавижу войну и не хочу воевать – меня вынуждают.
Злата. Кто?
Олег. Те, кто сегодня у власти, лица поддерживаемые Западом. Полиция и власть на стороне нацистов. Любой из них мог выстрелить в нас, зная, что никакого наказания за это им не будет.
Злата. И вы посмели восстать против власти?
Олег. Посмели?.. У нас не было выбора – кроме себя нас некому было защищать. С нами перестали считаться, насиловали и убивали наших сестёр и невест… И мы должны были терпеть?
Злата. Да, это страшно, но…
Олег. Мы – за свободу, за правду и справедливость. Если с их стороны нарушение закона стало нормой и поощрялось, с нашей же стороны – любая попытка защитить себя и свои права стало незаконным.
Злата. Я даже не знаю, что сказать, всё так запутано… Я далека от политики, для меня главное жить и наслаждаться своей жизнью. Я хочу просто жить – любить и быть любимой. Жизнь-то одна…
Олег. Я тоже, Злата. Но, когда кто-то упорно препятствует этому и мешает мне жить, приходится защищать свои права с оружием в руках. Донбасс – моя родина, на этой земле похоронены не только мои родители, но даже родители их родителей. Мой дед защищал эти земли от немецкого фашизма, а сегодня… я просто обязан защищать народ свой от бандеровцев, от новой гидры нацизма.
Злата. А как вам удалось проникнуть в город, да ещё с оружием, на автомобилях?
Олег. Если американцам удалось купить целую страну, то неужели трудно подкупить нескольких? И среди повстанцев не все русские, есть и украинцы, которые остались нам верны, и понимают, что происходит.
Злата. Ясно. Но разве украинцы виноваты в том, что происходит – вы же сами взялись за оружие.
Олег. Я предпочту смерть с оружием в руках, чем отказаться от своего языка, своей истории и своей свободы. Правда – вот моя спутница!
Злата. Ты такой смелый – я бы не смогла…
Олег. И что, если снова придут – ты меня выдашь?
Злата. Что?.. Нет… ни за что!
Олег (улыбается). А говоришь, что несмелая…
Пауза. Весело смотрят друг на друга. Злата приближается к Олегу вплотную.
Злата. Ты женат?
Олег. Нет. Кроме товарищей и родины у меня никого не осталось.
Злата. Ты такой красивый и, такой молодой… Ты же хочешь любви, правда?.. (Небольшая пауза.) Поцелуй меня…
Олег обнимает Злату и нежно касается губами её щеки, по-родственному.
Олег. Злата, ты не чужая для меня, ты…
Злата. Я люблю тебя!..
Злата резко целует его и убегает.
Олег (один). Я тоже… (Небольшая пауза.) Боже, что я делаю… Кажется, я влюбился – влюбился по-настоящему… Нет, я не могу её любить – я не имею права… Нет… нет… (Уходит.)
Входит Злата.
Злата. Он такой милый… Я, кажется, влюбилась… Но я не могу его любить, он… Господи, вот она оказывается какая бывает любовь… Я не могу себя контролировать – я теряю голову… Я посмела попросить поцеловать себя!.. Он только слегка коснулся губ, а прожёг меня до сердца… Я посмела поцеловать его!.. Нет, я больше не должна его видеть!
Сцена третья
Аким перевязывает рану Олега. Садятся на диван.
Аким. Рана хорошо заживает, через пару дней можно будет снять повязку.
Олег. И я смогу уйти?
Аким. Нет-нет, уходить пока рано.
Олег. А если проговорится кто-нибудь из слуг?
Аким. Все мои работники верные и преданные мне люди, об этом можешь и не думать.
Олег. Я обязан вам жизнью…
Аким. Это я в долгу перед тобой, рискуя собой, ты отомстил за моего сына.
Олег. Егор не имел права жить, его руки были в крови многих неповинных людей.
Аким. Отец Егора объявил охоту на тебя.
Олег. Мы не хотели войны, но всё идёт к этому. Нам не хватает оружия. Вы не смогли бы помочь?
Аким. Это очень рискованно, так что обещать не могу, но… посмотрим, я постараюсь что-нибудь сделать. Я же не оружием торгую, а фармацевтикой. Не всё так просто.
Олег. Да, я понял, простите, Аким Михайлович.
Аким. Господи! Что же творится?.. В твоём возрасте, я и в страшном сне не мог бы поверить, что наступит такой день.
Олег. Да, ещё недавно мы и подумать о таком не могли, но Западу удалось-таки столкнуть нас лбами.
Аким. Будь они прокляты, демократы эти!
Олег. Придёт час, воздастся и им по заслугам.
Аким. Даже не знаю… Дай-то Бог. Но, я вынужден подчиняться им и соглашаться.
Пауза. Аким встаёт и грустно смотрит на Олега.
Аким. Ты такой молодой и… (небольшая пауза, задумался) если б не война, о лучшем зяте и не мечтал бы… (Вслух, Олегу.) Ты настоящий патриот. Когда придёт время, я отвезу тебя, куда скажешь.
Олег. Спасибо вам, Аким Михайлович, теперь и вы спасли мне жизнь.
Аким. Когда-то мы с твоим отцом учились вместе, дружили, но наступили такие времена, что стало опасно не только дружить, но и общаться.
Олег. Там за океаном уже давно всё решили за нас и целенаправленно вели к разделительной черте.
Аким. Да, день за днём в нас умирало всё лучшее, что было – любовь, добро…
Олег. А как же жить?
Аким. Как жить?.. Разве можно жить без своего лица? А своё лицо мы уже потеряли.
Олег. И вы можете это принять?
Аким. Я – лишь винтик большого механизма, который можно просто заменить.
Олег. Вы же знали, что жена Ющенко родилась и жила в США, и была не простой гражданкой, а нет, позволили Ющенко стать президентом.
Аким. Наша беда в том, что Демона мы приняли за Волшебную Фею. Блеском своего богатства Демон ослепил нас.
Олег. А теперь и у вас свои маленькие демоны, которые и убили вашего сына. Помогите мне отомстить за всё и отстоять Донбасс.
Аким. Отомстить… Поздно, мне бы теперь дочь свою спасти, да определить судьбу её. Другого смысла и интереса к жизни у меня больше не осталось. Они отняли у меня всё, позволив мне оставаться богатым. А зачем мне богатство, если… (Небольшая пауза.) Прости меня…
Аким уходит. Входит Злата.
Олег. Злата… Я думал, ты больше не придёшь ко мне…
Злата. И ты не ждал меня?
Олег. Нет, я ждал, но…
Злата. Я всегда мечтала полюбить героя, как в романах, и вот, Бог мне послал тебя.
Олег. Но, жизнь – не роман, сочинённый писателем, это…
Злата (резко обняв, целует его). Молчи… обними меня… (Страстно целует Олега, увлекая его за собой.) Я люблю тебя… люблю… Я всю ночь думала о тебе… Я не переживу ещё одну ночь без твоей любви…
Олег (слабо сопротивляясь). Не надо, Злата… я не могу… я…
Злата (целуя его). Молчи, молчи, молчи… Я тебя кохаю…
Злата крепко прижимает Олега к себе, продолжая ласкать. Олег вдруг стонет.
Злата. Ой!.. Я сделала тебе больно? Твоя рана не зажила ещё? Прости…
Олег. Нет, Злата, рана тут ни при чём…
Злата. Ты не любишь меня…
Олег. О нет, Злата, я люблю тебя – я очень сильно тебя люблю… Я никого ещё так не любил…
Злата. В чём дело, Олег, если мы любим друг друга?..
Олег. Это неправильно, я…
Злата (целуя, прерывает его). Молчи… говори только о любви – я хочу любить и быть любимой…
Олег (часто дышит, охваченный любовной страстью). Но, я чужой… я…
Злата. Нет, Олег, ты мне самый родной, самый близкий – я никому не отдам тебя, ты мой… мой… Улюблений…
Олег (отдаваясь чувству). Да… да… любимая… (Берёт Злату на руки и, продолжая целовать, уносит.)
Сцена четвёртая
В городе. Злата гуляет по городу в весёлом настроении.
Злата. Господи, я так счастлива, он такой замечательный, я так его люблю! Он теперь мой и я его никуда не отпущу!
Входит Джон.
Джон. Хэлло, Злата. В последнее время ты избегаешь меня, почему?
Злата. Я счастлива, Джон, я влюбилась.
Джон. Влюбилась – в кого?
Злата (так же весело). Не в тебя, Джон! Да, ты был прав, любовь сводит с ума.
Джон. И кто же он?
Злата. Он… сепаратист!.. (Смеётся.)
Джон. Что?.. Сепаратист?! Ruski?! Рус?! (Небольшая пауза.) Ты шутишь?..
Злата. Нет, Джон, не шучу!.. (Весело, в том же духе.) Арестуешь меня?
Джон. Злата, я же люблю тебя – я никогда не причиню тебе зла. Тем более теперь, когда ты так откровенна со мной, доверяя как другу.
Злата (чмокнув Джона в щёчку). О, Джон, спасибо, ты такой милый! Ты настоящий друг.
Джон. Ты куда-то собралась? Могу подвезти.
Злата. Нет, тсенкью, Джон, я просто гуляю.
Джон. Обращайся, если что.
Злата. Непременно!
Джон. Ты же знаешь, что ради тебя я пойду на всё.
Злата. Даже убить сможешь?
Джон (усмехнувшись). Really[9]… Всё, что прикажешь.
Злата. Я запомню. Стоп!.. (Хитро, с улыбкой, загадочно смотрит на Джона.) Джо-о-н, сможешь сделать так, чтобы на следующих выборах победил мой отец?
Джон. Но, твой отец бизнесмен, а не политик.
Злата. Я хочу, чтобы он стал депутатом… Ты же поможешь?
Джон. Я подумаю. (Небольшая пауза.) Ну, хорошо, обещаю.
Злата. Но сначала, надо попросить… уговорить его выдвинуть свою кандидатуру.
Джон. Ах, Злата, Злата, разве я посмею тебе отказать. (С улыбкой смотрит на Злату.) А мне что ты можешь обещать?
Злата. Пока, только дружбу, сорри.
Джон. А надежду?.. (Улыбается.)
Злата. Надежда есть у всех, поживём – увидим.
Джон. Ты выросла…
Злата. Такова жизнь, всё растёт – всё меняется.
Джон. Я ещё сильнее люблю тебя и жаждую…
Злата. Ну-ну…
Джон. Я верю, что уже довольно скоро, смогу назвать тебя женой. Я буду так тебя любить…
Злата. И даже после моего признания, что люблю не тебя, а другого?
Джон. Всё до поры, до времени. А что, если ты ошиблась в своём выборе? Подумай, что может дать тебе русский?
Злата. А я ни о чём и думать не хочу!
Джон. А надо бы, душа моя. США – мировой лидер, перед которым склонился весь мир. И даже ложь, изречённую нами, воспринимают за истину. Перед нами открываются все двери и недалёк тот день, когда русские станут нашими рабами. Подумай, ты хочешь господствовать или быть рабыней?
Злата. Неужели всё так сложно? Я даже не в силах осознать всё это.
Джон. И не надо! Одно твоё «да» — и ты королева!
Злата. Я люблю его и хочу спасти. Ты же поможешь мне?
Джон. И как далеко ты готова пойти ради него?
Злата. На всё!
Джон. Надо же… Ты так увлеклась им? Не наигралась ещё?..
Злата. Ах, если б ты знал, Джон, как мне скучно и грустно без него!..
Джон. Скучно?.. (Радостно.) О, это меня радует! «Я вас любил, любовь ещё, быть может…»
Злата. Вы так хорошо знаете всё русское, не только язык…
Джон. Я посвятил этому всю жизнь – я защитил докторскую о теме России… (Смотрит на часы.) Бог мой, как быстро летит время! Мне пора. (Целует Злате руку и уходит.)
Злата. Такой самоуверенный! Знал бы ты, кому я помогаю и, что это он убил твоего любимчика… (Уходит, смеясь и приплясывая. И за сценой ещё слышим её по-детски весёлый смех.)
Сцена пятая
У Акима. Раннее утро.
Олег (один). Уже месяц я живу в этом доме, да и рана зажила, но… не спешу уходить. В объятиях Златы я забыл о своих товарищах, о своём долге. Бедная Родина, кто же защитит тебя, если объятия женщины… (Пауза. Взъерошив волосы на голове, стонет.) Но, я люблю её, и она любить меня!.. О Боже, Боже!.. Зачем ты мучаешь меня?! Разве сегодня у меня есть право думать о другой любви, о других чувствах, кроме как любви и верности Родине, служении ей? Нет, я должен сказать ей – я должен уйти. Меня ждут братья по духу и оружию. Я скажу ей, сегодня же! Злата любит меня – она поймёт и отпустит. Я не хочу подвергать её опасности… (Вздыхает.) Хотя бы ради Акима я не имею права втянуть и её в этот ужас… Я поговорю с ней и всё объясню.
Входит Злата. Обнимаются.
Злата. Я всё сделала, как ты сказал.
Олег. Злата, ты такая молодчина. Теперь в стане врага наши люди! О таком успехе мы не могли и мечтать!
Злата. Скажи, милый, что я ещё могу для тебя сделать?
Олег. Нет-нет, это опасно, я не имею права рисковать тобой.
Злата. О, Олег, мне это даже интересно – будто чужая история жизни из книг!
Олег. Ты очень многое сделала для нас, дала денег, рисковала собой – я твой должник.
Злата. Не оставляй меня…
Олег (прерывая). Злата… (Небольшая пауза. Смотрят друг на друга.) Хорошо, я дам тебе ещё одно задание, но на этом придётся прекратить эту партизанщину.
Злата. Что это значит? Ты что-то не договариваешь…
Олег. Я уже здоров и должен уйти.
Злата. Что?.. (Нервно, в лёгком раздражении.) Нет, и не думай, я не пущу тебя!.. Ты мой… мой!..
Олег. Злата… ты должна понять меня и отпустить. Если не уйду – я не смогу жить!
Злата. Нет-нет, ты не можешь меня бросить!.. Тебя тут даже искать не станут, за мной никто никогда не посмеет следить.
Олег. Ты хочешь, чтобы любимый тобой мужчина оказался предателем?
Злата. Ты же не предашь меня? (Обнимает и смотрит ему в глаза.) Я хочу, чтобы ты был со мной, хочу засыпать с тобой рядом и просыпаться, а всё остальное…
Олег. То есть… ты хочешь, чтобы я принадлежал тебе?..
Злата. Да, хочу! Я люблю тебя, люблю!
Олег. Я тоже люблю тебя, Злата, но, когда Родина подвергается насилии…
Злата (кричит, прерывая его). Родина!.. А я?.. а как же я?!
Олег. Да, прости, я потерял голову, виноват, не устоял…
Злата. И теперь, когда я отдала тебе всего себя, ты хочешь меня оставить?..
Олег. Пойми, Злата, не могу я иначе!.. Но, когда закончится этот кошмар…
Злата (кричит). А если эта проклятая война никогда не закончится, если тебя убьют?..
Олег. Значит, не судьба будет нам снова встретиться…
Злата. Я же доказала тебе свою преданность, ради тебя я готова на всё. Хочешь, уедем из страны, откроем в Москве свой бизнес… Только, обещай мне, что не уйдёшь, не оставишь меня!..
Олег. Нет, Злата, я не могу это обещать… Ты хочешь держать меня у себя, как птицу в клетке – и это ты называешь свободой?
Злата. Мы будем вместе, у тебя будет всё…
Олег (прерывая). Не надо, Злата!.. Ты не слышишь меня! Я всё решил.
Злата. Тебя же убьют!.. Ты…
Олег. У каждого свой путь. Сожалею, но… я не могу принадлежать тебе. Не могу! Каждый имеет право выбора и я свой выбор сделал.
Злата. А я – не могу расстаться!.. (Нервно кричит.) Нет!.. (Стучит кулаками по груди Олега и плачет.) Нет!.. Нет!..
Олег обнимает Злату и успокаивает.
Олег. Хорошо, Злата… Только успокойся…
Злата (чуть поостыв). Обещай, что не уйдёшь…
Олег. Злата!..
Злата (Оттолкнув, кричит, в истерике). Обещай!.. Обещай!..
Олег (снова обняв, прижимает её к себе и крепко держит). Хорошо, не сейчас… Поговорим позже, ты должна успокоиться…
Злата. Я не позволю тебе уйти!.. Ты не оставишь меня – я умру, умру без тебя… (Резко обняв за шею, целует и увлекает за собой.) Я не могу без тебя… Люби… люби меня… Ты мой… мой…
Олег. Да, Злата, да… (Отдаваясь её власти, лаская и целуя, успокаивает Злату.) Хорошо, так и быть, поручу тебе ещё одно задание. Вечером встретишься с нашими и передашь им записку от меня.
Злата. Я пойду на всё… всё для тебя сделаю, но только и ты не предавай меня, не оставляй меня… Если любишь, ты не уйдёшь… Я теперь вся твоя жизнь и твой мир…
Уходят. Затемнение. Играет спокойная музыка. Через некоторое время Злата возвращается.
Злата (одна, с запиской в руке). А может, это записка другой женщине? Прости, Олег, но я должна её прочитать. (Читает, меняется в лице.) И всё же, ты решил уйти… (Сжав пальцы в кулак, стонет.) Господи, что мне сделать, как мне удержать его?! (Небольшая пауза, думает.) А что, если я сообщу Джону о готовящемся восстании?.. Если арестуют его товарищей, он останется один – один в поле не воин… Кто он без товарищей?.. Он останется со мной! (Радуется.) Да!.. да, я так и сделаю – я сдам Джону его товарищей!.. Да! Я начну свою игру и победа будет моя!.. А записку я передам, конечно, передам… Пусть собираются!.. Я оставлю тебя без выбора, любимый! Ты мой… и только мой…
Злата уходит и вскоре снова возвращается. Звонит по телефону.
Злата. Хэлло, Джон. (Улыбается.) Да, это я. Джон, дорогой, нам надо встретиться. У меня есть важная информация для тебя. Какая? Такая, что станет для тебя сенсацией. Да, (смеётся) даже так! Хорошо, встретимся в ресторане, приезжай. (Убирает телефон.) Надо заставить Олега ждать, пусть поревнует. А утром я поставлю его перед выбором и он выберет меня, а не какой-то долг. Да и нет никакого долга – Родина там, где тебе хорошо. Я бы с ним хоть куда уехала, только бы любил меня. А если… Нет! Не хочу и думать!
Сцена шестая
В ресторане. За накрытым столом Джон и Злата. Графин с красным сухим вином почти пуст. Злата жадно опустошает бокал с вином до дна.
Джон. Злата, ты хочешь напиться?
Злата. Да, хочу напиться и забыться! А что, нельзя?
Джон (с улыбкой). Нашей героине сегодня можно всё.
Злата. Хочу, чтобы всех поймали и посадили! (Снова наливает себе и пьёт.) Ось как-то так!
Джон. Да, я уже распорядился о том. Спасибо тебе. Ты теперь национальный герой! Я обязательно похлопочу, чтобы тебе присвоили звание героя.
Злата. Нет-нет, Джон, (отрицательно взмахивая пальцем и пьяно ухмыляясь) вот этого не надо делать – никто не должен знать о том, что я тут замешана.
Джон. Хочешь и дальше оставаться в тени, играя тайного агента?
Злата. Не знаю. Может быть… (Пьяно улыбается.) Я хочу танцевать! Закажи мне сумасшедшую музыку, я устала грустить!
Джон. Ах, Злата, Злата, не узнаю тебя. Не думал, что ты отважишься на такой шаг. Ты сделала правильный выбор – долг превыше всего.
Злата. Долг?.. (Кричит.) Нет никакого долга!..
Джон. Ноу-ноу-ноу!.. Каждый что-то должен…
Злата. Да?.. А что должен ты?.. Зачем ты здесь, мистер Джон Орби?.. А?..
Джон. Любить и беречь тебя…
Злата. Ну, так спасай меня – я погибаю!..
Джон. Поэтому я и здесь, любовь моя.
Злата (вздохнув). Устала я, Джон… Хочу танцевать, веселиться!.. (Встаёт, Джон пытается удержать.)
Джон. Не надо, Злата, уйдём отсюда, ты пьяна…
Злата. Отстань!.. (Кричит.) Я никому не должна!.. Никому!..
Не дожидаясь и, пьяно шатаясь, Злата выходить танцевать, прыгая и кривляясь, не замечая вокруг никого и ничего. Джон с удивлением смотрит на неё, и, не выдержав, подходит к ней. Джон обнимает Злату и прижимает к себе.
Джон. Не надо, Злата, успокойся…
Пауза.
Злата. Да?.. (Смотрит на Джона в упор.) Поцелуй меня!..
Джон. Злата…
Злата. Не хочешь?..
Джон. А ты… ты хочешь этого?
Злата. Да-да!.. Да, хочу!.. (Вдруг она отталкивает его, а после, рыдая, снова прижимается к нему.) Я схожу с ума, Джон… У меня сердце рыдает… (С трудом держится на ногах.) Джо-он, давай, выпьем ещё…
Джон (целуя и успокаивая её). Душа моя… Любимая…
Злата. Мне плохо, Джон, мне очень плохо… (Валится на Джона.)
Джон берёт её на руки и уносит, прижимая к себе.
Сцена седьмая
У Акима дома. На следующее утро. Злата ходит по дому, тревожно заглядывая в каждую комнату. Входит Аким.
Аким. Злата… дочка, ты что-то потеряла?
Злата. А… (Оборачивается к отцу.) Папа, где Олег?
Аким. Олег… (Небольшая пауза.) Олег ушёл, ещё вчера ночью. Он оставил тебе записку.
Злата. Что-о?! Нет! Не может быть!.. Не могу… не хочу в это верить!..
Аким. Что с тобой, дочка? Что случилось? На тебе лица нет…
Злата. Боже, всё пропало!.. Может… может ещё не поздно… Я должна спасти его!.. Папа, закажи такси!
Аким. В чём дело, Злата, объясни мне… Куда ты собралась?
Злата (задумавшись). Да, ты прав, нельзя терять время, я лучше позвоню ему.
Аким. Олегу?
Злата. Нет, папа, Джону. Только он сможет мне помочь – он обещал, он всё для меня сделает…
Аким. Что происходит, дочка, скажи мне.
Злата. Не сейчас, папа… (Ищет телефон. Звонит.) Джон, Джон, Джон… Ну, бери же трубку!..
Аким. Доченька… (Отбирает телефон и, отключив, прячет в карман.) Злата, что стряслось?.. Объясни мне, и вместе подумаем.
Злата (рыдая). Зачем… зачем он так поступил?.. Зачем он ушёл?..
Аким. Кто?..
Злата. Олег, папа, Олег!.. Я жду ребёнка от него!
Аким. Ребёнка?.. (Небольшая пауза.) Он знал?..
Злата. Нет, папа, я не успела ему сказать – я сама только утром сегодня и поняла.
Аким. Я позвоню ему.
Злата. Он не ответит, папа, его телефон недоступен. А может… и его самого уже нет в живых…
Аким. Типун тебе на язык! С чего ты взяла?
Злата. Вчера я дала Джону адреса всех повстанцев и явочной квартиры, где собираются все его товарищи и предупредила, что они готовят крупную операцию. Ночью их всех арестовали…
Пауза.
Аким. Зачем ты это сделала, дочка?
Злата. Чтобы освободить его от товарищей, чтобы он остался со мной, чтобы принадлежал только мне…
Аким. Боже!.. Ты же предала его!..
Злата. Нет, это он предал меня – это он меня бросил, променял меня на своих товарищей!.. А вот Джон… Джон бы не бросил… не променял бы!.. Ни за что!..
Пауза.
Аким. Дочка!.. (Мерит шагами комнату.) Неужели ты думала, что Олег…
Злата. Вот именно, папа, я до конца не верила, что он уйдёт от меня…
Аким. Он был уверен, что ты поймёшь и простишь его… Он любил тебя!
Злата. Это он так сказал?
Аким. Да, Злата. И, если б он не ушёл…
Злата. Папа, ты защищаешь его?.. Ты на его стороне?..
Аким. Я хочу помочь тебе! (Вздохнув.) Наши судьбы с ним разделились, и, боюсь, что надолго…
Злата. И что мне теперь делать?
Аким. Постарайся забыть о нём.
Злата. Папа!..
Аким. Да, дочка, да! Это жизнь!.. Знаю, будет нелегко, но, думаю, Джон сможет помочь тебе отвлечься… Если Олег узнает, что это ты предала его – он не простит тебя.
Злата (нервно). Я же ради него всё… ради него…
Аким. Злата!.. Игры кончились, всё настолько серьезно, что теперь от твоего решения зависят и наши с тобой жизни…
Злата. Папа, мне надо встретиться с Джоном и объяснить ему – он поймёт, он поможет, он всё решит…
Аким. Дочка, что ты собираешься сказать Джону – что любишь Олега, что…
Злата. Он знает, папа, он… Я вчера была с ним, всю ночь… Джон любит меня и ради меня он пойдёт на всё… Он добрый, папа, он…
Аким. Бог мой! Что ты творишь, дочка?! Да, Джон с нами добр и мил, но… всё это до поры до времени, дочка, пока в нём жива надежда…
Злата. Что?.. Нет, папа, он… Джон нам поможет. Мы с Джоном друзья, мы…
Аким (прерывая). Злата, молчи и слушай меня. Если Джон поймёт, что ты…
Злата. Нет, папа, Джон не такой – он такой милый, такой нежный…
Аким. Злата!.. Ты хоть раз в жизни подумай, напряги свой ум!..
Злата. Мой ум в смятении, папа, я в таком тупике, откуда нет выхода…
Аким. Выход есть всегда, дочка, надо только знать, чего ты хочешь. Хватит жить одним днём, подумай о будущем.
Злата. Думаешь, Джон…
Аким. Не думаю, дочка, уверен.
Злата. И что, тебя могут посадить? Но, ты же не виноват!
Аким. Дочка, ты уже сделала свой выбор и ничего уже не исправить…
Пауза.
Злата. Папа, ты, может, и прав, но… мне так плохо… (В слезах прижимается к отцу.)
Аким. Ты поплачь, дочка, поплачь…
Злата (нервно, бессвязно). Прости, папа, я люблю его… люблю до сумасшествия… Да, папа, да, я схожу с ума… (Рыдает.) Я думала, что смогу забыть, что смогу полюбить Джона…
Аким. Ах, Злата, Злата, жизнь намного сложнее, чем тебе кажется. С Олегом у тебя нет и не было будущего…
Пауза. Злата успокаивается и, вздохнув, с болью смотрит на отца.
Злата. Папа, я согласна… Я выйду за Джона Орби.
Аким. Да, Злата, это тупик и другого выхода у нас нет.
Злата. Прости меня, папа…
Аким. И ты прости меня, дочка…
Злата. За что, папа?
Аким. Есть за что…
Входит Олег. Злата радостно бежит к нему и прижимает к себе.
Злата. Ты жив… жив!.. Ты вернулся!.. Ты со мной!..
Олег. Злата…
Злата. Я так боялась, что потеряла тебя…
Олег. Ты поэтому в слезах?
Злата. Прости меня, милый, прости…
Олег. Твоя-то в чём вина…
Злата. Зачем ты ушёл?.. Ты не должен был уходить…
Олег. Я не должен был возвращаться, но, случилось страшное… (Тяжело вздыхает.) Ночью арестовали моих товарищей – всех… (Сжав кулаки, стонет.) Всех!..
Аким. Да, мы уже знаем…
Злата. Я места себе не находила…
Олег. Нас предали и предатель кто-то из своих… Дядя Аким, умоляю вас, помогите узнать имя предателя – я обязан отомстить за товарищей!.. (Аким молчит.) Вы же поможете?.. У вас же связи, деньги… Обещайте мне! Я потому и вернулся…
Аким вздыхает и с болью смотрит на Злату.
Злата. Папа, оставь нас одних, пожалуйста.
Аким. Дочка…
Злата. Да, папа, нам с Олегом надо поговорить.
Аким (переведя взгляд на Олега). Надеюсь на твою благосклонность, мальчик мой, что не заставишь меня страдать…
Олег. Дядя Аким…
Аким. Прости меня… (Уходит и прикрывает за собой дверь.)
Олег. Злата, что происходит?
Злата. Олег, мы сможем защитить тебя, ты только не бросай меня.
Олег. Что?.. Ты о чём, Злата?.. Моих товарищей арестовали!..
Злата. Вот именно! Всё кончено, Олег, смирись уже!
Олег. Смирись?! Мои товарищи за решёткой – их мучают, пытают!.. А я – должен смириться?!
Злата. У каждого своя жизнь, Олег, и жизнь одна!.. Я буду любить тебя, я всё для тебя сделаю, я…
Олег (прерывая). Не надо, Злата!.. Ты не слышишь меня!.. Мы совершили ошибку. Любовь ослепила нас и ввела в заблуждение.
Злата. Но всё можно исправить! Я подарю тебе свободу, ты только не бросай меня, не уходи…
Олег. Всё кончено, Злата, пора внять голосу здравого рассудка. Да, мне тоже больно расставаться с тобой, но другая рана в груди больнее и сильнее.
Злата. Но здравый рассудок сковывает нас ещё более крепкими цепями, которые тяжелеют с каждым очередным шагом, Олег. Даже одна мысль потерять тебя сводит меня с ума, толкая к краю пропасти. А когда стоишь у края – ты не в силах рассуждать, цепляясь за каждую соломинку надежды…
Олег. Злата, отныне у меня только одна цель – отмстить за товарищей. И я не отступлю, даже если это будет стоит мне жизни.
Злата. Тебя же убьют!.. Ты…
Олег. Это война, и она унесла жизни многих моих товарищей… И нет у меня права оставаться в стороне. Мне пора, Злата, и не ищи более встречи со мной. Только одна просьба, узнать имя предателя.
Злата. А если я уже знаю, кто предал твоих товарищей?
Олег. Что… ты знаешь кто предал?.. Скажи, кто?!
Злата. И что ты сделаешь?..
Олег. Всё, чтобы найти и убить предателя! Я знаю, что значит быть в плену!..
Злата. Ну так, убей – я предала твоих товарищей и пошла на это ради тебя!
Олег. Что?.. (В шоке.) Н-нет… нет, ты не могла!..
Злата. Да, Олег, да, я это сделала!.. Я!..
Олег. Нет, неправда… не могу поверить… Ты это говоришь мне нарочно, чтобы…
Злата (нервно прерывая). И это не всё – я изменила… я родину предала, ради тебя!..
Олег (нервно мерит шагами комнату, останавливается напротив Златы). Значит, в провале нашей операции виновата ты?.. (Смотрит на неё в упор.) Как ты могла?!
Злата (кричит). А ты… ты как мог уйти… оставить меня?! Я же отдала тебе всё – я пошла на измену ради тебя, а ты… ты предал меня!..
Олег. Господи, какая же ты сволочь!.. Как я мог влюбиться в такую?! Лучше бы они убили меня сразу!..
Злата. Олег!.. не надо так!..
Олег. Пошла прочь!.. Вон с глаз моих!.. Вон!..
Злата. Нет… Нет… (Плачет.) Я же ради тебя!.. ради тебя всё!.. Я люблю тебя, Олег, и ради любви, снова пошла бы на всё… Неужели ты не видишь…
Олег (прерывая). Заткнись!.. Какая же ты мразь!.. Не смей произносить даже моё имя!.. Будь ты проклята!.. (В отчаянии хватает её за шею и душит. Но тут же, опомнившись, резко отстраняется от неё. Держась за горло, Злата садится, шумно дышит и откашливается. Раздувая ноздри.) Я оставляю тебя в живых только ради отца твоего, но для меня ты уже мертва…
В дверь стучат. Входит Аким. Олег и Аким какое-то время молча смотрят друг на друга. По лицу Акима текут слёзы. Аким подходит к Олегу и отдаёт ему ключи от своей машины.
Аким. Это всё, что я могу для тебя сделать. Прости меня…
Олег молча берёт ключи и уходит, ни разу не оглянувшись. Аким подходит к дочери и помогает ей подняться. Злата рыдая припадает на грудь отца.
Злата. Он ушёл, папа… он меня бросил… (Истерит.) Ненавижу!.. Злодий!.. Ненавижу!..
Аким обнимает дочь и успокаивает. Пауза. Входит Джон.
Джон. Что-то случилось?.. Я не смог дозвониться…
Злата (судорожно вздохнув). Это… зарядка села…
Аким. Ничего страшного, мистер Орби. Полчаса назад парень Златы сбежал на моей машине – он её бросил…
Джон. Что – угнали вашу машину?! Так, надо же принять меры!.. (Хочет звонить.)
Аким (останавливая). Не надо, мистер Орби, к чёрту машину. Что ни делается – всё к лучшему…
Джон. Что?.. (Небольшая пауза. Смотрит на Злату.) Ах, да, да… Я понял…
Вдруг, ветер резко распахивает окна, сверкает молния и грохочет гром, что все вздрагивают.
Аким. Надо же, эта Марго снова забыла запереть окна…
Аким уходит, Джон и Злата остаются одни. Злата выглядит растерянной и опустошённой, в глазах пустота и безысходность. Джон обнимает Злату, она, рыдая, припадает к нему на грудь. Гаснет свет. Сцену со всех сторон освещают прожектора. Нарастает шум воздушной тревоги.
КОНЕЦ Ноябрь, 2022 год.
[1] Переводится фраза просто (сленг, транск.:/фор ри́ал/) — «на самом деле» или «серьезно», употребляется в случае убедить кого-то безоговорочно
[2] Сленг (амер.), прозвище русских и выходцев из бывшего СССР. Носит явно выраженный уничижительный характер по отношению к русским (славянам, россиянам). Транск.:\ра́ски\
[3] Damn — черт возьми, проклятье, блин.
[4] Перев.: нереально, невозможно, транск.:/а́нриал/
[5] См. ссылку выше на странице 5
[6] Превосходно, отлично, прекрасно. Транск.: /экселэнт/
[7] Так и есть, то-то же. Транск.: /зэт райт/
[8] См. сноску на стр. 10
[9] На самом деле, реально. Транск.: /ри́алли/