Пьеса «Прощание славянки» Андрей Юрков
(в т.ч. для подростковой аудитории)
2 действующих лица + текст от автора. Надо, чтобы один актер немного пел.
Действующие лица:
— Саша, младший научный сотрудник, только что вернулся из США после стажировки в американском университете
— Вася, его товарищ.
Обоим лет по 25-30
Текст от автора
— Дело происходило в комнате академического института где-то в начале 2000-х годов. Младший научный сотрудник Саша Козлов вернулся в свой институт после стажировки в американском университете.
Сашу полдня коллеги расспрашивали про жизнь в Америке, задавали вопросы. Приходили люди из других лабораторий. Его спрашивали, почему он не остался в США, кое-кто смотрел на него с сочувствием (пауза), некоторые просто просили контакты возможных работодателей. Наконец, под вечер все рассосались.
А сейчас он остался со старым другом Васей, а на столе стояли два бокала вина. Можно было наконец-то расслабиться и спокойно поговорить.
Саша.
— Ой, слушай, как надоели все! Задолбали. «Почему ты там не остался, почему ты там не остался?» Почему, почему? Это ж полдня объяснять надо. Да и не хочется.
Вася.
– Саня, я-то очень рад тебя видеть! И что ты вернулся, очень рад. Мы тут переживали за тебя все это время. Все говорили между собой «Как-то там наш Санек?». И по твоим письмам чувствовали, что настроение у тебя там не очень. И честно, очень жаль было тебя терять. Но все же ты скажи…, че ты там не остался-то?
Саша (туманно) .
— Да вот, что-то потянуло назад.
Вася (немного с издевкой).
— А, патриотизм!
Саша. (отвечает уже спокойнее)
— Патриотизм – не патриотизм… Тут другое. Не так там все. Не очень хорошо мне там было. Другое все, и люди другие. Временами хорошо. Особенно вначале. А потом, как временами подумаешь, что это навсегда… И, что себя ломать надо. чтобы к этой реальности приспособиться… Да еще когда начинаешь понимать, что ты теряешь… Я тогда вечерами пел «… врагу не сдается наш гордый Варяг» и «Прощание славянки».
Пауза.
Вася (недоуменно, и, чтобы перевести разговор в другое русло).
— М-да… А что, у «Прощания славянки» слова есть?
Саша.
– Вася, давай выпьем «за встречу», да я и спою!
Вася. (по-прежнему слегка недоуменно)
— Я думал, ты мне о небоскребах расскажешь, о Манхэттене, о Таймс Сквэр и площади Рокфеллера, Ну, пой, что с тобой сделаешь.
Саша (негромко поет на мотив «Прощания славянки).
Снова даль предо мной неоглядная,
Ширь степная и неба лазурь.
Не грусти ж ты, моя ненаглядная,
И бровей своих темных не хмурь!
Вперед, за взводом взвод,
Труба боевая зовет!
Пришел из Ставки
Приказ к отправке —
И, значит, нам пора в поход!
Пауза.
Вася (слегка ошалело).
— И ты что, вот так вечерами пел?
Саша.
— Временами пел,
Вася (немного смущенно)
— Эк тебя там! пауза Ну все же расскажи хоть что-нибудь! Какие они, американцы?
Саша.
— Обычные люди. Только другие.
Вася.
— Боярин, что-то ты немногословен, Ну чем они там живут, что делают? О чем переживают?
Саша.
— Переживают? Переживают, конечно. Когда налоговые декларации заполнять надо. Когда бензин дорожает. Если распродажи большие,…. тут переживаний на следующих две недели! А вообще – не просто там.
Вася.
— В чем непросто? Люди такие же.
Саша.
— Такие же. А все ж таки другие. Вот все думают, что там – точно так же, как здесь, только намного лучше. А все не так — там все по-другому. Но это не сразу понимаешь. Оборудование там, конечно, хорошее. Денег там больше, и работают деньги лучше. Кто они такие? Работать любят. Расскажу как-нибудь потом. (отпивает из бокала) Другие они! Не понять нам их никогда!
Вася. (тоже отпивает вина)
— Ну, так уж и никогда! Хорошо, ну а американки?
Саша. (оживленнее и веселее)
— Вась, вот тут уж точно – надо съездить в Америку, чтобы русских баб оценить. У них там — ну совсем не на что смотреть. Я вернулся – а тут у девушек живые выражения на лицах!
Вася (подливает вина себе и Саше)
— О, уже оживленнее. Ну, ты хоть еще что-нибудь расскажи! Мне ж интересно. Ты же там два года был.
Саша. (задумывается и медлит. Поднимает бокал и смотрит на него)
— М-да, действительно нехорошо. Ну ладно, давай расскажу. Заодно постараюсь объяснить, почему вернулся. Вот сюжет. Отчасти американский. Слышал я историю, слишком романтическую для того, чтобы она была полностью правдой, но, может быть, что-то за этим и есть.
Вася.
— Ну давай, выкладывай свою романтику.
Саша.
— Но она опять с песнями связана.
Вася.
— Ну что же с тобой сделать, если ты в таком состоянии приехал! Давай! Пой, Карузо!
Саша (отпивает вина).
— Ну, слушай. Понимаешь, в университете, где я работал, немало людей, косящих под интеллектуалов.
Вася.
— Нашел, чем удивить. Чего-чего, а этого добра у нас навалом (осекается) Извини, Саша, продолжай.
Саша.
— Были вокруг и бывшие наши соотечественники, а у них взгляд на историю другой. Так вот, (пауза) ходили слухи, поговаривали, что Иосиф Бродский очень любил «Прощание славянки».
Так вот, он любил «Прощание славянки» еще тогда, когда жил в СССР. Будто бы у него была пластинка с маршем, и он любил ее ставить на проигрыватель, еще тогда, в Ленинграде. По рассказам наших людей с Брайтона, будто бы когда-то бывавших в его коммуналке на Литейном в Ленинграде, у него даже слезы на глазах появлялись, когда он заводил на проигрывателе эту мелодию. Если верить этим интеллектуалам из русско-говорящего сообщества Нью-Йорка, Бродский как-то сказал, что под этот марш русские солдаты в Болгарии уходили на смерть.
Вася.
— М-да, сюжет.
Саша.
— А еще, по слухам от этих русскоговорящих бывших наших, Бродский, уже в Америке, любил заходить в русский ресторан «Самовар» на Манхэттене. Его даже уговорили стать его совладельцем, а может быть, он и сам захотел вложить деньги в нормальный бизнес. Ну да не суть важно. Ходил он иногда в ресторан «Самовар», а там небольшой оркестрик по вечерам играл русские мелодии. Когда Бродский в ресторан приходил, этот оркестрик, зная его музыкальные предпочтения, начинал играть «Прощание славянки». А он, сидя за столиком, подпевал и пристукивал в такт.
пауза
И когда все эти русскоязычные круги в Нью-Йорке поверили, что у нас в стране в ходе перестройки советской системы пошли реальные изменения, Бродский даже начал думать о том, что хорошо бы «Прощание славянки» сделать гимном России.
Вася.
— Да ты что? Прямо в ресторане «Самовар» на Манхэттене?
Саша.
— Ну уж, в ресторане или нет – не знаю… Можно по всякому относится к Бродскому, но, по большому счету, он тоже был патриотом России. Если вспомнить, не так уж он хотел Советский Союз покидать.
Вася.
— «Прощание славянки» – гимн России?
Саша.
— Слушай дальше. Если верить слухам, он прекрасно отдавал себе отчет, что перестройка — перестройкой, а к его мнению верха у нас в стране начнут прислушиваться еще нескоро. К премьер-министру ему не прорваться, тем более к президенту. И Бродский начал подговаривать своего дружка Ростроповича продвинуть эту идею.
Говорят, Ростропович тоже загорелся. Он же по свету много ездил. Он понимал. что многие люди в мире считали этот марш символом России и даже Российской империи. И он-то знал, что за рубежом страны «Прощание славянки» является одной из самых узнаваемых музыкальных эмблем России! А Ростропович все же защитник Белого дома.
Саша вздыхает.
Саша:
— Но Ростропович к президенту был вхож до смены власти. Да и Ростропович уже нездоров был. Все же о таких вещах лучше в приватной беседе договариваться. А он уже мало ездил, да и Бродский умер. Вот и осталась идея нереализованной. А зря.
Вася.
— Боярин, ты неплохо подготовился с этой своей романтической историей!
Саша.
— Неплохо, неплохо. Мне же там не с кем было эти вещи обсуждать. Вот и насобирал материал.
Вася.
— Боярин, меня эта начинает занимать! Интересно! Сань, у тебя там продолжение есть? (подливает вина Саше и себе)
Саша (улыбается) .
— Есть.
Пауза
Саша — В Польше этот марш очень любили! Только слова написали другие. И во время второй мировой войны этот марш стал гимном польского партизанского движения!
Вася.
— А какие слова написали в Польше?
Саша.
— Не знаю. А до этого «Прощание славянки» было гимном в армии Деникина.
поёт
Все мы — дети Великой Державы,
Все мы помним заветы отцов,
Ради Родины, чести и славы
Не жалей ни себя, ни врагов.
Вася.
— Так что, это был гимн и у Белых, и у Красных?
Саша.
— Нет, сперва только у Белой Армии. Ну а сильно потом – и в Красной армии. Ведь автор стал служить у Красных. Все перемешалось! Любили эту песню и в армии Деникина, но со временем полюбили и в Красной армии. Вот ведь как! Но вариантов текстов песни много. Вроде бы создатель марша один. Но я покопался в литературе — на самом деле – вроде как два.
Вася.
— Это как?
Саша.
— Все же изначально это народная песня. Вот слушай,
поёт
— Ах, зачем нас забрали в солдаты,
Отправляют на Дальний Восток.
Разве так уж ли мы виноваты
Что вышли ростом на лишний верщок?
Вася.
— Так это русско-японская война?
Саша.
— Ну да.
поёт
— Оторвет мне гранатою руку,
На носилках меня унесут,
И за эту за страшную муку
Мне Георгий солдатский дадут.
Вася.
— Саня, ты сейчас поешь совсем по-простонародному.
Саша.
— Так и есть. Это и есть самая простонародная песня, типичный русский мотив конца 19 века. Его заприметил какой-то полковой трубач. Но трубач и нот-то не знал. И попросил обработать полкового капельмейстера, владевшего нотной грамотой и аранжировкой. Так появилась мелодия запева, которой не было в простонародном варианте.
поёт
Встань за веру,
Русская земля!
Саша.
— Так пели в армии белого генерала Деникина.
Пауза.
Саша (отпивает еще немного вина. Разговаривается).
— Уже давно говорю, что жизнь преподносит массу всего интересного! Только мы это не замечаем! Или не хотим замечать! Что говорить, не принял я их реальность. Вначале понравилось, а потом надоело. Про нашу страну там – или ничего, или плохое. А про Америку – или ничего, или только хорошее. Ну, ладно, продолжаю. Я действительно завелся, когда до меня стала доходить красота истории вокруг «Прощания славянки». Вот я и проработал вопрос. А это обсудить было не с кем. Вот я и молчал там. А теперь вываливаю.
Саша (возбуждаясь).
— Слушай дальше. Название «Прощание славянки» не случайно возникло. Балканскому вопросу не одна сотня лет. Песня-то возникла, когда в очередной раз на Балканах ситуация стала критической. Начался подъём национально-освободительного движения в Болгарии, за свободу против турок объединились и дрались Греция, Болгария, Черногория, Сербия, Румыния. Да и наш царь-батюшка их договор одобрил, и помощи пообещал. Но у них там, наверху, свои проблемы.
А к полковому капельмейстеру приходит трубач и напевает что-то. Но мелодия хорошая. Хоть может быть, не совсем его. Капельмейстер не только на ноты мелодию положил, но и обработал. Запев сделал. А ведь это он, этот капельмейстер, во многом, дал путевку в жизнь «Прощанию славянки». Стало на марш похоже.
Не будь его, не пробился бы трубач. Капельмейстер ведь не только на ноты ее положил, Он ведь и название придумал. И в точку попал! Вот потому я и говорю, что автор один, а может быть, и два.
поет
В утро дымное, в сумерки ранние,
Под смешки и под пушечный «бах»
Уходили мы в бой и в изгнание
С этим маршем на пыльных губах.
А в обработанном варианте эту мелодию уже заприметили верха, что про политику больше думают. Освобождение Балкан, освобождение братьев-болгар… Уже в 1912 году этот марш стали исполнять военные оркестры. И действительно на Балканы русская армия в первую мировую войну шла с этим маршем.
Саша.
— Вот мне даже любопытно, знал ли Бродский об этом. Интернета ведь тогда не было.
Вася.
— Что знал? Бродский тут при чем? Он ведь в другое время жил!
Саша.
— Э-э, в том то и дело, что интересно. Тут опять история устраивает так, что ни в одно романе не прочитаешь!
Вася.
— А в чем дело тут?
Саша.
— А в том, что трубач был русским, а полковой капельмейстер, соавтор, был еврейской национальности. А ведь он название придумал. Он и двигал эту песню.
Вася.
— Санек, при чем тут еврейская национальность? Ну, служил он там в полку. Ну, пришел к нему не знающий нотной грамоты трубач. При чем тут евреи? Евреи всегда были хорошими военными. Зачем ты так?
Саша.
— Вася, я к евреям хорошо отношусь. И гениев среди них много. Вот тот же Бродский. А рассказал я это потому, что погиб этот полковой капельмейстер, который участвовал в создании «Прощания славянки», не в гражданскую войну. Капельмейстер жил в Симферополе. И когда немцы в 1941-ом Крым взяли, то начали наводить порядок, в том числе по национальному принципу. А музыкант этот уже старенький был. И в декабре 1941 года он в противотанковом рву и нашел свой конец. Немцы его расстреляли в порядке этнических чисток. Создателя «Прощания славянки». Так что ведь любопытно, знал ли об этом капельмейстере Бродский, А если бы знал?
Поёт:
—Будут зори сменяться закатами,
Будет солнце катиться в зенит
Умирать нам, солдатам, солдатами,
Воскресать нам — одетым в гранит.
Вася.
— Чьи это слова?
Саша.
— Был у нас один диссидент в 70-х годах, Александр Галич. Бард и поэт. И тоже по-своему патриот. Он и написал.
Вася.
— Вот ведь как, Ну. боярин, ты даешь. Надо же, как у тебя накручивается. Один диссидент после войны написал эти слова, другой диссидент советской системы, которого из страны выслали, в начале перестройки хотел, чтобы «Прощание славянки» стало гимном страны. Неграмотный русский трубач почти народный мотив марша напел, а в будущем погибший от рук немцев иудей дал этому маршу путевку в жизнь. А ведь страна марш подхватила.
Саша.
— Так, так.
Вася.
— Мне кажется, что когда диссидент Бродский напевал «Прощание славянки» в ресторане, думаю, что он себя россиянином считал, а может, человеком мира…
Саша.
— А может, человеком мира.
Вася.
— А с трубачом что стало?
Саша.
— А трубач тот честно служил в Красной армии. Нотную грамоту освоил. Потом аж до полковника музыкальных войск дослужился. Много маршей написал. И просто песен хороших.
Пауза.
Саша.
— Такая вот романтика…
Вася.
— Да, Саша, вот теперь и я вижу, что ты не зря съездил в Америку,
Саша (улыбается).
— Не зря, не зря.
Вася.
— Ну, давай за гимн страны!
Саша.
— Скорее за упущенные возможности.
Вася.
— Да ладно, может быть, еще все образуется. Красивая история.
Саша.
— Ну, давай за красивую историю! Кто знает, может быть, страна с этим гимном и лучше бы стала.
Андрей Юрков
+7-903-258-4120
And-yur@mail.ru
