Андрей Бикетов
Ряд одиноких деревьев
Действующие лица:
Кораблёв – обычный русский партизан, 30 лет
Остапка – потерявшийся мальчик, 10 лет
Немецкий солдат
Время действия – 1942 год, где-то в средней полосе России.
Сцена 1
Только что закончился артиллерийский удар. Местность километра на два как следует отутюжили из гаубиц и самоходок, не разбирая, есть ли кто возле линии фронта, где мирные жители, а где военные.
Глубоко в лесной чаще скрыта небольшая избушка, сделанная из досок и брёвен. Избушка присыпана землей, крыша закрыта дёрном и травой для маскировки. В настоящее время избушка разбита, доски разнесены в стороны. Крыша завалена набок, вместо половины стен зубцы обломков. Неподалёку от места артиллерийского удара возится Кораблёв – перебирает котелки, алюминиевые кружки и ложки, заворачивает в тряпку грязный свитер с дырой. Вот такое оно – его нехитрое хозяйство.
Кораблёв. В домике пять минут назад сидел Неделин. Плел сеть на рыбу, делал обвязку. Я отлучился по дрова для печки. Не успел. Жалко, я не успел, и не был с ним. И пусть бы нас вместе накрыло, вместе не страшно. Только гудящий раскат в воздухе, удар по жилищу, темнота в глазах. И больше ничего. Нас бы не нашли очень долго, и потом, скорее всего, звери бы отыскали по запаху несвежего тела. А теперь я не успел. Как же так – не успел? Самая настоящая ерундовина, вот что это. Неделин поесть хотел, у него урчал желудок. На полянке у меня готовился суп из коры деревьев. Варился в котелке, я его помешивал. Дров подколю тихонько, прибегу и помешаю. Еще дров подколю, и еще помешаю. Аромат от супа – на весь лес разносится. А Неделин так и не попробовал. Любил супчик из коры, он ему нравился. Да и понятно – очень уж сытный. Навернул тарелочку – почти как с мясом, только варёная кора. Горяченькое, горяченькое ещё. Нет Неделина, разбомбили его. Вот она какая получается оказия. И сеть почти готова была. На карася, плотву, краснопёрку самое то. Вместе хотели опробовать. Не могу я так. И попрощаться даже не успел. Неделин, тебя как занесло? По макушку?
(копается в вещах, надевает серый берет Неделина) Эх ты, Кораблёв! Покормить не успел, обида невиданная взяла! Что так запоздал?
(снимает берет) Неделя, не ругай, подзадержался. Под ельником попался красивый цветочек. Я его заметил, и сразу Авдотку свою вспомнил. Уже ей бы понравилось, голову даю – отсекай! Она такие цветочки любила, не вспомню уж их название.
(надевает берет) Не уберёг ты ее, Кораблёв, не судьба. Зашли в деревню немцы, разорили дворы, съестное всё выгребли. Твоя заупрямилась, они её на штык-нож. Невесёлая история. Ничего, что цветочек, я тебя прощаю.
(снимает берет) Да, Неделя, не держи на меня зла. Лады?
(надевает берет) Так и быть. Прощаю. Какая теперь у нас погода? Ты повнимательнее там смотри, мне с того света не видно.
(снимает берет) Погода теперь скверная. Всё больше готовится дождь, а тучки набегают быстренько. Зябковато, докладываю тебе.
(надевает берет) Полное расстройство. Мне нравилось, когда солнышко. Когда лучи его слепят зрачки, и становится тепло-тепло. Помнишь, мы ждали, когда теплынь появится? Не привелось.
(снимает берет) Ты уж не гневись, братец. Задержался, не получилось с тобой вместе оказаться.
(надевает берет) Да ничего, Христос с ним. Ты меня положи, пожалуйста, Кораблёв, под ольху. Почему под ольху? Мне всегда казалось, что у неё серёжки как колокольчики. Чуть ветерок, звенеть начинают. Я раньше музыку их не различал, зато на том свете мелодию ольховых серёжек хорошо слышно. Понял? И убиваться из-за меня не надо.
Кораблёв согласно кивает головой, сопит носом, продолжает возиться с вещами.
Сцена 2
Кораблёв притащил тело товарища к месту погребения. Над ним высокое дерево – ольха. Ковыряется с лопатой в яме, сил у Кораблёва мало, то и дело его пошатывает. Дышится тяжело.
Кораблёв. Почва в нынешнем годе довольно мягкая. Осадков выдалось много, и снега, и дождей. Они прибили всю пыль да скуку, и оставили мокроты порядком. Это мне теперь понятно, когда землю раскопал слегка. А до этого не интересовался. Почва мягкая, удобренная. В неё бы моркву сеять, капусту, картошку. Да немец не даст урожай вырастить. Картошки бы побольше, и в подпол. И можно о харчах не переживать, картошка бы прокормила. Экая напасть, иначе не скажешь. (оглядывается по сторонам) Хорошее место для себя Неделин выбрал. Сам бы тут полежал, когда пришёл бы мой черёд помереть. А что? Низина тут знатная – дерево стоит только одно, та самая ольха с колокольчиками. А в остальном идиллия полная: и сорняки тут, и медвяники, и луг брошенный. Идиллия и есть. Отдыхать тебе тут, товарищ Неделин, можно отменно. В войну некогда было о вечном задуматься. Зато теперь ты – человек свободный, обязательств у тебя больше нету, с вещмешком срываться никуда не надо, минировать подъезды к деревням и немца караулить не требуется. Вот и нежься себе всласть, кури папироску. Спросу с тебя теперь никакого. А то оно, веришь, нелегко как-то приходится: давит постоянная тяжесть, головёнку свою приткнуть некуда. Отовсюду стрельба, оружие, техника военная. Схорониться бы зайчонком в лесном закутке, да далече природы не прыгнешь. Птицей на ветку повыше, белкой в дупло, но от огня никуда не денешься. А ты, товарищ Неделин, отыскал для себя местечко, где спокойно. Давай уже прощаться. Мы вместе прослужили хорошую службу: и в разведку ходили, и врага не одного сгубили. Но против судьбы не попрёшь. Ты теперь на земельке лежишь, а с я с лопатой возле тебя. Лопатой махну – землю начну закидывать.
Кораблёв тащит тело Неделина в неглубокую яму, смотрит сверху вниз, крестится. Стоит с минуту тихо, не шевелясь, провожает друга. Берётся за лопату, копает землю, бросает вниз. Неподалёку слышится детский крик. Кораблёв бросает работу, отставляет в сторону лопату.
Кораблёв. Прости, приятель, оставлю тебя ненадолго. Мальчишка приблудился, похоже. Каким ветром его сюда занесло? А ну, придётся за ним смотреть теперь. Мальчик, ау! Ты как здесь оказался?
Остапка хлюпает носом.
Кораблёв. Ну? Что встрял? Ждешь, на танке когда к тебе приедут?
Остапка (хмыкает). Дядя, не убивайте. У меня маму немцы увели, мама мне несколько раз повторяла, что отпустят. Не отпустили! Не убивайте меня, пожалуйста! (выходит перед Кораблёвым, встает на колени).
Кораблёв (подходит к Остапке, треплет за волосы). Мальчик, вставай. (Остапка встает) Запомни: никогда ни перед кем на колени не становись. Ты меня понял?
Остапка. Понял.
Кораблёв. Увели твою мамку немцы?
Остапка. Она им что-то сделала. Но, честное слово, она им ничего не делала. Руки закрутили и увели. А потом дяденьки немцы смотрели на неё недобро, как волк на корову, говорили ей какие-то слова и громко смеялись. Один дяденька немец по попе ее хлопнул, а мама ему замечание сделала. Тогда дяденька немец пнул ее сапогом.
Кораблёв. Вот ситуация. Звать как?
Остапка. Остапка.
Кораблёв. А меня дядя Кораблёв зови.
Остапка. Понял.
Кораблёв. Есть хочешь, Остапка?
Остапка. Очень.
Кораблёв. У меня там суп из коры готовился – ну очень вкусный. Пушкой фашисты пальнули – друга моего пришибли. И домик наш партизанский завалило. Не до обеда стало. Варил не зря – тебя хоть как следует подкормлю.
Остапка. Мы блины из лебеды раньше очень вкусные ели. Мама готовить успевала, спасибо ей. Лебеду на жернове мололи, стирали в муку, потом из этой муки блины мама и пекла. Блины зелёные, с травянистым привкусом. Я после них, честно признаться, в туалет наш уличный бегал. Но они вкусные, я с десяток их мог проглотить, не жуя.
Кораблев. Тогда суп тебе точно понравится. Коры когда побольше кладешь, почти как с мясом. Если нос пальцами закрыть, и на цвет не обращать внимания, так почти не отличить.
Остапка. Дяденька Кораблев, я, правда, проголодался.
Кораблев. А что, Остапка, подарю я тебе ложку, кружку и тарелку из алюминия погибшего Неделина. Ему всё равно не требуется, а ты юнец совсем, тебе потребнее. Согласен?
Остапка. А Неделин кто это?
Кораблёв. Это приятель мой хороший был и друг. Теперь вот нет его. А ты его заменишь, общаться мне не с кем. С ума схожу, уже сам с собой начал разговаривать.
Остапка. Дяденька Кораблёв, а немцы маму мою вернут?
Кораблёв. Обязательно. Глазом моргнуть не успеешь, а она уже с тобой рядом.
Остапка. Ага, рядом…
Кораблёв. Ты чего ревёшь? Реветь не надо. Ты же мужчина, Остапка. А на нас, мужиках, планета держится.
Остапка. Дяденька Кораблёв….
Кораблев. Что, Остапка?
Остапка. Зачем они с нами так?
Кораблёв. Кто они?
Остапка. Ну, немцы…Чего они к нам пристали? Мы же их не трогали и к себе не звали.
Кораблёв. Что-то ты, братец, расклеился совсем. А ну, платок держи (достает из кармана платок, протягивает Остапке).
Остапка. Интересный какой платочек, с узором красной ниткой. Откуда у вас такой?
Кораблёв. От жены моей остался, на память ношу. Дорог мне очень, да на тебя глянул и решил – пусть так, чем без дела.
Остапка. А жена ваша где теперь?
Кораблёв. Жена моя теперь очень далеко. Мне с ней долго еще не свидеться.
Остапка. Увезли её от войны подальше?
Кораблёв. Да, именно так. Увезли, Остапка, увезли.
Остапка. Вы по ней скучаете?
Кораблёв. Пробегает такое иногда.
Остапка. По лицу вашему заметно, что скучаете. Вы не переживайте, дядя Кораблёв. Война кончится проклятущая, она к вам вернётся. Вы жену свою обнимите, дядя Кораблёв, и так вам сразу станет хорошо! Как никогда. И у меня тоже опять мама будет. Товарищ Сталин скажет этим фашистам строго, и они сразу её отпустят, мою маму.
Кораблёв. Конечно, конечно, Остапка. Милый, хороший мальчик. Ты только не реви больше. Не могу, когда женщины ревут и дети. Договорились?
Остапка соглашается.
Кораблёв. И славно. Ты как здесь именно оказался?
Остапка. Случайно. Мне мама напоследок велела, когда её забирали, чтобы я бежал как можно дальше. Дяденьки-немцы строго на меня так посмотрели, я испугался, да как дал дёру. Они мне вслед чего-то галдели, подзывали громко к себе. А я ничего не разбирая бежал и бежал, бежал и бежал. Пока у вас не оказался.
Кораблёв. Главное, чтобы они по твоим следам не пошли. А то найдут нас с тобой.
Остапка. Не найдут, как пить дать, не найдут!
Кораблёв. Уверен?
Остапка. Вы уж поверьте, дяденька Кораблёв, вы уж поверьте. Я вас не обманываю!
Кораблёв. Так и быть, поверю я тебе, Остапка. Всё, оставайся у меня. Считай, повезло тебе, что к своему попал.
Остапка. Спасибо вам большое! Спасибо! (прижимается к Кораблёву, обнимает его).
Кораблёв. Эх, Остапка! Малец ты еще совсем. Как нами жизнь распоряжается, ума не приложу.
Остапка (оглядывается) Какое тут место необычное. Идёшь, бредёшь по лесу, по лесной чаще, и вдруг – открытая полянка. Одна трава.
Кораблёв. Тут ещё деревья изредка. Вот ольха растёт неподалёку.
Остапка. Почему их так мало здесь – деревьев?
Кораблёв. Так получилось. Им дано одним стоять посреди поляны. И сколько так стоять – неизвестно.
Сцена 3
Кораблёв с Остапкой чинят поломанную кровлю и стены дома. Кораблёв обтёсывает бревно, используя топор.
Остапка. Дяденька Кораблёв, у нас ничего не получится.
Кораблёв. Это еще почему?
Остапка. Слишком большой ущерб.
Кораблёв. Эх, Остапка. Это уже четвёртый раз, когда приходится домик ремонтировать. Стреляют вокруг – будь здоров.
Остапка. Какой смысл постоянно латать и латать эти обломки, что от дома? Они возьмут и опять разбомбят.
Кораблёв. Война-не война, а без жилища человеку трудно. И без напоминания о мире тоже трудно. Нам без этого никак.
Остапка. И как его ремонтировать – этот дом?
Кораблёв. Видишь обломок от стены? Стены в этом месте теперь нет. Остался только обломок. Если дыру не заделать, будет холодно. Пойдёт дождь, зимой пойдет снег, накопится влага, домик до конца завалится.
Остапка (пыхтит) Тяжелое какое бревно. Что нам с ним делать?
Кораблёв. Мы его привяжем к тому, что осталось от того бревна, которое снесли. Верёвка есть, вкопаем ещё.
Остапка. Дак оно завалится.
Кораблёв. Не завалится, предупреждал уже.
Остапка. Сейчас поднимем, а оно завалится.
Кораблёв. Мы его обвяжем, потом не спеша поднимем.
Остапка. А когда сделаем, по нам еще раз вдарят?
Кораблёв. Если вдарят, останется молиться.
Остапка. Шутите?
Кораблёв. Какие шутки! Сколько раз молился, почти всегда помогает.
Остапка. Часто приходится?
Кораблёв. Что именно?
Остапка. Молиться.
Кораблёв. Так если стреляют время от времени поблизости, то невольно вздрогнешь. Ты сам как справлялся, Остапка?
Остапка. Мы в подпол прятались. Гремит, ныряю в погреб, а матушка сверху дверцы гнётом подпирает. И ждём.
Кораблёв. У нас с Неделиным одна надежда была – что далеко мы от людей. Но вот незадача, не повезло.
Остапка. А когда снова немец бить будет?
Кораблёв. Не знаю, Остапка. Мне неизвестно.
Остапка. В вашем домике есть подпол?
Кораблёв. Для чего?
Остапка. Чтобы мне было куда прятаться.
Кораблёв. Нету.
Остапка. Когда гремит, когда сильно по земле бьют, я спускаюсь в подпол, а мама закрывает дверцы. Грохот, слышите?
Кораблёв. Зенитками лупят. Случается иногда.
Звук близкого разрыва снарядов.
Остапка. Дяденька Кораблёв, мне страшно.
Кораблёв. Надо привыкнуть, Остапка.
Остапка. Мне очень страшно, дядя Кораблёв.
Кораблёв. Молись, Остапка, молись. Никакого погреба.
Остапка. Царица небесная, не оставь мальчика Остапа врагу на поруганье, фашисту на потеху. Если придётся мне без вести пропасть, подними меня, пожалуйста, на легких-легких крылышках, нежно, как своего близкого сыночка, бережно подними. Сделай так, чтобы это было как непробудный сон – проваливаешься в темноту, закрываешь глаза, и сразу же оказываешься в новом миру. И никто больше там не возьмёт автомат, не возьмёт пистолет, не выстрелит, не убьёт, не обидит, не обездолит. А вместо этого – и пожалеет, и убережёт, и станет добрым, полюбит и поймёт.
Кораблёв. Хорошо ты сказал, Остапка.
Остапка. Что теперь, дядя Кораблёв?
Кораблёв. Теперь остаётся понять, будем мы живы или нет. Если твои слова наверх донесутся и приняты будут, мы проживём. И день этот можно будет пить взахлёб, ведь когда живой, то уже хорошо. А когда лес враги из артиллерии утюжат, ещё больше жить хочется.
Близкие разрывы снарядов, Остапка скрещивает пальцы, шепчет что-то про себя.
Сцена 4
Остапка с Кораблёвым кряхтят – несут потихонечку деревянный крест Неделину. Ямка для установки уже подрыта, они ставят крест покойнику, земли аккуратно подсыпают, утрамбовывают ногами.
Кораблёв. Неделин верный был товарищ. С ним в разведке и при охоте на врага завсегда спокойствием веяло. Надёжный был товарищ – Неделин, другого такого мне не отыскать.
Остапка. Крепко вы с ним дружили.
Кораблёв. Да что ты! Все говорят, что пуд соли вместе нужно проглотить. Мы не пуд, а тонну солёную проглотили. Он такой человек был, попробуй расколи! Клещами из него раскалёнными ничего не вытащишь. Кремень, чистый кремень.
Остапка. Вы вспомните о нём?
Кораблёв. Я о нём и не забываю. Это же Неделя, человек-праздник. Когда настроение тоска, шутку какую-нибудь сочинит, расскажет, и сразу легче. А теперь крест для него. Это когда раньше бы мог подумать…
Остапка. Придёте ещё сюда?
Кораблёв. Кто знает, как получится.
Остапка. Мне очень жаль.
Остапка и Кораблёв стоят, молчат.
Сцена 5
Кораблёв роется в грязном свёртке. Там у него вещи, предметы обихода.
Остапка. Дяденька Кораблёв, что там у вас?
Кораблёв. Это все, что осталось от мирной жизни.
Остапка. А много там осталось?
Кораблёв. Ложки, кружки алюминиевые, складной ножик. Кусачки, книга одна.
Остапка. О чем книжка?
Кораблёв. О женщинах.
Остапка. Что там пишут?
Кораблёв. Обычное. Стихи.
Остапка. Дяденька, который стихи эти написал, он где живёт?
Кораблёв. Он нигде уже не живёт. Давным-давно жил в Италии и писал для любимой своей, Лауры.
Остапка. Наверное, он хорошие стихи сочинял, если его до сих пор читают.
Кораблёв. Не знаю, как другим, а мне нравятся.
Остапка. Часто открываете свою книжку?
Кораблёв. Редко. Жену только когда вспоминаю. Впрочем… Отвлеклись мы. На тебе, Остапка, твой талисман.
Остапка. Ух ты, необычное какое! Патрон на цепочке.
Кораблёв. Не патрон на цепочке, а твой опознавательный знак.
Остапка. Это как?
Кораблёв. Очень просто. Пишется бумажка с твоим именем, фамилией и местом, откуда ты, сворачивается в трубочку, кладётся в патрон. Патрон запечатывается. И всё!
Остапка. А дальше?
Кораблёв. Дальше — ещё проще. Если, не приведи такое, случилось, что тебе смерть приходит, ты ложишься на сырую землю и не переживаешь, что не опознают. Ещё как опознают! Найдут, патрон откроют и выяснят, кто ты такой. Понял?
Остапка (вертит подарок в руке). Как не понять. Понятливый.
Кораблёв. Остапка, будь всегда готов, что может произойти непонятно что. Главное нашему человеку – всегда быть готовым.
Остапка. Раньше не приходилось думать, но теперь придётся.
Кораблёв. Вот. Мы бумагу отыщем – в домике лежал где-то листочек, данные твои напишем и спрячем. Ты будешь, как свойский, как партизан.
Остапка. Затёртый какой патрон. А кому он раньше принадлежал?
Кораблёв. А это наш с Неделиным был друг – Вахрушев. Двинулся один раз в разведку, и погорел. Немцы его поймали, привязали к дереву, пытали, пытали, и бросили. Он живой еще был, ты представь, а? Подвешенным пришлось ему, бедному. Столько мучился, столько перенёс. Никому не пожелаю! Немцы когда схлынули, мы Вахрушева отвязали, в речке местной отмыли, в одежду нормальную принарядили, яму выкопали и схоронили под тем деревом. Оставили себе зарубку на память – искать где его. И ушли.
Остапка. Но ведь тот дяденька – Неделин…
Кораблёв. Тоже под деревом лежит. Всё правильно, Остапка. Как с Вахрушева повелось, не меняется традиция. Война – вещь, конечно, страшная. Не греет она никого, не приласкает. Война – не тётка. Война не может любить, война не может понять. И вот после Вахрушева у нас появился обычай. Когда человек уходит в последний путь, мы обязательно оставляем его под деревом. Быть может, там у нас получится встретиться снова – тем, кто остался под деревьями. Деревья будут наши опознавательные знаки. Там, стало быть, на том свете, наверняка не воюют. Ведь если здесь воюют так жестоко, там точно должна быть тишь и благодать. Мы проснёмся, протрём глаза, неспешно встанем под птичье щебетание, сбросим с себя оцепенение, вздохнём полной грудью и отправимся навстречу к новой жизни. И всё в ней будет по-новому и по-своему. Никакого голода, никаких бомбёжек. Ничего, абсолютно ничего. Только бесконечная тишина. Я так это вижу.
Сцена 6
Кораблёв с Остапкой сидят на полянке возле котелка с супом. Кораблёв наливает черпаком Остапке суп из коры, выдаёт ложку.
Кораблёв. Сдаётся мне – ты, Остапка, крепко проголодался.
Остапка с жадностью смотрит на коричневую жижу в тарелке.
Кораблёв. Ты когда последний раз ел?
Остапка. Дня два тому, чтобы ел как следует.
Кораблёв. Мамины оладьи?
Остапка. Ага (кивает)
Кораблёв. Вкусные?
Остапка. Ага.
Кораблёв. Ты ешь, Остапка, не стесняйся. Это не борщ с мясцом, но для затравки сойдёт.
Остапка берёт ложку и с жадностью начинает хлебать тёмную жижу.
Кораблёв (смотрит на него). Затравка, воздух один. Но Неделину нравилось очень. Неделин сам из лесного края родом. Он там родился, сюда к нам подростком переехал. Зато дух с Полесья за собой, что называется, потащил. Поэтому его супом из коры не напугать.
Остапка жадно ест тёмную жижу, облизывает ложку, Кораблёв внимательно на него смотрит.
Кораблёв. Ты про два дня, поди, соврал? Сколько без еды по правде?
Остапка. Соврал, дядя Кораблёв. Не ел дня четыре.
Кораблёв. Это уже серьёзнее. По себе знаю, каково. Ходишь смурной, ни настроения, ни сил. Качает, как на море, по сторонам водит.
Остапка. Дядя Кораблёв, ничего вкуснее не пробовал.
Кораблёв. Чистая ерунда, Остапка. Сетка на рыбу, жалко, пострадала. А так рыбы мы бы с тобой наловили, сварили, и в уху ее, заразу, в уху.
Остапка. Дяденька Кораблёв. Вы надо мной не смейтесь, я не помню, какой вкус у рыбы. И у мяса тоже не помню.
Кораблёв. Я тоже. Я тоже, Остапка. А так не должно. Понимаешь? Не должно.
Остапка (стучит ложкой). Оно как есть, дядя Кораблёв. Надо есть, пока дают. А то потом ничего не будет, а я не успею.
Кораблёв. Ты прав, приятель. Пока дают, надо есть. Ты хлеб какой, помнишь?
Остапка. Хлеб? Он, верно, очень сладкий, как шоколадка? Или не так? Мне кажется, что так.
Кораблёв. Как шоколад. А шоколад? Он какой?
Остапка. Шоколад серый с крапинами. И на зубах хрустит. Дядя Кораблёв, а добавки можно у вас попросить?
Кораблёв. Что ты, Остапка, конечно, можно. Сейчас, подожди немного.
Остапка. Вы точно добавку дадите? А то вдруг передумаете.
Кораблёв. Точно, точно. (забирает тарелку у Остапки)
Остапка. И вправду вкусно. Ничего вкуснее не ел. И мяса не надо. И рыбы тоже. Ничего не надо. (бросает тарелку на землю, хватается за живот).
Кораблёв. Что у тебя там?
Остапка. Рези. Желудок сопротивляется.
Кораблёв. Остапка, ты мне опять соврал. Сколько не ел?
Остапка. Шесть дней, седьмой пошёл.
Кораблёв. Туды твою растуды!
Остапка. Плоховато мне что-то.
Кораблёв. Ещё бы. Нельзя тебе сразу столько.
Остапка. Что со мной теперь?
Кораблёв. Ничего, пройдёт. Раздавит сначала, а потом пройдёт.
Остапка. Голова кружится, руки-ноги дрожат.
Кораблёв. Это нормально, у самого такое было.
Остапка. И пот течёт по спине. И уши холодные.
Кораблёв. Терпи, казак. Будешь атаманом.
Остапка. Дядя Кораблёв!
Кораблёв. Что, мой хороший?
Остапка. Вы меня кормить не перестанете? Если перестанете, кончится Остапка. Не будет его больше.
Кораблёв. Не перестану. Уж будь спокоен. Лучше сам чего не съем, а тебя обязательно подкормлю.
Остапка. Только поровну, на двоих давайте. Одного меня не надо. Коры на всех хватит.
Сцена 7
Кораблёв (кричит возле партизанского домика). Остапка! Ты где?
Голос Остапки неподалеку. Тут я.
Кораблёв. Где тут?
Голос Остапки. Рядом.
Кораблёв. Не вижу.
Голос Остапки. А вы не туда смотрите.
Кораблёв. А куда надо?
Голос Остапки. На меня.
Кораблёв. А ты где?
Голос Остапки. Рядом.
Кораблёв. Понимаю, что рядом. А есть ты где?
Голос Остапки. Мне в прятки нравится играть. Найдёте?
Кораблёв. Вот ещё. Сподобились мне твои прятки. Выходи давай, имей совесть.
Голос Остапки. Не выйду.
Кораблёв. Нашёл время играть. Врагу попадёшься под руку, оставят от тебя рожки и ножки.
Голос Остапки. Нет у меня рожек. Ножки только есть.
Кораблёв. Серьёзно, Остапка. Вылазь. Не буду я тебя искать.
Остапка (выходит из ближайших зарослей) Скучный вы человек, дядя Кораблёв.
Кораблёв. Какой есть.
Остапка. А вы поменяйтесь.
Кораблёв. Поздно уже.
Остапка. Там пока спокойно.
Кораблёв. Мы с Неделиным постоянно дежурили – караулили фашистов. То он встанет на дежурство, то я. Там точно никого нет?
Остапка. Я прислушивался – ничего не слышно.
Кораблёв. Ты ведь зеленый еще, Остапка. Если бы и следили за нами, ты всё равно бы не усёк.
Остапка. Обижаете, дядя Кораблёв. Я свой, надёжный. На меня положиться можно.
Кораблёв. Ты что, чертяка, обиделся, что ли? Обижаться на меня не надо, я же свой.
Остапка. Есть немного.
Кораблёв. И зря. Освоишься, опыта поднаберёшься – часовой станешь хоть куда. Будешь сухой хруст ветки за километр разбирать.
Остапка. Оно сейчас что-то вроде рядом хрустнуло.
Кораблёв. Зверь мелкий, небось.
Остапка. А если враг прокрался?
Кораблёв. Если бы враг, давно бы нас уже сцапали.
Остапка. А если они пока за нами наблюдали, и только сейчас решили ухватить?
Кораблёв. Что же ты мелешь такое, Остапка? Мелешь, что в муку не перемолоть. Ерунда истовая.
Остапка. Точно, дядя Кораблёв! Выследили нас, как следует, посмотрели, чтобы у нас никого больше не было, и теперь уведут в плен. Нет, не того! Почикают нас, что сухостой на солнце, и восвояси уйдут.
Кораблёв. Чур тебе, Остапка, на языке! Чур тебе!
Кораблёв хватает Остапку, тащит его на бугорок за полянкой, прячется в кустарнике.
Остапка. Там ещё шевельнулось что-то. С левой стороны – вон там! Фигурка чья-то мелькает. С погоном.
Кораблёв (тихо шипит) Молчи, молчи, Остапка! Убьют нас с тобой, поминай, как звали. Застрелят, в чащобе бросят – и захоронить некому. Вот как я Неделина захоронил. Это ему повезло, что нашлось кому последнее пристанище выкопать. А нам и организовать никто не сумеет. Люди закончились – вот одно зверьё и осталось.
Остапка. Немец, дядя Кораблёв! Чистый немец! Давайте у него про мою маму спросим!
Кораблёв зажимает ему рот рукой. В поле зрения появляется немецкий солдат в каске, с винтовкой. Озирается по сторонам, держит под прицелом избушку. Остапка мычит, пытается вырваться.
Кораблёв (шепчет) Вот ты бесёнок, Остапка! Немца к нам манишь, как магнитом. Обнаружит он нас, прищучит, кому легче сделаешь? Себе? Мы пока еще ходить можем, и дышать можем, и говорить. А когда пулю запустили тебе в лоб, ты особо не подвигаешься. Сиди и сопи теперь в две дырки.
Остапка мычит в ответ.
Кораблёв. Давай, я рот тебе потихоньку открою, и ты отвечай так же шёпотом. И как можно тише.
Остапка кивает. Кораблёв перестаёт держать Остапку.
Остапка (шепчет) Наглый какой немец! Как к себе домой завалился! Принюхивается, нашего брата ищет!
Кораблёв (шепчет) Хорошо бы ему приключиться одному, без спутников. А то нам точно не сдобровать.
Остапка. Вот, на нас вылупился. Таращит свои зёнки.
Кораблёв. Значит, не заметил. Если бы заметил, давно бы приговорил. Вжик – и готово.
Остапка. Смотрит и смотрит. А если возьмёт и заметит?
Кораблёв. Если заметит, убьёт. Разве непонятно?
Остапка. Как убьёт? Меня никогда никто не убивал.
Кораблёв. Всё когда-то бывает в первый раз.
Остапка. Дяденька Кораблёв, мне жить очень хочется. Так хочется пожить!
Кораблёв. Не высовывайся тогда.
Остапка. Я смирно. Как вы и велели.
Кораблёв. Остапка ты, Остапка. Зачем мне сейчас тебя довелось встретить? Одни враги повсюду, никуда от них не деться.
Остапка. Он движется! На нас прямо пошёл!
Кораблёв. Стой, говорю! Кому сказал – на месте! Не паниковать!
Остапка. Возьмёт и застрелит, дяденька Кораблёв! И хоронить некому!
Кораблёв. На месте, сказал! Убьют!
Остапка затаил дыхание. Немецкий солдат проходит рядом, не заметив их вдвоём.
Кораблёв. Не заметил, кажись.
Остапка. Еще бы чуть-чуть, он бы нас в окрошку нарезал.
Кораблёв. Чуть-чуть не считается.
Остапка. А другие немцы за ним придут?
Кораблёв. Не думаю.
Остапка. А если придут?
Кораблёв. Меня другое волнует. Надо проследить бы за ним немного. А то ничего непонятно – откуда он появился, и куда собирается.
Остапка. Не будем мы за ним следить! Ружьё у него – вы забыли?
Кораблёв. Ты не будешь, за немцем послежу я. Оставайся здесь, я скоро.
Остапка. Это вы шутите? У меня маму только забрали, вас, дядя Кораблёв, только что нашёл, а вы меня оставить хотите? Кому я тут нужен?
Кораблёв. Лишка ты хватил, Остапка. Останешься, денёк сам побудешь. А там и я подтянусь. Врага одного оставлять нельзя, мало ли чего у него в голове. Проследить за ним – святое дело.
Остапка. Дяденька Кораблёв! Очень вас прошу, не оставляйте одного! Никого у меня больше нет, кроме вас!
Кораблёв. Человеку иногда надо побыть одному. Я же недолго, Остапка. Моргнуть не успеешь, а я и вернусь.
Остапка. Не оставляйте! Я же свой, партизанский! Слушаться буду, молчать буду, когда прикажете! Честное пионерское!
Кораблёв. Ты же мне мешать только будешь за фрицем разведывать.
Остапка. Как тихая мышь, не заметите. Ну, дяденька Кораблёв!
Кораблёв. Что же с тобой делать-то, а? Проследить за немцем надо бы. Раз он здесь оказался, то и другие прийти могут. (смотрит на просящего Остапку) Ладно, собирайся. Только, чур, меня слушать, под пулю не лезть.
Сцена 8
Кораблёв с Остапкой, скрытые прилеском, наблюдают за немецким солдатом. Тот устроился на привале, расстелил лёгкую полевую куртку, сел сверху.
Остапка. Смотрите, дядя Кораблёв, немец подустал, отдыхает.
Кораблёв. Ещё бы не устал – протопал порядочно.
Остапка. Он, оказывается, как и мы, не железный. Я раньше думал, что немцы цельнометаллические. Что они дверцу открывают у себя на груди, уголь туда засыпают, когда им топливо нужно.
Кораблёв. Нет, он обычный, гнида. Из мяса и костей сконструированный. Пригрелся в теплынь, брюхо своё вывалил. Хорошо ему.
Немецкий солдат в подтверждение слов Кораблёва зевнул и потянул руки.
Остапка. Он молодой совсем вроде.
Кораблёв. Ёшки-матрёшки! Юный совсем ещё. Молоко на губах не обсохло. Как таких воевать посылают?
Остапка. Ему винтовку дали, дяденька Кораблёв! И форму! Он на студента похож, на щуплого! Смешной такой, несуразный!
Кораблёв. Ты, Остапка, не забывайся! Какого бы виду он не был, а всё равно враг остаётся!
Остапка. Хорошо, как скажете.
Кораблёв. А, правда, смешной. Где они взяли такого кулёму?
Остапка. У них, как в сельмаге – что принёс, то тебе в авоську и положили.
Кораблёв. Понаблюдаем и будем брать.
Остапка. А может, отпустим лучше?
Кораблёв. У меня жену эти сволочи порешили, у тебя маму увели. Ты бы его отпустил?
Остапка. Нет. Не отпустил бы.
Кораблёв. Вот. Надо к нему подкрасться потихоньку и винтовку умыкнуть.
Остапка. Мне что делать?
Кораблёв. Ты не рыпайся и не дёргайся. Не привлекай внимание, одним словом.
Кораблёв тихо крадётся к немцу. Тот сидит неподвижно, задумался о чём-то своём. Кораблёв возвращается с винтовкой на исходную позицию.
Остапка. Ничего себе, какое ружьё! Оно насквозь прострелить может?
Кораблёв. На курок нажать – бах! — и сразу отпевать можно.
Остапка. Вот это сила! А что с немцем?
Кораблёв. А что с ним?
Остапка. Вы стрелять в него будете?
Кораблёв. Почему я должен в него стрелять?
Остапка. Вы же сами сказали, что фашисты жену вашу не пощадили. Оружие заряженное. Стрелять в него – и дело с концом.
Кораблёв. Остапка, мы не живодёры. Мирных поселян не мучим, кишки не выпускаем, и кровь запросто так проливать не будем.
Остапка. Что тогда с ним?
Кораблёв. Отыщем штаб, да в плен сдадим.
Остапка. Это ваше дело. Но пару патронов фашист точно заслужил.
Кораблёв. Не нам с тобой решать. Пусть армейское командование с ним вошкается. Всё, представление окончено. Выход.
Кораблёв показывается из зарослей, за ним Остапка. Немецкий солдат видит нежданных пришельцев, тянется за винтовкой, упирается в нацеленный на него ствол. Встает и тянет вверх руки.
Кораблёв. Что, сволочь фашистская, не ожидал? Мы, русские, не лыком шиты. Художничать особо не вздумай, а не то успокаивать придётся.
Немецкий солдат. Bitte, töte nicht! Bitte, töte nicht[1]
Кораблёв. Что, вражина, спужался? Не ожидал, что тебя в варежку завернут? Привыкай! А то как наших женщин штык-ножом протыкать, так вам за игрушку. А как в полон – стоите, глазами хлопаете.
Остапка. Далеко нам его вести, дядя Кораблёв?
Кораблёв. Сам пока не ведаю.
Остапка. Это как?
Кораблёв. Я со штабом ни разу не связывался. Сам по себе жил, с другими партизанами разговаривал.
Остапка. А как же мы его в целости доведём?
Кораблёв. Со свистом. Не знаю, Остапка. Не знаю. (немецкому солдату) Что локаторы растопырил? Двигай давай, вражина, своими культяпками через лес. А мы за тобой.
Сцена 9
Кораблёв, Остапка и немецкий солдат под винтовкой стоят на окраине леса. Чуть дальше простирается дорога.
Остапка. Это мы к посёлку выбрались. К цивилизации.
Кораблёв. Хитровка там дальше по дороге. Как до неё добираться, ума не приложу. Чья она сейчас? Наша, фашистская?
Остапка. У немца спросить не получится?
Кораблёв. Я его языка не знаю.
Остапка. И я тоже. (Обращается к немецкому солдату) Дяденька немец, ваши где стоят?
Немецкий солдат. Ich verstehe nichts. Ich verstehe nichts[2].
Остапка. Мне не понятно.
Кораблёв. А ему мы непонятны. Языки, в хвост их и в гриву.
Немецкий солдат. Ich bin verloren! Ich finde kein Weg zurück![3]
Остапка. Много говорит, а непонятно.
Кораблёв. Хрен с ним, пусть лопочет. До штаба бы только довести. Слушай, Остапка. Мне бы одному вперёд проскочить, глянуть, что там. А ты бы с немчурой постоял, постерёг бы его.
Остапка. Дядя Кораблёв, он же сильнее меня! Я с ним не справлюсь.
Кораблёв. Так я тебе винтовку дам. На, держи. (Тянет оружие Остапке).
Остапка. Я не смогу.
Кораблёв. Что сложного? Держишь немца на прицеле, палец возле курка. Если дёрнуться попробует, жми гашетку, не жалей.
Остапка. Вы надолго нас оставите?
Кораблёв. Мигом смотаюсь (немецкому солдату) Эй, немчура! Мальчишку обидеть даже не вздумай! Обидишь – в тьматаракани даже тебя найду и сниму скальп! Уразумел?
Немецкий солдат. Ich verstehe nichts. Nichts!
Кораблёв. Вижу, по-русски ты не алло. А чтобы ты спокойней здесь без меня оставался, Остапка тебя с винтовкой покараулит. (передаёт Остапке оружие) Скоро буду. Не скучайте без меня. Пойму только, что наши там – и сразу обратно.
Остапка (трясётся, держит немецкого солдата под винтовкой) Дяденька Кораблёв, возвращайтесь скорее!
Кораблёв идет по направлению к дороге.
Ну что, дяденька немец, подождём дядю Кораблёва?
Немецкий солдат. Junge, las das Gewehr fallen. Gewehr fallen![4]
Остапка. Я по-вашему не понимаю. Вам, наверное, кажется, что мне смелости вас застрелить не хватит. Вы не смотрите, что я маленький. Зато у меня внутри есть стержень. Он, как и вы, из железа сделанный. Поэтому на курок я нажму, если потребуется.
Немецкий солдат. Liebe Junge, du musst nicht kämpfen. Ich habe einen jüngeren Bruder zu Hause wie dich![5]
Остапка. Если вы спрашиваете, сколько мне лет, то мне 10. Я раньше был очень счастлив, пока у меня такие же, как вы, маму не забрали. Они волокли её силком, тычками подгоняли. А теперь вы рядом стоите, и у меня ружьё.
Немецкий солдат. Ich verstehe nichts. Nichts.
Остапка. Я знаю, что вас, дяденька немец, тогда не было. Вы не виноваты. Но я смотрю на вашу форму и представляю других дяденек, которые виноваты. И палец сам тянется к курку.
Немецкий солдат. Lieber Junge.
Остапка. Дяденька Кораблёв пошёл посмотреть, чей посёлок – наш или фашистский. А вы ответить не можете. Если наш, с дядей Кораблёвым ничего не случится. А вдруг посёлок заняли ваши?
Немецкий солдат. Ich verstehe nichts.
Остапка. Конечно, вы не понимаете. Но только если он не вернётся, мне что тогда делать? Мне деваться некуда, и идти тоже некуда.
Немецкий солдат. Ich verstehe nichts.
Остапка. Подождём.
Немецкий солдат смотрит на Остапку, на дуло винтовки.
Сцена 10
У Остапки свело локоть. Он напрягается, держа винтовку. Кораблёва ещё нет.
Немецкий солдат. Junge, las das Gewehr fallen.
Остапка. Хотите, чтобы ружьё вам отдал? Нет, не дождётесь. Стойте себе спокойненько, не ломайтесь. Иначе секир вам башка.
Немецкий солдат показывает на винтовку, затем по направлению к земле.
Остапка. Если я один на один с вами останусь без ружья, вы мне шею, как курёнку, свернёте. Хотели меня на глупость поймать? Я не плотва, не лещ, чтобы на глупость ловиться.
Немецкий солдат пожимает плечами, молчит.
Остапка. Молчите, значит, отмалчиваетесь. Оно правильно, столько гадостей натворить. Никто вам этого не простит, никто. Столько вокруг народу полегло, тьма тьмущая.
Немецкий солдат. Ich verstehe nichts.
Остапка. Мы, может, не такие значимые, как ваши немецкие люди. Да только кровь у нас тоже красная течёт, и жить мы хотим не меньше вашего. Понятно?
Немецкий солдат безразлично кивает.
Остапка. А вы, дяденьки немцы, все очень злые? Или у вас есть другие немцы, которые добрее? Если другие есть, я бы у них спросил кое-чего.
Немецкий солдат. Ich verstehe nichts.
Остапка. Наверняка есть такие немцы. Которые жалостливые. У меня маму фашисты увели. С погонами черными, с фуражками. Против воли её увели.
Немецкий солдат молчит.
Остапка. Вы сейчас точно зря молчите. Мама – она такая невысокого росточка, со светлыми волосами. У неё лицо самое лучшее. Как у мам только бывает. Вы мою маму там у себя не видели? (напряжённо вглядывается в лицо немца, пытается углядеть на нём хотя бы малейшую знакомую эмоцию).
Немецкий солдат молчит.
Остапка. Если я ружьё положу, как вы просите, вы к маме меня отведёте? Мне очень нужно к маме.
Немецкий солдат не отвечает.
Остапка. Я вот так его положу сейчас – полностью, и палец сниму с курка. И вам больше угрожать не буду. Вы меня только к порядочным немцам отведите, пожалуйста. Уж они подскажут, как ее освободить. (бросает винтовку наземь).
Немецкий солдат (шепчет) Lieber Junge. Lieber Junge.
Остапка. Дяденька Кораблёв не вернётся. Его фашисты убили. Которые плохие. А нам к порядочным надо. Вы наверняка дорогу знаете. Пойдёмте, вы меня отведёте. (доверчиво подходит к немецкому солдату, берёт его за руку)
Немецкий солдат. Lieber Junge, lieber Junge…
Вдвоём они начинают двигаться в сторону от дороги. Тут же показывается удобная тропинка, достаточно широкая, без травы. Сбоку от неё вкопан аккуратный столбик.
Сцена 11
По дороге, со стороны посёлка бежит Кораблёв.
Кораблёв (кричит) Остапка, вернулся! Нормально у них там в посёлке. Наши заняли. Слышишь, наши! Сейчас немца нашего сдадим, и снова как партизаны заживём. Слышишь меня? Остапка! (видит вдалеке две фигуры – мальчика и немецкого солдата в форме) На тропинку не ходите! Не ходите, говорю вам! Мне сельчане сказали – она заминирована! От немцев заминировали, чтобы посёлок не взяли! Для них и тропу натоптали! Не ходите! Смерть там! Смерть! Мины! Мины! Мины положили! Под фашистов положили! Остапка! Как же так! Остапка!
Глухой взрыв. Кораблёв молча снимает Неделинский берет.
Сцена 12
Кораблёв один. Он копает в другом месте землю, пошатываясь, докапывает неглубокую ямку.
Кораблёв. Это клён. Остапка, я копаю под клёном, ведь у нас традиция хоронить под деревьями. Только так можно потом всем встретиться. К Неделину когда в гости заявишься, обо мне напомни. Скажи, очень уж я по нему скучаю. Ты парень родной почти, и к тебе я прикипел порядком. Неделин тебя тоже по-людски встретит, пожалует и накормит. Только не хвоей и не корой. Он тебе наловит из котла крольчатины, домохозяин из него знатный. Так живность разводить любил. Неделин тебя голодным точно не оставит. Не надо тебе больше голодать, и по войнам мыкаться тоже не надо. Оно, знаешь, не детское совсем время. Ты прости, что я по душам с тобой только сейчас, не получилось у меня раньше. Всегда так – только хочу кому раскрыться, о важном упомянуть – человека уж в живых нету. Кленовые листья – они затейливые, они на ветру шелестят и позвякивают. Не хуже у тебя укрытие, чем у Неделина, не хуже. Снарядам летать ещё очень долго, и бомбам, и гранатам. Тоска, получается, не существование. Только тоска. Может, оно и надобно было, чтобы ты местечко наше покинул. Без спешки, без суеты. Ррраз! – и кончилось. А немец пусть с тобой рядом. Вдруг он ничего был человек. Фашисты много зла нам сделали, но вдруг среди них хоть один оказался не подлецом. Так ведь может? Вдруг хоть один…
Кораблёв роется в вещмешке, перебирает какие-то вещи, после чего бросает в ямку патрон на цепочке и немецкий значок. Стоит с минуту молча, хмуро озирается на небо. На небе темно, тучки закрыли весь горизонт, насколько хватает взгляда. Поворачивает тыльной стороной ладони – мозолистые, перепачканные землёй.
Ставрополь, март 2021 года.
[1] Пожалуйста, не убивайте! (нем.)
[2] Не понимаю.
[3] Я отбился от своей военной части! От военных! Отбился!
[4] Мальчик, брось винтовку!
[5] Милый мальчик, тебе не нужно воевать. У меня младший брат на тебя похож.
