Юрий Ломовцев

 

САНЧО И ДОН КИХОТ

Фантазия в 2-х действиях, 6 картинах

навеянная знаменитой историей

 о хитроумном идальго Дон Кихоте Ламанчском

 

«…доблесть Дульсинеи, избравшей мою длань своим орудием… сражается во мне и побеждает мною, а я живу и дышу ею, и ей обязан я жизнью и всем моим бытием.»

Мигель де Сервантес. Дон Кихот

 

 

Действующие лица

Дон Кихот, старик с печальными глазами.

Санчо, лет на десять моложе, подвижный, хоть и полноват.

Действие первое

Картина 1

Жилище Дон Кихота. Обстановка скромная. Деревянный стол и стулья, возле камина простое кресло, в котором сидит Дон Кихот. За его спиной полка с книгами. Со двора входит Санчо.

Санчо. Солнце жарит во всю, хоть бы шторы задернули!

Идет к окну, но спотыкается о медный таз для бритья, который лежит на полу. Раздается грохот.

Тьфу!  Вечно об этот таз спотыкаюсь!

Дон Кихот (смотрит на Санчо с укоризной). Это мой шлем, Санчо…

Санчо. Конечно шлем! А я как сказал? Я так и сказал – шлем. Споткнулся о шлем Мамбрина…

Дон Кихот. Ты дал овса Росинанту?

Санчо. В пятый раз спрашиваете! (Ворчит себе под нос.) «Ты дал овса Росинанту? Ты дал овса Росинанту?» А Росинант лет двадцать как сдох! Уж и косточки его истлели…

Дон Кихот. Что? Ты говоришь, Росинант сдох? Когда это произошло?

Санчо. Я про того неуклюжего Росинанта. Про того, на котором мы изъездили половину континента. Тот сдох. А этот Росинант жив-живешенек.

Дон Кихот. Какой этот?

Санчо. Хватит уже притворяться, будто не понимаете! Молодой жеребец, которого вы на последние деньги купили в прошлом году и которого снова назвали Росинантом!

Дон Кихот. Кому же ты дал овса?

Санчо. Росинанту. Молодому жеребцу Росинанту, чтоб ему поперхнуться! Сколько ему ни дашь – все сожрет и смотрит на тебя грустными глазами, точь-в-точь такими, как у вас в тот год, когда мы вернулись домой… Кстати, который это по счету Росинант?

Дон Кихот. Это хорошо, что у Росинанта такой аппетит. Значит, он готов к новым странствиям!

Санчо (с удивлением). Мы снова отправимся странствовать? Хм… Я, пожалуй, не прочь тряхнуть стариной.

Дон Кихот (смотрит на Санчо с удивлением). Вряд ли я это осилю. Возраст…

Санчо. Ну да… С вашим гастритом, катарактой, подагрой и… (Себе под нос.) Недержанием мочи… (Вздыхает.) Да и я стал тяжел на подъем. В иной день подняться утром с кровати – уже проблема

Дон Кихот. Не жалей для Росинанта овса, он жеребец знатный.

Санчо. О да! Сын того жеребца, который внук того жеребца, который правнук того жеребца!.. Родословная, как у идальго! Эк вам мозги запудрили, чтобы его подороже продать!

Дон Кихот молчит. Санчо вздыхает.

Могли кобылу подсунуть, вы бы и не заметили!

Дон Кихот. Лжешь! Рыцари не странствуют на кобылах!

Санчо. В наше время рыцари давно уже не странствуют ни на кобылах, ни на жеребцах. Да и самих рыцарей давно уже нет. В наше время все стали блогерами! Оказалось, что можно совершать подвиги, не выходя из дома! Рассуждать о чем угодно, ни в чем не разбираясь! Молоть всякую чушь и ни за что не отвечать! При этом все тебя уважают!.. (Гневно бурчит еще что-то себе под нос.)

Дон Кихот. Который час?

Санчо (выглядывает в окно, раздвинув штору). Судя по тому, что тень старой яблони падает на дырявую бочку, которая стоит возле сарая, уже пятый час.

Дон Кихот. Подай мне горячей воды. Я хочу побриться.

Санчо. Зачем вам бриться? Дома никто вас не видит. Я не в счет.

Дон Кихот. Я собираюсь выйти.

Санчо. Куда это вы намылились, позвольте спросить?

Дон Кихот (нетерпеливо). Намылюсь я тогда, когда ты подашь мне воды, помазок и мыло! (Привстает и берет с книжной полки коробочку с бритвенными принадлежностями и открывает ее.) Где же оселок? Ты не видел случайно?

Санчо. Господи! Ко всему прочему он собрался бриться опасной бритвой! Не боитесь изрезать лицо? Или вовсе, упаси Бог, повредить какую-нибудь важную артерию?

Дон Кихот. Что ты понимаешь в артериях, Санчо?

Санчо. Ну уж как индюку отсекают голову, я видел! Кровь хлещет, а он еще с пару минут бегает по кругу на потеху детворе, прежде чем отдать Богу душу!

Дон Кихот(настойчиво). Найди же скорей оселок!

Санчо. Вот настырный! (Берет с полки оселок и шепчет себе под нос.) Черт дернул меня связаться с вами! Сидел бы дома с женой!

Дон Кихот. Так и сидел бы!

Санчо (в сторону). Вот слух!..  (Дон Кихоту.) Я и сидел! Но начал вдруг понимать, что я – это как бы уже и не я, кто-то подмененный. Ни собственной воли, ни своего мнения нет, а только тупо повторяю слова своей женушки Терезы! Увы, таково свойство всех женщин – выесть тебе мозги и вставить на их место свои! Когда я понял это, сумрачно стало у меня на душе. И тут я услышал, что Дон Кихано, идальго, ищет себе оруженосца. Это был прекрасный шанс вырваться, сбежать из дому без истерик и шума.

Дон Кихот внимательно смотрит на Санчо.

Дон Кихот. Ты знаешь, Санчо, что такое целостный человек?

Санчо (удивленно). К чему это вы?

Дон Кихот. Это тот, кто имеет четкие взгляды и принципы. А не размытые, как это часто случается в наши дни. И никогда не меняет взглядов, чтобы понравиться окружающим.

Санчо. С вами не соскучишься!

Дон Кихот. Целостный человек – это тот, который способен к самодисциплине и ответственности…

Санчо. Так это ж прямо про меня! Разве нет? Сколько лет я только и делаю, что бегаю за вами, как нянька за несмышленым ребенком. Помните, как нас поколотили, когда вы спасали похищенную принцессу? А это оказалась не принцесса, а обычная баба, которая ехала к мужу в Севилью. Я после подумывал уйти… Но вот ведь не бросил вас и до сих пор отвечаю за все ваши закидоны. Выходит, я человек ответственный!

Дон Кихот (наливает в миску воду из кувшина, сбивает мыло в пену.) А за себя ты способен ответить?

Санчо. Да уж как-нибудь!

Дон Кихот. А ты способен принимать осмысленные решения? Ведь это тоже одно из свойств целостной личности.

Санчо. Ну вы даете! А кто же их за меня принимает?

Дон Кихот. Может быть ты способен к самоанализу?

Санчо. Это вы хватили! Про анализы я знаю одно: их берет доктор. И как ему только не противно? Зато зарабатывает, мама не горюй…

Дон Кихот. Ты действительно настолько глуп, или разыгрываешь меня?

Санчо. Никогда не считал себя шибко умным, но и дураком меня назвать нельзя.

Дон Кихот. Тогда слушай. Целостный человек – это тот, кто живет в гармонии с самим собой. Про таких людей говорят «гармоничная личность».

Санчо. Как же, слышал. А вы у нас, сударь, «гармоничная личность»? Вы ведь к этому вели?

Дон Кихот. Нет. В том-то и беда! Гармонией внутри себя я не могу похвастаться. Меня порой раздирают противоречивые мысли и чувства, так что до гармонии мне далеко. Но я самосовершенствуюсь. А ты, Санчо?

Санчо. К чему это в моем возрасте? Девчонок мне не обольщать. А вам к чему? Вы ведь постарше меня будете?

Дон Кихот. Возраст тут не помеха.

Санчо. Не знаю. Когда дело касается молодых, я еще могу понять. Сейчас модно стало ходить на разные курсы и лекции, уровень свой повышать. Это чтобы потом больше зарабатывать, я так понимаю.

Дон Кихот. Ты не веришь в тягу к знанию, в желание постигать тайны мира?

Санчо. Какие тайны? Все устроено предельно просто! Товарно-денежные отношения. Купил – продал!

Дон Кихот (наносит пену на лицо). С твоей философией, Санчо, в петлю с тоски полезешь! Знание – это единственно, что у человека невозможно отнять.

Санчо. Вы как моя покойная женушка рассуждаете. Знание – сила! За полгода до смерти решила шитью научиться, на курсы пошла.  Когда узнала, что за курсы нужно денежки платить, развернулась и ушла. А ведь нашлись молодые дуры, что заплатили! Молодые как рассуждают? Если бесплатно – значит, фуфло. Вот и платят за всякие тренинги и лайфхаки!

Дон Кихот. Как ты сказал? Какие факи?

Санчо (по слогам). Лайфхаки.

Дон Кихот. А это что? Слово, похоже, иностранное?

Санчо. Ну это вроде как всякие уловки и хитрости, типа, как прилипшую жвачку от штанов отодрать. Или как пойти в харчевню, наесть там всего с три короба и напить – и при этом не заплатить.

Дон Кихот. А разве такое возможно?

Санчо. Говорят. Я не пробовал. Соседская дочка вот на курсы «Как стать успешной и выйти замуж» пошла.

Дон Кихот. И что?

Санчо. Денежки тю-тю, а как работала в курятнике, так и работает. Уж если птичницей родилась – птичницей тебе и быть!

Дон Кихот. Замуж-то вышла?

Санчо. Нет! Слишком завышенные запросы! Возомнила себя принцессой. Какая же ты принцесса, если у тебя рожа сапогом?

Дон Кихот. Нельзя так говорить про даму, Санчо! За такие слова я должен был бы вызвать тебя на поединок…

Санчо. Ну вызовите ради смеха…

Дон Кихот. А если она действительно принцесса?

Санчо. Нет! Нет! Нет! И тут никакие лайфхаки не помогут! (Вздыхает.) Я и сам бы мог тренинг открыть по лайфхакам. У жены книжка была – «Полезные советы». Во времена короля Артура изданная! В ней этих «хаков» миллион на все случаи жизни. Помните, я пятно на вашей рубашке сводил от гнилых помидоров, которыми нас забросали? Это лайфхак из той книжки был!

Дон Кихот подносит бритву к лицу.

Стоп-стоп-стоп! Не хочу утонуть в вашей крови! Если вы твердо решили побриться опасной бритвой, то давайте уж я вас побрею.

Дон Кихот. Неловко было тебя об этом просить…

Санчо. Чего это? Мы же с вами старые друзья! Можно подумать, я с вас деньги беру! Я же по дружбе! Какие могут быть счеты между друзьями?

Дон Кихот. Вот видишь, Санчо, значит, ты умеешь дружить!

Санчо. А чего тут уметь?  Если дружишь, то изволь за друга и в огонь, и в воду! Такой у меня принцип.

Дон Кихот. У тебя есть принципы, и ты умеешь дружить… Значит, ты человек целостный.

Санчо. Чего вы все про меня? Обычный я человек. Ничтожество в сравнении с вами. К тому же я многим вам обязан еще с тех пор, когда вы были не Доном Кихотом, а были обычным парнем Алонсо Кихано.

Дон Кихот. Алонсо Кихано… Ты это помнишь? Ох, как же давно это было!

Санчо. Вы меня тогда от расправы спасли!

Дон Кихот. Не вспомню… Я столько раз кого-то от чего-то спасал… Все перепуталось…

Санчо. Мне было тогда лет четырнадцать. Жили мы не богато. И вот повадился я лазать в чужой сад. Там груши, персики, сливы, вишни! И наешься, и с собой возьмешь! Но однажды хозяин сада поймал меня. Он потащил меня на площадь, чтобы прилюдно произвести экзекуцию. Злющий он был! Однажды засек своего работника до полусмерти… Ну, думаю, и мне не жить! И тут навстречу вы появились, сударь. Со страху я плохо запомнил, как все происходило, вы развязали меня, и я со всех ног помчался прочь, даже не поблагодарил. Я сразу вспомнил вас, когда вы купили этот домик и поселились в нашей деревне. Может, потому и рискнул отправиться с вами в поход.

Дон Кихот. Когда я вижу несправедливость или чье-то горе, что-то происходит у меня внутри. Взгляд мутнеет, и словно кто-то вселяется в меня, и тут уж я собой не владею…

Санчо. Не иначе как добрый ангел вселяется в вас!

Дон Кихот. Когда потом мне рассказывают о том, что я свершил, то верится с трудом… Но сознаюсь, меня порой удивляла твоя преданность. Сейчас же я понял, что ты не забываешь добра и умеешь быть благодарным. Ты ценишь справедливость и у тебя есть принципы. И снова выходит, что ты целостный человек!

Санчо. Я сейчас покраснею, как девица!

Дон Кихот. И я уверен, Санчо, что с тех пор ты никогда больше не залезал в тот сад, да и вообще никогда больше не воровал.

Санчо. Э-э… Тут вот в чем вопрос. Есть люди, которые не возьмут и не взяли чужого ни разу в жизни. Но таких всего лишь пятеро на сотню… Десятка полтора воровали, воруют и будут воровать всегда и везде, чтобы им за это ни грозило. Такой будет знать, что ему руку отрубят, а все равно потянется за чужим! (Вздыхает.) Ну а остальные то этак, то так, но не упустят шанса, когда что-то плохо лежит. Боюсь, я как раз к последним отношусь…

Дон Кихот. Ах, как печально это слышать, Санчо!

Санчо. Во всяком случае я вам не соврал…

Дон Кихот. Это очень похвально… (Задумывается, подносит руку к лицу.) Эй! Я так и буду сидеть в мыле?

Санчо. Ах, да!

Санчо начинает брить Дон Кихота. Тот кряхтит, вертит головой.

Не вертитесь, сударь! Я могу вас порезать!

Дон Кихот. Можешь называть меня просто Алонсо. Как в старину.

Санчо. Хм… Язык не повернется…. Для меня вы всегда будете славным идальго Дон Кихотом из Ламанчи.

Дон Кихот (смущенно). Я не артист, не режиссер, не ведущий ток шоу, чтоб называть меня полным титулом.

Санчо. А еще вы – Рыцарь печального образа! Кстати, это я вас впервые так назвал! Жаль только вы носите медный тазик на голове…

Дон Кихот. Не заговаривайся! Я ношу только доспехи и шлем! Когда это я носил на голове тазик?

Санчо. А что, по-вашему, рисуют на ваших портретах с тех пор, как вы стали знаменитым?

Дон Кихот. Доспехи и шлем!

Санчо (откладывает в сторону бритву и берет в руки тазик с мыльной пеной). Так это шлем? Тот самый шлем, о который я всякий раз спотыкаюсь – ведь сколько бы я ни клал его на полку в кладовке, он все равно почему-то валяется в комнате на полу! (Все более возбужденно.) Это тот самый шлем Мамбрина? Шлем, в котором вы сражались с тридцатью великанами, желая стереть все дурное с лица земли, и которые на поверку оказались старыми ветряками? Вы будете утверждать, что этот шлем Мамбрина не есть ваш медный таз для бритья?! И вы собственноручно только что не растворили в нем кусок хозяйственного мыла и не взбили его в пену?!

Дон Кихот. С чего ты так разволновался, Санчо?

Санчо. Я никогда не мог понять, всерьез вы это, или искусно притворяетесь, когда надеваете таз себе на голову! Ведь я прекрасно видел, что вы умнейший человек и пребываете в здравом рассудке, но с тазом на голове вы выглядели полным идиотом! Так это шлем Мамбрина или все-таки таз для бритья?

Дон Кихот. Разумеется, это медный таз для бритья.

Санчо. Как?! Вы это признаете?

Дон Кихот. Не ты ли только что брил меня, стряхивая в него остатки моей щетины? Нельзя не признать очевидное.

Санчо. Вот те на!

Дон Кихот (выплескивает на пол остатки воды и пены и бросает таз на пол). Ты доволен?

Санчо. Я молчу. Я снова ничего не понял… Но я стисну зубы и промолчу!

Дон Кихот вытирает лицо полотенцем, приосанивается, берет швабру, стоявшую возле камина, и держит ее, словно это копью.

Санчо. Ну что же вы швабру схватили! Есть же копье!

Санчо быстро достает откуда-то палку ничуть не лучше, чем у швабры, но на конце ее нечто ржавое, напоминающее наконечник копья.

Сказали бы раньше, что хотите выйти из дома, я бы наконечник начистил!

Дон Кихот. Я, кажется, говорил.

Санчо (протягивает палку с наконечником). Возьмите!

Дон Кихот берет палку, отдает Санчо швабру и направляется к выходу.

Без шлема?

Дон Кихот. Так подай его.

Санчо в растерянности.

Подай мой шлем.

Санчо берет с пола таз для бритья, кое как обтирает его и протягивает Дон Кихоту.

Дон Кихот (хмыкнув). Ты хочешь сказать, что это шлем? Пусть будет так… Пойди разбери тебя, Санчо!

Дон Кихот привычно водружает таз на голову и выходит.

Санчо. Куда вы! Я не отпущу вас одного! Погодите!

Слышно, как закрылась входная дверь.

Да черт бы тебя побрал! Вконец запутал! Знал бы, хотя бы футболку почище надел, а то эта вся томатной похлебкой уделана!

Санчо выбегает вслед за Дон Кихотом.

 

Картина 2

Прошло часа два. Дон Кихот лежит на кровати. Санчо что-то смешивает в тазике для бритья, смачивает этой смесью холщевые тряпочки и накладывает Дон Кихоту на лицо.

Санчо. Эти чудесные примочки и есть настоящий лайфхак. Из книги короля Артура! Жена ее на память о дедушке забрала, когда тот помер. Никто ей не возразил, всех больше заботило, кому достанется выцветший гобелен с пастушками и пачка лотерейных билетов, которые старик купил за неделю до смерти. Знали бы они, как просчитались!

Дон Кихот. Что ж, чем древнее книга – тем больше в ней премудрости. (Принюхивается.) Вот только запах како-то странный у твоих лайфхаков… Какие целебные ингредиенты ты смешал в моем шлеме? Раскрой мне секрет этого волшебного бальзама.

Санчо (продолжает накладывать примочки). Вы не поверите, насколько просты старинные рецепты! Живот болит – пожуй овса. И ведь помогает! То же и с этими примочками. Немного ромашки, что я нарвал на заднем дворе, немного козьего молока, чуток обычной соли… Ну и конечно же овечьи катышки…

Дон Кихот. Как ты сказал? Катышки? Уж не овечьи ли это какашки?

Санчо. Именно они. Так прописано в книге… (Разводит руками.)

Дон Кихот (срывает с лица примочки). Ложь! Не могло такого быть в книге короля Артура! Ты что-то перепутал! Где эта книга?

Санчо. У Санчики. У моей дочки. Она после смерти жены живет в столице, клинику там открыла и практикует этой по книжке. Но я, прежде чем ее отдать, кое-что для себя выписал. Поверьте, это чудодейственный рецепт!

Дон Кихот. Уж лучше сжевать мешок овса!

Санчо. А запах перебьем! Я вам под нос пучок душистый полыни положу, в народе ее еще называют «вонючка». (Подходит с тазом к Дон Кихоту.)

Дон Кихот. Тьфу! (Выбивает таз у Санчо из рук.) Не гоже рыцарю мазаться овечьим дерьмом!

Таз с грохотом падает на пол.

Санчо. А убирать кто будет? Санчо?!

Дон Кихот. Ты это затеял – тебе и убирать!

Санчо (себе под нос). Невыносимый человек! (Берет в углу тряпку и швабру, вздыхает). Я-то уберу! А вот вы будете ходить разукрашенный синяками! Взгляните на себя в зеркало! Точь-в-точь один из тех алкашей, которые трутся возле трактира и клянчат на опохмел!

Дон Кихот. Следы сражений украшают рыцаря!

Санчо. Это было не сражение, а форменное избиение! Вам намяли бока, сударь, а вы даже не сопротивлялись!

Дон Кихот. Врешь! Все было по правилам! Я вызвал злодея на поединок! Я бросил ему перчатку!

Санчо. Боюсь, он не понял, что эта засаленная тряпочка была перчаткой! Она не долетела до него и валяется где-то в кустах!

Дон Кихот. Пусть так! И все же это был честный поединок! Никто не посмеет сказать, что я накинулся на противника без предупреждения и поколотил его!

Санчо. Вы? Поколотили его? Не смешите мои эспадрильи, синьор! То бишь тапочки!

Дон Кихот. Как ты бываешь вульгарен и груб, Санчо Панса!

Санчо. Но чем же вам так насолил сын трактирщика? Или по старой памяти вы приняли его за злого волшебника?

Дон Кихот. Не делай из меня дурака! Этот мерзавец не дает прохода моей Дульсинее, делает ей непристойные предложения. А однажды попытался затащить ее в кусты!

Санчо (удивленно). Какой Дульсинее? Где вы ее увидели? Уж не о черноглазой ли Китри идет речь? Дальней родственнице старухи Миранды, которую та поселила в своем доме?

Дон Кихот. Вот именно!

Санчо. Чего ее защищать? Девчонка не из робких, укусила парня за палец! (Смеется.) Вся деревня потом над ним потешалась. Вообще-то странная она какая-то. Носится целыми днями по улицам с мальчишками, от солнца стала черной, как головешка! Ничего не боится, прыгает месте с ними в речку с обрыва… Вам-то что от нее понадобилось? Еще скажите, что вы влюблены!

Дон Кихот. Настоящий рыцарь всегда влюблен! Иначе он не рыцарь…

Санчо. Ага! Хронически! Перманентно! В таком случае не зря вам надавали тумаков! Сын трактирщика, между прочим, просил руки Китри у Миранды, но старая пьянчужка в тот день изрядно нализалась и только мычала в ответ. Парень, может, и не самый видный – рыхловат, и рожей не вышел, но он трудолюбивый, а отец его состоятельный человек! Но вам-то как не стыдно! Назвать малолетку своей Дульсинеей! Вы точно сошли с ума! И люди, которые это утверждают, правы!

Дон Кихот. Санчо! Ей еще рано замуж! Ей нет и семнадцати!

Санчо. А вам? Вы, видно, позабыли сколько вам лет?

Дон Кихот. Мой возраст тут ни при чем!

Санчо. Еще как при чем! Уф! Меня сейчас кондрашка хватит! (Театрально хватается за сердце.) Знаете, что скажут о вас деревенские кумушки? (Произносит на разные голоса.) Старый хрыч! Грязный старикашка! Развратник! Растлитель невинных ангелочков!

Дон Кихот. И это будет ложь! Неужели ты поверишь в нее? Ты ведь знаешь меня!

Санчо. Я-то вас знаю! Я знаю вас как облупленного! Изучил досконально, до самых мелочей! Никто не знает вас лучше меня! Но они? Они-то совсем не знают вас, мой Дон Кихот! Они знают старого, нищего Алонсо Кихано, уже лет тридцать как выживший из ума! И будут готовы поверить в любую чушь, которую скажут им трактирщик и его сын!

Дон Кихот. Поверь, я сумею защитить свою честь! (Пытается встать.)

Санчо (возвращает Дон Кихота на место). Только не это! Сейчас вам надо тихо сидеть дома и никуда не высовываться!

На улице раздаются шум, смех, детские голоса.

Тш-ш-ш! Что это?

Санчо на цыпочках подходит к окну. Прислушивается. Раздается звук ударившегося о стекло камешка. Потом еще и еще.

Ну вот! Господ, спаси и пронеси!

Раздается хор детских голосов:

«Дон Кихот, Дон Кихот!

Старый, тощий Дон Кихот!

В глупых книжках он увяз!

Вместо шляпы – медный таз!

Санчо. Началось! Уверен, эти стишки трактирщик сам сочинил и науськал мальчишек пойти к вашему дому. Ну сейчас я задам им трепку!

Дон Кихот. Погоди! Хочу послушать еще, что они там кричат!

С улицы снова раздаются детские голоса:

«Дон Кихот, дон Кихот!

Старый, глупый Дон Кихот!

Лежит дома на печи

Ест на завтрак кирпичи!

Все тарелки облизал,

А спасибо не сказал!»

Дон Кихот. Глупышки!

Санчо раздвигает занавески, распахивает окно.

Санчо (кричит в окно). А ну-ка брысь отсюдова все, пока я вам уши не надрал!

Голоса: «Догони, догони!»

Вот еще! Буду я бегать за вами! Просто пойду и нажалуюсь вашим родителям! А там уж пеняйте на себя!

Голоса: «Дурак! Так не честно!»

Дон Кихот. Оставь их, Санчо! Они дети, от них нет вреда! Прославленный рыцарь Амадис Гальский говорил, что дети – это ангелы.

Санчо. А я говорю, что этих маленьких ангелочков надо сечь и сечь розгами! Только тогда из них вырастет что-то приличное!

В окно влетает камень, попадает в Санчо. Санчо прижимает руку к щеке.

Ай, мерзавец! Совсем чуть-чуть, и я бы остался без глаза! (Кричит в окно.) Я видел, кто в меня пульнул! Сын булочника! Ну держись, гаденыш!

С улицы раздаются детские голоса:

«Трус-трус-боягус! С мыльницей сражался!

Как увидел кусок мыла – сразу обосрался!»

Санчо бежит к двери.

Дон Кихот. Куда же ты, Санчо?!

Санчо. Догоню – уши оторву! (Выбегает.)

Дон Кихот. Постой! Это дети! Рыцари не воюют с детьми! (Пытается подняться, но снова падает на кровать.)

 

Картина третья

Жилище Дон Кихота. За окном – осень. В остальном все без изменений.

Санчо в одежде и сапогах лежит на кровати и стонет. Дон Кихот подбрасывает ветки в камин, пристраивает котелок и что-то размешивает в нем.

Санчо (стонет). Ах! Ох! Ну и намяли же мне бока! Я не ропщу! Я обязан был вступиться за вашу честь! Слышали бы вы, какими словами трактирщик и его сын вас поносили!

Дон Кихот. Он вызвал тебя на поединок?

Санчо. Он набросился и сбил меня с ног! Такого поворота, честно говоря, я не ожидал! Я всего лишь сказал ему, что он неправ!

Дон Кихот. Какой же низкий человек сын трактирщика!

Санчо. В том-то и дело, что это не сын, а сам трактирщик сбил меня с ног, а вдобавок тыкнул в меня кочергой и нанес мне ужасное ранение! Ой-ой-ой!

Дон Кихот. Потерпи, Санчо. Сейчас будет готово лучшее средство от ран кочергой. Ведь тебя ранили кочергой?

Санчо (с сомнением). Вроде того…

Дон Кихот. Самое верное средство – прижигание раны кипящим бузинным маслом. Доблестный Ланселот, Рыцарь Телеги, так считал.

Санчо (садится на кровати). Откуда вы это взяли?

Дон Кихот. Прочел в книжке. Беда лишь в том, что у меня не оказалось бузинного масла. Зато нашлась сушеная бузина, которую я держу как средство от мышей. И я подумал, что если прокипятить бузину в оливковом масле, то получится то же самое.

Санчо (вскакивает). Нет-нет! Это мне не поможет! Не утруждайте себя, сударь! Я почувствовал себя значительно лучше.

Дон Кихот (удивленно). Не могла же рана так быстро затянутся?

Санчо. Возможно, это была не рана, а всего лишь царапина.

Дон Кихот. Царапина?.. Зачем же ты ввел меня в заблуждение?

Санчо. Чуток преувеличил, уж простите… Я был уверен, что он проткнет меня кочергой насквозь! Но я увернулся. Возможно, это была даже не царапина, а обычный ушиб. Как говорится, у страха глаза велики…

Дон Кихот. О, Санчо! Я так рад, что ты снова здоров! А то я в мыслях уже начал готовиться к худшему…

Санчо. А я-то как рад!

Дон Кихот. С ушибами ты справишься сам. (Снимает котелок с огня.) Что же мне делать с бузинным маслом?

Санчо. Сударь! Не стоит переживать, оно кому-нибудь пригодится! Но я в сомнениях… Тот рыцарь с телеги и вправду поливал свои раны кипящем маслом?

Дон Кихот. Да.

Санчо (в сторону). Такой же чокнутый, как и вы!

Дон Кихот. Не шепчи! Лучше скажи, чем закончилась ваша стычка?

Санчо. Чудом! По дороге проходил молодой человек, который за меня вступился!

Дон Кихот. Уверен, это был странствующий рыцарь!

Санчо. Нет, это был обычный парень, который шел по дороге. Но стоило ему показать свои кулаки – а они у него ого-го, размером с приличную дыню, как трактирщик и его сынок пустились наутек.

Дон Кихот. И ты не спросил, как звали этого благородного человека?

Санчо. От чего же – его звали Базилио. Но самое удивительное, что, когда я назвал ему свое имя, он сказал, что знает меня! Что молва о Дон Кихоте и его оруженосце Санчо, то есть обо мне, разошлась по всему миру, и что он всегда мечтал лично познакомиться с вами.

Дон Кихот. Так отчего же ты не привел его ко мне?

Санчо. Растерялся…

Дон Кихот. Эх, Санчо, Санчо!

Санчо. Еще он сказал: «Передай Дон Кихоту, что нет прекрасней женщины на земле, чем Дульсинея!» Вот передаю…

Дон Кихот поднимается, слезы блестят у него на глазах.

Дон Кихот. Ах, Санчо! Я ждал этого дня! Это точно был странствующий рыцарь! Я должен немедленно встретится с ним! Откуда он? Куда направлялся? Где сейчас?

Санчо. Пошел налево. А я побежал направо зализывать раны.

Дон Кихот. Ты все испортил, Санчо!

Санчо. Я-то думал обрадовать вас, что легко отделался… (Ложится на кровать и снова начинает стонать.)

Дон Кихот. Ты помнишь Дульсинею?

Санчо (садится). Откуда? Я ее в глаза не видел! (Спохватившись.) Ой, что-то не то я сказал…

Дон Кихот. Ты сказал правду. Я сам ее никогда в жизни не видел.

Санчо (ошарашен). Как?.. Не видели – и превозносили?..

Дон Кихот. Не видел – и превозносил.

Санчо. Не видели – и заставляли всех клясться, что из всех женщин, живущих на земле, нет на свете девицы более прекрасной, чем Дульсинея Тобосская?

Дон Кихот. Но ты ведь и сам в этом клялся!

Санчо. Клялся. Потому, что вы убедили меня! Я уже и не помню, где находится это захудалый городишко Эль-Тобосо, в котором она проживала. Зато до сих пор помню, какими красочными пипитетами вы ее восхваляли!

Дон Кихот. Ты хотел сказать, эпитетами, Санчо?

Санчо. Не важно! Вы говорили, что ее волосы – золото! Брови – небесные радуги! Кожа ее бела, как снег!

Дон Кихот. Неужели я говорил все эти банальности?

Санчо. Еще как говорили! А я млел и раскисал!

Дон Кихот. Я не подозревал, что ты так чувствителен.

Санчо. А вот еще! (Становится в позу, изображая Дон Кихота.) Глаза ее – солнечные светила! Щеки – розы! Губы – кораллы!

Дон Кихот. И ты все это запомнил?

Санчо. Чего проще! Зубы – мел! Шея – алебастр!

Дон Кихот. Остановись же! Мы с тобой не в строительной лавке!

Санчо. Нет уж, дослушайте! Руки – слоновая кость! Сиськи, то есть я хотел сказать, грудь – мрамор! А лоб ее – елисеевские поля!

Дон Кихот. Елисейские, Санчо!

Санчо. Без разницы. В равно не знаю, кто такой это ваш Елисей.

Дон Кихот. Как пошло, как бездарно… Мне стыдно, Санчо…

Санчо. Стыдно за что? Разве Дульсинея Тобосская не была так прекрасна, как вы расписывали ее?

Дон Кихот. Мне стыдно за то, что я плохой поэт!

Санчо. Не знал, что вы еще и поэт!

Дон Кихот. Ты хочешь меня добить?! Настоящий рыцарь – всегда поэт…

Санчо. В наше время все называют себя поэтами.

Дон Кихот. Потому что поэзия возвышает! Все великие произведения написаны в стихах! Даже та книга времен короля Артура, о которой ты мне все время твердишь. Уверен, в ней есть и рифмы, и ритма!

Санчо. Конечно, есть.  (Декламирует.)

Возьми ромашку на дворе,

Обычную ромашку,

Но обязательно добавь

Овечью к ней…

Дон Кихот (затыкает уши). Не продолжай, прошу тебя!

Санчо. Зря вы так сильно переживаете. Когда я познакомился со своей будущей женушкой Терезой, я тоже говорил ей всякие глупости, или как это правильнее сказать – эпипитеты! И про коралловые зубы, и про алебастровый лоб, и про фиалки с розами. А все потому, что женщина любит ушами, и чем ты больше ей лапши на уши навешаешь, тем вернее. Но я при этом отдавал себе отчет, что сиськи из алебастра бывают только у статуи в церкви. А на земле они слеплены из плоти и крови.

Дон Кихот. Но ведь это образ! Поэтический образ! Ты меня понимаешь?

Санчо. Вроде как да. Что-то такое мы в школе проходили. Только давно это было…

Дон Кихот. Поэтический образ! Образец! Идеал!

Санчо. Да я давно уже смекнул, что Дульсинеи – всего лишь ваша фантазия! И мне было вас жаль. Всю жизнь вы гонялись за этим вашим «поэтическим образом», и получалось, что в реальности никогда не любили.

Дон Кихот. Ты не прав, Санчо! Любил! Очень сильно любил и люблю до сих пор!

Санчо. Не вымышленную Дульсинею?

Дон Кихот. Настоящую! Но у нее было другое имя…

Санчо. И вы мне его назовете?

Дон Кихот. Когда придет время. А сейчас мы пойдем и разыщем того парня Базилио, того храброго рыцаря, что спас тебя от злобного трактирщика и который хотел познакомиться со мной!

Санчо. Его и след уже простыл!

Дон Кихот. Немедленно принеси мой рыцарский герб!

Санчо. Зачем?

Дон Кихот. Выполняй приказание!

Санчо достает из-за книжных полок фанерку, на которой грубо намалеван герб Дон Кихота с двумя оленями друг над другом. В это время Дон Кихот достает копье и надевает «шлем».

Я передам ему этот щит с моим гербом! Уверен, он благородный человек! Но даже если по происхождению он не знатен, это не лишит его благородства в моих глазах! Благородство в наше время уже не родовая черта, увы!

Санчо (вытирает пыль с «герба»). Это точно!

Дон Кихот. Мир давно не тот, что был прежде! В нем правят не идеалы, а деньги! На каждом углу ростовщики, кредиты, ссуды, ипотеки, микрозаймы, овердрафты! Честь, благородство, справедливость уже мало что значат, зато в почете безудержное потребление, сластолюбие, комфорт! Истинную поэзию, искусство подменили пустословие и зубоскальство! А во что превратили нашу речь? Наш великий язык? Только и слышишь со все сторон сквернословье, бандитский сленг, блатной жаргон! Даже писатели им не гнушаются! Скажи, Санчо, разве я не прав?

Санчо. Правы, еще как правы!

Дон Кихот. Куда скатился этот мир?

Санчо. И более того! Он продолжает катиться!

Дон Кихот. У людей удивительное свойство наступать на одни и те же грабли! А потом искренне недоумевать, откуда шишки на лбу! Вот почему мы и должны найти этого благородного и честного парня по имени Базилио, который заступается за обиженных и несчастных. Ведь кто-то должен подхватить знамя Дон Кихота! Кто-то должен совершать подвиги! Вперед, Санчо! Вперед!

Дон Кихот устремляется к выходу, но спотыкается о медный таз,

раздается грохот.

Санчо. Ну что же вы сударь! (Подхватывает Дон Кихота и ведет назад к креслу.) Придите в себя. Кто выходит в поход глядя на ночь? В поход мы отправимся завтра.

Дон Кихот. Как? Уже ночь?

Санчо. А вы думали? Вам надо бай-бай. Без сна и думы тяжелее.

Дон Кихот. Да, Санчо, ты прав.  Я устал. Я чувствую себя разбитым.

Санчо. Значит, в поход мы отправимся завтра. А сейчас я заварю чай.

Санчо берет со стола чайник и направляется к камину.

 

Действие второе

Картина 4

Жилище Дон Кихота. Зима. Поздний вечер. Дон Кихот сидит возле камина в ночной рубашке и колпаке с книгой в руках.

Вбегает Санчо.

Санчо (захлебываясь словами). Нашел! Нашел! Я нашел его, господин Алонсо!

Дон Кихот. Отдышись, Санчо, иначе мне тебя не понять.

Санчо. Я нашел того парня!

Дон Кихот. Базилио?!

Санчо. Его! (Садится к столу). Решил я проведать свою лачужку у реки. С тех пор, как вы слегли, я ни разу там не был. Но сегодня вы на ногах, вот я и подумал… Короче, подхожу я – и слышу голоса. Один мужской – бу-бу-бу, и женский – тю-тю-тю! Вот, думаю, проныры! Облюбовали мой домик для тайных свиданий! Хотел незаметно посмотреть, кто же это, да калитка скрипнула! Девчонка, я и не заметил как, испарилась. Ничего, скоро узнаем, кто она! От наших деревенских кумушек ничего не скроешь. А парня мне удалось ухватить за руку! Это и был он! Базилио!

Дон Кихот. Так где же он? Почему ты не привел его ко мне?

Санчо. Убежал… Но обещал завтра же днем появиться в деревне и нанести вам визит!

Дон Кихот (откладывает книгу и хочет встать). Надо начистить копье и доспехи!

Санчо (подбегает и поддерживает Дон Кихота). Сядьте! Я все приготовлю сам! (Усаживает Дон Кихота.) Завтра вам нужно быть в форме!

Дон Кихот. Завтра же я передам ему мой щит! (Торжественно поднимает руку.) А вместе со щитом – свое служение Дульсинее. Теперь мы вместе будет восславлять ее имя!

Санчо. Так, может, пришло уже время? Признаюсь, любопытство точит меня изнутри.

Дон Кихот. Ты о чем??

Санчо. О даме вашего сердца…

Дон Кихот. Ты же видел ее.

Санчо. Видел?! Когда?!

Дон Кихот. Помнишь, Санчо, с год назад через нашу деревню проезжала пожилая дама со своей камеристкой?

Санчо. Так это была она? Эх, почему же вы мне не сказали!

Дон Кихот (вытирает навернувшуюся слезу.) Была… Она умерла… Я получил письмо от ее камеристки.

Санчо. Так вот почему вы тогда  слегли в постель и отказывались есть и пить.

Дон Кихот. Они остановились на ночлег в гостинице при трактире. Помнишь, ко мне еще прибежал сын трактирщика и умолял выйти на площадь перед гостиницей в рыцарских доспехах? Мол, дама, что остановилась у них, желает взглянуть на живого Дон Кихота.

Санчо. Как же, помню! А вы ему ответили, что вы не площадной шут, который развлекает публику.

Дон Кихот. Я просил передать, что если встречу эту даму на своем пути, то выражу ей подобающее почтение. И даже готов буду сопровождать ее в дороге, если это потребуется. Так вот, тем же вечером эта дама сама посетила меня. Я сразу ее узнал! Это была Лючия! Теперь уже можно раскрыть ее имя, это ей уже не навредит. Лючия – это значит, излучающая свет! Луч света в моей жизни! Сколько же поэзии в этом имени!

Дон Кихот закрывает глаза ладонью и погружается в воспоминания.

Санчо. Продолжайте, умоляю вас! Кто она? Откуда родом?

Дон Кихот. Что? А!.. С Лючией мы были знакомы с детства, жили по соседству. И когда пришла пора юности – страстно полюбили друг друга. Все свободное время старались мы проводит вместе! Гуляли вдоль берега реки, а иногда, устроившись на уединенной скамейке в саду ее родителей, читали книгу. Это была повесть о короле Артуре, его жене – прекрасной Гвиневре, и рыцаре Ланселоте. Но уверяю тебя, мы были далеки от греха, который совершили Франческа и ее возлюбленный Паоло! Они тоже вместе читали эту книгу, но зашли слишком далеко, о чем сообщает нам Данте. Он видел их во втором круге ада, где они летели сквозь вихрь в вечном объятии… Нет, мы с Лючией не совершили греха! Мы были благоразумны и решили дождаться времени, когда я смогу просить у отца ее руки. Мы лишь мечтали о том счастье, которое нас ждет в законном браке. Когда же я пришел просить руки Лючии, ее отец отказал мне. (Бьет себя кулаком в грудь.) Я знатного рода, Санчо, и по праву называюсь идальго, что я подтвердил ему множеством грамот и справок! Но я был беден, а отец Лючии нашел ей богатого жениха…

Санчо. Ну это издревле повелось, что замуж у нас выходят не по любви, а по расчету.

Дон Кихот. Ах, Санчо, от горя я сошел с ума!

Санчо. Охотно верю!

Дон Кихот. Я не знал, что лучше – повесится или утопиться! Я побежал на берег реки… Ты знаешь, что меня спасло? Песня! Помнишь нашу старинную андалузскую песню о любви? Ее еще поют под удары бубна. Я до сих пор ее помню. Дай-ка мне шлем.

Санчо протягивает Дон Кихоту медный таз, тот бьет по нему рукой и запевает. Голос у Дон Кихота слабый, срывающийся.

В начале песни голос

еще садится,

покинуть сердце песня

еще стыдится.

Санчо. Никто не сможет похвастаться, что слышал, как поет сам Дон Кихот! (Нестройно подпевает.)

Вверяю песню ветру,

пою всей грудью,

но сколько бы ни пел я,

пою безлюдью.

(Поют вместе.)

Без песен меня тянет

к заветной двери,

да у тебя папаша

страшнее зверя…[1]

Дон Кихот (обрывает песню). И вдруг я вижу Лючию! Она услышала, как я пою! (Закрыв глаза предается воспоминаниям.)

Санчо. Что же было дальше? Я весь в нетерпении!

Дон Кихот. Что?..  Да, Санчо, да! На берегу реки случилось то, что обычно и происходит между любящими друг друга парнем и девушкой…

Санчо. Ну слава Богу! А то я, грешным делом, думал, что вы все еще девственник!

Дон Кихот. Больше я ее не видел. И вот…

Санчо. А что, здорово она изменилась?

Дон Кихот. Нет, Санчо. Для меня – нет! Я увидел в ней прежнюю Лючию! Как это жестоко – не видеться всю жизнь! Она вышла замуж по воле отца. Я уехал в Италию – лишь бы подальше от тех мест, где сперва был так счастлив, а потом так несчастен! (Говорит отрывочно и быстро, словно желая отмахнуться от прошлого.) В Риме я чуть не постригся в монахи… Но вместо этого пошел служить в морскую пехоту… Был смертельно ранен в битве при Лепанто… Не умер, хоть только об этом и мечтал! С тех пор меня плохо слушается левая рука… Потом были Тунис, Португалия… Был захвачен корсарами, когда возвращался на родину… Пять лет пробыл в алжирском плену… Подвергался издевательствам, пыткам, чудом не принял ислам, бежал из плена… В Севилье нашел работу торгового агента, собирался уехал в Америку, но… Но сказал себе – стоп! (Замолкает.)

Санчо. И?

Дон Кихот. Дальше ты знаешь. Купил этот домик в глуши, намереваясь вести жизнь отшельника. И если бы не книги, которые валялись на чердаке… Меня не отпускала судьба Ланселота! Я все еще любил Лючию, и подумал, что сумею избыть свою любовь, став рыцарем! Мне не надо было выискивать даму сердца, она жила в моем сердце, только я не имел права назвать её настоящее имя. И я придумал другое. Сравни. Лючия – лучистая! Дульсинея – сладчайшая! Ведь правда есть созвучие в этих именах?

Санчо. Бесспорно, есть.

Дон Кихот. Теперь ты знаешь всю мою жизнь от и до.

Санчо. Так что же Лючия?

Дон Кихот. Мы сидели за столом и молчали. О чем нам было говорить, когда и так все ясно? Жизнь прошла. В этом молчании мы провели, наверное, час. Потом она сказал, что по совету врача едет в монастырь Святого духа, где есть целебные источники, но что она слабо верит в выздоровление… Так и вышло…

Санчо. Нет повести печальнее на свете!..

Дон Кихот (переходит на шепот). А теперь поклянись, что все, о чем я тебе сейчас расскажу, останется в тайне!

Санчо. Клянусь шлемом Мамбрина!

Дон Кихот. Верю тебе, Санчо, хоть медный таз – совсем не то, чем стоило бы клясться… Лючия сказала, что ее первенец – девочка, что родилась у нее в браке, это моя дочь…

Санчо. Вот так так! А дочь-то знает?

Долгая пауза.

Дон Кихот. Знает. Лючия рассказала ей, когда поняла, что скоро умрет… А дочь ответила, что не желает меня знать… Тогда Лючия рассказала внучке.

Санчо. У вас, выходит, и внучка есть?! Вот так номер! И что же внучка?

Дон Кихот. А внучка сказала, что это прикольно иметь такого деда, который постоянно влипает в смешные истории и о котором пишут СМИ. И что она хотела бы с ним познакомиться. И вот теперь она в нашей деревне.

Санчо. Кто?

Дон Кихот. Моя внучка.

Санчо. Невероятно!

Дон Кихот. Я бы и сам не поверил. И, скорее всего, не узнал бы ее, но как-то, встретив меня на улице, она крикнула: «Привет, дед!» И засмеялась. И с этих тех пор она любимейшая из всех моих Дульсиней! Но мы с ней договорились никому не рассказывать об этом.

Санчо. Так кто же она?

Дон Кихот. Ты разве еще не понял? Китри!

Санчо. Ах, Боже мой! А я тогда уж было подумал… Стыдно сказать!..

Дон Кихот. Давно хотел спросить, Санчо. А твоя дочь? Она в столице? Но она ведь навещает тебя?

Санчо. Да! Конечно навещает! (Замолкает.) Зачем я вру?..  Вы же мой друг… Не видел я ее уже три года…

Дон Кихот. Так долго?

Санчо. Помните, я наш с Терезой дом продал? Вот с тех пор… И как она меня уговорила?.. Тебе будет лучше жить на свежем воздухе у реки… Вот и живу теперь в развалюхе на выселках. Но я не в обиде, она молодая, ей деньги нужны…

Дон Кихот. Тут нечего сказать…

Санчо. А вам-то как вам повезло с внучкой!

Дон Кихот. О да! Новым смыслом наполнилось мое служение!

Дон Кихот снова ударяет в медный таз и запевает.

Когда играешь жизнью,

ставь на отвагу.

О трусах не напишут,

щадя бумагу.

Санчо (весело). Знаю, знаю эту песню! Дайте-ка мне! (Выхватывает у Дон Кихота таз и начинает в него колотить.)

О чем бы мое горло

ни распевало,

Молчат мои печали,

а их немало.

У радостного песни

звонкоголосы,

А горестному песня

стирает слезы

Дон Кихот. Остановись, Санчо! Что-то больно ты развеселился.

Санчо замолкает.

В этой песни есть и такие слова… (Тихо и грустно произносит.)

Но слез своей печали

Я не стираю,

пою один, как лебедь,

и умираю…

Санчо. Эх!.. Правильно я тогда про вас сказал – Рыцарь Печального Образа!

Дон Кихот. Что-то совсем я выбился из сил. Надо прилечь.

Санчо. Ложитесь, ложитесь!

Санчо укладывает Дон Кихота, подтыкает с боков одеяло.

Постарайтесь хорошенько отдохнуть, завтра у вас нелегкий день.

Дон Кихот. Да, Санчо, да…  Сегодня я буду спать крепким сном.

Санчо. А я пойду начищу ваши доспехи.

Санчо задувает свечи.

 

Картина пятая

Полдень следующего дня. Распахивается дверь и в нее вбегает Санчо. Следом за ним величественно входит Дон Кихот.

Санчо. Ах, как это было прекрасно! Как величественно! Какая хорошая идея пришла вам в голову – не дожидаться, когда мальчишка придет сюда, а самому выйти ему на встречу! Картинка до сих пор у меня перед глазами. Парень не растерялся, стал перед вами на колено, а вы по-отечески положили руку ему на голову, или как там? На чело! И это на глазах у всей деревни! «Я уже стар, Базилио», – сказали вы, – «и хочу передать тебе эстафету рыцарского служения!» И дальше такую речугу толкнули, закачаешься!.. Я только про эстафету не понял… Что такое эстафета? Ведь это что-то кондитерское? Мне сразу привиделась огромная конфета. Я видел такую в детстве в витрине у аптекаря – этакая огромная груша, обсыпанная сахаром.

Дон Кихот. Ты правда не знаешь, или разыгрываешь меня? Эстафета – это… как бы тебе объяснить…

Санчо. Попроще.

Дон Кихот. Я собирался ему передать свой щит с гербом, но щита почему-то не оказалось под рукой… Где же он?

Санчо. Вот же – валяется у печки!

Дон Кихот. Выходит, мы не взяли его с собой?

Санчо. Что делать, память у меня не лучше вашей. (Вздыхает.) Не беда, передадите в другой раз.

Дон Кихот. Когда? Где?

Санчо. Он поселился в моей лачужке.

Дон Кихот. Как? Он живет в твоем доме?

Санчо. Простите, что сразу не сказал… Тут вот в чем дело… Женщины, сударь, конечно, существа воздушные и эфемерные, но, когда дело касается их интересов, весьма конкретные!

Дон Кихот. О чем ты, Санчо?

Санчо. О нашей новоявленной Дульсинее – о Китри! Оказалось, она уж давно знакома с Базилио. Она влюблена в него. А он в нее. Это они шептались тогда в темноте возле моей лачуги, и она придумала план.

Дон Кихот. Какой еще план?

Санчо. С благословением! Когда папаша подыскал ей старого вдовца с тугой мошной и речь всерьез пошла о свадьбе, они с Базилио решили, что лучший выход – сбежать. Базилио заплатил старой пьянчужке Миранде, чтобы та выдала Китри за свою родственницу.

Дон Кихот. Я-то думал, она приехала в нашу деревню, чтобы увидеть меня…

Санчо. Ну разумеется! Это тоже входило в их план! Кто-то назвал вас хитроумным идальго, но какой же вы хитроумный, когда принимаете все за чистую монету? Ваша внучка хитроумнее вас в тысячу раз. Ее план был еще более дальновидным! Вы должны будете благословить ее с Базилио брак!

Дон Кихот. Я? Благословить?

Санчо. Чего вы смотрите на меня так, словно я при вас лягушку проглотил? Благословить.

Дон Кихот. Всегда считал, что для этого существуют родители.

Санчо. Они никогда на это не пойдут! Им подавай богатого. А Базилио гол, как сокол! И существуют они на средства, что оставила им бабка.

Дон Кихот. Какая бабка?

Санчо. Не тормозите, сударь! Та самая. Лючия. Или Дульсинея. Уж не знаю, как вам больше понравиться.

Дон Кихот (с ужасом). Дульсинея – бабка?..

Санчо. Если есть внучка – должна быть и бабка. Таков закон природы.

Дон Кихот. Ты огорошил меня!

Санчо. Ну вы даете! Совсем разучились видеть причинно-следственные связи? Или хотите сказать, что тогда у реки вы были ни при чем?

Дон Кихот молчит.

Весь их расчет на вас. На дедушку. Если вы благословите их брак, родителям Китри нечего будет возразить. Китри тут же поднимет шум – и сразу выяснится, что вы их ближайший родственник и все с этим связанные обстоятельства. Родители Китри трясутся за свою репутацию и не захотят огласки. Для верности Китри приготовила письмо бабки, в котором говорится, что она ваша внучка.

Дон Кихот. Лючия написала такое письмо?!

Санчо. Она не хотела, чтобы внучка повторила ее несчастливую судьбу. Теперь вам все понятно?

Дон Кихот. Понятно…

Санчо. Но вы же благословите влюбленных?

Дон Кихот. Да…  Мне ничего не остается…

Санчо. Не понимаю, от чего вы так погрустнели? Впереди веселые и радостные события.

Дон Кихот. Да-да… А я уже собрался отдать Базилио своего Росинанта…

Санчо. Так отдайте! Вряд ли вы уже сумеете вскарабкаться на него.

Дон Кихот. Зачем он ему? Парень никогда не отправится странствовать! Семейный мужчина не подходит на роль странствующего рыцаря…

Санчо. Лошадка в хозяйстве тоже всегда пригодится.

Дон Кихот. Росинант – не лошадка!

Санчо. А кто же он?

Дон Кихот. Росинант… Росинант – это Росинант!

Дон Кихот плачет. Санчо с удивлением смотрит на него.

Санчо. Не пойму, что с вами. Или вы не рады, что ваша любимая внучка выходит замуж по любви?

Дон Кихот. Я рад, Санчо. Я очень рад… Я плачу по несбывшейся надежде.

Санчо. Вот еще новости…

Дон Кихот. Выходит, ты был прав, когда говорил, что рыцари остались только в романах. Двадцать лет я ждал его появления! И вот, казалось, свершилось! Пришел в мир новый Ланселот! Но я ошибся… Кто же будет теперь воевать с мировым злом?

Санчо. Ах, это старая ваша песня о том, что нужно вступать в поединок со злом! Сейчас любой школьник знает, что зло пришло в мир вместе с человеком, и с этим ничего уже не поделаешь!

Дон Кихот. Ты заблуждаешься Санчо, как многие заблуждаются в наши дни.

Санчо. Не всем быть героями! Пусть просто живут, рожают детей, пьют, едят, наслаждаться жизнью.

Дон Кихот. Что они и сделают, Санчо… Как это обыденно, банально, примитивно!

Санчо. Примитивно? Так живет большинство. Тогда и я, и все вокруг банальны и примитивны! (С раздражением). Не всем быть такими, как вы! Люди другие, представьте себе! Им никогда не примерещится, что наша дырявая бочка – это злобный колдун, а старая яблоня – сама Фата-моргана! Или вы хотите, чтобы Базилио схватил метлу, которой я подметаю двор, решив, что это копье, и побежал с ней по деревне сокрушая все на право и налево? Сил-то у него ого-го! А я не желаю бегать за ним, как бегал за вами, да у меня для этого уже не такие резвые ноги! А кто будет разбираться с соседями за его подвиги? Ваша внучка?

Дон Кихот (гневно). Потише, Санчо! Сбавь тон. И не делай из меня сумасшедшего.

Санчо. Я только хотел привести вас в чувство…

Дон Кихот закрывает лицо руками, а когда убирает руки, по нему снова катятся слезы.

Санчо. Что же на этот раз?..

Дон Кихот. Ах, Дульсинея, прости… Я уйду – и некому будет прославлять тебя…

Санчо. Свет клином на ней не сошелся на вашей Дульсинее. Будут и другие.

Дон Кихот. Нет, Санчо. Она всегда одна. Единственная. Светлый небесный образ.

Санчо. Вы говорите так, словно это сама Богородица

Дон Кихот. Может быть это и так… (Берет себя в руки, вытирает слезы).

Санчо подходит к окну, выглядывает.

Санчо. Они уже подошли.

Дон Кихот. Кто?

Санчо. Китри и Базилио. Вам нужно выйти к ним.

Санчо распахивает окон. Слышно гудение толпы.

Дон Кихот. Что это?

Санчо. Люди пришли посмотреть, как Дон Кихот Ламанчский благословит жениха и невесту. (В окно.) Сейчас он выйдет!

Дон Кихот встает и направляется к двери.

Куда же вы? Возьмите свой щит, сейчас самое время вручить его.

Дон Кихот. Он им не нужен.

Санчо. Момент такой торжественный! Китри держит в руках букет белых лилий, а Базилио – большой позолоченный крест! Наденьте хотя бы доспехи!

Дон Кихот. Какой уж из меня рыцарь…

Санчо. Что? Вы собираетесь выйти к ним в тапочках?

Дон Кихот. Старому дедушке это простительно! (Выходит.)

Санчо (вслед). Как некрасиво! Столько народу собралось! Люди из других городов приехали! Гостиница забита! Ну хотя бы тазик! Тазик на голову! (Хватает медный таз и выходит за Дон Кихотом.)

Картина шестая

Лето. Шторы нараспашку. Дон Кихот укладывает вещевой мешок. Увидев вошедшего Санчо, оставляет это занятие.

Санчо. Они прислали вам приглашение на свадьбу. Просят вас быть посаженным отцом. Как оказалось, Базилио – сирота, воспитывался при церкви, вот только по церковной линии не пошел…

Дон Кихот. Когда ты впервые рассказал мне о нем, я решил, что он солдат, который возвращается с войны.

Санчо. Увы, сударь, он не солдат, хоть и кулаки у него огромные. Он всего лишь парикмахер… В наше время так спокойнее… (Протягивает приглашение Дон Кихоту.) Зато, как выяснилось, прекрасно играет на гитаре и поет. Вся деревня ходит его послушать. Все говорят, что не видали еще такой красивой пары.

Дон Кихот (рассматривает приглашение). Надо же! Бумага достойна испанской королевы.

Санчо. Так и свадьба бывает раз в жизни.

Дон Кихот. Что же они сами ко мне не зашли?

Санчо. Честно говоря, они вас немного побаиваются.

Дон Кихот. Не потому.

Санчо. Почему же?

Дон Кихот. Все, что мог, я уже для них сделал.

Дон Кихот снимает книги с полки, просматривает, некоторые откладывает, другие ставить на место.

Вот книжки решил перебрать… Счастье земной любви мне заменяли книги. Неравноценная замена, понимаю… И путешествия. Странствия… Кажется, это Марк Аврелий сказал: «Тяга к странствиям – признак больной души».

Санчо. Сенека.

Дон Кихот. Не понял?

Санчо. Это Сенека сказал.

Дон Кихот. С чего ты взял?

Санчо. В последнее время я начал почитывать ваши книжки. От скуки. Уж простите. Я их потом на место ставлю.

Дон Кихот. Я думал, тебя интересуют только комиксы.

Санчо. Когда-то интересовали.

Дон Кихот. Умеешь ты меня удивить!

Санчо. Так вы пойдете на свадьбу?

Дон Кихот. Нет

Санчо. Как? Китри и матери написала… Та, вроде, собирается…

Дон Кихот. Зачем мне видеть ее? Она от меня отреклась.

Санчо. Вы их жестоко обидите!

Дон Кихот. А, может, наоборот? Обрадую? Ведь мне пришлось бы произносить напутственную речь. Что если люди за свадебным столом стали бы смеяться и показывать на меня пальцем?

Санчо. Об этом я не подумал…

Дон Кихот. Да и трактирщик может нанять каких-нибудь прощелыг, чтобы испортить свадьбу, и тогда…

Санчо. Страшно представить…

Дон Кихот. И что я им подарю на свадьбу? Медный таз? К тому же по нашим обычаям посаженный отец сам должен иметь семью и детей. Значит, я на эту роль не гожусь.

Санчо. И об этом я тоже не подумал…

Дон Кихот (перекладывает книги). Аристотель, Платон, Боэций… Когда мне было семнадцать лет, я спросил себя, возможно ли постичь идеи и формы всех вещей? И я ответил: да, это возможно, но для этого нужно быть поэтом. И я старался им стать, видит Бог! Какой же наивный я был! (Откладывает книги. Берет другие и укладывает их в вещмешок.) Жизнь прошла – а я ни в чем так и не разобрался…

Санчо. Постойте, это чего же вы книжки в мешок пихаете?

Дон Кихот. Все не унесешь, но и совсем без книг нельзя. Я ухожу, Санчо! Это будет оправданием моего отсутствия на свадьбе. Свой дом я оставлю молодоженам, я составил бумагу – пусть в нем живут. И книги им оставляю. Может, пригодятся, не им, так их детям. Я вот помню до сих пор свою первую книжку…

Санчо. Уж не иначе это была «Похвала глупости» Эразма Роттердамского! Так и знайте, я вас никуда не пущу!

Дон Кихот. Не иронизируй! Может, я и бездарен, но в душе все равно поэт! Живое воображение – вот главное свойство поэта. А ведь оно у меня было!

Санчо. А я? Вы подумали обо мне?

Дон Кихот. Я избавляю тебя от необходимости следовать за мной.

Санчо. А меня вы спросили?! Что я буду делать без вас? Не кажется ли вам, что вы меня предаете?

Дон Кихот. Нет, нет! Я не предатель! Просто тебе уже не по силам тащить мой скарб, сбивать и без того больные ноги по нашим разбитым дорогам!

Санчо. А вам, значит, по силам!

Дон Кихот. Я должен! Не может Дон Кихот умереть в теплой постели!

Санчо. Не рано ли вы заговорили о смерти? Я пойду с вами, так и знайте!

Дон Кихот. Зачем тебе это?!

Санчо. Ведь кто-то же должен воевать с ветряными мельницами!

Дон Кихот (смотрит куда-то в даль). Вот они! Вот! Размахивают своими чудовищными крыльями!

Дон Кихот хватается за грудь. Делает шаг вперед– его шатает.

Санчо подхватывает его.

Присядьте. Сейчас пройдет. Я накапаю вам валерьяны.

Санчо усаживает Дон Кихота в кресло, сам ищет лекарство.

Дон Кихот. Ветряные мельницы… Ветряные мельницы… Я не был предателем, Санчо!

Санчо. Нет, конечно, нет! Сейчас я найду эти капли!

Дон Кихот. Зло победимо!..  Зло никогда не будет править миром!..  И позаботься о Росинанте… (Закрывает глаза.) Я вот что подумал…Целостный человек и жизнь окончить должен, не изменяя себе… (С трудом поднимается с кресла.) О прекраснейшая из прекрасных Дульсинея!..

Ноги не держат Дон Кихота, и он падает в кресло

Санчо (протягивает стакан с лекарством). Вот ваши капли.

Дон Кихот не реагирует. Тогда Санчо берет его руку и щупает пульс.

Отошел…

Санчо закрывает Дон Кихоту глаза, затем подходит к окну и задергивает шторы, зажигает свечу.

И никого не обидел… Целостный человек…

Долго стоит, задумавшись.

Ну что ж, твой последний выход, Санчо.

Санчо берет щит Дон Кихота, берет его копье. Медный тазик уже не умещается в руках, и он надевает его на голову. Затем он тушит свечу и выходит.

Конец

[1] Здесь и далее использованы тексты старинных испанских песен в переводе А.М. Гелескула