Юрий Ломовцев
СМЕРТЬ ЗАРЕМЫ ПАВЛОВНЫ
(из цикла «Фарсы XXI века»)
Действующие лица:
ЛИСОВСКАЯ, начальник Группы учета карандашей.
КАРПЕНКО, заместитель начальника Группы учета карандашей
ШКАНДЫБИНА, учетчица
ЛЕНОЧКА, секретарь директора.
Помещение «Группы учета карандашей». В середине стоит большой стол, накрытый для банкета. Позади стола – окно. Лисовская, Шкандыбина и Карпенко толкутся вокруг стола.
ЛИСОВСКАЯ. Боже мой, какое счастье! Зарема Павловна умерла!
ШКАНДЫБИНА. Что вы такое говорите, Зоя Петровна?!
ЛИСОВСКАЯ. Милая моя, вы еще жизни не знаете! Зарема Павловна так мучалась, так страдала! (Шопотом.) Ее ведь собирались сократить! Она мне лично говорила: «Хочу умереть!» И умерла.
ШКАНДЫБИНА. Теперь я поняла… (Глубоко задумывается.)
ЛИСОВСКАЯ. Не ешьте со стола, Карпенко. Стола еще директор не видел.
КАРПЕНКО. Я только сыр поправила!
ЛИСОВСКАЯ. Нет, вы еще колбасу поправили. И съели кусок!
КАРПЕНКО. Я не ела!
ЛИСОВСКАЯ. А что вы жуете?
КАРПЕНКО. Ничего! Я на диете!
ЛИСОВСКАЯ. Ладно. Не будем обострять. В такой счастливый день, в такой счастливый день!
ШКАНДЫБИНА. Я все-таки не поняла…
ЛИСОВСКАЯ. А что тут понимать? Вы разве не читали приказ сто сорок восемь?
ШКАНДЫБИНА. Не читала…
ЛИСОВСКАЯ. Там сказано, что с января мы будем жить по нанотехнологии.
ШКАНДЫБИНА. Да ну!
КАРПЕНКО. Что-то не верится…
ЛИСОВСКАЯ. Напрасно, Карпенко! Заставят. Приказ спустили сверху. Тогда Зарема Павловна и сказала: «Я – не переживу!»
Входит Леночка.
ЛЕНОЧКА. Автобус из морга не подошел?
ЛИСОВСКАЯ. Мы за автобус не отвечаем!
ЛЕНОЧКА (идет к окну). Его должны подать к пожарной каланче, а каланчу только из ваших окон видно. (Выглядывает.) Не подали! (Разворачивается и направляется к двери.)
ШКАНДЫБИНА. Лично мне венок поручили.
КАРПЕНКО. Мне – ленточку «От благодарных сотрудников».
ШКАНДЫБИНА (ставит венок на стул). Ну как?
ЛЕНОЧКА Не простоват?
ЛИСОВСКАЯ. Ну что вы, Леночка, такой изысканный веночек!
ЛЕНОЧКА. Руслан Ахметович сказал, чтоб все по высшему разряду!
ЛИСОВСКАЯ. Он у себя?
ЛЕНОЧКА. У себя.
ЛИСОВСКАЯ. Чай пьет?
ЛЕНОЧКА. Аллаху молится… (Уходит.)
ЛИСОВСКАЯ. Вы слышали? Даже Руслан Ахметович! В последний раз молился, когда его в прокуратуру вызывали. Так что уж говорить про бедную Зарему Павловну! (Карпенко.) Ну хватит трогать колбасу! Займитесь делом, Любовь Тарасовна! Вот лучше стойте у окна и ждите, когда автобус подадут.
КАРПЕНКО. Подумаешь, один кусочек… (Отходит к окну.)
ЛИСОВСКАЯ. Нет не подумаешь! Придет Шульга – каждый кусок пересчитает, и сразу докладную! Доказывай потом, что не верблюд…
ШКАНДЫБИНА. Кто не верблюд?
ЛИСОВСКАЯ. Как с вами сложно, Людмила Николаевна! Вы коллективный договор читали?
ШКАНДЫБИНА. Не помню…
ЛИСОВСКАЯ. Вот и напрасно. Там все прописано. Автобус до крематория и обратно, зал средний траурный. Это начальникам отделов, а для Руслана Ахметовича – большой.
ШКАНДЫБИНА. Ах вот как…
ЛИСОВСКАЯ. Для остальных, Шкандыбина, – малый.
КАРПЕНКО. А банкет?
ЛИСОВСКАЯ. И банкет. Там все прописано.
БОНДАРОЕНКО. Про колбасу там точно не прописано!
ЛИСОВСКАЯ. Ошибаетесь, Любовь Тарасовна! Про твердого копчения – прописано.
ШКАНДЫБИНА. А что еще там прописано?
ЛИСОВСКАЯ. По два бутерброда с семгой на рыло. Это если начальник отдела, в случае директора – с икрой.
ШКАНДЫБИНА. С икрой?!
ЛИСОВСКАЯ. В вашем случае – с сыром.
КАРПЕНКО. И все?
ЛИСОВСКАЯ. И все. (Строго взглянув на Карпенко.) Картошку, водку, хлеб – это даже Шульга считать не станет. А твердого копчения – пересчитает.
КАРПЕНКО. Вы говорите с семгой? А где же семга?
ЛИСОВСКАЯ. Семгу я в сейфе держу. При Шульге и выложу. Пусть подавится!
Входит Леночка.
ЛЕНОЧКА. Ну, что там автобус?
ЛИСОВСКАЯ. Что там автобус, Любовь Тарасовна?
КАРПЕНКО (Лисовской). Не подали.
ЛИСОВСКАЯ (Леночке). Не подали.
ЛЕНОЧКА. А семга где? Безобразие!
ЛИСОВСКАЯ. Будет. Все, что положено – будет.
ЛЕНОЧКА. Ну, смотрите! (Идет к двери.)
ЛИСОВСКАЯ. А что Руслан Ахметович, освободился?
ЛЕНОЧКА. Аллаху молится! (Уходит.)
ЛИСОВСКАЯ. Видать, дело серьезно повернулось…
ШКАНДЫБИНА. Так семги хочется… А еще больше икры.
ЛИСОВСКАЯ. Как вам не стыдно! В такой день – про семгу!
ШКАНДЫБИНА. Простите, Зоя Петровна!
КАРПЕНКО. Чего же он не едет?! Пока до крематория, пока обратно, уже рабочий день пройдет. А ведь еще банкет…
ШКАНДЫБИНА. Бедная Зарема Павловна!
ЛИСОВСКАЯ. Счастливая! Ей теперь не надо жить по нанотехнологии! Сидит себе на облачке, смеется: «Вот вам! Вот вам!» И пальчиком грозит.
ШКАНДЫБИНА. И пальчиком грозит?
ЛИСОВСКАЯ. А то!
КАРПЕНКО. А что такое нанотехнологии?
ЛИСОВСКАЯ. Ума не приложу. В приказе сказано туманно. Я только знаю – это что-то очень тонкое, неразличимое на глаз.
ШКАНДЫБИНА. Значит разворуют!
КАРПЕНКО. Что разворуют?
ШКАНДЫБИНА. Ну это…, тонкие, неразличимые на глаз. Грех ведь не взять…
КАРПЕНКО. Вы думаете?
ШКАНДЫБИНА. У нас всегда так!
ЛИСОВСКАЯ. Ах, девочки, какие вы наивные! Вопрос-то – политический.
КАРПЕНКО. Как политический?
ЛИСОВСКАЯ. Тс-с! Так говорят. Я лично тут прослеживаю иранский след…
КАРПЕНКО. Не может быть! Вот вляпались…
ШКАНДЫБИНА. Теперь мне стало все понятно! Вот отчего Зарема Павловна умерла!..
ЛИСОВСКАЯ. А я про что? Бедняжка! Не находила себе места. Меня лично просила: «Дайте яду!» Что на это скажешь?
КАРПЕНКО. В больницу надо было.
ЛИСОВСКАЯ. Ей терапевта на дом вызвали.
КАРПЕНКО. И что сказал?
ЛИСОВСКАЯ. А ничего. Уж как его родные уговаривали: «Дайте вы ей яду! Нет больше сил смотреть, как бабушка страдает!»
ШКАНДЫБИНА. Не дал?
ЛИСОВСКАЯ. Ответственности испугался.
ШКАНДЫБИНА. Вот так у нас всегда!
КАРПЕНКО. Выходит, родственники сами отравили?! Я это знала!
ЛИСОВСКАЯ. Не говорите глупостей, Любовь Тарасовна!
КАРПЕНКО. От чего же она по-вашему умерла?
ЛИСОВСКАЯ. Да от того! Залезла в шкаф – и умерла.
ШКАНДЫБИНА. В шкафу?!
ЛИСОВСКАЯ. И что такого? Привычка у нее была – в шкафу от внуков прятаться. Они ей считать мешали.
КАРПЕНКО. С ее комплекцией – и в шкаф?
ЛИСОВСКАЯ. Шкаф у них просторный был. Сталинский. Умели раньше делать.
ШКАНДЫБИНА. Вот оно что!..
ЛИСОВСКАЯ. Хватит жрать колбасу, Любовь Тарасовна?! Что мне ее в сейф спрятать?
КАРПЕНКО. Я только мух отогнала!
Входит Леночка.
ЛЕНОЧКА. Нет?
ЛИСОВСКАЯ (Карпенко). Нет?
КАРПЕНКО. Нет. (Выглядывает в окно.) Ой, Руслан Ахметович куда-то идет…
ЛЕНОЧКА (многозначительно). В управление по кадрам … (Выходит.)
ЛИСОВСКАЯ (бежит к окну, выглядывает). Точно в управление… Пешком идет… Налево повернул… Любовь Тарасовна, следите, когда пойдет обратно.
ШКАНДЫБИНА. Кого теперь назначат начальником «Отдела вычислений»?
КАРПЕНКО. Шульгу.
ЛИСОВСКАЯ. Вы колбасы объелись! Эту крысу?!
ШКАНДЫБИНА. А знаете, как она вас называет? Инфузорией! А что такое инфузория?
ЛИСОВСКАЯ. Шкандыбина, закройте рот!
КАРПЕНКО. Тогда Иван Захарыча назначат.
ЛИСОВСКАЯ. Ну, нет! Иван Захарыч с выговором ходит. Он дырокол с работы пытался вынести. Я лично за руку поймала!
ШКАНДЫБИНА. Зачем же дырокол?
ЛИСОВСКАЯ. Вещь ценная. Я лично им колю орехи.
КАРПЕНКО. Еще можно конфетти на новый год из прошлогодних циркуляров делать. Очень эффектно получается.
ШКАНДЫБИНА. Так все-таки кого назначат?
ЛИСОВСКАЯ. Меня!
КАРПЕНКО. Не может быть!
ЛИСОВСКАЯ. Это почему же?! Я в нашем министерстве 30 лет работаю, пора бы уж на повышение.
КАРПЕНКО. Вы точно знаете?
ЛИСОВСКАЯ. Точнее некуда. Зарема Павловна сказала!
КАРПЕНКО. Как?! Она же умерла!
ЛИСОВСКАЯ. Она вчера во сне ко мне являлась!
ШКАНДЫБИНА. Да ну! И как ей там?
ЛИСОВСКАЯ. Я ж говорю, на облачке сидела, ножками болтала. Розовенькая, чистенькая, ну просто куколка. И пальчиком грозила. Но в шутку.
ШКАНДЫБИНА. О, как! На облочке…
КАРПЕНКО. Вы что же сами у нее спросили?
ЛИСОВСКАЯ. Естественно спросила. Она и говорит: «Готовьтесь к переменам».
ШКАНДЫБИНА. А ей откуда знать?
ЛИСОВСКАЯ. В книге судеб справлялась! Так-то вот!
КАРПЕНКО. А про нас вы не спросили?
ЛИСОВСКАЯ. Нет. Неудобно было по мелочам человека беспокоить.
ШКАНДЫБИНА.. Да… И не жалко ей было умирать?
ЛИСОВСКАЯ. А вот представьте – нет. Умирать, говорит, не жалко. Зарплаты жалко.
КАРПЕНКО. Какие же нас, интересно, перемены ждут?
ШКАНДЫБИНА. Ну, я-то точно буду до смерти пересчитывать эти дурацкие карандаши!
ЛИСОВСКАЯ. А вы напрасно так пренебрежительно! Зарема Павловна, бывало, говорила: «Карандашики в работе вещь незаменимая. Карандашик резиночкой стереть можно!»
ШКАНДЫБИНА. Я бы уж лучше резинки считала для разнообразия.
ЛИСОВСКАЯ. Я похлопочу.
Входит Леночка.
ЛЕНОЧКА. Руслан Ахметович не проходил?
КАРПЕНКО(выглядывает в окно). Не проходил.
ЛЕНОЧКА. Вы следите! И за автобусом следите. (Выходит.)
КАРПЕНКО. Как я за вас рада, Зоя Петровна! Начальник «Отдела вычислений»! Какое счастье!
ШКАНДЫБИНА. Надо бы отметить.
ЛИСОВСКАЯ. У меня коньяк в сейфе остался.(Отпирает сейф, достает коньяк.) Шкандыбина, заприте дверь. (Разливает коньяк.) Берите колбасу, я разрешаю.
КАРПЕНКО. Ну, Зоя Петровна, за ваше назначение!
ЛИСОВСКАЯ. И за погибель врагов!
КАРПЕНКО. Ой, аж мурашки по телу!..
ШКАНДЫБИНА. А как же нанотехнологии?
ЛИСОВСКАЯ. Компьютеризацию мы пережили? Пережили. И нанотехнологии переживем! Я в будущее с оптимизмом гляжу. Что нанотехнологии? Сначала лампочки заменят, потом, я думаю, ремонт в сортире сделают, а там, глядишь, и рассосется.
ШКАНДЫБИНА. Я, честно, до сих пор с компьютерами не того…
ЛИСОВСКАЯ. А кто – «того»? Думаете, покойная Зарема Павловна была «того»?
ШКАНДЫБИНА. А разве нет? Она возле компьютера сидела…
ЛИСОВСКАЯ. Притворялась. А по экрану рыбки плавали для красоты.
ШКАНДЫБИНА. Да ну!
ЛИСОВСКАЯ. Зарема Павловна была человеком старой закалки. Она считала в столбик и в уме. Маленькие цифры в уме. Большие – в столбик.
ШКАНДЫБИНА. Да ну!
ЛИСОВСКАЯ. Зато как считала! У нас в Министерстве 652 сотрудника работает, каждому в месяц положено по 5 карандашей. Придешь в отдел вычислений, спросишь у Заремы Павловны: «Сколько будет 652 на 5? Она закроет глазки, губками пошевелит, и говорит: «Три тыщи двести шестьдесят»! А как-то раз Шульга решила выступить: «Давайте я вам на компьютере сосчитаю». Пока его включили, пока искали цифру пять, пока искали цифру шесть, прошло не меньше часа. А в результате получилось сорок шесть и три в периоде. С тех пор к компьютеру никто не подходил.
КАРПЕНКО (разливает коньяк). За вас, Зоя Петровна! Ура, ура, ура!
Стук в дверь.
ЛИСОВСКАЯ. Быстро, девочки, прячем коньяк. Рюмки протрите и на место!
Стук повторяется настойчивей.
ЛИСОВСКАЯ. Открывайте!
Входит Леночка.
ЛЕНОЧКА. Чего вы заперлись? Без вас такое происходит! Руслан Ахметовича сняли!
ЛИСОВСКАЯ. Как сняли?
ЛЕНОЧКА. Уже вещички собирает.
ШКАНДЫБИНА. Кого же вместо него?
ЛЕНОЧКА. Пока не знаю. А вот начальником отдела вычислений назначили Шульгу!
ЛИСОВСКАЯ. Не может быть!
ЛЕНОЧКА. Руслан Ахметович приказ принес.
ЛИСОВСКАЯ. Ну, Зарема Павловна!..
КАРПЕНКО. То-то же она улыбалась!
ЛЕНОЧКА. А вот еще приказ. Шульга подписала!
ЛИСОВСКАЯ. Читайте!
ЛЕНОЧКА(читает). Начальником Группы учета карандашей назначить Шкандыбину Эль Эн. Я поздравляю вас, Людмила Николаевна!
ЛИСОВСКАЯ. Не может быть!
ЛЕНОЧКА. Читайте сами. (Протягивает приказ.) Смотрите только не порвите.
КАРПЕНКО. Автобус подали, Людмила Николаевна!
ШКАНДЫБИНА. Так, девочки, спускаемся. Берите венок, Лисовская.
ЛИСОВСКАЯ. Как же так? Я 30 лет работаю в учете карандашей. Лично учла один миллион сто семьдесят три тысячи шестьсот сорок семь карандашей!.. (Опускается на стул.) Мне с сердцем плохо.
ШКАНДЫБИНА. Хватит притворяться, Лисовская! Берите венок.
ЛИСОВСКАЯ. Мне плохо! Мне не встать!
ШКАНДЫБИНА. Карпенко вам поможет. Пошевелитесь, девочки!
Карпенко берет Лисовскую под руку и ведет к двери. По пути прихватывает венок.
ШКАНДЫБИНА.. Ах, Зарема Павловна! Проказница! Взяла – и умерла! Какое счастье! (Карпенко.) Любовь Тарасовна, купите по пути побольше колбасы. Чтобы всем хватило! (Лисовской.) Лисовская, отдайте мне ключи от сейфа. Там семга. Мало ли чего… Я теперь за семгу отвечаю! (Уходят.)
