Современные нравы

Гасан Салихов

salihov-gasan@mail.ru

+7 963 4155143

Современные нравы

(Комедия Томаса Мидлтона «Безумный мир, господа!» переложенная на современный лад.)

 

Комедия в двух актах

Действующие лица:

Толстяк  — бизнесмен, владелец сети магазинов.

Гуляков — его племянник, пройдоха и обормот.

Бессовестный — аферист и плут.

Воронов — обманщик и вор.

Любовь  — проститутка.

Кокс — наркоман и приятель Воронова.

Бедный — друг Кокса, дежурит на стоянке автомашин.

Хаким — односельчанин и бывший друг Гулякова.

Качаг — приятель Толстяка, майор милиции: старший участковый.

Вера — его жена.

Слава — участковый, рядовой сотрудник милиции.

А также Даша –  работник ЗАГСа.

«Всех обдурить в таком отменном духе —

                                                 И дать себя обставить потаскухе!»   

«Безумный мир, господа!»                                                                    Томас Мидлтон

 

АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена первая

На сцене Гуляков и Любовь. Играет музыка и они, страстно, безумно танцуют. Иногда подходят к столу, в углу сцены, наливают себе вина, чокаются и, с улыбкой опустошив бокалы, снова начинают танцевать, мило улыбаясь друг другу.

 

Гуляков. Ах, Любовь, как я тебя люблю! Изменишь – задущу!

Любовь. Ну, Гуляков, как можно тебе верить…

Гуляков. Что? Ты мне не веришь?

Любовь. Я?.. Да ты сам себе не веришь! И вообще, сегодня, никто не верит никому, продают и предают друг друга…

Гуляков. Нет, Любовь, не говори ты так…

Любовь. Я говорю, как есть. Ты любишь красоту мою, а я – денежки твои… И вся любовь! (Смеётся.)

Гуляков. Идём, я докажу тебе свою любовь! (Хватает её на руки и, прижимая к груди, лаская, уходит с ней.)

Появляются Бессовестный и Воронов.

Бессовестный (похлопывая Воронова по плечу). Ну что, друган, исполнил мою просьбу?

Воронов. Как сказать… Есть один на примете. Его дядя — денежный мешок.

Бессовестный. Вот-вот, такой нам очень кстати. Но где его больное место? Как подойти к нему? Подумал ли над этим?

Воронов. Его племянник Гуляков, мой приятель. (Смеется.) Я как-то ему подружку уступил.

Бессовестный. И голову она ему вскружила, да?

Воронов. Не будет денег — уйдет и от него. Он денег дяди просадил немало: как выпьет — так забудет обо всем. Карты кружат голову ему — картежник он заядлый, хотя и вовсе не игрок.

Бессовестный (задумавшись). Да что ты!.. Что ты…

Воронов (улыбается). Такие вот дела. А в картах ты — авторитет!

Бессовестный. Тогда, мой друг, он наш.  (Уходит, довольно потирая руки и смеясь.)

           Появляется Гуляков.

 

Воронов. Ты соблазнил мою подружку, Гуляков, и я по дружбе уступил ее. Считай, что подарил!

Гуляков (в сторону). Ага, как ворона сыр. (Ему.) Что делать, я приглянулся ей. Она сама ко мне прилипла.

Воронов. Любовь теперь не признает меня, а я хотел на ней жениться и простить ей всё, что было. (Вздохнув.) Красивая она, и даже очень.

Гуляков. Но никому не может быть верна. И радости мне мало: долги, долги, долги.

Воронов. Она хочет жить богато, друг. Деньги будоражат ее чувства…

Гуляков. Всегда всем денег мало, сколько их ты не имей.

Воронов. Да, и то верно.

Гуляков. Она ж была невестою Хакима, да?

Воронов. Ага! И будучи невестой, с ним спала, пока ее со мною не застукал. Он с того дня и невзлюбил меня.

Гуляков. И с Любовью расторгнул помолвку?

Воронов. Да не только — против меня настроил и тебя.

Гуляков. Да нет, с Хакимом я порвал давно: он поучать решил меня. Что я — мальчишка? Своя на месте голова. Как хочу — так и живу.

Воронов. Это да, ты уже студент юрфака и за спиною первый курс.

Гуляков. И мне немного стыдно перед дядей. Не знаю, что мне делать. Помоги, Ворон, вернуть долги.

Воронов. Да я б помог, но как? Хотя… (Задумался.) Есть на примете, друг один, он на днях вернулся из поездки. В кармане денег куры не клюют, к тому ж ещё он любит в карты поиграть. О нем тебе я говорил вчера — он мэра брат и, думаю, что вовсе не игрок.

Гуляков. Мэра брат — а не опасно с ним? Такой и деньги не отдаст! Попробуй, вытяни с него…

Воронов. Да нет, не говори, он честный малый. (В сторону.) Мы познакомились с ним в зоне — в одной камере три года отсидели. Мэру он, конечно, не родня, но, шельма, как две капли на него похож. (Ему.) Хотя ты б лучше не играл, учился бы прилежно!

Гуляков. Не могу! Понимаешь, не могу. Все думаю, выиграю — завяжу и карты больше в руки не возьму, но — не могу… Должна ж Фортуна подсластить и мне, не так ли? (Пауза.) Эта страсть сильнее всех страстей, как будто в картах всей жизни моей смысл. Могу не пить, могу и не гулять, без карт — никак.

Воронов. Ты так все деньги дяди промотаешь.

Гуляков. Денег у дяди, конечно, много, но, поверь, мне уже стыдно перед ним.

Воронов. Может, тогда о том не стоит и думать, коль денег – куры не клюют.

Гуляков. Он ко мне с любовью и с заботой, а я смеюсь над ним и лгу ему.

Воронов (усмехнувшись). Порой обман бывает нам на пользу.

Гуляков. Мне разок бы отыграться и денежки свои вернуть, а там… (Грустно вздыхает.)

Воронов. Что? Что бы ты сделал?

Гуляков. Уехал бы в аул на месяц, чтобы отвыкнуть от всего.

Воронов. Тогда, до вечера, мой друг. (В сторону.) Ты не уедешь — убежишь в село.

Гуляков. Пора мне, извини.

Гуляков уходит, появляется Бессовестный.

 

Бессовестный. Ну, я слушаю, что нового?

Воронов. Да говорю же, этот старый черт один из богачей столицы.

Бессовестный. А ты проверил это сам?

Воронов. У меня на это есть шестерки. Папиросой угостил я Кокса, а Бедному дал сто рублей — они мне все и разузнали.

Бессовестный (смеется). Ну да, так и поверил вашим слухам. Как тебе и твоим людям верить?

Воронов (обиженно). Ты что, Бессовестный, когда я обманывал тебя?

Бессовестный (с улыбкой). Да кого только ты не обманывал, Воронов, ты лжец с рожденья.

Воронов. Но не тебя же! Поверь мне, он — миллионер. Однако же живет как крот, имея капитал такой. И, если тут Гуляка не поможет — к нему никак не подступиться.

Бессовестный. Не в том вопрос, как грабануть, а в том, насколько он богат и стоит ли выделки овчинка! (Пауза.) Ладно, друг, поверю я тебе: прощупаем мы старичка. (Улыбается.) Будет дичь — охотники найдутся.

Воронов (ответно улыбаясь). И вместе мы кого-нибудь обманем? А?

Бессовестный. Уж и не знаю, но стоит попытаться.

Воронов. И ты, поверь, не пожалеешь: вместе мы свернем любую гору!

Бессовестный. Да, если она золотая, а так, не намерен я играть без пользы.

Воронов. Игра эта, поверь на слово, стоит свеч!

Бессовестный. Тогда не будем точить лясы — сегодня же начнем игру. Зажигай, братаня Воронов!

Воронов. Я объявил всем, что ты мэра брат.

Бессовестный. Что — мэра брат?! Да я его и знать не знаю!

Воронов (улыбаясь). Зато лицом похож ты на него. И это всех пугает.

Бессовестный. Но, если так…

Воронов. Не беспокойся, все этому поверят, ты только роль сыграй, как надо.

Бессовестный. Тогда вперед! Удачи нам! Актерства мне не занимать!

Воронов. Пошли мы оба к черту!

 

Уходят.

 

Сцена вторая

На сцене Гуляков, Бессовестный, Воронов и Кокс. Играют в карты. Гуляков волнуется. На кону большая ставка.Бессовестный спокоен, остальные напряжены. Бессовестный берет себе еще карту и с улыбкой взирает на жалкие лица игроков. Он, небрежно бросив на стол сто долларов, продолжает игру. Все пасуют, один Гуляковникак не решится и колеблется, пальцы его рук дрожат, и он прикусывает трясущиеся губы.

Бессовестный (не обращая внимания). Ну что, братаны, играть — так по-крупному. А «зелени» у родни моей — амбар.

Кокс. З-зелени?

Воронов. Да не по твоей части, наркоша! Не анаша — доллары!

Кокс. А-а…

Бессовестный. Ну что, студент, играем дальше?

Гуляков (глядя на Воронова). Да, конечно… Я… Минутку дай мне подумать.

Бессовестный. Решайся, я жду…

Гуляков. Я… У меня дядя миллионер: ряд магазинов у него своих.

Бессовестный. Дядя?.. А причем здесь дядя твой? Мой брат богаче всех – и что…

Гуляков (жалко улыбаясь). А можно в долг? Ребята меня знают, честное слово, я верну.

Бессовестный. А-а, в кармане ветер загулял, ну-ну…

Гуляков (бледнея). Я… я верну, если что… честное слово…

Бессовестный (смеется). Других корми словами, а свой карман — деньгами.

Гуляков. Поверь мне, Бессовестный, дай шанс. А хочешь, девочку свою пошлю к тебе, она красивая и в этом деле у неё талант.

Бессовестный (с иронией). Красавица… так это хорошо, а талант я предпочитаю свой.

Гуляков (умоляя). Просто изюм: не оторвешься.

Бессовестный (ухмыляется). А мне как раз хотелось оторваться!

Все смеются, кроме Гулякова.

Гуляков (глупо улыбаясь). М-можно, подставлю ее на кон?

Бессовестный. На кон — нет, а под коня — пожалуйста. (Смеется.)

Гуляков.  Ну, зачем так, мы же друзья?

Бессовестный. Есть бабки — играй, нет — гуляй.  Если карманы полны бабла, бабу мы найдем и сами.

Пауза.

Гуляков (жалко глядит на всех). Я же выиграю. (Смотрит на Воронова.) Ворон, одолжи, а, будь другом, с процентами верну.

Воронов (смотрит на Бессовестного, тот одобрительно моргает.) На, держи. (Отдает Гулякову сто долларов.)

Гуляков. Сто — дальше.

Бессовестный (закурив и выпуская струю дыма в лицо Гулякова). Двести — дальше.

Гуляков дрожащими руками открывает карты, Бессовестный с улыбкой раскрывает свои: у него больше.

Воронов (хватая за грудь Гулякова). Верни мои деньги!..

Гуляков (ищет защиты). Ребята, ну что он? Я… я же верну, честное слово, верну…

Воронов. Оставь себе честное слово, верни мне деньги!

Гуляков. Я же сказал… сказал же, верну, дай время…

Воронов. Когда?

Гуляков. Завтра… да, завтра же вечером, обещаю…

Воронов. Без обмана?!

Гуляков. Да клянусь тебе! А не верну, так…

Бессовестный. В долг отдавать, что бросать на ветер. (Вздохнув, протягивает Воронову сто долларов.) Ну что, в расчете?

Воронов (слегка растерявшись). Н-нет, он мне еще должен.

Бессовестный. Сколько?

Воронов. Еще сто.

Гуляков. Воронов, до завтра потерпи, верну… Клянусь могилой матери.

Бессовестный (зацокав). Ну-ну, зачем же так! (Отдавая деньги Воронову.) Бери, жмот. (Гулякову.) Ты уже не должен никому. (Протягивая руку.) Будем друзьями.

Гуляков (обеими руками пожимает его руку, прослезившись). Я… я этого никогда не забуду! Я в долгу перед тобою, брат. (Падает на колени.)

Воронов (прячет деньги в карман, с улыбкой). От денег я не откажусь — советами я сыт по горло: я их и сам раздам другим, кто бы мне платил за это.

Бессовестный. Ну что, друзья, я угощаю!

Все уходят, кроме Бессовестного и Воронова.

Бессовестный. Браво! Мальчик наш!

Воронов. Ах, как красиво мы обставили его!

Бессовестный. Завтра мы ему уступим и выиграть дадим солидный куш, а послезавтра…

Воронов. А послезавтра на всю катушку прокрутим мы его!

Бессовестный. И вот тогда возьмемся мы за дело — и вытрусим карманы его дяди.

Воронов. Его дядя — золотой мешок: у Толстяка денег — океан!

Бессовестный. И сам Гуляков поможет нам, вытрусить этот мешок. (Обняв за плечо Воронова.) Вот мы с тобой, дружок, разбогатеем!

Воронов. И купим себе иномарки!

Бессовестный. Я лучше власть себе куплю и буду грабить без оглядки.

Воронов. Клянусь, ты прав: ври, обманывай, воруй — никто с тебя не спросит.

Бессовестный (смеётся). Вольному — воля, свободному — рай.

 

 

Сцена третья

Гуляков и его дядя Толстяк.

Толстяк. Что с тобой, племянник, ты книг уже и не читаешь?

Гуляков. Ах, дядя, не до учебы мне — хочу я умереть. (Истерично.)  Я право потерял на жизнь!

Толстяк. Да что это с тобой, родной ты мой?

Гуляков. Не могу ни жить… ни дышать… нет сил, дядя! И ни к чему желанья никакого.

Толстяк (с возрастающим волнением). О, Боже мой, скажи мне, что случилось? Может, я смогу тебе помочь?

Гуляков. Нет, дядя, что ты, и без того мне стыдно — я и так перед тобой в долгу: ради меня ты хлопотал немало.

Толстяк. Да брось, племяшка, все сделаю ради тебя: ты же мне, что сын родной. (Прослезился.)

Гуляков (бросаясь в объятия). Дядя!..

Толстяк (обнимая). Ну-ну, в чем дело?..

Гуляков. Я влюблен, дядя, и хочу жениться. (В сторону.) И снова лгут мои уста без меры.

Толстяк. Что — жениться?! Это же хорошо! И не плакать, а смеяться надо.

Гуляков. Был бы я богат — да. Но, как она узнает, что я беден… (Заламывая руки.) О, горе мне!

Толстяк (прерывая). Не убывайся так, родной. Я дом вам подарю и магазин.

Гуляков. Я год-другой еще хотел бы погулять и, поухаживать за своей любимой, а там — не против и жениться.

Толстяк. Но, если так…

Гуляков. Ах, дядя, вся беда — в карманах пусто, а без денег — девушки не любят, и встречаться она со мной не станет.

Толстяк. А разве я отказывал тебе? Зачем ты так себя терзаешь?

Гуляков. Да стыдно, дядя, вечно у тебя просить.

Толстяк. Не чужой же я тебе, бери сколько надо. (Протягивает деньги.)

Гуляков (взяв деньги). Сколько здесь?

Толстяк. Тысяч две — не меньше.

Гуляков (возвращая деньги обратно, вздохнув). Да разве это деньги.

Толстяк. Мало?.. (Дает еще тысячу.) И этого мало?!

Гуляков. Она подруга таких людей богатых, что… (Отказываясь от денег.) Нет-нет, мне лучше умереть! (Вздохнув.)  Жених ее подруги — мэра брат: он на невесту денег не жалеет.

Толстяк (задумавшись). А… Что?.. Мэра брат?!

Гуляков. Ага… и такая щедрая душа.

Толстяк. И давно знаком ты с ними?

Гуляков. Месяц где-то, а то и больше.

Толстяк. И ты молчал?!

Гуляков. А что кричать-то на весь мир.

Толстяк. Позвал бы в гости… познакомил бы с ними и меня.

Гуляков. Да как я смею, дядя?! Убытки-то, какие!

Толстяк. Тут ты не прав: расход такой нам обернется в пользу и, чем ты щедрее тут, тем мы умнее. Пора и мне тянуться к власти — от мэра многое зависит.

Гуляков. Ну, если так, будем мы иметь в виду, а пока мне не до веселья вовсе.

Толстяк. Ах, да… Ну, сколько тебе надо?

Гуляков. Да хотя бы долларов пятьсот…

Толстяк. Что?.. И это на карманные расходы?

Гуляков. Для того, кто у власти, дядя, это — мелочь. Что им деньги, если все у них в руках.

Толстяк. Да, наверное, ты прав…

Гуляков. И каждый раз просить мне стыдно, дядя, поэтому…

Толстяк (дает ему 500 долларов). А… ну если так… (Добавляет еще 500.)

Гуляков. Ах, дядя, как ты добр — я это в жизни не забуду!

Толстяк. Ну что ты, что ты… Пустяки!

Гуляков. Клянусь, дядя, и тебе я чем-нибудь да отплачу.

Толстяк. Ну-ну… (Смеется.)

Гуляков (радостно). Вот увидишь! А пока — спешу я, дядя! (Убегает в свою комнату.)

Толстяк. Ах, сорванец! (Уходит.)

 

Гуляков возвращается.

Гуляков (один, с бутылкой водки в руке, к которой временами прикладывается). Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Да ну их на фиг, всех друзей, норовит каждый обмануть другого. (Пауза.) Да, Гуляков, ты сильно изменился: где твой стыд? Где совесть? Да, я жулик, господа! Ха! Жульничаю, где могу, даже родного дядю не жалею. Угу! Ложь стала мне сестрой, а братом стал обман. Карты стали смыслом моей жизни и только водка греет мою грудь. Любовь?.. Кто для меня она? Так, подстилка… (Пауза.) Ну да! Стыд, совесть — ерунда! Что проку в них? Без них на свете проще жить и легче. (Улыбается.) Подумать только, еще год назад стыдился лжи простой.(Смеется.) Краснел как мак, и даже без причины. Хуже! Таял от слов простой девчонки… Ха-ха! М-да, все это в прошлом: Гуляков умер — да здравствует Гуляков! (Уходит размашисто.)

Сцена четвёртая

Гуляков и Любовь. Одеваются.

Любовь. Мало того, что ты меня имеешь совсем даром — решил под дядю уложить!

Гуляков. Ну что ты, милая! Ему уже за семьдесять! Не станет он с тобой играться: полапает, почмокает — и все. Коли понравишься ему, то сможешь подоить его. Мой дядя – денежный мешок! (В сторону.) Ах! Что я несу: язык мой — враг мой! Точно, я с ума схожу и сам себя не понимаю, то мне стыдно, то… Наверное, шайтан к душе подкрался.

Любовь. Ну и бессовестный же ты! (Смеясь.) Ах, негодяй!

Гуляков. Да брось ты, Люба, нынче совесть не в цене — иные нравы.

Любовь (треплет за щеку). Ах, и бесстыжий ты, однако!

Гуляков. Где был стыд — там вырос лес: было — да быльем поросло.

Любовь. И что в тебе такого я нашла?

Гуляков (нагло усмехаясь). А будто ты не знаешь!

Любовь. Совсем не то, о чем подумал ты. От этого добра — негде ступить и шагу.

Гуляков. А все же любишь ты меня.

Любовь. Любовь осталась за горами. (Вздохнув.) Да, нравишься, не скрою, и ты на этом ездишь.

Гуляков (улыбаясь). Понравиться сумеешь дяде — на «Мерседесе» будем ездить. Ха-ха-ха! В его карманах не убудет!

Любовь. Простому счастью я была бы рада, но… (Вздохнув.) Никто меня и замуж не возьмет — сама я жизнь свою сгубила. (Плачет.) Пропала ни за грош!

Гуляков (удивляясь). Что-о?! Ты… плачешь?! (Смеется.) Ты — и слезы: как это понимать, Любовь?

Любовь (безразлично). Понимай, как хочешь!.. Я тоже человек… (Пауза.) Нет, тебе это не понять! Откуда! (Грустно.) Я женщина — и сказано все этим.

Гуляков. А нечего и понимать: ты рождена, чтоб ублажать мужчин. Ха-ха-ха!

Любовь. И ты не создан для семьи, я знаю.

Гуляков. Ну почему же? Я…

Любовь (перебивая). Ты — лентяй, а главное, склонен жить за счет других, позволяя понукать собой.

Гуляков. Что?! С чего взяла ты? Ну-ну!..

Любовь. У тебя… (пауза) родимое пятно на ягодицах. А это – явный признак! (Уходит.)

Гуляков. А!.. (Разинув рот, бежит за ней.)

 

 

Сцена пятая

Бессовестный и Воронов.

 

Бессовестный. Браво, Воронов, как по маслу все пошло. Вечером идём до Толстяка.

Воронов. Да, мой друг, за чужой счет отрадно погулять. Побалдеем вечером с тобой и посмотрим, что не так лежит. Мы его обчистим и обставим.

Бессовестный. Не такими методами, друг. Никакого воровства отныне.

Воронов. Что? Да как же так?! Увидев, что не так лежит, как мимо мне пройти? Да у меня инфаркт может случиться: не выдержит моя грудная клетка.

Бессовестный. Тогда, мой друг, нам с тобой не по пути. Уже ты сам забыл, что мне наплел?

Воронов (недовольно). А че?..

Бессовестный. А то, я третий день как мэра брат: ты это сам затеял.

Воронов. Ну да.

Бессовестный. Тогда не путай карты, дай мне вести игру.

Воронов. Да я ж хочу, как лучше — я бы поделил все пополам.

Бессовестный. Сто раз богаче будет мой улов!

Воронов. Но как?! Ты думаешь, он сам нам все отдаст?! Жди от этих толстосумов.

Бессовестный. Ум и терпенье — все перетрут: терпи и думай хоть чуть-чуть. (Похлопывает его по плечу.)

Воронов. Что делать? Руки чешутся без дела.

Бессовестный. Вот свой зад ими и чеши.

Воронов. Ну-ну, Бессовестный, я тебе не Гуляков и не Кокс какой-то.

Бессовестный. Если я считал бы так, не с тобой хабар имел бы. Да научись ты думать головой и заднице вперед лезть не давай.

Воронов. А че?..

Бессовестный. Да ладно, кончай базар и слушай. (Улыбаясь и стуча по своей голове.) У меня давно здесь все готово и я уже обчистил старика.

Воронов (побледнев). К-как уже о-обчистил?.. Без меня?!

Бессовестный. Мозг твой затуманил алкоголь и терпенья нету у тебя. Дай сказать мне до конца, братан.

Воронов. Да ладно… ладно…

Бессовестный. Словом, план готов, осталось только все осуществить.

Воронов. Ну?..

Бессовестный. На автостоянке сегодня дежурит Бедный, так?

Воронов. Ну!..

Бессовестный. Я утром заходил к нему и обо всём поговорил.

Воронов. А…

Бессовестный. Вот… Есть там «Мерседес» один, брат Бедного ездит на нем.

Воронов. И… и что?

Бессовестный. Ключи он оставляет у Бедного, чтобы тот утром заезжал за ним.

Воронов Ты… хочешь угнать его машину?!

Бессовестный. Что я тебе, дурак какой-то?.. (Пауза. Улыбается.) Мы на прокат его возьмем. А Бедный найдет себе замену: деньги, друг, карман не тянут — они не пахнут и… (хмыкнув) их много не бывает.

Воронов. А что дальше?

Бессовестный. Садимся все на «Мерседес» и едем в гости к Толстяку.

Воронов. И?..

Бессовестный. И до полуночи гуляем у него.

Воронов. И… все?..

Бессовестный. Как знаем мы со слов Гулякова, они с дядей только водку пьют.

Воронов. Ну и?..

Бессовестный. А мы, под видом коньяка, будем пить холодный чай.

Воронов (недовольно). Ты что?! Пить чай, когда…

Бессовестный (с улыбкой). Ради запаха добавим и коньяк: процентов пять… десять, но не больше.

Воронов. Ну-у, что это за вечеринка… с чаем?..

Бессовестный. А вечеринку мы устроим после, когда обчистим старика.

Пауза.

Воронов (расцветая в улыбке). Ну, ты молодец! Я все понял!

Бессовестный. Да что ты понял?!

Воронов. Мы их — споим!

Бессовестный. Ну-ну?..

Воронов. И пьяных мы разденем до трусов, и выгоним из дома босиком, и вынесем все           ценное из дому.

Бессовестный. И это всё, что в башке твоей созрело?

Воронов (смеется, потирая руки). А кто не пойман, тот не вор!

Бессовестный (с усмешкой). И трезвый ты не в силах рассуждать, а что от пьяного-то ждать!

Воронов (слегка с обидой). А что — уйдем от них ни с чем?

Бессовестный. Мы пьяными притворимся в стельку, да так, что нас они уложат спать.

Воронов. А как они заснут — проснемся, да?

Бессовестный. Разумеется, а как иначе.

Воронов. Вот я и угадал!

Бессовестный. Под маски спрячем свои лица и в бандитов обернемся. Мы свяжем их, а после и себя.

Воронов. И себя?! Ты… ты что?!

Бессовестный. А Бедный свяжет нас и скроется с добычей.

Воронов. А-а… Что?! Доверить все Бедному?!

Бессовестный (улыбаясь). Кокс нас всех освободит.

Воронов (просветлев). И уедем мы делить добычу?

Бессовестный. Для Толстяка я стану близким другом, вот увидишь.

Воронов. Вот это да — вот так-то номер! Ох, Бессовестный! Ай, молодец!

Уходят.

 

Сцена шестая

Толстяк и Любовь.

Любовь (ласкаясь к Толстяку). Ах, ты мой козленок… помпончик мой… моя любовь…

Толстяк (вытирая вспотевший лоб и тяжело вздыхая). А… а как же Гуляков?.. Он… он же мой племянник, а ты его невеста.

Любовь (сквозь смех). Что?! Я — его невеста?! Да кто это сказал?! Скорей твоей невестою я стану, чем его: ну его на фиг!

Толстяк (в волнении). И ты… ты смогла бы полюбить меня?!

Любовь (обнимая его). И даже выйти замуж за тебя.

Толстяк. А-а… но…

Любовь (прижимаясь к нему). Ну, обними… прижмись ко мне, мой милый…

Толстяк (хватая ее в охапку). О, моя принцесса!.. (Хочет поцеловать ее в губы, но она отворачивается, и он целует ее волосы.) А… ты отвернулась…

Любовь. Прости… Кажется, кто-то в дом ворвался.

                                                            На сцену вбегает Гуляков.

Гуляков. Ну, какие тут успехи, дядя? Понравилась она тебе?

Толстяк. А… я… (Пауза. Волнуется.)

Любовь. А мне ты понравился, Толстяк. (Смеется.) Такой смешной ты карапузик и… (водит пальчиком по его пузе) такой добрый.

Гуляков. Ладно, Любовь, обсудим мы всё после, а сейчас тебе надо уйти.

Любовь. Что-о? (Гордо.) Да никуда я не пойду!

Гуляков. Как, не пойдешь? Да еще как пойдешь! (Берет ее за руку.) Идем, я провожу!

Любовь (вырываясь от него). Ах, ты мне действуешь на нервы!

Толстяк. Да-да, племянник, ты слишком резок с ней, покладистей немного надо быть.

Гуляков. А как еще мне говорить с ней? Она же…

Толстяк. Невеста…

Любовь. Да!

Гуляков. Что-о?! Какая мне она невеста: что я — дурак?!

Любовь. Да не твоя — Боже упаси! — а дяди твоего.

Гуляков. А!.. Ты… ты что, белены объелась?!

Толстяк (вытирая лоб). Я, наверное, на ней женюсь.

Гуляков. Дядя!.. Что, она уже и тебя свела с ума? Она же проститутка, дядя!..

Толстяк. Как… к-как проститутка?..

Гуляков (с ухмылкой). Просто за деньги ублажает всех!

Любовь. Что было — было и быльем поросло.

Толстяк. Это-о правда?..

Любовь. Ах, дорогой, я тебя до этого не знала… Да разве я…

Гуляков. Идем! (Тащит ее за руку.) Расположилась тут! А ты, дядя, встречать гостей готовься: вечером к нам едет мэра брат. (Уходят.)

Толстяк. А… (Идет вслед.) Да, конечно, я распоряжусь! Распоряжусь… (Вздохнув.) Проститутка… Но кто тут виноват?.. (Уходит.)

 

 

Сцена седьмая

Вечеринка у Толстяка: уже напились — музыка, поют, танцуют.

 

Бессовестный (притворяясь пьяным и обнимая Толстяка за плечо). Спасибо, д-дорогой, за все, о-от души с тобой тут посидели. Но пора и честь знать — уже скоро полночь.

Толстяк. Ну что вы, что вы… время пока детское еще. (Улыбка до ушей.)

Воронов (плетет языком). Н-начальник… а-а, сколько часов? Я в-вижу д-две… два… и… четыре стрелки.

Бессовестный. Счастливые часов не наблюдают, а я — счастлив! Я ужасно с-счастлив — я встретил такого… такого человека! В-великодушный… о-открытый… щедрый… (Смотрит в упор на Толстяка.) П-президент.., м-можно.., я вас поц-целую?.. (Обнимает и целует Толстяка.) Но, как ни жаль, мой друг, пора домой. (В сторону.)Фу! надушился как!

Толстяк. Нет! Еще по рюмочке!.. Ну… за дружбу!..

Бессовестный. За дружбу — хорошо!.. Добро: выше локти и вперед! (Пьют.)

Толстяк. Ах! Нет лучше водочки водички. (Пьяно улыбается.)

Бессовестный. Всё, друзья, домой. До-мой!..

Воронов. Что?.. Домой?.. Ну да, идем!

Встают, но тотчас опускаются на свои места и, обнявшись, роняют головы на стол.

Толстяк. Нет, я вам не разрешаю: отоспитесь у меня — завтра и поедете. Вы мои гости. У меня всем места хватит — всем!

Бессовестный (приподняв голову). Что… мы… уже едем?..

Воронов. А… мне кажется, плывем…

Бессовестный. Да?.. А-а… куда?..

Воронов. Т-туда… (Махнув рукой,  роняет голову на стол.)

Толстяк. Плем-мяшка, помоги… (Уводят Бессовестного и Воронова, поддерживая их за руки.)

Гуляков. Куда их, дядя?

Толстяк. В спальню.

Бессовестный (подняв голову, в сторону и с улыбкой.) Пьяный трезвого везет… Ха-ха!

 

Уходят. Толстяк возвращается один и в одежде ложится спать, засыпает. Бандиты в масках врываются к нему и, схватив, связывают веревкой ему руки и ноги, посадив на стул. Это переодетые Бессовестный и Воронов.

Толстяк. А!.. Что?!  Где я?!  Кто… кто вы?..

Бессовестный (изменив голос). Мы не убийцы — грабители: ясно?!

Воронов. Э! ты все понял?!

Толстяк. А… (Вытаращив глаза, молча кивает головой.)

Входит Бедный: тоже в маске.

 

Бессовестный (изменив голос — Бедному). Ну, что там?

Бедный. О кэй, начальник. Баранка наша. Шофера вырубили молотком по башке. Хи-хи… Остальные лежат связанные.

Бессовестный. А кляп им вставили?

Бедный. Н-нет…

Бессовестный. Ну, так  вставляйте!

Бедный. Есть!

Толстяк (удерживая). Нет! Прошу вас, не надо, прошу… Там… там брат… брат нашего мэра! Как… как можно?..

Бессовестный. А нам плевать!

Воронов. Да, плевать! (Хихикает в сторону.)

Толстяк. Умоляю, только не ему, прошу вас: он мой гость! Мой гость!.. Что я скажу?.. Я все отдам! Берите все — не позорьте только… это же…

Бедный (переминаясь). Что делать, шеф?..

Бессовестный. Ладно, так и быть… (Толстяку.) Который из них?

Толстяк. Этот… ну, красивый такой…

Бессовестный. Усатый, что ли?.. (Пальцами проводит по усам.)

Толстяк. Да, да, усатый…

Бедный. Ясно… (Уходит.)

Воронов (закончив вязать и держа кляп у рта). Где бабки, дядя?.. Доллары!.. золото?!

Толстяк. В… спальне… в шкафу… Что есть… кто дома деньги держит?

Вставив кляп, уходят. Связанный Толстяк. Из спальни выползает Бессовестный и зубами освобождает Толстяка от веревок. А после Толстяк, извиняясь и умоляя простить его, развязывает веревки на руках и ногах Бессовестного.

 

Толстяк. Ах, какой позор!.. какой позор!..

Шатаясь, входит Кокс. Лицо его в крови.

Толстяк (невольно). О Аллах! Что с вами?!

Кокс. Они меня чуть не убили… (Бессовестному.) Машины нет… Кажется, они ее…

Бессовестный. Что?! (Хватаясь за голову.) «Мерседеса» нет на месте?! Нет? Не может быть!.. Неужели?..

Кокс. Простите, но… Они, скорей, уехали на ней.

Бессовестный. Как?! Что ты сказал?! Уехали на моем «Мерседесе»?! Ой, беда! Ох, горе мне!.. (Валится на стул.)Месяц! месяц не прошел, как брат мне подарил его! И вот – сперли! Увели! Что… что брату я скажу?! (Стонет.)О Боже!.. О Аллах!..

Толстяк. И это в моем доме!.. О позор! Лучше б меня до ниток обобрали!

Бессовестный. Что, они вас не тронули — они вас не ограбили?! О мой Бог, спасибо хоть на том.

Кокс. Мешка три они с собой забрали.

Бессовестный. Что за вздор? Тебя же оглушили! Что ты мог видеть?

Кокс. А… (глупо улыбаясь) да, конечно… Наверное, я видел сон…

Бессовестный. А может, ты и лица видел их? Постарайся вспомнить, а я щедро награжу.

Кокс. Нет, нет… Я ничего не помню, извини… Одни мешки…

Бессовестный. Что они — по воздуху летели?

Толстяк. Но основные ценности остались: я ж не дурак все им отдать.

Бессовестный и Кокс (вместе). Что-о?!

Бессовестный. А!.. (В сторону.) О, черт!..

Кокс. Э!..

Толстяк (вздохнув). Деньги, вещи, конечно, не найти, но «Мерседес», пожалуй, мы найдем. Старший участковый, мой товарищ. Он нам поможет в этом деле.

Бессовестный. И что, не станете заявлять о том?

Толстяк. Разве только ради вас, мой брат.

Бессовестный. Нет-нет, мы… (С улыбкой.) Нам светиться тут ни к чему: вдвойне от брата взбучку получу я. В общем, мой друг, вы поняли меня, да?..

Толстяк. М-да, но… Что вы брату скажете?!

Бессовестный. Ах! Скажу просто, что украли.

Кокс (хихикает в сторону). Вот плут, а!

Бессовестный (Коксу). Ну, что стоишь? Иди, умойся. (Кокс уходит.)

Толстяк. Надо же, некстати как… Ах, мой друг, больше меня вы пострадали. И это — в моем доме!

Бессовестный. Что делать, друг, это судьба. Кто знает, может и к лучшему все это — разбойники сблизили нас!

Толстяк. Да, вы правы. Клянусь! Все это так!

Бессовестный. Теперь вы мне что брат!

Толстяк. Что? Вы меня назвали братом?! Ах! Позвольте мне обнять вас! (В сторону.) Какая честь: стать братом брату мэра!

Бессовестный (бросаясь в объятия). Да, я буду рад вас к груди своей прижать… мой старший брат!

Толстяк (прослезившись). Извините, я… я так тронут!.. Я… я сейчас! (Уходит.)

Бессовестный (один). Йес! Красиво все, однако, вышло. Вот мы обставили его, и стал я братом для него. Так, так… (Задумывается.) А может, мне для шику что-нибудь ему пообещать. Кто знает, сколько у него богатства, хотя наивен, дурачок. (Взволновавшись вдруг.) А… что это он ушел? Что он задумал?

Толстяк (с улыбкой возвращается, протягивая ему деньги). Вот, возьмите. Конечно, это мелочь, но…

Бессовестный. Н-нет, что вы, что вы!.. Как можно?.. Нет, я не смею!

Толстяк. Ну, я прошу вас… ради дружбы…

Бессовестный (берет деньги). Доллары!? А сколько здесь?

Толстяк. Ну да… Пять тысяч… Конечно, это очень мало, но хоть какая-то помощь от меня. Из-за меня пришлось вам пострадать, а вы мой гость.

Бессовестный (прячет деньги в карман). Что делать, дорогой… Ах!.. (Печально улыбаясь.) Главное, все живы.

Толстяк. Вы о былом печалитесь еще?

Бессовестный. Я смущен… Не знаю, как отблагодарить за эту вашу доброту. Всё думаю!

Толстяк. И думать перестаньте!

Бессовестный. А все же я обязан что-то сделать. И сделаю! А пока хотел бы вам доставить радость и показать на днях… спектакль!

Толстяк. Вы что, играете в театре?!

Бессовестный. Я?.. (Небольшая пауза.) Да нет, главный режиссер — мой друг, вот. (С улыбкой.) Мы в школе вместе выступали. (Смеется.) В сценах пьес, что сочиняли сами, не раз комедию ломал я!

Толстяк. А-а, ну если так… Я буду рад!

Бессовестный (тихо). Я слышал по секрету о будущей премьере. Клянусь, спектакль увидите вы первым и можете сзывать к себе гостей.

Толстяк (почесав затылок). Да, это интересно, у себя дома посмотреть спектакль. А, кстати, названье пьесы как?

Бессовестный. «Мошенники» — комедия такая. (В сторону.) И затяните потуже животы, чтоб от смеха кишки не расползлись. (Улыбается.)

Толстяк. Я обязательно созову друзей. Когда?

Бессовестный. Скорей, на следующей неделе.

Толстяк. Так это мне и кстати: успею я друзей оповестить.

Бессовестный. Тогда, мой друг, до встречи. (Уходит.)

Толстяк. Я провожу. (Идет за ним.)

Сцена восьмая

Гуляков и Толстяк

Гуляков (один). Он воспользовалься мной и ограбил дядю?.. (Задумался.) А может, все-таки не он, а? Ах, если и не он, так его люди! Такой аферист на все способен! А еще — мэра брат! Вот они и пользуются этим, что их братья и отцы сидят у власти. А у меня отец-то кто — пьяница и тунеядец. Дядя, правда, молодец, сумел выдвинуться в люди и сколотить хороший капитал. Ну да… А ты помог его ограбить, да и сам… Смею я винить отца, а сам напился, как сапожник. Нет, пора, пора с этим кончать, пора остепениться, пока совсем не лег на дно. Да-а?..  А как?!  Как?! Хм, ты каждый день себя ругаешь, а только толку ни гроша и каждый новый день всё то же…

            (Пауза. Терзается.) Это карты! Карты виноваты! Ну почему такая к картам страсть? Ты из-за них способен все продать, теряя совесть и последний стыд. Здесь мне конец, уеду я в село! А еще женщины и водка, совсем уж чувства отравляют и голой душу выставляют в свет. И ты все с подлостью в обнимку, обманываешь себя и ближних, стыд и совесть потеряв, трусливо в пропасть себя тянешь. (Пауза.) Ах, сколько раз себя ругал ты — а что толку? И все твердишь: в последний раз! А сам все больше увязаешь в обмане и во лжи. Теперь и дядю обманул ты — с подлецами свёл его!  И это твоя благодарность, что он тебя в престижный ВУЗ устроил и ни в чем отказа ты не знал, а?! (В волнении ходит по комнате, то размахивая руками, то хватаясь за голову.) Нет! хватит! Пора!.. пора раскрыть все карты и выложить всю правду, а то они от дяди не отстанут, пока не выгребут все деньги. (Звук шагов.) Вот он и кстати! Но… почему дрожат коленки так?! Ох! Это тяжелый разговор и пока лучше отложить его. Потом… потом, когда я буду в духе. А сейчас я лучше убегу. (Уходит и сталкивается в дверях с дядей.)

Толстяк. Ай! Чуть с ног не сбил! Что мчишься ты из дому? Да на тебе лица нет! Что с тобой?

Гуляков. Ах! дядя! Не сейчас — я вас прошу: такая ночь… Мне стыдно! Стыдно!.. (Пауза. Подбирает слова.) Сердце разрывается в груди!..

Толстяк (вздохнув). Да, прости… прости меня, родной. Видимо, давно за мной следили и вот. Гм, надо ж было именно вчера, когда…

Гуляков. Нет, дядя, это вы меня простите, что…

Толстяк. Ты-то что поделать мог? (Вздыхает.)

Гуляков. Да нет же, дядя, я виноват во всем!

Толстяк. Ну что ты, что ты, мой родной! Твоей вины тут вовсе нет, и понапрасно не терзай себя.

Гуляков. Все потому, что я слепой и трус, что я…

Толстяк. Ах! Не надо! Я прошу тебя! Ты мне сердце этим разрываешь! Да что мои убытки перед этим?

Гуляков. Я должен рассказать… Я…

Толстяк. Молчи, ни слова больше! (В сторону.) О Аллах, как он себя терзает, как будто смог бы защитить меня, когда таких бугаев посвязали.

Гуляков. Дядя, я обязан!..

Толстяк. Никому ничем ты не обязан!

Гуляков (в сторону). Ах, если б так!.. (Пауза. Вздыхает.)

Толстяк. Так ты вздохнул, как будто на свиданье опоздал. (Смеется, похлопывая его по спине.) Ну-ну, иди, иди, куда ты шел.

Гуляков. Дядя, я… (пауза) я должен… (вздыхает, переходит на «ты»), я хотел с тобой поговорить. Не знаю только, с чего мне начинать: в голове такая каша, а на сердце — муть.

Толстяк. Тебе, родной мой, надо отдохнуть. Ночь прошлая, скорей, виной всему, она тебя чрезмерно взволновала.

Гуляков. Ночь прошлая глаза мои раскрыла…

Толстяк (сочувственно). А может, съездишь ты в село и отдохнёшь там хоть недельку? Ты очень напряжен, родной.

Пауза.

 

Гуляков. Да… пожалуй, так и поступлю.

Толстяк. Так поезжай! Приедешь, после потолкуем.

Гуляков. Да… скорее да… Но я прошу в отсутствие мое никого домой к нам не пускать.

Толстяк. Не думай лучше обо мне — себя, сынок, побереги. В твои годы нервничать так вредно.

Гуляков. Нет, обещай мне, что никого не пустишь: мои друзья — мне вовсе не друзья.

Толстяк. Понятно все, не думай ни о чем. Надеюсь, горы тебя успокоят. (В сторону.) Что говорит, не знает он и сам.

Гуляков. И все же будь впредь осторожен, дядя.

Толстяк. Я в жизни повидал всего, но я совет твой буду помнить. (В сторону.) О Аллах, как всколыхнула эта ночь его: со страху он дрожит весь до сих пор. Нет, надо отдохнуть ему.

Гуляков. И я могу спокойно уезжать? О Боже! (В сторону.) Однако страх сковал язык… Да как пойти мне против власти?! Ах, дурак, нашел же связываться с кем!

Толстяк (с улыбкой). Не забудь привет всем передать. А вот тебе и деньги на подарки. (Дает ему деньги.)

Гуляков. Ах, дядя!.. (В слезах обнимает его.)

Толстяк (похлопывая по спине). Ну-ну, будет тебе, будет. (Украдкой вытирает глаза.) Счастливо, дорогой. Иди, иди… (Гуляков уходит.) Ах, как я устал… глаза слипаются и ноги, как протезы. Я лучше тоже отдохну. (Ложится на диван и засыпает.)

 

Толстяк спит. Появляется Любовь и, раздевшись до нижнего белья, ложится рядом, лаская его.

Толстяк (просыпаясь). А!.. Ты-ы?! (Протирает глаза.) К-как ты сюда попала?! Ты что?.. Ты, почему здесь… в моей кровати?..

Любовь (смеется). Ну, ты удивил меня и рассмешил: ты шутишь, или?.. (В удивлении.) Да ты же сам меня позвал, сказал…

Толстяк (удивленно). Кто — я?! Позвал тебя?! Когда?! Зачем?!

Любовь (хохочет, держась за живот). Ну, ты даешь! Ха-ха… Однако ты артист! Тебя послушать — ты ничего не помнишь!

Толстяк. А что?.. Да, я не помню ничего. (Глупо улыбаясь.) А что я должен помнить?

Любовь (строя глазки). Так и ничего?..

Толстяк. Помню… вечер выдался тяжелый и, как только проводил я всех — тут же завалился спать. И все!

Любовь. И это ты мне говоришь?! (Угрожая пальчиком, с улыбкой.) Ну, хулиган!.. А кто в постель меня таскал?.. Кто без устали до вечера ласкал и губы ненасытно целовал, а?..

Толстяк. Н-не знаю… А-а… Кто? Неужели я?!

Любовь. Ах, целый день меня ты развлекал и только к вечеру заснул. А там и я, пригревшись рядом, сама не помню, как вздремнула. Ты меня изрядно утомил… (Смеется.)

Толстяк. Пожалуйста, не надо, я прошу! Смеяться над стариком грешно…

Любовь. Что? Кто старик? Это ты старик? Да ты любому молодцу можешь фору дать!

Толстяк (взбодрившись). Пр-равда?.. Ты так думаешь?..

Любовь. Ну конечно, дорогой мой… муж. (Расплывается в улыбке.)

Толстяк. Нет-нет, ты шутишь, я знаю – шутишь…

Любовь. А ты со мною вовсе не шутил: такого натиска не знала я еще!

Толстяк. Да как я мог?! Ах! Все эта водка виновата! Прости, если я с тобой был груб, вчера…

Любовь. Ну что ты, милый… (Улыбается.) Ты был такой нежный, такой ласковый… И я не устояла – я была не против твоих ласк: ты обещал на мне жениться. (Пауза.) После всего… ты мне так близок…

Толстяк. И… (вытирает вспотевший лоб) и ты бы вышла замуж за меня?

Любовь. А почему бы нет, если ты… Ах, все зависит от тебя, родной. (Пауза. Чувствительно.) Я буду рада жизнь прожить с тобой.

Толстяк (улыбается). Как только с гор вернется мой племянник, мы обсудим и решим вопрос, а пока…

Любовь (прерывая). Но… (Вздыхает.)

Толстяк. Ну не сердись. (Нежно.) А до того друг друга мы изучим…

Любовь (наигрывая робость). Свое гнездо уже в мечтах свила я. Ах, как хочется мне замуж!

Толстяк. Ну, не долго же осталось! И если ты останешься верна мне…

Любовь. Невесты честь беречь я буду свято и даже вам отныне я не дам, касаться губ моих и тела.

Толстяк. Ну-у… я… (Пауза. Вздохнув.) А может ты права.

Любовь. Что было –   поросло быльем, и я уже другая. Впервые в жизни стала я невестой.

Толстяк  (взволнован и возбужден, руки трясутся). Да… да, ты моя невеста… моя…

Любовь (строя глазки). Не более, дружок. (Хитро улыбаясь, грозя пальчиком.) А невеста — еще не жена!

Толстяк (в очередной раз вытирая лоб). Н-не надо слов: я понял твой намек.

Любовь (еле сдерживая смех). До свадьбы силы береги, мой милый. (В сторону.) Ха-ха! А он всему поверил! Лет на 15 старше моей мамы, и строит виды на меня… Ага, ты у меня получишь — жди: я голым выставлю тебя. Выгребу сначала все карманы и убегу, оставив в дураках. Вот и попался на крючок, старик-хоттабыч, у-у!.. (Пальцем теребит его за нос.)

Толстяк (тянется к ней, в волнении). Ах!.. А если брак мы заключим сей миг, соединив наши сердца… (Хочет поцеловать ее — она ускользает.)

Любовь. Что ты вдруг заторопился, не обсудив ни с кем этот вопрос, а?

Толстяк. Я… мне… (Жалко улыбнувшись.) Неожиданно во мне проснулись силы и… (преодолевая стыд) я ужасно захотел тебя… (Вздохнув.) Как жену похоронил, никто еще мне кровь не будоражил.

Любовь. О! Какая страсть! Какой неугомонный! (Прикрывая лицо ладонями.) Мне стыдно: без брака днем тебе я уступила — а тебе все мало, дорогой. О Господи, прости мне этот грех, верни меня на честный, чистый путь. (Обнимает.) Спасибо вам! Вы сделали меня другим – разбудили женщину во мне!.. И ждёт меня теперь иная жизнь. Отныне никаких грехов!

(Прыская, в сторону.) Ну, старый хрыч затрепещал! Хи-хи, сметанки киске захотелось, хотя все усики облезли!

Толстяк. Нет-нет, любовь не грех, родная!.. (Рвется к ней.)

Любовь (отстраняясь). Ой! Не говори: любовь глаза раскрыла мне и сердце вырвала из плена… (пауза) позорной страсти…

Толстяк (не отставая). А мне тело распирает страсть… (Жалко.) Любимая, я так хочу тебя!

Любовь. О, как мне устоять тут!.. (Обняв и резко отстранив.) Ой, нет! Ах! Не терзай меня, прошу!.. (Дает руку для поцелуя.) О-о! (Вырывает руку и отходит на шаг.) Нет! Подальше от греха!.. Пожалуй, на время лучше нам расстаться.

Толстяк. Только не это, милая! Я счастлив рядом ощущать тепло… тепло тела твоего…

Любовь (перебивая). Тогда дай слово не тревожить душу! И не толкай меня к греху!

Толстяк. Душу? Да разве я?..

Любовь. Молись! Взывай к душе! Душа одна нас вырвет из огня и очистит плоть от скверны.

Толстяк. Но я…

Любовь (прерывая его, воздев руки к небу). О Всевышний, помоги нам, дай очиститься до свадьбы. (Становится на колени. Толстяку.) Согни колени и молись! О Господи!..

Толстяк (встав на колени рядом с ней). Го-о-осподи!.. Помоги!.. (Касается лбом земли.)

Любовь (в сторону). Теперь в моих руках ты, дурачок.

Толстяк (поднимаясь). А… ты что-то мне сказала?

Любовь. Хвалу Богу воздавала! Окрепла я душой и ничему теперь не уступлю. А ты как, милый, не остыл ещё?! (Прыскает в кулак.)

Толстяк. Да… кажется, права ты, пронесло. Мне стало легче. (Улыбается.) Господь наш, видимо, помог.

Любовь. Душа, мой друг, душа!..

Толстяк. Не знал, что в ней такая сила.

Любовь. Так знай! (В сторону.) Дурак!

Толстяк. Что?

Любовь. Говорю, пора домой мне и маме рассказать.

Толстяк. Маме?!

Любовь. Пусть приданое готовит.

Толстяк. Вот это ни к чему — у меня есть всё.

Любовь. Ну, нет! Ну что ты? Что люди скажут?

Толстяк. А… пусть себе болтают.

Любовь. Придется денежки искать.

Толстяк. Деньги?

Любовь. Ну да, у кого бы их занять…

Толстяк. А-а… зачем?

Любовь (в сторону). Чтобы жить, дурак. (Ему.) У мамы только тысяч пять… но надо еще столько, хотя бы… У кого же одолжить? (Задумывается.)

Толстяк. Ну-у, зачем в раздумье брови хмуришь ты, а?.. Побереги себя, родная, я деньги одолжу тебе.

Любовь. А… Что?.. Ах, как можно! Нет… я не возьму их у тебя!

Толстяк (рвется). Я их сейчас же принесу.

Любовь (удерживая его). Не надо, я прошу тебя!

Толстяк (строго). А я прошу со мной не спорить! Сказал — и баста!

Любовь (отступая). Ну-у, мне стыдно у тебя брать деньги!

Толстяк (улыбаясь). Обратно же они вернутся к нам.

Любовь. Но если так… (Улыбается.)

Толстяк уходит.

Любовь (одна).  Вот ты, Любовь, даешь! Пять тысяч «зелени» — и ни за что! Однако же неплохо для начала.

Толстяк (возвращается и дает ей деньги).  Здесь тысяч пять… (Дает еще тысячу.) А это — в честь помолвки.

Любовь (от радости обняв его). Ой! Какой жених сердечный! (Чмокает его.) Ах! (Отстраняется.) Мне уже пора домой! (Снова бросается к нему в объятия.) Как грустно расставаться, милый! (Отталкиваясь, разжимая объятия.) Спаси меня!

Толстяк. Я вызову такси! Ну, что ещё хотел сказать я?.. Постой! (Любуясь ею.) Хочу я всем своим друзьям тебя представить и пригласить их на помолвку.

Любовь (с улыбкой). Зачем афишировать так, милый?.. (В сторону.) О Аллах, пропала я, если узнают! Нет-нет, никаких гостей!

Толстяк. Должны же радость с кем-то разделить мы! Я друга, участкового, с женою завтра приглашу и хотя бы им тебя представлю.

Любовь. Ну, если только их двоих… (В сторону.) Менты меня пока еще не знают.

Толстяк (в сторону). Когда радость не с кем нам делить, то теряет она свою прелесть. (Провожая ее.) Я жду тебя пораньше, дорогая.

Уходят. На сцену возвращаются Бессовестный и Воронов.

Воронов (искренно). Ах, Бессовестный! Ай, молодец! Красиво ты старика обставил и тысяч пять еще содрал — мало что полдома обокрал. Ха-ха-ха!

Бессовестный (с гонором). Это тебе не хвастаться и пацанов дурить — надо, брат, уметь работать. (Смеется.) И племянник у него хорош — тот же лох, что его дядя. Спасибо, удружил. (Похлопав по плечу.) Нарвались мы на золотую жилу — от них я просто не отстам, пока не займу этот дворец, а их же, оболтусов, выставлю за двери голышом.

Воронов. Валлах-биллях, я в это уже верю! А новая идея твоя в чем? Что за спектакль?

Бессовестный (улыбается). Жизнь — театр, а люди в ней актеры, где одни смеются над другими. Пусть они вначале посмеются, а после очередь и нам. Ха-ха-ха!

(В сторону.) Жизнь сделала меня актером.

Воронов. И все только ради смеха?!

Бессовестный (ударяя пальцем по носу). Мошенников мы привлечем к суду и, смеясь, им вытряхнем карманы, а заодно обчистим, что осталось.

Воронов. Ну-у…

Бессовестный. Ребята отвезут домой добро, а кто не пойман — тот не вор. Никто не станет обвинять нас: мошенничество — кругом. Я выкручусь, не бойся.

 

                                                                                  Уходят.

 

 

Сцена девятая

У Толстяка: он, Любовь, Качаг и Вера. Поют, танцуют, веселятся.

Качаг. Вечер выдался на славу и мы красиво посидели. Но, надо и честь знать, нам пора домой. (Уводит Толстяка в сторону.) Скажу тебе, мой друг, невеста — высший класс.

Толстяк (довольный). Я так рад, что ты меня одобрил. Она – награда за мои труды! В мои-то годы – кто бы мог подумать!

Качаг. Такую женщину и я бы в жены взял, рядом с ней ты молодеешь сам. Ах!.. (Смеются.)

Толстяк (гордо). Она не только хороша собой: умна и знает в деле толк, так что…

Качаг. Завидую тебе, нет слов. (В сторону.) Где деньги, там и радость.

Толстяк. Все так неожиданно — голова кругом. Я как во сне. (В сторону.) И мэра брат – чуть ли и мне не брат. И красавица-невеста тут как тут. Может, мне всё это снится?

Качаг. Ах! А мне такое счастье и не снилось.

Толстяк (похлопав по плечу). Ну, ничего, я помогу тебе. С братом мэра тебя сведу на днях и станешь сам ты через месяц шефом.

Качаг. О, дай Бог! Тебе до смерти буду благодарен. Мне скоро уже пятьдесят, а я всего лишь старший участковый.

Толстяк. А может, скоро, с помощью друзей, в депутаты выдвинусь и я.

Качаг. Поддержка будет от меня всегда.

Толстяк. Спасибо и на добром слове, брат.

Качаг. Придется мне жену свою учить, как в обществе себя вести, как жить.

Толстяк. А хочешь, я попрошу Любовь, чтобы уроки начала давать ей: за неделю она всему научит — от природы у нее талант. Посмотри, как она мила с твоей женой, как она ее заворожила.

Качаг. Ах, спасибо, друг! Моя жена за вечер изменилась, по вкусу ей пришлась твоя невеста.

Толстяк. О, я тоже рад, что они сдружились!

Качаг. Как неохота уходить, а надо: детей оставили одних.

Толстяк. Потерпи, скоро будет у тебя и няня. Будут деньги – будет, что захочешь.

Уходят. Затемнение. Толстяк и Любовь. Они только проснулись.

 

Толстяк (держится за голову). О-ой! Голова-то как болит, а вроде бы и не выпили так много.

Любовь. Что-о?! (Смеется.) И это ты считаешь мало?! О Аллах!

Толстяк. Неужели так много выпили?

Любовь. А ты и не помнишь? (Хитро смотрит на него.)

Толстяк (вспоминая). Да, кажется, неплохо посидели, но… (Пауза.) Я помню, как песни пели, танцевали, веселились, помню, как они ушли, и…

Любовь. И?..

Толстяк (вздохнув). И больше ничего: я, наверное, заснул… Н-не знаю…

Любовь. А-а!.. (Улыбается.) Ты что, смеешься надо мной? Вот нахал! Ну-ну, не притворяйся… (Смеясь, угрожает ему пальчиком.)

Толстяк. А что, разве?..

Любовь. И ты хочешь сказать, что ничего не помнишь. Ах ты лгун!

Толстяк (напрягается). Нет! Ничего не помню, хоть убей!

Любовь. Неужели?.. (Дуется, делает кислую мину.)

Толстяк. Ну не сердись… Ты мне напомни, может, я и вспомню.

Любовь. Проводив гостей, мы возвратились и!..

Толстяк. И?..

Любовь. И вздумалось тогда тебе устроить пир тут на двоих.

Толстяк. С кем?..

Любовь. Разумеется, со мной! С кем же ещё? (Пауза, на миг прикрывает лицо ладонями.)  И тут ты так споил меня, что не смогла я отказать. Прости, я снова согрешила…

Толстяк. А… (Трясет головой, напрягаясь и пытаясь вспомнить.) Проводили… вернулись… Что-то вспоминаю, но… Нет — провал памяти… Надо же, на самом интересном месте…

Любовь (в сторону). Ах, дурачок, что можешь вспомнить ты, если спал без задних ног. Снотворным я тебя споила — потому и голова болит. (Толстяку.) Я так старалась, как же тут иначе.

Толстяк (разводя руки, с сожалением). Как что хорошее — не помню ничего, ах…

Любовь. Так возбужден ты был, родной, и так доволен, что от радости такой, про это… про это позабыл. Это плохое мы долго-долго помним, а радость нам, что сон: узнали — и забыли.

Толстяк (вспоминая). Да, кажется, вчера я видел сон, и мы с тобой любили там друг друга. И будто бы прошли года, и ты мне сына родила.

Любовь. То был не сон. Вернее, частью — сон, а частью — явь, что ни есть.

Толстяк. А… как это? Я ничего не понял.

Любовь (ломаясь). Ну… (обняв) прости меня, вчера я уступила и позволяла все, хотя дала зарок. Уж слишком рьяно меня ты соблазнял. О, прости, прости… это любовь, мой дорогой. Это вино – всему виной.

Толстяк. Ах, не терзайся, я тебе прощаю. А… а… (Чихает.) А-апчхи!

Любовь (в сторону). Чтоб ты сдох, оставив мне все деньги!

Толстяк. А?.. Ты что-то мне сказала?

Любовь. Здоровья пожелала… (в сторону) ненадолго…

Толстяк. Благодарю…

Любовь. Пусть до небес дойдут мои молитвы. Аминь!

Толстяк. Спасибо. (Пауза.) Так-так, обрывками я что-то вспоминаю… Ну-ну, припомни мне, родная.

Любовь. О, дорогой! Друг друга долго мы ласкали, а между делом я тебе призналась, что с первых дней жду от тебя ребенка.

Толстяк. А?.. (Расплываясь в улыбке и, как бы вдруг очнувшись, взволнованно.) Р-ребенка?!

Любовь. Да, и это правда! (В сторону.) Вернее, ложь такая же, как всё! Правда вся давно в могиле, ложь правит миром и людьми! (Улыбаясь, ему.) А после ты заснул в моих объятиях и во сне мне мило улыбался. (В сторону.)Какой дурак! Как верит он всему. Ага, всю жизнь ласкать тебя мечтала, жди! Ха-ха-ха! Ну, старичок, совсем сошел с ума! Хотя, наивный нам как раз и кстати.

Толстяк (радостно). И что, ты мне родишь ребенка?!

Яхсиз. Если сберегу его, родной. Мне, понимаешь ли, приходится работать.

Толстяк. Нет-нет-нет! Никакой работы: я буду содержать тебя. Ты мне уже почти жена!

Любовь (обнимает). О Господи! Какое счастье – стать женой такого человека, о!.. (В сторону.) Фу! Какой противный старичок! Ну, ничего, терпеть я притерпелась, и до тех пор буду мила, пока на сына наследство не оформлю. (Смеясь.) А потом и жениха  найду,  от кого рожу себе ребенка.

Толстяк. О небеса!.. О, любовь моя, Любовь!.. (В сторону.) Если сына мне она родит — я подарю ему свое наследство.

Любовь (собираясь). Я же вчера Качагу обещала, его жену днем посетить и преподать уроки этикета.

 

Уходят.

 

 

Сцена десятая

Любовь и Вера.

Вера (от стыда прикрывая ладонями лицо). Ой, Любовь, какие вещи ты мне рассказала!

Любовь. Поведешь себя, как я учила — будет на руках носить тебя твой муж: мужчине, главное – желудок и постель.

Вера. Мне такое слышать даже стыдно.

Любовь. Ах, Вера, стыд проходит с возрастаньем чувств: я тебя со светом познакомлю, где доллары текут рекой. (Смеется.) Обманывать мужа не грешно — грешно об этом говорить ему. Чем опытнее станешь в этом деле, тем будешь ближе мужу своему.

Вера (не без грусти). Я так и знала, глупцы всегда блаженствуют на свете.

Любовь (со знанием дела). Да не глупцы, скорее, негодяи, которым добродетель что пустышка. Они и стыд, и совесть потеряли, и одолжили души Сатане, за право грабить, убивать и насильничать на свете. (Горько.) Нас нужда к постыдству принудила.

Вера (вздыхает). Скорей, подруга, ты права.

Любовь. Жизнь сама уже есть грех! Гордость — грех, также и обман, и зависть. Да и блаженствовать на свете тоже грех!

Вера. Выходит, все на свете грех?

Любовь. Одно унижение не грех: чем ниже ты, чем ты бедней — тем ближе к Богу, учат нас. Теперь, вот, ты и выбирай: жизнь без греха или…

Вера. Ой, неужели все так сложно?

Любовь (с улыбкой). Да нет, конечно, если жить с умом.

Вера. Не знаю даже, как мне быть? И хочется, и совесть не велит.

Любовь. Ты замуж вышла по любви?

Вера (покраснев). Нет… Мне нравился мой одноклассник. Хотя… и после…

Любовь. Ну-ну!.. (Смеется.) В мыслях ты не раз грешила — да? Ах, милая, по любви мужчине отдаваться – это не грех, а благодать.

Вера (снова прикрыв лицо ладонями). Ой, что это я?!

Любовь. И если хочешь жизнь прожить как надо — в довольстве, в радости и в счастье — живи, пока ты молода. Не надо умничать, а надо умно жить.

Вера. Мне трудно к этому привыкнуть — я выросла в другой среде.

Любовь. И я не шлюхой родилась. Жизнь учит нас приспособляться, отняв все почести у нас. (С улыбкой.) Наша честь — наша краса, она немалых денег стоит.

Вера. Скоро увянет и она.

Любовь. Надо жить, пока живётся, чтобы не жалеть потом. Так что не стоит время тратить даром: мы завтра же тебя оденем и с кем-нибудь в стороночке сведём.

Вера. Нет-нет… Не торопи, подруга, я прошу!

Любовь (не слушая ее). Наймем мы няньку за детьми смотреть, а то скоро эти дни, сведут на нет и красоту, и вымотают нервы все твои.

Вера. Как умно ты о жизни рассуждаешь. А я привыкла все сносить покорно.

Любовь. И на зарплате мужа куковать — да это ж, милая, смешно!

Вера. На одной зарплате кто живет?

Любовь. А будешь слушаться меня, заживешь как королева. Я школу философии прошла, что обучить могу теперь любого.

Вера. В этом деле ты, подруга, видно, институт прошла. (Уходит.)

Появляется Толстяк. Любовь, прихорашиваясь возле зеркала, собирается уходить.

Толстяк. Ну, куда спешишь ты так, Любовь? Останься, я прошу тебя.

Любовь. Ой! И не проси, Пампузик мой! Наедине с тобой опасно оставаться, ты соблазнять умеешь, как никто.

Толстяк. Я… я буду только любоваться… я…

Любовь. Нет-нет, мне трудно с тобою спорить. Я так люблю тебя, родной.

Толстяк (в порыве). О, жизнь моя!.. (Хочет обнять.) Моя любовь!.. (Она ускользает.)

Любовь. Зачем ты мучаешь меня?  Это же вредит ребенку, милый.

Толстяк. Ах… ребенку?.. Да, да… Прости, Любовь, прости!

Любовь (обнимая его). Это ты меня прости… (умоляя) и пойми меня, родной.

 

Звонят в дверь, оба вздрагивают.

Любовь. Кто это может быть? А впрочем, мне пора.

Толстяк (смотрит в окно). Это — мэра брат.

Любовь. Мэра брат?! (Задумалась.) А он что здесь?.. Кого он ищет тут?

Толстяк (улыбаясь, гордо). Мы с ним близкие друзья.

Любовь. Мэра брат — твой близкий друг?!

Толстяк. Ну да, почти как брат.

Любовь (не слыша его, задумчиво и в сторону). Вот и жених, если, конечно, не женат еще. Хотя…

Толстяк. Пойду, открою двери. А ты… останься, если можно. Хоть он мэра брат, простая у него душа. Ты будешь встрече рада, дорогая.

Любовь (в сторону). Еще бы! Конечно, я останусь. (Ему.) Дядя, поставлю чаю вам.

Толстяк. А… Дядя?.. Кто дядя?.. (Смотрит по сторонам.)

Уходят в разные стороны. Возвращаются вместе с Бессовестным.

 

Толстяк. Познакомься, друг мой, моя…

Любовь (перебывая его и с улыбкой подавая руку). Племянница его Любовь.

Толстяк (разинув рот). Ты-ы…

Бессовестный. Я очень рад! (С радостью жмет ей руку.)

Любовь. О встрече с вами я только и мечтала: мне дядя много говорил о вас, что вы человек душевный, что вы…

Толстяк. Люба!.. Любовь!..

Любовь (обняв и чмокнув Толстяка). Ах, дядя мой, друг твой такой милый!

Толстяк. Ну… я же…

Бессовестный (очарованно смотрит на Любовь, позабыв о Толстяке). Значит, ты сестра Гулякова?

Толстяк. Нет, она…

Любовь (наступая ему на ногу). Я дочь сестры… Гуляков мне кузен: моя мать — его родная тетя. Ну, сложно объяснять… Одним словом, так – сбоку-припёку.

Бессовестный. А-а, (смеется) все ясно.

Любовь. Дядя, вам чаю или?.. (Тихо, ему.) Так надо, милый… (Улыбается, прижимаясь к его щеке.)

Толстяк (вздохнув). А что скажет наш друг Бессовестный?

Бессовестный. Разумеется, шампанское, мой друг. Бокал-другой я выпил бы за встречу.

Толстяк. Да-да, конечно!.. Любовь, шампанского нам!

Любовь отходит к углу, к бару.

Бессовестный. Ах, брат мой, твоя племянница — просто прелесть! (В сторону.) К такой и свататься не грех! (Взглядом провожает ее.)

Толстяк. А… да, она — само очарованье… (В сторону.) Что делать мне? Признаться или промолчать, что мы помолвлены уже? Нет-нет, пока я лучше промолчу. А то… Ах, пусть Любовь решает всё сама! (Ему.) Идем в гостиную, мой друг.

Они уходят.

Любовь (разливая шампанское на троих, добавляет в их бокалы снотворное. Хитро улыбается.) Я окручу вас обоих! (С подносом уходит за ними.)

 

АКТ ВТОРОЙ

Сцена первая

Любовь. Толстяк и Бессовестный спят.

 

Любовь (заметив, что Бессовестный просыпается, отворачиваясь, пускает слезы). О Боже мой, прости… прости меня! Он соблазнил, а я не устояла — я отдалась, я потеряла честь… О! зачем мой помутился ум?! Зачем любовь мне сердце обожгла?.. С вином огонь в себя влила.             Как увидела его — с ума чуть не сошла… О, моя несчастная душа!.. Я… я… я влюбилась!.. (Плачет.)

Бессовестный (придя в себя, но ничего не понимая). Что с тобой, Любовь?! Что случилось?! Скажи, кто тебя обидел?..

Любовь (вытирая слезы). Нет-нет, простите… ничего… Ах!.. Нет, не смею я винить!.. Сама… сама я виновата — любовь свела меня с ума!.. Вот только, что теперь скажу я дяде?.. Как посмотрю ему в глаза?.. (Плачет.) Не достойна я его опеки…

Бессовестный. Простите, но… я ничего не понял! Кто-то с вами пошутил или?..

Любовь (горько). Так значит, все шутя?! О горе мне! А я твоим поверила словам и ласкам отдалась твоим!

Бессовестный (все больше удивляясь). Словам?! Моим?! Как это мне понять?.. А что такого я сказал?..

Любовь (ломая руки и кусая губы). А… ты и не помнишь?!

Бессовестный. Я?! Нет… Пожалуй, ничего… Да разве только что во сне…

Любовь. Во сне?! Ах!.. Так значит, для тебя все сон?!

Бессовестный. Ну-у…

Любовь. Да, так мне и надо! Больше никому я не поверю!.. (Пауза.) Всю ночь в любви мне признавался, со мной о свадьбе говорил, что жизни без меня не мыслишь — и вот…

Бессовестный. Кто?! Да ты о чем, Любовь?.. О ком ты?! Объясни, прошу!

Любовь. А что теперь-то объяснять, когда?.. (Пауза. Ладонями зажимает лицо.)

Яхаккар. Ну что ты замолчала? Говори…

Любовь. Что говорить, когда лишилась чести… Позор!.. Что дяде я скажу?! (Плачет.)

Бессовестный (успокаивая). Тебя лишили чести?! Кто?! Когда?!

Любовь. И ты еще смеешься надо мной?  Как будто и не помнишь, как все было?..

Бессовестный. А-а что?.. Разве я присутствовал при этом?.. Ну-у, когда это случилось? Никак не в силах я понять…  припомнить… Что, мы с тобой были знакомы?..

Любовь. Ах, ты не помнишь!.. Ну конечно, это был твой дух… (Смеется. Пауза. Отрешенно.) Не хотите — не надо признаваться: заявлять не стану я на вас. Если бы не жалость и любовь — этого со мной бы не случилось…

Бессовестный. Ну… ты меня запутала совсем! Я не пойму, о чем ты?.. Ты о ком?..

Любовь (как бы смотря сквозь него). У тебя красивые глаза и ты умеешь делать комплименты — этим ты и соблазнил меня.

Бессовестный (крайне удивлен). Я?! Соблазнил?! Когда?!

Любовь (с улыбкой, не без грусти). Вчера… (вздохнув) и называл меня своей невестой…

Бессовестный. Но… Нет-нет, в мыслях это было у меня, но… я заснул и только что проснулся.

Любовь. Ты только час тому назад заснул — с девичеством к утру я распрощалась.

Бессовестный. Ну… (Пауза. Вздыхает.) Хоть убей — ничего не помню!

Любовь (улыбается, в глазах счастье). Зато я помню, как счастье познала вчера с тобой! (В сторону.) В этом мире верят только лжи.

Бессовестный. А… (Пауза. Серьезно.) Скажи, ты это сочинила?

Любовь (меняется в лице). Что-о?! Как смеешь ты?! (Пауза.) Уходи! Мне от тебя не надо ничего. Только дяде ни слова, я прошу. Он меня безумно любит и хочет мне наследство передать.

Бессовестный. А… Наследство?.. Прости меня, пожалуйста, у меня так голова болит и потому не помню ничего я. Хотя… (пауза) что-то в памяти мелькает, как во сне. И не пойму, то ли сон приснился мне, то ли…

Любовь. Да разве мало того в жизни, чего мы забываем? Не в том вопрос: ты мне не веришь! А без веры… (Плачет.)

Бессовестный. Нет же, я верю, верю!.. Пожалуйста, не плачь!

Любовь. Ой! и вправду, что это я тут разревелась так. (Вытирает слезы.) Надо привести себя в порядок, пока дядя не проснулся. А то он может догадаться. (Изображая милую улыбку.) Ну, напоил ты нас вчера…

Бессовестный. А… Да?.. (Как бы извиняясь, с улыбкой.) Да, ты права.

Любовь. Ты лучше бы ушел, мой милый.

Бессовестный. Но мы встретимся еще с тобой?

Любовь. Это уже как захочешь ты… Навязываться я тебе не стану…

Бессовестный. Я буду рад тебя увидеть снова.

Любовь. Время все расставит по местам.

Бессовестный. Я ухожу.

Любовь. Иди… Ну, иди же, пока дядя спит.

Бессовестный (сделав несколько шагов, возвращается). Уйти так просто, после всего что было… Нет, не могу!

Любовь (вздохнув). Ах, забудем о былом… (кривя губы в усмешке) прошлому в будущем нет места. Будем жить, и думать настоящим.

Бессовестный (приближаясь, нежно). А в настоящем — ты и я… Как увидел, влюбился я в тебя! (Хочет обнять.)

Любовь (ускользая). Все это уже было в прошлом.

Бессовестный. Можно, я тебя хоть поцелую?

Любовь. Мы целовались до утра…

Бессовестный. Но это было в прошлом!

Любовь. О будущем я думаю теперь.

Бессовестный. А… Я тоже думаю о том.

Любовь. Никому я губ своих не дам, пока союзом чувства не скреплю, а после брака — целуйся сколько надо.

Бессовестный (обнимая). Да… да!.. (Лезет целоваться.)

Любовь (отстраняется). Нет-нет, поумнела я уже!

Бессовестный (страстно). Ну, любимая, позволь… хоть в щечку поцелую.

Любовь (в сторону). Ах, Любовь, сколько раз ты девственность теряла… (Бессовестному. Зажмурив глаза.)Прости меня, родной, целуй, целуй! И уходи, я вызвала такси.

Бессовестный берет ее за руки и пылко и нежно целует в щечку. Просыпается Толстяк. Любовь это замечает, а Бессовестный не видит — он стоит к нему спиной.

Любовь (отходя от него, нарочито громко). Доброе утро, Бессовестный, доброе утро. Ну, как добрался? Как спалось? Сколько я вам говорила, а вы не стали слушать: смешали все — и пиво, и шампанское, и водку. (Делает ему знаки, руками, головой, что они не одни.)

Бессовестный (ничего не понимая). А… (Толстяк подает голос и он вздрагивает.)

Толстяк. Что, уже утро? Я что, так долго спал?

Любовь. Да я сама проснулась только что. (Смеется.) Бессовестный разбудил – стучался в двери и звонил.

Толстяк. А… вот почему гудела голова: звонок!

Бессовестный. Простите…

Толстяк (встаёт). Я сейчас, проходите, Бессовестный, проходите… О, как голова болит, будто дятел по мозгам стучит. Неужели выпили так много?

Любовь (смеясь). Шампанского бутылок три и литр водки, а пиво и не в счет.

Толстяк. Я скоро совсем памяти лишусь. (Садится, держась за голову. Кимарит.)

Бессовестный (тихо Любови). Уйдем вместе: у меня идея.

Любовь (тихо Бессовестному). О нас с тобой — ни слова!

Бессовестный (тихо Любови). Как можно? Не-ет!.. (Громко Толстяку.) Друг мой, хотел я попросить…

Толстяк (просыпаясь, вздрогнув). А!.. Что?!

Бессовестный. Спасибо, говорю…

Пампуз. Пожалуйста… А…  за что?..

Бессовестный. А за все!.. Понимаете ли, собрался в магазин и попросить хотел.

Толстяк. Д-денег?..

Бессовестный. Нет-нет, что вы, простите… (Улыбнувшись.) Человек я холостой и в быту не очень разбираюсь, а хочется красиво жить. Вот и подумал мебель обновить.

Толстяк. А что, это хорошо в ногу со временем идти.

Бессовестный. Но нужен мне советчик в этом деле, а-то я накуплю чего не надо.

Толстяк. Хотите, чтобы я…

Бессовестный. Беспокоить вас по мелочам – я бы не посмел. Любовь тут лучше разберется.

Толстяк (смеется, кивая головой). У женщин это от природы.

Бессовестный. Вот и хотел я попросить у вас, чтобы со мной ее вы отпустили. Только в магазин, а дома справлюсь как-нибудь и сам. Главное — это сделать выбор.

Толстяк. Конечно… можете идти. (Любови.) А ты что скажешь, дорогая?

Любовь. Друзей надо выручать, согласна, но-о (пауза) надо привести себя в порядок.

Бессовестный (поглаживая бороду). И я побриться не успел — спешил.

Толстяк. Найдешь ты в ванной все, что надо, а я — в другую половину. Ой, голова моя…

 

Держась за голову, уходит. Бессовестный идет в другую сторону.

Любовь. А для меня весь дом, что свой, как и вы – мужчины. (Уходит за Бессовестным.)

 

Сцена вторая

ЗАГС. Бессовестный, Любовь и секретарша Даша.

Даша. Ой! Сколько раз вам объяснять? Не могу я! Не-мо-гу! (В сторону.) Господи! Что за народ!

Бессовестный. Я дал ей слово — и сдержу! Сказал — и станет мне она женой сегодня! Мы и в мечети побывали.

Даша. Есть же закон!

Любовь. Идем, родной, не хватало еще умолять ее, фу!

Даша. Ну-ну…

Бессовестный. Потише, вы! Она…

Даша. Что она?

Бессовестный (гордо). Племянница Толстяка!

Даша. А это кто еще такой?

Бессовестный. Что? Кто такой Толстяк? О!.. Вы не знаете Толстяка?!

Даша.  А должна была? (Ухмыляется.) Президент, что ли?

Бессовестный (ей в ухо, но громко). Буржуй!

Даша вздрагивает.

 

Бессовестный. У него своих пять магазинов!

Даша. Ну, я же сказала: брак оформляем через месяц. А вы и заявление еще не написали.

Любовь. Боюсь, тётенька, что заявление придется написать вам. (Смеется.) «Уволить по собственному желанию».

Даша. Ну-ну, не надо тут мне угрожать!

Бессовестный. Пойми же, мы не можем еще месяц ждать.

Любовь. В груди у нас любовь огнем пылает.

Даша. Да ради Бога! Любите, сколько влезет!

Любовь (наступая). Как? Без брака? Да ты что?

Бессовестный. Как смеешь ты невесту обижать? Не позволю!

Любовь (пренебрежительно). Милый, придется заменить ее, идем.

Бессовестный. Да-да, идем. Я брату позвоню — и он ее уволит.

Даша. Что?..

Любовь (усмехнувшись, гордо). Он — мэра брат!

Даша. А… (Изображая улыбку на лице.) Ну, так бы сразу и сказали — это же меняет дело.

Любовь. Сказали же: мы не привыкли ждать.

Даша (берет у них паспорта и начинает расписывать. Подняв лицо.) А?..

Любовь. Что там еще?!

Даша. Здесь… (показывая на паспорт) у него фамилия другая… Ветров, а мэр у нас Бурков…

Любовь (удивлённо). Как это, Ветров?..

Женщины вопросительно смотрят на Бессовестного. Любовь на шаг отходит от него.

Бессовестный (в порядке вещей). Конечно, я это и не скрывал, мы двоюродные братья.

Любовь и Даша (вместе). А?..

Бессовестный. Моя мать — его родная тетя.

Даша. Да?..

Любовь (улыбаясь и снова прижимаясь к нему.) Ну да!

Даша (протягивая свидетельство о браке и паспорта). Вы стали мужем и женой, поздравляю! Счастья вам, любви желаю и детей побольше.

Бессовестный (одевает на палец Любови бриллиантовое колечко и целует). Жена моя! (Уводит ее с собой.)

Даша. Счастливого пути, Любовь и… (вздохнув) Бессовестный. (Удаляется.)

 

Сцена третья

Любовь и Воронов.

Любовь (изображая радость). О, Воронов! Какая радость! Как долго мы не виделись с тобой, привет!

Воронов. Здравствуй, Любовь. (Пауза. Улыбается.) Ты… ты не в обиде на меня?

Любовь (рассмеявшись). Ну что ты, Врунов Воронов, какие тут обиды.

Воронов. Да, так получилось… Жаль…

Любовь. Все о` кей! Не надо, брось! (Улыбается.) Ну что, нашел себе другую?

Воронов. Нет… все по тебе скучаю.

Любовь. Да ладно, Воронов, я серьезно.

Воронов. Честно, Любовь.

Любовь. А хочешь, я помогу и найду тебе подругу?

Воронов. А что, есть кто-то на примете?

Любовь (многозначительно.) Не просто кто-то!

Воронов. А?..

Любовь. Элита! Высший свет!

Воронов. Да ну!.. Ты шутишь?

Любовь. Мы с ней сдружились, а муж ее – большая шишка. Так что, если ей понравиться сумеешь, можешь заслужить себе и чин.

Воронов. Тут ты права… (Пауза. Вздохнув.) Начальники сегодня — что крутые.

Любовь. Вот-вот, о чем тебе я и пою.

Воронов. И… как бы встретиться мне с ней? Я… заинтригован, что скрывать-то.

Любовь. Да-а?.. (Смеется.) Договоримся, я все сама устрою.

Воронов. Что? Она отдастся мне за деньги?

Любовь (смеясь). Ах, Воронов, какой же ты дурак! Денежки свои ты мне отдашь!

Воронов. Что-о?! Я… свои деньги?! Ха-ха-ха! Да не смеши ты!

Пауза. Смотрят друг на друга.

Любовь. Так вот! Законы знаешь — нечего учить!

Воронов. Да ладно…  Ну, ну, девочка моя, дуй дальше.

Любовь. Оденешься покруче для видухи и, как бы случайно, встретимся с тобой.

Воронов. Да, конечно… Где? Когда?

Любовь. Я скажу, когда и где.  (Хитро улыбается.)

Воронов. Ах да!.. А сколько?

Любовь. Триста.

Воронов. В баксах?

Любовь. Разумеется! Сам знаешь…

Воронов (отдавая деньги). Вот…

Любовь (проверяя фальшивые или нет). Что, обчистили Гулякова?

Воронов. А… с чего ты это взяла? (Небольшая пауза.) Ну-у… так, потрясли слегка.

Любовь. Оно и видно! Что-то резко убежал он в горы.

Воронов (вздохнув с облегчением). Да кто его знает, чего он убежал. (В сторону.) Слава богу, она не знает ничего. (Уходит.)

Любовь (довольно усмехаясь). Осталось Веру мне уговорить. Э, кто хоть раз запретный плод сорвал… (Пауза, улыбается.) Да и Воронов мужчина то, что надо. Хм, был бы еще он человек надежный, я от него бы не ушла, быть может. Хотя, какой из него муж — Воронов ещё тот лжец!  Ах, мешок лжи, если б не ты, была бы я сейчас женой Хакима! Ну, погоди, получишь у меня ты. За все, за все я отомщу! Подлец! Собака! Соблазнитель! Из-за тебя я в шлюху превратилась! (Уходит.)

 

 

Сцена четвертая

Любовь и Вера.

Вера. О, кто только не знаком тебе, Любовь! И что, он не женат еще?

Любовь. Да зачем ему жена?  Все сходят по нему с ума!

Вера. И ты… тоже?

Любовь. Он на меня и не смотрел — глаз с тебя он не сводил.

Вера (смущаясь). Ну что ты, Любовь. Я мать двоих детей.

Любовь. По тебе не скажешь: нежна, красива, молода — не одного еще сведешь с ума.

Вера. Нет, нет, Любовь! Отныне никаких измен!

Любовь. Эх, Вера, подруженька моя, главное не быть простой и скромной, а казаться. Грешить же можно налево и направо, только говорить нельзя о том. (Кривя губы в усмешке.) Чем глупее муж в твоих глазах, тем умнее кажешься сама.

Вера. Ой! Не мучай ты меня, Любовь!

Любовь. Зачем обманывать себя, Вера? Ну!.. В крови твоей любви огонь я вижу. Ты вся горишь… тревожит сердце страсть…

Вера (хватая её за руки, дрожащим голосом). Прошу тебя, не продолжай, Любовь!..

Любовь. Ну не томи себя и дай свободу чувствам, а заодно и выгоду получишь, если понравишься ему.

Вера. Любовь… не надо… я прошу… (Кусает дрожащие губы.)

Любовь (смеясь и обнимая ее). Ты уже сходишь по нему с ума!

Вера (дрожит). Нет!.. Нет!..

Любовь. Сегодня же он будет твой, я обещаю.

Вера. Ой, Любовь, что ты делаешь со мной?..

Любовь. Учу тебя, как жить, как ловить минуты счастья и мир как покорять. Ну, я пошла. (Оборачиваясь, с улыбкой.) До вечера: вечером зайду я за тобой.

Вера. Нет… Любовь, не надо, я прошу!..

Любовь (смеется). А сердце шепчет «да»! Не так ли?

 

Уходят.

Сцена пятая

Любовь и Воронов.

Любовь. Ну, как конфеточка тебе?

Воронов. О-о-о!.. (Пауза.) Сперва ломалась и стыдилась, а после… и меня в геенну загнала!

Любовь (смеётся). Но если б она знала, кто есть ты!..

Воронов. Что хочешь этим ты сказать?

Любовь (усмехаясь). Только одно: я все устроила нарочно.

Воронов (с ухмылькой). Ой, Любовь, тебя ли я не знаю! Ради денег ты на всё готова.

Любовь (прерывая его). И не только! Давно я жаждала поймать тебя в капкан.

Воронов (меняясь в лице). Что? Ты… ты что?..

Любовь. А то, что жизнь испортил ты мою!

Воронов. Ну-у… Любовь, я же…

Любовь. Теперь в моих руках ты, Лживый Ворон – Врунов Воронов. (Показывая фотографии.) Вот полюбуйся…

Воронов. Ты нас сфоткала?! Ну, зачем?!

Любовь. Затем, что муж Веры – настоящий мент и ревнив, как сам Отелло. Тюрьма плачет по тебе, если доживёшь ты до неё. Ку-ку, красавчик!

Воронов (бледнея). З-за что, Любовь?

Любовь (жестко). За все!

Воронов. Н-нет, Любовь, нет!.. Скажи, ты пошутила, да?

Любовь. Как и ты когда-то, дорогой.

Воронов. Любовь! Нет! Я… (Светлея.) А хочешь, я на тебе женюсь!..

Любовь. Что? Выйти замуж за тебя? Ну что ты… Ха-ха-ха!..

Воронов. Любовь, прости!.. (Падает на колени.)

Любовь. Что, коленки задрожали?!

Воронов. Ты еще тюрьмы не знала, детка…

Любовь. Зато тебе не привыкать.

Воронов. Прошу тебя, не суди так строго, не спеши!.. (Пауза.) Любовь, продай мне пленку,  а после разойдемся – насовсем.

 

Пауза.

Любовь. Сколько?

Воронов. Ну-у… (вздохнув) баксов пятьсот за плёнку отстегну я…

Любовь. Штука! И немедля! Надеюсь, деньги при тебе?

Воронов. А… пленка?

Любовь. Сначала «бабки», неугодный мальчик!

Воронов (совершив торг). Мы расстаемся навсегда?

Любовь. Пожалуй, да. Теперь мы квиты. Чао, красавец, чао, Воронов! (Уходит, помахивая пальчиками и кривляясь.)

Воронов (один). Ах, стерва! Ушла, обчистив мне карманы! (Вздохнув.) Признаться, даже стыдно: своя же кадра, бывшая, обчистила меня. Ах, Кяхба*!.. Ах, Стерва!.. Ах, Шалава!.. (Понуря голову, уходит.)

————————————————————

*кяхба – шлюха

Сцена шестая

Любовь и Бессовестный

 

Любовь (мимоходом перед зеркалом поправив прическу и одежду, подходит к дивану). Ух, хорошо-то как! (Вздохнув, вытягивается.) Однако ж, неплохо ты устроилась, Любовь. М-да… Под боком богача пригрелась, и муж — что надо: мэра брат! И все умом своим. Но… когда же он закончит строить дом? Хотя, ещё не время… Толстяк наследство должен завещать – и будет мне приданое, что надо. А пока…

Появляется Бессовестный.

 

Бессовестный (подходя к Любови). О чем задумалась, жемчужина моя? (Чмокает её в щечку.) О-о, как ты аппетитна! Я… я не могу!.. (Лезет обниматься.)

Любовь. Ну-ну-ну!.. Не надо, Бессовестный… Ну что ты?! Я ж только что оделась!

Бессовестный. Чтобы доставить радость мне раздеть тебя. (Расстегивает на ней блузку.) У-м, какие духи! О, Любовь!..

Любовь. Ах, щекотно!.. (Смеется.)

Бессовестный (лаская, валит её на диван и тянется к губам). О, любимая… о,  сладкая моя…

Любовь (нежно и тихо, покорно замерев в его объятиях). Милый!.. Может, не надо… дядя тут… Он очень строг… А-ах…

Бессовестный. Радость ты моя… (Целует, продолжая расстегивать блузку.)

Появляется Толстяк.

 

Толстяк. А!.. Что?!  Как так?! Бессовестный!.. Любовь!..

Бессовестный (приходя в себя и оценивая ситуацию. Тихо, Любови.) Замри! Прошу тебя… (Толстяку.) О, друг мой, как ты кстати! Вот… (сочиняя на ходу) пришел в гости к тебе – и такая картина… Звонил, звонил – никто не открывает… Вхожу! Тишина… Туда! Сюда!  Любовь лежит без чувств! Ну, сперва-то я подумал, что она спит. Стал будить – не отзывается! Я растерялся! Испугался! Подумал: может, умерла…

Толстяк (побледнев). Ч-что?! Что ты говоришь, Бессовестный?! У…умерла!.. Как?! Когда?! Зачем?..

Бессовестный. Н-нет! Не умерла! Ну, я подумал так – ну, с того, ну, с перепугу… И вот, не зная, что предпринять, стал делать ей массаж груди и… искусственое дыхание: рот в рот. Вот…

Толстяк (не в шутку испугавшись). И… и что?..

Бессовестный (полностью входя в роль). Дышит!.. Да, дышит!.. (Улыбаясь и посмеиваясь.) Жива! Жива наша Любовь! И почти уже пришла в себя! Вот! Я её спас! Она жива!

Толстяк (в слезах бросается к Любови). Родная моя!.. Моя жизнь!.. Мой свет!..

Любовь (как бы приходя в себя, вздрогнув ресницами). А?! Ты… вы… (Вздохнув.) Я так долго спала… Прости меня, я… (Хочет встать.)

Толстяк. Нет-нет! Лежи, лежи, радость моя!.. Я сам… все сам…

Любовь (пытаясь встать). Ну что ты?.. Как я могу?.. (Пауза.) Ой, и Бессовестный здесь! Извините…

Бессовестный (сдерживая смех). Ничего… я уже собирался   уходить… Отдохни, пожалуйста, Любовь, все хорошо.

Любовь (зевая, ладонью прикрыв рот). Сколько спала – и все спать хочется. Пожалуй, я пройду в спальню. Прошу прощения… (Уходит.)

Толстяк (вслед). Да, да, родная, отдохни.

Бессовестный. Вот теперь и я могу спокойно уходить домой. Всего доброго.

Толстяк (уходя с ним). Спасибо тебе, Бессовестный. Хорошо, хоть ты оказался рядом. Ты настоящий друг, жизнью мы обязаны тебе.

Бессовестный (голос за сценой). Что много говорить! Выручать друг друга — это долг.

Толстяк (голос за сценой). Я больше никогда не оставлю её одну!

 

Затемнение. На сцену снова возвращаются Толстяк и Любовь.

Толстяк. Что с тобой, Любовь? (Пьет сок.) Не кушаешь, не пьешь… (Начинает зевать.)

Любовь (в сторону). Что, что? Мужа жду! (Ему с улыбкой.) Меня тошнит… А ты кушай, дорогой, кушай.

Толстяк. Ты со мной останешься сегодня? (Зевает.)

Любовь. Ах! Как только я узнала о ребенке, разлука стала мне невыносима.

Толстяк. О, Любовь, как я люблю тебя! О!.. (Вскакивает, хочет поднять ее, но валится вместе с ней и засыпает.)

Любовь (смеясь). Ой!.. Как можно так неосторожно? Ребенок… (Поняв, что Толстяк заснул.) А, ты что, уже заснул?.. (Пинает его ногой и улыбается.) Вот и кстати! Ты полежи пока, старик, а мне ужинать пора. Скоро и муж мой подойдет. (Раздаются шаги.) А вот и он!

Появляется Бессовестный. Она целует и обнимает его.

Бессовестный. А где Толстяк?

Любовь (смеясь). Он свою дозу получил и до утра как мертвый будет спать. (Показав язык, пятится от него.)

Бессовестный (крадется к ней как рысь). И мы… с тобой… теперь одни?..

Любовь (с улыбкой убегая от него). Родной, не рвись в атаку так, а то остынет ужин наш.

Бессовестный (поймав ее и хватая в охапку). А-ам!.. (Мнет ее в объятиях и целует.)

Любовь (смеется). Ой!.. Ой!.. Задушишь ты меня!

Бессовестный (раздевая ее). Ты слаще, чем все ужины на свете!..

Любовь. Да тут же дядя! Погоди… Куда ты так спешишь?..

Бессовестный (рычит). Хватит! Целый день минуты этой ждал… О, жена, как сладки твои губы!..

Любовь. Ну… (нежно, уступая) неси хоть в спальню, а то (показывая на Толстяка) при дяде я… я не могу…

Взяв на руки, обнимая и целуя, Бессовестный уносит ее в спальню. Шум, смех, звуки поцелуев и страстных вздохов. Через некоторое время Любовь и Бессовестный возвращаются, поправляя на себе одежду.

Бессовестный. Теперь и ужинать не грех. (Тискает ее.)

Любовь. Ах, родной, мой дядя на полу, а ты и в ус не дуешь.

Бессовестный. Прости, прости, я позабыл о нем. Что делать с ним?

Любовь. Отнесем его мы в спальню подальше от влюбленных глаз.

Бессовестный. Давай скорей!

Любовь. А что спешить-то, впереди у нас вся ночь.

Бессовестный. Ах! Мне мозги туманит снова страсть!

Любовь. О, нет! (Ласково.) Не при дяде же, любимый.

Бессовестный. Я сам! (Хочет один взять его на руки.) О, какой же он тяжелый!

Любовь (смеясь). Это тебе не племянницу тискать.

Берут его вдвоем и уносят. Смех. Визг.

 

Любовь (из-за сцены). Ой-ой!.. Да не спеши ты!.. Ну, не с ним же рядом тут!..

Бессовестный (из-за сцены). Здесь… рядом… с ним… О-о!.. Чудесно как!..

 

Сцена седьмая

Вечер. У Толстяка: он, Любовь, Качаг и Бессовестный.

Качаг. Я очень рад, что никто не болен. Просто жена скучает без тебя, Любовь. (Улыбается.) После твоих уроков она меня сильнее полюбила. (Толстяку.) Она свершает чудеса.

Толстяк. Я рад за вас.

Любовь. Скажите ей… Понимаете, я… жду ребенка…

Качаг. А?! Ребенка?! (Смотрит то на нее, то на Толстяка.)

Толстяк (довольный). Вот так-то, друг, скоро стану я отцом: мне к старости Фортуна подсластила.

Качаг. Как я рад! Я очень рад!.. Ну, поздравляю!

Любовь. Все время хочется мне спать. (Зевает.)

Толстяк. Звонок твой разбудил ее.

Качаг. Когда бы знал…

Любовь. Мне и так надо было вставать уже! Кто мужу ужин приготовит? Отныне свет для меня — мой муж.

Толстяк (невольно вздохнув). О, моя радость!..

Качаг (не без зависти, в сторону). О Господи!.. (Пауза.) Ромео и Джульетта! Не умерло еще на свете чувство!

Любовь. И все же навестить ее я постараюсь. (В сторону.) Есть у меня, что ей сказать.

Качаг. Ой, Любовь, тебя она так любит. И каждый раз, как тебя увидит, от радости краснеет вся.

Любовь. Да, верю, и ей я очень рада. Учить её искусству – блаженство для меня. (Смеется. В сторону.) Горит фиалкой, когда ее целую. Однако, страстная натура.

Качаг. Спасибо, Любовь, что научила ты её радоваться жизни. Нельзя же жить только ради детей!

Толстяк. А я, как узнал, что у меня будет ребенок, только этим и живу.

Любовь. Пойду, вам ужин приготовлю. (Уходит.)

Толстяк (вздохнув). Так хорошо мне ночью с ней, что к утру все забываю.

Качаг. А… Совсем, что ли?

Толстяк. Ну, разве, как сон что-то я и вспомню иногда.

Качаг. Да-а, это, наверное, от счастья… и обилья чувств. (Вздыхает.)

Толстяк. Да, мой друг, так же думаю и я. Когда жена еще была жива, не замечал я за собой такого.

Качаг (весело). И у меня жизнь изменилась: жене все стало интересно и одна уже выходит в свет.

Толстяк. Уроки, видно, не прошли тут даром.

Качаг. Раньше она «Каренину» читала, «Тихий Дон», а теперь… (тихо) под ее подушкой нахожу я «Кама Сутру», а то журналы такие всякие, что стыдно и смотреть.

Толстяк. Да ну?

Качаг. Ну да!

Толстяк. Смотри, как бы она за рамки тут не вышла.

Качаг (улыбнувшись). Ну что ты, друг, во мне еще огнем играет кровь. Она мне стала ближе и роднее. Я так счастлив с ней, как никогда!

Появляется Бессовестный. Он слегка растерян, но вскоре берет себя в руки.

Толстяк. А, Бессовестный! Как ты кстати, заходи.

Бессовестный. Да нет, я… (улыбается) насчет спектакля вам пришел сказать.

Пампуз. А что?

Бессовестный. Все решено! С театром я вопрос согласовал и послезавтра покажеи вам спектакль, как о том договорились.

Толстяк (обнимая его). Спасибо, брат, это большая честь: спектакль на дому смотреть. (Пауза.) Извини, дорогой, забыл тебе представить: мой старый друг Качаг — старший участковый. (Качагу.) Это — Бессовестный.

Качаг (в сторону). Кажется, он мне знаком…

Бессовестный (подавая руку). Я очень рад вам. Бессовестный.

Качаг (пожимая руку). Качаг. А мне лицо ваше знакомо! Мы не встречались?

Бессовестный. Нет. Не припомню… (В сторону.) Ах, проклятый мент, как ты некстати! Нехорошая примета. Законника мне не хватало.

Качаг. Что-то вы сказали про закон?

Бессовестный. Ага, пять лет законы изучал я. (В сторону.) В зоне!

Качаг. Если совесть при тебе, толку нет, законы изучать. Путает все карты наша честь. (Улыбается.) И все же знаю я тебя!

Толстяк (с удовлетворением смотрит на Качага). Ну конечно, это ж — мэра брат.

Качаг. А-а… (расплывается в улыбке) вот оно что! (Снова трясет его за руку.) Какая честь — я очень рад… я очень, очень рад!

Бессовестный (тоже радуется). Друзья друзей — мои друзья. (В сторону.) О-ох! на этот раз все пронесло. При упоминании одном, что «мэра брат» у всех поджилочки трясутся: ноги мне готовы целовать.

Качаг. А как здоровье брата? Кажется, он в отпуску, (улыбается) как и я…

Бессовестный. Спасибо… Он отдыхает на Канарах! (В сторону.) На нарах – на Канарах… Кто знает, где его черти носят: у каждого свои проблемы. (Пауза. Улыбается.) А может надо что-то и ему, и смог бы заработать я и тут… (Качагу.) А что вы вспомнили о нем? Хотели что-то?

Качаг. Да нет, нет, я просто к слову!

Бессовестный. Ну что вы! Если есть нужда, скажите, может, я смогу помочь.

Качаг. Да ничего, спасибо и на слове.

Толстяк. Говори, Качаг, что на душе: Бессовестный – свой человек. Судьба сблизила нас, мы с ним почти родные.

Бессовестный (в сторону). Он уже знает?.. Любовь ему все рассказала или?..

Качаг. Лет пять уже я старший участковый и… (вздохнув) хотелось бы подняться мне (показывая рукой, поднимая ладонь выше и выше) повыше…

Бессовестный (сочиняя). Да, начальником районного отдела, пожалуй, было бы неплохо стать, но обещать я не могу. А вот, место замначальника – могу я слово дать.

Толстяк. Ну вот!

Качаг. Ах, какая честь!.. О большем я и не мечтал.

Бессовестный (привычно). Как только брат приедет, поговорю я с ним. Придется месяц подождать. (В сторону.)А   через месяц — ищите ветра в поле: ха-ха! (Хмурится.) Ну, что он денег мне не предлагает…

Качаг. Конечно, я понимаю всё… (Пауза.) А впрочем, денег сколько?

Бессовестный. Ну что вы, что вы! Этот вопрос решу я сам.

Качаг. Да нет, без денег — никуда… Уж я-то это знаю.

Бессовестный. Копейки с вас я не возьму!

Качаг. Хотя бы тысяч пять, прошу вас!

Толстяк. Возьми же, брат, не обижай его.

Бессовестный (берет деньги и небрежно прячет их в карман). Ну, разве только так… Ей-богу, друзья мои, мне так неловко. Я буду рад похлопотать и оказать малейшую услугу другу друга моего Гулякова Толстяка.

Качаг (радостно). Спасибо!

Бессовестный. Одно прошу, пока ни слова никому.

Толстяк. Никому ни слова!

Качаг. Разумеется. (Стучит по столу.) Тьфу, тьфу, тьфу!

Выходит Любовь и, увидев Бессовестного, скрывается, но тут же возвращается. На ее пальце бриллиантовое колечко.

Любовь. А вот и ужин, господа!

Толстяк (смотрит на кольцо). Кольцо?.. А?.. Это ж кольцо моей покойной жены!..

Любовь. Кольцо!.. Ах, колечко это!..

Бессовестный (делая ей знаки, чтобы молчала). Однако, прекрасное кольцо!

Любовь (смеясь, обнимает Толстяка). Ты же его мне подарил!

Толстяк. К-когда?..

Любовь (напрягая память). Вчера… нет, позавчера, а может… Ах, я уже и не помню, когда с кольцом проснулась.

Толстяк. Удивительно! Чудеса! Просто сенсация! Почти неделя, как оно пропало и ба — во сне его дарю тебе! Хм, фантастика! А я-то думал…

Качаг. А может?..

Бессовестный (прерывая). Уверяю, господа, таких чудес на свете много. Рассказывать могу я до утра, как…

Любовь. Ах, простите Толстяка великодушно: у него — начинающийся склероз! (Уходит.)

Бессовестный. Ну, тогда другое дело: могу я случай рассказать другой.

Толстяк. Да-да, простите вы меня. Она права, мне память изменяет…

Бессовестный. Да, я слышал о такой болезни.

Толстяк (хватая его за руки). Скажите, а можно ли ее лечить?

Бессовестный (вздохнув). Понимаете ли, болезнь такая — нескольких сортов: от радости, от горя, от…

Толстяк (прерывая). У меня — от радости!

Бессовестный. Надо точно знать!

Толстяк (поникнув). А может и от горя… (В сторону.) М-да, ну, как мне здесь определиться?..

Бессовестный (собираясь). Ладно, я найду время и проконсультируюсь на эту тему с известными врачами. Обещаю. (Встает.) А теперь, позвольте откланяться, мне пора.

Толстяк. Ну что ты, друг, поужинал бы с нами!

Бессовестный. Я был бы рад, но — время, время, время.

Качаг (тоже собираясь уходить). И мне уже давно пора. (Вытаскивая из кармана часы.) Уже скоро ночь.

Бессовестный. О! Какие милые часы! Позвольте мне взглянуть.

Качаг. Пожалуйста. Они с компьютером внутри.

Бессовестный. Как раз что надо! (Пауза.) А… нельзя ли одолжить их на день-другой?

Качаг. Зачем же спрашивать о том?

Бессовестный. Поймите правильно! Главный режиссер просил меня, чтобы нашёл часы — вот именно такие: для спектакля. А еще просил он цепь найти, большую и с кулоном. Часы вот, (прячет их в карман) кстати, осталось цепь найти.

Толстяк. А зачем они ему?

Бессовестный. Ну, как же, друг. Правосудие — и без часов, без цепи?.. Как же так?! (Пауза.) А для судьи — кольцо мужское с бриллиантом! Они хотят предстать перед вами во всей красе.

Толстяк. Правосудие?..

Бессовестный. Надо же мошенников судить.

Толстяк. А-а… Ну, если так, я помогу тебе.

Бессовестный. Конечно, он потом все возвратит. (В сторону.) Ждите! Наивные ослы! (Им.) Ну, мне пора.

Качаг (прощаясь с Бессовестным). Приходите в гости к нам, с женой вас познакомлю.

Бессовестный. Непременно. (В сторону.) Я обольщу ее. (Уходят.)

 

 

Сцена восьмая

В горах. Гуляков и Хаким.

Гуляков. Значит, у мэра братьев нет — ни родных, ни двоюродных?

Хаким. Уверяю тебя. Его племянница — моя невеста, я знаю всю его родню. Так что, мой друг, что-то здесь не то. А кто тебя с ним познакомил?

Гуляков. Ворон – Врунов Воронов.

Хаким. Тоже мне, нашёл кому поверить. Я вовремя оттолкнул его.

Гуляков. Да он же клялся на чем свет стоит!

Хаким. От его слов и свет не устоит. Клятва для него, раз плюнуть.

Гуляков (злится). Ах, плут! Он у меня получит, черт возьми!

Хаким. Дам руку я на отсечение, устроили они все специально.

Гуляков. Завтра же поеду в город и все я дяде расскажу, а то…

Хаким. А я откладывать не стал бы.

Гуляков. Куда сегодня я поеду? Поздно!

Хаким (подавая руку). Давай забудем все обиды и съездим вместе на моей машине.

Гуляков (пожимая руку и обнимая). Прости… Ты верный, настоящий друг, я подло предал ради них тебя. Прости.

Хаким. У каждого случаются ошибки. Ну что, едем?

Гуляков. Да. Спасибо, друг. Едем!

 

Уходят. Затемнение. Толстяк с гостями. Они смотрят спектакль, который показывает Бессовестный со своими друзьями. Лица «актеров» прикрыты масками.

 

Бессовестный (ведущий и вершитель правосудия в маске шута). Господа, антракт.

«Артисты» уходят, а за ними и Бессовестный.

Качаг. Вот так спектакль!

Толстяк. Ай, молодцы!

Вера. Дорогой, а что они все в масках?

Качаг. Ну, милая, а как иначе? Это же мошенники! Хм, какие лица у воров?!

Толстяк. Нынче времена такие, прячут лица все под маской.

Вера (смотрит вокруг. В сторону.) Все лица — маски!

Качаг. И потому не виноват никто: маской добра скрывают злые лица.

Толстяк. За правду выдавая ложь.

Вера. И судья под маскою шута.

Качаг. Боится показать лицо: один – отправит их в тюрьму, а другой — отпустит их за выкуп.

Вера. Да?! Как же так?.. И что?..

Качаг. Вернутся — отомстят ему.

Толстяк. Они за деньги купят власть и законно станут воровать.

Возвращается Бессовестный, одетый как обычно.

Бессовестный. Ах, простите, господа… (улыбнувшись Вере) и дамы — я опоздал: дела, дела.  Ну, как спектакль?

Толстяк. Отлично, друг.

Качаг. Смеялись от души.

Бессовестный (в сторону). То ли еще будет! (С улыбкой им.) Главное, друзья, работа, посмеяться мы ещё успеем. (Пауза.) А… где актеры?

Толстяк. У них — антракт.

Качаг. Актеры отдыхают.

Бессовестный. А-а…

Голоса и шум за сценой.

Голос. Ну, кому сказал! Давай, давай! А ну, пошли!

На сцену возвращаются «актеры» — переодетые Воронов, Кокс и Бедный с наворованным добром и в сопровождении участкового милиционера. Это — Слава.

Слава (узнав Качага). Господин майор, разрешите доложить?! Вот, поймал грабителей. Судя по мешкам — обчистили до нитки.

Качаг (Толстяку). Ах, шельма, хорошо играет, прекрасно играет! Вот его я взял бы на работу! Ай, молодец!

Вера. А главное, играет он без маски.

Толстяк. Да, актеры — высший класс!

Воронов (Бессовестному, дрожа от страха). Выручай, дружище, он же всех нас сдаст!

Все смеются.

Бессовестный (в сторону). И это верно, надо что-то делать… (Славе.) А почему их только трое, а где четвертый?

Слава. А что, был и четвертый? (Думает.) Он где-то здесь — из дому вышли трое. (Улыбается.) Но, к счастью всех и на горе им, я оказался рядом. (Качагу.) Начальник, вы за ними присмотрите, а я — найду четвёртого бандита. (Уходит.)

Бессовестный (идет за ним). Я помогу!

Качаг (Толстяку). Смотри, начальника он во мне признал.

Толстяк. Видимо, Бессовестный сказал им.

Тем временем Воронов, Кокс и Бедный пытаются сбежать, прихватив с собой мешки.

Качаг. А ну, кому сказал я, стой! (Кричить.) Стоять!

Те в страхе застывают на месте.

Качаг (смеется). Ага, признали мою власть!

За сценой шум. Возвращается Бессовестный в одежде судьи и волоча за собой Славу, который без сознания.

Бессовестный. Вот, господа присяжные, поймал бандита: я долбанул его слегка и он заснул тут ненадолго. (Воронову.) Эй, нищий, помоги, а то, не дай-то бог, он в себя придет.

Толстяк (смеется). Он нищим обозвал его: ха-ха-ха!

Качаг. Наверное, какой-то хлам в мешке.

Воронов (помогая Бессовестному). Куда его?

Бессовестный. Сажай на стул! (Коксу и Бедному.) Эй, дураки, что в стороне стоите?! Да бросьте вы свои мешки — никто не тронет ваше барахло!

Кокс и Бедный (вместе). Что?! Ну да тебе, так и бросили: держи карман шире!

Бессовестный (строго). Кому сказал: мешки оставить – и за мной!

Кокс и Бедный (вместе). А… Да… Ага… (Присоединяются к ним, оглядываясь на мешки.)

Бессовестный. Дружней! Вяжите же его! И не забудьте вставить кляп! (Привязывают Славу к стулу.)

Слава. Н…нет!.. Помог-г…

Бессовестный.  Ну, поговори у меня тут! Что, язык чешется? (Ладонью закрывают ему рот.) Я те сейчас почещу!

Слава (пытаясь освободиться, кусает Бессовестному руку). Да это же бан… а-а…

Бессовестный. Ах ты!.. (Затыкает Славе рот его же галстуком.)

Толстяк. Что… что он хотел сказать?!

Бессовестный. Ах! Что за люди, заткните ему пасть, пока в Сибирь вас не отправил всех!.. (Тумаками подгоняет своих.)

 

Накинувшись всей бандой, привязывают Славу к стулу. Он, стараясь предупредить, делает знаки глазами, вертит головой, ерзает, но все только смеются, довольные представлением.

Бессовестный. А ну, мошенники, все, марш отсюдаво! Прочь!

Друзья его убегают, позабыв о мешках, но Бессовестный их возвращает.

 

Бессовестный. Ну, куда… куда вы побежали, вашу мать?! А кто за вами станет убирать?! Мешки на спину — и вперед!

Вернувшись, поспешно хватают мешки и уходят. Все смеются.

Бессовестный. Я очень рад, что рассмешил. Но, спектакль окончен и мне пора домой. Счастливо оставаться, господа. С улыбкой суд наш вспоминайте. (Уходит.)

 

Все смеются и рукоплещут.  Возвращается Бессовестный — в обычном виде своем, держась за голову.

Бессовестный. О!.. За что?! (С мольбой.) Господа… простите вы меня. Это не настоящие актеры — среди них никто мне не знаком. Видимо, актеров всех поубивали и вместо них теперь бандиты.

Качаг. Что?! Убили?! А!.. (Вскакивает.) Караул!

Толстяк (смеясь, сажает его на место). Да он же им подыгривает, не видишь. Вот молодцы!

Бессовестный (падая на колени). Прости, мой друг, они одурачили всех нас: я виноват. Я опоздал — они нас обыграли…

Толстяк. Молодцы! Смешно, нет слов!

Бессовестный (склоняя голову). Прости за всё…

Толстяк (продолжая смеяться). Ну что ты, друг, прекрасно отдохнули.

Вера. Да, он прав, мы от души смеялись.

Любовь (выходит из спальни). Что, спектакль не начался еще?

Толстяк (вставая навстречу ей). Ты уже проснулась, дорогая? Как голова? Как чувствуешь себя?

Любовь. А что за шум? Разбудили вы меня.

Бессовестный. Пока спала ты — дядю обокрали…

Любовь. Обокрали? А где же были все?

Бессовестный. Я опоздал… Они их обманули.

Толстяк. Да шутит он, родная, чтобы сильнее всех нас рассмешить.

Бессовестный. Увы, увы, совсем мне не до шуток! (Выражая страдание.) Вот мошенники какие!  Ну, мошенники!  Как только у них руки не отсохли — обокрасть такого человека!..  Его дом — Дворец Правосудия!..  У-у, такой наглости не знали еще люди! Где министерство?! Где наш президент?! Что за беспредел такой?! Средь бела дня на глазах полиции воруют! От бандитов и воров, кто защитит наш этот мир?! (Хочет уйти.) Пойду… и не вернусь, пока всех не найду. На нары всех, на нары!

Смеются.

Качаг (задерживая его). Постой, постой… (Толстяку.) Что-то больно голос мне знаком.

Толстяк. Ну да, это я знакомил тебя с ним.

Качаг (радостно). Да это же судья!!!

Бессовестный. Простите, мне пора… (Пятится и хочет убежать.)

 

Его останавливают входящие Гуляков и Хаким. В это время в кармане Бессовестного начинают играть часы.

Качаг. Мои часы!.. (Подходит к Бессовестному и вынимает из его кармана свои часы, а также кольцо и цепьТолстяка.)

Толстяк. Мое кольцо!.. Моя цепь!..

Бессовестный. Ах да, забыл вернуть их! Спасибо вам, друзья! (Изображает улыбку.) Я думал только о бандитах, хотел поймать их, хотел догнать…

Любовь. Тогда и я с тобой, мой милый… (Идет к нему.)

Гуляков. А ты что здесь?!

Бессовестный (гордо). Она моя жена: и по закону, и по шариату!

Толстяк (застывает с разинутым ртом, потеряв дар речи). А… Что-о?!

Гуляков (долго смеется, не может говорить от смеха). Что?! (Смеётся.) Эта подстилка — твоя жена?! (Снова смеётся.) Ну-у, ну и рассмешил ты меня, Бессовестный.

Бессовестный (растерянно, но в гневе). Как смеешь ты?! Она твоя сестра, а ты!..

Гуляков. Сестра?.. Ха-ха-ха! Не сестра она всем, а любовница. Будучи невестою Хакима, с Вороновым ему изменяла, а после очередь дошла и до меня.

Любовь (кривя губы). Была подстилкой — стала королевой: брату мэра я теперь жена!

Гуляков. Нет, Любовь, он ему не брат — у мэра только сестры. У него нет даже двоюродного брата.

Хаким. Я это знаю, как никто из вас. Мэра племянница обручена со мной и через месяц состоится свадьба. А это (показывает на Бессовестного) бывший заключенный: за мошенничество пять лет он отсидел. И гавриков его я знаю — такие же бандиты, что и сам он. С Вороном они сидели вместе.

Гуляков. Так что, любуйтесь, господа, перед вами самый главный вор!

Любовь. Что?.. (Пауза.) А я… я поверила ему, уж больно сладко он ласкал мой слух.

Бессовестный (как бы в шоке). Любовь!.. Это-о правда?.. Ты – потаскуха?.. (Пауза. Сообразив.) И Толстяк тебе не дядя?..

Любовь (горько). Одного поля ягоды мы все — все мы братья, все мы сестры… Ах, мой друг, чем ты лучше меня?

Бессовестный (не может успокоиться).  Быть того не может, чтобы меня вокруг пальца проститутка обвела!(Истерично смеётся.) Ха-ха-ха!

Гуляков. Но это так!

Качаг. И она мою жену учила?! О, беда! Чему ж она у шлюхи научилась?

Вера. Ах, милый мой, без ведома твоего, не делала я ничего. (Обнимает его.)

Хаким. М-да… «Всех обдурить в таком отменном духе — И дать себя обставить потаскухе!»*

Толстяк (как бы очнувшись). Однако, господа, она и мне жена!

Бессовестный. Что-о?!

Любовь. Он мне наследство обещал…

Гуляков. Тут явно все сошли с ума!

Толстяк. Я успел в нее влюбиться, она ребёнка родить мне обещала.

Гуляков. Меня с ней Ворон познакомил, дядя, а после и со мной она не раз постель делила. Затем на голову свою, с тобою, дядя, свел ее. (Усмехнувшись.)  Умудрилась же она и Бессовестного окрутить, мошенника, какого мир не знал.

Любовь. Ты за слова свои ответишь! За что ты так? За то, что я тебя пригрела — негодяй! (Притворно-стыдливо глянув на Толстяка.) Я им всем отказала из-за любви к тебе и за это все они мне мстят. Не уступай меня им, дорогой, наследника тебе я подарю.

Бессовестный (Толстяку). Я в стороне — дарю ее тебе. В башке моей все мысли кувырком.

Толстяк (Гулякову). Как ты уехал — жил я как во сне и не знаю, чему теперь и верить.

Бессовестный. Спаси меня, мой друг, я истину тебе открою.

Толстяк. Ты?! После всего, что натворил, как верить в истину твою?

Бессовестный. Прости меня… Я все верну… Я… (Падает на колени.) Стану рабом твоим! Я… ———————————————————-

* Т. Мидлтон,  «Безумный мир, господа!»

я больше не хочу в тюрьму!

Вера. Так можно и в психушку угодить.

Качаг. Тюрьма не лечит дурака, а психушка – и вовсе всех калечит.

Любовь (сочувствуя). Он исправится, быть может.

Хаким. Боюсь, что нет. Кто с малых лет пригрел порок у сердца, того одна могила лишь исправит.

Гуляков. Однако все мы хороши! Судить — так всех! Только, кто судья?!

Толстяк (смотрит на Бессовестного). И все же, шельма, на мэра он похож!

Качаг. Отсюда и переполох.

Бессовестный. Не был бы схож — не стал бы вам я люб. И за что теперь меня судить? Разве я кого ограбил? Насильно деньги все давали мне и даже умоляли взять, боялись, что я откажусь от них. И я теперь стал виноват?

Качаг (показывая на Славу). А вот еще один сообщник их. Выньте кляп — он нам расскажет все.

Бессовестный. Один он тут не виноват ни в чем. Это — рядовой сотрудник, кто некстати оказался рядом.

Качаг. А?.. Что?.. Как это так?

Слава (освободившись). Я вам докладывал, майор, а вы…

Качаг. Ну-ну, оставить все обиды, рядовой!.. А почему тебя не знаю я?!

Слава. Когда я на работу устраивался, вы были в отпуску, майор.

Качаг. Ах, вот оно что!

Яхчевил. Я вам пытался дать понять, что происходит здесь. Я головой вертел, кричал, а вы, смеясь, дали меня связать.

Толстяк. Мы и подумать не могли, что мошенники они!

Качаг. Мы так наивны все порой… (В сторону.) Ну, ничего, теперь я их поймаю и, быть может, стану замминистра. (Выпрямляя плечи и вытягиваясь.) А что, чем не министр, господа?!

Вера. А как прекрасны были эти лица, пока их страх не искривил. Какая жалость!

Гуляков. Но жалости они не знали к нам. (В сторону.) Что говорить, я глупость проявил и слабость показал свою, вот они меня и обуздали. Спасибо, выручил Хаким и руку дружбы протянул.

Вера (в сторону). Главное, чтоб муж мой не узнал, что происходило за его спиной. Я лучше уведу его домой.(Качагу.) Ах, дорогой, пора нам уходить, наши дети одни дома.

Качаг (собираясь). Да, родная, ты права, идем.

Слава. А мне что делать, командир?

Качаг (показывая на Бессовестного). Забери его в участок…  лейтенант.

Слава (отдавая честь). Есть забрать и отвести в участок!

Качаг с женой уходят.

 

Бессовестный. Ну что вы, господа?.. З-зачем? З-за что?! Как… как это можно?.. (Толстяку.) Друг мой, неужели ты позволишь им?! И Любовь я уступлю тебе, и деньги все верну. На службу я поступлю к тебе.

Толстяк (останавливая его и прерывая). Я никого и видеть не хочу! Не верю я больше никому! После всего — нет, не могу!

Любовь. Прости меня, Толстяк, я просто блефовала. Ты хороший человек, добрый, но… я ребенка отБессовестного жду.

Толстяк. Пусть Господь тебя простит. (Уходит.)

Бессовестный. Это… правда?

Любовь. Я полюбила тебя, милый… Я и в Сибирь поеду за тобой! (В сторону.) Какой остался выбор для меня, тыодин, Бессовестный ты мой.

 

Слава уводит Бессовестного.

Гуляков. Ой, Любовь, всем головы ты тут вскружила — и хоть бы что!

Любовь. Да разве я одна тут виновата, что путь избрала я такой? Каждый старался соблазнить меня.

Гуляков. Если б ты, Любовь, могла быть верной, любой из нас женился б на тебе.

Любовь. Меня Хаким с Вороновым лишь увидел и мигом отвернулся от меня. И я со зла, да от обиды – Воронову отдалась. (С укором.) И он же обманул меня! (Опуская голову.) Тогда он только и познакомился со мной.

Хаким. Ты была помолвлена со мной, а за углом шушукалась с другим.

Любовь. Вам можно все! А нам — запрет?! Где же равноправие, друзья?!

Гуляков. Ты женщина!

Любовь. И сказано все этим? Да?.. Что, женщина — не человек? Ах, какие нравы! И это, вот – демократия такая?!

Гуляков. Причем здесь мы? Нам жизнь диктуют сверху и права…

Любовь. Мужчины держат власть в своих руках.

Хаким. Научитесь выбирать: вас большинство…

Любовь. Мы вам доверились, а вы… (Пауза.) И ты, Гуляков, тоже хорош: знал, кто я, и клялся мне в любви. Насытился — подсунул меня дяде.

Гуляков (с усмешкой, не зная, что ответить). И ты решила подоить его?

Любовь. А почему бы нет?! Скажи, кто честен в этом мире? На выборах друг друга убивают, мешками денежки воруют, а после миром управляют.

 

Шум. Грохот. Всё дрожит и шатается. Страх сковывает их лица. Пауза. Снова трясёт.

Хаким. Что… что это?!

Гуляков. Бежим!.. З-землетрясение!..

Любовь. Это — конец света, господа… Без ЛЮБВИ – нет жизни на земле, а Любви вы изменили сами и растоптали её в грязь.

Немая сцена

 

Вначале все трое, растерявшись, разбегаются в разные стороны, но после со страху бросаются в объятия друг друга и, прижавшись – Любовь между ними, – застывают на месте. Любовь со страхом, с мольбой смотрит в зал и плачет. Гуляков и Хаким стоят по её бокам, лицом к лицу, и тянут друг к другу руки.

Занавес