Гасан Санчинский
+79634155143
«Святой» чёрт, или Лжец
Драма в двух актах
16+
По мотивам сказки народов Дагестана «Дикая птичка и кукольники»
ДЕЙСТВУЩИЕ ЛИЦА:
АДАМ
ХАВА — жена Адама
АНХИЛ — их дочь
СУФИЙ — сосед Адама, судья
ЗУХРА – жена Суфия
БАХУ — их служанка
ОСМАН – нищий
САИД — КУКОЛЬНИК
ЮСУФ – младший брат Кукольника
СОБАКА
КОЗА
СКАЗОЧНИК
КУПЕЦ и другие
ТЕАТР КУКОЛ. На сцену выходит Сказочник.
СКАЗОЧНИК. Давным-давно в горах Кавказа, в одном из тысячи аулов, жили-были Адам и Суфий. Адам был женат на Хаве и была у них дочь Анхил, семнадцати лет. Красоту её не передать словами, даже райские гурии уступили бы ей в этом. Года два назад в соседстве с ними поселился Суфий, присланный в аул в роли судьи. Никто по имени не запомнил его, а только как суфия – так и прозвали. Он всегда смотрел в святые книги, законам шариата обучал, обряды все в ауле исполнял, признали все его святым. А чтобы жена не ходила на базар и не уставала по дому, Суфий нанял служанку. Всё свободное время Суфий посвящал жене и книгам, но детей им Аллах не дал.
Сказочник отходит в сторону и жестом руки указывает на сцену.
СКАЗОЧНИК. Сим-сим-Касим, откройте занавес – посмотрим на их жизнь, увидим, кто есть кто.
ЗАНАВЕС раздвигается, открывается сцена.
АКТ ПЕРВЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Дворы Адама и Суфия разделены невысокой оградой. Суфий сидит за небольшим столиком, читает КОРАН.
СУФИЙ (оторвавшись от книги). Сколько не читаю, ничего не пойму. А запоминать-то надо, иначе никто со мной и считаться не будет… Говорил же, это глупо, грамоте учить народ: спорить начинают. (Вздохнув.) Конечно, Аллах за службу примет меня в Рай, но… хочется и на земле пожить, наслаждаться, как в Раю. А почему бы нет, если есть возможность…
Во двор Адама выходит Анхил с метлой и подметает двор. Увидев её, Суфий невольно привстаёт, и, вздыхая, украдкой наблюдает за ней.
СУФИЙ. О Аллах!.. О Аллах!.. Пах-пах-пах, какая гурия земная!.. Но, как можно не любить её?.. О Всевышний!.. О Аллах, прости, прости – она меня сводит с ума!..
Подняв голову, Анхил замечает, что Суфий смотрит на неё. Суфий расплывается в улыбке.
СУФИЙ. Доброе утро, Пери!
АНХИЛ. Доброе… (Недовольно.) Я не Пери – я Анхил. (В сторону.) Совсем от книг свихнулся.
СУФИЙ (продолжая смотреть на Анхил, задумчиво). А…
АНХИЛ. Бэ… (Показав язык, уходит.)
На сцену выходит Баху.
БАХУ. Доброе утро, господин.
СУФИЙ (отвлечённо). А?..
БАХУ. Госпожа велела позвать вас на завтрак.
СУФИЙ. А… (Спохватившись.) Да-да, иду.
Уходят. На сцену выходят Адам и его жена Хава.
АДАМ. И жаловаться грех, но… как не жаловаться. Мы с тобой трудимся не покладая рук, но сосед богаче нас раз десять.
ХАВА. Бедняк живёт, как может, а богач – как хочет.
АДАМ. Всего третий год живёт в нашем ауле, и надо же, главнее всех сегодня он, все к нему бегут на поклон.
ХАВА. Потому и говорят, «учёный мусульманин славит аул святостью своей жизни». Он в хадже побывал, науки изучал.
АДАМ. Вот-вот, о чём и разговор, надо в хадж отправиться и нам, изучать исламские науки.
ХАВА. Нам уже за тридцать пять! Ты что?!
АДАМ. А сосед моложе нас, но перед ним встают и старики! Так же станут уважать и нас.
ХАВА. А как же дом? А как же наша дочь?
АДАМ. В её возрасте ты мне женой была, так что за домом присмотрит и она, всем делам она обучена.
ХАВА. Вот именно, в том возрасте она, что и за ней нужен глаз да глаз.
АДАМ. Я соседу поручу её, он святой – присмотрит он за ней, не даст и шагу за порог ступить.
ХАВА. В темницу, как Суфий жену свою, посадишь нашу дочь? Чтобы жена на базар не ходила, он служанку нанял для неё.
АДАМ. Я б тоже нанял для тебя, если б мог себе позволить.
ХАВА. Что? Ты всё так же меня любишь?
АДАМ. Конечно же, люблю, родная. Рады тебя я и хочу стать учёным.
ХАВА. И что, как Суфий свою жену, закроешь ты меня?
АДАМ. Ну что ты, нет, конечно. Хотя, в одном согласен с ним, что «жена – это не товар на базаре, а дар Аллаха».
ХАВА. Глаза у него ненасытные, и всех он судит по себе.
АДАМ. Не говори ты так, жена, не гневи Аллаха. Он смотрит, чтобы изучит нас.
ХАВА. Ну да, да… И рвёт крапиву чужими руками.
АДАМ. Святой он – то молится, то книги читает, то вершит тяжбы наши. Вот Аллах ему и покровительствует.
ХАВА. Если Аллах так им покровительствует, почему у них нет детей?
АДАМ. У Аллаха тоже нет детей.
ХАВА. Как, разве все мы не Аллаха дети? Не Он ли человека сотворил?
АДАМ. Ну да, да…
ХАВА. Не смотри, какой дым у соседа, следи за своей трубой, чтобы твоя печь не потухла. Завидуешь ему?
АДАМ. Да, завидую. Он так усердно молится и взывает всех к тому, что Аллах, наверное, уже местечко в Раю ему подготовил.
ХАВА (усмехнувшись). А может, и для жены местечко вымолил…
АДАМ. Потому и говорю, чем мы хуже их? Отправимся в хадж, мудростям святым обучимся. Авось, и себе местечко в Раю выкупим молитвами. Хочу и в Раю быть с тобою.
ХАВА. Это же, сколько времени пройдёт…
АДАМ. Год, может, два – и возвратимся мы назад святыми.
ХАВА. Думаешь, соседу можно дочь доверить?
АДАМ. Он же святой, жена, будет он ей за отца. Может, за это время, и её обучит науке ислама.
ХАВА. Ну, если так, я согласна.
АДАМ. Святость Суфия и воля Аллаха – надёжная крепость.
ХАВА (вздохнув). А после мы все будем под крылом любви Аллаха, будет и нам тоже тёплое местечко – и под солнцем, и в Раю.
АДАМ. Аминь!
ХАВА (радостно). Идём собираться?
Уходят. Появляется Сказочник.
СКАЗОЧНИК. И отправились Адам с женой в хадж. Не успели остыть следы их ног, а Суфий уже возле Анхил. То, что Анхил теперь одна и поручена ему, принял Суфий, как дар небес. Он Аллаху помолился и, уверенный в себе, признавшись в тот же день в любви, решил Анхил назвать женой, по закону шариата, заключив священный брак. Она отцом её поручена ему.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Анхил возвращается домой с кувшином воды. Суфий встречает её, принимает из её рук кувшин и, как бы случайно, касается ладонью её руки.
СУФИЙ. Какая ты горячая! Не простудилась ли ты? Не заболела?
АНХИЛ. Да нет. С чего это мне болеть? Я всегда такая, ничего нового.
СУФИЙ. Дай, лоб твой проверю. (Кладёт ладонь на её лоб.) Нет-нет, ты вся горишь, у тебя жар!
АНХИЛ. Да не выдумывайте вы! Со мной всё нормально.
СУФИЙ. Нет, птичка ты райская, дивчина нежная, тебя срочно надо уложить в постель и напоить чаем. Хотя, в таком случае, лучше красным сухим вином.
АНХИЛ. Что? Разве вино пить не грех?
СУФИЙ. Да-да, пить без причины – это грех, но, если как лекарство, для пользы дела, то дозволено.
АНХИЛ. Но… я не хочу пить, я хорошо себя чувствую.
СУФИЙ. Это тебе так кажется. Я учёный – мне виднее.
АНХИЛ. Да?..
СУФИЙ. Конечно, не надо спорить. Вот, напоим тебя вином, уложим в постель, прочитаем молитвы и… ты станешь другим человеком, тебя станут уважать, любить… (Поглаживая по её руке, любовно смотрит на неё.)
АНХИЛ. Да что с вами? (Отстраняется от него.)
СУФИЙ. Не упрямься ты! Идём, идём скорее…
АНХИЛ. Вы что, с ума сошли? Я не больна и не надо меня лечить! Шли бы вы к себе!
СУФИЙ. Отцом твоим ты мне доверена! Я не оставлю тебя!
АНХИЛ. Что-о?..
СУФИЙ. Ты уже взрослая, наверное, замуж хочется…
АНХИЛ. Жениха пока не нашла, да не думала, не гадала. Итак забот – полон рот. Огород, скотина, сад, а ещё – надо готовить и стирать.
СУФИЙ. Такой красавице как ты трудиться грех.
АНХИЛ. А кто ж меня оденет и накормит?
СУФИЙ. Если выйдешь замуж по уму, муж заботы свалит на других, как царевна будешь жить.
АНХИЛ. Такого принца в ауле я не знаю.
СУФИЙ. Вот, ложись в постель, и я свершу обряд.
АНХИЛ. Обряд?..
СУФИЙ. Да! И станешь ты женой… (Облизывает губы.)
АНХИЛ. Женой?.. Чьей?! (Небольшая пауза.) Вы, случайно, дурной травы не пробовали?
СУФИЙ. Ну, милая, женой быть не грех – грех без обряда блуду предаваться.
АНХИЛ. Да вы о чём?! Я не понимаю вас.
СУФИЙ. Когда девушка вырастает, у неё должен быть муж. Так Аллах велел. А богатый мужчина может позволить себе несколько жён.
АНХИЛ. Точно, сумасшедший!
СУФИЙ. Да, я схожу с ума – я влюбился…
АНХИЛ. А я здесь при чём? Я вас не держу, идите к жене.
СУФИЙ. Я, Суфий, пользуясь возложенными на меня обязанностями и законом шариата, объявляю тебя, дочь Адама Анхил, своей законной женой. Вот…
АНХИЛ. Что-о?..
Анхил в недоумении, странно смотрит на Суфия. Суфий читает молитву.
СУФИЙ (поглаживая хилую бороду). Аминь! О, моя радость, ты теперь моя жена.
АНХИЛ. Да вы что?! Головой стукнулись?!
Суфий лезет обнимать и ласкать Анхил. Анхил сопротивляется.
АНХИЛ. Ах ты, маймун!.. Ах ты, бессовестный!.. Ах ты, бесстыжий!..
СУФИЙ. Ты жена мне, ты должна меня слушаться, подчиняться мне.
Суфий хочет целовать её, Анхил вырывается из его объятий и убегает. Суфий гонится за ней.
СУФИЙ. Не гневи Всевышнего! Ты жена мне, жена!
АНХИЛ. Я скорей умру, но твоей не стану! Ты подлец и противен так же, как Шайтан!
(Хватает кочергу.) Не подходи!
СУФИЙ. Ты… ты что?.. Ты мне жена уже, я свершил обряд.
АНХИЛ. Шайтан тебе жена! Пошёл прочь, а то прибью, и в ад отправлю прямиком! (Угрожая.) Не подходи, убью!
Подняв кочергу и настроившись решительно, Анхил наступает на него. Выгнав Суфия за порог, закрывает за ним дверь и, собрав в узелок вещи, убегает через окно.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Адам и Хава на пути в хадж. Их догоняет купец, подходит к ним.
КУПЕЦ. Ассалам алейкум, люди добрые.
АДАМ. Ваалейкум ассалам.
Купец отводит Адама в сторону.
КУПЕЦ. Суфий велел передать, что ваша дочь Анхил не повинуется ему, собирает у себя молодёжь и развратничает.
АДАМ. Да не может быть!
КУПЕЦ. Увы…
АДАМ. А что же он не воздействовал на них? Он же уважаемый человек.
КУПЕЦ. Он старался повлиять на них, но они избили его и пригрозили убить.
АДАМ. Что же это творится? Как же так?
КУПЕЦ. Он сказал, что это дети богатеев из другого аула. (Отдаёт Адаму сложенный лист бумаги.) Вот, он передал вам записку. (Уходит.)
АДАМ (читает вслух записку). «Ваша птичка, того и гляди запачкает пёрышки. Я посадил её под замок».
Подходит жена.
ХАВА. Что случилось, Адам? На тебе лица нет.
АДАМ. Наша Анхил вышла из-под повиновения. Суфий держит её под замком, дабы не позорила нас и соседей.
ХАВА. Вуя! Наша Анхил, наша райская птичка?.. Не может быть?! Ой, балах! Надо возвращаться.
АДАМ. Нет, ни в коем случае! Об этом и речи не может быть. Мы на верном пути и не свернём с него. Будем молиться, на всю воля Аллаха.
ХАВА. Как же так? Не могла она так поступить с нами.
АДАМ. Но, если она опозорила нас, то надо поступить по закону гор. (Задумчиво вздыхает.)
ХАВА. Нет, Адам, нет!..
АДАМ. Я отец – я обязан! (Вздохнув, с болью смотрит на проходящих мимо людей.)
Появляется нищий, все делятся с ним едой. Адам подходит к нищему.
АДАМ. Как тебя зовут, дервиш?
НИЩИЙ. Османом мать назвала.
АДАМ. Вот что, Осман, твоя ноша легка, — ты зимой ищешь где теплее, а летом, где прохладней, и тебе безразлично, куда идти.
ОСМАН (кивает головой). Да, уважаемый, так и есть. Вы абсолютно правы!
Адам даёт ему деньги.
АДАМ. Вот тебе деньги, отправляйся в наш аул, и, если правда, что говорят о нашей дочери Анхил, поступай по закону гор, дабы не позорила нас и наш аул. (Небольшая пауза.) Не спеши только, разузнай всё, как есть…
ОСМАН (почесав затылок). А если окажется что так и есть?
АДАМ (снова вздохнув). Пусть не дрогнет рука твоя, брат мой.
ОСМАН (берёт деньги). Как скажете, уважаемый.
Все уходят. На сцену с разных сторон выходят Кукольник с младшим братом и нищий. Кукольник с братом стелют скатерть и садятся обедать жаренной на огне курицей. Приглашают на обед нищего.
КУКОЛЬНИК. Эй, странник, присоединяйся к нам, утоли голод и жажду.
ОСМАН. Спасибо вам, люди добрые. (Присоединяется.) Да возрадует вас Всевышний!
КУКОЛЬНИК. Я кукольник Саид, а это мой младший брат Юсуф.
ОСМАН. А я Осман – я нищий.
САИД. А давай с нами в путь-дорогу, будешь помогать – голодать не придётся.
ЮСУФ. Ходим по свету мы с братом, веселим людей театром. Нет проблем с едой, с ночлегом, и с деньгами хорошо. Так что, где нам понравится, может, и дом себе построим.
ОСМАН. Был бы рад я с вами путь держать, но, обещал я добрым людям, выполнить их поручение. И вот, я в их аул держу свой путь.
САИД. А что за поручение? В какой аул путь держишь?
ЮСУФ (переглянувшись с братом). Мы можем пойти с вами. Нам всё равно, куда идти.
ОСМАН. Да? Вот было бы хорошо!
САИД. И чем смогли бы мы помочь?
ОСМАН. Добрые люди дали мне денег и поручили найти и убить их дочь, за блудство. А теперь я думаю, к чему мне убивать чужую дочь?
САИД. Верно думаешь. Убить человека – это грех.
ЮСУФ. А почему отец сам не накажет дочь?
ОСМАН. Он вместе с женой на пути в хадж.
ЮСУФ. Её отец свершит хадж, очистится от грехов и получит награду на небе. А ты?
САИД. Дочь его уже, так и так окунулась в грех.
ЮСУФ. А может, её оклеветали, и нет греха за ней, а мы… (Вздохнув.) Таких историй мы слышали немало.
ОСМАН. Да, может оно и так. Не знаю. Тут, перво-наперво, конечно, надо разобраться что к чему.
САИД. Хорошо бы, сперва найти её и узнать всю правду. Кто сообщил её отцу?
ОСМАН. Купец передал ему записку от Суфия. Он друг её отца и сосед им. Уезжая, отец поручил дочь Суфию. А он святой – ему виднее.
САИД. Не знаю, не знаю… Свят человек не словами, а делами.
ЮСУФ. Поживём – увидим.
САИД. Надо бы найти этого Суфия, узнать о святости его.
ЮСУФ. Вот с него и начнём.
ОСМАН. Было бы хорошо. Но, как мы попадём к нему?
ЮСУФ. Да, как правило, судьи не бедствуют, и живут за высоким забором.
САИД. Не думай, я проведу к нему, даже если дом его будет окружён крепостной стеной.
ЮСУФ. Ну что, в путь-дорогу, друзья?
Собираются и уходят.
СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
В ауле, перед домами Суфия и Адама. Появляется нищий и стучит палкой в ворота Адама.
ОСМАН (громко). Подайте бедному дервишу, три дня во рту ни крошки.
Осман стучит снова, никто не открывает. Переходит к воротам Суфия. Стучит.
ОСМАН. Подайте, люди добрые, накормите нищего. Да возблагодарит вас Аллах втройне.
Появляется Суфий.
СУФИЙ. Что стучишь с утра ко всем, что будишь спозаранку? (Подаёт Осману кусок хлеба.) Бери хлеб и уходи.
ОСМАН. О, слуга Аллаха, достопочтенный и уважаемый, может, в дом пригласишь, пловом накормишь, сладким шербетом угостишь?
СУФИЙ. Не могу, спешу я по делам.
ОСМАН. Пусть жена тогда накормит. Давайте будем братьями.
СУФИЙ. Какой ты хитрый! А ну, шагай прочь от дома моего, пока плеть не взял я в свои руки.
ОСМАН. Хорошо, хорошо, уважаемый.
СУФИЙ. Пошёл прочь! А то спущу всех собак на тебя!
ОСМАН. Да-да, я ухожу… (Поспешно уходит.) Бегу прочь!
СУФИЙ (вслед). Держись от нас подальше, нищеброд! (Посмотрев по сторонам, уходит в другую сторону.)
На сцену выходят Саид и Юсуф, навстречу выбегает Осман.
САИД. Ну, что там, друг наш, какие новости?
ОСМАН. Кажется, Анхил нет дома. А этот Суфий выскочил, как чёрт из табакерки, начал ругаться и гнать меня прочь.
ЮСУФ. Что в сердце хранится, то на лице отражается.
ОСМАН. Если он святой – я ангел.
САИД. Так я и думал. Чем богаче человек, тем он жаднее.
ОСМАН. И думает, что всё ему подвластно.
ЮСУФ. Он вернулся в дом?
ОСМАН. Он был на нервах и куда-то собирался.
ЮСУФ. Может, Анхил он держит в плену у себя?
САИД. Не думаю.
ОСМАН. Не знаю, в дом он не пустил меня. Собаками пригрозил.
ЮСУФ. Он держит собак?
ОСМАН. Не думаю: я лай собак не слышал. Скорее, пугал. Он спешил куда-то.
ЮСУФ. Может, девушку он запер в другом месте? Хорошо бы проследить за ним.
САИД. Да, брат мой, так и сделай. Проследи за домом и за ним.
ЮСУФ. Уже бегу. (Быстро уходит.)
САИД (с улыбкой). А мы с тобой устроим театр кукол перед их домом, попробуем выманить на улицу всех, кто у него дома.
ОСМАН. Думаешь, получится?
САИД. Если очень захотеть, всё, мой друг, получится.
ОСМАН (улыбаясь и протирая ладони). Эх, хорошо бы наказать этого «святого» чёрта!
САИД. Ты что-то задумал?
ОСМАН. Про его жену говорят «увидишь – не насытишься, обнимешь – не почувствуешь».
САИД. Что? Так она красива и стройна?
ОСМАН (вздохнув). Увидеть бы мне её и сердце насладить своё.
САИД. Если она так мила, зачем преследует Анхил? (Небольшая пауза.) Да, если он такой подлец, наказать его не грех.
ОСМАН. Да простит Аллах сей грех.
САИД. Ну что ж, Осман, давай за дело. Представление мы своё покажем, ты будешь управлять собакой, а я – бородатою козой.
ОСМАН. А если коза без рог – мы рога кое кому наставим…
СЦЕНА ПЯТАЯ
Перед домом Суфия. Саид и Осман показывают театр кукол.
САИД. Приходите, стар и млад, посмотреть театр наш, сегодня всех развеселит собаки и козы наряд. Займите все свои места, посмотрите, вдоль забора, гуляет мирная коза, молода она, стройна. А за ней, исподтишка, плетётся старая собака, ловит хитрая момент, как бы укусить за бок. Но коза не так глупа, она же, братцы, не овца.
Вдоль забора дома Суфия прогуливается коза – бородатая, рогатая (Кукольник Саид). За ней крадётся собака (Осман). Улучив момент, собака нападает, и норовит схватит козу за ногу. Но коза резко оборачивается и собаке достаётся козий рог. Собака скулит от боли.
СОБАКА. Ну, зачем ты так, больно же?
КОЗА. Если больно, зачем лезешь?
СОБАКА. Я голодная, есть хочу.
КОЗА. А я при чём? Кусай себя за хвост.
СОБАКА. Как это?
КОЗА. А ты попробуй.
Собака вертится, стараясь мордой достать до хвоста. Но ничего не получается и только смешит всех.
СОБАКА. Гав-гав! (Отряхнувшись.) Я не дуралей какой-то, чтобы себя кусать!
КОЗА. Тогда, иди, гуляй себе, подальше от меня.
Коза бодает собаку и откидывает в сторону. Все смеются.
Собака, кувыркнувшись, поднимается и, грозно, строго смотрит на козу.
СОБАКА. Да что ты сразу в драку лезешь? Так, значит?.. Хорошо, сейчас я укушу тебя!
КОЗА (заняв оборонительную позицию). Ну-ну, попробуй.
Дерутся. Собаке никак не удаётся укусить козу за ногу или бок, ей всегда достаются то рога, то копыта. Все смеются. К толпе присоединяются и жена Суфия со служанкой. Увидев Зухру, Осман восхищается её красотой и шепчется с Саидом.
ОСМАН. Астахпируаллах! Вот она, красавица Анхил! Всю жизнь мечтал я о такой красавице: увидишь – не насытишься, обнимешь – не почувствуешь.
Саид заворожено смотрит на служанку.
САИД. Аллах и Суфия женой не обидел. Мне тоже будет награда от неба.
А между тем, Коза с Собакой обе изрядно устали.
КОЗА (смеётся). Ах, собака ты тупая, зазря корм ты не ищи, человеку послужи, он тебя всегда накормит.
СОБАКА. Я для службы старым стал, человек меня прогнал.
КОЗА. Я не по твоим зубам, молода я для тебя.
СОБАКА. Да, молода ты и нежна, потому и так желанна. Хоть разок дай укусить.
КОЗА. Хм… Ну, так и быть! (Весело.) Если хвост достанешь свой и зубами вырвешь клок, дам тебе я хоть разок, укусить себя за бок.
СОБАКА. Да?..
Собака вертится на месте, стараясь мордой достать свой куцый хвост, но это ей никак не удаётся, вызывая смех зрителей.
КОЗА (весело хохочет). Ах ты, старая карга! До чего же ты глупа! Ты напала на меня – вот тебе моя награда!
Коза бодает собаку и, опрокинув её, убегает. Вскочив и стыдливо обернувшись по сторонам, собака с лаем пускается за козой. Все уходят вслед за ними.
На сцену возвращаются Саид, Осман, Баху и Зухра.
САИД (приняв Баху за госпожу). Ну, госпожа, как вам театр наш?
Баху смотрит на Зухру и смеётся.
БАХУ (в сторону). Они приняли меня за госпожу. (Саиду.) Ой, спасибо, было очень весело!
ЗУХРА. В жизни не смеялась так.
ОСМАН. И нам было весело, что было весело и вам.
Все смеются.
САИД. Уже поздно, не позволите ли вы нам, во дворе заночевать? (Улыбается.) А то на улице опасно, собака может укусить.
ОСМАН. Или забодать коза.
Женщины смеются.
ЗУХРА. Ну, так и быть, располагайтесь.
САИД. Да вот ещё. (Гладит живот.) Проголодались мы ужасно, и, если можно, мы тут разожжем костёр, приготовим себе плов.
БАХУ (переглянувшись с Зухрой). Да, разумеется.
ЗУХРА. Чувствуйте как у себя дома.
САИД. Дома пока у нас нет: мы бродячие артисты.
БАХУ. Хорошо. Мы принесём вам всё необходимое.
Женщины уходят. Саид приносит казан и ставит его на землю, кидает в казан продукты и прикрывает крышку. Осман берёт треножник и ставит сверху на казан. На треножник они ставят дрова. Появляются Баху и Зухра. Смотрят на них и смеются.
ЗУХРА. Что вы делаете?!
САИД. Готовим себе ужин.
БАХУ. Кто же так готовит? Огонь надо внизу разжигать, а вы… (Смеётся.)
ЗУХРА. Вы перепутали небо и землю.
ОСМАН (почесав за ухом). Не знаю. Мы сами никогда не готовим.
САИД. Нас везде приглашают домой и кормят.
Пауза. Зухра и Баху смотрят друг на друга и улыбаются.
ЗУХРА. Раз так, идёмте в дом, накормим вас.
Саид с Османом убирают казан и треножник. Баху с Зухрой приносят еду и накрывают стол, расстелив на полу клеенку. Приглашают Саида с Османом за стол, а сами наблюдают за ними со стороны.
БАХУ. Приятного аппетита.
Саид и Осман садятся за стол и начинают есть, поднося еду то к ушам, то к глазам, сами же себе удивляясь. Женщины смотрят на них и смеются.
САИД. Почему я не наедаюсь?
ЗУХРА. Какие смешные, они сами одни, даже есть не умеют.
БАХУ. Да, они, прямо, как дети малые.
ЗУХРА. Не люди – куклы!
БАХУ (гостям). Кто же так ест? Надо говорить «бисмаллах» и отправлять пищу в рот, а не подносить к ушам.
САИД. Госпожа, дело в том, что нас всегда люди кормят. А сами мы, в куклах только и разбираемся.
ЗУХРА (весело, Баху). Я вижу, они принимают тебя за госпожу.
БАХУ. А тебя, за мою подругу.
ЗУХРА. Пусть так и будет. А кукольники эти – как малые дети.
БАХУ. Может, накормим их сами, как детей малых.
ЗУХРА. И вправду, они, словно младенцы, ни в чём не смыслят. Да, так и сделаем.
Они садятся с ними рядом и кормят их. Саид умудряется вместе с едой захватывать губами и пальчики Баху. Осман довольно прижимается к Зухре, положив голову ей на грудь. Все расслабились.
САИД. О Аллах, как хорошо, как вкусно!..
ОСМАН. Неужели не бывает так, чтобы еда не кончалась, а желудок не имел дна?
ЗУХРА. Вы, наверное, устали и хотите спать?
САИД (сладко зевнув). Да, хочу…
ОСМАН (зажмурившись). Хочу, очень хочу…
БАХУ. Мы принесём вам постель.
Они уходят и возвращаются с матрацами и бельём. Саид и Осман скидывают всё это в кучу, и никак не могут улечься, втыкаясь в матрац то головой, то боком, то ногами. Их действия снова смешат женщин до слёз.
ЗУХРА. Какие же вы несмышленые!
БАХУ. Говорю же, малые дети.
ЗУХРА. Кто же стелет постель, словно сено, и лезет в стог с головой?
САИД (почесав голову). Мы в жизни постель не стелили, откуда же нам знать.
ОСМАН. И спать всегда нас укладывают другие. Сами одни мы и заснуть не сможем.
Зухра и Баху переглядываются и улыбаются.
ЗУХРА. Так тому и быть! Идёмте с нами спать!
БАХУ. Надеюсь, нам Аллах простит, что поможем им заснуть.
ЗУХРА. А пока вернётся муж, они выйдут за порог.
Уходят вместе. На сцену выходит Сказочник.
СКАЗОЧНИК. Если госпожа хочет согрешить, служанке тоже святой не остаться. Да простит Аллах им грех, ночь прошла на радость всем, и к утру уже все спали. А где же Суфий наш пропал? Ах, он Анхил всю ночь искал, и утром, всё же, отыскал.
АКТ ВТОРОЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
В лесу. Анхил спит, укрывшись ветками. Появляется Суфий, он находит её и спешит к ней. Юсуф прячется и наблюдает.
СУФИЙ (радостно). А, вот ты где? Я же тебя назвал женой! Зачем ты убежала?
Анхил просыпается и, вскочив, пятится от него.
АНХИЛ. Нет! Я никогда не буду твоей! Чем жить без чести, лучше с честью умереть.
СУФИЙ. Не надо, не говори так, Анхил. Ты красивая, я люблю тебя, будешь жить как королева. На руках буду носить. (Делает к ней шаг.)
АНХИЛ. Не подходи! Ты мне противен! Никогда тебя не полюблю!
СУФИЙ. В моих объятиях ты запоёшь иначе. Иди ко мне, Анхил, прижмись к моей груди.
АНХИЛ. Ни за что! Я лучше смерть приму, но твоей не буду!
СУФИЙ. Ах, не говори ты так! (Топает ногой.) Твои слова мне сердце разрывают.
АНХИЛ. Не лги! Нет сердца у тебя!
СУФИЙ. Постой! Прильни к груди, и ты услышишь, как оно стучит: Анхил… Анхил…
АНХИЛ. О, Аллах, какой ты лицемер!
Суфий приближается к ней, Анхил отступает и, случайно, оступившись, падает. Суфий кидается к ней. Кувыркнувшись через бок, Анхил уворачивается от него. Суфий ударяется об землю.
СУФИЙ. Ой! Ах, ты!.. (Тянется к Анхил, стараясь схватить её.)
Из-за укрытия выходит Юсуф и спешит на помощь Анхил, становясь между ними. Суфий и Анхил поднимаются. Анхил прячется за спину Юсуфа. Суфий недовольно, с раздражением смотрит на него.
СУФИЙ. А ты кто такой? Откуда ты взялся, парень?
ЮСУФ (подняв руку, с улыбкой указывает на небо). Оттуда.
СУФИЙ. Что?..
ЮСУФ. Зачем вы преследуете бедную девушку? Что она сделала?
СУФИЙ. Тебе какое дело?! Она моя жена!
АНХИЛ. Неправда!
СУФИЙ. Ах, неугомонная! Позорит мужа и нашу веру!
АНХИЛ. Это ты позор Вселенной! Не стану я твоей!
СУФИЙ. Вот, смотрите… смотрите на неё: с мужем пререкается!
АНХИЛ. Ты мне не муж, а я не жена тебе!
ЮСУФ. А ведь она права.
СУФИЙ. Что?! Тебе откуда знать?!
ЮСУФ. Я ангел – я послан небом, слабых защищать.
СУФИЙ. А я суфий, и властью данной свыше, назвал Анхил женой.
АНХИЛ. Объятиям смерти я скорей отдамся!
ЮСУФ. Вот видите, девчонка не согласна.
СУФИЙ. Зачем согласие её? Отец её мне поручил и доверил, в этих делах решают всё мужчины.
АНХИЛ. Моя жизнь – и я буду решать!
СУФИЙ. Ты идёшь против шариата – это грех.
ЮСУФ. И вы решили соблазнить её? Мало вам красавицы жены?
СУФИЙ. Нам пророк наш дал на то добро.
АНХИЛ. Лжец! Пророк нас уравнял в правах.
СУФИЙ. Вай-вай-вай! Ай, Адам, ты шайтана воспитал – не дочь.
АНХИЛ. От шайтана слышу – пошёл прочь!
СУФИЙ. Ах, бедный я! Зачем Аллах в моей груди зажег огонь любви к тебе? Ох, несчастный я!
ЮСУФ. А теперь, послушайте меня, изреку я истину, как ангел. Это Дьявол в душу вам вселился, искушая страстью вашу плоть.
СУФИЙ. Что за глупости несёшь ты, сын мой?
АНХИЛ. Это правда? И вы, на самом деле, ангел?!
СУФИЙ. Какие ангелы?! Он врёт!
ЮСУФ. Каждый судит по себе, и с вами разговор наш впереди. (Обращается к Анхил.) Прекрасная Анхил, за вами нет вины и вы чисты как ангел. Ваш отец поручил вас этому лицемеру, считая его другом и святым. Негодяй, поддавшись искушению, решил вас обмануть и соблазнить. Но, не сумев вас покорить, через купца он передал отцу, что вы, прогнав святого от себя, предались разврату. Я после вам подробно расскажу всё.
СУФИЙ (растерянно разинув рот). А-а… откуда вы знаете?..
ЮСУФ. Я же сказал – я ангел, и зовут меня Юсуф. И я послан небом наказать вас.
АНХИЛ. Освободите меня от него, прошу вас!
ЮСУФ. Мне что, убить его?
АНХИЛ. Убить?.. Да нет, пускай живёт. Главное, пусть от меня отстанет.
ЮСУФ (Суфию). Откажитесь от неё, иначе буду вынужден убить вас.
СУФИЙ. Нет-нет, пощадите! (Падает на колени.) Не буду я преследовать её, пусть идёт куда захочет – я отрекаюсь от неё. (Хочет уйти.)
ЮСУФ. Стоять! От неба я ответа жду, что с вами дальше делать. Стойте в стороне и ждите. (Смотрит на Анхил.) В одном он прав, вы, Анхил, прекрасны.
АНХИЛ (с восхищением смотрит на Юсуфа). Перед красотою ангела, что красота моя. Пожалуйста, не оставляй меня (смотрит в сторону Суфия) и больше ему не поручай, не верю я ему.
ЮСУФ (шутя). Простите, мне пора на небо возвращаться. (Строго глянув в сторону Суфия.) Но, если он нарушит своё слово – я вернусь, и наказанием будет уже смерть.
АНХИЛ. Нет-нет, не уходи! Пусть сначала нас покинет Суфий. Ни словам его не верю я, ни клятвам.
ЮСУФ. Я знаю способ защитить вас!
АНХИЛ. Так, говорите же скорей!
ЮСУФ (улыбается, ласково). Если выйдешь замуж за меня, ты будешь как за каменной стеной.
АНХИЛ (поспешно). Я согласна! Согласна!
ЮСУФ. Лучше молчи, если не любишь, это опасно для тебя.
АНХИЛ. Я согласна! Я люблю тебя!
ЮСУФ. Так любишь, что со мной готова вознестись на небо?
АНХИЛ. Чем в Раю жить с подлецом, готова Ад я с вами разделить.
ЮСУФ. Где есть любовь, то даже Ад в Рай превратится. Подумай ещё раз, хочешь ли ты
взять меня в мужья?
АНХИЛ. Да, я буду рада вас любить.
ЮСУФ. Ну что, Суфий, вознеси молитву, обручи наши сердца и души, назови нас мужем и женой.
СУФИЙ (подходит). А… что будет с ней, если обручу вас?
ЮСУФ. Душа её останется со мной, а тело поглотит земля. Как сказано в Коране: «мир сей преходящий, вечности для него нет, будущая жизнь вечная и для неё нет конца».
СУФИЙ (в сторону). Ни мне, ни вам – пусть так оно и будет. (Им.) Садитесь рядом, дайте свои руки.
Садятся в круг и держат друг друга за руки.
СУФИЙ. Ангел Юсуф, согласен ли ты взять в жёны дочь Адама Анхил?
ЮСУФ. Согласен.
СУФИЙ. Дочь Адама Анхил, согласна ли ты взять в мужья ангела Юсуфа.
АНХИЛ. Да, согласна. (В сторону.) Чтобы спастись я умереть согласна.
СУФИЙ. Объявляю вас мужем и женой. (Смотрит на Юсуфа, со страхом.) Я могу идти?
ЮСУФ. Да, вы теперь свободны, (уводит Суфия в сторону) пока свободны…
СУФИЙ. Но, я же всё исполнил…
ЮСУФ. Аллаху видней, как скажут – так и будет. А пока, идите.
СУФИЙ. А вы?..
ЮСУФ. Через час меня на небе ждут.
СУФИЙ. Как же Анхил? Она умрёт?
ЮСУФ. Что значит смерть – я подарю ей вечность…
СУФИЙ (в сторону). Значит, умрёт…
ЮСУФ. Не смею больше задерживать, нет времени на разговор пустой.
СУФИЙ. Да-да, я ухожу. (Уходит.)
АНХИЛ. Юсуф, я скоро умру, да?
ЮСУФ. Что?.. С чего ты взяла?
АНХИЛ. Я знаю, если душа покидает тело, человек умирает.
ЮСУФ (нежно смеётся). Да нет, Анхил, я пошутил. Так надо было, потом поймёшь. И вовсе я не ангел, а человек, как все.
АНХИЛ. Не ангел? А… как же ты узнал всю правду? Даже Суфий сам поверил.
ЮСУФ. Я как-нибудь тебе всё объясню. Идём, по пути поговорим, и решим, что дальше делать.
АНХИЛ. Но, я теперь жена твоя.
ЮСУФ. Забудь. Обряд Шайтана ничего не значит.
АНХИЛ. А я в тебя влюбилась.
ЮСУФ. И я люблю тебя, Анхил. Вот, когда отец вернётся, пусть он нас благословит.
Юсуф берёт её за руку и уводит с собой. На сцену выходит Сказочник.
СКАЗОЧНИК. Прошло время, вернулись из хаджа Адам и Хава. И Суфий тут же поспешил к ним в дом.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Дома у Адама. Появляется Суфий. Муж с женой встречают его.
СУФИЙ. Мир вашему дому!
АДАМ. И вашему. Да пребудет мир на земле всей.
ХАВА. Как живёте-можете, как жена ваша Зухра? Всё ещё вы без детей?
СУФИЙ. Уже год, как разминулись… Грех даже о том сказать, а молчать нет больше сил.
АДАМ. Она ж послушная была.
СУФИЙ. Тут, скорей, шайтан вмешался. Сколько я читал молитв – не очистится никак. Видеть меня не желает.
АДАМ. Если вместе помолиться, думаю, Аллах поможет.
СУФИЙ. Аминь, дорогой сосед. Извела она меня, белый свет я вижу чёрным.
АДАМ. В мечети медресе откроем, обучать начнём детей.
СУФИЙ (в сторону). Всех науке обучать, что карман свой отжимать. Чем глупее наш народ, тем богаче суфий.
АДАМ. Что ты шепчешь там под нос?
СУФИЙ (отвлечённо). Что, какой поднос? Да, покушать я не прочь.
АДАМ. Хава нам накроет стол, чаю вкусного нальёт.
ХАВА. Да, простите, я сейчас. (Уходит.)
СУФИЙ. Как хорошо, что вы вернулись. Как там Мекка? Как ваш хадж прошёл?
АДАМ. Там, конечно, хорошо, дома всё же лучше.
СУФИЙ. Ты уже сам Хаджий, стал святым. Пусть ваша святость снимет часть грехов и вашей дочери Анхил.
АДАМ. Расскажи, что с ней случилось?
СУФИЙ. Убежала она, обманула меня, ушла в лес с молодым человеком. Его ангелом назвала, меня шайтаном обозвала. Долго я искал её. Весной останки обнаружил и одежду, всю в крови. Там же и похоронили, что нашли.
АДАМ. Да возблагодарит тебя Аллах. Истину один Он знает и воздаст всем по заслугам.
СУФИЙ. Аминь!
АДАМ. Мы с Хавой ещё не старые, может Аллах ещё воздаст ребёнком.
СУФИЙ. Иншааллах! Надо будет жертву принести.
АДАМ. Да, непременно, устроим пир на весь аул.
Возвращается Хава с подносом набитым разными сладостями. Садятся пить чай.
АДАМ. Хава, завтра созовём гостей, накроем мы богатый стол, пусть чувствуют себя в Раю.
ХАВА. Ты мой муж, тебе виднее.
СУФИЙ. Твои слова Аллаху в уши.
АДАМ. Как святым слугам Аллаха, в небе Рай нам обеспечен, а завтра Рай пусть будет на земле.
СУФИЙ. Аминь!
ХАВА. А говорят, у нас в ауле кукольники обосновались, и даже дом себе купили.
СУФИЙ. Да, уже год как они здесь. Куклами всех веселят.
ХАВА. Надо будет посмотреть.
СУФИЙ. А недавно в наш аул явился сирота.
АДАМ. Сирота? Так это знак! Пусть к нам идёт, разделим с ним обед свой.
СУФИЙ. Да-да. А завтра он на радостях, отработает вдвойне.
ХАВА. И где же он остановился?
СУФИЙ. Кукольники делят с ним свой угол, обучают его мастерству.
АДАМ. Созовём всех в гости, устали мы с женой грустить.
ХАВА. Поставлю я кастрюлю с мясом, да вкусненький сварю шербет.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
У Адама в гостях все персонажи пьесы и другие. Сидят за столом, пьют шербет и наслаждаются едой. Юсуф (с приклеенной бородой) и Анхил в одежде мальчика (у неё загримировано лицо, приклеены усы) и в шапке. Саид и Осман показывают разные номера, поют. Гости веселятся и пируют. Адам встаёт.
АДАМ. Друзья мои, а может, кто нам сказку скажет, или историю любви, как Низами, Фирдоуси…
СУФИЙ. Верно говорит Адам, на Востоке любят сказки. Да какое же застолье, если нет хорошей сказки!
ОСМАН. Тогда, может, Суфий сам и расскажет сказку нам.
СУФИЙ. Нам учёным и святым нельзя сказкам предаваться.
АДАМ. А послушать – это можно.
САИД. А может, я вам сказку расскажу?
ВСЕ. Да, конечно, просим.
САИД. Ну, раз вокруг одни святые – о святых пойдёт и речь. Жил-был в горах один святой…
СУФИЙ. Нет-нет, не надо про святых. Не упоминайте их всуе. Хаджий наш обидится на нас.
АДАМ. Да нет, пусть говорит – сказка никогда не навредит.
ЮСУФ. А может, я вам сказку расскажу, где святой совсем не свят и дурил он всех подряд.
СУФИЙ. Что может он нам рассказать? Как куклами смешит народ?
АДАМ. Они странствуют по свету и знают больше, чем мы все. Пусть говорит.
ХАВА. Желание гостя – закон для хозяина.
ЮСУФ (Анхил). Иди-ка, брат, закрой ворота на засов, чтобы никакие черти вдруг, из дома не смогли сбежать.
АНХИЛ. Конечно, брат. Никто не выйдет, не зайдёт. (Идёт и запирает ворота на засов.)
АДАМ. Вы шутите? Какие черти тут? Мы только с хаджа и почти святые.
САИД. Вы раз святой, то знать должны, всегда по жизни рядом с нами – или ангел, или чёрт.
БАХУ. Мужчинам только дай поспорить.
ЗУХРА. Пусть говорит уже свой сказ.
ЮСУФ. Жили-были два соседа…
АДАМ. И этот тоже про соседей.
ОСМАН. Мы друг другу все соседи.
АДАМ. Ну, если подумать, так и есть.
ЮСУФ. Один считал себя святым и вершил над всеми суд, кто богаче – тот и прав, а кто беден – он без прав. Жил как в сказке, не тужил, с бедняками не дружил.
АДАМ. История знакома всем и не сказка вовсе это.
СУФИЙ. О другом ты расскажи, или молча уходи.
ХАВА. Да оставьте, пусть продолжит.
ЮСУФ. Был, конечно, и сосед. От зари и до зари, трудился он вместе с женой, по дому хлопотала дочь, но, как ни тужили – богатств не нажили.
ХАВА. О, какой жизненный рассказ, как будто он о нашей жизни.
АДАМ. Ну что ты, Хава, теперь и мы с тобой святые, и Аллах нам в помощь.
ЮСУФ. Как бы вы не веселились, вижу боль в ваших глазах.
АДАМ. Это верно ты сказал.
ХАВА. Да, ещё какое горе…
ЮСУФ. Аллаху видно кто есть кто, Он видит нас как на ладони.
АДАМ. Да, никто не спрячется от неба.
ХАВА. Почему же, жан Аллах, жестоко так нас наказал?
ЮСУФ. Бывает, что под маской друга, порою прячется сам чёрт.
АДАМ (махнув рукой). Лучше продолжай рассказ.
ЮСУФ. Поговорили муж с женой и тоже в хадж отправиться решили, поручив соседу дочь. Сказочно красивой дочь была, и сосед по ней сходил с ума. В ту же ночь задумал он, соблазнить красавицу их дочь, и назвать второй женой. Но не только красотой одарил её Аллах, девочка была умна и соседа прогнала.
ХАВА. Ах, какая молодчина! Хвала и честь дочери такой! (Плачет.)
ЮСУФ. Но чёрным было сердце у соседа, и дочь в глазах отца опорочил он. И наказал отец её убить!
ХАВА (рыдает). О мой Аллах!..
СУФИЙ. О Аллах, какой же негодяй! (Хватается за голову.) Не надо, хватит! Не могу я больше это слушать, сердце разрывается в груди!
ЮСУФ (строго смотрит на Суфия). Сердце?! А глаза не слепнут? (Срывает с лица бороду.) Не хочешь ли меня узнать?
СУФИЙ. Ангел?! (Вскочив, с ужасом в глазах смотрит на Юсуфа.) Ты… ты… (Указывая на Юсуфа.) Это он… он её увёл… он соблазнил её…
АДАМ. Кого?..
СУФИЙ. Нашу Анхил!.. Он забрал её в лес и убил!.. Держите его!
Суфий с Адамом хватают Юсуфа за руки. Встаёт Зухра.
ЗУХРА. Адам, ты плохо знаешь своего соседа. Под маской святого в нём затаился чёрт. Меня пугал он шариатом. Как птица в клетке жила я с ним.
САИД. Не за того, Адам, ты заступился. Это Юсуф, мой младший брат, отпусти его.
Осман срывает с лица бороду.
ОСМАН. А я тот нищий, кому ты дочь свою поручил найти и наказать, доверившись изменнику-соседу. Добрых людей – братьев-кукольников – я встретил на пути.
САИД. До истины решили мы дойти, проследить за Суфием и домом.
ЮСУФ. Спасая честь, Анхил сбежала в лес, а Суфий разыскал её и там. Но вслед за ним и я шёл по пятам. И, убедившись, что Анхил чиста, а Суфий – вовсе не святой, я защитил её. Прогнав Суфия, я с ней вернулся к брату.
САИД. Мы мальчишкой вашу дочь одели, обучили своему искусству. А недавно взяли в дело, как сироту представив её всем.
Анхил срывает с головы шапку и распускает волос. Мокрым полотенцем вытирает лицо и отклеивает усы.
АНХИЛ. Отец мой, не узнаёшь ли дочь свою Анхил?
АДАМ. Дочка?..
АНХИЛ. Мама, глянь, не дочь ли я твоя?
ХАВА. Анхил!.. Доченька моя!.. (Бросается обнимать её, плачет.)
АДАМ. Слава Аллаху, ты жива!.. (Присоединяется к ним и тоже плачет.)
Воспользовавшись моментом, Суфий крадётся к воротам. На пути встаёт Осман. Сзади Суфия приседает Саид. Осман с улыбкой толкает Суфия и тот летит через Саида на землю. Все смеются. Саид поднимается и обтирает ладони.
САИД. В свинью святой наш обернулся и валяется в грязи.
АНХИЛ. Не слова делают святыми, а дела.
СУФИЙ (поднявшись и отряхивая штаны). Простите меня, Аллахом вас прошу.
АДАМ. Хватит! Подлый шайтан, чтобы более никогда из грязных уст твоих имя Аллаха я не слышал!
СУФИЙ (держа ладони у груди и трусливо дрожа). Да, Хаджий, да, только… только не убивайте… не убивайте меня…
АДАМ. Мы тебя уважали, верили тебе, а ты подлым лжецом оказался. Вон отсюда!
ЗУХРА. Нет, подождите! (Выступает вперёд.)
ХАВА. Зухра, тебя никто не гонит, можешь оставаться.
САИД. Адам, ты теперь наш судья и тебе совет держать.
АДАМ. Раз на то Аллаха воля – так тому и быть.
ЗУХРА. Тогда, прошу вас, первым делом, освободить меня от уз и расторгнуть мой брак с шайтаном. (Показывает на Суфия.)
СУФИЙ. Что?.. Нет, Зухра, нет…
ОСМАН. Твои советы тут не к месту. Лучше придержи язык.
САИД. И молчи, заткнув свой рот, пока слово мы не дали. (Угрожая.) Иначе, этими руками, прямо тут я задушу тебя.
АДАМ. Ну, шайтан, говори слова святые и расторгни брак с Зухрой.
СУФИЙ. Нет… (Жалобно вертит головой.) Пощадите…
САИД (стукнув кулаком по голове Суфия). Говори! Подлый трус!
Суфий говорит, Осман хлопает, а Саид танцует.
СУФИЙ. Талак-талак-талми талак*…
САИД (радостно). Повтори!
СУФИЙ. Талак-талак-талми талак…
САИД. Ещё раз!
СУФИЙ. Талак-талак-талми талак…
САИД (продолжая танцевать). Ах, как приятно танцевать, под его «талми талак».
Зухра радостно выходит в круг и танцем поддерживает Саида. Осман открывает ворота и выпускает Суфия.
ОСМАН. А теперь, катись ко всем чертям!
АДАМ. Чтобы к вечеру и духа твоего в ауле не было!
ЮСУФ (весело). А то камнями закидаем!
Суфий трусливо убегает.
———————————————————————
*расторжение брака в исламе
САИД. А теперь, Адам-хаджи, обручи меня с Баху.
ОСМАН. А меня с моей Зухрой.
АНХИЛ. Папа, я люблю Юсуфа.
ЮСУФ. Я влюбился в вашу дочь, обручите нас с Анхил.
АДАМ (обняв Хаву). Мы с тобой грустили утром и оплакивали дочь, а теперь, жена, смотри, сколько обрели детей. Мужем и женою всех, объявить я буду рад!
ХАВА. Так, давайте же плясать!
Играет лезгинка, все танцуют.
КОНЕЦ
Февраль-март 2021 г.
