Елена Радченко

ВЕНОК ИЗ ОДУВАНЧИКОВ

дачная комедия

Действующие лица:
Штука Игорь Петрович, ещё и 70 нет
Лера, его дочь, 40 лет
Зоя Васильевна, очаровательна, данные о возрасте отсутствуют
Родион, ее сын, 40 лет
Михеич, местный житель

Аннотация
Взрослая дочь намерена перевоспитать чудака-отца. В союзники она привлекает новую соседку по даче. Откуда ей было знать, что у очаровательных дам «жизнь только начинается» в любом возрасте?

Сцена 1
Действие происходит в стародачном элитном поселке. На сцене — два участка: один —со следами былой ухоженности, сейчас довольно запущен, как и двухэтажный дом с верандой и балконом; второй участок представляет из себя зеленую лужайку, дом одноэтажный, без затей и излишеств. И только вдоль забора, выполняющего роль границы — новейшее сооружение со следами некоей незавершенности — «альпийская горка»: нагромождение камней в сочетании с кустарниками.

Родион и Лера идут со станции.
ЛЕРА. Вам здесь понравится, Родион… Природа, птички…
РОДИОН. Не уверен.
ЛЕРА. В ком — в птичках?! Да вот же… слышите?!
РОДИОН. И что?
ЛЕРА. Щебечут — прям с утра… А воздух? Я б его — в канистры, и — на продажу!
РОДИОН. У вас бы, Валерия, получилось…
ЛЕРА. А потому что — с любовью! С детства тут все люблю: вид из одного окна, из другого… Перелески, как их там, пригорки…
РОДИОН. Озеро?
ЛЕРА. На выбор — Глухое, Светлое, Медное… Вы — рыбак?!
РОДИОН. В детстве окуня поймал.
ЛЕРА. Здесь поймаете еще одного!
РОДИОН. Перспектива, однако…
ЛЕРА. Рядом с нами дача без хозяина осталась, я перекупить не успела, теперь там новые хозяева…
РОДИОН. Какой у вас, Валерия, аппетит…
ЛЕРА. Можно просто — Лера!
РОДИОН. Лера…
ЛЕРА. Мини-гольф хочу… Вы играете, Родион?
РОДИОН. Только в лапту… А на соседском участке что бы хотели, Лера?
ЛЕРА. Дом — снести, и — площадку для барбекю!
РОДИОН. Бизнес у вас?
ЛЕРА. Для души!
РОДИОН. Как вы с этой стройкой-то справитесь — вы ведь одна?
ЛЕРА. А местные жители? Они сообразительны и услужливы. Особенно те, кому с утра — опохмелиться…
РОДИОН. И много тут таких?
ЛЕРА. Михеич, например — един в трех лицах: автомеханик, дворник, строитель… Я ему машину оставила на диагностику, пришлось вот на электричке пилить…
РОДИОН. А я свою продал — неэкологично… На велосипеде буду теперь.
ЛЕРА. Зато вот познакомились…
РОДИОН. Рад знакомству, Валерия…
ЛЕРА. Просто Лера!
РОДИОН. Лера…
ЛЕРА. Машину сегодня заберу. Только, чур, Михеич — мой…
РОДИОН. Не претендую…
ЛЕРА. Вам надо будет найти своего, незанятого… Хотите, помогу с поиском?
РОДИОН. А я думал, крепостное право давным-давно отменили… И почем же нынче крепостные? Боюсь, мне не потянуть…
ЛЕРА (смеется). Это называется — помощь соседей! Берут недорого.
РОДИОН. Спасибо, как-нибудь сами.
ЛЕРА. Какие планы?
РОДИОН. Мать будет жить на даче все лето и осень. Надеюсь, найдет себе какое-нибудь занятие по душе и не будет меня доставать.
ЛЕРА. Проблемы в общении, Родион?
РОДИОН. Вы психолог?!
ЛЕА (улыбается). В отставке.
РОДИОН. Тогда скажу. Понимаете, она никак не может научиться быть старой…
ЛЕРА. Класс!
РОДИОН. Катастрофа…
ЛЕРА. Для кого?
РОДИОН. Человечество — в опасности.
ЛЕРА. То есть вы?
РОДИОН. Вечные фантазии, капризы, идеи, эмоции… Так утомительно…
ЛЕРА. Да вы — эгоист, Родион.
РОДИОН. Я понял: вы — учительница.
ЛЕРА (смеется). Не угадали! Вам знаете, кем надо было родиться — Маугли, да?
РОДИОН. Не поверите: у меня есть друг, которого мать из роддома не забрала, забыла там… Как я ему завидую — он свободен.
ЛЕРА. Но дети должны быть благодарны родителям…
РОДИОН. За что? Я не просил, чтобы меня рожали. Решение принималось без моего участия.
ЛЕРА. А вы откуда знаете?!
РОДИОН. Помню…
ЛЕРА. Это несерьезно, да?!
РОДИОН. Вижу, проблемы романа Горького «Мать» вам не близки.
ЛЕРА. На днях отца привезу из города — на лето. Тут такие «Отцы и дети» начнутся… Ну вот, я и пришла.
РОДИОН. И я — пришел.
ЛЕРА. Так вы — наш новый сосед?!
РОДИОН. Надо же…
ЛЕРА. Как все удачно складывается!
РОДИОН. Нет, продавать дачу моя мать не собирается.
ЛЕРА. Да я не об этом… Давайте познакомим наших родителей!
РОДИОН. Думаете, им наша помощь нужна?
ЛЕРА. Старики — они же как дети малые!
РОДИОН. А может… как подростки?
ЛЕРА. Дети от двух до пяти! Ни с кем не играют… Машинку и лопатку свою в песочнице никому не дают…
РОДИОН. У вас дети есть?
ЛЕРА. Подруга рассказывала.
РОДИОН. А я вот по себе помню, как меня пытались научить делиться игрушками.
ЛЕРА. Не вышло?!
РОДИОН. Обхватил трактор руками, кепку надвинул на глаза.
ЛЕРА. Вот и мой стал такой же: замкнулся в себе, никого не подпускает…
РОДИОН. Моя мать — полная противоположность: с телеграфным столбом может завязать разговор…
ЛЕРА. Лёгкий человек, да?!
РОДИОН. Если столб будет восхищаться ее неувядающей красотой!
ЛЕРА. Она так нуждается в одобрении?
РОДИОН. Просто вынь да положь…
ЛЕРА. Вы не уделяете ей должного внимания, Родион.
РОДИОН. Не дотягиваю… Но если ваш родитель будет сыпать комплиментами — они и без нас будут играть в одной песочнице.

На балконе своего дома появляется Зоя Васильевна.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (машет рукой). Родион, ты не один?
ЛЕРА. Здравствуйте…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Привет… Родион, познакомь меня с твоей девушкой!
ЛЕРА. Вы — сестра Родиона?!
РОДИОН. Младшая…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Зоя Васильевна, мама этого обормота, который даже не прдупредил меня, что придет с девушкой… Я бы пирог испекла.
РОДИОН. Мама, это — Лера, наша соседка. Мы с ней в электричке познакомились. Она не ест пироги.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ты даже это уже знаешь?!

Сцена 2.
На веранде дома Зои Васильевны и Родиона.

ЛЕРА. Абажур над столом — как здорово!
РОДИОН (Лере). Позвольте пройти… Я — к себе!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (Родиону). Какая муха тебя укусила?
РОДИОН. Устал. Нуждаюсь в отдыхе. Ко мне не входить. (Уходит).
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вот что с ним такое? Вы не знаете?
ЛЕРА. Мне показалось, он расстроен тем, что наша страна пошла не по тому пути развития…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вы думаете, он… Не замечала за ним…
ЛЕРА. А вы приглядитесь…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (стучит в дверь комнаты Родиона). Родион, как ты можешь?! (Рванула дверь на себя).
РОДИОН. Мама… (Закрывает дверь перед ее носом).
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. В кои-то веки к нам пришла красивая девушка, а ты…
ЛЕРА. Зоя Васильевна, а я — к вам!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Обиделись на него, да?
ЛЕРА. Уверяю вас — нисколько!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. С ним что-то происходит… Чуйкой чую… А вы, Лера?
ЛЕРА. Нормальный, эгоистичный — в меру…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Воспитывала его в духе коллективизма… Последнее отдаст! Вот случай был…
ЛЕРА. В песочнице?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Он вам открылся? Мальчик мой… Никогда для других ничего не жалел! Машинку, лопатку, пистолет — все готов был отдать другим детям… Душа на распашку!
ЛЕРА. Я в курсе.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Может быть, он заболел?
ЛЕРА. Не печальтесь ни о чем заранее…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. И не радуйтесь тому, чего еще нет… знаю, знаю, я тоже так живу! Родственная душа — по соседству!
ЛЕРА. Скоро папу привезу! Он у меня такой своеобразный…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Познакомите?! Обожаю интересных людей!
ЛЕРА. Странный скорее… Всегда имел успех у женщин…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Опытный ловелас — мой любимый тип!
ЛЕРА. Вы — удивительная… Папа — это все, что у меня есть!

Зоя Васильевна направляется к комнате сына, стучит в дверь.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Выйди к нам, обормот! У нас ангел в доме…
ЛЕРА. Родион спит, наверное.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Счастье свое проспит…

Родион выходит из своей комнаты, садится на велосипед и уезжает, виляя рулём. Зоя Васильевна от отчаяния свистит ему вслед.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Экстремал-велогонщик…
ЛЕРА. После операции папа переживает трудный период… Вы не могли бы его… вдохновить?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Это — наша профессия!
ЛЕРА. В каком смысле?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Женская наша профессия — мужчин вдохновлять!
ЛЕРА. С моим отцом это будет трудно… Он не любит, когда его с кем-то знакомят.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Да не вопрос…
ЛЕРА. Через калитку войдете, вон там… Ему на свет нельзя смотреть, ни в коем случае… И еще. На нашем участке я кое-что изменила. Не обсуждайте это с ним, пожалуйста, я сама потом все ему скажу.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Черное с белым не носить, да и нет не говорить… Да это — техническое задание какое-то!
ЛЕРА. Готова платить, сколько скажете.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Обижусь, Лера!
ЛЕРА. Вы же меня выручаете… Дома за ним соседка присматривает, пока я на работе.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. В деньгах я не нуждаюсь, Родион бизнесом занимается. Идеальный сын! Подруга мне всегда завидовала…

Родион проезжает мимо матери и Леры на велике.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (Лере, по секрету). Он взволнован…
ЛЕРА. Отчего?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вы ему понравились, Лера…
ЛЕРА. Не сказала бы…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Чуйкой чую, я же мать…

Сцена 3.
Дача Игоря Петровича Штуки и Леры.

На своем балконе на соседней даче появляется Зоя Васильевна в шортах и майке, она делает разминку: дыхательные упражнения, растяжку.
Игорь Петрович Штука, в тельняшке, в черных затемненных очках, похожий на бывалого пирата, выходит из дома. Под руку его держит Лера. Зоя Васильевна машинально продолжает свою гимнастику, но ее внимание приковано к тому, что происходит у соседей. Лера усаживает отца в кресло-качалку, стоит, крутит на пальце ключ от машины. Штука поворачивает голову в её сторону.

ЛЕРА. Папа… А почему все-таки подпоручик Сухинов не перешел границу? Он был в двадцати шагах от свободы… (Достает смартфон).
ШТУКА. Холодным февральским днем Сухинов стоял на крутом берегу Прута. Ветер гнал по скованной льдом реке промерзший сыпучий снег, бросал в лицо ему колючие горсти… Переправиться через Прут — и царские ищейки никогда не найдут его! (Замолчал).

Зоя Васильевна крайне изумлена. Прислушивается, свешиваясь через край перил.

ЛЕРА (подсказывает, читая в смартфоне). Но вдруг… Папа?
ШТУКА. …внутренним взором своим он увидел товарищей, закованных в кандалы. И устыдился намерения спасти себя и стать свободным. Сухинов повернулся спиной к пограничной реке Прут и пошел от нее прочь.
ЛЕРА. Какое сегодня число, папа?
ШТУКА. Двенадцатое февраля.
ЛЕРА. А год?
ШТУКА. 1826-ой.
ЛЕРА. Сегодня, папа… Сегодня? Число и месяц…
ШТУКА. Март… Апрель? Неужели — май?!
ЛЕРА. А число?
ШТУКА. Не различаю. Для меня они все — одинаковые…
ЛЕРА (подсказывает). Двадцать…
ШТУКА. Восьмое?
ЛЕРА. Молодец! Ты рад… мы снова на даче? Прошлым летом ворчал — не доживёшь…
ШТУКА (строго). К чему эти вопросы… О Сухинове?!
ЛЕРА. Не сердись, просто я не понимаю, почему он не перешел эту чёртову границу? Завербовался бы в какую-нибудь армию…
ШТУКА. Наёмником?!
ЛЕРА. Служил бы себе… До естественной кончины.
ИГОРЬ ПЕРОВИЧ. Ты не понимаешь… Ты и в самом деле не понимаешь! Боже, кого я воспитал?!
ЛЕРА. Ужас-ужас…
ШТУКА. Для него это была граница — нравственная!!!
ЛЕРА. Гром и молния… Дрожу как осиновый лист…
ШТУКА. Декабрист Сухинов — друг Муравьева-Апостола. Тот будет в цепях… а Сухинов – свободен?! Сухинов дал себя арестовать. И был отправлен на каторгу.
ЛЕРА. Да не горюй ты так, давление у тебя…
ШТУКА. Я горжусь этим человеком!!!
ЛЕРА (озадаченно). Гордишься? (Набирает на смартфоне).
ШТУКА (напрягся). Куда ты пропала?
ЛЕРА. Я здесь… (Оторвалась от смартфона). Это можно.
ШТУКА. Разрешение получено — от кого?!
ЛЕРА. Папа, не нервничай… От невролога. Сверяюсь с табличкой, по его рекомендации.
ШТУКА. А без неё ты…
ЛЕРА. Могу… Но вдруг ошибусь?
ШТУКА. Дожили… Меня, живого человека, загнали в таблицу!
ЛЕРА. Игорь Петрович Штука, вы думаете, что вы — штучный товар?!
ШТУКА. Да. Только сейчас я на складе.

Зоя Васильевна, сделав неосторожное движение, задевает висящую на балконе лейку. Лейка падает. Лера, заметив ее, машет ей рукой.

ШТУКА (напрягся). Здесь еще кто-то есть?
ЛЕРА. Никого… (Подавляя раздражение). Извини меня, но это только про детей говорят, что все они — штучные и талантливые. А потом из всех этих балерин, поэтов и хоккеистов вырастают бухгалтеры, чиновники и кассирши… Разве не так?
ШТУКА. Из тебя выросло — непонятно что… Кем ты стала?!
ЛЕРА. Сама собой.
ШТУКА. И это всё?!
ЛЕРА. Мне хватает.
ШТУКА. Неужели ты так любишь деньги?!
ЛЕРА. Я их об этом не просила, но они сами… полюбили меня.
ШТУКА. За деньги счастье не купишь!
ЛЕРА. Кто так говорит — не знает, где покупать.
ШТУКА. Какая пошлость… Ты яблоню утром поливала?
ЛЕРА. Кстати, о яблоне…
ШТУКА. А вишни?
ЛЕРА. Мой ответ — нет…
ШТУКА. И вечером не поливала…
ЛЕРА. Устала…
ШТУКА. Если ты не будешь заниматься садом… (Поднимается с кресла). Я сам…
ЛЕРА (пытается усадить его). Только не это…
ШТУКА. Думаешь, не смогу?!
ЛЕРА. Упадешь — не встанешь…
ШТУКА. Но я хотя бы попытаюсь!
ЛЕРА. Сегодня дождь обещали!!!
ШТУКА (спокойно усаживается в кресло). Это меняет дело! Тебе останется выполоть сорняки. И землю взрыхлить.
ЛЕРА. Папа, мы поговорим об этом вечером… Вернусь — устроим открытие дачного сезона. У нас — новые соседи. Можем позвать их к нам…
ШТУКА. Никогда не переступлю эту границу!!!
ЛЕРА. Да я сама к ним схожу, я не гордая…
ШТУКА. Не смей! Ты — моя дочь!
ЛЕРА (тихо). Папа, эти люди не имеют никакого отношения к тому человеку, который тут жил до них…

Зоя Васильевна вся напряглась, вслушиваясь.
ШТУКА (взрывается). Не желаю о нем слышать!
ЛЕРА. Его уже и на свете-то нет…
ШТУКА. Замолчи!!! Лерка…
ЛЕРА. Я заткнулась, всё.
ШТУКА. Иди ко мне… (Протянул руку, она вложила в нее свою. Он приложил ее ладонь к своей щеке).
ЛЕРА. Мне было бы спокойнее, понимаешь?
ШТУКА. Не волнуйся: я живучий — питаюсь чужой энергией… В табличке твоей это написано, проверь!
ЛЕРА (просматривает). Нету.
ШТУКА. Тогда и остальное — неправда!
ЛЕРА. Тут еще написано… (шепчет ему на ухо).
ШТУКА. Чего?!
ЛЕРА. В восемь утра.
ШТУКА. Какой извращенец это сочинил?!
ЛЕРА (читает). Мозгоедов.
ШТУКА. Дай мне его!!!
Лера отдает Игорю Петровичу смартфон.
ШТУКА (говорит в смартфон). Внутренняя жизнь моего кишечника тебя не касается! Понял, Мозгоед?! (Отдает Лере смартфон). Забили…
ЛЕРА. Па-ап… Этот прискачет: «Встанем, как один!» Денег ему — не давать!
ШТУКА. Михеичу — ни рубля…
ЛЕРА. Гони его в шею! И сам с ним не пей… Ну, пожалуйста!
ШТУКА (легко шлепает ее по попе). Иди уже…
ЛЕРА. До вечера! (Машет рукой Зое Васильевне).

Уходит, слышно, как машина завелась и уехала. Зоя Васильевна хочет спуститься вниз, но заметив Михеича, входящего к Штуке, скрывается в доме.
Сцена 4.
ШТУКА. Кто здесь? (Принюхался). Михеич, ты?!
МИХЕИЧ. Игоряша, дружбан ты мой … (Обнимает его).
ШТУКА. Ладно тебе… Как сам?
МИХЕИЧ (подтянулся). «Встанем, как один! Скажем: не дадим!»
Штука одобрительно посмеивается.
МИХЕИЧ (снизил пафос). Бряцаю потихоньку… Вот тут… там… и здесь… не чустую…
ШТУКА. Симптомами пришел обмениваться? Старый чёрт…
МИХЕИЧ (смахнул слезу). А ведь и не надеялся…
ШТУКА. Думал, помру?
МИХЕИЧ. Да что ты, Игоряша, это я про себя… Ты у нас еще молодой! Мы тебя еще посватаем да оженим…
ШТУКА. Ты в своем уме, Михеич?!
МИХЕИЧ. Соседка у тебя появилась… Ты бы только видел её!
ШТУКА. Не вижу – бог миловал…
МИХЕИЧ. Совсем?!
ШТУКА. Пока — совсем. Операция была. Когда разрешат снять — может, увижу…
МИХЕИЧ. Сочустую, Игоряша… Поверь на слово: ноги, за которыми хочется пойти!
ИГОЬ ПЕТРОВИЧ. Ползком можно?
МИХЕИЧ. С такой женщиной, Игоряша, я бы полетел!
ШТУКА. К тебе белочка сегодня утром не приходила?!
МИХЕИЧ. Спасись и сохранись, Игоряша! (Жестовая песня).
Всей земли народ
Пусть тревогу бьет:
Будем мир беречь!
Встанем, как один, —
Скажем: не дадим
Вновь войну зажечь!

ШТУКА. Сколько тебе… как всегда?
МИХЕИЧ. Я свою норму знаю.
ШТУКА. А я забыл твою норму… Пиджак принеси из комнаты!

Михеич метнулся в дом, возвращается с пиджаком. Штука достает из кармана купюру, подает Михеичу. Михеич принимает купюру молча.

ШТУКА. Что не так?
МИХЕИЧ. На чекушку хватит. А ты? За встречу…
ШТУКА. Запрещено мне.
МИХЕИЧ. Может, в последний раз…
ШТУКА. Ты опять?
МИХЕИЧ. Не вечные мы…
ШТУКА. Топай давай…
МИХЕИЧ. О Лерке подумай! У крали твоей — сын… Вот бы Игоревну замуж за него!
ШТУКА. Не хочет она.
МИХЕИЧ. Это она для отвода глаз…
ШТУКА. Что я — свою дочь не знаю… Не желает.
МИХЕИЧ. Все из-за тебя…
ШТУКА. Да я-то не против… ранних браков.
МИХЕИЧ. Игоревне — под сорок уже…
ШТУКА. Да ладно…
МИХЕИЧ. А ты посчитай, ну?
ШТУКА. Чёрт…
МИХЕИЧ. Так к кому из нас белочка приходила, Игоряша?! (Уходит, позвякивая мелочью в кармане).

Сцена 5.
К калитке подходит Зоя Васильевна, на ней — стильные кожаные брюки; серьги, браслеты и цепочки звенят на руках и ногах, держит грабли наперевес.

ШТУКА (повернув голову на звук). Кто пожаловал?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Новая соседка.
ШТУКА. Наслышан.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. От кого?
ШТУКА. Меня предупредили.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (немного растеряна). Можно войти?
ШТУКА. Наконец-то одуванчики перестанут лезть через нашу границу…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. То есть вы… рады мне?
ШТУКА (строго). Вы собираетесь заняться прополкой?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (покрутила грабли). Непременно!
ШТУКА. Тогда за работу, товарищ!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А можно мне сначала к вам войти?
ШТУКА. Валяйте…

Зоя Васильевна входит через калитку.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (протягивает ему грабли). Вы не могли бы показать мне, как этим орудовать?
ШТУКА (не поворачивая головы, нащупав в воздухе грабли). Видите ли… от этих дел земных я уже несколько отполз… жена всем этим занималась… царствие ей небесное…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (вскрикнула). Так вы вдовец?!
ИГОРЬ ПЕРОВИЧ. Три года как… А чего это вы… радость не смогли скрыть?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Нет, что вы… Я не замуж, я по делу!
ШТУКА. Меня не проведешь: на что-то еще надеетесь?

Зоя Васильевна разводит руками от растерянности.

ШТУКА. Вы… что-то сказали?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Извините… Просто я… скорбеть не умею.
ШТУКА. По крайней мере, честно.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вы же любили её?
ШТУКА. Между «люблю» и «блюю» не будет разницы, если часто повторять.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Но… печаль ваша светла?
ШТУКА. У таких, как вы, всё… по полочкам! Она просто была. И ни о чем не спрашивала. А я не догадывался. Ее не стало, а я и тогда еще не догадался… Вам не понять!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Моя бабушка, глядя на свадебный кортеж, всегда говорила: «Вот еще одну повезли… посуду мыть»!
ШТУКА. А вы что же… не мыли?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ни разу!
ШТУКА (заинтересованно). Сколько же вам лет?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Я родилась 29 февраля…
ШТУКА. А по голосу и не скажешь!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Выгляжу я гораздо моложе, это правда… Вы меня все-таки… снимаете?!
ШТУКА. Окститесь, девушка! В моем возрасте снимают только кардиограмму… Откуда вы… свалились на мою голову?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Сын захотел, чтобы я стала ближе к земле…
ШТУКА. В землю скоро… Да.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Да я вообще туда не собиралась!
ШТУКА. А у меня чемоданчик в дорогу всегда с собой.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Слезу вышибаете? Не выйдет у вас ничего… Я отказываюсь умирать. И вам, кстати, не советую.
ШТУКА. Отличный совет… А от кого?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Зоя. Васильевна.
ШТУКА. Игорь Петрович Штука. Маломобильные группы населения.
Еще год назад я отлично передвигался на своих двоих. Знал этот участок как свои пять пальцев. До ближайшей яблони — пятнадцать шагов. До вишни — двадцать три…

Зоя Васильевна с недоумением оглядывается вокруг.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (наклоняется к нему). Хотите пройтись? Я вам помогу…
ШТУКА. Только без рук!

Зоя Васильевна невольно убрала руки за спину.

ШТУКА. А то скажу, что домогаетесь…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вы серьезно?
ШТУКА. Пройдусь… Без посторонней помощи. Только с духом соберусь.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Неприкасаемый какой…
ШТУКА. Не надо лезть мне в душу слишком глубоко… Это — страшное место!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Испугали… дрожу вся.
ШТУКА. А вы — матёрая такая, да?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Могла бы стать Софьей Ковалевской. Или хотя бы — великим русским бухгалтером… Вместо этого я стала просто мамой.
ШТУКА. Чтобы поддерживать беседу… с великим русским бухгалтером — число Пи надо на память оттарабанить? Мой внук бы с этим справился. Если бы он у меня был. Очень одаренный мог бы получиться мальчик… А у вас… внуки есть?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Нет, что вы! Сын еще не готов… к взрослой жизни.
ШТУКА. Ничего общего у нас с вами… Я хочу остаться один.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Как у вас все-таки красиво… Травка такая зеленая-зеленая!
ШТУКА. Предложил бы яблочко с моей любимой яблони, так сказать, на посошок… но, во-первых, их еще нет…

Зоя Васильевна смотрит на него встревоженно.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Еще?! А что же… потом будут?
ШТУКА. Белый налив у меня отменный.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вы уверены?!
ШТУКА. Выписывал из Тамбовской губернии…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Но где же он… ваш белый налив?

Штука встает, проходит несколько шагов, опираясь на палку, останавливается. Делает взмах палкой по воздуху.

ШТУКА. Промахнулся?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Игорь Петрович, дорогой мой… на вашем участке ничего нет…
ШТУКА. Совсем?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вдоль забора… Альпийская горка, кажется…

Штука сорвал с себя очки, пошатнулся.Зоя Васильевна подхватила его.

ШТУКА. Альпийская… что?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (закрывает ему глаза руками). Вам нельзя на свет смотреть!
ШТУКА. Выпустите меня!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (продолжая удерживать его). Альпийская горка — камни такие… знаете… и цветы из-под этих камней пробиваются…
ШТУКА (сопротивляется). А зачем — камни?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Это модно сейчас! Некоторые люди не хотят копать грядки, поливать, с землей возиться не хотят…
ШТУКА. Вы… тоже не хотите возиться?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Очень хочу! Я просто рождена для этого…
ШТУКА (тихо). Будет вам врать-то… Руки у вас такие мягкие… Отпустите меня.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Глазки закрыли… (Надевает ему темные очки, ведет к креслу, усаживает). Мне очень жаль, что ваша дочь так с вами поступила… Мой сын никогда бы так не сделал…
ШТУКА. Михеич!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вы только не волнуйтесь…
ШТУКА. Уйдите!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Игорь Петрович…
ШТУКА. Прошу вас, уйдите…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Но я не могу вас одного оставить…

Появляется Михеич.

МИХЕИЧ. Звал, Игоряша? (Зое Васильевне). Здрасьте!
ШТУКА. Где тебя носит, Михеич?! Неси сюда мой пиджак…
МИХЕИЧ. Дык… я мигом… (Уходит в дом).
ШТУКА. Проводил бы вас, но…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Я остаться хочу!

Из дома выходит Михеич с пиджаком.

ШТУКА. Ну?!

Михеич подает Штуке пиджак .

ШТУКА (достает из кармана деньги, передает Михеичу). Хватит?!
МИХЕИЧ. Понеслась душа в рай… (Рысью убегает).
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Что здесь намечается?
ШТУКА. А вы… еще здесь?! Просил же — уйдите…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Да что будет-то?!
ШТУКА. Сейчас здесь такое будет…

Сцена 6.
Вечер. Лера подбирает с земли пустую стеклотару. Михеич выходит из дома.

МИХЕИЧ. Спит.
ЛЕРА. Сколько приняли на грудь?
МИХЕИЧ. Забыться хотели.
ЛЕРА. Михеич, просила тебя: не спаивай мне старика…
МИХЕИЧ. Но должна же у Игоряши быть хоть какая-то радость…
ЛЕРА. Алкологика — безупречная…
МИХЕИЧ. Игоряша был не в курсе, что деревьев больше нет…
ЛЕРА. Но ты же ему ничего не говорил?
МИХЕИЧ. Он от соседки узнал…
ЛЕРА. Смотри у меня! Я сама должна была ему сказать, вечером. Вот план… (Передает).
МИХЕИЧ. Чего это?
ЛЕРА. Разметка площадки под мини-гольф.
МИХЕИЧ (развернул план, уставился бессмысленными глазами). Мини-гольф — скорби моей юдольфь…
ЛЕРА. Чего бормочешь?
МИХЕИЧ. Мини-гольф без предоплаты — помусоль себе…
ЛЕРА. Я тебе помусолю… Когда приступишь?
МИХЕИЧ. Ох, Лерка! Хорошая ты баба… Вот только…
ЛЕРА. Что?
МИХЕИЧ. Замуж бы тебя отдать…
ЛЕРА. Щас…
МИХЕИЧ. Не постигаешь ты.
ЛЕРА. Чего мелешь, Михеич?
МИХЕИЧ. Мужскую природу не постигаешь.
ЛЕРА. Коня на скаку вместо меня никто не остановит, это я уже давно поняла. А ты пока не начнешь — денег не получишь…
МИХЕИЧ. Да я не о себе! Омрачился он… Страшно!

Лера достает из кармана купюру, отдает Михеичу.

ЛЕРА. Ничего. Привыкнет.

Сцена 7.
На веранде у Зои Васильевны. Входит Лера.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Лера! А Родион…
ЛЕРА. Он дома?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Заперся у себя, такой мрачный…
ЛЕРА. А я — опять к вам!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Мне так жаль, но ваше поручение…
ЛЕРА. Михеич — гад!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Игорь Петрович — в конфликте… с нашим участком?
ЛЕРА. Ой, не берите в голову!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Мне как-то неловко…
ЛЕРА. Зоя Васильевна, я сама во всём виновата… Давайте поменяем тактику. Сделайте вид, что вы им интересуетесь…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Но я и так…
ЛЕРА. Вы могли бы нести какую-нибудь… прекрасную чушь?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Никогда этим не занималась…
ЛЕРА. Легкий флирт?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вы принимаете меня за… особу лёгкого поведения?!
ЛЕРА. Да вы — отличница лёгкого поведения!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Надеюсь, это шутка…
ЛЕРА. Вы лучше меня знаете, как мужчину взбодрить… Так я надеюсь на вас? Попытка номер два…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Попытка — не пытка…
ЛЕРА. Родион, говорите, мрачный… Хотите, развеселю? (Решительно направляется к двери в комнату Родиона.)

Зоя Васильевна наблюдает за ней с надеждой и тревогой.

ЛЕРА. Тук-тук…

Родион открывает дверь.

ЛЕРА. А научите меня, Родион, на велосипеде кататься?
РОДИОН. Вы не умеете?!
ЛЕРА. Должна же я хоть что-то в этой жизни не уметь…

Родион выкатывает велосипед.

ЛЕРА. Дачу не надумали продавать?
РОДИОН. Никак нет.
ЛЕРА. Точно?
РОДИОН. Точно так.

Лера садится на седло, Родион придерживает ее.

ЛЕРА. Он сказал: «Поехали!»

Лера, поддерживаемая Родионом, катит на велике за сцену. Зоя Васильевна машет им вслед рукой, затем осеняет крестом. За сценой — шум падающего в кусты велосипеда, треньканье звонка, вскрик. Зоя Васильевна устремляется за сцену.

Сцена 8.
На веранде — Родион, сидит за столом. Зоя Васильевна разливает чай.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ты ее заинтересовал. У меня глаз наметан. Я не ошибаюсь в таких вещах. Хочешь, узнаю?!
РОДИОН. Мама!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Деликатно.
РОДИОН. Только не это!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Как я умею.
РОДИОН. Прекрати, а?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ты тоже к ней неравнодушен…
РОДИОН. Понеслось…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Почему ты так… взрываешься?
РОДИОН. Ей просто хочется того, чего у ней нет: мини-гольфа, площадки для барбекю и мужа.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (толкает его в бок). Счастливчик, ты попал в список!
РОДИОН. Ничего, что третьим номером?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Стань первым! Сделай что-нибудь…
РОДИОН. Назови хоть одну причину, почему я должен… предлагать ей себя?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Мужчина должен иметь наглость… Настаивать на своём! Женщины это любят… А если ты такой: «Нет? Ну ладно, я пошел!»

Родион встает, идет к себе.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (вслед ему). Надо сделать ей подарок… Что-нибудь небанальное… Велосипед! (Утыкается в свой смартфон). Куплю велосипед — подарок от нас обоих… (Идет к двери Родиона). Подумаешь, не удержал… Вот такой — розовый — тебе нравится? (Скребется под дверью). Пусть примет это как извинение. Сможешь завтра из города забрать? Где твоя машина?
РОДИОН (открывает дверь). Машина — это так неэкологично… Продал.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. На газ можно перейти! Когда новую купишь?
РОДИОН. Я ездить разучился… Все время уступаю дорогу пешеходам: они идут быстрее, чем я еду…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Не надо всем уступать…
РОДИОН. Но я думаю об этих людях: вот они идут… И я уступаю… Мама, мы живем в стране, где сорок процентов сельской территории не газифицировано, подумай и ты об этом…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Это я должна… газ провести?!
РОДИОН. Откажемся от машины!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вот оно… Неужели началось?!
РОДИОН. Что ты там бормочешь?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ничего, это я так… Надо держаться! Закажу с доставкой… У меня… денег на карте нет?
РОДИОН. А что, наше государство перестало выполнять свои обязательства перед тобой?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Выполняет. Но только пять дней.
РОДИОН. В год?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. В месяц. В остальные двадцать пять дней вся надежда — на тебя… Кинешь мне денег на карту?
РОДИОН. Извини, придется затянуть потуже пояса…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (демонстрируя талию). Ещё туже?! Попробую…

Родион хочет закрыть дверь.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (держит дверь). Привези мне хотя бы дерево, яблоню!
РОДИОН. Как только у меня появятся деньги…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. От денег ты еще не додумался отказаться?
РОДИОН. Деньги — зло, но…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Остановись, пощади мать! (После паузы). И ты еще спрашиваешь, нужна ли тебе… сильная женская рука?!
РОДИОН. Ты права, мама: я бы никогда не решился оскорбить Леру Игоревну, предложив ей поднести чемодан… Или назвав ее «слабым полом»…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Где ты этого нахватался, мальчик мой? На запрещенных сайтах?!
РОДИОН. Лера Игоревна, мама… из тех женщин, с которыми ты лежишь, ничего не делаешь, а она сама… на тебе скачет.

Зоя Васильевна смотрит на сына, как громом пораженная.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Так у тебя… был опыт?!
РОДИОН. Извини, мама, но сохранить девственность до сорока лет мне не удалось.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Это ты меня извини… я так боялась, что ты…
Здравствуй, новая жизнь! Ты подарил мне надежду… внуки, двое: девочка и мальчик! Муси-пуси, розовые пяточки… Лошадки, кораблики…
РОДИОН. А дерево тебе — для новой жизни?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Выкопаю ямку, воткну его и полью. Пусть растет.

Сцена 9.
Утро. Штука — в своем кресле, в черных очках. Лера выходит из дома с чашкой кофе. Она начинает с отцом свою ежедневную утреннюю разминку.

ЛЕРА (осторожно). Папа… Давно хотела тебя спросить…
ШТУКА. Кажется, я догадываюсь — о чем… Почему подпоручик Сухинов не перешел границу?

Лера смотрит на него очень внимательно.

Подпоручик стоял на крутом берегу Прута. Ветер гнал по скованной льдом реке промерзший сыпучий снег, бросал в лицо ему колючие горсти… Переправиться через Прут… и царские ищейки никогда не найдут его?

Штука внезапно замолкает.

ЛЕРА. Папа?
ШТУКА. Почему ты с маниакальным упорством… каждое утро спрашиваешь меня о подпоручике Сухинове?
ЛЕРА. Извини, мне казалось…
ШТУКА. Ты меня в это мое прошлое погружала — для чего? Думала, я весь остался там, на берегу Прута… в одна тысяча лохматом году… Думала, я себя Сухиновым вообразил? Это твой неврофил Мозгоедов приказал тебе проверять меня?
ЛЕРА. Папа, не волнуйся…
ШТУКА. Мне соль на раны сыплют каждое утро… и просят меня не волноваться, беспокоятся обо мне!
ЛЕРА. Пить надо меньше, папа…
ШТУКА. Не надо опошлять мою жизнь! Да, я жил с Сухиновым в башке несколько лет — пока писал о нем… Он стал мне больше, чем друг, товарищ и брат. Но после того, как я потерял кафедру… опору в жизни…

Лера поспешно набирает на смартфоне.

ШТУКА (раздражаясь). Дай сюда!
ЛЕРА. Папа…
ШТУКА. Дай мне сюда этот адский смартфон!
ЛЕРА (отдает смартфон). Только не волнуйся…
ШТУКА. Вот тебе, мозгоед…
Штука бросает смартфон на землю и пытается попасть по нему ногой, чтобы растоптать.

ШТУКА. Прежде чем мозгоеда слушать, ты бы сначала прочла книгу своего отца!
Лера ловко подхватывает смартфон с земли и прячет в карман.
ЛЕРА. Которую ты так и не издал?
ШТУКА. Потому что ее выкинули из плана!
ЛЕРА. А я думала потому, что ты ее так и… не дописал. Рукопись — на антресолях.
ШТУКА. Чёрт, я все время забываю… В моей голове она давно дописана! Но я же как крот… не могу без твоей помощи!
ЛЕРА. Прости, но сходить с ума вместе с тобой я не собираюсь.
ШТУКА (тихо). Об этом я тебя не прошу…
ЛЕРА. А о чем? Умереть вместе с тобой? Или — вместо тебя…
ШТУКА. Почему ты не сказала мне? Всё узнаю от других людей…
ЛЕРА. Папа…
ШТУКА. Мне казалось: ближе тебя у меня никого нет…
ЛЕРА. Это так…
ШТУКА. Тебе, оказывается, сорок лет…
ЛЕРА. И что?
ШТУКА. Жизнь пролетела, как одно мгновение: вот я веду тебя на каток… показываю, как надо делать ласточку…
ЛЕРА. Ласточка из тебя еще та…
ШТУКА. В сугроб спикировал… Потом мы пошли записываться на фигурное катание.
ЛЕРА. Шесть лет провела на катке.
ШТУКА. Сердишься на меня?
ЛЕРА. За что?
ШТУКА. Загубил я твою жизнь…
ЛЕРА. Да не хотела я чемпионкой по фигурному катанию стать!!!
ШТУКА. Замуж ты… из-за меня не вышла? Каждой девушке счастья хочется…
ЛЕРА. Вчерашний алкоголь сделал свое черное дело: разрушил твой мозг. Просила же тебя: не пей…
ШТУКА. Больше не буду. Обещаю. Так ты не сердишься?
ЛЕРА. И не думала.
ШТУКА (тихо). Почему ты не сказала, что все наши деревья кто-то вырубил?
ЛЕРА. Вечером хотела сказать, но ты…
ШТУКА. Ко мне тут женщина заглянула на огонек… Раскрыла мне глаза, если можно так сказать.
ЛЕРА. Этот сад имел смысл только при маме, верно? Давай договоримся: если уж какие-то бандиты вырубили наши деревья, так тому и быть… Будем жить без них! «Товарищ, верь! Взойдет она, звезда пленительного счастья…»
ШТУКА. Ты думаешь, какая она — эта «звезда»?
ЛЕРА. Октябрятская такая звездочка…
ШТУКА. В оригинале было — «заря».
ЛЕРА. «И на обломках самовластья…»
ШТУКА. Не напишут.
ЛЕРА. А почему?
ШТУКА. Прочитала бы мою статью — не спрашивала…
Вопрос — а писал ли он вообще это стихотворение — остается открытым… Кроме того, «обломки самовластья» сейчас — образ скорее ностальгический, кому-то так и хочется — не обломков, а вот — самовластья…
ЛЕРА. Папа, ты опять? Неужели ты так расстроился из-за этих деревьев, что снова готов впасть в своё чёртово диссидентство?
ШТУКА. Никуда я не впадал — я ж не Волга… Это она, как написано в новейшем учебнике географии для пятого класса, впадает в Балтийское море…
ЛЕРА. Да хоть в Хуан-Хэ! Если им нужно, пусть она туда и впадает! Но если с тобой что-то случится, это случится и со мной… Понимаешь, мы с тобой вдвоем остались…
ШТУКА. Вдвоём. Но камни эти… горку эту альпийскую — убери!

Сцена 10.
Прошел месяц. Вечер. Альпийской горки нет. Во дворе дачи Штуки стоит розовый велосипед. Слышно, как подъехала машина, остановилась. Появляются Лера и Родион. Он держит в руках саженец.

ЛЕРА. Зимняя вишня?
РОДИОН (читает этикетку). Райское яблочко.
ЛЕРА (улыбается). И как оно тебе?
РОДИОН. Это — для мамы.
ЛЕРА (целует его). А как сам?
РОДИОН. Пока не понял.
ЛЕРА. Ах, ты…
РОДИОН (неуверенно). Надо попробовать еще раз…
ЛЕРА. Нравится мне эта рубашка!

Родион молчит.

Только не на тебе! (Расстегивает пуговицы на его рубашке)
РОДИОН. Лера…
ЛЕРА. Ой, я же сумку в машине забыла… Принесешь? (Отдает ему ключи).

Родион уходит. Лера потягивается по-кошачьи. Родион возвращается с сумкой.

ЛЕРА (достает из сумки рубашку, прикладывает ее к груди Родиона). Цвет угадала, красавчег?
РОДИОН. Ну, зачем ты… Я — минималист, новую рубашку покупаю, когда старая порвется…
ЛЕРА. Ну, Родя… Если ты отказываешься поднимать нашу легкую помышленность, я сделаю это за тебя… (Снимает с него рубашку).
РОДИОН (по пояс голый). Да эти рубашки своими маленькими пальчиками шьют дети из стран Третьего мира… Получают — миску риса! Я не желаю!!!
ЛЕРА. Ах ты, мой бунтарь… А ты подумай, что будет, если они эту миску риса не получат… (Надевает на него рубашку).

На балконе появляется Зоя Васильевна. Она — в рабочем комбинезоне. Делая вид, что поливает цветы, прислушивается к разговору.

ЛЕРА. И потом… Твоя мама подарила мне розовый велосипед…
РОДИОН. Идиотский подарок…
ЛЕРА (смеется). Научишь меня кататься?
РОДИОН. Как вспомню — так вздрогну…
ЛЕРА. Бух — и в кусты! (Смеется). Ты это спецом тогда?
РОДИОН. С ума сошла?!
ЛЕРА. Покраснел… Тебе идёт… Это — знак качества!
РОДИОН. Какого?
ЛЕРА. Сексуального!
РОДИОН. Лера… Нас могут увидеть…
ЛЕРА. Я не малолетка… Можешь совращать!
РОДИОН. Лера! Мы живем в стране домашнего насилия, пыток в тюрьмах и… и полицейского произвола!

Зоя Васильевна крайне встревожена.

ЛЕРА. Согласна на домашнее насилие…
РОДИОН. Неужели ты такая легкомысленная?!
ЛЕРА. Сама себе удивляюсь…
РОДИОН. У меня голова болит. И на работе…
ЛЕРА. Я — твой любимый доктор… Твой спасательный кран. Твой банк. Твой…
РОДИОН. Всё, что ты перечислила — мужского рода…
ЛЕРА. Я — твоя лестница на небо!
РОДИОН. Не дотянусь…
ЛЕРА. Сначала давай поедим.
РОДИОН. Не хочу есть.
ЛЕРА. А это еще тут при чем?! Я — голодная…
РОДИОН. Мне нечем тебя накормить.
ЛЕРА. Так я же столик заказала, в «Седьмом небе»! Тут недалеко, пошли… (Тянет его за собой, уходят).
Зоя Васильевна на своем балконе торжествует.

Сцена 11.
На участок Зои Васильевны входит Михеич, останавливается под балконом.

МИХЕИЧ. Сына пристроили, прекрасная Зоя Васильевна… О себе можно подумать!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Есть предложения?
МИХЕИЧ. Советую обратить внимание на окружающих…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. На тебя, что ли?!
МИХЕИЧ. Мне бы побриться…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Оставайся, как есть. Тебе идёт.
МИХЕИЧ. Игоряша — отличный парень…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Сводничаешь, Михеич?!
МИХЕИЧ. Распутничаю…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ты и на это способен?!
МИХЕИЧ. Вы с Игоряшей запутываете, а я — выпутывайся… Тутова.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ентова — да…
МИХЕИЧ. Сделайте первый шаг, а?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Обычно мужчина делает первый шаг, а я — ломаюсь…
МИХЕИЧ. Вы не такая!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А ты о нем чего печёшься?!
МИХЕИЧ. Виноват я перед ним.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Если друг… оказался вдруг?
МИХЕИЧ. Зоя Васильевна, на землю сойдите…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (спускается по лестнице). До конца дачного сезона буду за Игорем Петровичем присматривать, как Лере обещала, а там — прости-прощай!
МИХЕИЧ (тихо). Слышь, деревья-то я…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Остаканился и… порубил?! Вандал…
МИХЕИЧ. Не вандал, а исполнитель… На работу — как на праздник! Ни грамма…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А работодатель твой — кто?
МИХЕИЧ. Он один у нас тут — на всех. Одна…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Мама родная… Я ж ее за ангела держала…
МИХЕИЧ. Лера Игоревна — бизнес-вумен… У нее даже председатель садового товарищества денег просит — дорогу заасфальтировать…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Адская новость. И он от нее деньги получает?!
МИХЕИЧ. Пока — только сочувствие.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (надевает рабочие перчатки, берет лопату, подходит к саженцу). Накосячил ты, Михеич.
МИХЕИЧ. Раскаиваюсь…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Продался за три копейки.
МИХЕИЧ. Зря вы так… За три копейки Михеич не продаётся!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А за тридцать?
МИХЕИЧ. Другое дело.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Что делать будем, Иуда?
МИХЕИЧ. Вот за этим я к вам и пришел… Она тут все с ног на голову хочет поставить, а Игоряша обо всем последним узнает.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Иди к нему — расскажи…
МИХЕИЧ. Стыдно — не могу…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Лучше б тебе стыдно раньше стало, когда ты…
МИХЕИЧ. Не травите душу…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Такие, как ты… страну развалили.
МИХЕИЧ. Это был не я!!!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Топай домой… Пока «райское яблочко» не посажу — не успокоюсь…
МИХЕИЧ. Стоп, Зоя Васильевна, замрите!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Под руку, старый чёрт…
МИХЕИЧ. Вы это яблочко у Игоряши посадите, если не жалко…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Мне для него ничего не жалко, а как же Лера?
МИХЕИЧ. «Встанем, как один. Скажем: не дадим!»
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вижу я, как ты встаёшь…
МИХЕИЧ. Не посмеет она… Если вы и Игоряша… ну, в общем, это…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А примет он такой подарок?
МИХЕИЧ. На руках будет вас носить!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Тебя придется на подмогу вызывать…
МИХЕИЧ. Да я всегда готов… Завтра, а? Порадуем Игоряшу!

Сцена 12.
Утро. Штука в своем кресле, на одном глазу у него черная повязка, которая делает его еще более похожим на пирата, щурится на солнышке. Через калитку входит Родион.

РОДИОН. Можно?
ШТУКА. С чем пожаловали, мой юный друг?
РОДИОН. Вам нравится… моя мать?
ШТУКА. Вот так сразу?
РОДИОН. Хочу предупредить: если вы разобьёте ей сердце…
ШТУКА. Биографию мою изучали?
РОДИОН. Еще в школе… входило в учебную программу…
ШТУКА. И кто я по-вашему: Евгений Онегин на пенсии? Самсон Силыч в долговой яме? Или матрос Кошка?
РОДИОН. Матрос — несомненно. Из тех, что «поматросил и бросил»…
ШТУКА. Послушай, мальчик…
РОДИОН. Где-то я вас видел… Я вам не мальчик!
ШТУКА. Обиделся?! Значит, мальчик еще… Твоя мать — совсем еще не старая женщина…
РОДИОН. Для таких, как вы, она — легкая добыча…
ШТУКА. А-а… Это вам нужно пялиться, рассматривать… А я сразу — хвать!
РОДИОН. Что-о?!
ШТУКА. Да не уронил я ее — не боись! Усадил к себе на колени…
РОДИОН. Да вы — не матрос Кошка! Вы — хуже…
ШТУКА. Полагаешь, теперь я как честный человек должен на твоей матери жениться?
РОДИОН. Вы — пошляк!
ШТУКА. На дуэль вызовешь?!
РОДИОН. Да я с такими как вы…
ШТУКА. А что со мной не так?
РОДИОН. Не намерен драться…
ШТУКА. Испугался?! Подойди.
РОДИОН. Еще чего… стариков бояться…
ШТУКА. Ну так подойди…

Родион подходит ближе.

ШТУКА. Знаешь, почему у пиратов повязка на глазу? Ты думаешь, они так слепоту скрывают?! А это — для того, чтобы в темноте видеть!!!

Родион резво отскакивает.

РОДИОН. Так вы…
ШТУКА. Пират. По фамилии Штука.
Родион приближается к нему, топчется, потом снова отходит на безопасное расстояние.

РОДИОН. Тот самый?!
ШТУКА. Единственный… А ты… не революционэр!
РОДИОН. Ну, не всем же…
ШТУКА. Кто в шестнадцать не революционэр, тому в тридцать не хватит отваги, чтобы стать начальником пожарной команды.
РОДИОН (мрачно). Им я был. В пять лет. Мне уже тридцать девять.
ШТУКА. Еще не конец жизни… но отсюда он уже виден, а?
РОДИОН. Ничего я не вижу.
ШТУКА. Кем же ты стал — в свои тридцать девять?
РОДИОН. Бизнесом занимаюсь.
ШТУКА. Это все равно, что сказать «поэму сочиняю»…
РОДИОН. Не будем обо мне!
ШТУКА. Так я — из вежливости… Обычно любят поговорить о себе.
РОДИОН. Лучше — о моей матери. Она ни разу не была замужем.
ШТУКА. Просто она… посуду не хотела мыть, я в курсе.
РОДИОН. Какую еще посуду?! Мать всю жизнь проходила в любовницах…
ШТУКА. Не продолжай, а то мне придется дать тебе в морду.
РОДИОН. Интересно, как вам это удастся?
ШТУКА. Подойди поближе — узнаешь…

Родион отступает.

ШТУКА. Как ты сумел купить здесь дачу — не понимаю…
РОДИОН. А вы?
ШТУКА. В прошлом веке здесь селились филологи — декан постарался. Сейчас я бы в таком элитном месте не смог ничего купить.
РОДИОН. А я вот смог!
ШТУКА. Как тебя по батюшке?
РОДИОН (нервно). Сергеич…
ШТУКА. Да вы крутой, Родион Сергеич?!
РОДИОН. Почему это вас так интересует?!
ШТУКА. Здесь до тебя человек обитал. Он на меня донос написал.
РОДИОН. Как это?!
ШТУКА. На лекциях, как он доносил, я с позиций духовного нигилизма порочу первый этап освободительного движения в России! Представителям «левого» крыла дворянской оппозиции — декабристам — я противопоставляю некоего поручика Сухинова…
РОДИОН. И что?
ШТУКА. Меня не приняли в союз писателей.
РОДИОН. Земля русская обеднела от этого?!
ШТУКА. Вынудили написать заявление по собственному желанию. Я потерял работу на кафедре.
РОДИОН. Всё сходится: вы, товарищ Штука, приходили к нам в класс… Лекцию читать.
ШТУКА. Это было мое падение.
РОДИОН. Не в Сибирь же вас сослали…
ШТУКА. Школа — похуже Сибири…
РОДИОН. Вы нам про Сухинова рассказывали… Как он границу не перешел и сдался.
ШТУКА (обрадовался). Ты запомнил?!
РОДИОН. Автоматически — отличником был… Вы с такими горящими глазами нам про это рассказывали… Наша училка тогда в вас влюбилась, так смешно…
ШТУКА. Животики надорвёшь: я потерял любимую работу, а ученик-обидчик занял мое место на кафедре. Но мы продолжали оставаться соседями по даче. Спрашиваю тебя еще раз: как тебе достался этот участок? Не мог ты его купить…
РОДИОН. А почему вы думаете, что это отец… Тьфу… что это человек, который жил тут рядом с вами, написал на вас этот глупый, тупой донос?
ШТУКА (устало). Сергей мне сам в этом признался. Пришел в школу. Я открытый урок давал. Он остался после урока. Прощения просить.
РОДИОН. А вы?
ШТУКА. Несостоявшуюся книгу не прощают.
РОДИОН. Предупреждение остается в силе: отстаньте от моей матери.
ШТУКА. Не на твоей стороне сила, малыш…
РОДИОН. Какой я вам малыш?!
ШТУКА. Когда мне что-то запрещают, мне этого еще больше хочется.
РОДИОН. Вы о чем?!
ШТУКА. Твоя мама — чудесная женщина. Хочу исправить чудовищную несправедливость по отношению к ней.
РОДИОН. Оставьте ее в покое! О себе лучше подумайте…
ШТУКА. О ней и о себе… разом! Сделаю ей предложение.
РОДИОН. Что?!
ШТУКА. Полагаю, спрашивать твоего разрешения мне необязательно: мы с твоей мамой уже большие…
РОДИОН. Вы… да вы… совсем с ума съехали… (Уходит, разгневанный).

Сцена 13.
День. Михеич на заднем плане ремонтирует забор. Зоя Васильевна в своем рабочем комбинезоне проверяет, крепко ли сидит в земле высаженное ею на участке Штуки дерево. Он, как всегда, в своем кресле-качалке.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Можно, я задам вам вопрос?
ШТУКА. Нет.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Тогда вы спросите меня.
ШТУКА. Не буду.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Но…
ШТУКА. Копайте!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Нет.
ШТУКА. Интересно, почему?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Я закончила.
ШТУКА. Тогда поблагодарите меня за тяжкий труд.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Это какой же?
ШТУКА. Переносить ваше общество.

Михеич расстроенно разводит руками.

ШТУКА. Вы свободны.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Каков нахал… Но вам это — к лицу.
ШТУКА. Это и есть мое лицо.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Наступил другому на на ногу — от того, что раним. Нахамил — от любви к человечеству.
ШТУКА. Схватываете — на лету.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Перестаньте хандрить, а?!
ШТУКА. А я больше ничего не умею…
ЗОЯ ВАСИЛЕВНА. Сидите и ждите яблок!!!
ШТУКА. Вы еще здесь? Тогда вам придется ответить на мой вопрос…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. С радостью.
ШТУКА. Принимаете ли вы учение Исаака нашего Ньютона, принявшего удар яблоком от матери-яблони?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Принимаю!
ШТУКА. Узнаю тебя жизнь, принимаю и приветствую звоном щита! Когда-то и я мог…
ЗОЯ ВАСИЛЕВНА. Встречный вопрос!
ШТУКА. Валяйте.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Назовите хоть одну причину для депрессии!
ШТУКА (после паузы). Аист скоро прилетит…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Разве здесь водятся аисты?
ШТУКА. Тот, кто принес меня моим родителям, водится. Теперь он должен сделать возврат.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Опять вы за своё? Даже не пытайтесь меня напугать! Ничего у вас не выйдет… Вы — абсолютно мой тип! Я на вас… глаз положила!
ШТУКА. Хорошо, когда есть что положить.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Милый мой, хороший… Хотите, я буду вашим глазом?
ШТУКА. Окстись, Зоя!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Чего ж вы хотите?
ШТУКА. Сам не знаю. Но с каждым днем — все меньше… Давление вот, знаете ли, низкое.

Михеич, прислушиваясь к разговору, утвердительно кивает. Зоя Васильевна не обращает на него внимания.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А я вам его подниму!
ШТУКА. Это как же?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. С помощью гирудотерапии.
ШТУКА. Пчёлки?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Пиявки. Я на курсы ходила!
ШТУКА. Надеюсь, вы шутите?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Я беру пиявку и ставлю ее в сакральное место…

Штука сначала привстал, а потом и вовсе поднялся на ноги. Михеич смотрит на него в изумлении.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (торжествующе). Ага, встрепенулись!!!
ШТУКА. Умеете вы мужской организм привести в состояние тревоги…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. У меня и сертификат есть!
ШТУКА. Прямо потряхивает… Лет двадцать меня уже так не трясло…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Пиявок боитесь?
ШТУКА. Вас.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Да перестаньте вы все время думать о том, как трудна жизнь!
ШТУКА. Она трудна, но это — не проблема!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вы мне нравитесь, Игорь Петрович…
ШТУКА. Проблема в том, что нас заставляют думать, будто жизнь не трудна.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Кто этот страшный человек — кто заставляет вас так думать? Пойдемте и прикончим его вместе!
ШТУКА. Но это… вы!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Какая же я дура… Надеялась вызвать у вас совсем другое чувство…
ШТУКА. У меня к вам — предложение…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (взволновалась, вытерла руки о комбинезон). Минуточку…
ШТУКА. Если вы решили попудрить носик, я вам заявляю сразу: мне — без разницы…
Зоя Васильевна проверяет, крепко ли сидит посаженное ею дерево.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Слушаю вас внимательно.

Деликатный Михеич на цыпочках уходит.

ШТУКА. Зоя Васильевна! А давайте… брюзжать!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Но… в жизни так много хорошего!
ШТУКА. Иногда все действительно не так плохо…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Создавать позитивные чувства, прощать обидчика, быть благодарным…
ШТУКА. Простите, не прощу! Тому, кто…

Штука, тряся рукой в сторону дачи Зои Васильевны, пошатнулся.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (подхватила его). Игорь Петрович, ради бога…

Входит Михеич, держит перед собой поднос, на нем — бутылка водки и три рюмки.

МИХЕИЧ. Замочим яблоню, чтоб прижилась…
ШТУКА. Давай замочим…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Мальчики, а закуска?!
МИХЕИЧ. Дык…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Подождите, а? Я мигом…
МИХЕИЧ. Нутро горит, но… подождем!

Штука разводит руками. Зоя Васильевна убегает к себе.

Сцена 14.
Веранда дома Зои Васильевны и Родиона. Зоя Васильевна вносит поднос с закусками, ставит на стол и устремляется к зеркалу.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (перед зеркалом). Так рано? Я думала, ты на работе…
РОДИОН. Поговорил вчера с соседом.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. По душам? Как я выгляжу?
РОДИОН. Взлохмаченный какой-то…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Он прекрасен. Трогательный. И незащищенный. Все время хочется погладить его по голове.
РОДИОН. Он ищет сиделку? Дал объявление?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ты — злой…
РОДИОН. А ты все никак не уймёшься…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Как я тебе? (Примеряет воображаемую фату.)
РОДИОН. Вот раньше зеркала были…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ты о чем?
РОДИОН. Лет тридцать назад… зеркала были гораздо более качественные, да?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А мне — и сейчас нравятся.
РОДИОН. Ему — всё равно!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А мне — нет!
РОДИОН. Одна бровь короче и выше другой…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. В этом — моя фишка…
РОДИОН. Глаза… недостаточно удивлённые… Выкати их еще немного…

Зоя Васильевна «строит глазки».

РОДИОН. Не перестарайся, а то из орбит выпадут… (Делает вид, что поймал на лету «выпавшие» глаза).

Зоя Васильевна испуганно вскрикивает, потом бьет его ладошками по спине.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Чудовище…
РОДИОН. Вот теперь — замечательно… такая естественная…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Страшный ты человек…
РОДИОН. Он… раздумывает, не сделать ли тебе предложение…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Есть ли жизнь после шестидесяти? Вот видишь, она есть!
РОДИОН. Ты это серьезно? Я думал, вместе посмеемся…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Тебе, Родя, меня не понять: ты — мужчина…
РОДИОН. Но я его предупредил, чтобы он к тебе не приставал!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Кто тебя просил?
РОДИОН. Летишь, как бабочка на огонь… Я запрещаю тебе!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Летать?!
РОДИОН. Падать будет больно… И мне кажется, он на это не решится…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Тогда я сама… сделаю предложение Игорю Петровичу!

Берет в руки поднос с закусками.

РОДИОН. Послушай… У старика с отцом тёрки были… По поводу первого этапа освободительного движения в России.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. О, этот первый этап… Если бы его не существовало, его бы стоило придумать…
РОДИОН. Игорь Петрович Штука именно так и считает: его придумали…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Может, и придумали… Но первый этап был кормильцем твоего отца. Книги, лекции, диссертация… В годовщину восстания четырнадцатого декабря — выступление на радио.
РОДИОН. Мне это неинтересно.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. И наша с тобой квартира кооперативная, которую я так люблю — это монетизация первого этапа освободительного движения…
РОДИОН. Ну зачем ты это сказала? Зачем мы с тобой… впутались в эти темные дела?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Твой отец совершенно искренне верил в свое дело…
РОДИОН. А ты?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А что я? Декабристы разбудили Герцена и накормили твоего отца, а он — нас с тобой…
РОДИОН. Ты знала, на чем наше благополучие основано? Отец настрочил на Штуку донос…

Зоя Васильевна поставила поднос на стол.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (растерянно). Я этого не знала… Но зачем так грубо? Может быть, это… борьба течений в науке?
РОДИОН. Борьба за выживание: Игорь Петрович пошел на дно, а отец остался на плаву…

Зоя Васильевна закрыла лицо руками.

РОДИОН. Тебе плохо? Таблетку?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Так вот почему он… Как это больно! Ты не сказал ему?
РОДИОН. Если он узнает — не простит… Такой уж у него характер…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Взлохмаченный, да…
РОДИОН. Он отчество мое спрашивал. Копает совсем близко…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Я сама ему всё расскажу!
РОДИОН. Ну как мне спасти тебя… от самой себя?!
Зоя Васильевна, прихватив поднос с закусками, уходит.

Сцена 15.
Родион садится на велосипед. Слышно, как подъехала машина. Входит Лера.

ЛЕРА. А ты где был?
РОДИОН. На работе.
ЛЕРА. Не позвонил.
РОДИОН. Телефон… разрядился.
ЛЕРА. Номер в отеле сняла. Шампанское, свечи…
РОДИОН. Валерия…
ЛЕРА. Можно просто Лера.
РОДИОН. У меня неприятности. На работе.
ЛЕРА. А ты будь мужиком, Родя: расставь приоритеты. Я каждый день этим занимаюсь: расставляю приоритеты.
РОДИОН. От шампанского я чихаю, извини.
ЛЕРА. Не шути так, Родион. У меня чувства юмора нет. И у тебя не должно быть. Мои остолопы сегодня тендер проиграли.
РОДИОН. Ты была права: я мало внимания уделяю своей матери…
ЛЕРА. Это нормально. Мальчики вырастают и уходят от матери к любимой женщине.
РОДИОН. Мне надо чаще бывать с ней, разговаривать…
ЛЕРА. Но ты и так…
РОДИОН. Нет-нет, этого мало… Только сейчас осознал!
ЛЕРА. И поэтому ты… не явился ко мне в отель?
РОДИОН. Я же извинился…
ЛЕРА. Она считает тебя идеальным сыном!
РОДИОН (стонет). Не надо, пожалуйста…
ЛЕРА. Да какая муха тебя укусила?!
РОДИОН. Кажется, они собираются пожениться…
ЛЕРА. Ты издеваешься? Игорь Петрович подарит Зое Васильевне кольцо — и она станет Штука?! Твоя мать нацепит фату… вместо меня?!
РОДИОН. Лера!
ЛЕРА. А я буду — подружка невесты?! Или — посажённая мать?!
РОДИОН. Не надо демонизировать, прошу тебя…
ЛЕРА. Почему ты так спокоен?!
РОДИОН. Вину чувствую…
ЛЕРА. Передо мной?
РОДИОН. Перед матерью. Это она от одиночества…
ЛЕРА. Мне бы… немножко одиночества! Вокруг меня — толпы людей, и многие из этих людей очень хотят моих денег… Это так напрягает, поверь…
РОДИОН. Верю на слово, что мне остается…
ЛЕРА. А если на горизонте появляется мужик… к гадалке не ходи — хочет бизнес отжать!
РОДИОН. Понял. Я — не мужик? Твой папа назвал меня «малыш»…
ЛЕРА. С ним я разберусь! Иди ко мне… (Обнимает его). Я здесь — с тобой… Мы никогда не будем ссориться, малыш? Ты, наверное, думаешь: хорошо пристроил маму, да?
РОДИОН (высвобождается от объятий). У них ничего не выйдет! Понимаешь, Игорь Петрович… он одержимый…
ЛЕРА. Ты заметил, да?
РОДИОН. Мой отец не был идеалом, но… ведь его нет уже…
ЛЕРА. При чем тут твой отец?
РОДИОН. А ты думаешь, я из пробирки?
ЛЕРА. Погоди… кажется, я поняла… так твоя мать — не покупала эту дачу? Конечно, нет… откуда у тебя такие деньги… это же — целое состояние… место силы… Ты же гол как сокол…
РОДИОН. Лера…
ЛЕРА. Только не делай такое лицо… не собиралась тебя обижать, просто надо как-то обозначить…
РОДИОН. Мама получила эту дачу по завещанию, но она не хотела сюда ехать, ну вот совсем…
ЛЕРА. Ничего себе… Разве от таких подарков судьбы отказываются?
РОДИОН. Ей казалось, что ее будет здесь преследовать… тень официальной вдовы…
ЛЕРА. Какие мы нервные… И что изменилось?
РОДИОН. Вдовы не стало.
ЛЕРА. Ну вот — теперь все сошлось! Пойдем к моему отцу…
РОДИОН (пугается). Зачем?
ЛЕРА. Попросим моей руки…

Родион почему-то спрятал свои руки за спину.

ЛЕРА. Ты, я вижу, в маму — тоже нервный…
РОДИОН. Мне кажется, Игорю Петровичу я не понравился…
ЛЕРА. Да, Игорь Петрович будет против, поэтому мы… просто не будем его спрашивать. А вот о том, почему ему не стоит жениться на твоей матери, мы ему расскажем!
РОДИОН. Нет, Лера, так нельзя… Они сами должны это понять. Хочешь, поучу тебя на велосипеде кататься?!
ЛЕРА. Я на другое рассчитывала…
РОДИОН. Катание на велосипеде так успокаивает!
ЛЕРА. Только давай на твоём!
РОДИОН. Он же мужской…
ЛЕРА (усаживается на велосипед). А я по-твоему кто?!
Родион застыл на месте.
ЛЕРА (рассмеялась). Не люблю я розовый цвет. Поехали!

Лера отталкивается ногами от земли, крутит педали. Родион ее придерживает. Укатили.

Сцена 16.
Под яблоней накрыт столик. Михеич — в сторонке, чинит забор, изображая хозяйственную деятельность. Штука — в прекрасном настроении. Зоя Васильевна — в замешательстве.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Игорь Петрович, я должна вам признаться…
ШТУКА. Ни в коем случае… У окружающих может создаться впечатление, что вы мне на шею вешаетесь… Начнем с меня: признаюсь я!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Мне не до шуток…
ШТУКА. И я серьезен, как никогда!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Но вы меня неверно поняли…
ШТУКА. Отвечайте немедленно: какая музыка играла на вашем выпускном в школе?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Розовые розы
Светке Соколовой,
Светке Соколовой,
Однокласснице моей.

ШТУКА. Так Светке-то Соколовой… тридцать лет?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Не судите женщину по годам… Да не судимы будете!
ШТУКА. Да, из разного мы теста… Вы — воздушное безе! Если я к вам прикоснусь… не улетите?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Попробуйте, только сначала…
ИГОРЬПЕТРОВИЧ. По морде не получу?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Такую морду надо беречь, Игорёк…

Штука встает, Зоя Васильевна также поспешно встает.Он берет ее за руку, стоят друг напротив друга.

ШТУКА. Будем беречь ее вместе!

Входит Лера, после падения с велосипеда хромает, волосы растрепались. За ней, волоча покалеченный велосипед, бежит Родион, пытаясь ее остановить. Она от него отмахивается.

ЛЕРА. Ах, извините…

Зоя Васильевна и Штука разомкнули руки.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Лера!
ШТУКА. Так рано? Я тебя не ждал.
ЛЕРА. Могу я узнать, что здесь происходит?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А мы вот… тут…
ШТУКА. Да. Мы — тут.
ЛЕРА. Вижу. (Подходит к дереву, высаженному Зоей Васильевной). Почему здесь появилось это?! Все деревья в этом саду высаживала мама… Нет мамы — нет деревьев… Вы меня что, за идиотку держите? Я своими руками покупала это вот дурацкое «райское яблочко», чтобы оно здесь торчало и мозолило мне глаза?! За все это удовольствие плачУ я! И не вам решать, что здесь будет расти!!! Площадка для мини-гольфа здесь будет — слышали о таком? Михеич, где план?!
МИХЕИЧ. Дык…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А кто в него будет играть — в гольф?
ЛЕРА. Вы все!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Но мы не умеем…
ЛЕРА. А этот чудный розовый велосипед, который вы мне подарили… Он мне каждую минуту напоминает о том, что я ни черта не умею кататься!!! Он, случайно, не на мои деньги куплен?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Родион!
РОДИОН. Я у Валерии в долг взял, мама…
ЛЕРА. Я вас научу в мини-гольф играть! Дачники вечные, никто не умеет ни черта зарабатывать…
ШТУКА. Лерка!
ЛЕРА. Михеич, принеси пиджак!

Михеич рванул к дому.

ЛЕРА. Стой! Когда ты идешь за пиджаком товарища Штуки в дом… ты о чем думаешь? Откуда там в верхнем кармане появляются деньги? И прям как раз на четвертинку? А? Кто их туда подкладывает, тебе интересно?! Или ты неразменный рубль там находишь?! Давай сюда план площадки! Или не видать тебе радости в жизни!

Михеич достает из кармана свернутый листок бумаги, подает Лере.

ЛЕРА (всем). Вот — ознакомьтесь…
ШТУКА (берет в руки чертеж). Что это?
МИХЕИЧ. Ейный мини-гольф…
ШТУКА. Разве это нам так уж свойственно… мини-гольф?
РОДИОН. Лучше в лапту — я Лере предлагал…
МИХЕИЧ. Прям с души воротит от его…
ЛЕРА. Хотите, чтобы я одна за вас работала и при этом по утрам еще вам улыбалась?!
ШТУКА. Немедленно извинись…
ЛЕРА. А ты… Гений ты мой непризнанный… Сухиновщину тут развел. Нравственные границы расставил. А мне нет дела до твоих чертовых границ! Мать угробил своим писательским эгоизмом… Сухинов твой — что ты с ним носишься?!
ШТУКА. Не смей так говорить о нем!
ЛЕРА. Да провались он в преисподнюю…
РОДИОН. Лера, ты не права!
ЛЕРА. Что?!
РОДИОН. Во всём есть внутренняя связь, надо ее только увидеть!
ЛЕРА. Увидел?!
РОДИОН. Мы с мамой не случайно тут оказались…
ЛЕРА. Сам решил рассказать? Наконец-то… У меня появился союзник. А то что я тут перед вами прыгаю… Пусть Родион правду расскажет. Всё, как есть.
РОДИОН. Лера, ты не поверишь… Но с твоим отцом нас действительно связал… Сухинов!
ЛЕРА. Родион… Не увиливай!
РОДИОН. Мам, помнишь, как я в школе неудачно выступил на конференции?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (всем). На филфак должен был поступать — в случае победы — без экзаменов…
РОДИОН. Но случился провал!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Поступать на филфак Родя наотрез отказался! Я была в шоке…
ЛЕРА. Что за вечер воспоминаний?!
РОДИОН (жмет руку Игорю Петровичу). Спасибо вам огромное, Игорь Петрович! Вы спасли меня от неверного шага…
ШТУКА. Вот уж не думал…
РОДИОН. На конференции я усомнился в безупречном поведении декабристов на допросах после разгрома восстания… в духе товарища Штуки Игоря Петровича… По мозгам получил!
ШТУКА. Так ты тоже — страдалец за моего героя?!
ЛЕРА. Ехали медведи на велосипеде!
ШТУКА (Лере). Видишь, дело мое живет…
РОДИОН. Я понял, что заниматься вещами, толкование которых относительно, не хочу… Вовремя понял и слинял.
ШТУКА. Не понял ты ничего… Декабристы на допросах сдавали всех, даже малопричастных. Толкователи объясняли советским школьникам, что так они понимали офицерскую честь и верность присяге. И когда Сухинов, уже на каторге, об этом узнал — ему признался офицер, который его «сдал», для Сухинова это была — катастрофа: его предал друг. Тогда Сухинов от отчаяния… сдружился с уголовными, замышляя побег, так как находиться там на каторге из солидарности с другими товарищами перестало иметь смысл. А после неудачи побега, не желая попасть в руки мучителей и не желая выдавать кого-либо под пытками, покончил собой.
ЛЕРА. Аминь!
ШТУКА. Я должен дописать ее, мою книгу…
ЛЕРА. Только о книгах и думаешь… Они тебе людей заменили!
ШТУКА. Так я ж… для людей! Для будущих поколений.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Игорь Петрович, я вам помогу… стенографировать умею.
ЛЕРА. А это еще что там за голос из X1X века?! Михеич! Ты где? Немедленно выкопай это с корнем…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (заслоняет собой дерево). Не подходи… Ишь какая… штучка!
ЛЕРА. Я — Штука. Как и папа. А вот — кто вы, Игорю Петровичу будет интересно узнать!
РОДИОН. Лера, прошу тебя!
ЛЕРА. Родион, ты и дальше намерен увиливать, а я — за правду в отношениях!
РОДИОН. Иногда лучше чего-то не знать… А то узнаешь, а тебе это не понравится…
ЛЕРА. И чего же я не знаю?
РОДИОН. Я не о нас…
ЛЕРА. Ты мне надоел, Родион! Михеич? Ты работу хочешь потерять?! Хорошо, тогда я сама… (Пытается с корнем вырвать дерево). Папа, ты знаешь, кто такая Зоя Васильевна?!

Родион подбегает к Лере.

РОДИОН. Успокойся… Прошу тебя… Не надо… (Пытается оттащить ее от дерева). Всё купила, да?! И всех нас — тоже?! Да успокойся ты! (Бьет ее по щеке).
Лера, плача, убегает.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Родя… ты ударил женщину?!
РОДИОН. Мама, пойдем… (Уводит Зою Васильевну).

Сцена 17.
Перед домом Штуки и Леры. Лера — в кресле, нога перебинтована. Штука подает ей кофе. К границе подходит Зоя Васильевна, решительно направляется к калитке.

ЛЕРА. Папа, что у тебя с этой соседкой?
ШТУКА. Ничего.

Зоя Васильевна замирает. Они ее не видят.

ЛЕРА. Отшить не можешь?
ШТУКА. Ничего — это так много…
ЛЕРА. Не поняла.
ШТУКА. Она меня не бесит.
ЛЕРА. Да это — редкий дар!
ШТУКА. Когда-то и у тебя он был.
ЛЕРА. Да на какой кривой кобыле она к тебе подъехала, папа?!
ШТУКА. Но ты ведь сама хотела…
ЛЕРА. Я не знала, что она такая прыткая… Папа, приди в себя… Ты думаешь, понравился ей? Это я ее наняла…
ШТУКА. Как это?
ЛЕРА. Как сиделку.
ШТУКА. За деньги? Чёрт…
ЛЕРА. От денег она отказалась, и я знаю, что ты ненавидишь сиделок.
ШТУКА. Тогда зачем?
ЛЕРА. Ну не могу же я тебя оставлять одного, без присмотра?! Ты ведь поначалу ее просто прогнал…
ШТУКА. Переживал потом… У меня скверный характер, но ради нее я захотел стать лучше.

Под ногой Зои Васильевны хрустнула ветка. Игорь Петрович повернулся на звук, Зоя Васильевна присела, спряталась.

ШТУКА. Кто здесь?
ЛЕРА (заметив Зою Васильевну). Никого.
ШТУКА. Зоя Васильевна?
ЛЕРА. Да нет же, никого нет. Это я предложила ей разыграть, что ты ей нравишься…
ШТУКА. Разыграть?!
ЛЕРА. Просто чтобы войти в доверие, понимаешь?
ШТУКА. Нет.
ЛЕРА. Она была его любовницей… Сын у нее — от него… Твоего обидчика и главного врага…

Зоя Васильевна, всхлипнув, выбегает из калитки.

ШТУКА. «Кругом ложь, предательство и обман».
ЛЕРА. Наконец, дошло.
ШТУКА. Валерия Игоревна, я вас прошу покинуть территорию…
ЛЕРА. А как же ты?
ШТУКА. Меня можно спокойно оставлять без всякого присмотра!!!
ЛЕРА. А как же я?!
ШТУКА. Я не могу позволить вам опошлять мою жизнь… Да как у вас язык повернулся… Вы думаете, я без вас ничего бы не понял? Да я уже сам догадался… Но ведь это — не вина её, а беда… Тут деликатно надо, но где уж вам…
ЛЕРА. Папа…
ШТУКА. Я вам — не папа!!! Нашли себе папу… Вам больше не нужно разыгрывать из себя любящую дочь… Можете вернуться в город, заняться собой… Личную жизнь устроить.
ЛЕРА. Не, обломалась я…
ШТУКА. Он хороший парень… Можешь родить от него маленького Родионыча… Только прошу тебя — уйди из моего дома! И компаньону своему передай… Собутыльнику…
ЛЕРА. Так собутыльник-то он — твой…
ШТУКА. Чтобы ноги его тут больше не было…
ЛЕРА. Хорошо, я уйду… Ты только не волнуйся…
ШТУКА. Счастья — нет, а покой и воля — где?!

Сцена 18.
Веранада дома Зои Васильевны и Родиона. Зоя Васильевна выходит из дома с чемоданом.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Дачный сезон окончен!
РОДИОН. Шутишь?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНАё. Аплодисменты… Занавес!
РОДИОН. Но ведь ты сама хотела… поближе к земле…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Теперь хочу подальше! Освоение целины не удалось… Ну, какие мы с тобой комсомольцы-целинники, Родя? Какой из нас «месяц в деревне»?! Долой «удобства во дворе»! Домой хочу, ванну принять с лепестками роз…
РОДИОН. Но это же просто каприз! Ты похорошела, увлеклась этим… садоводством…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Не юродствуй! Садовод из меня — как из тебя бизнесмен…
РОДИОН. Я инвестирую в будущее — в твое, кстати, тоже!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Оно есть у меня? Где ты, мое будущее, ау…
РОДИОН. Раньше ты никогда не брюзжала… Вот оно, тлетворное влияние Штуки!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Какой еще штуки?
РОДИОН. Соседа нашего по фамилии Штука.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ах, этого… Я про него и забыла.
РОДИОН. Так ты… не влюбилась в него?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Не помню.
РОДИОН. Мама…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ко мне постучался Альцгеймер!
РОДИОН. Кого из них ты не помнишь?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Обоих.
РОДИОН. А меня?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Третьим будешь… тебя тоже не помню.
РОДИОН (сел). Может, скорую? Доктора…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Алоиса Альцгеймера мне!
РОДИОН. А где он практикует?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Во Франкфурте… Или в Вюрцберге!

Родион свистит.
Старческое слабоумие он изучил лучше всех, потому что сам его и придумал. В 1907-м году…
РОДИОН. Ну, мать, с тобой не соскучишься… Я же поверил!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. В то, что мама — ку-ку?
РОДИОН. Ну да…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Не могу тебе обещать, что это ку-ку со мной непременно случится. В моем возрасте живут одним днем.
РОДИОН. Так это хорошо!
Зоя Васильевна посмотрела на него внимательно.
РОДИОН. Не то, что одним днем… а что не случится…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. С тобой тоже… весело, Родя. Я уже собралась… Твои вещи упаковала. Ну, целуй маму…
РОДИОН. Сколько раз тебе говорить: не трогай мои вещи!!!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А ты сам способен их собрать?
РОДИОН. Когда я ездил в пионерский лагерь…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ты вернулся оттуда в одном носке…
РОДИОН. Надо было не возвращаться…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. В детский дом хотел попроситься?
РОДИОН. Там у меня хотя бы был шанс человеком стать!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ой, что это — юношеские прыщи?!
РОДИОН. Где?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. На лбу.
РОДИОН. В сорок лет не бывает…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. У некоторых — пожизненно.
РОДИОН. Не поймешь тебя — плачешь ты или смеешься…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Все готово к отъезду. По коням!
РОДИОН (устало). Мы не можем сейчас вернуться в город.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Посидим на чемоданах до завтра!
РОДИОН. Да сколько же тебе говорить, помоги мне господи…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Твои чемоданы не трогаю. А из своего достану кое-что.
РОДИОН. Остановите эту женщину, она…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Что с тобой, Родя?
РОДИОН. Мы не можем вернуться. Ни завтра. Ни через месяц. Никогда!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (нервный смешок). Что случилось — пожар, наводнение…
РОДИОН. Не хотел тебе говорить. Но ты… прямо вынуждаешь. Я продал нашу квартиру.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Как продал… вместе со мной?! Вот оно… Ты болен? Она меня предупреждала — штучка… Так и есть: некоторые твои странности в последнее время — зашкаливают… Всё не нравится — страна, люди, дороги… Хочешь — с дорогами, но без дураков — без людей?!
РОДИОН. Стараешься быть добрым и правильным. Порядочным. Но тебе не дают. Буквально из рук вырывают… из башки вытаскивают всю эту гадость… которую ты не хотел…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. И тут вдруг сталкиваешься нос к носу с человеком, от которого узнаешь, что твоя квартира куплена ценой его унижения и страданий… Ты продал квартиру, чтобы все исправить?!
РОДИОН. Да нет же, мама, я не псих! Я просто продал нашу квартиру.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. «Просто»?!
РОДИОН. До осени я бы решил все, понимаешь?! Ты бы и не узнала ни о чем.

Зоя Васильевна разворачивается и молча идет к дому. Родион догоняет ее.

РОДИОН. Мам! Ну, мам…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Тебе нравится твоё имя, Родя?
РОДИОН. Идиотское имя.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Я думала, что назвала тебя в честь Родиона Нахапетова.
РОДИОН. Это еще кто такой?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. «Рабу любви» помнишь?
РОДИОН. Нету никакой любви…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А фамилия у тебя, случайно, не Раскольников?
РОДИОН. Мама…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Тот — старушку топором… И Лизавету. А ты, значит, продал квартиру вместе со старушкой.
РОДИОН. Ты ранишь меня!!!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Извини… Выгодная сделка-то?
РОДИОН. Вынужденная!!! Ты же знаешь: мы с Федькой вложились, взяли кредит… На самоокупаемость пока не вышли, потребовались еще вложения. Федьке отчим дал…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Богатенького отчима я тебе не припасла.
РОДИОН. Федька хотел мою долю выкупить, но это значило для меня — остаться без штанов…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Это с какого перепугу? Он же — твой лучший друг?!
РОДИОН. В бизнесе друзей нет.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Бедный мой… А еще чего там нет — в твоем бизнесе?
РОДИОН. Да все нормально… (Подходит к матери, обнимает). Я же ни о чем тебя не прошу, сам все решу… Нормально, мам! Поживем пока здесь, на природе… А к осени…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Когда птицы потянутся на юг…
РОДИОН. Вернемся в город! Выйдем на самоокупаемость, я куплю квартиру…
До осени можем пожить здесь — все по плану… Воздух… речка… Соседи… Игорь Петрович — забавный такой старикан… Ну вот и общайся с ним!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ах, Родя… Твой отец был — «и сам не гам, и другим не дам»…
РОДИОН. Так вот в чем секрет женской верности?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Да что ты об этом знаешь? Сергей и теперь, после смерти, будет стоять между мной и Игорем Петровичем… Скажи, а как тебе это все-таки удалось?
РОДИОН. Что?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Продать нас — меня и квартиру… Вместе с первым этапом освободительного движения в России.
РОДИОН (отскакивает от нее). Да не продавал я тебя, и Россия… тут не при чем! Помнишь, перепланировку делали? Ты мне дала генеральную доверенность…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вот чёрт! И на старуху бывает проруха… Это когда было-то?
РОДИОН. В июле будет десять лет. И доверенность — на десять лет.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Успел, значит?!
РОДИОН. Совпало…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Напомни мне, пожалуйста… Там прямо так и написано: «продать мать по сходной цене»? И подпись моя стоит?
РОДИОН. Мама!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А я тебе больше не мама… (Поет, уходя в дом).
Напрасно старушка ждет сына домой…
Ей скажут — она зарыдает!
А волны бегут от винта за кормой
И след их вдали пропадает…

Доску приподняли дрожащей рукой
И в саване тело скользнуло
В пучине глубокой, безвестной, морской
Навеки, плеснув, утонуло.
РОДИОН. Чёрт… Ты не старушка, мама!!! И я… ты же знаешь, плавать не умею… не хочу в пучину…
Сцена 19.
Штука один. Входит Родион.
РОДИОН. Игорь Петрович, я должен признаться…
ШТУКА. В том, что мир несовершенен? Нетрудно было догадаться…
РОДИОН. Я понял лейтмотив всей моей жизни…
ШТУКА. Такое случается не часто… Ну!
РОДИОН. Бунт против отца!
ШТУКА. Раскаялся? Ты не по адресу: я не отпускаю грехов…
РОДИОН. Из вас двоих — мифотворцев декабризма — я всегда выбирал вас…
ШТУКА. Ты пьян?
РОДИОН. Нет.
ШТУКА. А хочешь?
РОДИОН. У меня денег нет.
ШТУКА. И карманы моего пиджака — пусты…
РОДИОН. Меня мама выгнала…
ШТУКА. Вид у тебя — как будто ты выпал из гнезда… Может, мне тебя усыновить? Вдвоем как-нибудь продержимся…
РОДИОН. Я гнездо наше… продал.
ШТУКА. Как это?
РОДИОН. Мама не знала. Уговорил ее приехать сюда на лето…
ШТУКА. А зимой? Здесь нет центрального отопления…
РОДИОН. Можно в хостеле пожить… временно.
ШТУКА. Что-о? Такую женщину — в хостел?!
РОДИОН. Временно…
ШТУКА. Уйди с глаз моих… Брысь!
РОДИОН. Я всё решу, вот увидите… (Уходит).

Сцена 20.
Штука решительно выходит из дома, подмышкой у него — пухлая рукопись. Пройдя несколько шагов, останавливается, держится за сердце. Продолжает путь. Подходит к забору.

ШТУКА. Ах ты, господи… Зоя!

Из своего дома выходит Зоя Васильевна, бросается к забору.

ШТУКА. Зоя!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Я здесь…
ШТУКА. Помоги мне…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Чем?
ШТУКА. Топор принеси…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Минутку…

Зоя Васильевна бежит к сараю, возвращается с топором, подает его Игорю Петровичу.

ШТУКА. Отойди подальше…

Зоя Васильевна отходит.

ШТУКА. Эх, сила моя богатырская… Хрясь! (Рушит забор).
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Игорь…
ШТУКА (осторожно перешагивает через границу). Это чтобы нам ничего не мешало… Зоя Васильевна! Позвольте предложить вам… Дизайн отель и гастрономическое кафе на берегу реки! Кухня — нордическая!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вот так сразу?!
ШТУКА. Тогда, может быть… Храм Успения?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (перекрестилась). Вы неисправимы…
ШТУКА. Вы меня не так поняли: там сейчас можно послушать настоящий английский орган со скидкой пятьдесят процентов…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Если только со скидкой…
ШТУКА. Шутки в сторону! Я хотел бы просить вас… Не могли бы вы… Посуду не помоете?!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Ещё чего… Я машину вам подарю. Посудомоечную.
ШТУКА. Премного благодарен. У меня для вас тут… кое-что… (Достает из-за спины венок из одуванчиков).

Зоя Васильевна примеряет венок.

ШТУКА. Изумительно… А поцеловать?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Я ведь вам не ответила ещё…
ШТУКА. На колени бы надо… но ведь не встану!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Я вам верю! А вы мне?

Игорь Петрович передает ей папку с рукописью.

ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА (принимая папку). Таких объемных… мне еще не приходилось в руках держать…
ШТУКА. А вы… что же…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Интуитивно грамотная… Отточила навык корректуры на вашем… предшественнике.

Игорь Петрович машет рукой, запрещая ей говорить дальше.

ШТУКА. Если бы не он, ты бы никогда не стала моей соседкой… Прощаю его!
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А меня?!
ШТУКА. Иди ко мне… (Обнимает ее). Тебя-то за что?
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. За гирудотерапию… Не обиделся?
ШТУКА. Солнце моё… Судьба моей главной книги — в твоих руках…
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. А если будущие поколения не оценят?
ШТУКА. Это ради одного человека — твоего сына.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. К осени успеем, как думаешь?
ШТУКА. Кроме руки и сердца предлагаю тебе переехать ко мне.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Кватира в центре? А Лера?
ШТУКА. Лере отдадим дачу.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Они с Родионом… поженятся, как думаешь?
ШТУКА. Совет им да любовь.
ЗОЯ ВАСИЛЬЕВНА. Мою дачу — тоже им отдадим. Пусть устраивает тут гольф, барбекю… А жить на что будем?
ШТУКА. Ничего-ничего… Выживем! В крайнем случае — хотя бы из ума..

Сцена 21.
Лера сидит в машине. Появляется Родион.

РОДИОН. Лера… (Пытается открыть дверь машины, но она заперта изнутри). Извини за вчерашнее. Сам не знаю, что на меня нашло… Ты — хорошая… Но мы с тобой — такие разные… Для меня деньги — не смысл жизни… Видишь, какие мы разные… Но ты нужна мне… Ночевать негде! Конечно, мы живем в стране, где люди в больницах в коридорах лежат… А тебя что… тоже выгнали?! У тебя хоть машина есть…

Лера открывает дверцу, втягивает Родиона в машину, целуются.

КОНЕЦ
Радченко Елена Юрьевна, Санкт-Петербург, 50,
erelenaradchenko@gmail.com
89522271044