Владимир Рыжков

Веселенькое  воскресенье

Комедия в двух действиях

Действующие лица:

Вадим Воронин – банкир

Татьяна – его жена

Сергей Тимохин – ее старый знакомый

Александр Беркутов – компаньон Воронина

Вера – врач

Коваленко – полицейский

Лена – секретарша Воронина

Санитар

Действие первое

Гостиная загородного коттеджа. Обстановка дорогая. Большие мягкие кресла, широкий диван, картины на стенах, бар у стены. В большом окне до пола в бледном свете уличного фонаря виден ухоженный участок с кустами зелени и подстриженным газоном. На улице ночь. Мелькает свет фар, легкое гудение автомобиля, оно прекращается, свет фар исчезает.

Входят Воронин и Татьяна. Он в строгом костюме, она в роскошном вечернем платье. Татьяна зажигает свет. Вадим сдергивает надоевший галстук, снимает пиджак.

Вадим. Как же мы отлично повеселились! В этом году корпоратив что надо. В прошлый раз была скука смертная. А сейчас – просто фантастика!

Татьяна. Не знаю, как ты, а я устала. Столько шума! Столько людей! Столько музыки! В ушах до сих пор звенит. Даже голова разболелась.

Вадим. Отзвенит, перестанет. Зато эту вечеринку я никогда не забуду. Классно провели время! Жаль, так быстро все закончилось. Хочется продолжения.

Татьяна. Я иду спать. Весь вечер мечтала добраться до постели.

Вадим. Иди, если хочешь. А мне еще рановато.

Татьяна уходит. Вадим подходит к бару, наливает немного виски в бокал. Выпивает.

Вадим. Да, ужасно хочется продолжения! Еще какого-нибудь крутого развлечения. Чтобы праздник не кончался. Чтоб от души потрепать себе нервишки. Чтоб оттянуться уж совсем по полной. Ладно, сейчас продолжим с женой в постельке.

Он гасит свет, торопливо уходит следом за Татьяной.

За окном мелькает темная фигура. Мужчина светит фонариком внутрь гостиной, затем освещает стойку оконной рамы. Просовывает в щель тонкую гибкую стальную полоску, отжимает затвор фрамуги. Приоткрывает фрамугу окна и проникает внутрь комнаты. Освещает комнату фонариком. Подходит к одной из картин, висящих на стене, приподнимает ее, затем подходит к другой картине, приподнимает, переходит к третьей. Приподнимает ее. За картиной – дверца сейфа с кодовым замком.

Вор снимает картину со стены, ставит на пол у стены. Осматривает дверцу сейфа. Снимает со спины небольшой рюкзачок, вынимает из него медицинский стетоскоп. Надевает на голову пояс с прикрепленным к нему фонариком, чтобы освещать место работы. Приложив датчик стетоскопа к дверце сейфа, медленно вращает диск набора кодового замка, напряженно прослушивая щелчки. Вытирает пот со лба, меняет положение ног и случайно задевает картину. Картина с грохотом падает на пол. Вор поднимает картину, прислоняет к стене, прислушивается. В доме стоит мертвая тишина. Вор снова принимается за «работу».

В дверном проеме появляется Воронин с охотничьим ружьем в руках. Он в брюках, расстегнутой рубашке и босой. Направляет ружье на вора и включает свет. Вор вздрагивает от неожиданности.

Вадим. Стоять на месте!

Сергей. Да стою, стою.

Вадим. Руки вверх!

Сергей. Не могу вверх, плечо болит. Повредил на той неделе. Таких замков понаставят в двери, по полчаса мучаешься. И все сплошь импортные. Ставили бы наши, отечественные, открываются с полпинка. И хозяев не будил бы среди ночи.

Вадим. А ты не мучайся! Не лезь в чужой дом и все. Тебе здесь медом намазали? Только отключишь сигнализацию, сразу лезут, как к себе домой.

Сергей. Как это не лезь!? У меня семья. Двое детей. Они просят кушать. Знаете, какие сейчас цены на продукты! Никакой зарплаты не хватит.

Вадим. Ничего себе! Ну, давайте все с низкими зарплатами ко мне в гости. Я вас всех вместе с семьями содержать должен?

Сергей. Содержать не надо. Но иногда поделиться не мешало бы.

Вадим. Как ты догадался, что здесь сейф?

Сергей. Богачи всегда прячут сейф за картинами. В основном, предпочитают в духе Пикассо. Видимо, для отпугивания гостей нарисованной абракадаброй. Но иногда попадаются импрессионисты. Один раз сейф оказался за Ренуаром. Наверное, хозяин решил, что гости настолько тупые, что будут пялиться на голую толстушку, а не заниматься делом. Поверьте, когда приходишь в гости, думаешь только о работе.

Вадим. У каждого свои предпочтения. Я люблю сюр. Дали и компанию.

Сергей. Это, конечно, экстравагантно. Я тоже Дали люблю. Ничего непонятно, но захватывает до жути. Между прочим, ни в одном музее страны нет ни одной картины Дали? Его могут позволить себе только настоящие богачи.

Вадим. Спасибо за комплимент. В искусстве ты разбираешь, мы это выяснили. Но здесь все-таки не картинная галерея, а жилой дом. Не пора ли тебе отсюда убраться?

Сергей. Вы меня прогоняете?

Вадим. Ну что ты! Я человек вежливый. Просто прошу не засиживаться в гостях. А то ведь могу и полицию вызвать.

Сергей. Вызывайте! Пока приедут, успеешь пообедать.

Вадим. Зачем беспокоить людей в ночное время? Они на службе, устали за день. Отдыхают.  Тем более, у меня хорошее настроение. Было.

Сергей. А я не устаю? У меня вообще ненормированный рабочий день. Полдня ищу работу, ночью работаю. Не присесть, не прилечь.

Вадим (возмущенно). Слушай, мужик, валил бы ты отсюда по-хорошему, а! А то я не только вежливый, но и вспыльчивый. Могу пристрелить!

Сергей. Не уходить же с пустыми руками.

Вадим. Ждешь, когда я дам тебе денег, чтобы ты свалил? Не надейся!

Сергей. Говорю же, у меня семья, дети. Их надо кормить.

Вадим. Мне нет никакого дела до твоих детей. Иди работать! Как же у нас народ разленился! Никого не заставишь встать за станок.

Сергей. Некуда вставать. Мой завод «Красный партизан», на котором я отпахал тринадцать лет инженером, обанкротили, и я остался без работы. Так что высшее техническое мне очень даже пригодилось на новом поприще.

Вадим. Ничего себе, нашел замену! Был инженером, а сейчас вскрываешь сейфы порядочных людей. Иди на другой завод.

Сергей. Второй наш завод «Синий вулкан» тоже обанкротили. В городе остались только банки, аптеки и магазины. В банк берут по большому блату, в аптеки только женщин. Рынок труда ограничен, знаете ли.

Вадим. Иди грузчиком в магазин.

Сергей. Там все занято нашими друзьями из азиатских республик. Они чужих не берут.

Вадим. Я-то здесь при чем?

Сергей. Не знаю, при чем. Я не экономист. Я только знаю, что наш завод банкротил какой-то банк под названием «Бобер-капитал». Выделили большой кредит на развитие из бюджета, но деньги до завода так и не дошли. Все разворовали на полдороге. И этого  банка больше нет. Попилили чужие миллионы и испарились.

Вадим. Наверняка, это был какой-то нелицензированный криминальный банк.

Сергей. Может быть. Я в банках не разбираюсь. Интересно, а почему вы не хотите вызвать полицию?

Вадим. У меня с ней особые отношения. Не совсем доброжелательные. Но если ты не свалишь через пять минут, придется вызвать. И на сей раз я говорю серьезно.

Сергей. Уходить пустым? Третья ночь насмарку. Хоть что-то я должен добыть, чтобы прокормить семью.

Вадим (кричит). Проваливай, я сказал! Ничего не получишь!

Входит Татьяна. Она в роскошном ночном халате, надетом на ночную сорочку. Вадим прячет ружье под диван.

Татьяна. Вадим, можно не кричать!? Я смертельно хочу спать. Страшно болит голова. Что вы тут выясняете?

Вадим. Беседуем с товарищем об искусстве. Ему понравился мой Дали. Никак не можем сойтись в цене.

Татьяна. Этот оборванец – твой товарищ? С каких пор?

Вадим. Уже полчаса. Мы все выяснили по поводу наших художественных вкусов. Немного поговорили о производстве. О политике беседовать неинтересно. Так что расходимся. Не так ли?

Он кивает вору на приоткрытое окно, предлагая тому уйти. Но Сергей не уходит, а пристально смотрит на женщину в халате.

Вадим. Иногда кое-кому нужно дать пинка. Иначе полный тормоз!

Сергей (не реагирует). Кажется, я нашел то, что искал.

Вадим (нетерпеливо). Прошу вас покинуть мой дом, молодой человек. Эту картину я вам не продам ни за что!

Татьяна. Не продавай! Мне она тоже нравится. Как чем-то ценным обзаведешься, так сразу толпа завистников. И все хотят отнять. Хоть никому не показывай.

Сергей (восхищенно). Таня, Таня! Вот и ты! Какая же ты стала!

Вадим. Не надо фамильярностей. Мою жену зовут Татьяна Николаевна.

Сергей. Вы забыли сказать, что ее фамилия Третьякова.

Вадим. Ошибаешься! Воронина.

Сергей. Это вы ошибаетесь. Та-ня Тре-тья-кова! Когда-то для меня это имя и эта фамилия были самыми лучшими звуками в жизни. И эту девушку я любил больше всего на свете.

Татьяна пристально смотрит на вора.

Татьяна (изумленно). Сережа!

Вадим. Я не понял. Вы, что, знакомы?

Сергей. Практически со школы. Сидели за одной партой.

Татьяна. Не преувеличивай. Я была отличницей и всегда сидела впереди, а ты был троечником с задних рядов.

Сергей. Как долго я тебя искал, Танюша! Целых пятнадцать лет. И вот наконец-то нашел. Ты почти не изменилась. Как будто мы расстались только вчера. Такая же красивая, как в молодости.

Татьяна. Чего не скажешь о тебе. Ты что-то совсем исхудал. Я тебя с трудом узнаю. Приняла за оборванца.

Сергей. Жизнь не сахар, знаете ли. Иной раз и не обедаю. Двоих детей кормить надо.

Татьяна. Что ты тут делаешь?

Сергей. Говорю же, много лет ищу тебя. Облазил весь город. Пока не нашел.

Татьяна. И в поисках меня ты пришел в наш дом?

Сергей. Конечно! Мне дали наводку. Сказали, ты можешь быть здесь. Оказалось, правда!

Татьяна. Кто сказал?

Сергей. Наш общий знакомый. Витек Истратьев. Ты его не помнишь, наверное.

Татьяна. Почему. Помню. Веселый был парень. Где он сейчас?

Сергей. Работает таксистом. Устроился по большому блату. В таксопарке одни друзья из азиатских республик. Они чужих не берут. Его взяли, потому что прабабка его тещи – киргизка. Он тебя как-то подвозил сюда. В этот элитный поселок. Но ты его не узнала.

Вадим. Странно. Откуда какой-то таксист знает про мой сейф? Да еще дает наводку знакомым.

Татьяна. Причем тут твой сейф? Он искал меня.

Вадим. То, что он искал, большой вопрос.

Сергей. Никакого вопроса. Я искал мою любимую Танюшу. Или вы думаете, мне не надо было ее искать? Еще как надо! Я так сильно ее любил, и моя любовь никуда не делась. Я искал бы ее всю жизнь. Двадцать лет, тридцать. Все равно искал бы. Пока не нашел.

Вадим. Мне-то что! Мало ли кто и кого любил. Если искать всех, кого когда-то любил, так всю жизнь и проведешь в поисках.

Сергей. Может, вы думаете, что мы с Таней все эти пятнадцать лет продолжали встречи?

Вадим (подозрительно). Чего-чего? Ты это о чем?

Сергей. Теоретически, да, встречались. Влюбленным не надо видеться, они вместе душой. Они постоянно ведут бессловесный разговор друг с другом. Соглашаются, ссорятся, мирятся. Все, как в жизни.

Вадим. В жизни еще бывают поцелуи, прикосновения рук, объятия. Тоже на расстоянии?

Сергей. Для настоящей любви расстояние – не преграда.

Татьяна. О чем это вы говорите? Какие еще прикосновения?

Сергей. Он думает, что у нас с тобой все еще продолжается любовь.

Вадим. А что я должен думать!?

Татьяна. Ничего! У нас ничего не продолжается. Совсем. Мы только что встретились. Через много, много лет.

Вадим. Это я уже слышал.

Татьяна. Я его даже не узнала, когда увидела.

Вадим. Естественно. Столько лет прошло. И тут случайно встретились.

Сергей. Это только кажется, что случайно. Но ничего случайного в жизни не бывает. Эта встреча была предопределена самой судьбой. Я пробивался к моей Тане через жизненные невзгоды, через все неурядицы, а Таня меня терпеливо ждала.

Вадим. Может, хватит лирики, а! Что реально между вами было? Говорите все, как есть! Лучше горькая, но правда.

Он подозрительно смотрит на жену. Татьяна недоуменно переводит взгляд с одного на другого.

Татьяна. Ничего не было! Ты о чем? Давайте лучше выпьем за встречу!

Она бросает взгляд на мужа и сникает. Воронин хмуро смотрит на Сергея.

Сергей (в пространство). У нас с Таней было все! И объятия, и поцелуи, и долгие беседы. И мы даже один раз танцевали до утра. Совсем недавно. Я очень хорошо это помню. Как будто это было вчера.

Вадим (Сергею). На что ты все время намекаешь?

Сергей. Ни на что! Просто мне показалось, что вы подумали, будто между мной и вашей женой до сих пор есть какая-то… ну близость, понимаете?

Воронин подозрительно смотрит на жену. Татьяна теряется.

Вадим. Ты мне рассказывала, что в молодости у тебя был парень, но ты его бросила. Значит, не бросила, так получается?

Татьяна. Бросила. Сергей ушел в армию на два года, а я встретила тебя. Ты вскружил мне голову. Цветы, подарки, рестораны. Я была молодая, ветреная. И забыла мою первую любовь. Вычеркнула ее из жизни. Но иногда вспоминала. Хотела увидеться.

Сергей. Правда, хотела? Почему же ты меня не искала, Таня? Если бы мы оба начали поиски, то где-нибудь обязательно пересеклись.

Вадим. На каком-нибудь ночном деле? Вот это вряд ли. Таня ночью всегда спит и не шляется по чужим домам.

Татьяна. Я была замужем. Искать другого мужчину, это как-то… Поэтому я все скрывала. Все время приходится скрывать свои тайные мысли. Чтобы не узнал муж.

Вадим (раздраженно). Что я не узнал!? Что!? Хватит морочить мне голову! Говорите прямо, что между вами. Любовь, так любовь! Лучше сразу сказать правду, чем юлить. И покончим с этим!

Татьяна. Да ничего между нами нет! Поверь. Мы только что…

Вадим (взрывается). Только не надо меня обманывать! Я тебе все, что угодно, прощу, даже измену, только не прощу лжи. Ты это знаешь!

Сергей. Таня правду говорит. Ничего между нами нет.

Воронин угрюмо смотрит то на него, то на жену.

Вадим. Тогда чего вы оправдываетесь!?

Татьяна. Мы не оправдываемся.

Сергей смотрит на Воронина искоса, ехидно улыбаясь, как будто с издевкой.

Вадим. Меня не оставляет чувство, что надо мной тут издеваются.

Сергей (усмехается). Никто над вами не издевается. Это вы издеваетесь над своей женой, подозревая ее в чем-то.

Вадим (подскакивает к нему). Я подозреваю!? В чем?

Сергей (встает). В том, что у нас с ней до сих пор близкие отношения.

Вадим (наступает на него). Значит, это так и есть! Ты мне это хочешь сказать?

Сергей. Вадим, держи себя в руках!

Вадим. Это я должен держать себя в руках!? Пускай он держит себя в руках!

Он толкает противника в грудь. Сергей отходит на пару шагов, но возвращается на место боя.

Сергей. А руки зачем распускать? Я же не распускаю!

Он толкает Воронина в грудь. Тот отлетает к стене. Насупившись и тяжело дыша, он подскакивает к Сергею и хватает его за грудки.

Вадим. Ты у меня щас схлопочешь, недоумок! Я не буду выяснять, что у вас было. Просто набью тебе морду и все.

Сергей. Ну, давай, давай, попробуй!

Воронин бьет его кулаком по лицу. Сергей бьет в ответ. Вадим снова хватает Сергея за грудки и валит на пол. Сам падает сверху. Оба напряженно хрипят.

Татьяна (в ужасе). Вы что, с ума сошли!? Прекратите немедленно! Если драка из-за меня, то я требую! Слышите!? Или не из-за меня?..

Сергей выворачивается из-под Воронина и подминает его под себя, наваливаясь сверху.

Сергей. Ты думал, можно отнять женщину у человека, который ее смертельно любил? Любил до такой степени, что чуть не покончил собой! Любил больше жизни! Нельзя отбирать у людей самое дорогое! Они от этого звереют.

Вадим (хрипит) Я тоже ее любил больше жизни. И люблю!

Сергей. А я люблю сильнее! Понял? Сильнее! Сильнее! Сильнее!

Он хватает Воронина за грудки и с силой несколько раз бьет головой об пол. Банкир теряет сознание. Сергей поднимается на ноги, тяжело дыша и отдуваясь. Таня испуганно смотрит на лежащего без движения мужа.

Татьяна. Ты что, его убил?

Сергей. Очухается…

Татьяна. Уходи! Немедленно уходи! Господи, зачем мы с тобой встретились?

Сергей. Когда мы увидимся? Давай во вторник!

Татьяна (в отчаянии). Что!? Зачем!? Никогда! Понял, больше никогда!

Сергей. Я хочу тебя видеть еще много раз! Ты мне нужна, Таня! Я не могу просто так уйти и забыть тебя навсегда. Просто не в силах.

Воронин открывает глаза. Смотрит на жену и ее знакомого.

Татьяна. Он сейчас вызовет полицию. Беги, пока цел!

Сергей. Хоть вертолет с десантниками. Я теперь никуда не уйду. Я столько лет тебя искал, Таня. Моя Таня! Взять и уйти… Ни за что!

Он влюбленными глазами  смотрит на нее.

Воронин поднимается на ноги, шатаясь, подходит к столику, берет айфон.

Вадим. Дежурный! Воронин говорит, член правления банка «Надежный». У вас патрульная бригада есть на выезде? Отлично! Пришлите ее ко мне домой. Срочно! Сиреневая улица, дом семнадцать. Нет, не ограбление. Нет, не нападение. Просто была вечеринка. И драка. Знаете ведь, вечеринок без драки не бывает. Пустая трата времени, если без драки. Надеюсь, ваши люди с оружием? То, что надо! (Отключается.)

Татьяна. Уходи немедленно, Сережа! Они сейчас приедут. И тебя заберут.

Вадим. Зачем ты его гонишь? Пускай посидит немного, отдохнет. Работа у него тяжелая, нервная. Да еще в ночную смену.

Сергей (садится на диван). Мне теперь все равно. Я так счастлив. Так счастлив! Я нашел мою Таню.

За окнами слышен звук полицейской сирены.

Татьяна. Беги, Сережа, быстрей! Запасной выход в кухне. Иначе посадят.

Сергей (мечтательно). Как же я счастлив!

Сирена смолкает. За окном мелькает темная фигура.

В приоткрытое окно влезает человек в полицейской форме с пистолетом в руке.

Коваленко (командным голосом). Всем оставаться на местах! Никому не двигаться! Ничего не трогать! Кто здесь буянит?

Вадим (кивает на Сергея). Парень засиделся в гостях. Пришлось приложить силу. Он в ответ. (Потирает скулу.)

Коваленко (направляет пистолет на Сергея). А ну, встал! Руки за голову! Ну, чего расселся!? Встать, я сказал!

Сергей (мечтательно смотрит в потолок). Какое счастье!

Коваленко. Встать! Хенде хох! Стреляю на поражение!

Сергей (смотрит на него). Не кричи, Коваленко! В ушах звенит.

Коваленко (внимательно смотрит на Сергея). Постой, Серега, это ты! Ты че здесь делаешь?  (Убирает пистолет в кобуру.)

Сергей. Если бы ты только знал! Ты бы мне позавидовал. Я столько лет ее искал. И вот пожалуйста, она здесь. Моя давняя любовь. Представляешь, как мне повезло!

Коваленко (садится рядом). Мне тоже. Хоть одно задержание за смену. А то шеф уже ругается. Чего это ты, говорит, Коваленко, никак никого задержать не можешь. За что мы тебе, говорит, зарплату только платим. Даже, говорит, собака – это он ласково, он собак любит – чего это ты, говорит, собака, даже если задержишь кого, так сразу отпускаешь. А я ему – не могу я своих задерживать., тарищ майор. Мы все в городе – заводские. Все друг друга с пеленок.

Сергей. Ты же токарь шестого разряда. Чего ты в полиции делаешь?

Коваленко. То же, что и все! Пытаюсь свести концы с концами. У меня трое детей. Знаешь, какие сейчас цены на продукты? А еще комуналку платить. А здорово мы с тобой тогда в паре работали! Ты деталь начертишь, я выточу. Ты еще одну, сложную, черт! Я и эту выточу. Все самые сложные детали – мне.  Вот это было соревнование!

Сергей. Да, приятно вспомнить. Интересная работа была. Главное – творческая.

Вадим (смотрит на часы). Вечер воспоминаний незаметно перешел в ночь.

Татьяна. Как же у меня болит голова! Когда это все закончится?

Коваленко (Сергею). А ты чего тут безобразишь-то?

Сергей. Это от радости! Так долго искал мою любимую девушку, что не сдержался. Мне хотелось прыгать до потолка.

Вадим. Вообще-то он меня избил до потери сознания. Лучше бы прыгал! Потолок не жалко. Пятнадцать суток хотя бы дайте. Больше не прошу.

Коваленко. Это можно. Обезьянник второй месяц пустует. Если ты, Серега, не против, могу устроить по знакомству? У нас и кормят неплохо. Работку дадим непыльную, окна в отделении помыть. Третий год не мыли. А чего случилось-то?

Сергей. Мы с этим господином не нашли взаимопонимания в одном сложном вопросе.

Коваленко. Научная дискуссия, что ли, была?

Сергей. Угадал. Поговорили. Поспорили. Разгорячились. Ну и…

Вадим. Так вы будете его задерживать? За драку с отягчающими. У меня сотрясение мозга. И гематомы.

Коваленко (встает, подходит). Во-первых, я не врач. И не могу правильный диагноз поставить. На глазок могу, конечно, но правильный нет. Поэтому вам сначала нужно вызвать скорую, получить от врача заключение. А уж потом вызывать полицию.

Вадим. Вот бюрократы! Куда ни сунься, везде формализм. Помрешь, так замучаешься справки собирать, что ты умер и ждешь похорон.

Коваленко. Во-вторых, у вас есть свидетели драки?

Вадим. Конечно! Моя жена.

Татьяна. Я ничего не видела. Слышала какой-то шум. Мужские голоса. А драку не видела. И вообще у меня болит голова. И очень хочу спать. Давайте отложим все до утра!

Коваленко. А как же следствие по горячим следам? Утром никто ничего и не вспомнит. И все следы сотрут. Один вопрос без протокола. С какой целью этот человек появился в вашем доме? Вы его приглашали?

Татьяна. Он искал меня. Пятнадцать лет назад мы любили друг друга. Потом расстались. Но Сережа меня не забыл. И искал меня столько лет. Наконец нашел.

Коваленко. Это дело семейное. Полиции не касается. Разбирайтесь сами. (Идет к окну.)

Вадим. Понимаю вашего шефа. Зарплату вам, действительно, платят зря.

Коваленко (возвращается). А вам? У нас, что, экономика прет, как на дрожжах? Одна сплошная стагнация. И бесконечные кризисы. Да еще все заводы позакрывали. Я понимаю, когда банки стимулируют развитие. А если ни хрена не стимулируют, а только деньги тырят из бюджета. Вам-то за что зарплату платить?

Вадим. Какие у нас думающие полицейские, надо же!

Коваленко. Еще бы! У нас в городе люди всё понимают. И всё видят. Ничего не скроешь. И о всех банковских выкрутасах с бюджетными деньгами тоже знают. И еще! Мой шеф мною очень доволен. Знаете почему? Потому что у нас в отделении все сотрудники – наши друзья из азиатских республик. Мы с шефом только местные остались. Так что мы друг за друга горой. Иначе и нас турнут.

Он уходит через окно обратно в ночь. Воронин возмущенно  качает головой.

Вадим. И это наша хваленая полиция! Ничего не может, когда должна. Даже связываться с ней не хочется. Ты пострадавший, так тебе же еще и пенделей навешают.

Татьяна. Всё! С меня достаточно. Я иду спать.

Сергей. Таня, можно, я с тобой? Тоже устал. Вторую ночь не сплю.

Татьяна. Я хоть тебя когда-то и любила, Сережа, но теперь замужем. И сплю одна. Причем давно. Мой муж – слишком занятой человек, чтобы заниматься подобными пустяками.

Вадим. А меня вы не забыли спросить?

Татьяна. Как будто я не знаю, что ты ответишь.

Вадим. Ты знаешь, зачем он влез в наш дом, дура!? Думаешь, он искал тебя? Это все вранье! Легенда для отмазки! Он хотел вскрыть мой сейф. (Показывает на дверцу сейфа.) Он – вор! Медвежатник!

Татьяна. Ну, так открой его сам! Пускай увидит, что там ничего нет.

Вадим (Сергею). Хочешь посмотреть, ради чего ты тут корячился?

Сергей. Можно… Хотя бы посмотреть, не потрогать.

Воронин набирает код, открывает дверцу сейфа. Сергей заглядывает внутрь. В сейфе лежат только какие-то папки с документами.

Сергей. Почему вы сразу не сказали, что сейф пустой?

Вадим. Мне, что, надо табличку повесить: «Денег нет, но ты держись»? Не отчаивайся, в общем. Раз взялся сейф вскрывать, иди до конца. До окончательной победы над замком.

Татьяна. Можно и табличку. Человек прочитал бы и не мучился с открыванием.

Вадим. Может, мне самому все деньги ему отдать? Чтоб он не мучился!

Татьяна. Что ты собрался отдавать? У тебя ничего нет.

Вадим. Но он же об этом не знает.

Сергей. Вы, что, совсем обнищали?

Вадим. Дорогуша! Все рубли в безнале. А валюта давно закончилась. Ты думал, если здесь банкир живет, то в каждой комнате мешки с наличностью? Что банкиры черную икру жрут и в шампанском купаются? Мы – подневольные чиновники. Нам приказывают, мы делаем. Приказали всю валюту сдать, мы сдали. Жди зарплату в рублях. Если банк лишат лицензии, зарплаты не будет. Все!

Сергей. Какая же у вас, банкиров, нелегкая жизнь. Может, найдешь работу полегче? Например, грузчиком в магазине.

Вадим. А зачем я пять лет учился на финансовом факультете?

Сергей. А я зачем пять лет на техническом?

Татьяна. Можете хвастаться своими знаниями хоть до утра. А у меня голова болит. (Уходит.)

Вадим (достает ружье из-под дивана). Ну, так что будем делать? Вспоминать о сокурсниках или пойдем спать? Я к себе, ты к себе.

Сергей поднимает свой  рюкзачок, идет к окну, возвращается.

Сергей. И больше я мою Таню никогда не увижу?

Вадим. Она не твоя. Понял, не твоя! Ты даже смотреть на нее не имеешь права.

Сергей. Но ведь получается, что ты у меня ее украл.

Вадим. Не мели чуши! Крадут кошелек или чемодан. Женщину украсть нельзя. Она сама решает, с кем ей жить. С приличным человеком или с отщепенцем.

Сергей. Пятнадцать лет назад я был приличней тебя. У меня была интересная, творческая, высокооплачиваемая работа. А ты влез в кредиты, чтобы открыть с корешами свой дурацкий банк. И что она в тебе нашла?

Вадим. Мы не брали кредиты! Мы их давали. В том числе дали большой кредит на развитие одному умирающему заводу. Но ему это не помогло. Он все равно умер. Потому что его продукция была не конкурентно способной.

Сергей. Как назывался твой банк?

Вадим. Ну, Бобер-капитал. И что?

Сергей. Теперь мне все понятно. Ты не только украл мою невесту, ты еще украл мою  работу.

Вадим. Ты, приличный, долго ждать? (Направляет на него ружье.) Подхватил манатки и через забор. И чтобы я тебя больше здесь никогда не видел. Скажи спасибо, что не сдали полиции за попытку ограбления.

Сергей. А я не уйду! Пока не рассчитаюсь с тобой за завод. Давай, стреляй! Слабо, да? Даже выстрелить не можешь?  (Медленно подходит к нему.)

Вадим (опускает ружье). Оно не заряжено. Стоять! Стоять, я сказал!

Сергей угрожающе приближается. Воронин берет ружье за ствол, размахивается, чтобы ударить прикладом противника. Свет гаснет.

 

 

Утро. В окне дневной свет. Фрамуга окна  все также приоткрыта.Легкий сквознячок.

На диване мирно спит Сергей, накрывшись пледом.

За окном шум автомобиля. Смолкает. Звенит мелодичный звонок входной двери.

Входят Воронин в брюках и рубашке и его компаньон Беркутов.

Вадим. Чего ты в такую рань прискакал, Саня? Дай отдохнуть после корпоратива.

Беркутов. Пока мы с тобой отдыхаем, Соколов пытается отобрать наши акции. Хочет стать единоличным владельцем банка.

Вадим. Кто тебе сказал?

Беркутов. Он сам! Вчера на вечеринке я его подпоил, и он излил мне душу. И пространно намекнул о своих планах на будущее. Но я же не лох, сразу сообразил.

Вадим. У него ничего не получится.

Беркутов. Я тоже так думал. Но он мне рассказал некоторые детали своего плана. Все вполне реально.

Вадим. Как он заберет наши акции? Мы же не продадим.

Беркутов. А никто покупать и не собирается. Купить любой дурак может. В этом мире не все продается и не все покупается. Что-то просто отбирается.

Вадим. Как он может отобрать?

Беркутов. Одна очень хитрая операция с документами, и он получает все. Могу рассказать, если у тебя время есть.

Вадим. И что нам делать?

Беркутов. Как что!? Нам с тобой надо объединиться! Будем действовать на опережение. Отожмем его акции! Ты не хочешь прибавить себе капитал?

Вадим. Допустим, хочу. Но как?

Беркутов. Объясню, когда подготовлю все документы. Подпишешь и все. Потом немного подвинем председателя правления, лишив его контрольного пакета, и банк наш. Мы вдвоем будем хозяйничать! Только ты и я! Понял, Вадим!? Другого случая может не представится. Только сейчас! Как тебе вчерашнее мероприятие?

Вадим. Мне дико понравилось. Так хотелось продолжения, но… (Огорченно.)  Дома все вдруг как-то смялось, скукожилось. Пришел один гость, испортил мне настроение. Все впечатления выброшены на свалку.

Сергей просыпается (или делает вид, что только проснулся), громко зевает и потягивается. Беркутов испуганно оборачивается.

Беркутов. Это еще кто?

Вадим. А, обычный взломщик. Не обращай внимания.

Беркутов. Кто!?

Вадим. Вор. Хотел вскрыть мой сейф. Но не смог.

Беркутов. А чего он здесь делает?

Вадим (пожимает плечами). Отдыхает после взлома. Не выгонять же человека ночью.

Беркутов. Так вызови полицию!

Вадим. Уже вызывал! Больше не хочу. Менты и кенты – братья навек.

Сергей. Не нужен мне твой сейф! Я искал мою любимую Таню! (Радостно.) Наконец-то нашел. Нашел!

Беркутов. Какую еще Таню?

Вадим. Мою жену. (Сергею.) Не получишь ее, не надейся! Даже не мечтай!

Беркутов. Он, что, слышал наш разговор?

Сергей. Конечно, слышал!

Беркутов (подходит к дивану). И что ты слышал?

Сергей. Всё до последнего слова! (Показывает на Воронина.) Ему хотелось продолжения банкета, но ему, видите ли, испортили настроение. Да ты мне всю жизнь испортил! Тебя самого надо на свалку!

Входит Татьяна.

Татьяна. Снова крики? Вы, что, не можете беседовать интеллигентно, не срываясь на крик, как мужичье в пивнушке?

Сергей. Доброе утро, Танюша! (Ласково берет ее за руку.) Мы тебя разбудили? Ты не выспалась?

Татьяна. Нет! Одни кошмары снятся. Как с вечера зарядило, так на всю ночь. Ведь проснулась уже, а кошмар все не кончается.

Сергей. А у нас снова гости. Они хотят продолжения вечеринки. Но нас не приглашают.

Вадим. Ты когда-нибудь свалишь отсюда, придурок?

Татьяна. Зачем ты его прогоняешь, Вадим? Пускай человек отдохнет. У него работа тяжелая. В ночную смену.

Беркутов. Не знаете, как избавится от человека? Проще не бывает.

Вадим. Например?

Беркутов. Например, вежливо попросить уйти.

Сергей смотрит на Татьяну влюбленными глазами.

Сергей. Щас! Только манишку надену.

Беркутов. Или например, взять за шкирку и вывести.

Татьяна. Опять драка. Сколько можно?

Сергей. Танюша, я не буду больше драться. Обещаю! Ты мне веришь? Но и не уйду. Хочу побыть рядом с тобой еще хотя бы день. Потом, может быть, уйду. Но если они попробуют силой, отвечу тем же.

Вадим (компаньону). Еще что предложишь?

Беркутов. Много есть разных способов. В зависимости от ситуации. Имеются и кардинальные. Ладно, давайте лучше выпьем за встречу старых друзей. Сегодня выходной, можем расслабиться.

Вадим. Давайте! Может, полегчает.

Татьяна. Я давно предлагала. Если мужчины не могут поухаживать, придется мне.

Она подходит к бару, ставит четыре бокала на столик, наливает в каждый немного виски. Беркутов подходит к ней.

Беркутов. Ну, что ты, Танечка, я мог бы это сделать сам, если уж предложил.

Он загораживает бокалы спиной, быстро вынимает из рукава маленький пузырек, выливает в один из бокалов какую-то жидкость, убирает пузырек в рукав. Берет два бокала, подает один Татьяне, второй Воронину. Затем третий относит Сергею, четвертый оставляет себе.

Беркутов (весело). Что ж, если так получилось, что в этот прекрасный весенний денек мы собрались вместе, не будем портить друг другу настроения. Мне бы хотелось поздравить вас, друзья, с окончанием трудовой недели, которая в нашем банке прошла просто замечательно. Мы достигли удивительных показателей в этом квартале. Наш председатель правления Борис Семенович очень доволен результатами и выпишет всем руководителям подразделений солидную премию. (Пьет.)

Сергей. Я за вас очень рад. И за Бориса Семеновича рад. И за вашу контору (Пьет.)

Татьяна. А я-то как рада! Хоть деньги в доме появятся. (Пьет.)

Вадим (хмыкает). Будет, что в сейф положить. (Тоже пьет.)

Потом он как-то странно замирает. У него кружится голова. Он роняет бокал, подходит шатающейся походкой к дивану, хочет прилечь, но не успевает. Падает на пол на спину и лежит без движения. Беркутов удивленно смотрит на него, потом разглядывает свой бокал, смотрит на бокал Сергея. Что-то себе соображает.

Беркутов. Что это с ним?

Сергей. В таком возрасте нельзя столько виски пить.

Татьяна. Да какой возраст! Обычный возраст. Сорок три всего.

Она садится на корточки, хлопает мужа по щекам. Тот не реагирует. Она прикладывает ухо к груди, слушает.

Татьяна (испуганно). Кто-нибудь вызовет скорую!?

Сергей (хватает мобилу банкира, судорожно набирает номер). Алле, скорая! Приезжайте скорее! Человеку плохо. Потерял сознание. Мы не знаем, от чего! Как это – обе машины на вызовах? Ну, что-нибудь можете прислать! Ладно, пускай труповозка! Но с врачами. Адрес? Сейчас. (Роется по карманам, вынимает листок с адресом, хочет прочитать.)

Татьяна (торопливо). Сиреневая, семнадцать.

Сергей. Сиреневая улица, семнадцать. Сколько ждать? Час-полтора!? А быстрее никак? Человек ведь умирает. Может не дождаться!

Татьяна. Вадим, вставай! Что с тобой?

Сергей. Дай, я попробую!

Он вынимает из своего рюкзачка стетоскоп, вставляет в уши, прикладывает датчик к груди лежащего банкира, слушает. Потом прикладывает к своей груди, тоже слушает. Проверяет работу. Подходит к компаньону, тоже прикладывает к его груди стетоскоп.

Беркутов. Что слышно?

Сергей. Да у вас-то слышно. А у него уже нет!

Он наклоняется к лежащему банкиру, поднимает его руки, делает ими несколько движений из стороны в сторону, разгоняя кровь.

Татьяна (испугано). Вадим, очнись! Прошу тебя! (Шлепает мужа по щекам.)

Сергей. У вас в доме нашатырь есть?

Татьяна. Нет.

Сергей. Ну, это понятно! Главное, побольше виски запасти.

Беркутов. Нет, скорую не дождешься! Лучше я нашу банковскую врачиху вызову. Она очень хороший врач. И хорошая женщина. Мигом примчится. (Вынимает из кармана айфон.) Верочка, быстро к Воронину домой! Сиреневая, семнадцать. Ему плохо. После вчерашнего. С утра немного выпил и наложилось. Ты же у нас спец по таким делам. (Отключается.) Пять минут, и она будет здесь. Дайте ему хотя бы воды!

Татьяна. Какая вода! Он не дышит.

Беркутов. В смысле, побрызгайте на него.

Татьяна бежит в кухню, приносит стакан воды, пьет, брызгает на лицо мужу. Тот не реагирует.

Татьяна (нервно). Господи, что же делать!?

Беркутов. Сейчас наша врачиха приедет, откачает. Она всех откачивает после корпоративов.

Сергей. Вот почему в поликлиниках врачей не хватает. Терапевты стали наркологами в банках.

Раздается звонок входной двери. Беркутов выходит, возвращается с молодой женщиной Верой. В ее руке медицинский саквояж. Она снимает пальто, остается в белом халате. Подходит к лежащему Вадиму, наклоняется. Оттягивает веко, проверяет зрачок, щупает пульс.

Вера. Пульс очень слабый. Похоже на глубокое алкогольное отравление.

Беркутов. Ну вколи обычное, то что всем колешь. Сотрудникам поменьше, руководству побольше.

Вера достает из саквояжа шприц и ампулу, отламывает кончик, набирает в шприц, вкалывает в руку Воронину. Тот не подает признаков жизни.

Татьяна (страдальчески). И зачем он столько пил? Ведь знает, что за рулем.

Вера. Сейчас, сейчас.

Она начинает делать Воронину искусственное дыхание рот в рот. Потом нажимает руками на грудную клетку. Затем опять дышит в рот.

Сергей подозрительно смотрит на Беркутова.

Сергей. Почему вы раздавали бокалы? Это могла сделать и Таня. Она не стала бы химичить.

Беркутов. Ты на что это намекаешь?

Сергей. На неизвестную пока причину потери сознания.

Беркутов. Я-то здесь причем? Ему не надо было пить виски с утра. Кому-то жизненно необходимо, как мне, а кому-то противопоказано. Вот и все!

Сергей. А кому-то нужно налить, чтоб больше не путался под ногами. Да?

Беркутов. Ты это про что?

Сергей. Конкуренция – занятие жестокое. И самое лучшее оружие в этом деле – виски.

Татьяна (прислушивается). О чем это вы говорите?

Сергей. О некоторых подводных течениях банковской системы.

Беркутов. В которой ты абсолютно не разбираешься. Так что лучше молчи!

Сергей. Я во многом не разбираюсь. Но не дурак.

Вера. Ничего не получается. Поздно! Летальный исход.

Сергей. Я вызываю полицию. Здесь убийство. Это ясно!

Он хватает айфон Воронина, набирает номер, что-то быстро говорит в трубку.

Татьяна. Боже мой! Какой ужас! Бедный Вадим! (Закрывает лицо руками.)

За окнами раздаются звуки полицейской сирены. В гостиную снова через окно входит младший лейтенант Коваленко.

Коваленко. Ну что у вас опять произошло?

Сергей. Труп произошел. Вот лежит! (Показывает.) Убийство налицо. Вернее, на лице у трупа. Весь посинел.

Коваленко подходит, смотрит на лежащего без движения банкира, на Веру, подозрительно оглядывает присутствующих, останавливает взгляд на Сергее.

Коваленко. Серега, опять ты безобразишь? Теперь уж, извини, придется задержать. Я не хотел, ей-богу, не хотел. Ты сам напросился. Убийство – дело нешуточное. Затянется надолго. Искать улики, допрашивать свидетелей. Так что никому не расходиться!

Сергей. На этот раз ты ошибся. Не один я, а мы вдвоем с этим господином солидной наружности безобразим. (Показывает на Беркутова.) Тебе не кажется, что подозреваемый кто-то из нас двоих. И я даже знаю, у кого больше мотива.

Вера надеется на чудо и все еще продолжает делать Воронину искусственное дыхание рот в рот.

Сергей, Татьяна,  Беркутов и Коваленко отходят в другой конец гостиной. Поглощен-ные разговором, они не видят, как Вера ложится рядом с Ворониным на пол, гладит его по щеке, по волосам, словно заигрывая. Вадим приходит в себя, поворачивает голову, смотрит на нее.

Беркутов. Я тоже знаю, у кого мотива предостаточно. Просто переизбыток. Товарищ майор…

Коваленко. Я младший лейтенант.

Беркутов. Товарищ младший майор, этот человек – любовник жены покойного. (Показывает на Сергея.) Причем давнишний. Тут даже мотива искать не надо, из-за чего он хотел убить ее мужа. Мотив, как говорится, лежит на поверхности.

Татьяна. Прекрати нести чушь! Никакого мотива тут нет и быть не может. Сергей не был моим любовником. Не был! Мы только вечером впервые увиделись после долгой разлуки.

Коваленко. Мотивов может быть много и у каждого. Будем разбираться с уликами, а не с мотивами. Надо снять отпечатки пальцев у всех подозреваемых и сверить их с отпечатками пальцев, найденными на месте преступления. Найти совпадения и привлечь к ответственности всех совпавших.

Сергей. Все отпечатки совпадут у всех.

Коваленко. Да? Ты считаешь?

Сергей. Что, следствие зашло в тупик?

Коваленко. Тогда я задерживаю всех подозреваемых до выяснения.

Все четверо стоят спиной к лежащему телу  и не видят, как Вадим с помощью Веры поднимается с пола, садится на диван. Вера садится рядом с Ворониным, продолжая заигрывать – гладит по волосам, поправляет рубашку, приводит в порядок его внешний вид. Вадим смотрит на нее, улыбается. Обнимает ее за талию. Вера улыбается ему в ответ. А в это время следствие идет полным ходом.

Сергей. Вообще-то сначала нужно произвести вскрытие и установить причину смерти. А после заключения судмедэксперта, в котором будет написано, от чего человек умер и какой отравой его отравили, выдвигать обвинения.

Коваленко. Почему это ты решил, что его отравили? Может, стукнули чем-то тяжелым по голове. И в желудке ничего не обнаружат. Кроме язвы.

Татьяна. Никто моему мужу по голове не стучал. Ну, может слегка только тюкнули.

Коваленко. Что значит, тюкнули?

Татьяна (испуганно). Шутя. В плане дружеской шутки.

Беркутов.  В плане шутки и убить можно. Этак шутя, балуясь пистолетом.

Коваленко (недоуменно). Так в него, что, стреляли?

Сергей. Нет, что ты! Ружье было не заряжено.

Коваленко. Какое еще ружье?

Сергей. Которое принес покойный.

Коваленко. Зачем?

Сергей. Ну, это… чтобы пугануть вора.

Коваленко (в полном недоумении). Какого еще вора?

Сергей. Который… пробрался в дом.

Коваленко. И где этот вор?  (Сергей пожимает плечами.)

Татьяна (испуганно). Он убежал! Сразу убежал, как только увидел меня.

Коваленко (думает). Вы тоже были с ружьем?

Татьяна. Нет, я просто разлила виски по бокалам. И все!

Коваленко (пытается с трудом сообразить). То есть вор испугался, что его заставят пить виски?

Татьяна (пожимает плечами). Может, он был непьющий.

Коваленко (тяжко вздыхает). Как выглядел вор? Можете описать?

Татьяна. Конечно, могу! (Бросает взгляд на Сергея.) Такой, небольшого роста, толстенький, коренастый, в светлом костюме. Модном. Бежевый пиджак, красный галстук и брюки-дудочки.

Коваленко. Пиджак, галстук, дудочки? По-вашему, так одеваются воры?

Беркутов. Видимо, он заехал после вечеринки и не успел переодеться. Нахлынуло вдохновение, и он пошел на дело, не теряя времени. Увидел хозяина дома и тюкнул его по голове.

Коваленко. Ладно, допустим. А лицо?

Татьяна. На лицо ужасен. Впрочем, он был в маске. Я не разглядела.

Коваленко (напряженно думает). Ничего не понимаю! В дом влез вор в светлом костюме и красном галстуке, что ли!? Банкир принес ружье, но оно оказалось не заряжено, и вор дал ему чем-то по голове, что ли? И все решили помянуть его виски, что ли? А вор убежал, потому что не хотел пить, что ли?

Сергей. Нет, все было не так! Банкиру показалось, что в дом влез вор, и он принес ружье. Но быстро понял свою ошибку и предложил всем выпить виски. Татьяна налила, а вот этот приятель банкира раздал бокалы. (Показывает на Беркутова.) Все выпили, и банкир упал без чувств. Вот и все! Так что ружьем никто не пользовался. Вон оно под диваном лежит. Можешь проверить! Запаха пороховых газов там нет.

Все четверо  оборачиваются и видят живого Воронина, играющего с врачихой  в какую-то непонятную любовную игру.

Вадим (врачихе). А что если нам повторить? Только я буду сверху?

Вера. И почему все мужики предлагают мне одно и то же?

За окном тарахтит какая-то старая раздолбанная машина.

В комнату входит санитар в комбинезоне, шапочке и с медицинской маской на лице. В руках он держит носилки.

Санитар. Это вы труповозку заказывали?

Сергей. Медленно едете. Пока прибудете на место, трупы оживают. Дождаться вас не могут. Посмотрите на него, какой огурчик! (Показывает на Воронина.) А десять минут назад не дышал.

Воронин радостно улыбается. Вера делает ему из-за головы двумя пальцами рожки.

Санитар. Мы не скорая помощь! У нас заказов полно. А вы тут придуряетесь. Где тело?

Татьяна. Вот оно! (Садится рядом с мужем, гладит его по плечу.) Живое и здоровое. Можете уезжать.

Санитар. Нет, я еще буду у них тело выклянчивать! Оно мне нужно!? Уволюсь! Ей-богу, уволюсь! Пойду в пожарники. Раз в месяц пожар потушил и отдыхай. Ведь когда-то работал вахтером на заводе. Уважаемым человеком был. Кто опоздает, мне в ноги кланялись, чтоб я пропустил. А сейчас? Пинками гонят! (Уходит.)

Беркутов идет за ним, якобы провожая, потом возвращается.

Коваленко (в полной прострации). Что здесь вообще в этом доме происходит!?

Сергей. Ничего! Просто отмечаем выходной в кругу друзей.

Коваленко (тяжко вздыхает). Так! К этому кругу я не принадлежу. Выпить мне не предлагают. Денег не дают. А служба идет. Я пошел!

Сергей. Еще увидимся.

Лейтенант исчезает так же, как появился – через окно.

Врачиха встает с дивана, снимает белый халат, сворачивает, сует в саквояж. Сергей внимательно смотрит на врачиху.

Сергей. Верка! Ты что ли?

Вера. Ну что вам? Кому опять плохо? Напьются, а мне не присесть.

Сергей (подходит). Да не напился я! Я Сергей Тимохин, инженер из ремонтно-механического цеха. Ты меня не помнишь?

Вера. Нет.

Сергей. У тебя, что, есть сестра-близняшка?

Вера. Нет у меня сестры-близняшки. У меня брат. Только не брат-близнец, а брат подлец. Поехал в Америку на стажировку и там прописался. А мы с матерью тут остались. И нас к себе забирать не хочет.

Сергей. Ты же у нас на заводе нормировщицей работала.

Вера. Ну, это когда было-то! В другой жизни. Тогда все кем-то другими работали. Потом как перевернуло всех, и теперь все вверх ногами ходят.

Сергей. А я смотрю, лицо знакомое.

Беркутов (подходит). Позвольте! Так ты, Вера, значит, и не врач вовсе, а не пойми кто – нормировщица?

Вера. Почему это не врач? Врач!

Беркутов. Если ты работала на заводе, у тебя диплома врача даже нет?

Вера. Ну вот уж! Диплом у меня есть. Могу показать. (Достает из саквояжа и показывает диплом.) Вот!

Беркутов (берет, читает). И где ты его взяла?

Вера. Купила на Каланчевском рынке в шестой палатке от входа. Мне сказали, что диплом абсолютно законный и занесен во все базы минздрава. Можете проверить. Хотела красный купить, но он дороже в два раза.

Беркутов. К диплому еще полагаются знания.

Вера. А Интернет на что? Там все узнаешь и о симптомах и о лекарствах.

Беркутов. К чему мы придем? Ни одного настоящего специалиста не осталось. У всех липовые дипломы.

Вера. Я же вам говорю, диплом самый настоящий. Какой вам еще надо?

Беркутов. Одни профаны и неучи. Зато с дипломами.

Сергей. Вообще-то, не всем профессиям нужен диплом. Я, например, работаю без диплома и ничего. Пока никто не спрашивал.

Беркутов. И кем ты был в другой жизни?

Сергей. Инженером. Был у меня диплом технического вуза, так я его выбросил. Сейчас инженеры все равно никому не нужны.

Беркутов. Неужели совсем?

Сергей. Практически. Мой бывший коллега, Витек Истратьев, тоже инженером был, но работает таксистом. Хотя у него даже прав нет. Ему медицинскую справку не дают по зрению. Один раз по встречке проехал, когда пробка была, его гаишник  остановил, который раньше на заводе конструктором в КБ работал. Они поболтали немного, вспомнили про завод, выпили за встречу и разъехались.

Вера. Он, что, не может медсправку купить? Могу дать телефончик.

Сергей. А зачем? От наличия справки зрение не улучшится. Зато он более внимательно смотрит на дорогу, по сравнению с теми, кто со справками.

Беркутов Логично. (Подходит к сидящему на диване Воронину.) Вадим, как ты себя чувствуешь?

Вадим. Более-менее. И чего ты пристал к девушке? Какая тебе разница, есть у нее диплом или нет? Она свое дело знает и этого достаточно.

Беркутов. А если бы она не справилась? Если бы ты коньки отбросил?

Вера. Я всегда справляюсь. В нашем банке других болячек ни у кого нет. Хоть бы кто с насморком обратился. О гриппе и не мечтаю. Честно, надоело уже алкашей с того света вытаскивать.

Вадим. Вот видишь! Она набила руку на однотипных пациентах. Работает без проколов. Почему я должен был коньки?

Беркутов. Потому что. Я так переволновался за тебя. Я ведь чувствовал себя виноватым.

Вадим. В чем?

Беркутов. Как в чем? (Замешкался.) В том, что предложил тебе виски с утра.

Вадим. От виски мне не стало бы плохо. Я пью виски с детства.

Сергей. Значит, это был не виски, а что-то совсем другое.

Татьяна. Мы все пили то же самое. Хотела шампанское, но даже предлагать не стала. В вашей компании о шампанском лучше не заикаться.

Сергей. Значит, на твоего мужа пал жребий, Таня. Один из нас четверых должен был отбросить эти самые. Он вытащил счастливую бумажку.

Беркутов. На что ты все время намекаешь?

Сергей. На подводные течения.

Беркутов. Донамекаешься рано или поздно.

Татьяна. Вадим, скажи, ты свет в конце туннеля видел?

Вадим. Никакого туннеля я не видел.

Татьяна. А все, кто с того света вернулся, говорят, что видели туннель и свет в конце.

Вера. Те, кто в обычной коме, те туннель. А те, кто в коме с алкогольной интоксикацией, видят поток. Шумный такой поток. Из бачка.

Вадим (вспоминает). Постойте! Я самолет видел. Ну да точно, самолет, и из него прыгали парашютисты.

Сергей. Это к увольнению. С золотым парашютом на свободу с чистой совестью.

Беркутов (подходит к Сергею). Может, хватит ребусов? Говори прямо, кто, что и почем!

Сергей. Я еще не собрал все доказательства. Это ты обвиняешь других сходу, без всякого повода.

Беркутов. Я пока еще никого не обвиняю. Просто пытаюсь создать дружескую обстановку. А ты мешаешь! Когда начну обвинять, тебя озноб хватит.

Татьяна. Сергея обвинять не в чем. Считайте, я его  пригласила. Он – приглашенный гость, и мы должны быть гостеприимными.

Вадим. Тебе тапочки подать?

Сергей. Обойдусь.

Вера. Ну все, я пошла! Что-то засиделась в гостях. А у меня полгорода клиентов. Как выходной, там все за стол. И лакают всякую дрянь.

Идет к двери. Но тормозит, выразительно смотрит на Беркутова.

Вера. Я ухожу, Александр Николаич!

Беркутов. Да, иди! Спасибо.

Вера. Сегодня выходной.

Беркутов. Я знаю.

Вера. А я подумала, что вы это забыли.

Беркутов. Ничего я не забыл!

Сергей (врачихе). Зря стараешься, Вер. Он намеков не понимает. Ему надо все открытым текстом.

Беркутов наконец соображает, подходит к врачихе, дает ей несколько купюр. 

Вера. Как надо, так лети сюда! А как не нужна, так топай отсюда.

Беркутов. Ну что ты, Верочка, ты мне всегда нужна. Давай я тебя провожу! Расскажешь мне о своих клиентах. Всегда интересуюсь персонажами, у которых есть свои тайные страстишки. Пригодится на будущее. Иной раз посмотришь на человека, вроде солидный, с должностью, говорит разумные вещи. А к нему домой заглянешь в выходной, он лыка не вяжет. Зато высказывает все, что у него на уме.

Беркутов уходит вместе с врачихой.

Сергей. Кажется, я знаю, почему тебе стало плохо.

Вадим. Я тоже это знаю! Потому что полдня вижу твою гнусную рожу. Думал, хоть в выходной отдохну от посетителей. А ты все тут и тут! Хочу на картину Дали посмотреть, так вместо нее твоя рожа торчит. Хочу в окно на природу глянуть, так на фоне окна снова рожа. Куда голову не поверни, везде она.

Татьяна. Не переживай, Вадим! Пускай погостит у нас немного. Сядем за стол, отметим встречу. И вы помиритесь.

Сергей. Моя рожа тебе погоды не делает. А вот твоего кореша я бы опасался. Что-то такое он с виски смастерил.

Вадим. Что? Таня налила, а он честно раздал всем по бокалу.

Сергей. Шулер тоже честно колоду раздает. Только потом у него все тузы в рукаве.

Татьяна. Мне тоже твой Беркутов не нравится. Какое-то у него нутро гнилое. Вежливый, заботливый, а в глаза посмотришь – одна ненависть. Улыбается, а сам ненавидит. Улыбка ненависти, одним словом.

Вадим. Я знаю его много лет. И он мой друг. Между нами абсолютное доверие.

Сергей. С такими друзьями и врагов не надо.

Вадим (отходит). Мало того, что рожа этого проходимца все утро перед глазами. Так еще он портит мне настроение своими подозрениями. Ты на него час посмотрел, и уже про него все понял?

Сергей. Мне и десяти минут хватило.

Вадим. Я на тебя полдня смотрю и никак не пойму, чё тебе надо? Денег я тебе не дам, работу тоже, Таню ты никогда не получишь. Напрасные терзания.

Сергей. Приятно провести время с хорошими людьми.

Вадим. А вот мне неприятно! Я люблю общаться с подлецами и негодяями. Они как-то мне интересней. Они совершают непредсказуемые поступки, делают необычные заявления. Это разгоняет повседневную скуку. Если ты себя к этим категориям не относишь, то ты – неприятен. Понял? Так что проваливай!

Татьяна. Вадим, ты в банке с клиентами тоже так разговариваешь?

Вадим. Нет! Я им улыбаюсь, перед ними заискиваю и шучу. Потому что проявляю уважение. Могу я раз в неделю расслабиться и кому-нибудь от души нахамить? Многого  не прошу. Хоть один раз в неделю на ком-нибудь оттянуться.

Раздается звонок входной двери.

Сергей. Я открою. Если опять мент, прогоню.

Выходит. Появляется секретарша банкира Леночка. За ней входит Сергей.

Лена. Здравствуйте! Я к Вадиму Евгеньевичу. Можно?

Вадим (нетерпеливо). И что ты от меня хочешь?

Лена. Я принесла документы вам на подпись.

Вадим. Какие еще к черту документы!?

Лена. Заявка на выделение кредита фирме «Бисквит-строй». Довольно приличная сумма.

Вадим. А до завтра это не может подождать? Могу я в выходной отдохнуть без документов? В воскресенье я не умею ни читать, ни писать. Поняла?

Лена. Они ждут уже три месяца. И вы клятвенно обещали им подписать заявку до пятницы. Но закрутились и забыли. Иначе они подадут в суд.

Вадим (сдается). Ладно, давай подпишу! Это все?

Лена (протягивает папку). Вы сначала подпишите.

Она открывает папку, вынимает из нее несколько бумаг стандартного формата. Воронин бегло просматривает.

Вадим. Они что, с ума сошли!? Они сколько просят!? Да я такой кредит не могу дать, даже если бы хотел. Ничего не получат! Ишь, чего захотели! Да все активы нашего банка на меньшую сумму тянут.

Лена. Значит, вы им отказываете?

Вадим. Конечно! О такой сумме не может быть и речи!

Лена. А как же негласное указание Бориса Семеновича?

Вадим. Какое указание?

Лена. Выдать. Он еще говорил про какой-то откат. Деньги выделяются из бюджета.

Вадим. Кто тебе об этом сказал?

Лена. Вы.

Вадим. Забудь, что я говорил. И никому ни слова!

Лена. Хорошо, уже забыла. Так что с заявкой?

Вадим. Ладно, так и быть, подпишу.

Он подписывает несколько экземпляров бумаг, засовывает их в папку, отдает секретарше. Она забирает папку, сует под мышку. Вадим подталкивает ее к двери.

Вадим. Это все?

Лена. Нет, не все! (Понижает голос.) Я сейчас иду к врачу.

Она смотрит на Татьяну. Татьяна  внимательно прислушиваясь к их разговору. 

Вадим. И что? Надо, иди! Ты что, заболела?

Лена. Кажется, да!

Вадим. Ладно, возьми бюллетень на неделю. Больше не дам, у нас работы полно.

Лена (смотрит на Татьяну). Одной неделей я не обойдусь.

Вадим. А сколько тебе надо? Две недели? Ну, это уж слишком! Любая болезнь, если ее лечить, проходит за неделю.

Лена. Вы предлагаете мне заняться лечением?

Вадим. Конечно! А что же еще?

Лена (хлюпает носом). Я так и думала, что вы это скажете! Поэтому не хотела вам ничего говорить.

Вадим. Послушай, Лена! У меня сегодня сумасшедший день. Приходят разные незваные гости. Притаскивают с собой свои застарелые проблемы и суют мне их под нос, чтобы я их решал. Голова кругом идет! Надо лечиться, так лечись! Только не впутывай меня в свою личную жизнь.

Лена. Тогда что, я иду к врачу?

Вадим. Иди, иди, не сомневайся!

Он подталкивает ее  к выходу. Секретарша  выходит.

Воронин обессилено мотает головой. Его все уже достало. Татьяна подходит, смотрит на него внимательно.

Татьяна. А вот интересно, какие у тебя с ней отношения?

Вадим. Нормальные.

Татьяна. А мне кажется, более чем нормальные.

Вадим. Какие могут быть отношения начальника и его секретарши?

Татьяна. Слишком нормальными!

Вадим. Что ты имеешь в виду?

Татьяна. Все ты понимаешь! Только дураком прикидываешься.

Сергей. Думал, это приличный дом. Но вижу, здесь все говорят намеками. А другие делают вид, что их не понимают. Девушка явно на что-то намекала.

Вадим. Стану я еще разбираться с ее намеками!

Татьяна. Не хочешь понимать намеки, тогда намеки будут разбираться с тобой.

Вадим. Ты о чем? Почему нельзя сказать все прямо и ясно? Что это еще за кривые обороты речи!?

Сергей. Согласен. Зачем нужно говорить народу про временные трудности в течение тридцати лет? Почему не сказать прямо и ясно, что экономика как была  в заднице, так там и осталась? К чему намеки?

Вадим. Я за экономику не отвечаю. Только за мой банк. И показатели у нас отличные.

Сергей. Ты уверен, что он твой?

Вадим. Конечно! Банк теперь еще более мой, чем неделю назад. У меня будет половина акций плюс пять. Контрольный пакет.

Сергей. Будет? Ну, ну! Терпеть не могу, когда говорят про то, что будет. Мы живем хорошо, но будем жить еще лучше. Лучше хорошего – это как?

Татьяна. Часто это означает – хуже.

Вадим (устало). Ты нарочно приперся сюда портить мне жизнь? Когда ты уже уберешься с глаз долой?

Сергей. Никогда! Я – твоя совесть.

Вадим. Слушай, ты, прохиндей! У меня с моей совестью разговор короткий. Прикажу, и будет молчать. И делаю, что хочу. Я тебе приказываю – молчи!

Татьяна. Может, вам пора уже сесть за стол примирения!? Выпить, закусить.

Вадим. Да я с этим типом рядом даже… (Отходит.)

Татьяна. Пойдем, Сережа, поможешь мне накрыть на стол.

Татьяна и Сергей выходят. Возмущенный Воронин ходит по гостиной.

Вадим. Это кто такой вообще!? Откуда он взялся в моем доме!? Его никто не звал, а он тут! Прошлое стучится в дверь, что ли? Да я с ним разделаюсь в два счета! Не хочет по-хорошему, будет по-плохому!

За окном слышен шум машины. Входит Беркутов.

Беркутов. Вот договор на продолжение твоей деятельности в нашем банке и распределении между нами акций Соколова. Учти, Вадим, почти все отходит тебе. Я получаю только четверть.

Вадим. Оставь до завтра. Я внимательно прочитаю.

Беркутов. Ты что, Вадим! Всё надо сделать сегодня. Вчера я замутил Соколову голову, и он готов отдать по минималке все свои акции. Если их не перехватить, они уйдут другим. Притормозишь, и прощайся с ними. Каждая секунда на счету. Надо все делать быстро или не делать вообще.

Вадим. Погоди! Мне надо со всем этим разобраться.

Беркутов. Некогда разбираться, уверяю тебя, Вадим! Я работал над этим договором месяц. Все учел до тонкостей. Всунул туда такие ловкие фразы, ни одна проверка не подкопается. Все участники подписали, остался только ты и завершающая  виза шефа. Ты, что, мне не доверяешь?

Вадим. Почему не показал мне этот договор хотя бы два дня назад?

Беркутов. Не хотел радовать тебя раньше времени, пока не договорюсь с Соколовым. Я же не знал, согласится он или нет! Ты хочешь стать полноправным владельцем банка? Чего тебе еще надо? Или ты мечтал о чем-то другом? Может, о должности кассира в супермаркете? Могу по знакомству устроить.

Вадим. Дай хотя бы прочитать!

Беркутов. Читай, кто тебе не дает! Это твое право.

Воронин принимается за чтение договора.

Беркутов. Как же я Соколова уламывал! Это был целый спектакль. Посмотрел бы ты со стороны, пришел бы в дикий восторг. Жаль, тебя там не было.

Вадим. А где я был?

Беркутов. Развлекался с Татьяной. Вы в соседнем зале играли в боулинг. Ты сбивал кегли, а я в это время сбивал соперников. Цени, Вадим! Где ты еще найдешь такого помощника? И верного друга!

Вадим. Ценю. Не отвлекай! (Продолжает читать договор.)

Беркутов. Какой же это был спектакль! Как вспомню, мурашки по коже от восторга. Как же я его уламывал! Было у меня много женщин, но ни одну из них я не уламывал так, как Соколова. Это было что-то!

Входит Татьяна.

Татьяна. Вы будете обедать? Стол накрыт. Мы вас ждем. Отметим встречу старых друзей.

Вадим (отрывается от бумаг). Сейчас придем, Таня, не отвлекай! Важное дело.

Татьяна. Ой, надо же! Сначала – важное дело, а потом оказывается – весь пар в свисток ушел. (Выходит.)

Вадим. Ну, никак не дадут сосредоточиться.

Беркутов. Не заморачивайся! Подписывай и все! И мы с тобой совладельцы банка. У тебя будет в два раза больше моего. Как же я ловко обвел вокруг пальца Соколова. Это надо было видеть! Устроил ему такое представление! Ну что, подписываешь? Или отказываешься от лишних акций?

Вадим. Ладно, подписываю! Дочитать до конца мне сегодня точно не дадут.

Беркутов. Не трать время, там все продумано до тонкостей. Поверь мне! Мы же с тобой всегда мыслим в одном направлении. Подпись на каждой странице.

Воронин достает ручку, подписывает договор.

Беркутов. И еще раз на втором экземпляре.

Воронин послушно подписывает каждую страницу второго экземпляра договора.

Беркутов (забирает оба). Подпишу у шефа, поставлю печати банка и привезу тебе твой экземпляр. И мы с тобой хозяева всей нашей конторы. Ты только представь, Вадим! Ты решаешь все вопросы, ни одна бюджетная сумма не пройдет мимо тебя. Здорово, а!?

Он хочет уйти, но из коридора, ведущего в столовую, доносятся голоса Татьяны и Сергея. Потом их общий радостный смех. Воронин возмущенно вздыхает.

Вадим. Кажется, ты говорил, что можешь избавить меня от этого человека?

Беркутов (бодро). Не только говорил, но и делал!

Вадим. У нас многие говорят, что делают все как надо. Что работают в поте лица на благо родины. Ты результаты пота покажи! Надо оценивать работу по результату, а не по болтовне и обещаниям.

Беркутов (виновато). Ну да, не все пошло гладко. Ты же знаешь – кто не ошибается, тот ничего не делает.

Вадим. И в чем ошибка?

Беркутов. Я перепутал бокалы.

Вадим. Так вот почему меня скрутило?

Беркутов. Но благодаря мне тебя выкрутило. Если бы я не вызвал Веру, тебе хана.

Вадим. Мне надо благодарить тебя за спасение?

Беркутов. Я ведь исправил свою ошибку.

Вадим. Прошу тебя, Саня! Если будешь в него стрелять, случайно не попади в меня. Ладно?

Беркутов. Ну что ты, Вадим! Я действую более изысканными методами. Не оставляющими следов.

Вадим. Пускай со следами. Главное – результат!

Беркутов (бодро). Я уже выяснил, кто он и где живет. Осталось срочно вызвать его домой. Пока думаю, кому поручить это важное задание.

Вадим. Поручи это его собаке.

Беркутов (сникает). У меня в запасе еще много способов, не волнуйся.

Вадим. Не надо много, надо один. Но результативный. Когда результат увидим?

Беркутов. Скоро! От этого типа не останется и мокрого места.

Воронин подходит к картине Дали, висящей на стене,  рассматривает ее.

Вадим. Как тебе мой шедевр Дали?

Беркутов. Красиво.

Вадим. Хочешь, тебе продам? Недорого возьму. Срочно деньги нужны. Желательно, серо-зеленые. Очень люблю этот цвет. Он очень идет к моему свитеру.

Беркутов. Зачем мне твой Дали? Это же копия.

Вадим. Ты, что, эксперт? Я покупал его как подлинник. У меня сертификат есть с заключением экспертного совета. Он стоил мне треть от всей суммы.

Беркутов. Тут не надо быть экспертом. Я точно такого же Дали видел в музее Метрополитен. Вряд ли там повесили копию с твоего.

Вадим. Черт возьми! И тут обманули. У нас вообще можно что-нибудь сделать, чтоб при этом тебя не обманули и не ограбили? Ну, хоть что-нибудь!

Входят Сергей и Татьяна.

Сергей. Конечно, можно! Например, взять кредит в вашем банке под сорок процентов годовых.

Беркутов. Кто тебя обманывает? Не хочешь, не бери.

Сергей. Не хочешь, не дыши. Не хочешь, не пей и не ешь. Не хочешь, не живи. Никто не заставляет!

Беркутов. Слушай, ты, пенёк! Мой папаша был простым работягой. Хотел, чтоб я пошел по его стопам. Но я поступил в финансовый институт, закончил его на отлично и теперь работаю в банке на хорошей должности. Меня никто не заставлял! И никто не помогал! Сам всего добился! А вы, лентяи, хотите, чтобы вам дали непыльную работку, и вы приходили бы на нее два раза в месяц за авансом и за зарплатой.

Сергей. Я не хочу непыльную! Дайте обычную! Но по моей квалификации. И буду работать, как положено. А вы, банкиры, все заводы разрушили, все кредиты на развитие разворовали, инженеров втоптали в грязь. У нас полгорода жителей в кредитах, и новые кредиты берут, чтобы расплатиться по старым. Вы, банкиры, до этого довели страну! Придушить бы тебя!

Он хватает Беркутова за грудки, хочет положить на пол. Воронин с трудом растаскивает дерущихся.

Вадим (Сергею). И что у тебя за мания – душить честных людей!? На какой помойке тебя воспитывали? Я никогда не позволю себе душить человека, как бы я к нему ни относился. Я все-таки интеллигентный человек. Все конфликты можно разрешать словами, а не рукоприкладством.

Сергей. Словами можно только невыполнимые обещания давать. И объяснять, почему не сделано. А делать можно только руками!

Драчуны смотрят друг на друга исподлобья и тяжело дышат. 

Татьяна (в отчаянии). Кто-нибудь сегодня сядет за стол!?

Действие второе

В гостиной двое – Воронин и Беркутов. Беркутов подходит к двери в коридор, проверяет, нет ли за ней кого-нибудь. Возвращается к Воронину. Говорит вполголоса.

Беркутов. Я уже договорился с санитаром. Он согласен забрать тело в любой момент.

Вадим. Чье?

Беркутов. Его, конечно! Ты же отказался ехать.

Вадим. А без этого никак нельзя обойтись?

Беркутов. Можно. Если сам уйдет. А если не хочет, то…

Вадим. И кто?

Беркутов. Что кто?

Вадим. Ну это… Кто?

Беркутов. Ты о чем?

Вадим. Серега прав. Ты намеков не понимаешь. Кто будет превращать тело в труп, спрашиваю? Ты?

Беркутов. Я что похож на убийцу?

Вадим. Не скажу, что очень, но отдельные черты лица и методы работы выдают ваши уголовные наклонности.

Беркутов. Ну, знаешь! Я все-таки банкир первой категории, а не бандит.

Вадим. Между заказчиком и исполнителем разница небольшая. У обоих цель одна.

Беркутов. Но заказчик – ты!

Вадим. Я!? С какой стати! Я тебе ничего не заказывал. Если этот тип не хочет уходить добровольно, черт с ним, пускай живет здесь. Я не против. В моем доме комнат много, выделю одну. Я ему даже работку найду. Охранником.

Беркутов. Кино смотришь? Знаешь, что обычно делают охранники с женами хозяев в отсутствие мужа? Рассказать?

Вадим. Вечно ты все опошлишь.

Беркутов. Между пошлостью и реальностью есть небольшая разница. Пошлость так и остается словами, а вот второе будет на самом деле.

Вадим (хмуро). Короче! У тебя есть надежный способ?

Беркутов. Конечно, есть! Для верных друзей у меня всегда припасены проверенные средства. Гарантировано производителем. Только жду отмашку.

Вадим. И какой будет финал?

Беркутов. Такой, какой тебе нужен. Он исчезнет. Навсегда. Нет, это, конечно, жестоко, я знаю. Но если человек не понимает, что он лишний, приходится прибегать.

Вадим (думает). Нет.

Беркутов. Что нет?

Вадим. Я на мокруху не подписываюсь, вот что. Как говорят в определенных кругах.

Беркутов. Хорошо, как скажешь! Пускай дышит дальше. Мне-то что, я человек посторонний. Это ваши семейные проблемы. Ты попросил, я придумал. Чисто из дружеских побуждений. Если не хочешь, я умываю руки. Но предупреждаю, Вадим! Он пришел в воскресенье, потом придет во вторник. Когда тебя не будет дома. Намек понял?

Воронин встает, проходит по комнате в раздумье, смотрит на картину Дали.

Вадим. Неужели это копия? Ведь все так отлично прорисовано.

Беркутов. На копиях всегда лучше нарисовано, чем на оригиналах. Копировщики исправляют ошибки авторов, берут краски поярче и точно знают, что им рисовать и как. Они не мучаются сомнениями. В отличие от тебя.

Вадим (решается). Ладно, прибегай! Ничего другого не остается.

Беркутов. Сколько в доме туалетов?

Вадим. Прямо по коридору.

Беркутов. Вадим, ты тоже намеков не понимаешь. Мне он не нужен. Я спрашиваю, сколько в доме есть туалетов?

Вадим. Один здесь и еще три наверху в каждой спальне. У нас коттедж большой, дорогой. И самые комфортные условия проживания.

Беркутов. То есть у Татьяны своя личная туалетная комната?

Вадим. Да. Хочешь посетить?

Беркутов. Хочу его устранить.

Вадим. Я кино иногда смотрю. Редко, но все же. Я понимаю, когда нельзя стрелять, применяют другие средства. Но ни разу не видел, чтоб устраняли человека с помощью туалета.

Беркутов. Это мое собственное изобретение. Вернее, моего папаши. Он был электриком и многому меня научил.

Вадим. Как пользоваться туалетом в различных жизненных ситуациях?

Беркутов. Ага! Оставил свои идеи мне в наследство. Я пользуюсь. Когда не оставляют недвижимости по причине ее отсутствия, оставляют в наследство разные способы устранения соперников. Не менее ценное. Очень помогает в карьере. Надеюсь, настольная лампа в доме есть?

Вадим. В моем кабинете.

Беркутов. Отлично!

Вадим. Что ты задумал? Зачем тебе лампа?

Беркутов. Мне лампа не нужна, мне нужен провод. (Оглядывается на дверь в коридор, говорит  потише.) Все просто! Если этот тип здесь поселился, то рано или поздно пойдет в туалет. Я соединяю проводом металлическую ручку двери с фазой выключателя. И когда он включит свет и возьмется за ручку, его дернет током так, что он забудет обо всем на свете. И тем более о своей давнишней любви. А если ему уж совсем не повезет, есть такие люди, которым катастрофически не везет… (Понижает голос.),  нам придется вызывать санитара. Потом убираю провод, и никаких следов.

Вадим. Гениально! А если туда сунется кто-то другой?

Беркутов. Кто!? Ты же говоришь, у тебя и Татьяны по персональному туалету. А этот только для непрошенных гостей.

Воронин пожимает плечами, что означает согласие. Беркутов выходит в коридор.

В гостиную из холла входят Сергей и Татьяна. Он следует за ней по пятам. Татьяна садится на диван, Сергей пристраивается рядом. Воронин хмуро смотрит на них.

Вадим. Что ты приклеился к моей жене?

Сергей. Никак не могу наглядеться.

Татьяна. Просто мы вспоминали ушедшую молодость и нашу любовь. Что, нельзя?

Вадим. Как же ты любишь вспоминать свою бедную жизнь в коммуналке.

Татьяна. Да, бедная, да, в коммуналке! Но тогда я чувствовала себя счастливой. А сейчас не чувствую.

Вадим. И чего тебе не хватает? Соседей по квартире? Очереди в сортир? Могу обеспечить! Найму людей, поселим их в наших спальнях. За стенкой будут крики и ссоры. По коридору будут бегать чужие дети. Чтобы сварить кашу, придется записываться в очередь к плите с вечера. Заманчиво!

Татьяна. Важно, что творится внутри человека, а не то, что снаружи. То, что он чувствует, а не то, что видит и слышит. Вот в чем разница.

Вадим. Вот я и чувствую, что перестаю контролировать ситуацию в моем доме. Здесь происходит черт знает что. Я не хочу, чтобы ты проводила время с этим человеком. Не хо-чу! Ты моя жена и должна мне подчиняться!

Татьяна. Может, я и твоя жена, но не твоя подчиненная. Ты в банке своим секретаршам приказывай! Я человек свободный! С кем хочу, с тем и провожу время.

Сергей. Танюша, зачем ты его заводишь? Твой муж прав. Я, как мужчина, его хорошо понимаю. И с ним полностью согласен. Если он против нашей встречи, давай расстанемся, и я уеду. Будем встречаться, когда его не будет дома. (Встает, хочет уйти.)

Вадим (возмущенно). Что значит, когда меня не будет дома!? Что еще за встречи наедине? Она замужняя женщина! У нее есть муж! И муж запрещает ей встречаться с тобой. Всегда и везде. Понял!?

Сергей. Понял, понял, не волнуйся! У тебя слабое сердце. Тебе нельзя волноваться.

Вадим. Кто тебе, урод, сказал, что у меня сердце слабое? Кто!? Ты, что, видел мою кардиограмму?

Сергей. А тут не нужна кардиограмма! Во время нашей тесной дружеской беседы, когда мы вместе лежали на полу, ты потерял сознание. От сильного волнения. Тебе не хватило кислорода, поступающего в мозг. Значит, сердце не справилось с нагрузкой. Все же ясно!

Вадим (закипает). Ах, тебе ясно! А вот мне не ясно, слабое у тебя сердце или нет. И я сейчас это проверю!

Он хватает Сергея за грудки, ставит подножку и толкает обеими руками. Сергей падает на пол. Воронин наваливается сверху и начинает стучать его головой о ковер.

Вадим. Посмотрим, хватит ли тебе кислорода!

Татьяна. Прекратите немедленно! Вы, что, снова с ума сошли! Хватит! Не надо его убивать, Вадим! Тебя посадят! (Хватает айфон, ищет номер.) Полиция! Срочно приезжайте! Сиреневая улица, семнадцать! Да, туда же! Нужно остановить драку. Иначе прольется кровь! Понимаете, кровь!

На шум из коридора прибегает Беркутов.

Беркутов. Вас на минуту нельзя оставить одних. Как дети!

Он с трудом разнимает дерущихся, оттаскивает разъяренного банкира от противника. Воронин тяжело дышит и рвется в бой. Сергей отходит подальше.

Сергей. Вот видишь, я не потерял сознание, как ты ни старался.

Татьяна (Сергею). Уходи немедленно! И чтобы я больше тебя никогда не видела. Прощай навсегда!

Сергей. Что ж, если меня гонят, я уйду. (Поднимает с пола свой рюкзачок, вешает на плечо, направляется к открытому окну.) Нет, пожалуй, я пока останусь. Иначе, Таня, тебе достанется. Твой муж совсем озверел. Ты, что, не видишь? А если он на тебя набросится? Я буду тебя защищать.

Вадим (успокаивается). Оставайся, оставайся! Пообедаем, покалякаем за столом о том, о сем. Вспомним вашу молодость. А после обеда постреляем немного. У меня второе ружье есть. Ты на одном конце двора, я на другом. Стреляем на счет три. Вот мой секундант, он будет считать. (Показывает на Беркутова.)

Беркутов. Ну, ребята, вы зашли слишком далеко! Не надо доводить до крайности. Еще поубиваете друг друга. Все конфликты решаются другими способами. (Подмигивает Воронину.)

Татьяна. Да, Вадим, не надо этого! Ты что задумал? Стреляться на дуэли! Это  позапрошлый век. Надо быть современным. Сейчас просто поливают друг друга помоями в соцсетях и все. Никто не страдает. Я Сережу уговорю, и он уйдет.

Сергей. Не надо меня уговаривать! Пока твой муж не возьмет себя в руки, я буду тебя от него охранять.

Беркутов (подходит к Сергею). Не слишком утомился охраной? Можешь, в туалет  хочешь? Или руки помыть?

Сергей. Спасибо за приглашение. Потом.

За окном слышно тарахтенье машины. В комнату снова через окно входит младший лейтенант Коваленко. Он устал, вымотался за смену, не выспался. Еле бредет.

Коваленко (устало бормочет). Всем оставаться на местах, никому не двигаться, ничего не трогать. (Оглядывает собравшихся, никто и не двигается, тяжко вздыхает.) Ну, что опять у вас случилось?

Сергей. Мы тебя не вызвали.

Коваленко. Ну, конечно! Мне больше делать нечего, как к вам в гости являться. Просто горю желанием лишний раз посетить этот уютный, гостеприимный дом.

Татьяна. Извините, у нас была драка. И я вызвала вас со страху. Очень испугалась за мужчин. Но драка уже закончилась. Больше это не повторится. Обещаю!

Коваленко. У вас сегодня, что, чемпионат по боевым единоборствам?

Вадим. Просто один человек очень любит надоедать своим присутствием.

Коваленко. Это вы на меня намекаете?

Вадим. Что вы, гражданин начальник! Вы у нас всегда желанный гость. Можете заезжать в любое время, даже без вызова. Вот на него!

Коваленко (Сергею). Серега, ты, че, уходить не хочешь? Давай, я тебя арестую, что ли, в конце концов? (Звякает наручниками.) Ты не против?

Сергей. У меня еще есть здесь важное дело. Попозже соберусь.

Коваленко. Так это, что, я опять зря приехал? Сколько бензина казенного напрасно сжег. Про время впустую и не говорю. А как шеф-то будет недоволен. За всю смену ни одного протокола.

Беркутов. Вот, возьмите на бензин! (Дает ему несколько крупных купюр.)

Коваленко. Спасибо. (Убирает деньги в карман.) Учтите! Больше я сюда не приеду. Даже если налетит конница с шашками наголо. (Он идет на выход, у окна останавливается.) Как же я устал за сутки! Двадцать вызовов. И одна сплошная бытовуха. Давно мечтаю раскрыть какое-нибудь запутанное дело. Чтоб проявить все свои недюжинные дедуктивные способности. А приезжаешь, отец сына выпорол за двойку, а тот в отместку разбил фамильную вазу. И все! Хоть бы маленькое, незначительное, но убийство. И чтоб убийца не оставил следов. Ни одного! И даже орудия убийства! Вот тогда бы я показал, на что способен. Я бы вычислил убийцу, чего бы мне это ни стоило! Когда же, наконец!? (Безнадежно машет рукой.) А, никому мои дедуктивные способности не нужны. И почему я такой невезучий?

Татьяна. Когда-нибудь вам обязательно повезет. И кого-нибудь уб… (Осекается.)

Коваленко. Вы так думаете?

Татьяна. Непременно. Каждому человеку хоть раз в жизни выпадает значительная удача. После которой его жизнь кардинально меняется. Вот только многие не замечают этой удачи, а некоторые даже считают ее неудачей. Все зависит от личного восприятия.

Коваленко. Спасибо. Вы меня успокоили. Надеюсь, мне все-таки повезет. Извините, нельзя ли посетить ваш туалет? Не могу терпеть. Весь день в машине.

Татьяна. Конечно, конечно! Прямо по коридору! (Показывает.)

Беркутов. Может, еще потерпите?

Но лейтенант уже уходит в указанном направлении.

Через мгновение из коридора доносится дикий крик. В гостиную входит бледный Коваленко. Его всего трясет. Волосы на голове стоят дыбом.

Татьяна (удивленно). Что там произошло?

Коваленко (бормочет). А… э… о… и… (Оседает на пол.)

Воронин осуждающе смотрит на Беркутова. Тот отводит взгляд.

Сергей идет в коридор, возвращается.

Сергей. Кто-то кинул оголенный провод на ручку двери. Интересно, зачем? (Смотрит на Беркутова.)

Беркутов. А чего сразу я виноват? Я вообще ничего не понимаю в электрике. (Вынимает мобилу.) Верунчик, будь любезна. Мигом к Воронину домой! Ты уже здесь была утром. Нужно откачать одного человечка. Нет, не опьянение. Тут гораздо интересней. Даже трудно описать симптомы. Что-то среднее между простудой и брюшным тифом.

Татьяна хлопает Коваленко по щекам. Тот бормочет что-то бессвязное.

Татьяна. Надо ему виски налить. Для улучшения кровообращения.

Сергей. Лучше заварить шиповника. Надо пользоваться народной медициной.

Вадим. Посмотрите в Интернете, чем лечить удары током. Может, конденсатор ему вставить в зад. Или сопротивление. Я в этом не разбираюсь.

Сергей. Было бы у человека слабое сердце, как у тебя, никто не вернул бы его с того света. Никто! И тогда бы вам, господа, не по пятнадцать суток дали, а по пятнадцать лет. Нападение при исполнении. Статья, забыл, номер какая.

Вадим. А ты ждешь, не дождешься, когда меня посадят? (Хватает Сергея за грудки.) Чтобы тут с ней развлекаться!?

Хочет его ударить. Татьяна задерживает его руку.

Татьяна. Успокойся, Вадим! Не надо устраивать разборки у постели умирающего.

Коваленко (слабым голосом). А кто умирающий?

За окном слышен шум машины. Входит врачиха Вера с медицинским саквояжем в руках. Ставит саквояж на пол, снимает пальто.

Вера. Ну и выходной! Никакого отдыха. Как на конвейере.

Беркутов. Верунчик, тебе представляется уникальный случай проявить все свое мастерство. Получишь от руководства премию.

Вера (смотрит на лежащего на полу полицейского). Что с ним?

Сергей. Двести двадцать.

Вера (в ужасе). Такое давление!?

Сергей. Напряжение в сети.

Врачиха достает из саквояжа прибор для измерения давления, задирает Коваленке рукав, надевает на локоть манжету, меряет. 

Вера (Коваленко). Как вы себя чувствуете?

Коваленко (слабым голосом). Когда меня окружают женщины, мне становится значительно лучше.

Татьяна (приглаживает ему стоящие торчком волосы). Не обращайте на нас внимания. Вам нельзя возбуждаться.

Вера. Да, давление зашкаливает. С таким давлением не живут.

Коваленко (слабым голосом). Это приговор, доктор? Может, я еще немного протяну? Хотя бы до зарплаты.

Вера. Вколю вам понижающее, а там посмотрим.

Она достает из саквояжа ампулу и шприц. Вкалывает в руку лейтенанту дозу какого-то лекарства.

Сергей. Твое счастье, что тебе дали обычное напряжение. А не триста шестьдесят вольт.

Коваленко (слабым голосом). Я за рекордами не гонюсь.

Вера. Сейчас давление упадет, и вам полегчает.

Коваленко. Мне уже намного легче. (Садится.) Можно сказать, что я подзарядился энергией.

Сергей. Всем не мешало бы иногда подключаться к розетке. Чтобы испытать новые ощущения. И вообще, для глубины самопознания.

Коваленко. Вера, а что вы делаете сегодня вечером?

Вера. Алкашей буду откачивать. Как обычно. А что?

Коваленко. Хотел пригласить вас в кафе-мороженое.

Вера. Давайте как-нибудь в другой раз. Хорошо?

Коваленко. Когда меня снова ударит током?

Сергей. Когда молния. Не останавливайся на достигнутом.

Вера. Зачем ты его пугаешь?

Коваленко (смотрит на собравшихся). Знаете, я под бандитскими пулями ходил, не боялся. С нашим генералом спорил, не боялся. А в туалет идти боюсь. Хотя и хочу.

Сергей. Давай, я тебя провожу.

Коваленко (испуганно). Не надо! Не надо меня никуда провожать! Лучше я сам как-нибудь доеду до дома. (С трудом поднимается на ноги.) Больше сегодня не звоните в полицию, ладно. Умоляю! Все что угодно, только не это.

Сергей. Ты когда на службе, сутки через двое? Значит, до среды не беспокоим.

Младший лейтенант торопливо  ковыляет до окна и поспешно выходит наружу.

Вадим (осуждающе Беркутову). А он мог бы сгоряча и отстреливаться.

Беркутов (виновато пожимает плечами). Хочешь, как лучше, а получается, как всегда. Через час привезу твой договор. (Идет к двери в холл и уходит.)

Сергей. Да, не повезло лейтенанту. Попал в банку со змеями.

Вадим (смотрит со злостью на Сергея). Если бы ты сразу ушел, когда тебя отпускали, ничего бы не было.

Сергей. Значит, это меня хотели током?

Вадим. Не хотели. Ты сам напросился.

Татьяна. До чего ты докатился, Вадим! Угощать гостей током – как это бесчеловечно.

Вадим. А чем надо угощать, тортом? Его никто не приглашал.

Татьяна. Ты еще ружье выстави в окно! Как появится незваный гость, стреляй. Средневековье какое-то!

Вадим. Вообще-то, это не я устроил. Я даже отговаривал. Я был категорически против. Так и знал, что будет ошибка. Этот чудак всегда что-нибудь напутает.

Татьяна. Ты вроде его начальник? Зачем тебе такой поганый исполнитель?

Вадим. Зато он свое дело отлично знает. Никогда не ошибается. Всегда инвестирует в прибыльные проекты. Вот в другие дела ему лезть не надо. (Сергею.) Тебя это тоже касается! Прилепись к своей жене, а к чужим не подходи. Даже не заговаривай!

Сергей. А если я буду молча смотреть и любоваться?

Вадим. На свою смотри, сколько влезет.

Сергей. Насмотрелся. Вдруг понял, что всегда любил только Таню.

Татьяна. А я вдруг поняла, что любовь не стареет. И годы ей не помеха.

Вадим (раздраженно). Какие вы понятливые стали вдруг! А я вдруг понял, что надо принимать кардинальные меры. Вдруг меня как-то осенило. И чего это думаю, все как-то не так идет, как хотелось бы.  И как вдруг осенит. Даже в глазах потемнело!

Татьяна. Не надо мер. Не надо хитрых ловушек. Мы расстаемся. (Берет Сергея за руку.) Маленький прощальный ужин, и потом ты уходишь навсегда. Хорошо?

Сергей (думает). А если мы будем видеться в присутствии мужа?

Вадим. Как вам будет угодно! Можете даже лечь в постель в моем присутствии. Я в кресле посижу, понаблюдаю. Буду давать советы по ходу дела.

Татьяна. Почему все надо доводить до пошлости?

Вадим. А почему все время надо выводить меня из себя? Почему надо портить мне воскресенье? Один день, когда можно по-настоящему отдохнуть. Нарочно что ли?

Сергей. Не ссорьтесь! Ладно, я согласен на прощальный ужин. Лишь бы был мир в семье.

Татьяна и Сергей выходят в коридор, ведущий на кухню.

Воронин подходит к окну, задумчиво смотрит на улицу. За окном слышен шум машины. Из холла входит радостный Беркутов.

Беркутов. Все, Вадим, я привез тебе твой экземпляр. На, держи! (Отдает договор.) Все визы собрал, все печати поставил. За полдня обернулся. Вот это скорость! Это даже хорошо, что сегодня выходной. В будни бы ничего не сделал. Этот на совещании, тот уехал по делам. Никого не найдешь. А так – все дома! Все никакие, отходят от корпоратива, ничего не соображают. И тут я с договором, раз! Здорово я подсуетился. Так ведь, Вадим?

Вадим. Наверное.

Беркутов. Да не наверное, а точно! Только в выходной и надо дела обделывать. Все получается как нельзя лучше. Кстати, у меня для тебя две новости, плохая и хорошая. С какой начать?

Вадим. Сегодня плохих новостей предостаточно.

Беркутов. Намек понял. Тогда быстро говорю плохую и заканчиваю хорошей. Чтобы не портить тебе настроения окончательно. Идет?

Вадим. Ну, давай!

Беркутов. Я всегда выполняю твои желания. Заметил?

Вадим (устало). Не тяни кота…

Беркутов. В общем, так! Быстро говорю плохую новость и потом долго хорошую. (Торопливо.) Тебя отстранили от руководства банком, но (Медленно.) ура! оставили!  начальником!  кредитного отдела! Ты рад, рад? Это хорошая новость?

Вадим. Погоди! Я прослушал плохую.

Беркутов (бормочет). Тебя отстранили от руководства банком и забрали все твои акции.

Вадим. Чего, чего!?

Беркутов. Отстранили и забрали. Все твои акции.

Вадим. Как они могли это сделать?

Беркутов. Не они, а мы с Соколовым. Ты же сам подписал договор час назад. Можешь прочитать. Там все написано.

Вадим. Но это же договор на продолжение моей деятельности в банке еще на пять лет. И согласие на приобретение чужих акций.

Беркутов. Правильно! Но на последней странице есть отказ от всей твоей доли. И все твои акции по минимальной стоимости переходят в единое управление банка. Осталась только деятельность. И ты сам его подписал. Тебя никто не заставлял.

Вадим (возмущенно). Я там ничего этого не видел!

Беркутов. Естественно! Там это напечатано нонпарелью – самым мелким шрифтом, который существует на свете. Ты же сам нас учил, Вадим, что в кредитных договорах основные пункты надо печатать как можно мельче, чтобы заемщик не смог их прочитать.

Вадим. Ты же предложил мне взять по минималке все акции Соколова?

Беркутов. Да, но то же самое я вчера предложил Соколову по поводу твоих акций, и он согласился раньше тебя. Так что теперь мы с Соколовым совладельцы банка. А ты – наш подчиненный. С твоего личного согласия.

Вадим. А шеф?

Беркутов. Ты же знаешь, как мы все его уважаем. Поэтому проводим на пенсию со всеми почестями, которые он заслужил. Ведь он все-таки создатель нашего банка. Можно, сказать, нам отец родной. Первый у меня был электрик, ты знаешь, второй – Борис Семеныч. Так что у меня два родных отца. И Семеныч даже роднее. Я его люблю больше папаши.

Вадим. У него же самая большая доля в акциях.

Беркутов. Была. Теперь самая меньшая. Он тоже подписал согласие на продажу по минималке всех своих акций. Я ему неделю назад договор в общей папке подсунул, он и подмахнул, не читая. Так что скоро мы исключим его из числа акционеров. Ну, чтобы он на пенсии отдыхал и не переживал за свои акции. Видишь, как я беспокоюсь о его здоровье. Кстати, Соколов скоро уйдет в другой банк и передаст все свои акции мне. Это было мое условие. И я стану единоличным владельцем банка. Правда, здорово?

Вадим. Какая же ты сволочь! Никогда не думал, что ты такая сволочь. А я еще считал тебя своим другом.

Беркутов. И сейчас можешь считать. Дружба никуда не делась. Мы с тобой всегда будем друзьями, Вадим. Но у нас в банке такие подводные течения, просто жуть.

Вадим. Как ты думаешь, Саня, если придушить друга, это потянет на меньший срок, чем если придушить врага?

Беркутов (испуганно). Ты на что это намекаешь?

Вадим. Больше ни на что!

Он хватает компаньона за грудки, валит на пол, наваливается сверху и принимается его душить. Беркутов хрипит, но в промежутках между хрипами издает громкие крики.

На шум прибегают Сергей и Татьяна.

Татьяна. Вы, что, опять с ума сошли? Прекратите немедленно. Я вызываю полицейского!

Сергей (растаскивает дерущихся). Он больше никогда не приедет. В этом доме его принимают не очень дружелюбно. Как и всех гостей.

Он отрывает руки Воронина от шеи компаньона и оттаскивает его в сторону. Вадим пытается вырваться из его захвата, чтобы налететь на противника снова. Сергей удерживает его изо всех сил.

Сергей. Вадим, успокойся! А то получишь пятнадцать суток. И будешь мыть окна в отделении. Три года не мыли, и вдруг придет богатый инвестор, помоет.

Беркутов с трудом поднимается на ноги, отходит, часто дышит, приводит костюм в порядок.

Беркутов. Странные у нас в банке взаимоотношения между начальниками и подчиненными. Это каждый раз, когда я дам тебе неудобное указание, ты будешь на меня бросаться? Так что ли? Надо подумать о твоем увольнении, Вадим. Честно! Я этого не хотел. Я ценю тебя как опытного сотрудника. И как друга. Ты сам напросился. Ладно, завтра можешь в офис не приходить. Отдохни, соберись с мыслями. Даю тебе два дня отгула за свой счет.  

Он торопливо уходит. За окном шумит его машина, уезжая с участка.

Сергей отпускает Воронина. Вадим устало садится на диван, опускает голову.

Татьяна. Что случилось? Зачем ты на него набросился? Чуть не задушил!

Вадим. Вокруг меня одни враги и предатели.

Татьяна. Я твоя жена. И твой друг.

Сергей. Я тоже твой друг. Были определенные разногласия. Но мы их разрешили.

Татьяна. Мы с Сережей твои друзья, Вадим. Мы не хотим тебе зла.

Вадим (поднимает голову). Вы с Сережей? Вы с Сережей!? Значит, у меня теперь не просто жена, а жена вдвоем с приятелем. Жена с довеском. Может, он теперь будет с нами жить? У нас комнат много! Да, собственно, пускай занимает мою. Уступаю! Я вполне могу поселиться в твоей гардеробной. В одном из твоих шкафов. Вместо пальто.

Сергей. У меня вообще-то семья, двое детей. Я просто в гости зашел. Проведать подругу дней моих суровых…

Вадим. По-моему, ты про свою семью забыл. Ошиваешься тут целый день. А голодные дети ждут, когда ты принесешь им хлеба.

Сергей. Жена покормит. Она знает, что я задержался по работе. Уверена, что я ремонтирую стиральные машины. Поэтому все время таскаю с собой рюкзак с инструментами. Кстати, стиралки я тоже умею ремонтировать. Но все покупают импортные, а они почему-то не ломаются. Хоть плачь. Вам не надо починить?

Вадим. Нет. Мне надо отремонтировать мою жизнь. Ты не справишься.

Татьяна. Так зачем ты дрался с Беркутовым?

Вадим. Это подлец хочет меня обокрасть! Ничего не выйдет. Завтра я приду в офис и устрою им такое. Они у меня взвоют! Нет, какая же он сволочь!

Сергей. Ничего удивительного. Сейчас такое время сволочное. Он просто немного большая сволочь, чем ты и я. Вот и все! Раньше я работал инженером, теперь работаю сволочью. Иногда надо менять профессию. А то выгораешь на однообразной работе.

Вадим. Ты – пацан по сравнению с ним, воруешь карандаши и пепельницы. А этот подлец ворует миллионы. Тебя за пепельницу посадят, а его за кражу миллионов повысят в должности.

Татьяна. А как же интуиция? Женщина не может любить сволочь. Ее трудно обмануть. У женщины интуиция гораздо сильней, чем у мужчин. Она сразу чувствует, кто перед ней – инженер или сволочь.

Сергей. Сейчас все перемешалось, Таня. Инженеры, банкиры, воры, сволочи – все в кучу. Не поймешь, кто где.

Вадим. И не надо понимать. Я больше не верю никому. И все!

Сергей. Ты только прозрел? Чего-то поздновато. Я не верю никому уже лет десять. Особенно тем, кто бухтит по ящику.

Татьяна. Надо быть честным хотя бы перед самим собой. И не обманывать других.

Вадим. Но я же никого не обманывал!

Тренькает звонок входной двери.

Воронин не двигается. Татьяна хочет пойти открыть. Сергей останавливает ее, идет сам. Возвращается вместе с секретаршей Леночкой.

Лена. Добрый вечер!

Татьяна. Разве добрый? Нам так не кажется. Что тебе опять надо?

Лена. Могу я поговорить с Вадимом Евгеньевичем?

Татьяна. Зачем? Он же все подписал!

Лена. Я по личному делу.

Татьяна. Лена, завтра он придет на работу, и ты его увидишь. Если пойдешь от своего стола в правую дверь, там его кабинет, там он сидит.

Лена. Спасибо, я найду. Но я же его уже вижу! Зачем ждать до завтра?

Вадим (обессилено). Ну что ты от меня еще хочешь?

Лена. Вадим Евгеньевич, я дико извиняюсь, но произошла небольшая накладка.

Вадим. Какая еще накладка?

Лена. Я уже отослала заявку на кредит с вашей подписью по адресу фирмы. Думала, пускай люди порадуются! И завтра утром они придут за деньгами.

Вадим (устало). Ну, и пускай себе приходят!

Лена (опускает голову) Они придут. Обязательно придут.

Вадим. Так в чем дело? Что не так?

Лена. Я перепутала название фирмы. Эта фирма называется «Бисквит-строй», а вы должны были выдать миллиардный кредит фирме «Баскет-строй». У них такие похожие названия, что я…

Вадим (взрывается). Так что ж ты сразу не сказала? Дура!

Лена (хлюпает носом и вытирает слезы). Это я только потом вспомнила, что Борис Семенович давал негласное указание по «Баскет-строю». Потому что они откат должны дать! А «Бисквит-строй» никакого отката не даст.

Вадим. Черт знает что! Получается, такой огромный кредит мы выдадим фирме, которой вообще ничего не надо было давать?

Лена. Получается.

Воронин хватается за сердце.

Татьяна. Тебе что, плохо?

Вадим. Хуже не бывает.

Татьяна (секретарше). Ты что делаешь, чертовка? Хочешь его убить! Немедленно иди на почту и забирай заявку.

Лена (плачет) Я уже ходила. Они все отправили с курьером. Коммерческая доставка. В течение получаса. Фирма уже получила подписанную заявку. И придет в банк.

Татьяна. Уходи с глаз долой! Чтоб тебя здесь больше не было!

Лена. Но это еще не все.

Вадим (стонет).  Ну, что еще у тебя?

Лена. Я хотела сказать вам о личном! Чтобы вы посоветовали, что мне делать дальше.

Вадим. Что ты хотела сказать? Что!?

Лена. А мы можем поговорить наедине?

Вадим. У меня от жены и ее приятеля секретов нет.

Сергей. Да! Какие могут быть секреты, когда все секреты уже проданы и оплачены?

Лена. Хорошо, как хотите! Могу сказать при всех. Я была у врача.

Вадим. Тебе дали бюллетень?

Лена. Нет. При этой болезни бюллетень не дают.

Вадим. У тебя температуры нет? Значит, завтра выйдешь на работу! Все!

Лена. Врач подтвердил, что я беременна…

Вадим. Поздравляю! (Спохватывается.) То есть как это беременна?

Лена. Как положено. Уже три месяца.

Татьяна. Прекрасно! Мы за тебя рады. И кто же счастливый отец?

Секретарша смотрит на бледного банкира, опускает глаза.

Лена. Не знаю.

Татьяна. Ну что же ты, девочка! Такие вещи надо знать. Нельзя же заводить детей от каких-то неизвестных проходимцев. Посмотри на этого дяденьку! (Показывает на сидящего на диване Вадима.) Он похож на отца твоего ребенка?

Лена. Немного.

Татьяна. А ты внимательней посмотри! Немного похож или очень похож?

Лена (опускает глаза). Очень похож. Просто одно лицо.

Татьяна. Ну, вот видишь, как быстро мы нашли отца! А ты волновалась! Теперь у твоего малыша будет настоящий, живой отец. Обеспеченный, с хорошей работой, солидный банкир. Если его, конечно, не уволят после того, что он подписал. Но все равно, он не оставит твоего ребенка без содержания.

Лена. Надеюсь.

Татьяна. Я тоже надеялась, что у нас крепкая, благополучная семья. Оказалось, зря надеялась. Мало того, что муж не обращал на меня никакого внимания, ссылаясь на занятость. Так теперь выясняется, чем он занимался допоздна. Совращал невинных девушек и заставлял их играть в свои грязные сексуальные игры.

Лена (плачет, вытирает платочком нос). Вадим Евгеньевич не заставлял. Он попросил. Я не могла ему отказать. Он мой начальник. В отделе персонала меня предупредили, что надо ответственно подходить к обязанностям и выполнять все просьбы и указания начальника.

Сергей. А еще говорят, у нас молодежь безответственна. Попросил начальник, умри, но выполни.

Татьяна. Хоть бы посоветовался с женой, все всегда делает наспех, кое-как. Отсюда и результат. Такие важные вещи надо планировать, тщательно выбирать дату. Как можно жить с таким расхлябанным мужем?

Вадим. Не знаю…

Татьяна. А я знаю! Очень хорошо знаю! Я ухожу!

Вадим. Куда, за продуктами?

Татьяна. Нет! Ухожу от тебя! Совсем! Навсегда! Поеду к маме. Буду жить у нее. Говорила мама – не выходи за банкира, горя не оберешься. Как она была права! Сколько у меня было кандидатов! На коленях умоляли! А я выбрала этого неудачника. (Показывает секретарше на мужа.) Всё эта любовь проклятая. Вот что с нами делает! Сережа, поможешь мне дотащить чемодан с вещами до машины?

Сергей. Конечно, любимая!

Вадим. Может, передумаешь и останешься?

Татьяна. После всего, что я здесь увидела, после всего, что мне пришлось вытерпеть, после того, что я узнала про тебя и твою секретаршу. Оставаться здесь!? Я что, похожа на сумасшедшую? Это вы сошли с ума! И ты, и он! Вытворяете непонятно что! Переругались тут из-за меня, как будто я ваша вещь. И не имею своего мнения. Все беды в мире из-за мужчин. Только из-за мужчин! Потому что они всегда хотят больше, чем у них есть. (Секретарше.) Пошли отсюда, чего стоишь!

Лена. До завтра, Вадим Евгеньевич! Я опоздаю немного, ничего?

Вадим (покорно). Опоздай…

Секретарша и Татьяна выходят.

Сергей. Крепись, Вадим! Я тебя в беде не брошу. Хочешь, я этого ребенка усыновлю? Скажу жене, что нашел его в ванной, когда ремонтировал стиралку. Думал, хозяев, оказалось, ничей.

Вадим (понуро). Спасибо, как-нибудь сам. Сам напакостил, самому исправлять. Иди, догоняй свою любовь!

Сергей уходит.

Воронин сидит на диване, печально уставившись в пол. Поднимает голову.

Вадим. Надо же! Какой-то мелкий воришка украл у меня мою жену. Мою любимую Таню! У меня, известного состоятельного человека! Второй вор покрупнее украл у меня банк. Пришли, забрали и ушли! Это что такое вообще? Расплата за грехи? Но какие? Никому не запрещали банкротить предприятия! А что не запрещено, то разрешено. Значит, я грешил в рамках закона. В чем я виноват? Если позволительно грешить, никто и не отказывается. Сказали – берите все, что можно взять. Мы и берем. А потом так же легко забирают у нас. Значит, это грехи, за которые надо платить. Сейчас заплачу!

Встает, выходит из гостиной, возвращается с ружьем.

Вадим (осматривает комнату). Ну и куда я патроны спрятал? Когда надо, ничего в этом доме не найдешь. (Отбрасывает ружье в сторону.) Нет, хоть что-то я должен в своей жизни доделать до конца.

Выходит в коридор, возвращается. В его руках веревка и стремянка. Встает на стремянку, привязывает конец веревки к крюку от люстры, из второго конца делает петлю, надевает на шею.

Вадим. Вот и всё! Хватит надо мной издеваться! Кончено! Не нужно мне продолжения банкета. И банкеты не нужны. Акции банка мне тоже не нужны. Пускай они подавятся моими акциями. Хочу покоя! Вечного покоя!

Он отталкивает стремянку, она с грохотом падает на пол. Веревка обрывается, Воронин летит вниз, плашмя падает на ковер.

Тут входит Татьяна. Поднимает мужа. Он садится на полу, раскинув ноги. На лице полная безысходность, на шее петля. Татьяна садится рядом, обнимает Вадима.

Татьяна. Ну, что ты как ребенок? Зачем ты хулиганишь? Ты ведь знаешь, что это очень плохо. Я тебя за это накажу.

Воронин вытирает слезы рукавом, хлюпает носом.

Вадим. Я больше так не буду…

Он утыкается лицом в ее грудь. Его плечи содрогаются от рыданий. Татьяна ласково гладит его по волосам.

Татьяна. Я вернулась! И тебя простила. Завтра ты пойдешь в банк и со всем там разберешься. Вернешь свое и прогонишь врагов. Я в тебя верю. И все у нас будет хорошо…