Ирина Пилар
irenpilar@mail.ru
+7 950 006 04 17
Вспомнить, чтобы не забыть.
(Сюжет пьесы основан на реальных событиях, но действующие лица – вымышленные персонажи)
Драма
Действующие лица:
Николай Елисеев – муж, инвалид второй группы, прихрамывает, 43 года.
Татьяна Елисеева – жена, 42 года.
Максим Елисеев – сын, 17-18 лет
Юлия Елисеева – дочь, 13 лет (в конце пьесы -17 лет)
Петрова Ольга – жена, 51год
Петров Виктор – муж, 54 года
Вера Васильевна – одинокая пенсионерка
Действие 1.
Сцена 1
3 мая 2014 года. Гостиничный номер в Шарм-эль-Шейхе. Татьяна и Николай входят в номер в пляжной одежде, с масками, пляжной сумкой. Николай прихрамывает.
Татьяна (смеётся): — А я подумала, что ты меня просто рукой задеваешь! Даже разозлилась! Думаю, ну, неужели тебе места в море мало, что ты меня руками цепляешь!
Николай: — Ты думаешь, я не разозлился?! (смеётся) Сначала звал тебя, вижу — бесполезно. Потом подплыл и начал по воде хлопать, ты снова – хоть бы хны! Решил схватить тебя за руку, а ты вырываешься! Как тут не разозлиться? Пришлось хватать за ногу! Очень мне эти мурены вокруг тебя не понравились! Ладно бы одна — две, а то целых пять!
Татьяна: — Надо же! А я ни одной не видела! Я же на рыбок над рифом смотрела! Какие они красивые! И такие разные! Только из-за них я и люблю Египет! Если бы ты сразу сказал, что там мурены, я бы хоть взглянула на них. А так даже не поняла, почему ты меня на пирс гонишь! Хотя, нет. Правильно, что не сказал. Если они тебе не понравились, то мне бы – тем более. Буду считать, что вокруг меня была одна красота!
Николай: — Так и считай! Но только плавать будем всегда вместе. Для тебя главное – красота, а для меня – безопасность. Вот, я и буду за двоих по всем сторонам смотреть. А когда будем с детьми, то и за четверых! Хорошо, что в воде были! (улыбается) Бегать за тобой мне было бы сложнее!
Татьяна (подходит к мужу, обнимает его и целует): — Спасибо тебе, мой родной и любимый защитник!
Николай обнимает жену и целует в ответ.
Николай: — Ну, так что у вас с телевизором? Юля тоже не смогла включить?
Татьяна: — Да, и Юля пыталась, и я. Не знаю, может батарейки в пульте сели, но я решила сначала тебя позвать, чтобы дурочкой перед персоналом не выглядеть. Я же с техникой совсем не дружу. И Юлька, по-моему, в меня пошла. Вам хорошо — два технаря в одном номере. У вас и без пульта техника будет работать.
Николай: — Ну, что ж поделать? Дети выросли, приходится делиться на мальчиков и девочек. Зато всей семьёй отдыхаем!
Татьяна: — Хорошо, что им в этом году никаких экзаменов сдавать не надо! Хоть отдохнут нормально. Даже не верится, что они уже такие взрослые: одиннадцатый и восьмой класс! Так быстро время пролетело! На следующий год Максим весной никуда не поедет и мы, естественно, с ним останемся. Будем моральной поддержкой во время экзаменов. Так что в этом — отдыхаем по полной. Впереди ещё — целый июль на море!
Николай всё это время пытается включить телевизор. Раскрывает пульт, шевелит батарейки, и телевизор, неожиданно, включается.
Татьяна: — Ну, вот! Я так и знала, что у тебя получится! Найди, пожалуйста, русские каналы.
Николай перелистывает иностранные каналы и попадает на русский. На экране – кровавые новости из Одессы.
Голос диктора: — Радикалы разгромили и подожгли палаточный городок активистов «антимайдана», те попытались скрыться в Доме профсоюзов. Однако, нападавшие подожгли здание, забросав его бутылками с зажигательной смесью, и начали вести стрельбу по окнам, не давая спастись тем, кто находился внутри. Огонь быстро распространился по этажам. По официальным данным, пожарным, всё же, удалось вывести из горящего здания порядка 350 человек. Большинство спасшихся были избиты сторонниками «евромайдана». По данным Главного Управления внутренних дел Украины в Одесской области, в результате беспорядков погибли 48 человек (в том числе 7 женщин и 1 ребёнок), 247 – пострадали.
Татьяна: — Коля…Это что?!! Боже мой! Какой ужас!!! Как можно было такое сотворить??!! Куда милиция смотрела? Как можно в наше время, посреди белого дня, в центре огромного города устроить Хатынь?!! Коля, что же это такое творится, а?!!! (Татьяна начинает плакать) И ребёнка не пожалели!!! Господи, да неужели же какие-то идеи дороже человеческой жизни?! Мир сошёл с ума!!! Коля, мне страшно… К чему мы катимся?!
Николай выключает телевизор. Обнимает Татьяну.
Николай: — Давай, не будем детям рассказывать. Пусть отдыхают спокойно.
Входят дети: Максим и Юля
Николай: — А вот и наши теннисисты! Жарко было играть?
Максим: — Ну, так себе!
Юля: — Очень! Сейчас переодеваемся и в крытый бассейн, подальше от солнца! Ну, что, телевизор так и не работает?
Николай: — Нет. Но, может, это и к лучшему. Нечего под ним сидеть. Мы сейчас с вами пойдем плавать.
Максим: — Мама, а ты что, плакала?
Татьяна: — Нет, нет, всё нормально.
Юля и Максим встревоженно смотрят на Татьяну.
Николай: — Ну, ладно, признаемся. (Татьяна испуганно смотрит на него). Мама мурен испугалась. Они приплыли впятером, хотели с ней познакомиться, но маму это, почему-то, не обрадовало. Она, вообще, подумала, что это – змеи. Вот и испугалась. На пляже сдержалась, а тут немного всплакнула. (обнимает Татьяну, прижимает к себе). Ну, ну, хорошая моя…
Максим и Юля тоже обнимают Татьяну.
Юля: — Я бы тоже испугалась. Может, они и безобидные, но не очень хочется с ними встречаться. Ладно, пойдёмте в бассейн. Там хоть и морская вода , но этих чудовищ точно нет!
Сцена 2.
6 мая 2014 года. Утро. Квартира Елисеевых в Донецке. Обстановка добротная, видно, что в семье есть достаток. Гостиная объединена с кухней. В центре – входная дверь. Около неё – шкаф для верхней одежды. Влево уходит коридор, который не виден. Там находятся три спальни и санузлы. В центре гостиной диван, кресло, журнальный столик, на левой стене – камин и над ним телевизор. Кухня в дальнем правом углу: кухонный гарнитур, печь, холодильник. За диваном – обеденный стол со стульями.
Юля делает бутерброды, Николай наливает кофе в чашки, ставит на стол. Максим разрезает шарлотку. Все садятся за стол.
Максим: — А когда мама успела шарлотку испечь? Посреди ночи вставала, что ли?
Николай: — Нет, она просто посреди ночи ещё не ложилась.
Юля: — А чего? Бессонница?
Николай: — Не знаю. Сейчас спросим.
Входит Татьяна. Видно, что она совсем не выспалась.
Татьяна: — Всем доброе утро! Какие вы молодцы! Уже и стол накрыли!
Юля: — Ну, так ты же нам всё подготовила! Папа говорит, что ты полночи не спала.
Татьяна: — Да, что-то не спалось. (отводит глаза, а Николай очень внимательно за ней наблюдает) Максим тоже внимательно смотрит на Татьяну, но ничего не говорит.
Николай: — У тебя всё нормально? Ты здорова?
Татьяна: — Да, Коля, всё нормально. Не переживай. Ночью уснуть не могла, а сейчас еле проснулась. Вот и проспала. Ну, ладно, у меня ещё время есть, а вы, дети, поторапливайтесь. Скоро уже школьный автобус подъедет. А то опять мне водитель звонить будет.
Максим: — Да мы уже доели, да, Юль? Спасибо!(встаёт из-за стола, целует маму, кивает отцу) Я бы и пешком прошёлся. Погода хорошая. Тут идти-то 15 минут.
Татьяна: — Ну, для этого нужно было выйти минут 10 назад.
Максим: — Ладно, Юль, я внизу тебя жду.(выходит)
Юля: — Я сейчас! Спасибо!(вскакивает, целует маму, папу и выбегает)
Татьяна (не глядя толком на Николая): — Разбаловал их, конечно, этот автобус. Остальные дети с окраины едут, а наши, конечно, могли бы и пешком ходить. Но кто ж откажется, когда друзья зовут вместе кататься? Знаешь, я вот подумала…жизнь у нас в последнее время была какая-то очень счастливая…Почти сказочная…И с детьми всё хорошо, и достаток у нас, путешествуем несколько раз в году, все живы, здоровы, и даже этот автобус… Пробку объезжает на Ильича и, поэтому, прямо под нашими окнами едет…Так всё хорошо, что даже страшно…
Николай: -Таня, что случилось? Ты же не об этом мне сейчас хочешь рассказать.
Татьяна (со слезами на глазах): — Коля, я вчера три часа смотрела ролик о том, как там всё было! Там был ад, Коля, который эти сволочи спланировали заранее!
Николай: — Где?
Татьяна: — В Одессе!
Николай: — Та-а-а-к! Я буду забирать у тебя и телефон, и компьютер после 9 вечера. Зачем ты это смотришь? Ты знаешь, что у тебя сердце одно? Всё уже случилось… Мы ничем не можем помочь и ничего не можем исправить.
Татьяна: — Колечка, понимаешь, я захотела разобраться. У меня была надежда, что, может быть, СМИ всё нагнетают…
Николай: — Это не ты, а милиция должна разбираться. Хотя, по-моему, никого из убийц не задержали. Да и кого они могут задержать, если сам этот мент Мыкола стрелял по людям в окнах.
Татьяна: — Ты тоже это видел?!
Николай: — Я видел короткий ролик про эту мразь. Мне хватило.
Татьяна: — Колечка, ты знаешь, что самое страшное? Они же специально этих людей загнали в Дом профсоюзов. А в подвале их уже ждали убийцы. Ты можешь себе представить ужас этих людей? Они забежали в помещение, заперли за собой двери, только вздохнули, что спаслись, и тут из подвала, с гоготом и улюлюканьем, вышли эти нелюди, чтобы их убивать. Бедные люди оказались в мышеловке! Они стали бежать, прятаться по кабинетам, а эти уроды выламывали двери и убивали их. Снаружи летели коктейли Молотова, жгли их. Люди вылезали на подоконники за окна, их расстреливали, а тех, кто падал, добивали внизу ногами и палками! Люди, обожжённые, окровавленные, а они их – ногами и палками! Коля, откуда эта нечисть вылезла? Их же – целая толпа!!! Все со стеклянными глазами, молодые, здоровые, сильные. Это же просто — машины-убийцы!!! Коля, Колечка, мне так страшно! На душе так неспокойно…
Николай: — Таня, послушай меня! В каждом городе происходят десятки преступлений за сутки. И мы о них не знаем, хотя среди них тоже есть чудовищные. Мы спокойно живём, потому что не влезаем в сводки и не выискиваем подробности. Поэтому, сейчас благодарим Бога за то, что в нашей жизни это не случилось, и просто делаем выводы. В настоящее время в стране нестабильно. Не нужно шляться по митингам, влезать в какие-то сообщества, нужно следить за детьми и просто жить, работать, как мы это делали и раньше. Ты меня понимаешь? В твою жизнь это не пришло, значит, не погружайся в эту историю, как в свою собственную. Услышь меня, Таня! Если бы мы могли кому-то помочь, мы бы обязательно помогли. Но мы ничего не можем изменить. Всё, пожалуйста, успокаивайся и поехали на работу. У меня куча проблем, дел по горло, так что сегодня я, скорей всего, вернусь поздно.
Татьяна: — У вас проблемы на фирме?
Николай: — Ну, а что ты хочешь? Президента скинули, и теперь всё рассыпается, как карточный домик. Всё, что годами нарабатывали. Голова идёт кругом. Но не переживай, мы что-нибудь придумаем.
Николай обнимает Татьяну, прижимает к себе, а потом они вместе выходят из комнаты.
ЗТМ
Сцена 3
9 мая 2014 года. Открывается входная дверь и в квартиру входят Татьяна с Николаем: радостные, весёлые, с георгиевскими ленточками. Татьяна держит в руках веточку сирени.
Татьяна: — Как хорошо сегодня на улице! Даже не хочется заходить домой! Ну, ничего, сейчас стол накроем, посидим с соседями, помянем наших дедов. Оля с Витей скоро придут, а Веру Васильевну надо позвать, а то я её сегодня ещё не видела. Она же на парад не ходила. (берёт вазу, наливает в неё воду и ставит сирень)
Николай: — А Харченко ты звала?
Татьяна: — Я вчера Вике сказала, что мы будем у нас отмечать, но они вряд ли придут. Она всё мечтала во время парада попасть в компанию каких-то там нужных людей. Так вот, если у неё получится, она приложит все усилия, чтобы с ними и на банкет пойти. Ну, в общем, как всегда, ищут знакомства повыше, местечки потеплее.
Николай: — Ты знаешь, я очень рад! Без них всегда душевней.
Звонок в дверь. Николай идёт открывать.
Николай: — Добрый день, Вера Васильевна! А мы только что Вас вспоминали. Проходите!
Входит Вера Васильевна с потерянным взглядом.
Вера Васильевна: — Здравствуй, Коля! Не такой уж он и добрый…
Николай: — Что случилось?
Татьяна подходит к Вере Васильевне.
Татьяна: — Господи, на Вас лица нет! Что случилось, Вера Васильевна?
Вера Васильевна: — А вы не видели?
Николай:- Что?
Татьяна:- Что не видели?
Вера Васильевна: — Новости по телевизору.
Татьяна и Николай (вразнобой): — Нет. Мы только домой зашли. А что произошло?
Вера Васильевна: — Опять нечисти людей постреляли и сожгли!
Татьяна: — Где?!
Вера Васильевна: — В Мариуполе!
Татьяна: — Да Вы что?!!!
Николай: -Когда?
Вера Васильевна (плачет): — Сегодня! Люди вышли на парад, а военные приехали на танках с украинскими флагами и стали людей пугать, чуть ли не давить. Потом начали требовать, чтобы милиция разогнала парад, а милиция встала на сторону народа. Тогда эти изверги начали в них всех стрелять, а потом напали на здание милиции. Убили там несколько человек, а оставшихся подожгли. В общем, это ужас…Это ужас! Два или три милиционера чудом выбрались на улицу, хоть и были ранены. Подъехала скорая, забрала их, чтобы отвезти в больницу, так эти душегубы обстреляли скорую помощь! Вы можете себе такое представить?! Это кем надо быть?! Ой, горе, горе! Что творится в стране! Это же не сегодня-завтра они и к нам могут заявиться? На них же нет никакой управы!
Николай: — Таня, а где дети?
Татьяна: — С одноклассниками гуляют в центре. Я сейчас позвоню Юле. А ты Максу звони. Пусть домой едут.
Николай: — Да, хорошо, если что, я поеду их заберу.
Татьяна набирает Юлю.
Татьяна: — Юлечка, доченька, а вы где сейчас? В нашем парке? Слава Богу! А Максим с тобой? Позвони мне, когда он приедет. Хорошо? Целую тебя. Нет, ничего не случилось. Просто хочу знать, где вы и как у вас дела.
Николай: — Алло! Да, Макс, мы уже дома. А ты где? Едешь в наш парк? Ну, хорошо. Юлю забери и идите лучше к нам во двор. В Мариуполе сегодня провокации были. Вдруг и к нам нагрянут. И ребят предупреди, чтобы ни во что не ввязывались. Ты меня понял? Ну, всё, хорошо, сынок. Мы ждём вас дома.
Татьяна в это время вполголоса говорит с Верой Васильевной, успокаивает её.
Николай: — Да, подпортили твари нам такой день! Но праздник они у нас не отнимут! Мы, всё равно, сядем за стол и помянем наших дедов-героев! Могли ли они себе представить, что через несколько десятков лет фашистами будут их внуки и правнуки? Разве за это они кровь проливали? Кто вырастил и воспитал этих выродков?
Вера Васильевна встаёт и направляется к двери.
Татьяна: — Вера Васильевна, Вы куда? Сейчас Оля с Витей придут!
Вера Васильевна: — Да, я пойду пирожки возьму. Испекла с утра к празднику. И компот сварила. Юлечка с Максимкой так любят мой компот с пирожками. Ой, горе, горе…
ЗТМ
Сцена 4.
Та же комната. За столом Татьяна, Николай, Вера Васильевна, Ольга и Виктор.
Ольга: — Да они, все как с ума сошли! Мне вчера звонила двоюродная сестра из Винницы, так я до сих пор отойти не могу. С какой ненавистью она говорила об убитых в Одессе! Представляете? Люди приняли такую мученическую смерть, а она их клянёт на чём свет стоит. Я ей говорю: тебе какая разница, с какой целью они собирались? У вас на Майдане что вытворяли? Нам тоже это не нравилось! Но мы же не пошли их жечь и убивать! Но она, как одурманенная. Ничего не слышит. Говорит мне: «Вони самi спровокували!»(воны самиспровокувалы!)» Представляете? Я ей говорю, что ты несёшь? Если человека провоцируют, он может в морду дать, ну, кто-то даже выстрелить в запале, но не так же убивать! Это же — садисты! Ты, говорю, видела в интернете, что они творили? Как они убивали людей, а потом на следующий день над трупами измывались? Ты видела, как они обгоревшие трупы колорадским шашлыком называли и смеялись? А она мне на это: «Ни, я на такэ дывытыся нэ можу!» Ну, вы представляете?! Я ей — так ты сначала посмотри, а потом рот свой открывай! А на Майдане не провоцировали? Когда они забрасывали коктейлями Молотова ребят из Беркута, когда их цепями и камнями избивали, когда Президента скинули! Это не провокация была? А против них даже водомёты не выставили! Она мне начала плести про их Небесную сотню, но я ей сказала, что сами они эту сотню и постреляли, потому что Янукович не шёл на жертвы, а им нужно было кровопролитие. Если бы он решил разогнать майдан, февраля бы не ждал, а ещё осенью всех перестрелял! Они же там с августа скакали! Короче, в итоге, я её матом обложила и трубку швырнула. Всё, знать её больше не хочу! Вот, послезавтра – референдум, надо отделяться от них, к чёртовой матери. Пусть сами со своими фашистами живут. Правильно, Таня?
Татьяна: — Я не знаю, как правильно. Фашистов этих надо казнить за их преступления. Это будет правильно и справедливо. Но отделяться я не хочу. Я и в 91-м была против отделения. Что хорошего оно принесло? Раньше сели в машину и через 7 часов уже у родни в Краснодаре. А теперь за это время, в лучшем случае, до Ростова доедешь. Так эти таможни надоели! Если сейчас ещё и от Украины отделимся, так вообще, никуда толком не выедем. Ничего хорошего не будет от этого отделения.
Ольга: — Так нас же Россия к себе заберёт! И заживем мы в сто раз лучше. Витя, скажи!
Виктор: — Ну, если такой сценарий, как по Крыму будет, то, конечно, надо отделяться, и как можно быстрее. Ты как думаешь, Николай?
Николай: — Не уверен я, что будет крымский сценарий. Сомневаюсь. А то, что кирдык экономике здесь будет, если отделимся – это факт. Я уже не знаю, как фирму спасать. Мы на Киеве завязаны. Всё летит в трам-тарары. По-хорошему, нужно новой власти зачищать страну от радикальных элементов и спасать государство. Но у меня такое ощущение, что они сами их и плодят. Не знаю, к чему это приведёт…
Татьяна: — Боюсь я, что не дадут нам просто так отделиться. Поэтому, и запугивают. Показывают, что они готовы нас убивать и ни перед чем не остановятся. Вы же видите, все страшные события происходят в русскоязычных регионах. Коля, дети во дворе?
Николай: — Да, они здесь, не переживай.
Вера Васильевна: — Всё это американцы творят. А украинцы пляшут под их дудку. Глупые, глупые…Неужели не понимают, что, если кто-то разобщает народ, значит он пришёл его уничтожить. Помните, как в притче отец наказал сыновьям веник сломать, и они не смогли? А когда по прутику разобрали, легко с ним разделались… Уничтожать пришли нацию нашу славянскую и землю нашу. Чует моё сердце, что добром это не кончится. Я-то, ладно, пожила, но вы, ведь, молодые! Вам жить и жить ещё, детей, внуков поднимать. А, главное — деткам за что всё это?
Виктор: — Не только страна трещит по швам. В семьях разлад идёт. У нас Игорь категорически против отделения. Бегал несколько дней где-то с флагом украинским. Я ему говорю, что ты творишь? Ты видишь, что они под этим флагом людей убивают? А он мне: «я не за них, я — за Родину. Я здесь родился, вырос, у меня куча друзей в Киеве, и они все — хорошие люди. Я люблю Киев, я езжу туда каждые две недели. Почему из-за каких-то уродов-фашистов мне нужно от всего этого отказаться? Политики приходят и уходят, а Родина у меня одна». Я с ним и так, и сяк. Бесполезно! Ему 26 лет, и он у нас — не дурак, и не маменькин сынок. Своё мнение уже имеет. Юрка с ним спорит до хрипоты. Но он — младший, не авторитет…Хотя, если честно, я его, Игоря, тоже, конечно, понимаю…
Ольга: — Душа рвётся в клочья! Он только за порог, я уже места себе не нахожу. Хоть бы в потасовку никакую не встрял, хоть бы живым и невредимым домой вернулся.
Входят Максим и Юля.
Юля: — А вот и мы! Что у вас вкусненького?
Татьяна: — Проголодались? Целый день дома не были! Идите, руки мойте. Тут полно всего! А Вера Васильевна ваши любимые пирожки принесла!
Максим: — О, здорово! Спасибо! Мы-то в Маке сегодня были, но это было так давно-о-о! (смеётся)
Дети уходят мыть руки.
Виктор: — Пойдёмте, во дворе посидим? Воздухом подышим. Что-то мне душно.
Ольга бросает на него встревоженный взгляд.
Вера Васильевна: — Ой, правильно, Витюша. Пойдёмте. Я тоже сегодня толком на улице не была. А детки пусть сами тут пируют. Им без нас вольготней.
Все поднимаются, собираются. Возвращаются Максим с Юлей.
Максим: — А вы куда?
Татьяна: — Мы на улице посидим ещё. А вы берите, что захотите. Всё на столе и на плите. Разогрейте, если остыло.
Юля: — Хорошо!
Взрослые выходят. Юля с Максимом заглядывают в кастрюли, что-то хватают из них, потом садятся за стол и едят пирожки.
Максим: — Может на балкон пойдем?
Юля: — Точно! Пойдём!
Они берут тарелку с пирожками, стаканы с компотом, выключают в комнате основной свет, идут к краю сцены и садятся на складные стулья, стоящие сбоку сцены( раскладывают их и садятся)
Юля: — Сколько звёзд на небе!
Максим: — Ты только сейчас увидела? А, ну, да, ты ж опять весь вечер с малявками возилась! Тебе реально с ними интересно?
Юля: — Да! Они такие хорошенькие! И меня, между прочим, слушают больше, чем мам. Никто не капризничает!
Максим: — Готовишься стать воспитателем?
Юля: — Нет! Ты же знаешь, я хочу в турагентстве работать. А потом, вообще, своё открою!
Максим (смеётся): — И по совместительству будешь нянчить детей клиентов!
Юля: — Нет! Это я сейчас опыта набираюсь. А потом своих нарожаю.
Максим: — Много?
Юля: — Ну, человек шесть… Три мальчика и три девочки…
Максим: — Обалдеть! (смеётся)
Юля: — Да! Так и будет! Ну, а ты не передумал? На программиста будешь поступать?
Максим: — Нет, не передумал. Мы с папой поговорили, я ему объяснил, что, если мне понадобится, я всегда смогу получить второе высшее – экономическое. И тогда уже приду к нему в фирму. Но пока мне интересно чего-то добиться самому.
Юля: — У тебя обязательно получится! Я в тебя верю!
Максим: — Спасибо, сестрёнка! Ну, а ты, так же на Чехию настроена?
Юля: — Ну, да, вроде бы, решили вместе с Русланой туда ехать.
Максим: — Это та, с которой вы там в лагере были?
Юля: — Да. Может ещё и Альбина с нами поедет. Но я не могу сказать, что это — моя заветная мечта и одна бы, например, ни за что не поехала. Я не представляю, что буду где-то долго жить без вас.
Максим: — Ну, со временем, мы в любом случае разъедемся. Я, кстати, как только поступлю, сразу перееду в свою однушку. Уже и с родителями договорился. Буду приучаться к самостоятельности.
Юля (расстроенно): — Это уже через год? Жалко… Я буду скучать.
Максим: -Да мы будем часто видеться! Ты же будешь приходить ко мне! И я к вам!
Юля: — Тогда переезжай в двушку! Там места больше.
Максим: — Нет. Это родители тебе купили.
Юля: — Макс, а тебе не обидно, что мне отдали двушку? Ты же старший.
Максим: — Нет. Это — правильно. Я – мужчина и должен брать в подарок маленький стартовый капитал. Тогда у меня будет стимул работать и зарабатывать. А девочкам нужно помогать больше, потому что они не должны пахать (улыбается и щёлкает Юлю по носу)
Юля смеётся.
В квартиру заходят родители и идут к детям на балкон.
Татьяна: — А мы думаем, куда вы подевались?! Тоже решили воздухом подышать? (целует детей)
Юля: — Да, тут так хорошо!
Татьяна: — Завтра мы все вместе поедем в «Форест-Парк»! Папа уже забронировал номера. Надышимся лесным воздухом, нагуляемся. Там, ведь, такая красота!
Юля: — Здорово! Я обожаю «Форест-Парк»!
Максим: — А вам не нужно быть здесь послезавтра утром? Одиннадцатого же референдум!
Николай: — Мы ещё не решили. В любом случае, голосовать можно до вечера. Вот на природе всё и обдумаем.
ЗТМ
Сцена 5.
26 мая 2014 года. Татьяна открывает дверь, входит с сумками в квартиру, идёт к дивану и устало садится на него. Смотрит в одну точку. Звонок в дверь. Татьяна идёт открывать. Слышен гул самолётов над домами. Открывает дверь, на пороге – Ольга.
Ольга: — Привет! Ты что, одна дома?
Татьяна: — Одна.
Татьяна пропускает Ольгу в квартиру и снова идёт к дивану, садится на него. Ольга садится в кресло.
Ольга: — А где твои?
Татьяна: — Коля поехал за моей машиной. Она в ремонте была. Дети в гостях. Макс — у Никиты, а Юля — у Насти.
Ольга: — А, дети в нашем доме? Это хорошо. А то прям жутко от этих самолётов. Явно не пассажирские. И летают, и летают. Мне в один момент так страшно стало, что они могут на нас бомбы сбросить. Но потом думаю, чего это я с ума схожу. Не может такого быть!
Татьяна: — Оля, может. Я сегодня в этом убедилась. Какое счастье, что моя машина была в ремонте! Я бы на ней домой не вернулась.
Ольга (испуганно и изумленно): — В смысле?! Что случилось?
Татьяна: — Оля, творится что-то страшное.
Ольга: — Где?
Татьяна: — Пока в Киевском районе. Помнишь, я тебе говорила, что наш «Укртелеком» находится рядом с военкоматом?
Ольга: — Ну, да, помню!
Татьяна: — Несколько дней назад во дворе военкомата стали жечь какие-то бумаги, очень похожие на документы. Нам из окна через забор всё видно. Мы ещё так удивились! А потом из военкомата исчезли все сотрудники. И даже калитку закрыли, через которую мы к ним в столовку бегали. В общем, день-два была тишина, а потом видим — все окна в здании чем-то закрыты, не знаю, бумагой или чем-то другим, а во дворе — какие-то подозрительные личности. Они выходили на построения. Крепкие такие, в майках, и у каждого на груди – странный прямоугольный медальон. Команды им отдавали на иностранном языке, но, вроде, не на английском. Побыли они там несколько дней и тоже исчезли…
Ольга: — Ну, и что? Что в этом страшного?
Татьяна: — Я не знаю, кто эти люди, но думаю, что они всё знали заранее и готовились к этому.
Ольга: — К чему к этому?
Татьяна: — Подожди. Я пытаюсь, хоть как-то, упорядочить всё в своей голове. В общем, сегодня в обед пошли мы с сотрудницей на рынок за клубникой. Около часа дня возвращаемся назад и, вдруг, видим: над пятиэтажками, низко – низко, летит вертолёт. Мы стали, как две дуры, и таращимся на него, а он кружит над домами, над нами. При этом, у него дверь боковая открыта и хорошо видно, как пилот ногой на какую-то педаль нажимает, и вертолёт, тут же, издаёт странный звук. Мы сначала не поняли, что это, а потом видим — снизу, из-под носа вертолёта, пули вылетают. Я, конечно, не уверена, но у меня сложилось впечатление, что он ногой стрелял. А мы, представь, словно застыли: стоим, и пялимся на него. Потом я, вдруг, увидела мальчишку, лет восьми, с ранцем за спиной. Стоит, радостный такой, и на телефон этот вертолёт снимает. Я как кинусь к нему! Катька за мной! Вертолёт в это время отлетел в сторону, но уже разворачивался снова к нам. Мы пацана в охапку и к домам! Через какие-то кусты, палисадники! Подбежали к дому, к стене прижались, нам деваться некуда — все подъезды закрыты… Стоим, пока он кружит над нами. Только он отлетает, мы перебежками дальше, к своему зданию. Мальчишка по дороге в свой подъезд заскочил, и тогда мы уже рванули, что есть мочи.
Ольга: — Таня, может вам показалось? Куда он стрелял? Вы видели?
Татьяна: — Там я ничего не видела! Пули летели далеко. Но мне не показалось! Потому что потом он прилетел к нашему зданию!
Ольга: — И что?!
Татьяна: — Начал летать над нашим двором и стрелять по крышам складов и по машинам. А мы все прилипли к окнам в кабинетах и смотрим. Тут прибегает охранник Семёныч – бывший военный. Кричит на весь коридор: «Отойдите все от окон! Падайте на пол!» Девки попадали у себя. А я — одна в кабинете. Не знаю, почему меня переклинило, но я решила, что нужно обязательно опустить ролеты. Стою около окна, беру в руки эту верёвочку от шторы и тут вертолёт зависает практически надо мной. Я понимаю, что это длилось какие-то секунды, но тогда у меня было ощущение, что время остановилось. Я смотрю на него, а он — на меня. И я медленно-медленно опускаю штору. До уровня глаз опустила, и меня словно парализовало. Стою и думаю, что как только я опущу её ниже и перестану его видеть, он выстрелит. Но и отойти не могу. Окаменела…Тут вбежал Семёныч и дёрнул меня за руку в угол…
Ольга: — И что? Он выстрелил?
Татьяна: — Во второе окно. Стёкла полетели, цветы, а я лежу в углу, как деревянная. Даже страха нет. Это потом уже меня стало трусить.
Ольга: — Боже! Я не могу в это поверить! Как они могли стрелять в безоружных людей? За что?! А как вы выбрались оттуда?
Татьяна: — Если честно, я смутно помню. Видимо, вертолёт улетел на какое-то время. Хотя, наши говорили, что их было два, но я не знаю. Я очнулась уже на остановке. Долго стояли. Троллейбус так и не пришёл. И всё это время были слышны сильные взрывы в стороне «Метро» и аэропорта. И тогда мы сбились в кучу и пошли пешком. Никто не соображал, что это тоже опасно — идти такой толпой. Дошли до Артёма и там уже сели в автобусы.
Ольга: — А я слышала далеко какие-то бабахи….Господи, кто бы мог подумать! И что теперь? Вам же нельзя туда возвращаться!
Татьяна: — Начальство прислало распоряжение, чтобы завтра никто не выходил. Нас переведут в офис за Главпочтамтом. Но мне придётся туда завтра ехать. Поэтому, Оля, о том, что я тебе сейчас рассказала, — никому! Не дай Бог, Коля узнает. Пообещай мне, что не проболтаешься!
Ольга: — Ты в своём уме? Таня, зачем тебе туда ехать?
Татьяна: — Я завтра поеду с нашими мужиками. Они будут технику вывозить: компьютеры и всё остальное. А у меня там ведомости по зарплатам, книжки чековые в сейфе и архив за 70 лет. Мужики, конечно, вряд ли, всю технику за один раз вывезут. Им придётся ещё ездить. А я со своими делами за день, думаю, управлюсь. Так что, Оля, молчи, не вздумай укоротить Коле жизнь. Обещаешь?
Ольга: — Обещаю…
ЗТМ
Сцена 6.
9 июня 2014 года. Татьяна с детьми на кухне пьёт чай. Слышны далёкие взрывы.
Юля: — Мама, а аэропорт полностью разбомбили?
Татьяна: — Да, доченька.
Юля: — И мы теперь не попадём в Болгарию?
Татьяна: — Попадём. Только придётся из Киева вылетать. Они нам билеты заменили.
Максим: — А в Киев как?
Татьяна: — На поезде.
Юля: — А поезда не бомбят?
Татьяна: — Нет. Поезда не бомбят.
Звонок в дверь. Максим идёт открывать. На пороге Вера Васильевна, а за ней — Ольга.
Вера Васильевна: — Максимушка, мама дома?
Максим: — Да, проходите! Мам, спасибо! Я к себе! (уходит в коридор)
Вера Васильевна и Ольга входят в квартиру и идут на кухню к Ольге.
Вера Васильевна: — Добрый вечер!
Ольга: — Привет!
Таня и Юля (вразнобой): — Добрый вечер!
Юля: — Я тоже пойду к себе!
Татьяна: — Хорошо, доченька! (Юля уходит)
Вера Васильевна: — Танюш, а что это у нас за пальмы в подъезде?
Татьяна: — Приходила Вика Харченко, попросила цветы поливать, пока их не будет, и оставила ключи. Но мы-то сами уезжаем в конце месяца. Вот я и предложила ей выставить их в подъезд, чтобы вы могли полить, когда мы уедем. Если уедем…Боюсь теперь и на поезде ехать. Детей успокаиваю, а сама душой тлею.
Ольга: — Ой, Таня, я так тебя понимаю! У меня Игорь опять в Киев уехал. Послезавтра должен вернуться, а в той стороне так бомбят, так бомбят…А Харченко куда? В Испанию?
Татьяна: — Ну, да. Тоже теперь через Киев. У них вылет должен был быть шестого июня.
Вера Васильевна: — А куда их помощница Оксана подевалась? Она же всегда за квартирой следила.
Татьяна: — Уехала в Днепропетровск, к родителям мужа.
Ольга: — Ну, с одной стороны, хорошо, что раньше аэропорт разбомбили, а не шестого…Не Дай Бог их самолёт бы подбили.
Вера Васильевна: — До чего мы дожили…Из двух зол лучшее выбираем…Кто бы мог подумать, что такое будет… А Коля твой где?
Татьяна: — На работе. Он сейчас поздно приходит. Соучредители решили перевести фирму в Киев. Вот и вывозят оборудование, документацию. В общем, куча дел и куча проблем.
Вера Васильевна: — И Коля поедет?
Татьяна: — Пока — нет. А что будет дальше, одному Богу известно…
Громкий грохот взрыва. Стены дрожат.
Вера Васильевна: — О, Господи!
Ольга: — Твою мать!
Татьяна:- Ой, мамочки!
Выскакивают дети из своих комнат в гостиную.
Юля: — Мама, мамочка!
Максим: — Где-то совсем рядом!
Татьяна: — Так, давайте все быстро в коридор! Стены у нас толстые, там безопасно! Господи, где же Коля?!
Все выскакивают в коридор.
ЗТМ
Сцена 7.
Терраса с видом на море. На сцене натянут экран. На нём изображение ночного моря и лунной дорожки. С дивана снят чехол, и он стал ротанговым диваном на террасе. Стол, мангал. Обозначены перила террасы: прямо под экраном. Николай сидит за столом с ноутбуком. Татьяна — на диване, прикрывшись пледом и говорит по телефону.
Татьяна: — Оля, я сама ещё не верю, что мы доехали. Машин — море. Теперь же от нас только на машине можно выехать. Так страшно было проезжать через эти блокпосты! За детей переживала, за Колю. Но, на удивление, всё прошло спокойно. ВСУшники посмотрели документы на недвижимость в Болгарии и без особых вопросов пропустили. Как вы?! Мы «Перекличку» постоянно читаем… Бедные наши люди! Бедный город! После того, как Стрелков вошёл в Донецк, начался просто ад. Эти твари в конец озверели!.. Не знаю, Олечка, у меня отпуск — месяц. Будем смотреть по обстановке. На обратном пути сначала в Киев заедем. Коле по работе надо. А потом – либо домой, либо, может, в Беларусь проедем. Там переждём. Возьму ещё несколько дней за свой счёт. Надо, на всякий случай, выбирать себе место жительства. Но, если честно, мне об этом страшно думать. Может, к концу лета всё закончится? А вы не собираетесь выехать?.. Ну, ясно…Господи, был бы у нас в доме, хотя бы, подвал нормальный! А так, вам бедным, даже укрыться негде!.. Где ближайшее бомбоубежище?!! О, Господи! Безопасней в доме сидеть…Я молюсь за вас каждый день!.. Вере Васильевне передавай огромный привет от нас. Обнимаем вас всех! Храни вас Бог! (вздыхает, грустно задумывается)
На террасу входят Максим и Юля. Юля залезает под плед к Татьяне, а Максим садится за стол к отцу.
Николай: — Ну, что, дети, может здесь останетесь учиться? Не знаю, есть ли тут русскоязычные школы, но можно подтянуть английский и учиться в англоязычной, либо заняться сейчас, на каникулах, болгарским и учиться потом в болгарской школе.
Юля: — Я не хочу. Зачем мне болгарский? Я здесь жить не собираюсь. А английский нужно в англоязычных странах подтягивать, а не здесь. Я хочу домой.
Николай: — А ты, Макс, что скажешь? Я спрашиваю на крайний случай, если в Донецк нельзя будет возвращаться. Есть ещё вариант – Киев.
Максим: — Нет. В Киев я, однозначно, не хочу. Мне остался один год доучиться, и я не хочу никуда уезжать. Пап, как ты думаешь, а сколько всё это может продлиться? Были же подобные конфликты в Приднестровье, в Грузии. Может, и у нас будет, как у них?
Николай: — В Грузии вооружённый конфликт длился неделю.
Максим (грустно): — Не наш вариант…
Николай: — А в Приднестровье активная фаза длилась полгода: с марта по август.
Юля: — Ого! Полгода!!!
Татьяна: — Да, это кошмар! Я уже готова жить и в буферной зоне, и с таможнями со всех сторон, лишь бы без бомбёжек.
Максим: — Ну, даже, если и полгода, значит, в ноябре-декабре у нас всё прекратится. И тогда я смогу спокойно закончить одиннадцатый класс в своей школе. Давайте не пороть горячку! Пока просто отдыхаем, а потом поедем домой.
ЗТМ
Действие 2
Сцена 8.
20 сентября 2014 года. Квартира Татьяны и Николая. На кухне за столом сидят Ольга, Виктор, Николай и Татьяна. Просматривают списки, кому повезут завтра гуманитарную помощь.
Виктор: — Значит, мы завтра везём по трём адресам в Ленинский район. (обращается к Ольге и Татьяне) Вы все пакеты подписали?
Ольга: -Да. Всё подписали.
Николай: — И мы по трём завезём. У нас там два района. Не знаю, что будем делать в следующий раз. Уже сейчас многого не хватает. В эту группу добавляются люди, которые хотят помочь, но теперь проблема в другом: где брать всё необходимое…
Ольга: — У меня сердце кровью обливается, когда захожу в наш Амстор. С каждым разом они всё больше и больше его загораживают. Был большой супермаркет, а теперь стал какой-то лавкой.
Татьяна: — Я когда после отпуска первый раз в него зашла, прямо жутко стало. Пустые полки от нас за щитами спрятали, но ощущение надвигающейся голодовки, всё равно, накрывает. А у нас столько стариков и детей! И эти твари все выплаты прекратили! Хорошо, что мы с вами, хоть кому-то, можем помочь. Но, ведь, это – капля в море! Да, кстати, мужчины, отнесите те два пакета Вере Васильевне. Со мной и с Олей она спорит, отказывается, а от вас возьмёт. Идите прямо сейчас и зовите её к нам. Посидим, пообщаемся, а то мы после отпуска ещё и не собирались вместе.
Мужчины берут пакеты и выходят. Слышны громкие взрывы.
Ольга: — Я пойду открою окна на проветривание. Всё надеялась, что не сегодня-завтра бомбёжки закончатся. Так и не наклеила полоски на стёкла.
Ольга выходит. Татьяна включает чайник.
Татьяна (кричит): — Юля, Максим!
Выходят дети.
Татьяна: — Вы кушать хотите?
Максим: — Нет.
Юля: — Мы поели перед вашим приездом. Я только сладенького чего-нибудь хочу.
Татьяна: — Мы вот конфеты купили. Возьмите с собой!
Юля идёт, берёт конфеты, даёт часть Максиму. Татьяна целует их.
Татьяна: — Если будут очень громкие взрывы, сразу бегите в коридор. Там папа матрас надул. Хорошо? И мы к вам тоже прибежим.
Максим и Юля: — Хорошо…
Татьяна заваривает чай. Входят Вера Васильевна, Николай, Виктор и Ольга. Ольга несёт печенье и варенье, Вера Васильевна оладьи.
Вера Васильевна: — Танюша, здравствуй! Я всем уже сказала и тебе скажу: спасибо большое за помощь, но, пожалуйста, не покупайте так много! Вам самим детей кормить надо! А я ем мало. И запасы у меня ещё кое-какие есть. Может, пенсию нам, всё-таки, начнут давать…
Татьяна: — Вера Васильевна, мы деньги из Киева привезли. Всё есть. Пока можем, помогаем людям, берём в интернете адреса и списки, что кому нужно. Но у этих людей ещё и соседи есть. Не дадут умереть с голоду. Вот и Вам мы тоже, по-соседски, помогаем. Откладывайте запасы, если что остаётся. Кто его знает, что дальше будет. Пока Киев нацелен нас уничтожать, а не платить нам.
Вера Васильевна: — Ну, а как там в Киеве?
Виктор: — На машине с донецкими номерами безопасно ездить?
Николай: — Косятся, но не трогают. Там, ведь, много переселенцев с такими номерами.
Ольга (Татьяне): — А чего ты тогда пугаешь Веру Васильевну?
Татьяна: — Я не пугаю. Просто говорю, как есть. Мы снимали квартиру в Киеве на Красноармейской. Однажды утром просыпаемся от какого-то грохота. Выглядываем в окно, а вся Красноармейская, куда только глаз хватает, заполнена военной техникой: танки, бронемашины, всякая нечисть. И они часа два у нас под окнами стояли. Даже не знаем почему. То тарахтели, то замолкали. Я смотрю сверху и понимаю, что всё это сейчас поедет убивать наших людей. Это так страшно! Но, знаете, что ещё страшнее? То, что киевляне, а может и приезжие, идут по тротуарам и радостно их приветствуют: кричат, в ладоши хлопают, улюлюкают. Они радуются, что видят нашу смерть. Представляете?! Как такое возможно?! В какой момент они стали скотами? Что мы им сделали?!
Николай: — Там пропаганда из ящика льётся 24 на 7, и они все стали какими-то идиотами. Только въехали в город, видим плакаты с матами на Путина. Ну, ладно бы на остановке какой-то маргинал написал. Так нет! Плакаты везде и даже поперёк широкой улицы, не помню сейчас название, натянут огромный баннер. А вокруг — дома, куча новых многоэтажек. Можете себе представить? Что у них в головах? Ведь, Путин это не читает, мы тоже проехали сквозняком. Это их дети каждый день из окон и на улице видят эту мерзость и живут с ней. А их родители считают, что это очень остроумно.
Вера Васильевна: — Как маты? Полностью все буквы прописаны?
Николай (горько ухмыляется): — Все до единой, Вера Васильевна.
Вера Васильевна: — Боже мой, какой ужас!
Ольга: — Ну, а в Беларуси как?
Татьяна: — Там хорошо, спокойно, но, всё равно, всё — другое. Дети не хотели ни в какую оставаться. Домой – и точка.
Николай:- Там мы тоже увидели истинное лицо хохлов. Проще было через блокпосты выехать и въехать, чем через таможню на Беларусь.
Виктор: — Да ты что? А чего так?
Николай: — Наизнанку выворачивали. Куда только не заглянули. Всё заставили из машины достать. Всё щупали, везде лезли. Два часа нас продержали на досмотре.
Ольга: — А что они искали?
Татьяна: — Мы сами не могли понять. Потом Юля в туалет захотела, а они не пускают: пусть девочка покажет все карманы. Ну, показала. Пропустили. И тут ко мне подходит этот жирный хохол, самый противный, и спрашивает: «А шо вы, золото не везёте? Вы ж должны были самое ценное с собой хватать, когда выезжали?» Представляете, какая гнида? Решил нажиться на горе беженцев. Самое интересное, что у меня было золото в мешочке, но эти твари его чудом не заметили. Я ему говорю: Какое золото?! Вы под бомбёжками были? Самое ценное в этот момент — дети! Мордой сник, сволочь, но отстал от нас, и только тогда они нас пропустили. Обратно мы круг дали, лишь бы через этих уродов не возвращаться.
Вера Васильевна: — Я, если честно, думала, что вы пока не вернётесь. Даже надеялась на это. Нельзя сюда детей везти. С каждым днём всё больше и больше бомбят. Опасно очень. Вы же видите, город пустой. На улицах совсем нет людей. Кто выехал, а кто дома сидит и старается не выходить. Мало ли что детям не нравится! Зато безопасно. Особенно в Беларуси. Или вам по работе нужно было вернуться? Хотя я думаю, и там можно было бы работу найти.
Татьяна: — Ох, Вера Васильевна, я не знаю, что Вам ответить. Так странно всё складывалось, как будто нас сюда кто-то вёл. Мы же взяли с собой только летние вещи. Потом решили, что, если не поедем пока домой, нужно утепляться. Хотели одеться в Болгарии, потом в Киеве, потом в Минске. И, хоть верьте, хоть не верьте, впервые, ничего не смогли купить. Как заколдованный круг!.. Взяли только Максу ветровку и Юле сапоги с рюкзаком. (усмехается) Одели называется детей…Думали дальше по городам ехать: в Москву, Воронеж, Ростов, а потом в один миг, решили заехать домой, взять свои вещи и потом уже уехать. Ну, а как сюда попали…( замолкает, вытирает слёзы)
Николай: — Да…Эти бомбёжки, пустые улицы, но при этом – идеальная чистота и везде цветы. Дворники и озеленители это – просто герои…Земля дрожит от взрывов, а они улицы метут и розы сажают…
Ольга: — Ой, Коля, мы сами поражаемся их героизму! Поэтому, на улицах никто и не сорит. А заметили, как аккуратно все ездят? Какое-то трепетное отношение друг к другу на дорогах и к пешеходам. А, ведь, гаишников нет.
Виктор: — Мажоры все уехали, остались простые добрые люди. Как говорится, нет худа без добра…
Татьяна: — Ну, вот, когда мы увидели, что оставшиеся добрые люди находятся на грани голодовки, не смогли с деньгами уехать. Хоть кому-то поможем. И дети так обрадовались, что остаёмся. Странное такое чувство, что не можешь предать свой город и близких людей. Знаете, если бы я жила в другом месте и услышала, что люди так поступили, я бы, наверное, их не поняла. А здесь всё по-другому ощущается…
Виктор: — Ну, а что у вас с работой?
Николай: — У меня всё накрывается медным тазом. Деньги вывез кое-какие, и пока дистанционно могу работать. Но они нас душат, твари. Вряд ли выплывем.
Ольга: — А у тебя, Таня?
Татьяна: — Предложили два варианта: ехать работать либо в Харьков, либо в Мариуполь. Жить в общаге. Ну, я, естественно, отказалась. Сама, ведь, я не поеду, а дети — ни в какую. Да, и неизвестно, как их там примут. Пока разрешили здесь дистанционно работать, но предупредили, что, возможно, это ненадолго. Если конфликт затянется, руководство решило кидать ветку в обход нашего региона. А у вас как?
Ольга: — Ну, Витя пока работает, всё нормально. А у меня, конечно, проблемы: как товар завозить? Постоянно мотаться через эти блокпосты? Не знаю… Вы обратно нормально проехали?
Татьяна: — Ой, Оля, было так страшно! Три часа стояли в чистом поле в очереди на блокпост. Мало того, что взрывы вокруг очень близко, так нам ещё приходилось проезжать мимо торчащих в асфальте снарядов или, вообще, стоять около них.
Виктор: — Подкалиберных?
Николай: — Ракеты РСЗО, не разорвавшиеся.
Виктор: — Ни хрена себе!
Николай: — Ага. Они на некоторые успели шины надеть, а свежие так и торчали, без ограждения.
Ольга: — Боже, какой ужас!
Начинаются очень громкие взрывы.
Николай: — Так, сворачиваемся, все — в коридор!
Татьяна (кричит): — Дети, бегом в коридор!
ЗТМ
Сцена 9.
23 сентября 2014 года. Николай сидит поникший с ноутбуком на диване. Татьяна, расстроенная с телефоном на кухне. Звонок в дверь. Николай встаёт, открывает дверь. Входит Виктор, бледный, расстроенный.
Виктор: — Коля, у вас успокоительное есть? И от сердца что-нибудь?
Николай: — Что случилось? Таня, иди сюда!
Виктор: — Ольге плохо. Перенервничала.
Татьяна: — Что такое, Витя? Вы тоже новостей и «Переклички» начитались?
Виктор: — Да не только это. Игорь уходит в ополчение.
Татьяна: — Как?!!! Он же был против всего этого!
Виктор: — Дайте, лекарства, если есть, я Оле отнесу и потом вернусь.
Татьяна бежит на кухню, достаёт аптечку, находит капли успокоительные, валидол, нитроглицерин и отдаёт всё Виктору. Виктор забирает лекарства и уходит.
Татьяна: — Боже мой, бедная Оля! Тут просто новости добьют кого хочешь, а у них ещё такое.
Возвращается Виктор. Все идут на кухню.
Виктор: — А у вас есть выпить?
Николай: — Найдём. Присаживайся.
Николай достаёт бутылку водки, рюмку, наливает Виктору. Татьяна открывает холодильник за закуской, но Виктор машет рукой – не надо. Татьяна усаживается за стол с мужчинами. Виктор выпивает рюмку одним махом.
Виктор: — Мы вам не рассказывали…Игорь запретил. Не хотел, чтобы при нём эту тему поднимали или, не дай Бог, расспрашивали… В общем, девочка, Кристина, которую 27 июля убили в Горловке вместе с десятимесячной дочкой– это же Игоря первая любовь. Да, по-моему, пока и единственная. Что с ним было, вы себе представить не можете. Он даже разговаривать перестал. Неделю молчал. Потом отошёл понемногу, но внутри у него всё рухнуло. Получается, что Родина, которую он любил и защищал, убила девочку, которая просто вышла погулять с крошечной дочкой. Девочку, которую Игорь любил с восьмого класса. Мы, ведь, там раньше жили. За что?!!! Как такое простить?! Как пережить?! А тут ещё через две недели расстрел детского пляжа в Зугрэсе! Они же видели, эти уроды-лётчики, что там дети! Твари конченные! Игорь совсем замкнулся, ничего с нами не обсуждал. Ну, а новости всё страшней и страшней: смерти за смертями, смерти за смертями…Видимо, какая-то стала последней каплей. Сегодня он пришёл и ошарашил нас, что записался добровольцем. Сказал, что нет теперь у него там Родины. Есть земля, на которой живут наши убийцы. И он идёт мстить за Кристинку, за всех убитых и покалеченных детей…(горестно вздыхает) Вот такие дела…Ладно, пойду я к Оле.
Татьяна: — Витя, если ей не станет легче, звони в скорую.
Виктор: — Скорые сейчас нарасхват, быстрей сам отвезу в больницу…
Татьяна: — Позвони, расскажи, как она. И если помощь какая нужна, сразу звони.
Николай и Татьяна провожают Виктора, закрывают за ним дверь. Татьяна, тут же, около двери, прижимается к Виктору, он крепко её обнимает.
ЗТМ
Сцена 10.
Ноябрь 2014 года. Татьяна, Николай, Максим и Юля завтракают. На столе такая же шарлотка.
Юля: — Я забыла вчера рассказать! Всем детям, которые хотят учиться в Европе, нужно зарегистрироваться в школе №9 Красноармейска и учиться в ней дистанционно. А потом ездить туда выпускные экзамены после 9-го и 11-го класса сдавать, чтобы был официально признанный аттестат.
Татьяна: — Господи, в таких условиях ещё и в двух школах учиться!
Максим: — Ну, и что ты, Юлька, решила?
Юля: — Не знаю. Руслана очень просит, чтобы мы вместе поехали в Чехию. А её родители заставляют. Хотят, чтобы она уехала потом отсюда.
Николай: — А ты хочешь?
Юля: — Ну, наверное, да. Может и вы потом туда переедете.
Татьяна: — А вам, Максим, тоже об этом говорили?
Максим: — Говорили. Только мне это – до лампочки. Я или здесь останусь, или в Россию уеду. А там наши аттестаты признают, просто нужно дополнительно ЕГЭ сдать.
Татьяна: — ЕГЭ сдать…Это равносильно, что в двух школах учиться. Программа-то разная, поэтому надо тебе репетиторов брать.
Николай: — Надо, значит, возьмём. Ты не скромничай Макс, говори, по каким предметам нужны.
Максим: — Ну, исходя из того, что мы только в октябре пошли в школу и неизвестно, как будем учиться дальше, думаю, что все предметы по ЕГЭ нужно будет подтягивать: русский, математику, информатику.
Татьяна: — Хорошо, сегодня же позвоним тёте Вале, она поможет с репетиторами. У неё и в Краснодаре, и в Москве есть знакомые преподаватели. Если бы мы знали, что у нас так всё затянется, летом бы ещё договорились. Ну, ничего, найдём обязательно, не переживай. А тебя, Юлечка, зарегистрируем в Красноармейске. Ничего, прорвёмся. Дети, у вас будет всё, что вы захотите. Поверьте! Никто нам не помешает!
Николай (встаёт из-за стола): — Спасибо за завтрак. Пойду работать.(уходит в коридор)
Татьяна: — (Николаю) На здоровье! (детям)Так, школьники, шевелитесь, времени уже мало осталось. Я через пять минут выхожу.
Юля: — Не верится, что нет нашего школьного автобуса…
Татьяна: — Даже если бы он и был, сейчас лучше, чтобы вас возила я. Мне так спокойней. А ещё лучше бы было, если бы вы дома сидели и онлайн учились, как в сентябре. Максим, сколько у вас сегодня уроков?
Максим: — Шесть.
Татьяна: — А у тебя, Юля?
Юля: — Семь.
Татьяна: — Максим, сынок, ты подожди Юлю, и я вас вместе заберу. Сам по улице не ходи.
Максим: — Мам, ну тут идти 15 минут средним шагом!
Татьяна: — Сыночек, я тебя умоляю, посиди, пожалуйста! Не дай Бог, бомбёжки усилятся, у вас хоть бомбоубежище в школе есть. А я вас потом двоих заберу. Хорошо? Обещаешь подождать?
Максим (вздохнув): — Хорошо. Обещаю.
Татьяна: — Спасибо, родной мой! (целует Максима, потом Юлю) Так, ну, что, вы готовы? Пойдёмте!
Татьяна с детьми выходит из квартиры. Слышны отдалённые глухие взрывы.
Звонок телефона. Николай снова заходит в комнату и на кухню.
Николай: — Где я его оставил? А, вот он! Алло! Добрый день, тетя Клава. А как у нас могут быть дела? Хочешь, дам послушать бомбёжки?…Я не понял, ты что несёшь?! Вы нас бомбите и нас же ещё и проклинаете?… Ты кого проклинаешь? Забыла, как моя мать тебя вырастила, когда вы сиротами остались? Забыла, как я тебе все эти годы помогал? Кто тебе квартиру купил в твоём Харькове? Кто тебе лечение, а твоим детям обучение оплачивал? Тогда мы не враги для вас были?!… У нас дети в песочницах гибнут от ваших снарядов, и вы нас ещё проклинаете?!… Что?! Мы этого хотели?!!! Значит, так. Сейчас я больше всего хочу, чтобы всё ваше зло и ваши проклятья повернулись против вас! И я верю, что так и будет! А ты и твои дети забудьте, что мы существуем. (швыряет трубку, потом снова берёт её и блокирует контакты). Так, в блок всех, к чёртовой матери. (потом набирает номер). Алло! Мама! Ты что, плачешь?! Клавдия звонила? Мама, послушай меня. Они сейчас там все – идиоты. Больная страна… Не отвечай на её звонки…Мама, я тебя понимаю, но это – уже не твоя сестра. Просто представь, что она стала сумасшедшей. И ты ничего с этим поделать не можешь…Мне она тоже только что звонила…Да, тоже проклинала…Плевать! Я не буду с ней больше разговаривать…У нас всё хорошо…Нет, это далеко от нас. К нам не летит… (раздаётся сильный взрыв, Николай вздрагивает)…А, это ремонт у соседей…Дети в школе…Мам, конечно, приедем…Максим в Россию поступать собирается…Нет, наверное, в Ростов. Ну, это же ближе к Краснодару и таможни нет. Будете часто видеться…А сейчас пообещай мне, что не будешь больше говорить с Клавдией…Мне твоё здоровье дороже…Всё, целую тебя. Вале и всем большой привет от нас(отключает телефон) Где же Таня так долго? Может в магазин заехала? (набирает номер). Тань, у тебя всё нормально? Ты где?.. Ну, не задерживайся… Мне нужно с Андреем срочно встретиться, так что я к нему сейчас поеду …Хорошо, я туда и назад…
Николай выходит в другую комнату, возвращается с документами, берёт ветровку в шкафу и выходит из квартиры.
Открывается дверь и в квартиру входит Татьяна с пакетом из магазина. Снимает верхнюю одежду. Тут же раздаётся звонок в дверь. На пороге — Ольга.
Ольга: — Привет! Вижу, Коля уехал, а тебя всё нет. Хотела зайти к тебе, поболтать. А ты что-то долго сегодня детей отвозила. В магазин заезжала?
Татьяна: — Привет! Да, и в магазин тоже…(вздыхает) Ой, Оля, я сейчас всё время после школы задерживаюсь…
Ольга: — А чего?
Проходят в комнату. Садятся на диван и в кресло.
Татьяна: — Оль, ты только не говори никому. Я не знаю, как это объяснить…В общем, отвожу детей и кружу, кружу по улицам, по центру, и с городом разговариваю. Держись, миленький мой, держись, родной! Даже не знаю, что говорю. Но у меня такое чувство, что я его так поддерживаю. Вообще, какая-то уверенность внутри, что, если я проеду, поговорю так с ним, то ничего страшного не случится. По крайней мере, люди не погибнут… Ну, а потом в магазин заезжаю, чтобы Коля не расспрашивал, где была…
Ольга: — Таня, ты с ума сошла?! Все стараются поскорей проскочить по улицам, а ты кружишь! Взрывы по городу постоянно! Сколько людей уже погибли в машинах! Ты забыла, как в конце августа машину на Шевченко подбили? Семья с грудным ребёнком заживо сгорела! Ты в своём уме?! У тебя – дети!
Татьяна: — Оля, я не отважная и не безрассудная. Но я, почему-то, абсолютно уверена, что со мной в этот момент ничего не случится. Я, как будто, накрываю город своей любовью, своим теплом и спасаю его. Ну, не могу я словами объяснить, как это чувствую. А в выходные места себе не нахожу. Не всегда, ведь, есть предлог самой выехать. И каждый вечер молюсь…
Ольга: — Я тоже молюсь. За Игоря, за ребят, которые нас защищают и за нас за всех. Но со вчерашнего дня, Таня, буду больше всего молиться о том, чтобы не дай Бог, в город не вошли хохлы. По мне, так лучше умереть от снаряда, чем остаться в живых, если фашисты к нам прорвутся. Вчера ко мне в магазин приходила женщина платье покупать. Ну, мы, слово за слово, разговорились с ней. Оказалось, что она – врач-гинеколог и неделю назад из Славянска переехала. Сестра у неё тут. Сказала, что не смогла работать в Славянске. После того, как эти нацисты зашли в город, девочек привозят начиная с 12 лет…Таня, она рыдала и не смогла мне рассказать подробности. Сказала только, что девочки, даже, если выживают, то на всю жизнь калеками остаются. И физически, и морально. Если бы ты её видела! Пожилая уже, а плакала, как ребёнок…Навзрыд… Жизнь, говорит, прожила, а такого ужаса даже представить себе не могла.
Татьяна: — Господи, какой кошмар! Оля, у меня мороз по коже… Бедные люди! Бедные дети! А эти – твари, скоты конченные, как их только земля носит! Да, теперь уже назад дороги нет. Любой ценой отделяться от них, от этих нелюдей! Когда-нибудь они за всё ответят! Вот увидишь! Не перед нами, так перед Господом Богом…
У Татьяны звонит телефон. Она берёт трубку.
Татьяна: — О, Харченко…Алло! Привет!.. Мы дома, в Донецке…(меняется в лице) Ну, значит, и мы быдло. И Вера Васильевна, которая тебе детей вынянчила, и Оля…Вика, я не обижаюсь. Мне тут не до этого. Мы людям помогаем, которых вы быдлом называете. Ваши быдло-цветы поливаем… Цветы-то в чём виноваты? Нет, мы их будем поливать. Пусть растут, если вы не разбомбите… Нет, уж, спасибо, ваши продукты нам не нужны…Да, стёкла заклеили…А полы тебе помыть не надо? Не по рангу нам ваш порог переступать…А я не себя унижаю. Ты не поняла? Всё, будьте здоровы! (нажимает отбой). Нет, ну ты это слышала? (копирует Вику)Там же одно быдло осталось! Элита нашлась! Да они – пена, которую снесло сразу же! Ни корней, ни чести, ни совести! И, представляешь, наглости хватает просить им окна заклеить! Но теперь это ниже моего достоинства – переступать порог их квартиры!
Ольга: — Да она всю жизнь такой наглой и предприимчивой была! Точно ты сказала — пена! Ну, их к чёрту! Ты только Вере Васильевне не говори об этом. Она расстроится.
Татьяна: — Да, что я, не понимаю?!
ЗТМ
Сцена 11.
На переднюю часть сцены опускается экран. В темноте звучат раскаты
взрывов, и на фоне вспышек появляются на экране очертания города. Звучит голос Татьяны.
Татьяна: — Я ехала к тебе, чтобы проститься. Возможно, навсегда… И мне было очень тяжело…Я пробовала заменить тебя другими, пыталась строить с ними новую жизнь, но так и не смогла забыть тебя. Никто не стал для меня таким же родным и любимым, знакомым до боли и неожиданным, добрым и строгим, любящим и очень сдержанным. Я ехала и боялась нашей встречи. Что ты мне скажешь? Что я скажу тебе? Я не предупредила тебя о своём приезде. Решение было принято молниеносно. Я ехала, как снег на голову, чтобы просто забрать свои вещи. Но ты меня ждал! Ты кинулся мне навстречу, сжал меня в своих объятьях, и закружил в каком-то неистовом вихре эмоций. Радость или боль?! Я не понимала своих чувств, я просто знала, что ужасно соскучилась по тебе. Ты навёл везде идеальный порядок, ты хотел, чтобы всё сверкало чистотой и напоминало мне о твоём величии. Всё, как прежде: горделивая осанка и великодушное сердце. И я, как прежде, посмотрела в твои глаза, но вдруг увидела в них страшную боль…Ты не удерживал меня, не стонал, не жаловался. Ты молча терпел эту боль… Ты тихо умирал… И я поняла, что не смогу, вот так просто, взять и уехать. Ведь, пока меня не было, тебя 1000 раз предавали, ежедневно избивали и наносили смертельные раны. А ты, по-прежнему, улыбался мне своей открытой добродушной улыбкой и пытался окружить меня своим теплом и заботой. Пытался защитить меня от всего страшного и смертельного в этом мире. И я поняла, что очень нужна тебе… Теперь я каждый вечер укладываю тебя спать, а ты будишь меня по утрам. Я разговариваю с тобой, поддерживаю тебя и непрестанно молюсь о тебе. Я очень тебя люблю…мой родной Донецк…
ЗТМ
Действие 3
Сцена 12.
31 декабря 2014 года. Квартира Николая и Татьяны. Около телевизора стоит новогодняя ёлка, посередине комнаты накрыт стол, за столом: Татьяна, Николай, Максим, Юля, Вера Васильевна, Ольга и Виктор. Из телевизора раздаются последние слова поздравления президента России Владимира Владимировича Путина: «С праздником вас! С Новым, 2015 годом!» Звучат куранты, звенят бокалы с шампанским и компотом у детей. Все пьют.
Вера Васильевна: — Вот мы и встретили первый военный Новый год.
Ольга: — Дай Бог, чтоб он стал последним военным! Дай Бог нам всем мира!
Виктор (наливает всем ещё шампанское): — Давайте, за мир!
Николай: — За то, чтобы он побыстрей наступил!
Татьяна: — За мирное небо над голой! Казалось бы, такая избитая фраза, а как много она сейчас для нас значит!
Вера Васильевна: — И чтобы все были живы и здоровы!
Все снова чокаются, пьют.
Татьяна: — Коля, у детей компот закончился, долей им.
Максим: — Какое счастье, что у нас компот — это компот, а не то, что пьют эти каннибалы!
Татьяна: — Какие каннибалы?
Максим: — Фашистские.
Татьяна: — Макс, ты о чём?
Максим: — А вы не видели в интернете ролик про школьную ярмарку в Николаеве? Они решили утеплить своих вояк: собрать им деньги на тёплые трусы и носки. Ну, а чтобы лучше всё продавалось, придумали очень смешные, как им кажется, названия: «желто-синие звёзды на Кремле», «танки на Москву», «мозги Жириновского», а компот раздавали бесплатно и назывался он у них «кровь русских младенцев». Всем было так весело, они жрали всё это, пили вместе с учителями! Как только не подавились и не захлебнулись!
Вера Васильевна: — Максимушка, это, наверное, розыгрыш какой-то! Кто-то так жутко пошутил.
Максим: — Нет, в интернете есть видео. Вот смотрите (берёт свой телефон, вводит запрос): Сладкая ярмарка в Николаеве. Вот вам и ролик, и описание:
4 декабря 2014 года в Николаеве Первая гимназия имени Аркаса провела ярмарку «Подари тепло солдату». Вот, можете посмотреть. А в Киеве, 28 декабря, в Хот баре («Hot bar») на Контрактовой площади сделали торт в виде младенца с русским триколором на груди. И эти уроды снимали на видео, как они кричали: мне ручку, мне ножку. Кромсали и жрали этот торт. Каннибалы чёртовы. Тоже можете посмотреть.
Николай: — Макс, мы тебе верим и обязательно посмотрим, только не сейчас. Хорошо? Не за нашим столом.
Вера Васильевна: — Что стало с этими…людьми? В них осталось ещё хоть что-то человеческое? Если бы мне показали блюда с названиями «печень Гитлера» или « кровь Порошенко», я бы бежала от этого стола без оглядки. А тут ещё деток наших приплели! Мало им нашей крови?! Мало убитых деточек?! Они хотят ещё крови их напиться?! Да что ж это за твари такие? И детей своих такими же растят!
Юля: — Ой, Максим, лучше бы ты это не рассказывал!
Максим: — Нет, надо знать и помнить, какие они твари и фашисты. Потому что пройдёт время, мы всё равно, победим их, и тогда они начнут от всего отказываться. Будут снова надеяться, что русские добрые и простят их. Да, мы добрые, но не с фашистами и убийцами детей! Интернет всё помнит, и мы должны всё помнить.
Слышатся отдалённые взрывы.
Ольга: — О, началось! Проснулись, гады! Да, надо всё о них помнить и детям передавать из поколения в поколение. Но сейчас давайте, и правда, вернёмся к нашему нормальному праздничному столу, пока мы можем ещё за ним посидеть. Давайте за нас за всех, за то, чтобы мы были живы, здоровы и счастливы!
Наливают шампанское, чокаются, пьют.
Татьяна: — Вера Васильевна, у нас же радостная новость! Мы Вам сделали регистрацию в Мариуполе и теперь Вам будут начислять пенсию. Нужно только выехать в Украину и получить там карточку в «Ощадбанке». Теперь они пенсии перечисляют только на эти карты. Договоримся после праздников и съездим с Вами.
Вера Васильевна: — Ой, спасибо, вам, Танюша, Коля! (плачет). Да я и сама могу на автобусе поехать. Пенсионеры же ездят.
Виктор: — Так мы после праздников едем в Мариуполь! Мне нужно за запчастями. И вас возьмём с собой, Вера Васильевна!
Вера Васильевна: — Спасибо, родные мои! Что бы я делала без вас?!
Юля: — А что бы мы делали без вас и ваших пирожков?
Все смеются.
Николай: — Давайте за соседей!
Ольга: — Да, давайте!
Снова наливают шампанское, чокаются, на фоне глухих взрывов.
ЗТМ
Сцена 13.
5 ноября 2015 года. Татьяна на кухне. Звонок в дверь. Фоном слышны далёкие взрывы. Татьяна открывает дверь. На пороге – Вера Васильевна с пирожками.
Вера Васильевна: — Ну, что, приехал?!
Татьяна (радостно): — Приехал! Поел и побежал в футбол играть. Одноклассники его пришли.
Вера Васильевна: — Ой, чуток я не успела! Спешила пирожков ему напечь! А Юлечка где?
Татьяна: — Да Вы проходите, Вера Васильевна, посидите. Он обещал не долго играть. Знает же, что мы соскучились. А Юля у подружки в соседнем подъезде. Тоже должна скоро прийти.
Вера Васильевна: — Ну, как он, наш студент? Привык немного в Ростове?
Татьяна: — Да, вроде бы, привык. Но, всё равно, скучает. Мог бы через две недели приехать, но он решил в эти выходные. Хотел хорошую погоду застать, в футбол с друзьями погонять.
Вера Васильевна: — Ну, футбол, это понятно! Но лучше бы вы к нему катались. Пусть бы подольше сидел там в безопасности.
Татьяна: — Так ему ж нельзя! Надо обязательно выезжать раз в три месяца. Он же в России считается иностранным гражданином…
Вера Васильевна: -Что, правда?!
Татьяна: — Ну, конечно! Россия же нас пока не признала! Вот и приходится детям сюда возвращаться.
Вера Васильевна: — Господи, поскорей бы они нас признали! Сил же больше нет.. Мы же свои, русские…
Татьяна: — Да, хоть бы детям легче поступать было! Максим до сих пор вспоминает, как они ЕГЭ выезжали сдавать.
Вера Васильевна: — Ой, даже я помню! Бедные дети! Он тогда накануне во сколько из дома уехал?
Татьяна: — В шесть вечера. Потому что в семь им нужно было быть в интернате на Заперевальной. Там толком не спали, не ели, и в пять утра их вывезли на экзамен. Пока доехали, пока таможню прошли… Как в таком состоянии сдавать? Ещё и в чужом городе, в чужой школе…
Вера Васильевна: — Я тогда так испугалась, когда его вечером после экзамена во дворе увидела! Подумала, что что-то случилось или он заболел.
Татьяна: — Он когда пришёл домой сказал: я не знаю, чего хочу больше – поесть, помыться или поспать. Ну, помылся и уснул. Даже не поел.
Вера Васильевна: — Устал, перенервничал. Надо было, чтоб выспался.
Татьяна: — Да где ж он выспался, если у него утром был экзамен в нашей школе! Мы тогда на наших так возмущались! Ну, как можно было поставить экзамены на следующий день после такого ЕГЭ? Это же издевательство над детьми! Все три экзамена так сдавали! А, нет. Один был через день…Поэтому, и отсеивались дети, и результаты были плохими. Максим говорил, что на третий ЕГЭ уже единицы самых стойких ехали. Он бы тоже мог лучше сдать, если бы сдавал спокойно, в своей школе. Ну, ничего, хоть платно, зато учится.
Вера Васильевна: — Ох, бедные наши дети! Достаётся им со всех сторон. Ну, Слава Богу, что поступил.
Татьяна: — А я Вам вот, что хотела ещё сказать. Мы собираемся ехать в Украину. Юля в прошлом году так и не зарегистрировалась в украинской школе, сказала, что пойдет в девятом классе, перед экзаменами, чтоб лишний год там не учиться. По-хорошему, можно было бы, вообще, в десятом или одиннадцатом пойти, но она тогда не вытянет экзамены. Там же всё на украинском. В общем, документы наши туда со школы отправили, но всем детям сказали приехать сдать вступительные экзамены. Так что нам нужно вести Юлю. Ну, заодно, и деньги снимем. Поедете с нами? Вам же тоже нужно пенсию получить? Вы знаете, говорят, что они теперь рейды по адресам прописок делают и, если не застают человека дома, прекращают выплаты. В общем, неизвестно сколько ещё нашим будут платить. Отбирают у пенсионеров кровно заработанные, как только могут.
Вера Васильевна: — Ой, я ничему уже не удивляюсь. Спасибо, что Россия каждый месяц помощь выделяет. Иначе, как бы выживать людям? Просто ужас. Поеду, конечно. Спасибо вам за приглашение.
Татьяна: — Только я Вас хочу предупредить, Вера Васильевна. Перед дорогой не пейте! На блокпостах сейчас стоят батальоны, не ВСУ. А это – фашисты и забавы у них фашистские. Туалетов нигде нет, а по обочинам они растяжки ставят. Люди привыкли по траве к посадкам бежать…Ну, и подрываются. Витя ехал на прошлой неделе, говорил, что две женщины пожилые подорвались. Поэтому, только по тропинкам идти к посадкам и очень осторожно. Ну, а таких тропинок сами знаете, не много. Так что лучше терпеть, пока не проедем. А за сколько часов проедем – одному Богу известно.
Вера Васильевна: — Нелюди…Просто нелюди…
Раздаётся оглушительный взрыв совсем рядом. Женщины падают на пол. Секунда…Вторая…
Татьяна (вполголоса): -Нет!.. (душераздирающе) Неееееееет! Мальчик мой!!!!!!!
ЗТМ
Сцена 14.
7 ноября 2015 года. Открывается дверь, в квартиру входит Юля, за ней, в
обнимку, Татьяна и Коля. Все в черной одежде. На головах у Юли и Татьяны чёрные косынки, повязанные ободком.
Юля (глухо): — Я к себе…(уходит в коридор)
Татьяна и Николай идут к дивану и обессиленно опускаются на него. Несколько секунд молчат. Потом Татьяна устало стягивает с головы косынку.
Татьяна: — Я не буду её носить…
Николай отрешённо смотрит на неё.
Татьяна: — Она что, (приподнимает косынку в руке) вместит в себя моё горе? (горько усмехается)… Эту чёрную бездну внутри меня? Или от этого (снова слегка приподнимает косынку) оно станет меньше? Не хочу никому ничего показывать…А сыночек наш и так всё знает…Проклинаю эту страну…Проклинаю этих убийц…Пусть каждому из них отольётся наше горе…Горе всех матерей…Ненавижу тварей…Ненавижу! (плачет)
Николай встаёт, достаёт из кармана успокоительные капли, наливает в стакан воды, капает лекарство и даёт Татьяне.
Николай: — Танюша, выпей.
Татьяна пьёт.
Николай: — Пойдём, я тебя уложу…Поспи немного…(встаёт, обнимая Татьяну, уводит её в коридор, через несколько секунд возвращается и снова опускается на диван)
Николай: — Я вот хочу спросить у Тебя…Ты видишь, что происходит на Земле?! Или, может, Тебе не до нас? Может Ты занят? Скажи, где Твоя справедливость? Почему убийцы наших детей жируют и доживают да старости? Почему они, а не наши дети? В чём провинился мой сын?! Он же толком жить ещё не начал?! Почему, я – сорокалетний инвалид живу, а он – молодой и здоровый погиб? Как Ты нам счастье отмеряешь? Какой мерой? Может, у каждого – своя норма счастья? Так дай нам его по капле! Чтобы понемногу на всю жизнь хватило! Пусть не будет такого, что сначала счастья – через край, а потом – ни капли, одно горе лютое! Как мне теперь жить? Я готов идти голыми руками душить каждого фашиста! И мне не страшно умереть. Лишь бы успеть, хоть нескольких тварей уничтожить. Но, что тогда будет с Таней и Юлей? Ну, скажи! Дай мне ответ. Я – инвалид смогу заботиться о них и прокормить их, в любом случае. А Ты – Всемогущий Бог, дашь им то же, что и я? Ты будешь о них так же заботиться? Поможешь им выжить? Или для них уже тоже счастье кончилось? Молчишь?.. Всё молчишь и молчишь…А я не знаю, как жить дальше …Я, ведь, — не Бог….(идёт на кухню. достаёт бутылку водки, пьёт из горлышка, потом уходит в коридор)
ЗТМ
Сцена 15.
9 ноября 2015 года утро. Николай, Татьяна и Юля завтракают. Слышны отдалённые приглушённые взрывы.
Татьяна: — Юлечка, ты если хочешь, останься дома.
Юля: — Нет, мне в школе легче.
Татьяна: — Я попросила Анну Павловну, чтобы тебя ни о чём не расспрашивали. Она предупредит детей.
Юля: — Хорошо. Спасибо. А вы в Украину только из-за меня хотели ехать?
Татьяна: — Нет, ещё деньги надо снять. И нам, и Вере Васильевне.
Юля: — Ну, тогда поезжайте без меня. Я не буду в их школе учиться.
Татьяна: — Хорошо… Только тогда и я не поеду. Не хочу тебя здесь одну оставлять. Коля, поедешь с Верой Васильевной? Нам же деньги нужны…
Николай: — Тогда мы с Виктором на его машине поедем. Как раз вчетвером. Мне сейчас лучше за руль не садиться. Боюсь сорваться на досмотре.
Татьяна: — Правильно, Коля. Пусть Виктор с ними общается. Ладно, Юлечка, поехали?
Татьяна с Юлей надевают куртки и выходят из квартиры.
Николай сидит за столом. Раздаётся телефонный звонок. Он смотрит на экран, потом поднимает трубку.
Николай: — Привет, сестра. Да, я дома…Нет, Юля пошла в школу…Как мама? Ты ей не рассказала про Максима?…Нет, это правильно, Валя…Я не готов сейчас хоронить ещё и мать. А она этого не переживёт… Как у неё анализы?…Хорошо, держи меня в курсе. Передавай своим привет…Целую. Пока.(заканчивает звонок и набирает номер Татьяны) Таня, а ты в магазине?.. А, во дворе уже. Ты сегодня быстро…Хорошо, заходи, я сейчас сам съезжу в магазин.( идёт к двери, надевает куртку, выходит).
Через несколько секунд заходит Татьяна. Снимает куртку и идёт ложится на диван. Звучит отдалённая канонада, Татьяна начинает дремать. Звук очень сильного взрыва с сумасшедшей вибрацией. Татьяна вскакивает.
Татьяна: — Что? Где? Господи! (бежит к сумке, достаёт телефон, набирает номер, связи нет) Нет связи! Господи, помоги! Господи, помоги! Господи, помоги!(снова бежит хватает сумку) Где ключи? Где ключи от машины? Только бы всё было хорошо! Только бы всё хорошо! Господи! Мамочки! Чтобы с Юлечкой всё нормально! Чтобы с Колей нормально! Господи, помоги! (мечется, начинает плакать)
Раздаётся телефонный звонок.
Татьяна: — Юлечка, доченька, с тобой всё хорошо?.. Я тоже не могла тебе дозвониться! Ты цела? Школа цела?.. Слава Богу! Вы в бомбоубежище? Это хорошо, милая моя! Не плачь, моя хорошая! Ты испугалась… Конечно, я тоже испугалась. Такого ещё не было! Не плачь, солнышко моё! Я слышу! Я сейчас за тобой приеду! Будет всё хорошо! Я заберу тебя, и мы будем дома. Я еду. (снова набирает номер) Коля, Коленька, ты живой?.. У нас всё хорошо. Юля в школе в бомбоубежище. Я дома. Я сейчас её заберу. Там все дети плачут, и она плачет…. Нет, я сама её заберу! Всё будет хорошо!.. Что это было?!! Точка У?! Твари, и фосфорные на нас кидали, и теперь эти точки! Как же они смерти нашей хотят!.. Коленька, потом поговорим. Я еду за Юлей! (хватает куртку, находит в кармане ключи от машины и квартиры и выбегает)
ЗТМ
Сцена 16.
9 ноября 2015 года, вечер. Николай сидит на кухне за столом, Татьяна выходит
из коридора и садится рядом с Николаем.
Татьяна: — Еле уснула. Я её сегодня, как маленькую укладывала. Песни пела, укутывала в одеяло, покачивала. Бедная девочка! Она сегодня так испугалась! Тем более, после Максима…Я ей предложила уехать, но она — ни в какую. Мы что, говорит, Максима тут одного бросим? (плачет) Коля, мне кажется, что мы никогда теперь отсюда не уедем. Сама, точно так же, про Максимушку думаю…
Николай (обнимает Татьяну, гладит по голове, по плечу): — Пусть пройдёт время. Потом видно будет….
У Татьяны звонит телефон.
Татьяна: — Привет, Оля…Нормально…Юля спит уже, сейчас и мы пойдём. Что-то совсем с ног валимся…Что? Оля, давай без прелюдий. Я всё время нервничаю…Какая Борисовна?.. Оля, делай что хочешь, я никуда выезжать не собираюсь.
Николай: — Что случилось?
Татьяна (не убирая трубку): — Олина ясновидящая сказала, что этой ночью нельзя оставаться дома, нужно немедленно выезжать. Будет ад.
Николай (психует): — Да откуда она знает?! Сеют панику! (Ольга что-то говорит в трубку)
Татьяна: — Оля, спасибо, что предупредила! Мы никуда не поедем. Куда ехать?! Стоять в очереди на русской таможне? Или на украинском блокпосте заночевать? Мы, ведь, всё равно, далеко не уедем! А там нас быстрее накроют, чем дома. Знаешь, хоть бегай, хоть не бегай, а от своей смерти никуда не денешься. Вы поступайте, как хотите, а мы остаёмся. Пока! (кладёт трубку) Коля, ты со мной согласен? Куда сейчас среди ночи нестись? Опять Юлю разбудить и напугать?
Николай: — Всё ты правильно сказала. Никуда мы не поедем.
Татьяна: — Ты знаешь, я понимаю, что нужно сейчас собрать «тревожный чемоданчик», он по любому, должен быть, но я не могу себя заставить.
Николай: — Ну, значит, и не заставляй. Как будет, так и будет. Пойдём спать…
Татьяна: — Ты иди, Колечка, а я чуть позже подойду.
Николай встаёт и выходит в коридор. Татьяна падает на колени в комнате и начинает молиться.
Татьяна: — Господи, Отец мой родной! Спаси нас сегодня! Спаси мою доченьку, спаси моего мужа, меня, соседей наших и весь город! Пусть ночь пройдет спокойно! Пусть все останутся живы! Я молю тебя, Господи…Ну, а если… нам суждено погибнуть, прошу Тебя об одном… пусть это будет мгновенная смерть! Пусть мы уснём и не проснёмся…(роняет голову на руки и плачет)
ЗТМ
Прошло три года.
2 июля 2018 года. За столом сидят Николай, Татьяна и Юля.
Николай: — Ну, всё, доченька, теперь ждём результаты. Я уверен, что ты обязательно поступишь… Бабушка бы тобой гордилась. Жалко, что не дожила… Ты у нас — умничка. Всё будет хорошо.
Юля: — Бабушка тоже мне, ещё год назад говорила, что я обязательно поступлю… Жалко, что для нас сдвинули ЕГЭ в самый конец июня. Если бы мы вместе с россиянами сдавали, раньше бы результаты узнали.
Татьяна: — Ну, зато вы отдохнули от своих экзаменов, а только потом сдали ЕГЭ. Не такая нагрузка была, как у Максима…
Юля: — Мне ещё очень повезло, что вы меня привозили заранее и я в гостиницах высыпалась. А детям нашим, всё равно, сложно было, не выспавшись, писать.
Татьяна: — Я жалею, что Максима не возили… Но он бы и не согласился…
Юля: — А вы обещаете, что, если я поступлю в Ростов или Краснодар, мы все вместе уедем? Я не хочу жить в безопасности и переживать за вас.
Татьяна: — Конечно, мы уедем все вместе.
Юля: — Но я, на всякий случай, сдала документы ещё и в наш университет.
Николай: — Дочка, мы в любом случае поедем в Россию. Даже, если ты не поступишь. Будешь там жить в мирном городе, ходить на подготовительные курсы и поступишь в следующем году. Ты — не мальчик, в армию не заберут. А замуж выйти и детей нарожать ещё успеешь.
Юля (вскакивает): — Я не собираюсь замуж! И детей у меня никогда не будет! (убегает из кухни в свою комнату)
Николай: — Чего это она? Вроде бы так детей всегда любила …
Татьяна: — Это страх… Она теперь знает, как страшно детей терять … Дай Бог, чтобы время притупило её боль…Так переживаю за неё, за нашу девочку… Но, ты знаешь, сегодня я поняла, что пришло время нам уезжать…
Николай: — Как ты это поняла?
Татьяна: — Максим, сыночек, приснился… Как – будто мы уезжаем куда-то, а он пришёл нас провожать. Я так обрадовалась! Обнимаю его, целую!(плачет) И всё чувствую: каждый волосок его, кожу, плечи. До сих пор на руках чувствую! Вот живой и всё! Я плачу от радости и говорю: Максимушка, сыночек, ты вернулся? Господи, счастье-то какое! Значит, мы тоже никуда не поедем! Будем здесь, с тобой! А он так смотрит на меня ласково, любящими такими глазами и говорит: «Нет, мама, меня здесь уже нет…И вам пора уезжать». И всё…И я проснулась…Хоть бы на минуточку ещё задержался…Как живого увидела… Не хотела при Юле рассказывать…Она ещё сильно расстраивается…(тихонько плачет)
Николай (обнимает Татьяну, баюкает): — Тише, моя родная, тише… У нас ещё будет повод порадоваться…Вот увидишь…Дочка поступит в институт…Мы уедем…Россия нас обязательно признает…Даст нам гражданство…Мы же — её дети…И она нас обязательно защитит…Русские снова уничтожат фашизм, раздавят эту гидру…И наступит мир…Юлечка обязательно выйдет замуж, нарожает нам внуков, и мы с тобой станем счастливыми дедом и бабкой…Обязательно станем…
ЗТМ
