Светлана Гурова
89221009479
ВСЯ ПРАВДА ОБО МНЕ
«Трамвай желание переехал мою жизнь»
(Педро Альмадовар «Вся правда о моей матери»)
Действующие лица:
Татьяна, она же Тата, молодая женщина лет 30-35
Марианна – ее сестра, младше на 5 лет
Александр, он же Санек – муж Марианны
Михаил – коллега Александра по работе
Антонина Николаевна – пожилая женщина неопределенного возраста
Картина 1
Тихая зеленая улица в рабочих кварталах города. Двухэтажный дом с облупившимся фасадом. Такие дома строили военнопленные немцы и когда-то получить в них квартиру было мечтой любого рабочего, да и не рабочего тоже. Теперь же с началом 90-х дома обветшали, а рабочий класс превратился из гегемона просто в рабочий класс, а некоторые в люмпенов. Окна в доме открыты и из них слышится ругань из-за бутылки водки, громкая музыка и истошные крики на детей. Во дворе на скамеечке сидит пожилая женщина. Она дремлет на солнышке, но пальцы ее привычно вяжут носки на спицах. Во двор робко заходит Татьяна. На ней изящный летний костюм, большой чемодан она катит на колесиках. Татьяна смотрит в бумажку, потом на адрес дома, потом опять в бумажку. Она выходит из двора, смотрит на номер соседнего дома и возвращается обратно. Все просто – адрес на доме практически не читается и если улицу еще можно разобрать, то номер отвалился давно уже, а никто и не заметил. Татьяна сомневается, но потом решается обратиться к дремлющей старушке
ТАТЬЯНА. Простите, пожалуйста
СТАРУШКА. А?
ТАТЬЯНА. Простите, пожалуйста
СТАРУШКА. Что? Где?
ТАТЬЯНА (громче) Простите, пожалуйста
СТАРУШКА. Чего кричишь? Я ведь не глухая. Что нужно?
ТАТЬЯНА. Я ищу (читает в бумажке) Вишневая, 16. Это здесь?
СТАРУШКА. Так нашла уже. А кто нужен-то?
ТАТЬЯНА. Сестра у меня здесь живет…в 8 квартире.
СТАРУШКА. Маруська что ли?
ТАТЬЯНА. Марианна
СТАРУШКА. Маруська вроде дома была. Санек-то в дневную. Ты, девонька, поднимайся на второй этаж. Аккурат направо и будет твоя квартира.
ТАТЬЯНА. Спасибо!
СТАРУШКА. Не булькает
ТАТЬЯНА. Что? Простите?
СТАРУШКА. Говорю: спасибо не булькает
ТАТЬЯНА. Я вас не понимаю
СТАРУШКА. Вроде я по-русски говорю…
ТАТЬЯНА. Я ваш язык не понимаю.
СТАРУШКА. Иностранка что ли?
ТАТЬЯНА. Так я пойду…
СТАРУШКА. Странная какая-то.
Из подъезда с сумкой выходит Марианна, изящная молодая женщина, которая смотрится странно на фоне обшарпанного фасада. Сразу видно, что она из другого общества. И непонятно как она вообще здесь могла оказаться.
МАРИАННА. Тата? Ты? Но как?
ТАТЬЯНА. Я приехала на трамвае желание.
СТАРУШКА. У нас нет такого.
МАРИАННА. Почему телеграмму не дала?
ТАТЬЯНА. Я давала. Я правда давала.
МАРИАННА. Ну значит почтальон наш дом не нашел. Они теперь такие бестолковые.
ТАТЬЯНА. Да ничего. Я с вокзала села на трамвай желание…ты помнишь такой?
СТАРУШКА. Да нет у нас такого.
ТАТЬЯНА. У вас нет. А у нас есть.
СТАРУШКА. Так в одном городе живем.
МАРИАННА. Антонина Николаевна, а не пошли бы вы к себе домой.
СТАРУШКА. А ты мне, Маруся, не указывай. Хочу и сижу. Хочу и домой пойду.
ТАТЬЯНА. Я ничего не понимаю…Я думала… ты же писала, что квартира в доме, военнопленными построенная. А тут…
МАРИАННА. Так ими и построенная. Здесь весь район немцами построенный. Для завода. Раньше здесь комнаты давали, а у меня целая квартира. Даже балкон есть. А ты надолго?
ТАТЬЯНА. Я еще не знаю…
МАРИАННА. Обратно когда?
ТАТЬЯНА. Обратно? Вряд ли…видишь ли, я уволилась. Я больше не могла там работать. Грубость, грубость, а ты же знаешь как я не люблю грубость. Меня вообще возмущает, выводит из равновесия все пошлое, мелочное, а, особенно грубость.
СТАРУШКА. Подумаешь, нежные какие. Интеллигенция.
МАРИАННА. Антонина Николаевна, можно просто помолчать?
СТАРУШКА. А зачем?
МАРИАННА. Просто так. Просто помолчать.
СТАРУШКА. Просто так даже кошки не родятся. И трамваи с желаниями не ходят.
МАРИАННА. Тата, не обращай внимания. На, ключи. Поднимайся в квартиру. А я в магазин.
Татьяна идет в дом.
СТАРУШКА. Тата. Имя-то какое-то собачье.
Пауза
Трамвай желание…Интеллигенция… тьфу!
Пауза
Села я однажды в такой трамвай, да вот куда он меня привез.
Старушка встает, берет свои спицы и идет в дом.
Картина 2
Квартира на втором этаже облупленного подъезда. В квартире чисто, хотя и скромно все. Татьяна оглядывает с тоской жилище, вздыхает и идет мыть руки. Потом садится на кухне за стол. В квартиру заходит Марианна.
МАРИАННА. Ну что за жизнь пошла собачья. Опять все подорожало. Саша у меня мясо любит, а оно только и делает, что дорожает. Ладно еще окорочка американские появились. Из них хоть котлеты можно сделать.
ТАТЬЯНА. А я мясо не ем. Я давно его не ем. Это вообще вредно для фигуры. Вот как девяностые начались, я его сразу есть перестала. Мясо вообще вредная вещь. Я читала.
МАРИАННА. И хорошо, что не ешь. Я его тоже не ем. Не хочу. Вот не хочу и все. А раньше…я прям без мяса жить не могла.
Марианна достает из сумки продукты, выкладывает их в холодильник. Ставит в духовку курицу.
ТАТЬЯНА. Мари, мне неудобно…но ты же писала, что у тебя все хорошо.
МАРИАННА. Так у меня все хорошо.
ТАТЬЯНА. Но этот дом. Эта квартира. Этот контингент, наконец.
МАРИАННА. А что не так с контингентом?
ТАТЬЯНА. Это же рабочий класс.
МАРИАННА. Ну и что? Меня все устраивает. Ты мне лучше скажи как ты сама. Ты же давно ничего не писала.
ТАТЬЯНА. Что я? Ты понимаешь…я не могла больше там оставаться.
МАРИАННА. Что? Работать не привыкла? Так и не работала бы. Павел Семенович-то неплохо так тебя обеспечивал.
ТАТЬЯНА. Да. Он сам все покупал. Вот все. Даже нижнее белье.
МАРИАННА. Ну вот видишь. И денег тебе, наверное, оставил…
ТАТЬЯНА. Знаешь. Странная такая вещь получилась. ОН же когда умер…то оказалось, что и дом…ну тот…в Коктебеле…куда мы отдыхать ездили…помнишь?…я тебе говорила…(Марианна кивает головой)…как бы не его…
МАРИАННА. Как это?
ТАТЬЯНА. Я не знаю. Я туда приехала, а мне там бумаги в нос суют. И счета все пустые.
МАРИАННА. Ну а квартира-то? В центре?
ТАТЬЯНА. А ты знаешь…у него, оказывается, дети были… Они все и наследовали.
МАРИАННА. Но ты же тоже имеешь право. Ты же ему жена.
ТАТЬЯНА. Оказалось, что нет. Да и потом…они же мне угрожали…ну чтобы я отказалась от претензий. От наследства, одним словом.
МАРИАННА. И ты отказалась.
ТАТЬЯНА. Я – гордая. Я ни перед кем унижаться не буду.
Пауза
Я испугалась просто.
Пауза
Я в нашу квартиру вернулась. Я ведь там прописана была.
МАРИАННА. Так на что ты жила все это время? Не на зарплату же учительницы?
ТАТЬЯНА. На нее. Я же тебе говорю…я так устала…я работала без отдыха. У меня был 41 час в неделю! Ты знаешь, что такое 41 час в неделю? А еще тетради на проверку. Ты же себе даже не представляешь, что такое школа! Эти родители. Эти подростки. Они все такие грубые. Они все время требуют, требуют, требуют. И эта грубость…невыносимая просто.
Татьяна отходит к окну. Долго смотрит в окно.
Грубость всегда давит…уничтожает нежность. Она все светлое в душах убивает. Там был один…мальчик…очень нежный…чувствительный… он меня боготворил…а они его затравили…они меня затравили…
МАРИАННА. Каким образом?
ТАТЬЯНА. Ты же знаешь, как я ненавижу все животное…все…ну ты сама знаешь связанное с чем.
МАРИАННА. Ты с ним переспала что ли?
ТАТЬЯНА. Мари! Как ты можешь?! Какая ты стала грубая! Разве нас так воспитывали?
МАРИАННА. Да уж. Нас не так воспитывали.
ТАТЬЯНА. Нас на классической литературе взращивали. Разве ты не помнишь?
МАРИАННА. Я помню. Я все помню. Ты чай будешь?
Татьяна кивает головой. Марианна наливает чай и садится за стол рядом с сестрой.
МАРИАННА. Ну и дальше-то что?
ТАТЬЯНА. Вот я и уволилась. Ты же меня знаешь. Я никогда и ничего никому доказывать не буду. Подумаешь – он меня целовал.
МАРИАННА. Так значит все-таки было.
ТАТЬЯНА. Он с ума сходил. Угрожал что-нибудь с собой сделать. Я вынуждена была уступить. Один раз. А он совсем голову потерял.
Пауза.
А потом…после…всей этой истории….не знаю как о ней узнали…он совсем…словом..он вены себе перерезал.
МАРИАННА. Как Аркаша…
Татьяна закрывает лицо руками.
ТАТЬЯНА. Как Аркаша. Но я не виновата. Я совсем не виновата. Просто желания наши оказываются сильнее нас.
Пауза
А ты помнишь? Когда мы были маленькими, загадывали желание на трамвай?
МАРИАННА. Ага. Помню. Если придет восьмерка, значит желание исполнится.
ТАТЬЯНА. И только однажды сразу подряд пришли три восьмерки. Сбой какой-то был в депо. Наверное.
МАРИАННА. А нам всегда надо было другой номер… какой?
ТАТЬЯНА. Двадцать второй. Он шел тогда до музыкальной школы…нашей.
Пауза
А еще помнишь? мы с тобой ездили по кругу на трамвае? Ну как бы два круга полных сделаешь и желание исполнится.
Пауза
Я всегда мечтала любить. Я хотела в своей жизни только любить и быть любимой. А чего хотела ты?
МАРИАННА. Я хотела семью, дом и детей.
ТАТЬЯНА. Сбылось?
МАРИАННА. Ну ты же видишь? У меня муж, дом и…скоро будет ребенок.
ТАТЬЯНА. Я не верю
МАРИАННА. У меня правда будет ребенок.
ТАТЬЯНА. Я не верю, что ты мечтала об этом
Татьяна показывает на все вокруг
МАРИАННА. А сбылось это. И какая теперь разница, что мы там загадывали. Есть только то, что есть. И я всем довольна.
ТАТЬЯНА. Значит, трамвай желание переехал и твою жизнь.
За дверями слышны голоса. Топот ног по лестнице. В квартиру вваливается Санек. Он грубоватый и простецкий парень, странно видеть такого рядом с Марианной и Татьяной.
САНЕК. Маруська. На стол мечи.
Видит Татьяну.
Это кто?
МАРИАННА, Саша, это моя сестра Татьяна приехала. Помнишь ее? Я тебе говорила. Она поживет у нас…я ей в большой комнате постелю
САНЕК. У нас не гостиница так-то. Она вообще надолго?
ТАТЬЯНА. Нет. Нет. Я у вас постараюсь…не задержаться.
САНЕК. Да ладно.
Окидывает Светлану взглядом оценивающим
Цаца какая-то. Не приживешься ты тут. Ну да ладно! Сестра моей жены…моя…сестра. Да, Маруська!
МАРИАННА. Да
ТАТЬЯНА. Вообще-то мы всегда ее Мари называли…Она же Марианна
САНЕК. Да какая к черту разница? Была Мари, стала Маруська
ТАТЬЯНА. Большая. Мама ее в честь Франции назвала.
САНЕК. А я думал паспортистка ошиблась. Маруська, есть давай! Я устал как не знаю кто.
Марианна собирает на стол, ставит почти всю курицу перед Саньком, а себе отрывает крыло и еще одно Татьяне.
Ты же помнишь, что в эту субботу ко мне друганы придут. Чтоб все по высшему разряду было. Не как в прошлый раз. А то такое позорище. Бутербродики…как ты их там назвала? Канапэ что ли?
Марианна сжимается.
Перед мужиками неудобно. Чтобы на столе все стояло…как надо… Ну и сама без этой твоей кислой рожи.
МАРИАННА. Так я же беременная…
САНЕК. И чо? Баба ты или не баба? А раз баба, то улыбочку нарисуй
ТАТЬЯНА. Но у нее же токсикоз!
САНЕК. Чего? Вот баба для чего? Для того, чтобы рожать. А раз так, то какой такой токсикоз? Наши бабки в поле рожали и ничего.
ТАТЬЯНА. Это когда было?
САНЕК. А когда бы не было. В общем я сказал, а ты метнулась и сделала.
Вытирает тряпкой рот.
И Танька вон тоже пусть нарисует себе улыбочку и мужиков развлекает. А то без бабского общества как-то не фонтан.
ТАТЬЯНА. Меня Татьяна зовут
САНЕК. Я и говорю: Танька. Короче, я устал и спать пошел.
Марианне
А ты тут быстренько прибралась и ко мне. А то мне отдохнуть надо по полной.
Шлепает Марианну по заднице и подмигивает Татьяне. Санек уходит. Марианна наводит порядок.
ТАТЬЯНА. И ты хочешь сказать, что мечтала об этом?
МАРИАННА. Да. Я за Саньком как за каменной стеной.
Пауза
Как будто те мальчики, что нас окружали тогда были лучше. Они сейчас вон все спились. Перестройку не пережили. А у нас с Сашей все есть!
ТАТЬЯНА. И курицу ты не ешь… И мясо тоже. Потому что не хочешь? Или…
Марианна сжимается.
САНЕК (из комнаты). Машка, ну ты где. Застоялось уже все.
Картина 3
Суббота. На кухне собралась компания приятелей Санька отмечать день рождения. На столе салаты, мясо, бутылки с водкой. Стоит хохот и постоянно осушаются бутылки. В комнате сидят Марианна и Татьяна.
ТАТЬЯНА. Ты зачем все из холодильника на стол поставила? Там же еды на неделю
МАРИАННА. Ничего. Как-нибудь выкручусь.
ТАТЬЯНА. А почему ты должна выкручиваться? Почему?
МАРИАННА. Потому что я жена.
ТАТЬЯНА. Я не понимаю. Павел Семенович…
МАРИАННА. Все для тебя. Я помню твои письма. Только ты вон на улице оказалась. А меня мой муж не бросит…если я буду такой как он хочет.
ТАТЬЯНА. А какую он хочет?
МАРИАННА. Простую.
С кухни кричит Санек: «Маруська, Танька, айда к нам. Чо заныкались-то?». Татьяна вздрагивает, а Марианна встает и идет на кухню. Взрывы хохота. Татьяна сомневается, но потом встает, переодевается в вечернее платье и идет на кухню. При ее появлении на кухне кто-то присвистывает восхищенно: «Блядь, а невестка-то у тебя красотка. Только худая сильно, подержаться не за что».
Через какое-то время из кухни выходит Марианна. Она ушла тихонько и вышла подышать воздухом. Следом за ней выходит Татьяна. Она раскраснелась и еле сдерживается, чтобы не послать все к чертовой матери. Следом за ней выходит пьяный Санек.
САНЕК. Маруська где?
ТАТЬЯНА. Вышла воздухом подышать. Ей же вредно сидеть с пьяными.
САНЕК. Кто здесь пьяный?
ТАТЬЯНА. Вы. Вы пьяные.
САНЕК. Да ты пьяных не видела.
Оглядывает Татьяну.
А ты и вправду ничего так, симпатичная?
Начинает приставать к Татьяне, тискает ей грудь и лезет под юбку. Татьяна уворачивается.
ТАТЬЯНА. Прекрати сейчас же! Прекрати!
САНЕК. Сама же хочешь. Я же видел как ты в меня глазами зыркала.
ТАТЬЯНА. Не хочу. Я не хочу. Я не животное.
САНЕК. Да все вы так говорите. Цену себе набиваете. Да и то. Со старым мужем-то поди не сладко было. Слушай, давай по-быстрому… с днюхой как бы поздравишь.
В комнату заходит Марианна. Санек отпускает Татьяну и делает вид, что ничего не было
САНЕК. Я ей говорю пойдем… на кухню. А она…видишь ли цаца такая…ты ей объясни чо почем и зачем. И прибери там…на столе.
ТАТЬЯНА. (вскакивает) Я приберу.
Она быстро уходит на кухню. Там слышны голоса: «Санек, мы пошли», «Санек, тут моя карга нарисовалась», «Покедова». Санек начинает приставать к Марианне.
МАРИАННА. Отстань. Ну ей-Богу не до тебя.
САНЕК. Я сейчас тогда пойду и сниму кого-нибудь. У меня день рождения….если ты забыла.
МАРИАННА. Ну правда не могу. Пусть хотя бы все уйдут.
САНЕК. Так они уходят уже. Почти ушли.
МАРИАННА. Я сейчас.
Санек заваливается на кровать. Через минуту он уже храпит. Марианна идет на кухню. На кухне беспорядок. Татьяна в вечернем платье убирает бутылки, окурки, объедки.
ТАТЬЯНА. Сколько продуктов извели. Ну хоть бы накладывали себе понемногу. Так нет. Навалили как мусор.
МАРИАННА. Иди платье переодень.
ТАТЬЯНА. Там надо мимо…Саши…ну то есть …Александра идти
МАРИАННА. Не бойся. Он спит. Его же пьяного главное уложить. А утром проспится и опять нормальный будет.
Татьяна уходит. Потом возвращается в домашней одежде, которая, впрочем, тоже мало чем отличается от вечернего платья разве что фасоном. Вместе с Марианной они заканчивают мыть посуду и убирать со стола. Потом садятся вместе за стол, наливают себе чаю в красивые фарфоровые кружки.
ТАТЬЯНА. Надо же. Я не знала, что они у тебя сохранились.
МАРИАННА. Из всего сервиза только две остались.
ТАТЬЯНА. А помнишь как я хотела их в приданое взять?
МАРИАННА. И в Москву уехать. Когда за Аркашу замуж выйдешь.
ТАТЬЯНА. И в Москву не уехала. И за Аркашу замуж не вышла.
Пауза
И от целого сервиза только две кружки остались. Как мы с тобой
МАРИАННА. Но остались же. Да и замуж ты вышла. Пусть и не за Аркашу.
Пауза
ТАТЬЯНА. А ты помнишь, как мы с тобой секретики из цветочков делали?
МАРИАННА. Точно-точно. Соберешь их, в ямку сложишь, стеклышком прикроешь и закопаешь
ТАТЬЯНА. А кто первый найдет, у того желание исполнится. Да?
МАРИАННА. Я всегда твои секретики находила
ТАТЬЯНА. А я твои нет.
МАРИАННА. Просто ты ничего прятать не умеешь. У тебя всегда все на лице написано.
ТАТЬЯНА. Зато я всегда самые красивые венки плела. Из одуванчиков. Они так тебе шли. К твоим синим глазам.
МАРИАННА. Да не было у меня никогда синих глаз.
ТАТЬЯНА. Но я же помню!
МАРИАННА. Посмотри мне в глаза. Они у меня карие.
Татьяна смотрит в глаза сестре.
ТАТЬЯНА. Но я помню синие.
Пауза
А еще одуванчики показывали, кто влюблен. Я не помню, как это, но я всегда была влюблена. В кого-нибудь.
МАРИАННА. Я тоже не помню. Я не хочу помнить.
ТАТЬЯНА. А я помню. Я все помню. Почти.
Пауза
Я вот только не помню почему мы с Аркашей друг другу письма на английском языке писали. Почему не на французском?
МАРИАННА. Да просто вы в английской школе учились. Она рядом с нами была.
ТАТЬЯНА. Ничего не рядом. До нее надо было ехать на восьмом трамвае три остановки. И если придет три восьмерки подряд, значит я увижу Аркашу снова. Сбудется мое желание.
Пауза
Я стою на той остановке и все жду и жду восьмой трамвай.
МАРИАННА. А приходит все время двадцать второй.
На кухню заходит Антонина Николаевна.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Девоньки. А чой-то у вас дверь открыта?
ТАТЬЯНА. Гости ушли только что.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Так закрыли бы
МАРИАННА. Антонина Николаевна, вам чего надо?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Да я зашла Санька поздравить.
МАРИАННА. Спит он.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Ну и ладно. Я тут с вами посижу. Побалакаю.
Усаживается за стол.
Ой, кружки-то у вас какие красивые. Моднячие.
Пауза
Помню я такие хотела, да все купить не могла. А беременная пошла в магазин и тут они продаются. Я с пузом-то в очередь и влезла.
Пауза.
Сильно тогда придавили меня. Надька раньше-то срока и родилась. Оттого и недолго пожила. А кружки-то у меня все-таки остались!
На кухню выходит Санек.
О! Вот и Санек встал. Ну, поздравляю тебя с праздником твоим. Как никак день рождения. Здоровья тебе, счастья в личной жизни….может нальешь чего-нибудь покрепче чая…так говорю счастья в личной жизни, успехов в работе…разрази ж ее…
САНЕК. А чо это вы сидите?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. День рождения твое отмечаем. Говорю, нальешь, может чего-нибудь…кроме чая?
Санек перебирает бутылки, они все пустые
Я так понимаю нет. Ну на нет, так и суда нет. И чаем обойдемся. Машенька, передай-ка мне вон тот кусочек курицы…и колбаски..сервелатику.
САНЕК. Ты чо приперлась-то?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Невежливый ты, Санек, стал. Неучтивый какой-то. Мы же тут сидим, за чаем, между прочим, тебя поздравляем. И ты бы рядом с нами сел. Поговорил бы.
САНЕК. О чем базар-то?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. О жизни, Саня, о жизни. Я говорю: «Быстро она проходит». В зеркало утром глянешь и испугаешься: кто это не тебя оттуда смотрит? Как говорится «жизнь моя, иль ты приснилась мне».
ТАТЬЯНА. Это Есенин сказал
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. А ты не сомневайся. Я знаю кто это сказал. Я двадцать лет в школе русичкой отпахала. Да, Санек?
САНЕК. У меня в пятом классе классухой была.
ТАТЬЯНА. Как?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Как меня сюда занесло? Ты это хочешь спросить? Трамвай желание переехал мою жизнь. Не в тот я села. Не то пожелала.
Пауза
А тебе, Санек, желаю, чтобы все у тебя в жизни было как надо. И всегда нужный транспорт.
Пауза
Ну все, девоньки, пошла я. Как говорится, поздравила и ушла, что называется, не солоно хлебавши. Машенька, может мне на дорожку курочку завернешь? Нет? Ну на нет так и суда нет. Хоть колбаски кусочек возьму.
Антонина Николаевна уходит, прихватив со стола все, что ближе к рукам.
САНЕК. Маруська, налей мне чаю что ли. Трубы горят.
Марианна ополоскаивает чашку свою и наливает ему чай.
Надо же. Чашки какие-то модные. Фильдеперсовые.
ТАТЬЯНА. Из бабушкиного сервиза.
САНЕК. А от моей ничего не осталось. Могилка только на Михайловском.
МАРИАННА. Зато тебе комната осталась.
САНЕК. Ну да. А кому еще-то? Генка по пьяни замерз. Гальку муж-таджик из ревности насмерть забил. А родительский очаг блюсти надо на то он и родительский очаг.
ТАТЬЯНА. И что никогда не хотелось уехать куда-нибудь? В прекрасные дали?
САНЕК. Где они эти прекрасные дали?
ТАТЬЯНА. Ну где-нибудь же есть. Надо же мечтать. Надо желать! Без этого нет человека.
САНЕК. А у меня сбылось все чего я хотел.
ТАТЬЯНА. И чего же ты хотел?
САНЕК. Дом я свой хотел. Чтобы каждый вечер в него приходить. Чтобы вон окна горели. Ждали меня.
ТАТЬЯНА. Какие-то примитивные у тебя желания
САНЕК. А ты когда-нибудь в садике на пятидневке была?
ТАТЬЯНА. Я вообще в садик не ходила.
САНЕК. А я ходил. Меня Галька, сестра моя, утром в понедельник приведет, я реву, соплями весь исхожу, а она мне типа вечером заберу. Я потом целый день жду, жду, от окна не отхожу. Уже всех детей заберут, а меня нет. И так каждый день, пять дней. А потом интернат.
ТАТЬЯНА. Почему?
САНЕК. А ты не знаешь?
ТАТЬЯНА. Откуда?
САНЕК. Детей кормить надо. Каждый день, между прочим, да не по одному разу. Так на выпивон бате с маманей не останется ничего. Ну это если нас кормить. А в интернате питание бесплатное. В суворовском, конечно, лучше, там еще и форма. Да чо-то не взяли меня.
Пауза
Я дома-то года два всего и побыл. А так хотел, чтобы меня дома кто-нибудь ждал. Идешь так вечером, а у тебя в окне свет горит. В твоем окне, не в чужом.
Пауза
А теперь у меня все есть. И дом, и окошко мое, и жена красавица. И сын скоро будет!
ТАТЬЯНА. А если девочка?
САНЕК. Не-а. У меня только сын может быть.
Пауза
И у него все будет. Все, что он захочет. Это я, Санек, сказал.
Картина 4
Примерно месяц спустя. На улице по-летнему тепло. Окна открыты и за ними кипит жизнь – люди там ругаются, воспитывают детей, любят друг друга и ненавидят при этом. Во дворе на скамейке сидит неизменная Антонина Николаевна с неизменным вязанием в руках. Во двор заходят Татьяна и Михаил. Михаил – коллега Санька, он инженер, молодой человек очень интеллигентной внешности и такой чистый как будто его отмывали хлоркой.
ТАТЬЯНА. Миша, я все равно не понимаю как? Ну как вы можете работать с этими людьми? Они же все такие грубые. У них через каждое слово мат. А вы…вы же такой нежный…такой необыкновенный.
МИХАИЛ. Тата, я сам с трудом выношу и этот завод, и эту грубость. Но я вынужден…я вынужден работать здесь…а не в научных лабораториях. Вы же знаете, что теперь нет ни науки, ни лабораторий.
ТАТЬЯНА. Это ужасно! Перестройка всё…абсолютно всё в нашей жизни разрушила. Осталась одна грубость, алчность, одни животные страсти. Это же уму непостижимо! С экрана телевизора про секс говорят. А любовь? Любовь где?
МИХАИЛ. Как же вы правы, Тата, одна грязь. Одна грязь везде. А ведь раньше была чистота, непорочность, святость.
ТАТЬЯНА. Боже мой! Михаил, мы с вами родственные души. Я это вижу. Я это чувствую.
МИХАИЛ. Тата, вы необыкновенная женщина. Я был уверен, что таких уже нет. Они иссякли как божественный источник. А ведь женщина – это высшее существо. Она должна нести свет.
ТАТЬЯНА. Да! Она должна нести нежность в мир.
МИХАИЛ. А мир между тем так суров, так беспощаден ко всему прекрасному.
Антонина Николаевна просыпается и с интересом смотрит на Михаила.
Тата, милая! Как же хорошо, что я встретил вас. Я уже не чаял встретить такую как вы.
ТАТЬЯНА: Я не думала…я никогда не думала, что в таком районе можно встретить такую нежную душу. Вы знаете, я же вам говорила, что мы с Марианной воспитаны были на классической литературе, на лучших ее образцах. Мы закончили английскую школу. Мы жили…мы выросли среди профессуры университетов, выдающихся ученых. И теперь мне больно видеть свою сестру среди всей этой грубости.
МИХАИЛ. Да. Это ужасно. Ужасно оказаться здесь. Но это же ненадолго. Вы же все равно вернетесь в свой элитный дом, к другим людям.
ТАТЬЯНА. После встречи с вами, Михаил, я даже не знаю хочу ли я возвращаться туда.
МИХАИЛ. Я не хочу вас потерять. Я хочу быть с вами каждую минуту. Видеть ваши глаза. Наблюдать как вы крутите пальчиком локон у виска. Я даже вот этот ваш шрамик над бровью люблю. Я готов его целовать каждую минуту.
Татьяна смеется
ТАТЬЯНА. Ах этот шрам. Это в Италии. Мы тогда с родителями ездили. Миша, вы были в Италии?
МИХАИЛ: Нет.
ТАТЬЯНА: Ах, это сказочная страна. Там солнце. Там много солнца. И зелень. А мужчины на улицах кричат вслед: Донна, Белладонна! Это значит красивая женщина. И они все как один похожи на Марчелло Мастрояни.
МИХАИЛ: Вы нереальная. Татьяна, милая Татьяна. А знаете, что я больше всего люблю в вас?
Татьяна кокетливо качает головой.
Вот это (Михаил показывает на Татьяну) когда вы вот так качаете головой. Тогда в вас есть такая чистота, такая необыкновенная чистота и невинность.
ТАТЬЯНА. Как же мне не хочется с вами расставаться.
МИХАИЛ. Но я должен…я маме обещал быть в семь. А я никогда ее не подводил. Прощайте, Тата.
ТАТЬЯНА. Не говорите прощайте. Пожалуйста. Это звучит…так обреченно.
МИХАИЛ. Я никогда не оставлю вас, Татьяна. Моя Татьяна.
Михаил целует ей руку и уходит. Татьяна сначала идет в подъезд, потом слышит из открытого окна Марианны смех Санька и передумывает. Она садится рядом с Антониной Николаевной.
ТАТЬЯНА. Боже мой! Как же невыносима эта грубость вокруг.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Да уж! И как я понимаю только одно светлое пятно в нашем болоте заводском. Этот вот…малохольный. Он тебя уже месяц как провожает. Не надоел еще?
ТАТЬЯНА. Вот странно, Антонина Николаевна, вы же русский язык преподавали, литературу. Почему же вы так выражаетесь…простецки.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. С волками жить — по-волчьи выть. Или не слышала такого? Ну, еще против ветра не плюют.
ТАТЬЯНА. Я вообще не понимаю, как вас сюда занесло.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. А меня сюда трамвай желание привез… привезти-то привез, а обратно забыл забрать
ТАТЬЯНА. Вы что? Вы хотите сказать, что мечтали об этом?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Да нет. Не об этом. Я когда-то неосторожно пожелала, чтобы жизнь моя как в кино сложилась.
ТАТЬЯНА: В итальянском?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. В советском. Были такие фильмы. «Весна на Заречной улице» да «Высота». Вот я и захотела в школе вечерней работать, рабочему классу литературу преподавать, к прекрасному их, так сказать, приобщать. Да замуж за хорошего рабочего парня выйти. И все в моей жизни сбылось. Только, когда я в трамвай желание садилась, мне никто не рассказал, что рабочие парни говорят не как в кино и что их русский сильно отличается от языка Пушкина с Толстым. А еще они очень любят по пятницам совсем не чай пить. А уж когда они выпьют, то тут трава не расти и море по колено, да душа нараспашку. Так распахнется, что дай Бог, чтобы от получки хоть что-то осталось. И самое главное…тут под горячую руку не попасть.
ТАТЬЯНА. Почему же вы не ушли?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Не знаю. Любила я его. Наверное. А потом разлюбила, а квартира…не моя. Куда бы я детьми пошла? Это же вы сейчас не рожаете. А у нас просто все было. Замуж вышла, через год ребенок. А у меня через девять месяцев первый родился. И куда я с ним? А тут как никак квартира…зарплата опять же не учительская. А чтобы поменьше пил, побольше сама выпивала. Тут все так делают. До сих пор эту водку ненавижу.
ТАТЬЯНА. Но так же нельзя.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Можно. В жизни все можно. Особенно когда свой трамвай желание пропустишь. Тогда и едешь на том, какой первый придет.
В квартире Марианны слышен звон разбитой посуды. Потом из подъезда выскакивает заплаканная Марианна. Татьяна бросается к ней.
ТАТЬЯНА. Мари, что случилось? Это животное тебя ударило?
МАРИАННА. Нет. Нет. Нет.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Санек? Да он мухи не обидит. Однажды вон котенок упал в котлован, так Санек за ним спустился по веревке и вытащил его. Он вообще всю жизнь котят да щенков собирал, кормил, да пристраивал.
ТАТЬЯНА. Саша? Я не верю.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. А ты не смотри что он такой. Грубый. У него родители были кандидаты наук…ядерная энергетика, между прочим.
ТАТЬЯНА. Не может быть! Он же говорил, что они пили.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. А одно другому не мешает. Пили. И дома шаром покати было. Галька вон замуж вышла лишь бы из дома сбежать. А Санек …все по пятидневкам да по интернатам. Он же не знает, как это дома жить, что делать надо, как в магазин ходить. А ты что хотела? Чтобы он как облако в штанах был? Ну нет здесь таких. И здесь чем проще, тем лучше. Я это через год поняла. А потому, девоньки, не пора ли вам домой идти. А то сидите тут, мешаете бабушке носки внукам вязать. Понаехали тут…воздух наш летний портите.
Татьяна обнимает Марианну.
ТАТЬЯНА. Мари, дорогая моя сестренка, пойдем погуляем.
МАРИАННА. Не хочу я гулять. Я хочу, чтобы мой муж дома был, а не по пивным шарахался.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Подумаешь…не по рюмочным же.
МАРИАННА. А какая разница?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА: Большая. В рюмочных водку наливают, а в пивных только пиво. А с пива наутро воняет меньше. Как сейчас помню: пошли мы с моим кодироваться, так пока до врача дошли, в каждую рюмочную заскочили. Их тут у нас много было до горбачевских закидонов.
Пауза
Мне казалось, что он умрет, если немедленно не выпьет хоть маленькую рюмочку
МАРИАННА. Кодирование помогло?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Нет. Да и неважно это теперь. Все равно умер уже. Запился до смерти.
Пауза
А какой парень был красивый.
Пауза
(Марианне) Ну ты же видела моего младшенького – копия мой муж в молодости.
ТАТЬЯНА. Господи! О чем мы говорим?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. О жизни. О жизни мы говорим. А в ней не только трамваи желаний разъезжают. Да и они нас не туда завозят.
ТАТЬЯНА. Боже мой! Мари. Как мы докатились до такой жизни? Мы…те, которых на лучших образцах музыки и литературы воспитывали. Нас.. нас же каждую субботу в оперный театр водили…
МАРИАННА. Как я ненавидела эти субботы.
ТАТЬЯНА. Ты что такое говоришь?
МАРИАННА. Сидишь как дура в этом оперном. Толстая тетка арию девушки поет, а сама…а сама..с задницей как корма крейсера. Тоже мне юное создание пенсионного возраста.
ТАТЬЯНА. Ну как же? Сестренка моя, ты просто не помнишь. Я поняла – ты все забыла. В этой грубости и грязи, ты все забыла.
Пауза
Перед спектаклем скрипки настраиваются, так деликатно. Неужели не помнишь? Смотри: вот он занавес. Сейчас он вздрогнет, откроется и на сцене начнется чудо. Жизель, Сильфида, Спящая красавица…
МАРИАННА. И писклявый старикан в роли Ленского…
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Маруся…если тебе там так не нравилось…можно было ходить и в драматический.
МАРИАННА. Этот я вообще ненавижу. Изображают хрен знает что, а жизни нет
ТАТЬЯНА. Мари, откуда, откуда у тебя такие выражения! Разве я тебя этому учила…разве наши родители тебя этому учили?
МАРИАННА. Конечно, не этому. Да только не хочу я помнить, чему нас там… в той жизни учили. Не хочу!
ТАТЬЯНА. А я забывать не хочу. Там была прекрасная жизнь.
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Если бы она была такой прекрасной, вы бы трамвай желание на остановке не ждали.
ТАТЬЯНА. Почему это?
АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. А потому что не надо было бы никуда ехать.
Пауза
Ну ладно, девоньки, засиделась я тут с вами. Мне же еще пирожков намастрячить надо. Внуки придут. Их кормить надо чем-то.
Антонина Николаевна забирает спицы и уходит. Из дома выходит приодетый Санек. Он подходит к Марианне
САНЕК. Ладно, Маруська. Чо ты дуешься? Схожу. С мужиками по пивку пропущу. А чо мне с тобой дома делать? Тебя то тошнит, то спать хочешь.
Целует Марианну в щеку и уходит. Марианна с Татьяной садятся на скамейку.
Картина 5
Примерно месяц спустя. Квартира Марианны. За окном шумит дождь. На кухне накрыт стол. Марианна суетится, ставит в вазу цветы. В квартиру заходит Санек.
САНЕК. Смотрю банкет намечается.
МАРИАННА. Так у Таты день рождения. Для нее это очень важно.
Пауза
Я думаю, что сегодня у них с Михаилом все должно решиться.
САНЕК. А сама-то она где?
МАРИАННА. В ванной.
САНЕК: Что за манера в ванной плескаться по три раза на дню.
МАРИАННА: Она говорит, что вода ее успокаивает.
САНЕК: А с чего ей нервничать-то?
МАРИАННА: Она у нас всегда была такая чувствительная. У нее нервы как оголенный провод.
САНЕК: Дурь это все. Ну ладно, пойду полежу пока она там наплещется.
Санек идет в комнату. Потом возвращается с вечерним платьем Таты.
САНЕК. Не хилое так платьице.
МАРИАННА. Да, Тата у нас всегда любила хорошо одеваться.
Пауза
Мне ее платья так шли.
САНЕК. Я спрашиваю на какие такие шиши куплено все то барахло, что она с собой привезла
МАРИАННА. Я не спрашивала
САНЕК. А зря. И, кстати, она с тобой поделилась?
МАРИАННА. Чем?
САНЕК. Ну как чем? Деньгами, конечно. Квартиру-то вашу, родительскую в смысле, она ж продала. А твою долю я что-то не наблюдаю
МАРИАННА. У нее расходы были. Я же тебе рассказывала. И потом…денег на вторую комнату она нам дала. Ты забыл?
САНЕК. Не забыл. А только несправедливо это. Квартиру родительскую продала? Продала. Значит пополам должна была поделить. А она смотрю все на шмотки да на себя спустила.
МАРИАННА. Ты не понимаешь…
САНЕК. Я много чего не понимаю. Зато зрение у меня хорошее. И я прекрасно вижу, что она тебя обула. Деньги профукала и к нам жить переехала. Удобно так-то.
МАРИАННА. Но это же временно. Она так сказала
САНЕК. Она много чего говорила. А только нет ничего более постоянного, чем временное
МАРИАННА. Ну, ладно тебе. Нашел время.
Пауза
Потерпи еще немного. Сегодня все решится. Тата говорит, что Миша ей сегодня предложение сделает.
САНЕК. Сомневаюсь
МАРИАННА. Зря сомневаешься. Миша – такой человек…
САНЕК. Я ему рассказал, что за фрукт его типа невеста…а твоя сестра
МАРИАННА. Что? Что ты ему рассказал?
САНЕК. Да всё. И про мужа ее… и про работу…
МАРИАННА. Зачем? Зачем? Зачем?
САНЕК. А затем. Нельзя семью с обмана начинать.
Из ванной выходит Татьяна. Она с макияжем и в хорошем настроении.
ТАТЬЯНА. Ой, Саша. А Миша с тобой?
САНЕК. Нет. И что так долго в ванной можно делать?
ТАТЬЯНА. Просто я очень люблю воду. Она меня успокаивает. И потом…после ванной такая чистота…такая свежесть… такая нежность.
Татьяна берет платье и уходит. Санек идет в ванную. Татьяна выходит на кухню в вечернем платье.
Сестренка. Какая же ты молодец! Ты такой стол накрыла…потратилась, наверное. Я тебе все верну. До копеечки верну. Вот устроюсь и буду тебе каждый месяц денег давать на малыша.
Видит цветы в вазе
Ты даже мои любимые цветы купила. Спасибо! Спасибо тебе!
Пауза
Сейчас Миша придет, и мы за стол сядем.
МАРИАННА. Он не придет.
ТАТЬЯНА. Он придет. Он обязательно придет.
МАРИАННА. Тата, он не придет
ТАТЬЯНА. Он не может не прийти.
МАРИАННА. Санек ему все про тебя рассказал.
ТАТЬЯНА. Что он мог про меня рассказать?
МАРИАННА. Всё. И про мужа старого, и про Аркашу, и про мальчика…из школы…
ТАТЬЯНА. Тоже рассказал…
МАРИАННА. Прости! Это я виновата. Но у нас с Саней…нет никаких секретов друг от друга. В семье не может быть никаких секретов друг от друга.
ТАТЬЯНА. Совсем?
МАРИАННА. Совсем!
ТАТЬЯНА. Значит, и про свои аборты криминальные ты ему тоже рассказала? Про свои в 15 лет?
МАРИАННА. Ему об этом знать не обязательно!
ТАТЬЯНА. Странно. Про твои аборты не обязательно, а про моих мужей и любовников обязательно.
МАРИАННА. Прости меня
ТАТЬЯНА. Да, ничего. Я привыкла. Ты знаешь, к предательству тоже быстро привыкаешь. И тебе уже невозможно сделать больно.
Санек выходит ванной.
Саша, Маруся, садитесь за стол. Праздновать будем…еще один год моей никчемной жизни.
САНЕК. Может быть, Мишу подождем?
ТАТЬЯНА. А зачем? Все, кто хотел прийти, все здесь. Сестра моя, любимая, здесь. А больше все равно никого нет.
Они садятся за стол. Звонок в дверь. Марианна идет открывать. Потом она заходит на кухню. За ней Миша запыхавшийся. Татьяна подается ему навстречу. Марианна берет Санька под руку и уводит из кухни.
ТАТЬЯНА. Миша, я знала, что вы придете. Вы другой. Не такой как они все.
МИША. Я должен объясниться. Так мама сказала
ТАТЬЯНА. Мама сказала…
МИША. Понимаете… Тата…Татьяна…женщина должна быть чистая и невинная. Понимаете? Если у женщины до тебя был хотя бы один мужчина, то дети уже будут не твои. Потому что в женщине сохраняется генетический материал всех ее мужчин
ТАТЬЯНА. Мы что банк?
МИША. При чем тут банк? Но это же ужасно! Твой ребенок…не твой…нет..он как бы твой, но он и генетически не совсем твой.
ТАТЬЯНА. Так он и так наполовину мамин.
МИША. Нет. У женщины ты должен быть первый мужчина. И единственный.
ТАТЬЯНА. Согласитесь, Миша, что глупо требовать девственности от женщины, которой 30 лет
МИША. Неважно сколько ей лет. Но моя любимая должна быть чиста. Чтобы дети были мои! Вы не понимаете как это важно для меня и для моей мамы.
ТАТЬЯНА. Я все понимаю, Миша. До свидания!
МИША. Вы ничего не скажете в свое оправдание?
ТАТЬЯНА. Оправдываться? В чем? Я хотела любви. Я любила сама. Я любила Аркашу, моего первого мужчину. Я любила мужа. Я любила мальчика из школы. Я их всех любила. Так как любят один раз в жизни. А я их всех так любила. А меня, оказывается, никто не любил. Я думала, вы меня любите
МИША. Я люблю…только…
ТАТЬЯНА. Я не комбинат по производству чистого генетического материала. Я женщина. У меня нежная кожа. И я умею любить. Я не умею только рожать генетически чистых детей. Это не ко мне. Это к вашей маме. Прощайте!
МИША. Тата, но…
ТАТЬЯНА. Прощайте! Я сказала: прощайте!
Миша выбегает из квартиры. Татьяна падает на стул и закрывает лицо руками. Потом убирает руки, наливает себе вино. Руки сильно дрожат. Татьяну буквально колотит. На кухню заходит Марианна. Татьяна берет себя в руки.
МАРИАННА: Миша где?
ТАТЬЯНА. Я попрощалась с ним. Мари, ну ты же знаешь, как я это умею. Я ему сказала: адью, мальчик, ауфидерзейн. Где я? И где он?
На кухню заходит Санек.
САНЕК. Этот придурок все-таки сбежал?
Залпом выпивает бокал вина.
Дурак он. А только, милая родственница, скажи-ка ты мне. А где причитающаяся Марианне доля с продажи квартиры?
МАРИАННА. Саша, сейчас не время.
САНЕК. Самое время. Зажилась она у нас. У тебя ребенок скоро будет. Коляска нужна. Вещи разные. А она здесь уже три месяца…
МАРИАННА. Два…
САНЕК. Три месяца на моей шее сидит. Мне так-то и тебя одной хватает. Я ведь не железный, не двужильный, всех вас тянуть. Вот я и спрашиваю: деньги с квартиры где?
ТАТЬЯНА. А нету. Разошлись все.
МАРИАННА. Как это?
ТАТЬЯНА. А вы что думали? А! Вы думали, что я вам деньги принесу на тарелочке с голубой каемочкой. А нет той тарелочки и каемочки нет.
САНЕК. На шмотки потратила
ТАТЬЯНА. Да. На шмотки. А мне что теперь всю жизнь сестру одевать? Обувать? На море возить? Может мне еще и тебя обеспечивать? Замуж продаться снова? Опять за старикана? Только, милый мой, у них обычно дети есть. Взрослые. Которые свое не упустят. И твое еще оттяпают. И вряд ли ты, Сенек, задаром деньги получишь. Как бы задницу на британский флаг разодрать не пришлось.
Татьяна допила вино и вышла из кухни.
МАРИАННА. Зачем ты так? Зачем сегодня?
САНЕК. А чего ждать? Пусть сразу все переживет.
Картина 6
Кухня в квартире Марианны. На кухне Санек и Марианна. В квартиру заходит Татьяна. Но они не видят ее, зато она прекрасно слышит разговор
САНЕК. Маруся, я так понимаю, что сестра твоя здесь навсегда обосновалась.
МАРИАННА. Ну и что? Она моя сестра!
САНЕК. Но не моя же. А живет в моей квартире, на моем содержании. Ты уж как-то определись: или я и семья наша, или сестра твоя.
МАРИАННА. У меня никого, кроме нее, не осталось.
САНЕК. У тебя я есть.
МАРИАННА. Знаешь, когда мы были маленькими, она всегда была рядом. Я до ужаса боялась дома одна оставаться. Прямо вот до ужаса. И Тата …она всегда со мной оставалась…даже на свидания не ходила. Она вообще на свидания не ходила. Из-за меня.
САНЕК. Тоже мне героизм.
МАРИАННА (не слышит его). У нас дома мебель стояла такая…дорогущая. У нас вообще квартира была как музей. Выставочный зал. Знакомым показывать. Мне лет 6 было и я, глупая такая, пластилином вымазала ковер дорогущий.
Пауза
Отец как увидел…я думала он меня убьет. Ремень был у него такой, широкий с пряжкой тяжелой. Он меня этим ремнем… А Тата между нами бросилась.
Пауза
У нее шрам над бровью так и остался. Она вообще всегда меня защищала.
САНЕК. Нет. Я чего-то не понял. Она же всем рассказывает про вашу сказочную, распрекрасную жизнь.
МАРИАННА. И пусть рассказывает. Должно же быть в ее жизни хоть что-то хорошее. Не вечно же ей стоять на остановке в ожидании трамвая ее желаний.
САНЕК. Может, просто надо было пойти пешком?
МАРИАННА. И куда бы она пришла?
САНЕК. Туда, куда ты пришла.
МАРИАННА: Я в свой трамвай села. А она всю жизнь на чужих ездит.
Татьяна заходит на кухню
Тата?
ТАТЬЯНА. Мари, сестренка, ты не представляешь себе. Я встретила Николая. Ну ты помнишь Колю? Ну жили мы с ним на одной площадке. Он еще в меня влюблен был. (Татьяна смеется). Так он теперь директор фирмы…не знаю какой… их сейчас много пооткрывалось. И неважно какой. Главное, что он директор. Богатый, лощеный такой. И, ты понимаешь, он мне сразу предложил выйти за него замуж. Вот ведь судьба какие повороты делает.
САНЕК. Прямо вот так сразу
ТАТЬЯНА. Ну, нет, не в ту же секунду. Так-то мы с ним уже неделю как встречаемся
МАРИАННА. Ты ничего не говорила
ТАТЬЯНА. А зачем? Счастье тишину любит. Вон про Мишу я говорила и говорила, мы говорили с тобой. А чем закончилось? Ничем. А о Коле я не говорила и все получилось. Вообще я ненадолго зашла. Предупредить только. Я переезжаю к нему. У него квартира прямо в Центре. Представляешь?
МАРИАННА. Адрес оставишь?
ТАТЬЯНА. Ой, я сначала устроюсь. Пойму, что к чему. И на новоселье приглашу. Ты знаешь, я даже вещи брать не буду. Я все новые себе куплю. Он мне купит. А мои ты себе забирай.
МАРИАННА. Куда мне …твои вещи (показывает на живот)
ТАТЬЯНА. Ой, все проходит. Вот родишь, и фигура будет прежняя. А тут и покупать ничего не надо. Сейчас чаю попью и побегу.
Татьяна суетится. Заваривает чай. Ставит кружки на стол. Санек хмыкает и уходит с кухни
Татьяна наливает чай, садится за стол.
Мари, сестренка, я так счастлива. Наконец-то есть человек, который меня любит
МАРИАННА. А ты? Ты его любишь?
ТАТЬЯНА. А зачем? Я уже любила в своей жизни. Счастья мне это не принесло. А я хочу быть счастливой. Я буду счастливой! Я обязательно буду счастливой. Ты знаешь, мы с Колей решили поехать в Испанию. Отметить, так сказать, наш медовый месяц. Сейчас это можно. Не то, что раньше. Главное, чтобы деньги были. А они у него есть. Как же я хочу увидеть землю великого Гарсиа Лорки. Ах, испанцы! Гитара, ель мариаче…это музыканты, значит. Ах как в их руках поет гитара. И еще…я обязательно научусь танцевать фламенко. Я уже умею.
Татьяна показывает, как она танцует фламенко, сбивается с ритма и садится на стул, пьет чай.
Нет. Как-то фламенко не очень. Лучше я…мы в Италию поедем. Там так любят блондинок. Там же все женщины как цыганки, некрасивые такие. А вот мужчины… они такие чувственные. Они как Марчелло Мастрояни. Идешь ты такая по улице, а они тебе вслед: «Донна. Белладонна». Это значит: красавица. Я знаю. Я читала
Пауза
Может там моя судьба и любовь меня ждет?
МАРИАННА. Тата, так ты же с Колей едешь
ТАТЬЯНА. Ой, и правда. Куда-то меня не туда понесло.
Татьяна смотрит на кружку
Сестренка, прости меня за все.
МАРИАННА. За что?
ТАТЬЯНА. Не знаю. Просто прости.
Пауза
Я могу тебя попросить?
МАРИАННА. Конечно! О чем разговор?
ТАТЬЯНА. Если твои дети… ребенок будет плохо учиться, ты его лучше в угол ставь, а не коленями на горох. Он даже если колотый, это все равно так больно.
МАРИАННА. Точно не буду.
ТАТЬЯНА. И люби их. Пожалуйста, люби их. Нет ничего важнее любви.
Пауза
Знаешь. Я все время думаю: может не надо было ждать трамвай желание? Просто взять и сесть на двадцать второй.
МАРИАННА. Тата!
ТАТЬЯНА. Да. Глупости, конечно, говорю. Какие трамваи желания. Нет их. И не было никогда.
Пауза
А можно я заберу эту кружку?
МАРИАННА. Да бери, конечно.
Татьяна берет кружку, смотрит на нее и разбивает о раковину. Из комнаты прибегает Санек.
САНЕК. Что здесь происходит? Что за бой посуды?
ТАТЬЯНА. А ничего. Здесь ничего не происходит. И ничего больше не будет происходить. Я уезжаю.
САНЕК. И слава Богу. А посуду обязательно колотить?
ТАТЬЯНА. Новую себе купишь. Я денег пришлю из Франции. Ну все! Такси уже, наверное, пришло.
Сестренка моя, пожелай мне удачи и любви. Много любви. Настоящей.
Татьяна обнимает Марианну. Идет к дверям. Потом возвращается.
Не дай трамваю желания переехать жизнь твоего ребенка. Поклянись мне, что не дашь!
Марианна кивает головой. Татьяна выбегает из квартиры.
МАРИАННА. Чай будешь? Или покрепче чего-нибудь налить
Екатеринбург
2022
.
