Ольга Милованова
+79088821080
milol66@yandex.ru
ЖИТИЕ ОДНОЙ БАБЫ
По повести Н.С. Лескова
Пьеса в трех действиях 17-ти картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Настя
Костик – старший брат Насти
Мать Костика и Насти
Прокудин Исай Матвеич – богатый хозяин, свёкор Насти
Вукол – старший сын Прокудина
Домна – жена Вукола
Гришка – младший сын Прокудина
Степан Лябихов
Варька – разбитная бабёнка, сваха на свадьбе
Смотритель
Унтер
Первый мужик
Второй мужик
Первая баба
Вторая баба
Третья баба
Первая арестантка
Вторая арестантка
Третья арестантка
Первый надсмотрщик
Второй надсмотрщик
Первый этапный
Второй этапный
Гости на свадьбе, семья Прокудиных, бабы, мужики, арестанты
Первое действие
1 картина
У колодца. Настя идёт с полными вёдрами. Навстречу ей Гришка.
Настя. (Поёт)
Ивушка, ивушка, ракитовый кусток!
Что же ты, ивушка, не зе;лена стоишь?
– Как же мне, ивушке, зеленой быть?
Сверху меня, ивушку, частым дождиком сечёт,
Частым дождиком сечёт, солнышком печёт,
Под корешёк ключева вода течёт.
Ехали бояре из Новагорода,
Срубили ивушку под самый корешёк,
Делали из ивушки два весла, третью лодочку,
Посадили красну девицу душу,
Сели, поехали гулять.
Девица, девица, что невесела сидишь?
– Как же мне, девице, веселой быть?
Батюшка с матушкой неправдой живут:
Меньшую сестру прежде замуж отдают;
Меньшая сестра чем же лучше меня?
Ни ткать, ни прясть, ни початочки мотать,
Только по воду ходить, дубовы; вёдра катить.
Гришка, молча, смотрит на Настю.
Настя. Глаза сломаешь, лопоухий.
Настя брызгает водой на Гришку, смеётся и уходит.
2 картина
Маслодельня Прокудина. Прокудин и Гришка. Гришка возится у печки. Входит Костик.
Костик. Здравствуй, Матвеич!
Прокудин. Здравствуй, Борисыч!
Костик. Помогай бог.
Прокудин. Спасибо.
Костик. Аль пущать масляницу задумал?
Прокудин. Хочу пущать в четверг.
Костик. Доброе дело.
Прокудин. Что господь одарит.
Костик. Тебя господь никогда не обходит. Только успевай барыши считать.
Прокудин. Что ж. Не для себя стараюсь. Умру, с собой не возьму ничего, (Указывает на Гришку) всё ему останется. Вот для кого и бьюсь и стараюсь.
Домна. (Голос с улицы) Исай Матвеич! Вечерять пора. Ужинать собрали.
Прокудин. Ладно. Вечеряйте, мы после придём. (Гришке) А ты, Гришутка, иди. Я сам тут печку покопаю.
Гришка встаёт, закидывает в печь новую охапку щепы, передаёт отцу кочергу и уходит. Прокудин садится перед печкой.
Прокудин. (закрывает лицо от жара) Ух! Шибнуло как!
Молчат. Костик раскивает трубку.
Костик. Что ж, как, Матвеич?
Прокудин. Ась!
Костик. Как, мол, дела-то будут?
Прокудин. Какие?
Костик. Да известно какие, по маслобойке.
Прокудин. А уж как господь приведет.
Костик. Вместе, что ль будем?
Прокудин. Эт-та с тобой, что ли?
Костик. Ну да.
Прокудин задумувается. Костик курит.
Костик. Ну, как же?
Прокудин. Погоди, прыток больно.
Костик. Ты говори, дело-то у тебя какое до меня?
Прокудин. Такое дело, что жаль мне тебя, старого друга. Вот какое дело!
Костик. Благодарим.
Прокудин. Право.
Костик. Да я ж тебя и благодарю.
Прокудин. Хоть мне и не надобен твой капитал и не под руку он мне. Слав-ть господи, свой достаток есть. Ну, одначе, вижу, что надо тебя приютить в товарищи.
Костик молчит.
Прокудин. Выпьем-ка.
Пьют.
Ещё одну.
Ещё раз пьют.
Только вот что…
Костик. Что?
Прокудин. У меня есть до тебя просьба. Да вряд, парень, сослужишь.
Костик. Говори, какая такая просьба?
Прокудин. А если как сослужишь, то не то, что то есть вот эта конпания…Это… Тьфу! А по гроб жизни тебя не забуду. Что хочешь, во всем тебе не откажу.
Костик. Да говори, говори.
Прокудин. Словом скажу — считаться не будем. Как услужишь.
Костик. Да полно калякать-то. Говори, в чем дело.
Прокудин. (после паузы) Парня хочу женить.
Костик. Ну.
Прокудин. Невесту надоть достать.
Костик. Что ж, есть на примете, что ли?
Прокудин. Есть.
Костик. Девка?
Прокудин. Знамо, девка.
Костик. За чем же дело стало?
Прокудин. Да за тобой.
Костик. Как за мной?
Прокудин. Гришутка парень смирный да непоказной. Из наших ему невест не выберешь: всё сорвиголовы девки. Без тебя этого дела не обделаешь.
Костик. Да чия ж такая будет эта девка?
Прокудин. А вот выпьем, да и скажу.
Пьют.
Костик. Ну, чья?
Прокудин. Да что, брат! Не знаю, и говорить ли? И тебе, должно, этому делу не помочь. А уж уважал бы я тебя; то есть вот как бы уважал, что на век бы ты пошел. Только что нет, не сдействуешь ты. А ты ловок, шельма, на эти дела!
Костик. Да говори! Знаю я эту девку, что ли?
Прокудин. Знаешь.
Костик. Кто ж она такая?
Прокудин. Честная девка.
Костик. Честная! Да откуда?
Прокудин. Из хорошей семьи. Из разумной.
Костик. Как её звать-то?
Прокудин. Настасьею. Догадался, что ли? А по батюшке Борисовной, коли уж ты но̀неча недогадлив стал.
Костик. (Хохочет) Это-то дело! Ну, дело! Это дело все равно, что сделано.
Прокудин. Ой?
Костик. Разумеется.
Прокудин. Не врёшь, парень?
Костик. Разводи толковище-то! Эх, ты, Исай Матвеич! Змей ты мудрёный! Я-то думал, ты чего опасного загадал! Думал, что меня не в половину, а в малую часть принять в кумпанию хочешь.
Прокудин. Со сродственником-то какая мудрёность?
Костик. И то верно.
Костик с Прокудиным ударяют по рукам, целуются и снова пьют.
3 картина
Изба Костика. Настя за работой. Входит Костик.
Костик. Вот что, сестра…
Настя. Что, братец?
Костик. Просватал я тебя.
Настя. Ох! Зачем это?
Костик. Затем, что девкам положено замуж. Закон такой. Девкой меньше, бабой больше.
Настя. Да я и не хочу.
Костик. Тебя кто спросил.
Настя. За кого хоть, братец?
Костик. За Гришку Прокудина.
Настя. Это за гугнявого-то?! Что это вы, братец?! Шутите?!
Костик. Не шучу. А ты пойдешь за него замуж. Сегодня Прокудин господам деньги взнесет.
Настя. (тихо) Я не пойду, братец.
Костик. Что-о?! Не пойдешь?!
Настя. Не могу, братец.
Костик. С чего это не могу?!
Настя молчит.
Говори, черт тебя абдери!
Настя молчит.
Стой же, девка, я знаю, что с тобой делать!
Настя. Не сердитесь, братец.
Костик. Говори! Отчего не пойдешь за Григория?!
Настя. Противен он мне! Смерть как противен!
Костик. Н-да! Вот оно штука-то! Ну, это вздор, брат. Это не мадель – баловаться.
Настя. Братец! Голубчик мой! Вы мне наместо отца родного! (падает ему в ноги) Не губите вы меня! Зреть я его не могу! Как мне с ним жить?!
Костик. Молчать!
Костик ногой отталкивает Настю и отходит. Настя остаётся на полу, плачет. Входит Мать, она кашляет и задыхается.
Мать. Что ты, Настюша?
Настя. Матушка, милая моя! Что братец со мной хотят делать! За Гришку за Прокудина хотят меня выдать! А он мне все равно, что вон наш кобель рябый. В деревне его все за дурачка считают, Гришкой-гугнявым да Гришкой-лопоухим ещё прозывают. Зреть я его не могу; как я с ним жить стану? Помоги ты мне, родная моя!
Мать. (Костику) Каков парень-то, Костюша?
Костик. Парень справный… смиренник… непитущий… А непоказной? Так и что с того? С лица не воду пить.
Мать. Ну и с богом. Что ж косою-то трепать в девках!
Настя. Матушка!
Мать. Плоха я становлюсь, Настасьюшка! На кого тебя покину? Хоть бы мне своими руками тебя под честной венец благословить.
Настя. Живи, матушка! Живи ты. Не хочу я замуж; я с тобою буду.
Мать. Дитя ты мое глупое! На всё воля божья. Даст бог, всё устроится, и будете жить по-божьему.
Костик. Свадьба будет сейчас после крещения.
Костик выходит.
Настя. (Плачет) Продали меня! Продали!
4 картина
Свадьба. Дом Прокудина. Прокудин с семьёй встречает молодых хлебом с солью. Вваливается толпа гостей. Вместе с ними и Костик.
Бабы. (Поют)
Как шелковая ниточка к стеночке льнет,
Как Григорий то Настасью к сердцу жмёт:
«Ты скажи мне, Настасья, ты скажи мне, Борисовна!
Кто ж тебе, мой свет, из руду мил?» —
«Мне мил, милехонек, родимой батенька,
Родимый мой батенька и родная маменька». —
«Ты неправду говоришь и не речь ты кажешь».
Как шелковая ниточка к стеночке льнет,
Как Григорий Настасью к сердцу жмет:
«Ты скажи мне, Настасья, ты скажи мне, Борисовна!
Кто ж тебе, мой свет, из руду мил?»
Под конец песни входят Настя с Гришкой. Оба нарядные, не смотрят друг на друга. Гришка с намасленными волосами выглядит ещё хуже, чем прежде. Настя кланяется свёкру, Костику, мужу. Потом делает шаг вперёд, чтобы отщипнуть хлеб, но спотыкается. Песня обрывается.
Первая баба. Ох! Нехорошо это, бабочки!
Вторая баба. Не к добру это она, болезная, спотыкнулась-то!
Третья баба. Гляньте на Настьку-то. Краше в гроб кладут.
Вторая баба. Обмерла вся. Будто и не свадьба это, а похороны.
Варька. Эй, вороны! Чего раскаркались! Селезня заводите!
Бабы. (Поют)
Где селезень был?
Где утка была?
Бог вас снес
За единый стол;
Бог вам велел
Один хлеб-соль есть;
Бог вам велел
Из одной чары пить.
Варька подаёт молодым чашку вина, чтобы они выпили вместе.
(Насте) Пригубь, княгиня молодая
Настя и Гришка пьют по очереди.
Варька. Горько!
Гости. (Кричат) Горько!
Настя поворачивается к Гришке, через силу даёт себя обнять и поцеловать. Настю и Гришку усаживают во главу стола. Во время песни Гости идут плясать. За столом остаются только Настя с Гришкой. Гришка пьёт.
Бабы. (Поют)
Девка по саду ходила,
Да по зелёному да гуляла,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
По зелёному да гуляла,
С ноги на ногу ступала,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
С ноги на ногу ступала,
Да на камушек наступила,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
Ой-лели да ой-ли о-ль.
Варька. Молодой княгине пора упокой принять.
Варька наливает Насте вина и заставляет выпить. Потом уводит её в комнату.
Гришка, оставшись один, пьёт.
Девка по саду ходила,
Да по зелёному да гуляла,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
По зелёному да гуляла,
С ноги на ногу ступала,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
С ноги на ногу ступала,
Да на камушек наступила,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
Через садик, через вишенье,
Перепёлка летела,
Ой, лели, о-ли-оли-лели
Перепёлка летела.
Варька возвращается, подходит к Гришке.
Варька. Что, касатик? Молодка-то там уже зазябла тебя ожидаючи.
Костик. Давай, Григорий Исаич!
Гришка встаёт.
Не мешайся! Дело, небось, разумеешь? Нехитрое дело-то! (Обнимает Варьку) Верно, Варвара Саввишна?
Варька. (смеётся) Ты мне князя-то молодого не конфузь, Константин Борисыч!
Костик. Где ж я его конфузлю? Токмо ободряю!
Гришка выпивает ещё вина. Костик лезет к Варьке целоваться, она со смехом уворачивается.
Варька. Не трожь, не дури, у тебя жена есть!
Костик. Жена моя – полсела для меня!
Варька вырывается, отбегает от Костика, оправляется.
Варька. Ишь ты какой! Ай, ну погоди! Дай вот жене скажу! (Гришке) Ну, иди! Иди, дурашный!
Варька толкает Гришку к комнате, куда увела Настю. Сама остаётся под дверью, слушает. Гости пляшут.
Бабы. (Поют)
Девка по саду ходила,
Да по зелёному да гуляла,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
По зелёному да гуляла,
С ноги на ногу ступала,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
С ноги на ногу ступала,
Да на камушек наступила,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
Через садик, через вишенье,
Перепёлка летела,
Ой, лели, о-ли-оли-лели
Перепёлка летела.
Ой, Бог тебе дал, Настасьюшка,
За кого ты хотела.
Ой, лели, о-ли-оли-лели,
За кого ты хотела.
Ой, Бог тебе дал, Борисовна,
За кого пожелала,
Ой, лели, о-ли-оли-лели,
За кого пожелала.
Мимо груши да мимо яблоньки
Дорожка лежала,
Ой, лели, о-ли-оли-лели,
Дорожка лежала.
Только ходят, только ездят
Купцы да бояре,
Ой, лели, о-ли-оли-лели,
Купцы да бояре.
Девка по саду ходила,
Да по зелёному да гуляла,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
По зелёному да гуляла,
С ноги на ногу ступала,
Ой-ли, о-ли, ой-ли, о-ли,
Ой-лели да ой-ли о-ль.
Входит Домна с новым кушаньем на блюде.
Домна. (Варьке) Варька, поднимай молодых! Другой раз кричу тебе! Жареный петух уж готов! Слышишь?!
Варька. Да слышу! Слышу! (Тихо) Поднимай-поднимай. А с чем поднимать-то?
Варька стучит в дверь.
Костик. Громче стучи!
Варька стучит. Из комнаты выходит одна Настя.
Варька. Куда ты?
Настя. Умыться пойду.
Варька. Стой-ка, красавица, так не делается! Подожди мужа… Ты!.. Эй, ты!..
Третья баба. Что ж это ты дуришь, молодайка?
Настя молчит.
Первая баба. Что ж это и справда? Родителев только страмишь?
Вторая баба. Эко диковина!
Гости перешёптываются, смеются. Варька заходит в комнату.
Варька. Вставай, сокол ясный!..
Гришка невнятно мычит.
Вставай, ворона голенастая!.. Полно носом-то водить!..
Несколько мужиков входят в комнату и вытаскивают сонного полуодетого Гришку. Следом выходит Сваха.
Варька. Ты — дурак сопатый!.. Чего ты на неё смотришь?.. Ведь это не про господ, а про свой расход… Другой бы на твоем месте… Да где тебе, дуриле лопоухому!..
Гришка. Чего ты ругаешься-то?.. Ты до время не ругайся… Я тебе говорю… не ругайся… Мы своё дело понимаем…
Варька. Эх! Понимает он!
Настю и Гришку снова усаживают во главе стола. Прокудин говорит что-то на ухо Костику.
Костик. Не может быть!.. Эшь она!.. Гади я её!
Вторая баба. Спорчена, бабы, свадьба. Истинно говорю… Как есть спорчена
Третья баба. На молодых, стало быть, напущено. Не без этого?
Первая баба. Надыть в Пузеево съездить к знахарю… Абы в Ломовец к бабке…
Варька. (Бабам) Цыть вам! (Гостям) Здоровье молодых!
Гости пьют.
Костик. Чтой-то, хозяин, вино у тебя кѝсло!
Варька. Подсластите, молодой князь со княгинею!
Гости. (Одновременно) Кисло! Кисло! Подсластить!
Настя с Гришкой целуются.
Варька. Тьфу! Сколь хожу в свахах, а не упомню такой свадьбы!
5 картина
Дом Прокудина. Прокудин, Гришка, Вукол, Домна сидят за столом. Входит Костик.
Прокудин. Вот! Только ложками застучали, а он и тут. Садись, сваток, гость будешь.
Костик крестится на иконы, садится за стол.
Костик. А где же Настя? Аль она у вас особо ужинает?
Прокудин нарезает круглый хлеб.
Прокудин. Нет, брат, она у нас совсем не ужинает.
Костик. Как не ужинает?
Прокудин. Да так, не ужинает, да и вся недолга.
Костик. Что-о тако-ое?!
Прокудин. Да уж мы и сами немало дивуемся. Жалится все на хворость, а хворого человека нельзя ж неволить. (Домашним) Ешьте! Чего зеваете!
Все начинают черпать ложками из общей миски.
Домна. Что вам? За работу-то она рвётся. Ни от чего не отпирается.
Прокудин. Это правда. Ни от чего не отпирается, никому не грубит. А от мужа бегает, как чёрт от ладана. Как ночь приходит, так у неё то лихорадка, то живот заболит. И лежит на печке, даже дух притаит.
Костик. А не представляется?
Прокудин. Да кто ж её разберёт. Иной раз сдаётся, что притворяется. А то как и точно её словно лихорадка колотит.
Домна. Да это она просто спо̀рченная.
Прокудин. Эй, Домка, не бреши!
Костик. Что ж это за диковина? Да где же она у вас?
Прокудин. А не знаю. Гляди, небось на печке будет.
Костик молча встаёт, идёт к печке.
Костик. Что ты лежишь, сестра?
Настя. Не по себе, братец!
Костик. Что так не по себе?
Настя. Голова болит.
Костик. Живот да голова – бабья отговорка. Поешь, так полегчает. Вставай-ка!
Настя. Нет, брат, силушки моей нет. Не хочу я есть.
Костик. Ну, не хочешь, поди так посиди.
Настя. Нет, я тут побуду.
Костик. Полно! Вставай, говорю.
Костик за руку и стаскивает Настю с печи.
Прокудин. (Домашним) Подвиньтесь! Дайте невестке-то место.
Все подвигаются, Настя с Костиком садятся.
Костик. Ешь!
Настя берёт ложку, потом снова кладёт.
Прокудин. Кушай, невестушка!
Настя начинает через силу есть.
Костик. (Вуколу) Слыхал на Украйну навострился?
Вукол. А чего ж? Все идут, и я тож.
Костик. (Прокудину) Больно жаден ты, Митрич. Меня больше как на половину заделил. А кроме того, ещё вывернул двести рублей ассигнациями.
Прокудин. Так тож твоей же сестре на свадьбу. Ты сам это обещал.
Костик. Никогда я такого не обещал.
Прокудин. Мели Емеля… Не обещал он.
Костик. Ну, да. Толкуй больной с подлекарем. Все деньги у тебя в руках. Обобрал меня, что жид некрещёный.
Гришка. Батюшка, отпустите и меня в артель.
Прокудин. (Вуколу) Что думаешь?
Вукол. Да что ж думать. Рядчик много заподрядил работы. В артель набирает зря, кого попало. Лишь бы топор в руках держал. Плотник не плотник, абы стучать охотник.
Гришка. Стучать-то ничего, могём.
Прокудин. Пусть его. Пойди, поучись, Гришка. (Вуколу) А сколько даёт?
Вукол. Двадцать пять рублёв.
Прокудин. К Петрову дню, чтоб вернулись.
Вукол. Это уж как бог даст.
Костик. Теперь и сынов обоих в работы высылаешь. Всех денег не загребёшь.
Прокудин. Денежки, что голуби – где обживутся, там и поведутся…. Ну. Благодарим тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных…
Костик. Благодарствуем, хозяйка за хлеб, да за соль.
Домна. Здоровы будьте.
Женщины убирают со стола. Костик подходит к Насте.
Костик. Поди-кась ко мне, сестра, на пару слов.
Костик выходит, Настя за ним. Слышны только их голоса.
Костик. Ты что это так с мужем-то живешь?
Настя. Как я живу, братец, с мужем?
Костик. Как! Разве ты не знаешь, как ты живешь?
Настя. Да как же я живу?
Костик. Что ты огрызаешься-то! Нешто живут так по-собачьи!
Настя. Я не живу по-собачьи.
Костик. Стерва!
Звук пощёчины, потом удар и что-то упало. Домна бежит к двери.
Прокудин. Куда! Не встревай не в свое дело. Пошла назад!
Домна возвращается.
Домна. (Тихо) Шиш старый.
Прокудин. Кого к чертям-то там посылаешь? Вукол, уйми свою бабу!
Вукол. Эту уймёшь.
Из-за двери слышны удары, стоны и охи Насти. Домна ставит горшки на полку и так их двинула, что два слетели и разбились.
Прокудин. Бей дробней!
Домна собирает черепки.
Домна. И так дробно!
Прокудин. Да что ты, сибирная этакая…
Домна. Что! Горшок разбила. Эка невидаль какая!
Прокудин. Голову бы тебе так разбить…
Раздаётся ужасный крик Насти. Домна бросается к двери, навстречу ей Костик.
Домна. Совладал, родной!
Прокудин. Куда? Домна, вернись!
Домна не обращает на него внимания, выскакивает за дверь. Слышен её голос.
Домна. Настя! Настя! Где ты? Настасья? Это я… Откликнись, глупая.
Домна возвращается в дом, берёт лучину, зажигает её от светильника.
Прокудин. (кричит) Куда с огнём?!
Домна. Настасью искать.
Прокудин. Чего её искать?
Домна. Того, что нет её.
Прокудин. До ветру пошла.
Домна. А може и за ветром.
Прокудин. Брось лучину! Воротится, небось.
6 картина
Изба Прокудина. Настя стряпает у печки. Голос Матери)
Мать. Где ты, Настя?
Настя. Матушка моя родимая!
Настя бежит к дверям. Возвращается с Матерью.
Настя. Матушка моя родимая!
Мать. Так-то, Настюшка. Таково-то лестно матушке слышать все, что про тебя люди носят да разнашивают. Что, дитя мое? Что? Что будем делать-то?
Настя. Ох! Не знаю, матушка.
Мать. Смерть я устала… удушье совсем меня задушило.
Мать. Слухи всё такие, словно в бубны бубнят… каково мне слушать-то! Ведь ты мне дочь. Нешто он, народ-то, разбирает? Ведь он вот что говорит… просто слушать срам. «Хорошо, говорят, Петровна сберегла дочку-то!» Я знаю, что это неправда, да ведь на чужой роток не накинешь моток. (сквозь слёзы) Так-то, дочка моя, Настюшка! Так-то, мой сердечный друг!
Настя. Матушка, матушка! Зачем же ты меня выдала замуж? Иль я тебя не почитала, не берегла тебя, не смотрела за твоей старостью?
Мать. Дитя ты мое милое!
Плачут, обнявшись.
Настя. (Тихо) Змея одна своих детей пожирает.
Мать. Что ты говоришь?
Настя. Погубили мою жизнь; продали мое тело, и душеньку мою продадут. Выпихнули на позор, на муку, да меня ж упрекают, на меня ж плачутся… Матушка!
Мать. Что, моя дочушка?
Настя. Не рви ты моего сердца своими слезами! И так уж изорвали его и наругались над ним. Говори сразу, чего ты хочешь?
Мать. Сядь, Настюшка. Теперь ведь сделанного не воротишь. Надо с мужем жить, как бог приказал.
Настя молчит.
Родная ты моя!
Настя. Что?
Мать. Сними ты с моей старой головы срам-покор. Пожалей ты и самое себя!
Настя. (Тихо) Не приставай!
Мать. Пожалей себя!
Настя. Пожалею, пожалею, только не приставайте вы ко мне, ради матери божией.
Мать. Вот и ладно. Вот и хорошо. Касаточка моя.
Настя. Идите, матушка. Пора вам.
Мать. Иду-иду, родная.
Мать уходит. Настя замирает. Входит Домна с веточками вербы.
Домна. Никак мать приходила?
Настя. Приходила.
Домна. Чегой-то?
Настя. Спроведать.
Домна. А-а. Совсем Петровна плоха стала. А говорят, в молодые года первая красавица была по всему Труфанову.
Настя. Была. Да покойный отец сухотил весь век её, пока в удушье не вогнал.
Домна. Эх, крута наша бабья горка.
Настя со вздохом прислоняется к печке.
Что ты? Аль уморилась?
Настя. Уморилась, Домнушка. Тяжко больно ходить-то стало.
Домна. Ты гляди, бабочка, не тяжела ли сама-то стала?
Настя. И, бог с тобой! Что только вздумаешь!
Домна. Что вздумаю! Это, девушка, неш долго?
Настя. Бог с ними.
Домна. Дети-то?
Настя. Да.
Домна. Ну, ведь там хочешь не хочешь, а уж на то ты баба теперь.
Настя. Помилуй господи!
Домна. Аль рожать боишься?
Настя. Что рожать! Люди рожают, да живы. А хоть бы умереть, так в ту ж бы пору.
Домна. Так что ж. С деткой-то лучше, веселей-ча.
Настя молчит.
Дети — божье благословение. Дети есть — значить божье благословение над тобой есть… Опять муж… Теперь как муж ни люби жену, а как родит она ему детку, так вдвое та любовь у него к жене вырастает.
Настя. (тихо) Любовь.
Домна. Известно. Иной и не то чтобы уж очень друг с дружкой любилися, а как пойдут ребятки, так тоже как сживутся: любо-два. Эх! Не всем, бабочка, все любовь-то эта приназначена.
Настя. С чего же не всем?
Домна. Да ишь вот не всем.
Настя. Это всё люди делают.
Домна. Известно, люди, либо опять, так сказать, нужда тоже делает.
Настя. Нет, всё люди… (вдруг кричит) Ой! Ой!
Домна. Что ты? Что ты, Настя?
Настя. Сердце, Сердце! Ой! Ой!
Домна. Что ты, бог с тобой! Испей водицы.
Настя. Пусти, пусти меня. Ай! Ай! Отгони, отгони!
Домна. Да кого отогнать?
Настя. Змей, змей огненный! Ай! Ай! За сердце… за сердце меня взял… Ох…
Настя падает на лавку, у неё истерика: плачет, хохочет, рвёт на себе волосы.
Ох! Куда деться! Куда деваться? Куда деться? Куда деваться?
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
7 картина
Вечер. Комнатка Насти. Она за работой. Слышен топот конских копыт, песня.
Настя откладывает работу, слушает.
Степан. (Поёт)
Светит месяц светит ясный
Светит белая луна
Осветила путь дорожку
Мне до милого двора
Мне не спится, не лежится,
И сон меня не берет.
Я сходил бы к милой в гости,
Да не знаю, где живет.
Попросил бы я товарища,
Мой товарищ доведет,
Мой товарищ меня краше,
Боюсь, Машу отобьет.
Настя. Господи! Чтой-то он меня словно манит своей песнею.
Стук в дверь.
Настя. Кто?
Голос за дверью.
Варька. Я это… Варька… Отпирай!
Настя. Зачем это?
Варька. Отопрись! Не одна я. С ребятами.
Мужской смех за дверью.
Настя. Сплю я уже.
Варька. Мы не пустые… с угощеньицем.
Настя. Не пущу я вас, да и в другий раз не приходите.
Варька. Что ты, дура! Гришка твой на заработки уехал.
Настя. Уехал.
Варька. И домой вертаться не спешит.
Настя. И что ж?
Варька. Ты что? Дура? Вишь, тут на задворке любо. Что хочем, то и скомандуем. Никто и не увидит.
Настя. Мало ли чего не увидят. Да я не хочу этим заниматься.
Варька. Что ты, благая! Люди от каких мужьев, да и то гуляют. А от твоего-то и бог простит другую любовь принять.
Настя. Ну, добро. Неш такая-то любовь бывает!
Варька. А то ж какая? Чего тебе-то порожнем ходить? Неш ты хуже других; аль тебе молодость не надо будет вспомянуть?
Настя. Иди, Варвара.
Варька. Отопрись, глупая!
Настя. Нет, не будет этого. Иди куда хошь с своими ребятами, только не ходите ко мне. Не кладите на меня славы понапрасно. Не ходите, а то в избе спать стану.
Варька. Ну, и шут с тобой.
Настя снова садится за работу. Опять слышна песня. Настя подходит к окну, смотрит.
Степан. (Поёт)
Подхожу я к дому милой
А у милой нет огня.
Постучал я бы в окошко
Моя Маша спать легла.
(Обрывает песню) Кось! Кось! Кось! Беги, дурашка!
Настя. Хороший какой, да румяный! Где ему горе знать?
Степан. (Поёт)
Стыдно, стыдно тебе, Маша,
Со вечера рано спать!
А тебе, мой друг, стыднее
До полуночи гулять.
8 картина
Двор Прокудинского дома. Настя, Домна, Варька, Три бабы мнут пеньку.
Настя. Кто это у нас так хорошо песни играет?
Домна. Где играет?
Настя. Да вот все в ночное ездючи.
Домна. Кто ж его знает! Неш мало их играет? Все играют.
Настя. Нет. Этот уж ловче всех. Голосистый такой.
Домна. Ловче всех? Так должно, что Степку Лябихова ты слышала. Он первый песельник по всей Гостомле считается.
Настя. А-а…
Мимо них едет тяжело гружёный воз, Степан идёт рядом.
Домна. (Степану) Эй, ты!
Степан. Чего?
Настя узнаёт в Степане ночного певца.
Первая баба. Откуда едешь?
Степан. Не видишь, что ли! Муку везу.
Домна. Слушай-ка!
Степан. Ну, чего там?
Домна. Поди, мол, сюда.
Степан подходит к бабам.
Степан. Чего вы, сороки белохвостые?
Вторая баба. Давно тебя, сокол ясный, не видали.
Степан. Соскучились, значит, по мне.
Третья баба. Иссохли, малый.
Степан. И ты иссохла?
Варька. Да как же. Ночь не ем, день не сплю. За тобой убиваюсь.
Степан. Ах ты, моя краля милая!
Степан хочет обнять Варьку, но она обмятой пенькой бьёт его по голове. Со Степана слетает шапка. Бабы смеются. Настя сдерживается, но потом тоже смеётся.
Степан. Э, нет! Постой, баба! Это не так! Это не мадель. А у нас за это с вашим братом вот как справляются!
Степан обнимает Варьку, бросает её на охапку пеньки, заводит руки за спину и целует много раз в губы. Варька уворачивается.
Варька. Пусти!.. М-м-м… Пусти, черт!
Степан отпускает Варьку.
Степан. Вот важно! Натешил душеньку.
Варька. (отряхиваясь) Экой мерин!
Бьёт Степана кулаком в спину.
Первая баба. Неш так-то гожо̀ делать?
Степан. Что?
Домна. Да баб-то женатому целовать.
Степан. А то неш не гажо?
Вторая баба. Да еще при людях!
Третья баба. Что проку при людях-то целоваться?
Степан. Да где ж ты ее без людей поцелуешь?
Домна. О, болезный! Не знаешь, смотри, где.
Степан смеётся, поднял шапку, обтряхнул её, пошёл к своему обозу.
Степан. Прощайте, бабочки.
Домна, Бабы. (вместе) Прощай.
Варька. Неси тебя нелегкая!
Домна. Эй ты, Степан! Бабья сухота! Ты почто нашим бабам спать не даешь?
Степан останавливается, оборачивается.
Степан. Каким вашим бабам я спать не даю?
Домна. Про то мы знаем. А ты зачем спать-то мешаешь?
Степан. Чем я мешаю?
Домна. Песни свои всё горланишь.
Степан. (машет рукой) Да, вот дело-то!
Степан уходит.
Варька. (обтирая губы) Экой черт!
Домна. Что кабы на этого парня да не его горе, что б из него было!
Настя. А у него какое ж горе?
Домна. О-о! В слезах никто не видит, а песни всяк слышит. Есть ли такой другой горький на свете, как он.
Первая баба. Да он у гостомльского мужика Лябихова в приемышах вырос. Уж как его били, колотили, помыкали им в детстве.
Третья баба. А потом женили на хозяйской дочери. Она хоть ничего из себя баба, а нравная.
Вторая баба. Такая нравная, что и боже спаси. Слова с мужем в согласие не скажет, да всё на него жалуется и чужим, и домашним. Срамит его да урекает.
Первая баба. Вот как последний набор был, сам в некруты просился. Не отдали, тесть перепросил, что работника в дворе нет. А теперь, ребят, что ли, он жалеет. Тоже двое ребятишек есть. Либо уж обтерпелся он. Только ничего не слыхать. Работает как вол, никуда не ходит, только свои песни поет.
Варька. Это-то допрежь, как его жена допекала, так с бабами, бывало, баловался. Была у него тож своя полюбовница. А нонче уж и этого не слыхать стало…
Бабы. (вразнобой) А не слыхать!
Настя. Где ж его полюбовница?
Варька. Вывели их в сибирскую губерню, на вольные степи. Туда и она пошла с своими, с семейными.
Настя. Стало, замужняя была?
Варька. Известно, баба. Не девка же.
Настя. Может, вдова.
Третья баба. Нет, хозяин был. Да она своего-то не любила, а Степку смерть как жалела.
Настя. Да что ж жена-то его не любит, что ль?
Варька. Не то, девушка, что не любит. Може, и любит, да нравная она такая. Вередует злая баба, вередует. И сама не знает, чего вередует.
Первая баба. А он парень открытый, душевный, нетерпячий. Вот у них и не идёт. Суровая уж она такая, неласковая, неприветливая.
Варька. (Насте) Вот как ты до своего мужа.
Домна. Приравняла! Что Гришка, а что Степан! Тому бы на старой бабе впору жениться. А этого-то уж и полюбить, так есть кого.
9 картина
Праздник Петров день. Бабы, Мужики собрались встречать солнце.
Варька. Сыграй, Степан.
Первый мужик. Сыграй, Степка.
Степан. Нету охоты, ребята.
Вокруг Степана образуется круг.
Бабы, Мужики. (Вместе) Сыграй! Сыграй!
Степан. И кружок готов!
Первая баба. Теперь играй.
Степан. С кем же играть-то?
Второй мужик. Ну, бабы! Что ж вы стали? Давайте из себя бабу Степке.
Домна. Да я не знаю.
Первая баба. Да я не умею.
Варька. Да иди ты.
Вторая баба. Пусть идет Аришка.
Третья баба. Вон Машка умеет.
Степан. Что ж, стало, бабы нет на Гостомле! Вона до чего дожились!
Третий мужик. Стой! Давай палку. Хватайся, бабы. Чья рука верхняя, той играть с Стёпкой песню.
Первый мужик. Выходи, бабы, выходи!
Достают палку, Бабы подходят и берутся рукой за неё. Остаётся ещё место.
Степан. Ну, кто еще?
Молчание. Бабы, Мужики переглядываются.
Голос сзади. Настька Прокудина!
Мужики, Бабы. (Кричат вразнобой) И то! Настька! Настька! Выходи. Ты ведь песельница была.
Настю выталкивают из толпы.
Настя. Давно уже не певала. Отвыкла.
Степан. Вот теперь судьба велит.
Настя берётся сверху за палку.
Мужики, Бабы. (Вместе) Настьке играть.
Все разошлись в круг, в середине остались Настя со Степаном.
Первый мужик. Заводи, Степка.
Степан. (Поёт)
Девка платье мыла,
Вальком колотила,
Бело полоскала,
Круто выжимала,
Круто выжимала,
Дружка поджидала;
Едет милый с поля
На вороном коне:
«Бог помочь, девица,
Тебе платье мыти!» —
«Благодарствуй, детинка,
На добрыим слове». —
«Девица хороша!
Напой мово коня
Среди синя моря,
На камушке стоя,
Чтобы конь напился,
Ковер не смочился!» —
Варька. Экой голосистый! Не взять Настьке под него.
Настя. (Поёт)
«Молодец хороший,
Сошей мне башмачки
С жёлтова песочку,
Чтоб башмачок не сносился,
Чтобы песок не ронился
И не тер бы белых ног». —
Первый мужик. Важно! Вот так песельница!
Второй мужик. Вот так пара!
Степан. (Поёт)
«Напряди, милая, дратвы
Из дождевой капли
И сшей, милая, халатик
Из булатной стали,
Сталь булатная картина
Чтобы пуля не пробила,
Чтобы мог её носить!» —
Настя. (Поёт)
«Сруби, миленький, мне терем
Из маковых зерен,
Чтобы были двери,
Двери, две кроватки,
Чтоб на той кроватки
Я могла бы спати,
Чтоб мне снился
Милый сон!»
Мужики, Бабы. (Вместе) Важно! На отличку! Спасибо! Спасибо, молодайка!
Степан. Нынче ночь-то ведь петровская. Всё неспроста делается.
Встаёт солнце.
10 картина
Жатва. Под песню мужики косят пшеницу, а бабы жнут, ставят сноп за снопом. С одной стороны Степан, с другой – Настя и Домна. Как Настя остановится, Степан стоит на неё смотрит.
Бабы. (Поют)
А все люди двору йдут,
А все люди двору йдут,
А я, млада, горюша,
А я, млада, горюша,
А я, млада, горюша,
Одна в поле остаюся!
Одна в поле остаюся,
Одна в поле остаюся,
У двору йтить боюся,
Двору йтить боюся,
Двору йтить боюся,
И я свойго нелюбого!
Вукол. Будя.
Косцы обтирают пучками травы косы. Бабы разминают спины.
Домна. Ух и духота сёдни несусветная. Жар пеклый. Наломалась сёдни, аж спину ломит.
Все усаживаются. Степан подходит к Домне с Настей.
Степан. Соседушки, дадите кваску напиться?
Домна. Да уж весь выпили. Вот невестка завтра нового сделает. Приходи пить.
Степан. Беспременно приду. (Насте) Приходить, молодайка?
Настя. Да мне что ж? Коли хочешь, приходи.
Степан отходит. Домна с Настей усаживаются ужинать с несколькими Бабами и Мужиками. Настя накладывает, раздаёт миски. Домна пробует.
Домна. (Плюёт) Эй, Настасья?
Настя. Чего?
Домна. Кашу то и в рот взять нельзя. Солона̀ не в пример. Чтой-то ты, Настасья, словно с кем полюбилась!
Все смеются.
Вукол. И ложку не всунуть. Уж больно густа каша вышла у стряпухи.
Настя. Да засыпала густо. Ушла каша из горшка в печи.
Домна. Каша ушла из горшка. Это уж непременно кто-нибудь из дому уйдёт.
11 картина
Летний вечер. Тропинка вдоль сжатого поля. Настя идёт по тропинке, от стога поднимается Степан.
Степан. Ты, знать, испугалась, Настасья Борисовна?
Настя молчит.
Я отдохнул тут маленько… Чего ты всегда такая суровая, Настасья Борисовна? Давно я хотел тебя об этом спросить.
Настя. Такая родилась.
Степан. Нет, не такая ты родилась.
Настя. А ты почём знаешь?
Степан. Нет, знаю. Я про тебя все разузнал.
Настя. Делать тебе, видно, нечего.
Степан. Нет, так… Погуторить мне с тобой хотелось.
Настя. (пытается уйти) Не о чем тебе со мной гуторить.
Степан. Что ты бежишь?
Настя. Ко двору спешу.
Степан. Чего спешить, ночь еще велика.
Настя молчит.
Степан. (Берёт Настю за руку) Посидим?..
Настя. (Отталкивает руку) Это что затеял?!
Степан. Бог с тобой! Чего ты! Неш я худое думал? Я только так, побалакать с тобой… Я вот что, Настасья…
Настя молчит.
Слышь, что ль? Я… по тебе просто умираю… Скажи словцо-то!
Настя. Что тебе сказать?
Степан. Полюби меня.
Настя. Поди ты с любовью!
Степан. Ведь мы с тобой оба горькие.
Настя. Так что ж.
Степан. Так ведь жизнь-то наша пропадает.
Настя. Мало, видно, тебе еще твоего горя-то, любви захотел.
Степан. Да неш любовь-то горе?
Настя. А то радость небось из нее будет?
Степан. Иссушила ты меня. Разума я по тебе решился.
Настя. Ах ты, господи!
Настя быстро уходит, Степан бежит за нею, загораживает дорогу.
Настя. Отойди, Степан!
Степан молчит.
Отойди, прошу тебя в честь!
Степан. Не гони. Мне только и радости, что посмотреть на тебя.
Настя. Мать царица небесная! Вот напасть-то на мою головушку бедную.
Настя обходит Степана и идёт дальше, потом останавливается и начинает смеяться.
Степан. Не смейся!
Настя. Да какой смех! Горе мое над тобою смеется. Чего ты, как тень сухая, за мной тащишься?
Степан. Жить я без тебя не могу.
Настя. Ведь жил же до сих пор.
Степан. А теперь не могу. Я убью тебя.
Настя. Да убей. Хоть сейчас убей. Мне что моя жизнь! Только ты ж за меня пострадаешь.
Степан. Я и себя убью.
Настя. А дети?
Степан. Все равно я и так-то им не отец. Жизнь моя вся в тебе.
Настя. О, дурак, дурак!
Степан. Сядь… Сядь. Неш от этого что сделается?
Настя садится на пригорок, Степан рядом с ней. Долго молчат. Степан заплакал.
Настя. Перестань.
Степан. Что мне жить без тебя.
Настя. Перестань плакать! Ты мужик… Слезы — бабье дело… Тебе стыдно.
Степан. Э! Толкуй!
Настя. Все, может, пройдет.
Степан. Как же оно пройдет? Хорошо тебе, не любя, учить. А кабы ты в мое сердце заглянула.
Настя. Глупый ты. Сердце ничье не видно… Хочешь знать, я греха таить не стану. Я сама тебя люблю… Может, еще больше твоего.
Степан обнимает Настю, она не отталкивает.
Да что из ней, из любви-то нашей, выйдет? Горе. Поверь, горе.
Степан. Пускай и горе.
Настя. Нет, ты слушай. Мне горе все равно. Я горя не боюсь. А ты теперь хоть кой-как да живешь. Ты мужик, твоя доля все легче моей. А как мы с тобой свяжемся, тогда-то что будет?
Степан. Что ты захочешь.
Настя. Право, ты глупый! Что ж тут хотеть-то? Не захочу ж я разлучить жену с мужем или отца с детьми. Чего захотеть-то?
Степан молчит.
А в полюбовницы, как иные прочие, я, Степан, не пойду. У меня коли любовь, так на всю мою жисть одна любовь будет.
Степан. Я тебе отцом, матерью в гробу клянусь.
Настя. О-о, дурак! Не тронь их.
Степан. Как ты захочешь, так все и будет. Горя я с тобой никакого не побоюсь. Хочешь, уйдем, хочешь, тут будем жить. Мне всё равно, всё! Лишь бы ты меня любила.
Настя. Чтоб не жалеть, Степан…
Степан. Неш ты станешь жалеть.
Настя. Я тебе сказала, и что сказала, того не ворочаю назад.
Степан. А мне хоть умереть возле тебя, так ту ж пору рад.
Степан притягивает к себе Настю, целует.
Настя. Желанный ты мой!
ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ
12 картина
Изба Прокудиных. Прокудин сидит на лавке, Настя накрывает на стол. Распахивается дверь, входит раскрасневшаяся Домна.
Домна. Ох, и накатались! Люблю Маслену!
Прокудин. Явилась, шкурёха? Ишь ты! Совсем без мужей изнаглелись. Вот годите.
Домна. Чего годить-то?
Прокудин. Вот вернутся сыны с заработков, я ужо всё им расскажу.
Домна. Да что всё-то?
Прокудин. Сам знаю что.
Домна. Да мы то что? Не более ихнего. (Подмигивает Насте) Верно, Настька?
Прокудин. Мели-мели. Известное дело, у баб язык без костей.
Домна. Чуть осень, Вукол вдругорядь на Украйну засобирался. Чем ему там намазали? А?
Прокудин. Я его отпустил с тем, чтобы непременно выслал вместо себя на весну домой Гришку.
Домна. Да уж все знают, что сынок ваш Григорий Исаич в Харькиве у дворничихи вдовы, замест хозяина. Вдова эта хоть и немолодая, но баба в силах и дело у них не без греха. Гришка и домой идтить не хочет. Почитай уж год как на заработках.
Прокудин. Да я ему, бисову сыну отписал быть ко двору к розгвинам, а непозднейча как к красной горке.
Домна. Так он вас и послушал.
Прокудин. А не послушает, дам знать исправнику и по начальству! И пригонят его по пересылке, перебримши голову. (Насте) А ты, Настасья, чего молчишь?
Настя. Что мне? Пусть его.
Прокудин. Пусть его. Совсем люди сраму не имут. Где ж это видано, чтобы хозяйскому сыну и женину мужу делать грех и от людей, и от господа царя небесного.
Настя вдруг охает и прислоняется к стенке.
Домна. Что тебе?
Настя. (Улыбаясь) Ничего.
Домна. Как ничего! Чего ты вскрикнула?
Настя. Так что-то. Водицы испью. Полегчает.
Домна. Ну, испей, испей…
Прокудин. Давайте вечерять. Вас сорок не переслушать.
Все садятся за стол, едят. Открывается дверь, входит Гришка.
Гришка. (кланяется по сторонам) Любезному отцу нашему Исаю Матвеичу, жене нашей Настасье и всем семейным кланяемся.
Прокудин. Здоров будь, Григорий. Явился?
Гришка. Как вы, батюшка приказали. Не осмелился перечить.
Прокудин. Это правильно. Садись за стол. (Насте) Что колом встала? Чай муж приехал, не заезжий молодец. Привечай мужа-то.
Настя молча подходит к Гришке, снимает с него тулуп, сапоги. Гришка проходит к столу и садится. Настя остаётся у двери, потом незаметно выходит.
Прокудин. Рассказывай, милый сын. Где бывал? Что видел?
Гришка. Да что ж, батюшка, рассказывать-то?
Прокудин. Как жил-поживал.
Гришка. Да всё вашими молитвами.
Прокудин. Расскажи, как ты там в Харькиве под юбкой устроился… Тёпло тебе там было? Светло ли? А нам тут некому пар подымать и прочих делов делать. Брат твой как обещался к Петрову дню вернулся. А ты цельный год и носа домой не казал. Чего молчишь?
Гришка. Что сказать-то?
Прокудин. Да уж будь добр. Расскажи, любезный сын, как забыл превечный закон и лерегию. Рази я тебя такому учил?!
Домна. Полно уже разговоры разговаривать. Огонь только зазря жечь. Отпусти уж ты его к жене-то, Исай Матвеич. Истосковался поди.
Прокудин. Ладно. Пойди, Григорий. А я спать лягу.
Гришка выходи. Прокудин лезет на печь. Домна убирает со стола. Гришка резко открывает дверь.
Гришка. Нету.
Прокудин. Как?
Домна. Кого нету?
Гришка. Настьки нету.
Прокудин. Куды ж она делась?
Гришка. Мне почём знать. Дверь отворена, постеля пустая.
13 картина
Ночь. Пустая улица перед домом Степана. Слышен голос Насти.
Настя. (Поёт)
«Сруби, миленький, мне терем
Из маковых зерен,
Чтобы были двери,
Двери, две кроватки,
Чтоб на той кроватки
Я могла бы спати,
Чтоб мне снился
Милый сон!»
Из дома, выходит Степан, огляделся, тихо кашлянул. Выходит Настя, кутаясь в платок.
Степан. Что такое?
Настя. Муж пришел.
Степан. Что врешь!
Настя. Пришел.
Степан. Как же ты ушла?
Настя. Так, вышла, да и пошла. Вот и все.
Степан. Как же теперь быть?
Настя. Про то тебе знать. Ты мужик. Я куда хочешь пойду, только домой не вернусь.
Степан. Иззябла ты?
Настя. Иззябла.
Степан. Где ж тебе согреться?
Настя. Ах, да не знаю! Что ты меня спрашиваешь, про что я не знаю.
Степан. К куму разве!
Настя. Далеко. Я совсем застыла.
Степан распахивает тулуп и укрывает Настю.
Настя. Ох, Степа. Не знаешь ты ничего.
Степан. А что знать-то, касатка?
Настя. Я ведь тяжела.
Степан. Что врешь!
Настя прикладывает его руку к своему животу.
Настя. Слышишь?
Степан. Слышу.
Настя. Теперь думай со мной, что знаешь. Я скорей в воду брошусь, а уж с мужем теперь жить не стану.
Степан. Дай сроку. Подумаю, посоветуюсь с кумом.
Настя. А мне что ж делать? Нешто домой вертаться?
Степан. Знамо так. Поживи пока. А я собьюсь с средствами и па̀чпорты добуду. Между тем и потеплеет.
Настя. И не говори ты мне этого. С мужем жить надо, я знаю как, как мужней жене. А я себя делить промеж двух не стану. Не любишь ты меня, так я одна уйду.
Степан. Да куды ж ты уйдешь?
Настя. Куды глаза глядят.
Настя хочет уйти, но Степан обнимает её.
Степан. Не надо этого. Вместе уйдём. В Николаев. Там, слышь, живёт много наших беглых. Припишемся там и будем жить под чужими именами. Ты в пример Марьей, а я хоть Гришкой.
Настя. Не надо Гришкой.
Степан. А как?
Настя. Лучше Петром.
Степан. Пусть так. Поди в овин пока. Жди до утра. А я подумаю, посоветуюсь с кумом.
14 картина
Тюрьма. Женская камера.
На двухъярусных полатях лежат арестантки. Открывается дверь с зарешеченным окошком. В неё вталкивают Настю. На руках у Насти ребёнок, завёрнутый в лохмотья. Дверь закрывается на засов. Настя опускается на пол, прижимая к себе ребёнка, плачет.
Первая арестантка. Нечего убиваться. Слезьми горю не помочь.
Вторая арестантка подходит к Насте, помогает подняться.
Вторая арестантка. Ты, молодка, садись-ка на нары. Нечего на полу стынуть. Да и дитю тут лучшѐе будет.
Арестантки освобождают место Насте. Она садится, прижимая к себе ребёнка.
Первая арестантка. Что? На постоялом дворе в ревизию попали?
Настя кивает головой.
Третья арестантка. Без па̀чпортов шли?
Настя кивает.
Первая арестантка. Чего ж вы в город-то попёрлись? Нешто не знали, что тут самый ловкий полицмейстер.
Настя отрицательно мотает головой.
Первая арестантка. Ишь ты? Не знали. От самого Орла до самого Киева любой пешеход тебе скажет, что нет строже города как Нежин. Обойди ты Нежин да пройди умненько Киев, так и свет белый перед тобой откроется. Ступай — посвистывай!
Вторая арестантка. Да уж, мимо полковника Ермолова ни один раскольник али беспачпортный не прошмыгнёт.
Настя снова плачет.
Третья арестантка. Чего уж теперь. Бог не даст, свинья не съест. Кто тут у тебя? Мальчик?
Настя кивает.
Когда разрешилась?
Настя. Третьего дня.
Вторая арестантка. На съезжей?
Настя. (Кивает) Перед тем, как сюда отправили.
Первая арестантка. Мужняя?
Настя. Да.
Вторая арестантка. Что ж мужик-то твой?
Настя. Разделили нас.
Третья арестантка. А-а-а… Дай глянуть на младенчика.
Третья арестантка откидывает от лица ребёнка тряпицу и вглядывается.
Чтой-то он больно тихий у тебя. Спит что ль?
Настя закидывает назад тряпицу, прижимает к себе ребёнка. Третья арестантка отходит в сторону и отзывает с собой Первую арестантку.
Третья арестантка. (Шёпотом) Дитя-то у ней кажись уж того…
Первая арестантка. Помер что ль?
Третья арестантка. Видать.
Первая арестантка. Вся недолга̀. Попищал, поморщился и помер.
Третья арестантка. Отмучился, сердешный.
Первая арестантка подходит к двери, стучит. В окошке появляется недовольное лицо Первого надзирателя.
Первый надзиратель. Ну, чего шумишь? Спокою от вас никакого нет.
Первая арестантка. (Тихо) У новенькой-то младенчик помер.
Первый надзиратель. Чего брешешь?
Первая арестантка. Я не собака, чтоб брехать. Сам глянь.
Первый надзиратель скрывается.
Первый надзиратель. (Из-за двери) Эй, Васька! Глянь, что там у баб сделалось.
Скрежет засова, дверь открывается, входит Второй надзиратель с ружьём.
Второй надзиратель. (Насте) Что у тебя там?
Настя прижимает к себе ребёнка. Второй надзиратель тянет к себе ребёнка за ножки. Настя падает на нары, закрывая собой ребёнка. Второй надзиратель бьёт Настю прикладом.
Третья арестантка. Как ты смеешь драться?
Вторая арестантка. Она больная, а ты её ещё толкаешь!
Первая арестантка. Позови смотрителя!
Второй надзиратель. Цыц!
Первая арестантка. Что цыц! Нечего. Всех не перебьешь.
Третья арестантка. Позови смотрителя.
Второй надзиратель плюёт и уходит.
Арестантки. (Кричат вместе) Смотрителя! Смотрителя! А то будем весь день кричать.
Первый надзиратель. У, ведьмы!
Открывается дверь, входит Смотритель в сопровождении Первого и второго надзирателя.
Смотритель. Что за шум?
Арестантки. (Вместе) Евстафьев бабу обидел, ваше скородие.
Смотритель. Чем он ее обидел? Говори одна кто-нибудь!
Первая арестантка. Вот она третьего дня разрешилась младенчиком мужеского пола. Да, видать, недолга̀ ему было отмеряно. Помер. Мы вот им сказали. (показывает на надзирателей) А Евстафьев пришёл и стал её забижать. Да ещё и прикладом в спину ткнул. Разве ж можно так-то? Всё ж живой человек, даром, что бродяжка.
Смотритель. Понятно. (Надзирателям) Взять мертвеца.
Во время разговора раскрыла ребёнка и целует его ручки и ножки. Надзиратели берутся за Настю. Она кричит.
Взять!
Надзиратели разводят Насте руки и забирают ребёнка.
Она падает смотрителю в ноги.
Смотритель. Молчать!
Настя. Не могу! Не могу! Только дайте мне показать его отцу. Хоть мёртвенького показать!
Смотритель машет рукой Первому надзирателю с ребёнком на руках. Тот уходит. Настя бросается к двери. Второй надзиратель удерживает её, заламывая руки назад.
Настя. (Смотрителю) Злодей! Чёрт! Чтоб тебя гром разбил! Чтоб ты своих детей не взвидел, анафема!
Смотритель. В карцер её.
Смотритель идёт к выходу.
Настя. (Плачет) Голубчик вы мой! Не сердитесь на меня. Я не помню, что я говорила. Дайте мне… Пустите меня к моему деточке! Дайте мне хоть посмотреть на него, на крошечного!
Смотритель. Слушай!
Настя плачет.
Слушай!.. Слушай!.. Тебе говорю… а то уйду, если будешь реветь.
Настя. Нет, нет, я… перестану… не буду… Только пус… пус… пустите меня к ребенку!
Смотритель. Не реви, будь смирная, я тогда велю тебя пустить.
Настя. Да… я… бу… ду смир… смир… смир… ная. Вели… те меня пустить к моему ре… бенку.
Смотритель даёт знак Второму надзирателю. Тот отпускает Настю. Она садится на пол и тихо плачет. Смотритель долго смотрит на Настю и выходит.
15 картина
Перед занавесом. Бой барабанов. Затем читают приговор.
«Задержанных в городе Нежине крестьян Степана Лябихова и Настасью Прокудину наказать при нежинской городской полиции, Степана шестьюдесятью, а Настасью сорока ударами розог через нижних полицейских служителей и затем отправить по этапу для водворения в жительстве».
Бой барабана и звуки ударов розог.
16 картина
Этап. Арестанты идут, мужчины и женщины отдельно. На всех арестантские робы. У мужчин обрита половина головы. По краям идут Этапные. У Степана голова обмотана грязной тряпкой. Он изредка смотрит на Настю и вздыхает.
Арестанты. (Поют)
Из-за лесу, лесу темного,
Из-за гор-то, гор высокиих,
Выплывает лодка легкая,
Ничем лодка не украшена,
Молодцами изусажена…
Степан. Вот теперь было бы идти-то нам, Настя! Тепло, везде ночлег. Нигде бы не попались.
Настя. Не грусти, Стёпа. Я всё рада за тебя принять.
Степан. Голова страсть болит. Всё в сон клонит.
Настя хочет подойти к Степану, но её отгоняет Унтер.
Унтер. Не расходиться! Не расходиться!
Унтер толкает Настю в пару с другой арестанткой.
Арестанты. (Поют)
Посеред шатер стоит,
Под шатром-то золота казна;
Караулит тут красна девица,
Девка плачет, как река льется;
У ней слезы, как волны бьются.
Каторжане устраиваются на отдых.
Атаман девку уговаривает:
«Не плачь, девка, красна-девица!»
«Как мне, девице, не плакати?
Атаману быть убитому!
А мне, девушке, тюрьма долгая,
Поселение далекое:
В чужедальнюю сторонушку,
Что в Сибирь-то некрещеную!»
Унтер поднимает каторжан, начинает перекличку.
Унтер. Лаптева Анна?..
Первый этапный. Есть.
Унтер. Прокудина Настасья?..
Перый этапный. Есть.
Унтер. Безродный?..
Второй этапный. Есть.
Унтер. Волков Фёдор?..
Второй этапный. Есть.
Унтер. Протасов Иван?..
Второй этапный. Есть.
Унтер. Лябихов Степан?..
Второй этапный. Болен.
Унтер. Остается, стало?
Второй этапный. Оставлен.
Настя. Как?! Как оставлен?! Это муж мой! Не разлучайте меня с мужем! Мы по одному делу! Нас нельзя разлучать! Степан! Степан!
Первый этапный. Я Степан.
Второй этапный. Брешет, молодка, он Сидор. Вот я так настоящий Степан.
Первый этапный. Ну-к, что ж, что не Степан! Я хочь не Степан, дак еще лучше Степана разуважу.
Этапные и Арестанты смеются.
Унтер. Отставить!
Настя. (Унтеру) Господин хороший, и меня оставьте! Как он тут один без призора?
Унтер делает знак, и колонна трогается в путь.
Настя. (Кричит) Степан! Степанушка! Степан! Друг мой сердечный!
Арестанты. (Поют)
Из-за лесу, лесу тёмного,
Из-за гор-то, гор высокиих,
Выплывает лодка лёгкая,
Ничем лодка не украшена,
Молодцами изусажена…
17 картина
Снова летний вечер. Та же тропинка вдоль сжатого поля. От стога слышен голос Насти.
Настя. Желанный мой… Стёпушка… Всё за тебя приму… Муж мой… Нас нельзя разлучать…
По дороге идут Баба, Варька и Домна.
Варька. Эй, бабы! Слышите? Никак опять Настька-бесноватая Степана себе нашла.
Из-за стога, оправляясь, поднимается Мужик.
Мужик. Чего раскаркались, вороны?
Баба. Да уж не нас, а тебя впору вороном-то окрестить.
Домна. Что ж ты, ворог такой, бедой бабьей не побрезговал попользоваться?
Мужик. Да я-то чего? Она сама. За руку взяла, да и повела за собой.
Варька. А ты и пошёл, как телок по верёвочке.
Мужик. Ну, и пошёл. А что такова?
Домна. Беда у ней. Понимать надо.
Баба. По полюбовнику она своему помешалась. По Стёпке Лябихову.
Домна. Помер он от тифа в дмитровском остроге.
Мужик. Мне-то что с того.
Домна. Что с того! Вот то-то и есть. У вас, мужиков, одна гордость – бабу изобидеть. Вам наши бабьи слёзы, что водица.
Мужик. С неё не убудет. Все вы бабы, живучи, что кошки.
Мужик плюёт и уходит. Из-за стога выходит Настя. Она в одной рваной рубашке, босиком, волосы распущены.
Настя. (Поёт)
Ивушка, ивушка, ракитовый кусток!
Что же ты, ивушка, не зелена стоишь?
– Как же мне, ивушке, зелёной быть?
Сверху меня, ивушку, частым дождиком сечёт,
Частым дождиком сечёт, солнышком печёт,
Под корешёк ключева вода течёт.
Домна. Настя. Милка моя. Пойдём домой. Пойдём, касатка. Рубашечку чистую наденем. Покушаешь.
Баба. Мобыть в монастырь её устроить? Нашла бы там усладу душеньке своей.
Домна. Отказали. По закону ни женатому, ни замужней нельзя поступить в монастырь.
Варька. Всё ей это замужество везде стоит…
Настя вырывается от баб, убегает.
Настя. (Поёт)
Ехали бояре из Новагорода,
Срубили ивушку под самый корешёк,
Делали из ивушки два весла, третью лодочку,
Посадили красну девицу душу,
Сели, поехали гулять.
Девица, девица, что невесела сидишь?
КОНЕЦ
Сентябрь — октябрь 2022 г.
